Александр петросян: Александр Петросян | Facebook

Бывший генеральный директор «Коммерсанта» и совладелец газеты «Ведомости» Демьян Кудрявцев написал на своей странице в фейсбуке: «Я сейчас узнал ужасную вещь, простите меня, что проспал. В Питере есть такой фотограф Александр Петросян. Он потрясающий. 10 лет назад, еще в моей прошлой жизни, он стал корром Ъ в Питере. Мы публиковали его и в National Geographics. То есть это мирная, даже глянцевая, хотя иногда и жанровая или репортажная фотография, которую не принято сегодня любить, но это заоблочный, невероятный уровень — такой фотограф в Европе и Америке был бы запредельно обеспечен и знаменит. Но этот долбаный питерский патриотизм творит ужасы и чудеса. А теперь Александр слепнет. Неотвратимо. Его нельзя вывезти в Германию и там починить. Даже Бетховен мог писать, ориентируясь на внутренний слух. Известный летчик смог летать без ног. Несколько великих писателей были слепыми. Но слепой фотограф не может работать. Ему всего 55 лет. Давайте ему поможем. Деньгами, идеями, посетите его последние (?) мастер-классы, купите его фотографии. Его сайт, хотя я больше люблю его инстаграм: http://aleksandrpetrosyan.com/
А вот и инстаграмм: https://www.instagram.com/petrosphotos/?hl=ru А вот тут можно ему помочь: Сбербанк 5336 6900 2877 3440 Александр Сергеевич П. »

Надежда Куликова для сайта Владимирский округ взяла интервью у Александра Петросяна: про съемки в период пандемии, про Владимирский округ, про то, что хорошая фотография должна быть как музыка.

Петербург Александра Петросяна

ИЗОЛЯЦИЯ. Прогулки во время карантина (вынужденные — из-за работы) рождали у меня странные полузабытые ассоциации. Почему-то вспоминалось начало 90-х годов: вокруг увядание и запустение, да и камеру бандюки могли отжать в любой момент… На моих глазах город умирал смертью необычайной красоты — и, конечно, хотелось как-то запечатлеть его страшный, безлюдный и израненный лик. У кого-то из классиков, кажется, у Ходасевича, было впечатляющее сравнение Петербурга с некоторыми людьми, которые хорошеют в гробу. Нечто подобное ощущается и сейчас: стерильные открыточные виды, пронзительные в своей бесстрастной изначальности. Мне одному кажется, что это уникальный и решающий момент в современной истории человечества?

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. Пока большинство фотографов выеживаются, пытаясь поразить  визуальными эффектами, замысловатой композицией, оригинальным ракурсом или невероятным моментом, я с некоторых пор предпочитаю снимать самую обычную и банальную повседневность, прозаические будни, словом то, что сейчас не вызывает никакого интереса. И знаете что? Я абсолютно уверен, что «обычные» фотографии в будущем и будут цениться на вес золота, в отличии от всех остромодных и актуальных трендов, на которые усердно кинулись коллеги, желающие щедрых грантов и мировой славы.

АУТЕНТИЧНОСТЬ. Район «Владимирской»/«Достоевской» —  это «достоевщина» чистой воды: все время снимаешь драматичные вещи, встречаешь мрачных обитателей «петербургских трущоб». Тихая печаль двориков меня влечет — здесь, действительно, история дышит на каждом углу. Это одно из самых аутентичных мест, где сохранилось обаяние старого Петербурга, ничем не испорченного и тем интересного. 

ДИАЛОГ. Бит я ни разу не был. Как-то иду и вижу — мужик бандитского вида ковыряется в машине, колоритный такой. Я подхожу и в упор снимаю его со вспышкой. Он мне: «ты чего, бля?». А я ему тихо: «Тсс, так надо». Он так оторопел от этого «так надо», не нашел, что ответить, и я ретировался. Как-то мужик ногой пытался ударить по объективу, когда я снимал его. Но он был не меткий, а я расторопный.

ПАМЯТЬ. Я точно знаю, что Петербург — не лучший город на земле, но от этого он не перестает быть самым любимым. Я прожил тут, на 9-й линии Васильевского острова, 40 лет. Школьником в 1976 году переехал с мамой из Львова, где родился. Здесь всё знакомо и близко, как будто ты в своей комнате, где знаешь каждый миллиметр. Город — часть тебя, все в нем связано ниточкой памяти: любое место рождает массу воспоминаний.

ОСТРОВ. Одно время я заходил в каждый двор, каждую парадную на В.О. И вижу, например, на лестнице притащенного кем-то каменного льва. Необычно же! Не говоря о случайных бонусах — встречах с жильцами. Снимаешь, вдруг из дверей на тебя смотрит старушка-одуванчик. Я, говорю, фотограф, хочу запечатлеть исчезающую красоту вашу. Бабушку прорывает: да вы лучше коммуналку снимите нашу, тараканов, я тут 80 лет живу… и понеслась. Ну, я ее в этот момент и щелкаю.

ЛЮДИ. Жаль, моя родина оброс­ла воротами, заборами,­ кодовыми замками, которые запрещают коммуникацию среди этого пространства. Трагедия. Раньше это был открытый дом. Я звонил в дверь: «Здрасьте, а можно к вам на крышу сфотографировать?». И тебе: «Да-да, у нас очень красиво, мы сами туда любим ходить. Потом приходите к нам, сфотографируете нашего кота, супчику поедите». А в начале нулевых, снимая для «МР», я сам придумал ключ-открывашку, который впускал меня везде. Фраза звучала так: «Здрасьте, губернаторская проверка. ВалентинИванна в курсе, мы хотим вам помочь. У вас же течет крыша?». Это срабатывало стопроцентно.

ЗАДАНИЯ. Меня часто посылали снимать про прорыв какого-нибудь говноотвода где-нибудь на Пет­роградской. Такое ужасное задание большой плюс в себе таило, потому что всё время, когда ты идешь до этого говноотвода и обратно в редакцию, ты предоставлен сам себе. И я находил затейливые переходы между дворами, подъездами, анфиладами, какие-то геометрические лабиринты — целое новое государство.

АУРА. Я бы охарактеризовал Питер ключевым словом «вопреки». Город возник вопреки здравому смыслу и, несмотря на попытки его сломить, он живет и остается интересным. Для меня это город-преодоление, в нем есть скрытый драматизм, который интуитивно чувствуется среди всего великолепия. А ощущение «на грани», как всё в этом городе, сильно стимулирует творчество. Здесь странно-загадочная, мифическая, нехарактеризуемая словами энергетика. Можно упрощенно сказать, что Петербург — город-приманка, где за пышными фасадами и роскошными декорациями — пустошь, разруха и срач. Но это лишь опошляющие суть штампы.

КАДР. Я почти всегда с фотоаппаратом, а это большой груз, устают плечи. И вот стоило мне один раз выйти из дома без него — и на тебе! Картинка: по набережной идет чернокожий военный с розочкой, рядом семенит монашка и тут же узбек тащит тележку, на которой сидит кот. И это всё в одном кадре, и я без фотоаппарата!

ПОДАРОК. Есть и подарки судьбы, как, например, фото старика, рисующего храм на асфальте. Шел по городу, снимал чепуху. Уже думал, надо класть камеру в сумку — и вдруг вижу этого персонажа невероятного: вроде как бомж, но в костюме сидит и на асфальте рисует город света, куда мы все переселимся после смерти, где будет царить добро и любовь. Он вещал об этом прохожим, а я был поражен, что все идут мимо. И только одна бабушка села рядом с ним послушать, и в этот момент я сфотографировал.

ЭМОЦИИ. В моем случае фотография — это психотерапевтическая подпорка. А фотоаппаратом ты можешь выпус­кать свои эмоции наружу, они не распирают, не убивают тебя изнутри. Какие фотографии — такой и ты на самом деле. Твои чувства передаются каким-то образом и героям, или ты ищешь подсознательно тех, кто в схожем эмоциональном состоянии. По фото даже диагнозы ставят. Ну, я псих, конечно, неуравновешенный человек, это же очевидно — в моих фотографиях много эксцент­рики.

ДРАЙВ. Нельзя пытаться снимать, если тебе внутри скучно, должен быть внут­ренний драйв. Многие думают: куплю крутую камеру, поеду в Индию, там фриков много и колоритное солнце, можно сделать классные снимки. Но куда бы ты ни поехал, чем бы ни пользовался, тебе не выйти за границы себя — ты сможешь снять только то, что у тебя есть внутри, и если у тебя внутри ничего нет, то ты везде будешь транслировать пустоту.

Ты сможешь снять только то, что у тебя есть внутри, и если у тебя внутри ничего нет, то ты везде будешь транслировать пустоту.

МУЗЫКА. Хорошая фотография должна быть как музыка. Фото от ума несут в себе литературщину из разряда «здесь изображено то-то и то-то». Удачный снимок может быть без всякого содержания, но ты его считываешь, как музыку, на уровне чувств, и не нужно объяснять, про что он. В фото, не рождающем эмоции, нет смысла, кроме как заснуть быстрее от скуки.

СЛУЧАЙ. Есть некая иррациональность в получении удачного кадра. Настоящие вещи происходят, когда все идет наперекосяк. То есть вопреки (опять это слово!) твоему замыслу. Строишь кадр, и вдруг появляется незапланированный персонаж или случайный свет, блик, тень, движение. Вмешался случай в твои планы, все пошло не так, но это и стало тем животворящим началом, которое дало классную картинку.

ПАРАДОКС. Человеческие отношения, искренние чувства, абсурдность происходящего, что-то непредус­мотренное, нетрафаретное, сюжеты со странностью — то, что я ищу объективом. Парадоксы и составили мою вторую книгу «Кунсткамера». Это как раз те снимки, где что-то пошло не так. Первая книга, «Питер», — пробный шар, издатели сказали, раз мы платим деньги, то возьмем и картинки, которые хоть как-то могут привлечь туристов. Они боялись, что книгу вообще никто не купит — в ней есть довольно жесткие вещи. В итоге получился компромисс. Весной будет третья книга — с видовыми фото.

НОВОДЕЛ. У кого-то из классиков прочел, что Петербург похож на тех немногих людей, которые хорошеют в гробу. Патина разрушений, которая была в 90-е годы, казалась настолько аутентичной и по-своему привлекательной, что можно сказать: тогда здания были красивее, чем нынче — в отреставрированных видах. Надо же уметь сохранять архитектуру, чтобы от нее не веяло новоделом, быстро и плохо сляпанным. По­этому город гораздо лучше до реставрации, чем после. Могу тешить себя мыслью, что застал тот Питер, нетронутый, и сейчас стараюсь избегать в кадре «современностей». Реклама, провода, машины — это визуальный кал, который засоряет город, делает его другим.

ИЗМЕНЕНИЯ. Годы правления Матвиенко изуродовали город: уплотнительная застройка, реклама, перекраивание инфраструктуры. Я снимаю город, и мое искреннее мнение — один из самых больших ударов ему нанесла экс-губернатор. Но от моего мнения, как и мнения других, мало что зависит.

ЭПОХА. На мастер-классах вожу по заброшенным особнякам — ловить остатки эпохи, дух времени, так как мало в городе осталось непеределанного. Большинство особняков полностью разрушены или близки к этому. Там только ЧОП, который пускает людей за деньги в карман, и ходят толпы. А реставрации нет, потом все сносят — для новой застройки. И торопишься это запечатлеть, ощутить, пока оно не ушло в небытие.

МАСКИ. Все думают, что лучше всего в Петербурге в белые ночи, когда тепло и красивые закаты. Для меня даже гадкое время, когда идет мокрый снег и леденящий ветер сдувает прохожих, по-своему прекрасно. В момент чего-то экстремального люди перестают носить маску, они абсолютно открыты, и, главное, им плевать на тебя и твой фотоаппарат.

МИГ. Достопримечательности мало увлекают, интересны люди и ситуации, потому что большинство кадров видовых так или иначе можно повторить, а мгновение ушло — и всё. Одно дело снять Адмиралтейство, другое — невесту, спустившуюся на него на парашюте.

ОЩУЩЕНИЕ. Я пытаюсь свои личные ощущения от города — мимолетные, зыбкие — передавать через фотографии. Те моменты, когда ты чувствуешь, что ты с какой-то ситуа­цией или местом в городе находишься на одной час­тоте, — тогда ты передашь это в фотографии правдиво. И снимки получатся как батарейки. Если удалось зарядить их своей энергией, то зритель это считает, почувствует то же, что и ты. Иначе это будет пустой пук: ну, прикольная картинка, — и через 10 секунд ее забыли и лайкают другие.

ВЫСОТА. Петербург я исследую всю жизнь, и одной ее будет мало. Люблю город с высоты. Недавно залез на опоры Вантового моста — посозерцать. 122 мет­ра, и ты один совершенно. И город как на ладони. Как я там оказался, промолчу. В 99 % случаев это незаконно. Я был на всех доминантах: шпилях, куполах, башнях. На Александрийский столп во время его реставрации по лесам забирался — сторожу пару бутылок пива­ купил, и всё. По кранам лазил на Кораблестрои­тельном заводе. На Адмиралтейские верфи по льду зимой прошел. Мне вообще у себя дома хочется ходить, куда хочу.

ИГРА. Так снял «Аврору»,­ которая шла на ремонт. Просто иду в Академию художеств и применяю старый актерский прием: с прижатым к уху телефоном мимо охранника: «Здрасьте, я в реставрационный зал насчет фото». — «Какого фото, там же никого нет!» — «А я, по-вашему, с кем разговариваю?» Этих секунд хватило, чтобы повернуть за угол, пробежаться по анфиладе, выбежать на центральный двор, где есть внешняя лестница, забраться на нее и снять. Под дурака играешь, под шумок или за проезжающей машиной в арку нужную ныряешь. Я взрослый человек, а выгляжу как подросток.

ПОЛИЦИЯ. Задерживают меня редко, аккуратно пытаюсь работать. Последний раз недавно — надо было снять закат за Лаврой, и мы с приятелем пошли в дом, примыкающий к мосту Александра Невского. С виду это был обычный жилой дом, мы залезли на крышу, только начали — бежит дюжина военных: «Вы арестованы, ни с места». Что за дела? Оказалось, это дом от воинской части. Мы показали паспорта. Один даже высказался: «Ах, Львов! Украинский шпион, ага!». Все кончилось банальным отделом полиции. Написал объяснительную, и был отпущен восвояси.

СТИЛЬ. Любой репортаж я, прежде всего, пытаюсь снять для себя, а уже потом для газеты, хотя это неправильно. Я пользуюсь странным детским правилом: если тебе дают линованную бумагу — пиши поперек. На съемках я всегда искал фишку, которая не вписывалась в заявленную тему — бэкстейдж или ситуа­цию около. Со временем это въелось в меня, и я обнаглел до того, что не снимал то, ради чего меня посылали на съемку, а выбирал то, что меня больше прикалывало. И это стало нравиться редакциям.

ЗАКАЗЫ. Странные заказы были. Однажды позвонил какой-то бандит, говорит, у меня хомячок умер, завтра вся братва приедет на похороны — сколько вы возьмете за съемку? Я даже не понял, что это было, может, кто-то прикололся. Помню одно открытие выставки начинающих художников. Разумеется, никто не пришел, прождал час, — никаких персонажей. Труба дело. Через 5 минут закрывается галерея — чувствую, провал. И вдруг работник, собираясь домой, отодвигает картину от стены, а там бардачок, откуда он куртку достает. И вот, не знаю почему, по какой-то счастливой или несчастливой случайности, у него падают штаны, обнажая жопу в красных трусах. Я успел, конечно, такой кадр щелк­нуть. Получилась отличная фотография.

ЧЕРНУХА. Одно время меня захватывал жесткий соц, казалось, что это реаль­ная правда. Как-то делал съемку к тексту о наркоманах, которые какают в подворотнях и втыкают в это самое дело шприцы, соору­жая «ежиков». Сам момент,­ когда ты это снимаешь, корреспондент держит вспышку, а прохожие шарахаются, — это же жесть полная. Или съемка про бабушку, у которой в квартире провалился потолок и через дыру бомжи с чердака ходили к ней, брали из холодильника еду и уходили. Сейчас интереснее: труднее пытаться найти не плохое в хорошем, а наоборот. Чернуху я могу раскопать везде: парадный и непарадный Петербург, как свет и тень, — не существуют друг без друга.

ПОСТАНОВКА. Постановочная фотография для меня имеет смысл только как отправная точка. Вот я, допустим, что-то попытался поставить, но если всё не пойдет наперекосяк, то это будет скучная фотография. Она будет ровно такой, какой я ее задумал и поставил. Ну что тут интересного? Я пробую иногда и смотрю, что из этого разовьется: полетят кубики — не полетят. Если не полетели, то постановка мне неинтересна, потому что в ней видны уши фотографа. Другое дело реклама или студийная фотография, где это в правилах игры. Но если ты постановкой пытаешься делать репортажи — это лажа.

РЕАКЦИЯ. Любая фотография — это и реакция на фотографа, то есть уже элемент искусственности. И надо соблюсти разум­ный предел, иначе тоже начинается голимая постановка. Не страшно, если ты являешься динамитом сцены, вызывающем движуху. Стоял я напротив Казанского: ничего особенного не происходило. Подошел к кафе и увидел отражение собора в витрине и людей внутри. Всё красиво, но без эмоций. Я взял и несколько раз стукнул по стеклу — чего терять-то? Все обернулись, а я нажал на спуск.

НАЕЗД. Был случай, когда меня нашли разъяренные герои фото. Свадьба чья-то была, они попали в кадр: жених закидывает ногу невесты на свое плечо, а рядом бомж сидит. Картинка вошла в книгу. Они увидели, пытались наехать на меня — как так, без нашего ведома. Я просто поговорил с ними: наоборот же, классно, такая прикольная фотография, и вы остались в истории, это круто. Они расчувствовались, я им подарил книгу, и все остались довольны. Но если тебя и обматерят по-нашему, по-простому, ты аутентично себя в родной среде чувствуешь. О блин, а чё это ты меня снимаешь-то, а? Дальше обычно следует диалог, во время которого надо вовремя дистанцироваться и исчезнуть.

ГЕРОЙ. Сам я хотел разыс­кать одного героя — ветерана с парада Победы. Он один шел, совсем один, отстал от всех и плакал. Это было настолько трогательно, хотя нас трудно растрогать, мы циничны. Я не успел спросить его имя и фамилию, а потом на всех днях Победы пытался найти его, но не находил. В этом году какой-то крутой сайт перепостил картинку. Она получила полтора миллиона лайков, на ВВС сделали сюжет. Откликнулась странная девушка — не представилась, но сказала, то это ее дедушка. Я начал спрашивать, что да как, а она: надо было интересоваться при жизни, а сейчас он умер, до свидания.

ФОТОШОП. Был у меня грех — нафотошопил на первую полосу газеты. Снимал ледокол на Неве и пририсовал еще парочку кораблей, раскрасил в разные цвета — красиво получилось. Я потом сам себя сдал — признался. Мне реально было совестно. Главное, звонили из пароходства, им картинка так понравилась, что хотели приз для меня учредить. Сейчас я могу это еще незаметнее сделать, и будет грохот оваций и все эти чепчики. Но от этого только хуже внутри. А вот человек, перепрыгивающий с одного на другое крыло Дворцового моста — не фотошоп! Я шел свадьбу снимать и щелкнул, как рабочие перед сдачей моста после его реконструкции бегали туда-сюда, суетились. Куча дублей есть. Я храню исходник на случай, если кто захочет поспорить или не поверит.

ЛЯПЫ. Меня пригласили на 1 сентября в православную школу, я сделал кадр — куча детей и на переднем плане рука священника с огромным крестом. Поставил фотку в блоге­ и подписал: «1 сентября», не указав, что это православная школа. Начался невообразимый срач, самые отчаянные уже были готовы идти взрывать школу. Дошло до того, что устроители взмолились: убери фотографию! Или крещенские купания, когда женщины часто выныривают голыми: крестик да сиськи, — есть у меня такой кадр, который я сдуру выставил на обозрение и тут же убрал, все стер — это же подстава, причем низменная.

ВЫБОР. Я абсолютно несовершенный и состою из кучи недостатков, которые пытаюсь хоть чуточку преодолеть. Живу под девизом не быть говнюком. У меня есть папка, которую кроме жены никто не видел, там двусмысленные вещи. Например, снимал как-то 9 мая при одной церкви, где устроили праздник, пригласили артистов в военной форме, столы поставили с оружием тех времен. И я поймал кадр, когда все священники взяли в руки кто автомат, кто пистолет — и стоят целятся с такими красноречивыми физиономиями. Я мог бы, но не опубликовал этот кадр.

АМПЛУА. Узнаваемый стиль — то, чего меньше всего хотелось бы, потому что стать для себя стереотипом, «забронзоветь» в своем же амплуа — очень плохо. Я переживаю, когда у меня получается та же песня, что пел раньше, ну, может, в другой тональности. Но переосмысление не так быстро приходит, ты все равно в плену у своего­ способа восприятия жизни. Оно меняется по мере эволюции личности, но это медленный процесс.

УРОВЕНЬ. Гений — это не про меня. Я отношусь к этому как к страшно неприятной вещи, потому что я-то твердо уверен, что это не так. И я чувствую стыд от того, что нельзя открыто возразить, потому что подумают, что я кокетничаю, и приходится хрень эту слушать. Друг другу мы, конечно, можем говорить: старик, ты Паганини фоторепортажа. Но в крайнем случае я герой в рамках Васильевского острова. Если смотреть в контексте мировой фотографии, я понимаю, что это очень слабо.

ПОИСК. Я вывожу себя из зоны комфорта, чтобы не останавливаться, искать и получать новые ощущения. Иначе — творческая смерть. Я пошел на окраи­ны, в новостройки. Там пластика жизни и пластика картинки другие. И это тоже некая обратная сторона. Когда ты смотришь с того конца города на центр, настолько гипертрофированное пространство получается, нереальное: какофония и смешение времен, эпох и стилей.

ВЗГЛЯД. Снимаю в очках, у меня и астигматизм, и минус, и чего только нет, делал штук семь операций, но тему муссировать не хочется. Получится, я хвалюсь: я член общества слепых, пожизненный инвалид второй группы по зрению, приехал фотографировать, вот какой я молодец! Ну, хожу я раз в месяц в общество слепых, на меня там даже муку какую-то начисляют, — но кому какая разница? Сам я привык, снимаю с Божьей помощью. В плохом зрении есть неоценимый плюс: мне все люди кажутся красивее, чем они есть.

Надежда Куликова

Сайт фотографа, информация о мастер-классах: http://aleksandrpetrosyan.com/, страничка в фейсбуке: https://www.facebook.com/yanpetros

Александр Петросян. Потрясающие фотографии Санкт-Петербурга!

Да, бывают совпадения в одежде. Да, несколько необычно направлены тени в левой части кадра.
Но чуть позже начинается самое любопытное…. правая стройная девушка вдруг(!) посинела одеждой :-))

Еще интереснее это чудесное превращение смотрится при совмещении картинок 🙂

Однако за время пути жопа (сорри) могла подрасти! :-))
Наблюдается лихорадочное желание автора коллажа разнообразить клонированных девушек 😉

Можете не искать исходное сообщение, Мастер Фотошопа его уже удалил, но яндекс помнит многое: комментарии из скриншота диалога 1, 2, 3 и 4

Никто и никогда не запрещал создавать коллажи из фотографий, но этот клоун был уже неоднократно пойман на монтажах и клятвенно утверждал, что это чисто репортажная съемка, при этом называя критиков неудачниками, бездарями и завистниками и «история рассудит».

К чему я всё это написал? А к тому, что, если у вас не получается снимать такие же необычные фотографии, то учиться фотографировать не обязательно — лучше займитесь Фотошопом и вас постигнет удача и восхищение зрителей! :-))

UPD
высер ответ от Мастера ;-))))

UPD2
из удаленной переписки с общим френдом:

френд: после недавней истории с нашопленными людьми на льду, поневоле задумаешься, а что же здесь, удачно пойманный момент или 15 минут, плодотворно проведенные за компьютером?

petrosphotos: «не повторяйте чужой бред,иму вас свои глаза и своя голова,я надеюсь» (yandex)

френд: я написал, что моя голова и мои глаза как раз и подсказывают мне что тутosphotos.livejournal.com/profile»>petrosphotos: я ни на чем не настаиваю,мне противна вся эта возня,которую затеял несчастный гнатюк,несчастный потому что расходует свои силы на враждебность,ненависть и всяческие козни,вместо того чтобы использовать данный ему Богом талант на творчество. кстати,при желании можно любую картинку взять у кого бы то нибыло,изменить её путём нехитрых манипуляций,и сделав такуюже анимашку преподнести как»разоблачение».фотографию эту я стёр потому что она показалась мне неинтересной. (yandex)

UPD3 
нам пишут корреспонденты 😉
Это находится по ссылке: http://www.photographer.ru/forum/view_messages.htm?topic=14932

Как видите, народ продолжает «хавать чепчики» :-))

«За кадром: портрет одной профессии»: выставка Александра Петросяна.

В «Центре фотографии им. братьев Люмьер» открылась выставка работ фотографа Александра Петросяна «За кадром: портрет одной профессии». Герои экспозиции — люди, посвятившие себя нелёгкому труду тяжёлой промышленности: горняки, металлурги, шахтеры. В рамках выставки запланирована встреча с фотографом.

В ходе фотопроекта Александр посетил крупнейшие металлургические комплексы ЕВРАЗ (международной вертикально-интегрированной металлургической и горнодобывающей компании с активами в России, Канаде, Чехии, Италии, Украине и Южной Африки).

География съемки охватывает крупнейшие предприятия ЕВРАЗа, расположенные в России — на Урале и в Сибири, а также в США и ЮАР. Фотографии Александра представляют важнейшие этапы металлургического производства в строго охраняемых местах, куда нет доступа посторонним. Вместе с рабочими Петросян совершил спуск в шахту на глубину 185 метров!

«Я рискнул взяться за эту съемку, поскольку наши интересы с командой ЕВРАЗ полностью совпадали: хотелось показать не технологические особенности производства, а людей, выбравших для себя эту непростую профессию, — делится впечатлениями Александр Петросян. — Надеюсь, мне хотя бы отчасти удалось передать зрителям свои ощущения от встреч с этими удивительными людьми».

Обладая совершенно удивительной способностью подмечать необыкновенные стороны привычных явлений, своими фотографиями Александр представляет многогранный образ современной профессии металлурга и реальный образ тех людей, кто в буквальном смысле слова делает наш мир сильнее, зная на себе, «как закаляется сталь». В этом и состоит абсолютная уникальность выставки.

Экспозиция дополнена редкими архивными материалами, отражающими важные вехи в истории развития тяжелой промышленности России.

Александр Петросян — известный петербургский фотограф, специализирующийся главным образом на жанре репортажа, номинант петербургской премии «Фотограф года» в категории «Фоторепортаж», победитель II Всероссийского фотоконкурса «Мой город. Взгляд сквозь объектив», обладатель гран-при Премии Фонда Развития Фотожурналистики. Александр сотрудничает с ведущими изданиями («Коммерсантъ», «National Geographic», «Newsweek», «Русский репортёр», «Известия», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда»). Его работы находятся в знаменитых галереях мира.

Километры подземных переходов, «дожди» из огненных искр, и, конечно же портреты, несмотря ни на что — улыбчивых людей, приручивших стихию огня, можно будет увидеть на выставке до 13 января 2013 года в «Центре фотографии им. братьев Люмьер» на Красном Октябре (Болотная набережная, дом 3, строение 1).

Творческая встреча с Александром Петросяном

У жителей столицы есть отличная возможность пообщаться с фотографом! 18 декабря в 14:00 в «Центре фотографии им. братьев Люмьер» состоится творческая встреча с фотографом на тему «Секреты экспресс-репортажа». Александр расскажет о трендах современной фотожурналистики и явлении «Fast photo», и, конечно же, поделится своими впечатлениями о путешествиях в крупнейшие промышленные комплексы. Вход на мероприятие свободный.

____________________

Читайте также:

Календарь выставок на декабрь

Лучшие фотожурналисты России. Советская и российская действительность глазами фотографов

Александр Рютин. Российские мотивы

Петросян Александр Георгиевич, ГБОУ Школа Марьина Роща, Москва

Занимаемая должность (должности): Учитель истории, обществознания

Категория высшая категория

Корпус: Здание 7, Октябрьский переулок, 11

Фактическое место работы: Октябрьский переулок, 11

Преподаваемые дисциплины: история, обществознание

Уровень образования: высшее

Наименование оконченного учебного заведения: МГПИ имени Ленина

Наименование направления подготовки и (или) специальности: учитель истории, обществознания

Общий стаж работы: 37

Стаж работы по специальности: 37

Опыт работы:

Семинар для директоров пилотных школ округа «Управление процессом освоения методологии и технологий реализации ФГОС». 7.11.2012. Доклад «Формирование способностей понимания и мышления с помощью обучения схематизации»

Международная конференция «Предельные возможности образования в ХХI веке». 24-26.04.2013. Демонстрация развивающих технологий обучения на примере урока «Восстание декабристов и историческая альтернатива».

Окружной педагогический марафон «Создание условий для развития когнитивных способностей школьников в соответствии с требованиями федеральных государственных образовательных стандартов основного и среднего общего образования» 25.03.2015. Выступление с презентацией «Обучение схематизации на уроках истории»

Статья в «Учительской газете» от 3.07.2012 «Мы этой памяти верны» (совместно с Н. Матвеевой)

Статья «Ренессанс в Европе: возникновение новой системы ценностей» в методическом сборнике конспектов школьных уроков «Урок в современной школе», Нижний Новгород, 2014.

Награды и почетные звания:

Звание «Почетный работник общего образования РФ» присвоено 13.01.2012, удостоверение №184775

Диплом Департамента образования г. Москвы за I место на Городском конкурсе «Учитель школы будущего — 2012» в номинации «Новый педагогический профессионализм» в 2012 году

Благодарность ГБОУ ОУМЦ за помощь в организации и проведении окружной ученической конференции «Отечественная война 1812 года» проводившейся на базе Гимназии №1572

Почетная грамота Главного управления народного образования Мосгорисполкома 1986 г.

Грамота Московского Департамента образования 1994 г. Медаль «850-летие Москвы»

Диплом лауреата конкурса «Грант Москвы» в области наук и технологий в сфере образования 2002 г.

Почетная грамота Министерства образования и науки РФ 2007 г.

Почетные грамоты ОУМЦ СВОУО г. Москвы за организацию и проведение окружной ученической научно-практической конференции «Отечественная война 1812 года» за 2009, 2011, 2012 годы

Благодарности ОУМЦ 2008-12 годов «Почетный работник общего образования» 2012г.

Диплом Городского конкурса «Учитель школы будущего» — 1-е место в номинации «Новый педагогический профессионализм» 2012г.

Сертификат участника международной конференции «Предельные возможности образования в ХХI веке» 2013 г.

Фотограф Александр Петросян — о возможной потере зрения и о том, как изменился Петербург и горожане за 20 лет его карьеры

20 лет назад у вас начались проблемы со зрением. Как это на вас повлияло?

Это совпало с тем моментом, когда я начал всерьез фотографировать. На рубеже тысячелетий я сделал операции по пересадке роговицы на обоих глазах. Проблемы со зрением усилили желание увидеть и сделать больше, пока эта дверца не закрылась. У меня ни тогда, ни сейчас нет твердой уверенности, что завтра я буду видеть. Это обостряет восприятие — я на все смотрю, как в последний раз. Сама возможность снимать меня впечатляет — вроде вижу я плохо, а умудряюсь этой штуковиной, как костылем, компенсировать свой недостаток.

Вы лучше видите через линзу фотоаппарата?

Нет, но если ты не видишь чего-то физически, то картинку может достраивать твой мозг. Получаются интересные результаты: я снимаю не то, что вижу наверняка, а то, что мне кажется. Я не всегда знаю, мужчину фотографирую или женщину, старика или молодого человека. Что-то додумаю, а дома без спешки на большом мониторе разглядываю и понимаю, что снял совсем не то, что предполагал — и это второе открытие. Хотя неудобства, конечно, есть, но я стараюсь делать как можно больше кадров и из горы мусора выбираю удачные.

Для меня это чудо: лучшие снимки случаются не когда ты все рассчитал, а когда произошло что-то неожиданное. Все лучшее случается вопреки обстоятельствам. Например то, что я умудряюсь делать хорошие кадры — я не могу назвать ни одной рациональной причины, почему это возможно. 

Я думаю, глупо рассчитывать только на собственное мастерство и опыт, много раз убеждался в том, что в сложных условиях они не помогают. Спасает только тот самый «наперекосяк», а раз так — зачем приписывать себе умения и успехи? Получается, что ты не сам снимаешь, а тобой вроде как снимают. Я стараюсь доверять интуиции — она, на мой взгляд, гораздо прозорливее. Снимаю я больше нутром, чем зрением — ощущаю эмоции и жму на кнопку. И если у тебя получилось зарядить снимок своим чувством, конечно, зритель это считает.

Три страсти Александра Петросяна

¤

Александр Петросян родился во Львове и переехал в Санкт-Петербург.В 1976 году он получил свой первый фотоаппарат в подарок на день рождения, когда ему исполнилось 13 лет, и с тех пор фотография является его страстью. Пока он рос в Советском Союзе, мировая фотография, как и многие другие виды искусства, все еще была скрыта за железным занавесом. Проведя дни в библиотеке, окончив Санкт-Петербургский государственный институт культуры и изучив все доступные секреты своего дела, он стал мастером своего дела. Он развил свой неповторимый стиль в основном методом проб и ошибок и визуальных впечатлений, которые он впитал.Петросян часто использует гротеск и контраст, чтобы осветить абсурдность жизненных ситуаций. Писательница Татьяна Толстая называет свой стиль гоголини, лексической смесью имен Гоголь и Феллини. Его стиль узнаваем по его четкому видению контекста и захвату взаимодействия персонажей в этом контексте.

Город, в котором он живет, — его вторая страсть. Его очаровывают высоты и виды Петербурга с высоты птичьего полета. Он взобрался на леса Александровской колонны высотой 155 футов на Дворцовой площади во время ее реставрации, на строительные краны судостроительного завода и на пилон нового вантового моста через Неву.Там, на высоте 400 футов, он испытал свободу и радость быть хозяином яркого города. Его называют летописцем Петербурга, места мистического и загадочного. К Санкт-Петербургу Гоголя и Достоевского он добавил Санкт-Петербург Петросяна, изобразив его собственное видение города в его праздничные и скорбные моменты.

Его третье увлечение — люди. Он никогда не льстит своим персонажам, предпочитая приукрашиванию честность и искренность. Он верит в свою удачу и, кажется, всегда находится внутри кадра, бесшумный рекордер, который всегда принимает сторону.

Однажды он шел — как уличный фотограф он ежедневно проходит от 10 до 15 миль — и был готов убрать камеру, когда внезапно увидел старика, сидящего на асфальте и рисующего город света, на котором все люди пойдет на вечную жизнь. Этот человек проповедовал: «Доброта и любовь будут царствовать над городом», но люди просто проходили мимо. Затем женщина остановилась, чтобы послушать его. Это был момент, когда Александр попал в плен.

Используя безупречный ритм, идеально сбалансированную композицию и замечательное взаимодействие со своими подопечными, Александр, как собственный персонаж, проповедует любовь и доброту в современном мире.

¤

АЛЕКСАНДР ПЕТРОСЯН: Когда вы живете в городе много лет, он становится продолжением вашей комнаты, вашей квартиры, даже вас самих.Это ваша естественная среда. Прожив долгое время в Санкт-Петербурге, я мог наблюдать его эволюцию. Как и все живые существа, он развивается по своим законам. К сожалению, мой нынешний взгляд на развитие города не оптимистичен. Вся красота и величие, воплощенные в книгах, календарях, открытках и картинах, были созданы в основном до 1917 года. К счастью, его великолепие сохранилось надолго, несмотря на три революции, Вторую мировую войну, блокаду Ленинграда и г. перестройка .Но с 2000 года город находится в процессе трансформации. На фотографиях, сделанных в период с 1917 по 1991 год, основные районы города остались неизменными. Современные классики петербургской фотографии, такие как работы Бориса Смелова, представляют чистый и благородный вид на Петербург. Однако за последние 10-15 лет город сильно изменился. Некоторые участки отделаны ретушью фасадов с убогим ремейком. Ущерб городскому ландшафту нанесен застройкой, новым строительством в уже существующих исторических районах, часто за счет зеленых зон, и визуальным мусором.Агрессивная и яркая реклама, столбы, вывески, рекламные щиты, провода и автомобили забивают улицы и дворы города.

В то же время бывают и радостные моменты. Несмотря на то, что за 180 лет фотографии город был снят вверх и вниз, и каждый его миллиметр был увековечен каким-то чудом, многие, кто пытается увековечить его, находят что-то новое и свежее. Санкт-Петербург — это постоянно меняющийся континуум, в котором еще возможны открытия. И это действительно вдохновляет!

А как насчет людей? Изменились ли петербуржцы?

Люди стали более закрытыми с глобальным изменением человеческой психологии.Сегодня люди видят в каждом незнакомце потенциального грабителя или террориста. Для меня, фотографа, эти изменения в менталитете людей усложняют условия съемки. Когда я начинал в 1970-х, отношение к человеку с фотоаппаратом было более дружелюбным. Теперь с многочисленными замками — колючей проволокой, воротами, заборами, охраной, консьержем, системами сигнализации — город потерял свою дружелюбную и подвижную среду; он раздроблен и превратился в контрольно-пропускной пункт. Чердаки, крыши, подъезды, лестницы и дворы стали недоступны.Если раньше прогулки во дворах и на крышах нравились только романтикам, то теперь это занятие сугубо коммерческое. Деньги убили романтику.

Еще одна причина недоверия — бум городской фотографии. Социальные сети породили многих, кто хочет быстро и легко завоевать известность вместе с денежными бонусами, которые, по их мнению, можно сделать с помощью фотографии.

Была ли у вас возможность работать в советских издательствах? Условия изменились?

Мое сотрудничество с местными ленинградскими газетами началось в 1986 году.С тех пор практически все изменилось: почти полностью исчезли печатные СМИ. СМИ перекочевали в Интернет. Изменился и статус фотографа. Раньше удостоверение личности фотографа было авторитетным документом, но теперь оно практически бесполезно. Даже если мы говорим о невинном событии, вроде ежегодного празднования окончания школы «Алые паруса», все лучшие кадры для съемок отдаются федеральным каналам, а я, фотокорреспондент федеральной газеты, не получаю аккредитации. .

Раньше все старались помочь фотожурналистам или хотя бы не мешать их работе. Сейчас запретов больше, чем средств помощи. Если вас идентифицируют как представителя СМИ, все делается для создания препятствий. Однако чем больше вводится запретов, тем больше фотографов совершенствуют способы их преодоления. Действие вызывает противодействие. Подводя итог, вы можете стрелять только в то, что вам разрешено, но это ни интересно, ни достаточно. Успех фотографов определяется их готовностью преодолевать запреты.В результате я попадаю в абсурдную ситуацию: как взрослый мужчина, я должен прятаться и убегать, как подросток, чтобы получить хороший кадр для своей газеты.

Несмотря на все недостатки нашей нервной профессии — высокий риск, непредсказуемость, низкий доход — те, кто занимается фоторепортажами, любят ее за образ жизни и драйв, которые гарантированы постоянной сменой тематики и событиях и возможности влиять на людей с помощью фотографии.

Теперь вы работаете в медиахолдинге Коммерсантъ .Тебя часто поручают поехать в российскую провинцию.

Ограничивают ли задания редакции ваше творчество, или фотожурналистика позволяет вам раскрыть свой творческий потенциал?

В начале карьеры меня часто упрекали в том, что я снимаю не то, что и как редакция газет ожидала от меня; но, несмотря на все возможные репрессии, я продолжал поступать по-своему, часто рискуя быть дисквалифицированным или уволенным. Как ни странно, эти обстоятельства привели к самому неожиданному результату: теперь мои клиенты интересуются моим личным видением и не пытаются втиснуть меня в рамки своих ожиданий.Конечно, мне потребовались годы, чтобы добиться этой творческой свободы, которой я сейчас наслаждаюсь.

Вы проводите мастер-классы по всему миру: в Англии, Германии, США, Марокко, Грузии, Армении, Египте. В незнакомых местах снимать легче или сложнее?

Одна концепция, вводящая в заблуждение, заключается в том, что легче снимать в новом месте. Однако, пребывая там ненадолго, вы подвергаетесь лишним впечатлениям, как и любой человек в незнакомой местности.Для местных же предметы, которые вы выбираете, банальны и обыденны. Вы получаете банальные кадры, которые до вас делали много раз. Вы не можете глубоко понять местную специфику и окружающую среду. У вас недостаточно времени, чтобы оценить местную культуру, ощутить дух этого места и, как следствие, сделать банальные и предсказуемые фотографии. Однако иногда что-то идет не так, как планировалось, и чудом удается уловить что-то неожиданное!

Чему вы учите своих учеников?

Я учу их тому, чему пытаюсь научиться сам: не копировать реальность.Мир перенасыщен образами. Гораздо ценнее уникальный стиль художника, особенно оригинальный. Если вам дали линованную бумагу, пишите поперек линий. Когда все стреляют по правилам, попробуйте сделать что-нибудь совсем другое. Будьте готовы к «случайным» дарам судьбы, отправленным вам в награду за ваши поиски.

Конечно, я говорю о практических навыках; например, как фотографировать людей без их разрешения. С детства нас учили, что не только стрелять, но даже смотреть на незнакомцев невежливо.Этот комплекс нужно преодолевать, потому что люди — самый интересный объект для фотографа. Трудно сразу снимать людей и в то же время запечатлеть ситуацию, в которой контекст и предмет гармонично связаны; но это навык, которому можно научиться, так же как можно изучить многие другие навыки нашего ремесла. Точно так же формы, заметки и краски доступны каждому, в то время как можно развить навыки жонглирования этими элементами и строительства дворцов или создания мелодий или картин.

Есть ли что-нибудь, что вы бы никогда не сняли или не опубликовали?

У меня есть секретная папка. В нем есть впечатляющие фотографии, но из чисто этических соображений я не буду их публиковать, потому что в первую очередь нельзя нарушать этические законы. Если фотография нарушает этические принципы, то ни «вау-эффект», ни деньги, ни слава не достойны борьбы с совестью. Важно помнить принцип «Не навреди». Знаете, фотографам свойственно снимать до того, как они поймут ситуацию.Объект был снят, но изображение невозможно показать; в то же время фотограф не хочет удалять его, потому что он вызывает уникальные чувства. Это не так просто и однозначно … Давно известно, что фотографы — отличные манипуляторы: с помощью определенных приемов они могут изменить смысл и восприятие фотографии на противоположное … Тем больше наша ответственность …

Что делают верите в секрет удачного фото? Свет? Состав? Запоминающийся сюжет или непосредственность, захват мгновения?

У меня нет готовых рецептов.Если бы это было так, я бы не снимал плохие фотографии. Для меня самые ценные фотографии — это те, которые происходят неожиданно. Когда я все просчитал, и все пошло по плану, ничего загадочного и непонятного нет. Напротив, когда все идет наперекосяк, кадр приобретает уникальность, посланную выше, и создается шедевр.

В чем разница между удачным и оригинальным выстрелом?

Сделать манящий снимок несложно.Что наш критерий? Приятно и интересно смотреть? Но этого недостаточно, чтобы фотография вошла в мировую историю. Ежедневно в социальных сетях выкладываются миллионы удачных фотографий. Гениальная фотография исключительна. Лично я не могу вспомнить фото, которое было бы интересно по моим способностям, расчетам или оригинальному подходу. Ценная фотография получается не благодаря нашим усилиям, а вопреки им. Это происходит из-за странных, неконтролируемых совпадений. Только тогда можно говорить о чем-то уникальном.

В своих интервью популярный российский греческий дирижер Теодор Курентзис сказал, что музыку нельзя играть так часто, потому что люди перестают ее слышать. Сегодня мир переживает бум фотографии. Приведет ли это к обесцениванию фотографии? Что остается профессиональному фотографу? Какая миссия фотографа сегодня?

Да, количество фотографий постоянно растет. Контент создается с легкостью вдоха и выдоха. Люди захватывают себя и свой мир.В результате человечество постоянно копирует свою жизнь и проявляет эгоизм. Сегодняшний мир прославляет нарциссизм и селфи. В этом потоке визуальной информации можно легко потерять хорошую фотографию. Понятия профессиональной и любительской фотографии расплывчаты. Профессиональные фотографии — это те, которых клиент ожидает от фотографа. Но это не значит, что они лучше фотографий любителя, который по прихоти, из любви может создать что-то лучше, чем профессионал, стесненный сроками и пресловутым каноном.Я всю жизнь зарабатывал фотографией, но я считаю себя больше любителем, чем профессионалом, потому что я делал свои лучшие снимки, когда был поглощен этим процессом, потому что я действительно люблю фотографию, а не потому, что я знаю, как делать снимки. деньги через фотографию. Честный фотограф снимает для себя, а не для публики.

Но у вас широкая аудитория. Поклонники интерпретируют ваши фотографии, цитируют стихи и соревнуются в остроте. Насколько важна для вас обратная связь от вашей аудитории?

Сложно полагаться на комментарии в социальных сетях.Одно дело — отзывы коллег, мнение которых вы цените, а другое — обратная связь некомпетентного человека. Когда-то я думал, что у меня представительная аудитория, поэтому, если моей аудитории понравилась фотография, она была хорошей, а если нет, фотография была плохой. Позже я увидел ошибочность этой идеи, потому что иногда снимок может быть не оценен современниками, но через 10-15 лет его переоценивают. Время меняет восприятие фотографии. В зависимости от аудитории, среды и даже поколения одна и та же фотография воспринимается по-разному.Новое поколение видит то, что упустили современники. У каждого фотографа, в том числе всемирно признанного, в портфолио от 10 до 50 фотографий. Со временем часть из них отсеивается, часть заменяется. Это процесс творческой эволюции.

Как и Альфред Эйзенштадт, вы увлеклись фотографией, когда вам было 13 лет. Какой из ваших снимков — это ваш День Победы на Таймс-сквер?

Есть фотографии, которые позволили мне кому-то помочь.Я как фотожурналист ценю их, несмотря на их художественные качества.

Есть фотографии, имеющие историческое значение. Несколько лет назад Россия отметила годовщину победы во Второй мировой войне, и внезапно всплыло старое фото ветерана, который, кажется, теряет товарищей. Он был опубликован на Западе и стал популярным.

Большинство выстрелов похожи на исчезающие круги на воде: их эффект ослабевает и в конце концов исчезает. Но у некоторых рябь распространяется и растет.Эти кадры добавляются в историю визуального опыта человечества.

Я читал ваш рассказ о том, как я сфотографировал рабочего, перепрыгивающего через открывающийся мост. Вы настаивали на чистой случайности.

Было. Я никогда не приписываю себе успех своих снимков. Моих личных качеств недостаточно, чтобы сделать хорошее фото. Это шанс, или провидение, или Господь, который может открыть что-то через фотографа. Я всего лишь портал.

Но не все могут заметить предметы и ситуации, которые вы замечаете.

Ищущие обязательно найдут. Это своего рода сверхъестественное «окно», которое открывается. Некоторые называют это вдохновением, интуицией, проницательностью. Слова значения не имеют. Иногда хлопает, и я хожу пустой, размышляя, почему ничего не выходит.

В повседневной жизни вы смотрите на мир через видоискатель?

Имеется некоторая профессиональная деформация. Я сижу с друзьями и отлично разговариваю, но какая-то часть меня, похожая на робота, будет отслеживать освещение, вычислять фокусировку зоны и замечать расположение предметов.Это происходит автоматически. С другой стороны, фотографы уязвимы, потому что их фотографии рассказывают о них зрителям. Их выстрелы разоблачают их. Фотография в этом смысле — это стриптиз души или медицинская карта для психиатра.

Как писал Набоков, вторая книга самая сложная, потому что первая всегда об авторе. На самом деле, как вы сказали, все книги рассказывают об авторе. Что ваши фотографии говорят о вас?

Наверное, вы видите это лучше, чем я.Многие зрители говорят: «Это явно фото Петросяна. Это , петросянщина, ». Для меня различие неочевидно. Возможно, в моих работах преобладает изображение эмоций.

С кем из ваших западных коллег вы бы хотели встретиться? Возможно, вам будет интересно пригласить своих зарубежных коллег и любителей фотографии в Санкт-Петербург для участия в вашем мастер-классе.

Я открыт для встреч с теми, кто работает на одной волне.В таком сотрудничестве не существует даже языкового барьера; он устраняется взаимной радостью интуитивного понимания, для которого слова не нужны. Фотографы общаются с помощью изображений, а не слов.

Недавно вы получили грин-карту, но решили остаться в России. Мотивы вашего решения могут быть глубоко личными, но я хотел бы спросить, как вы относитесь к сегодняшнему человеку, живущему в России. Что это за человек?

Мое решение не окончательное, но корни, связывающие меня с Россией, сильны.Что я могу сказать с помощью фотографии человеку в отдаленном месте? Но здесь я чувствую, что живу в нужном месте в нужное время. Российское общество сегодня не единое. Единого мнения нет, о чем свидетельствуют многочисленные драматические ситуации. Жизнь в России далека от пасторальной райской идиллии… С другой стороны, чем драматичнее жизнь, тем ярче фотографии. Во всяком случае, для меня все можно выразить простой формулой: фотография, как и любое другое искусство, — это любовь. Когда есть любовь — неважно, какой, кому, на что, отвечал или нет, где, когда, почему — фотография процветает.Ничто не может устоять перед любовью!

¤

50 откровенно честных фотографий России показывают, что нет другой страны, похожей на нее

Фотограф Александр Петросян потратил годы и годы, открывая и документируя бесконечные слои Св.Петербург. Его обширная коллекция — не только красивая, но и гротескная — приглашает посторонних шагнуть по грубым и непредсказуемым улицам и испытать их без фильтра, что характерно для отполированных открыток или документальных фильмов о путешествиях.

Петросян получил свой первый фотоаппарат в качестве подарка на день рождения, когда ему было 12 лет, но он бросил и несколько раз возвращался к фотографии, прежде чем окончательно стать профессионалом в 2000 году. Его самое большое вдохновение исходит от улиц Санкт-Петербурга, где он жил. вся жизнь.Со времен Российской империи, почти до разрушения во время Второй мировой войны и возрождения при Владимире Путине — город полон истории, и Александр знает каждый ее уголок наизусть. «Это мой мир», — говорит он.

Сейчас Александр работает фотожурналистом и не выходит из дома без фотоаппарата и резервного аккумулятора. «Восприятие зависит от множества различных факторов», — говорит он. «Но если снимок сделан с определенной энергией, зритель это почувствует независимо от географии и культуры.”

Дополнительная информация: aleksandrpetrosyan.com | Instagram | Facebook (h / t: dyt, boredpanda)

Подробнее

# 1

# 2

# 3

# 4

# 5

# 6

# 7

# 8

# 9

# 10

# 11

# 12

# 13

# 14

# 15

# 16

# 17

# 18

# 19

# 20

# 21

# 22

# 23

# 24

# 25

# 26

# 27

# 28

# 29

# 30

# 31

# 32

# 33

# 34

# 35

# 36

# 37

# 38

# 39

# 40

# 41

# 42

# 43

# 44

# 45

# 46

# 47

# 48

# 49

# 50

30 невероятных фотографий Александра Петросяна

Уинстон Черчилль однажды сказал, что «Россия — это загадка, окутанная тайной внутри загадки.«Ощущение России похоже на переживание магического реализма — для наблюдателя все кажется настолько реальным, насколько реально может быть, и в то же время что-то немного странное, неуместное или прямо странное. В России так много контрастных, ярких жизней, что неудивительно, почему их увидеть так завораживает. И как говорится в одном известном рекламном ролике русской водки: «Россию невозможно понять умом».

Александр Петросян, невидимый герой сегодняшней истории, является летописцем этих колоритных людей.Он живет в Санкт-Петербурге (Питер, как его называют местные жители), втором по величине городе России, и накопил внушительный архив уникальных людей и ситуаций в городе. Фотографу нравится снимать как можно больше разных людей в одном кадре, создавая что-то, что в какой-то мере отражает разнообразный опыт России.

Щелкните здесь, чтобы прочитать интервью Александра Петросяна.

Первый фотоаппарат Петросян получил в подарок на день рождения, когда ему было 12 лет; он ушел и несколько раз возвращался, пока в 2000 году не стал полноценным профессионалом.

Его самое большое вдохновение исходит от источника его картин, самого Санкт-Петербурга, где он прожил всю свою жизнь и который он знает наизусть. «Это мой мир», — говорит он.

И он не беспокоится, что его фотографии не будут так хорошо поняты вне местного контекста. «Восприятие зависит от множества различных факторов», — говорит он.

«Но если снимок сделан с определенной энергией, зритель это почувствует независимо от географии и культуры.«И действительно, их хорошо понимают и ценят тысячи людей по всему миру.

В настоящее время Петросян является штатным фотографом «Коммерсанта», где он продолжает раздвигать границы своего окружения, доказывая, что даже в самых, казалось бы, обычных сторонах жизни есть что-то экстраординарное.

Об Александре Петросяне

После того, как в 2000 году занялся фотографией, Александр Петросян понял, что для того, чтобы по-настоящему понять окружающий его мир, он должен сначала попытаться запечатлеть его через объектив камеры, что ему постоянно удавалось.Петросян находит истинное удовольствие в изучении и изображении своих предметов новаторскими способами, фотографируя не только прекрасные, но и гротескные аспекты жизни.

Работая в журнале «Мой район» с 2003 по 2008 год, Петросян стал настоящим профессионалом, способным точно представить трехмерность только в двух измерениях и осветить бесконечные уровни своего окружения на одной фотографии.

В настоящее время Петросян является штатным фотографом «Коммерсанта», где он продолжает раздвигать границы своего окружения, доказывая, что даже в самых, казалось бы, обычных сторонах жизни есть что-то экстраординарное.

Александра Петросяна можно найти в сети:

Авторские права:
Авторские права на все изображения в этом посте принадлежат Александру Петросяну . Их воспроизведение, даже частичное, запрещено без явного согласия законных владельцев.

Via Boredpanda

современный пацифист (Александр Петросян) · GitHub

ynpmzyagxdyavlapxolxbkbbyivmrvkz

ynpmzyagxdyavlapxolxbkbbyivmrvkz

Достижения

Достижения

Организации

Привет

Закреплено

1. Небольшой скрипт интерфейса командной строки для генерации полезной нагрузки со слайдами NOP и вашими пользовательскими полезными нагрузками

   Python

2. Скрипты, которые оптимизируют вашу работу и помогают соревноваться в захвате флага.

   Оболочка

3. Шифр vigenere по умолчанию с английским алфавитом

   C ++

4. Мои личные конфиги рабочей среды

   Оболочка

1,664 взносы в прошлом году

Вклад деятельности

Июнь 2021 г.

20 взносы в частных репозиториях 1 июня — 6 июня

«Фотография — настоящая алхимия» Александр Петросян о фотографии

© Александр Петросян

Ощущать момент, когда у вас получается отличный снимок, похоже на прослушивание музыки — впечатления почти такие же. Недаром Александр Петросян, лауреат многочисленных премий, замечательный фотограф, говорит о себе: «Если бы меня не увлекала фотография, я бы стал музыкантом.« … И пока неизвестно, что бы получилось лучше — для талантливого человека преград нет.

Детские шалости — лазанье по крышам — переросли в острое желание увидеть город сверху. Как говорит Александр: «Сверху все иначе!» … Полностью присоединяюсь к его словам, уроженец Ленинграда, я просто не узнаю свой родной город, он кажется светлее, красивее, задумчивее.То, что мы видим снизу, проезжая по красивым улочкам Северной столицы, — прекрасные памятники архитектуры, но они словно нависают над вами, даже давят своим величием. И дело не только в этом. Внизу кипит жизнь, все меняется каждую секунду, и это непрерывное движение захлестывает голову, полностью поглощая ее. А наверху — время идет намного медленнее и есть возможность ощутить и ощутить самобытную сущность города …

Александр подошел к своей любимой работе с другой стороны, он не забывает гулять по улицам самого красивого города мира, но изредка использует небольшой дрон — такие красивые и необычные фотографии летят сверху ему в руки.К каждому объекту фотографии автор относится с особым уважением и тревогой — чтобы не напугать Мусу, не разрушить очарование момента, это может никогда не повториться!

Однако съемка Петра с высоты — лишь одна из составляющих его работы. Другой и, пожалуй, самый важный, — это люди и их отношения, уличная жизнь.

Работа в Санкт-ПетербургеВ Петербурге как фотографа и легко, и сложно, материала для съемок хоть отбавляй, но все отснято и переснято всеми и повсюду; все несколько раз «открыл Америку» и «изобрел велосипед», как выбрать именно то, что есть хоть что-то свежее и необычное? Поэтому каждый интересный кадр — это всегда незапланированное явление, своеобразный подарок свыше. Они, эти кадры, как крик души, как какое-то откровение, как вспышка! Они всегда «неловкие», «внезапно», «вопреки».. А без этого — только поделка.

Настоящему таланту присуща невероятная щедрость, ведь музыкант полностью отдается публике, а после концерта — стресс, состояние потери. Видимо, поэтому Александр сравнивал себя с музыкантом — он также чутко передает отношения с окружающим миром, мимолетные, трепетные и столь важные для каждого из нас.

И не так важно, что именно вы почувствуете, просмотрев коллекцию отличного фотографа.Важно, чтобы он умел «дотянуться» до вашего сердца, не мог оставить вас равнодушным хотя бы на несколько минут.

Санкт-Петербург — уникальный город не только потому, что здесь так много архитектурных памятников. Жалко, жаль, что этот город не был выбран Булгаковым при работе над романом «Мастер и Маргарита». Город, наполненный мистикой до краев, он просто выплескивается из него, как вино из бокала во время шторма.Город, который дышит совершенно по-другому. Приезжайте в Санкт-Петербург — среди прохожих вы сразу узнаете коренных жителей. Они разительно отличаются от новичков — в глазах такая глубина чувств, переживаний, такая душа … Отвести глаза не получится.

Итак, Александр Петросян пытается передать в своих работах не столько форму предметов, сколько ощущаемые ими эмоции и настроения — людей, предметы, предметы.Он так равнодушно хочет видеть то, что мы обычно передаем … или стараться не замечать. Но чуткая душа художника все видит и улавливает, ведь каждый момент, запечатленный на фотографии, непременно нужен, даже если поначалу только сам фотограф. Мы уже потеряли часть своей истории, беспечные, беспечные. Спасибо Александру — его фотографии, пожалуй, не пропадут даром, они в свое время послужат и уроком, и напоминанием.

На вопрос, какую технику использует фотограф, прозвучал лаконичный ответ: «Нет близких, на какой бы аппаратуре я ни снимал, большая часть снимков отправляется в мусор. .Так что дело не только в технологиях и не столько в них … »

Александр продолжает работать, вот его последняя книга, еще есть время подписаться, издание уникальное, через пару лет обязательно станет редкостью.

Вы также можете посмотреть работы Александра Петросяна в социальных сетях

Сегодня наш блог посещает позитивный и талантливый фотограф из Санкт-Петербурга.Санкт-Петербург, Александр Петросян … Александр — фотограф, которого в Рунете узнают по собственному юмористическому почерку и, конечно же, по теплоте и любви, с которой снимались его рассказы о родном городе. В этом почерке сочетаются забавные, иногда сатирические, но искренние образы его персонажей, тонкое видение цвета, ощущение момента и т. Д.

Буквально на прошлой неделе мы с Александром серьезно поговорили о фотографии, которую можно послушать в аудиоформате:

Здравствуйте, Александр! Привет друзья! Прежде всего, хочу поздравить Александра с тем, что его фотографии вошли в шорт-лист лауреатов премии «Лучший фотограф».Александр, расскажите, пожалуйста, это было целенаправленное участие в конкурсе или вы решили подать заявку спонтанно?

Отвечая на вопрос вашего интервью, могу сказать, что я участвую в этом конкурсе почти каждый год. Какие-то работы появляются через год, почему бы их не показать? А стали они призерами или нет — это все вторично. Здесь принцип такой старый и короткий: делай то, что должен, и будь тем, кем ты будешь. Я считаю, что фотограф должен показывать свои работы.

А как вы думаете, достойна ли хорошая фотография для участия в конкурсе? Какое фото хорошее?

Точного ответа нет, потому что сколько раз я участвовал в конкурсах в качестве участника и могу сказать, что понятие хорошей фотографии для всех субъективно.Между участниками и жюри идут жаркие споры по поводу распределения определенных мест.

Хорошая фотография — сплошная алхимия, вещь совершенно непонятная. Это зависит от многих вещей: от тренда, от моды, от настроения оценивающих и от множества всевозможных факторов — конкретно сказать невозможно. На мой взгляд, хорошая фотография — это фотография, которая никого не оставляет равнодушным. Грубо говоря, мы каждый день листаем тысячи фотографий, и если среди них есть одна, которая прижилась, то это хорошая фотография.

В ваших фотографиях обычно все композиционно в нужном месте и в правильных пропорциях. Но я еще не видел, чтобы вы подробно рассказывали о своем отношении к композиции в интервью. Скажите, насколько для вас важно формальное оформление рамы?

Каждый фотограф в своей работе проходит несколько этапов. Как известно, сначала все снимается просто и плохо, потом сложно и плохо, потом сложно и хорошо, наконец, просто и хорошо.Проходя какой-то этап, осваиваем композиционное построение кадра. Соответственно, мы считаем своим большим достижением, когда нам удается красиво уместить все в кадре. Но потом, как вы это делаете, вы осваиваете это и понимаете, что это не главное. А главное другое. Надо даже стремиться «разложить» фрейм. Напротив, попробуйте выполнить некоторую работу, которая небрежна во внутреннем плане, какая-то, возможно, несовершенная. В то же время они могут иметь больше силы, чем правильная, выверенная, грамотная, хорошая, основательная, но скучная фотография.

Для вас важнее сюжетная линия, чем композиция?

Я бы сказал, что и то и другое сложно, и третье. Причем с каждым разом все сложнее и легче. На первый взгляд это парадоксально, но я объясню. Суть в том, что если на каком-то этапе вы добились каких-то фотографических достижений, то потом может быть сложно превзойти себя. Тогда выясняется, что, может быть, и не нужно превосходить себя, перепрыгивать еще более высокую планку.Может, вам просто нужно выбрать другой вектор, посмотреть в другую сторону, и тогда откроется новое направление, где не будет необходимости брать записи. Я говорю внешне абстрактные вещи, но именно так для меня звучит ответ на ваш вопрос.

Еще вопрос по составу. Вы по праву являетесь мастером высотной съемки. Но если с крышами все понятно, то на некоторых ваших уличных фото кажется, будто вы парите в воздухе. И вы делаете это довольно часто, как вы это делаете?

Это просто самый простой и самый неприхотливый из всех.Понятно, что сейчас все лезут на крыши, а что касается более-менее высокой точки съемки, то есть практических и технических приемов, начиная с камеры, закрепленной на штативе и поднимаемой вверх, и заканчивая радиоприемником. управляемый вертолет. Это просто чистая технология. Это ни хорошо, ни плохо. Это может быть, а может и не быть подходящим. Трудно уйти за счет одной технологии; нужно еще кое-что.

Бывает ли в вашем случае, что кадр кажется хорошо сформированным по композиции, сюжет кажется отличным, но при просмотре на компьютере фото получается обычным?

Очень часто, и это такое обманчивое состояние: вы сфотографировали, мельком посмотрели на дисплей, и это вам показалось выдающимся.Приходишь домой довольный, думаешь: «Сегодня улов хороший». Потом открываешь на большом мониторе и видишь: вот не так, вот в кадр кто-то попал, вот как-то криво. И уже ничего такого, что вас не поразило. Понятно, что когда вы смотрите на маленький дисплей, вы видите маленькую картинку и можете не заметить кучу разных вещей, которые видны на большом экране. Такое разочарование случается очень часто. Бывает, что рамка кажется обыкновенной, ничего особенного, но смотришь на большой экран (может, кадрируешь, полежишь), и вдруг появляется третье значение.

Каковы ваши внутренние критерии, чтобы понять, что это именно тот выстрел, который удался?

Критерии просты. Есть просто хорошие кадры, которые не стыдно показать, просто обычные фото, пусть будут. Есть кадры, которые, например, находишь, листая съемку на большом мониторе. Листал, листал и вдруг — один раз, остановился; чувствуешь — рамка есть.

Проще говоря, есть только один критерий.Испытывали ли вы вау-эффект или нет, или вы просто шлифовали картинку, ожидая, что еще один день заполните ее в социальных сетях.

И все же этот «вау-эффект» разный для разных фотографов и на разном уровне. И что на него влияет, это фотографическое видение?

Мне кажется, больше всего влияет личность фотографа. Его внутреннее состояние, духовное. В зависимости от вашего внутреннего и духовного состояния вы видите то, что нужно увидеть.Понятно, что если ты в плохом состоянии, то видишь, соответственно, плохое — и наоборот. Проще говоря, каждый видит то, что у него внутри.

Влияет ли наблюдение на зрение?

Скорее, это влияет на некоторую адекватность оценки. Посмотрев, вы понимаете, что фотографии, которыми вы восхищаетесь, — штука довольно показная и нравится вам только потому, что таких фотографий вы видели мало. Фактически, это тот же этап пройденный. Наблюдение позволяет вам более осознанно оценивать, но на уровень чувств, в первую очередь, влияет не то, что за вами наблюдают, а то, насколько близок полученный результат к вашему состоянию, которое вы хотели передать.

Все очень сильно зависит от внутреннего состояния. Как это достигается? Или это что-то вроде музы?

Дело в том, что это достигается разными способами. Понятно, что какие-то доли процента должны быть талантами, но по большей части это эффективность и самомотивация. Вдобавок ко всему, чем больше в вашей жизни всевозможных переживаний, всевозможных впечатлений, всевозможных ситуаций, которые ее наполняют, тем больше это все так или иначе отражается в ваших работах.Грубо говоря, если ты пустой и плоский, то трудно ожидать, что вдруг что-то появится. Вы должны наполниться. Заполните так, чтобы у вас было, из чего можно найти эти изображения, созвучные тому, что у вас внутри. Если вас не волнует ничего, кроме пива и сосисок, то это, соответственно, будет на фотографиях.

Сама тема, которую выбирает фотограф, ваша тема, например «Город», может ли она быть тем вдохновением?

Понятно, что это должно быть интересно.Фотографировать на заказ не интересно. Если снимаете и не интересуетесь, то получаете заказ за деньги. Какой смысл снимать? Понятно, что у фотографа должен быть мотив, когда он снимает: либо это «просто для развлечения», либо это какая-то исследовательская работа, либо это попытка каким-то образом найти за пределами мира то, что вам подходит внутри.

Вы занимаетесь офисной работой? Есть ли у вас работы, которые вы не показываете и откладываете на будущее?

У меня в отдельной папке хранится много работ, которые я считаю плохими или недостаточно хорошими.Каждый год я выбираю из этой папки довольно большое количество отличных работ, которые, на первый взгляд, мне так не показались.

Какие фотографы повлияли на вас, ваше фотографическое видение?

Их очень много. Если вы перечислите их все, мы бы говорили с вами не один день.

Хотя бы самое необходимое.

Если я упомяну некоторые из наиболее значительных, которые приходят мне в голову, меня могут обидеть те, которые также значимы, но по некоторым причинам я сейчас не вспомнил.Поэтому я не готов ответить на этот вопрос. Но, поверьте, они есть.

В одном из интервью вы сказали, что у вас есть целая подборка фотографий, которые вы дали своим студентам посмотреть на фотокурсах. Что бы вы посоветовали смотреть фотографам, которые хотят повзрослеть в этом отношении?

Во-первых, проще сказать то, что я бы не рекомендовал смотреть. Наверное, я бы не советовал заглядывать на такие вещи, как фото-сайты, где начинающие профессионалы в основном публикуют работы одного уровня и сюжета, бесконечные вариации классических любительских сюжетов.Это тупик.

Мне кажется, нужно смотреть на работы, которые на несколько порядков выше, чем вы можете сделать. В противном случае у вас разовьется некое спокойствие. Вы обнаружите, что большинство снимают почти так же, как и вы, не хуже и не лучше. А значит, все ок. И когда вы сравниваете себя с лучшими представителями фотографического наследия, вы понимаете правду. Это такой богатый коктейль, плодородная почва, на которой растут ваши новые деревья.

Спасибо, конечно, но я думаю, что без ложной скромности есть масса фотографов, которые действительно более достойны.Которые в первую очередь заслуживают внимания.

Думаю, со временем человек начинает различать хорошее и очень хорошее. Очень хорошее из восхитительного, из великолепного. Поначалу это сложно понять. Это вообще сложно для всех нас. Даже их хорошие произведения можно отличить от плохих, не говоря уже о посторонних, но есть общепринятые мировые классики в любом жанре, в любом жанре, о чем нельзя не знать.

В каком-то смысле согласны ли вы с утверждением Лапина, который сказал, что фотограф, как кактус, растет очень медленно и не следует поливать слишком много?

Конечно.Это абсолютно верно. Причем не всегда, если фотограф начал снимать, то он постоянно растет. К сожалению, иногда он растет в обратном направлении. Бывает даже, что он делает все возможное на начальном этапе своего творчества. Затем он совершенствует свои технологии, но идея остается прежней. Это, конечно, спорно, тем не менее, мы должны понимать, что все мы переживаем несколько разных периодов развития. Невозможно с уверенностью сказать, что я сегодня лучше, чем вчера.

Были ли у вас моменты, когда вы чувствовали какой-то застой в развитии и прекращали сниматься?

Конечно. Это почти всегда присутствует, даже сейчас. Да, в любой момент, если меня спросят, я скажу, что это сейчас период. В противном случае, если бы я так не думал, я бы успокоился. Я думаю, все идет отлично. А как только успокоишься и остановишься — все.

Даже на ваших фотографиях меня всегда очаровывали цветовые решения.Цветовые сочетания. Но как насчет восприятия цвета, это тоже визуальный опыт или его можно как-то изучить?

С точки зрения цветового восприятия я не авторитет. В определенный период то, что многим нравилось в моих усилиях, было только следствием того, что я работал на старом, потускневшем мониторе. Как оказалось, я слишком сильно покрутил насыщенность.

Если серьезно, технологии — это отдельная вещь. Действительно есть такие сильные авторитеты, которые могут сказать все наверняка, начиная с экскурсии в историю и заканчивая какой-то физической и технической частью, восприятием.Например, он является признанным светилом в этом отношении. Я просто расскажу, как добавить сахар в чай ​​по вкусу. Это все.

То есть внутренние ощущения?

Да, чисто по внутренним ощущениям. Без всяких теорий.

Иногда ваши рассказы поражают своей конфиденциальностью. Вы настолько сближаетесь с людьми, что кажется, что человек должен отключиться. Но у вас есть люди на ваших фотографиях, несмотря на то, что вы снимаете так близко, под большим углом, они открыты и живут своей жизнью.Что вы делаете, чтобы люди не обращали на вас внимания?

Честно говоря, ничего не делаю. Я просто хожу, а на меня обращают внимание. Снимаю, а им некуда идти, а картинка уже есть. Все очень просто.

То есть ваш подход больше не заметен?

Я не пытаюсь остаться незамеченным. Скорее, я стараюсь быть максимально деликатным. Это очевидно — если они вас видят, то какой смысл прятаться. Вам просто нужно стрелять в открытую и все.Лучше стрелять на открытом воздухе, чем пытаться верить, что вас не заметили. Хотя на самом деле это не так.

Разве эта философия более полезна, чем попытка остаться незамеченной?

Знаете, все перепробовал. Я старался брать маленькие фотоаппараты, чтобы снимать незаметно. Я могу снимать с одинаковым успехом (или неудачей) на небольшую компактную камеру, которая позволяет мне маскироваться под любителя и полагать, что меня не заметили, и на большую репортерскую зеркалку, которая имеет то преимущество, что ее слишком часто замечают на съемках. наоборот.Здесь нет возможности спрятаться, и люди понимают, что от вас нет выхода.

То есть у людей в принципе такое же отношение, и не надо бояться стрелять на улице?

Хуже всего, когда люди видят, что ты боишься стрелять. Чувство страха сразу вызывает ощущение, что если вы боитесь, значит, вы делаете что-то не так, с какой-то дурной целью. А если снимать открыто, без страха, у людей совсем другие ощущения.Все зависит от ситуации. Например, если вы фотографируете церковные вещи, где есть какое-то особое духовное состояние, то, конечно, ни в коем случае нельзя быть наглым, надоедливым, навязчивым. А если снимать на улице, где идет постоянный поток прохожих, 99% людей это совершенно не волнует.

И ощущение того, где правильно, а где нет, тоже приходит с опытом?

Эта профессия основана на очень тонких нюансах.О тонких нюансах отношений. Я должен быть очень чувствителен к тому, где вы находитесь в теме, а где вы не в теме.

Вы чем-нибудь занимаетесь, кроме жанровой, уличной фотографии? Кем вы работаете?

Я зарабатываю на жизнь штатным фотографом в «Коммерсанте». Кроме того, я делаю обычное фото по Петру. Это тоже востребовано.

Нравится ли вам эта работа?

Мне это интереснее, чем снимать свадьбы.

Вы все перепробовали и остановились на таком подходящем для вас варианте?

Не то чтобы он остановился. Но пока меня это устраивает. В будущем, может, сниму еще что-нибудь. Останавливаться никогда не стоит, это то, что я могу сказать точно.

Нужно все попробовать?

Конечно. Понятно, что в одном можно добиться большего, если углубиться. Но вы никогда не поймете, что это ваше, если не попробуете и то, и другое.

Да.Мудрый совет. Александр, я видел в вашем блоге тему про краудфандинг. Скажите, а вы использовали этот метод для продвижения каких-то своих проектов?

Могу честно сказать, пока нет. По той же причине я еще не написал первую книгу. Несколько издателей уже предложили мне это сделать, причем без всякого краудфандинга. К сожалению, нам еще не удалось найти время, чтобы все освоить и собрать материал, осмыслить и отсортировать. Думаю, что в ближайшее время у меня все получится, возможно, без какого-либо краудфандинга.Сама идея, конечно, интересная.

А что вас в нем привлекает?

Как один из запасных вариантов. Если, например, традиционный вариант с возможностью внешнего спонсорства отсутствует, то как дополнительный.

Как вы думаете, какой должна быть книга или каким должен быть проект фотографа, чтобы его можно было продвигать таким образом и собирать средства?

Мне кажется, в первую очередь, нужно понимать, что есть проекты сами по себе интересные и полезные, актуальные, но они вряд ли вызовут массовый коммерческий интерес.Есть фотографии, на которые всегда есть спрос, например, фотографии Питера всегда расходятся как горячие пирожки, чего нельзя сказать о публицистической фотографии, которая востребована в какой-то момент, в каком-то издании, проекте, и не всегда. Такие же рабочие виды на Петропавловскую крепость и другие достопримечательности востребованы всегда и везде в нашем небольшом локальном секторе.

То есть должно быть что-то модное?

Наверное, да.

А от чего все это зависит?

Александр, у меня к вам последний вопрос. Что бы вы пожелали нашим слушателям в будущем?

Прежде всего, хочу пожелать то, что я постоянно повторяю себе: нужно искать свой путь. На мой взгляд, это самое настойчивое желание. На начальном этапе все повторяют чужие достижения, это затягивается, и в результате у фотографа нет своего лица.Надо стараться искать свое, особенно свое — я думаю, это самое главное.

Второе, чего я хотел бы пожелать, — это приспособиться к тому, чтобы это не было бременем, изо всех сил, выпадающим из моей кожи. Он должен приносить радость самому себе, радость зрителям. Принесите какую-то энергию. Это самое главное. Вам интересно — и всем остальным интересно. Он захватывает вас — и все остальные это понимают. Если да, то все остальное приложится.

Спасибо, Александр!

И вас, друзья и коллеги, приглашаю высказать свое мнение в комментариях!

Фотограф Александр Петросян много лет снимает родной Санкт-Петербург.-Петербург, открывая его зрителю с совершенно новой точки зрения — от неожиданных встреч, гротескных персонажей и необычных происшествий. Фотограф может одновременно увидеть красоту и абсурдность обыденных вещей и рутинный ход городской жизни.

Свой первый фотоаппарат Александр получил на день рождения в возрасте 12 лет, но прошло много лет, прежде чем он решил, что хочет связать свою жизнь с фотографией. С 2000 года он начал профессионально фотографировать, и главным источником его вдохновения являются улицы Санкт-Петербурга.Петербург. Это целый мир, в котором постоянно что-то происходит, и глядя на фотографии Александра, в этом нет никаких сомнений.

«Хорошая фотография — чистая алхимия, вещь совершенно непонятная», — говорит Александр Петросян. «По моему личному ощущению, хорошая фотография — это фотография, которая никого не оставляет равнодушным. Грубо говоря, мы каждый день листаем тысячи фотографий, и если среди них есть одна, которая зацепила — это хорошее фото.«

Фотографии Александра настолько хороши, что буквально просят открытки, хотя в любом случае это не« проверенные »и« гламурные »открытки в их классическом понимании. Александр уверен, что в его работе идет каждый фотограф. через несколько этапов: сначала все снимают просто и плохо, потом сложно и плохо, потом сложно и хорошо, наконец, просто и хорошо.И с каждым этапом фотограф осваивает все новые и новые способы построения кадра. , пока он наконец не приходит к пониманию, что даже самая выверенная фотография может оставаться скучной, а «некоторая небрежная работа во внутреннем плане» тронет сердце зрителя до живого и останется в его памяти.

Александр Петросян также считается мастером высотной фотографии — на его фотографиях часто можно увидеть город с воздуха или с крыши здания. Иногда он использует штатив, иногда снимает с вертолета. Но Александр считает, что такой персонал не может извлечь выгоду из одних только технологий, «нужно что-то еще», — добавляет он.

Фотограф признает, что не каждый снимок, который отлично смотрится на маленьком экране камеры, оказывается правдой, когда вы позже просматриваете его на мониторе компьютера.Разочарования присущи любой профессии. И чтобы понять, стоит ли публиковать снимок, Александр руководствуется одним критерием: «Испытывали ли вы вау-эффект или нет».

Александр Петросян — Противники | Transfermarkt

Уличная фотография в сердце России 9 от Александра Петросяна

На этой уличной фотографии российского фотографа Александра Петросяна запечатлена Россия, которую вы никогда не увидите ни на каких туристических сайтах или открытках.Это немного жестоко и тревожно, немного в стиле барокко, глубоко погружающееся в резкие контрасты России, беспорядочную путаницу и моменты чистого безумия. Каждая фотография — это отдельная история. Каждая фотография предполагает начало нового фильма, фильма о вере, социальном и гражданском неповиновении, противоречиях, невзгодах, романтике и времени.

Кажется, время другое в России, огромной стране, которую все еще преследует тревожное прошлое. Призрак Ленина все еще присутствует на некоторых из этих фотографий, которые пытаются смешать все важные события в жизни россиянина: молодость и безрассудство, расслабляющие моменты посреди хаоса, брак, вера, любовь к стране, социальное неповиновение. разочарование, старость и отказ.Все они танцуют вместе в уличной фотографии Александра Петросяна.

Фотограф Александр Петросян, отмеченный наградами, десятилетиями фотографировал Санкт-Петербург

Санкт-Петербург — бьющееся сердце России, наряду с Москвой. Бьющееся сердце России связано с этим городом противоречий, драмы и комедии. Александр Петросян сфотографировал Санкт-Петербург не как способ изменить мир, а как руку помощи тем, кто хочет немного лучше понять этот город.Карьера Александра как фотографа была довольно бурной, почти такой же бурной, как и в его городе. Он получил первую камеру, когда ему было 12 лет, но затем отказался от фотографии только для того, чтобы вернуться к ней и снова отказаться от нее пару раз. Любовь к фотографии возобладала, и в 2000 году он стал профессионалом.

Всю жизнь прожил на улицах Петербурга. Он знает каждый уголок исторического центра города. Он считает, что это единственный способ рассказать историю с помощью фотографии: изнутри.Он держит в секрете каждую фотографию, которую делает, путешествуя по другим частям мира, потому что это только то, что может увидеть внешний глаз. Чтобы рассказать историю о месте, вам нужно быть эмоционально связанным с этим местом. А по его фотографиям видно, что он очень любит этот город с богатой историей.

Кто и что такое Санкт-Петербург?

Санкт-Петербург был городом российских императоров, а затем это был заброшенный город времен Второй мировой войны и возрожденный город Владимира Путина.Из-за своего географического положения большую часть года город окутан холодной и мягкой темнотой. Люди здесь привыкли к тяжелым условиям и живут без особых хлопот. Их распорядок может показаться безумным людям из других частей света, и Александр Петросян знает это. Вот почему его уличная фотография так ошеломительна: он показывает людей, занимающихся своими делами в суровой природной и социальной среде. Его фотографии тоже можно было считать откровенными.

«Каждый видит жизнь со своей стороны, но меня всегда больше интересует парадоксальное и неожиданное.Все непредсказуемо. Иногда это кажется правильным в момент съемки, но часто это случается только спустя годы », — говорит Александр Петросян. Вот почему он всегда носит с собой фотоаппарат, когда выходит на улицу Петербурга. Каким-то образом его взгляд видит следующую историю, следующую комическую контрастную виньетку.

Между фотографией и восприятием

«Восприятие зависит от множества различных факторов. Но если снимок сделан с определенной энергией, зритель это почувствует вне зависимости от географии и культуры.С другой стороны, вы, вероятно, можете быть независимым, беспристрастным и стремиться к непредвзятому мнению, но равнодушное фото никогда не коснется зрителя », — говорит Александр, и все, что я сейчас могу сделать, это позволить вам поближе познакомиться с его невероятной работой. Это 27 уличных фотографий, на которые вы наверняка будете смотреть дольше нескольких секунд!

1. Вера ?!

2. Красный штрих к ветхому району

3. Умышленный акт социального и гражданского неповиновения или просто непослушный подросток?

4.Из этого окна можно написать целый фильм картинка

5. Лицом к солнцу

6. Мода в не самой модной сумке

7. В этом изображении есть что-то действительно нервное, но я не могу понять, что это такое

8. «Когда плачут голуби»

9. Тихий поцелуй

10. На минутку… да, мы все так думали!

11.Скрытый роман

12. Старик и его многочисленные друзья

13. Холодные петербургские ночи

14. Глазами верующего ?!

15. Еще один вид отдыха «у моря» пригородных территорий России

16. Некий вид «У нас всегда будет Санкт-Петербург»

17. Мороженое и «ледяная выдержка» Санкт-Петербург в линзах Александра Петросяна

18.Русский маскарад через объективы художника

19. В тени Ленина

20. Моменты поклонения в метро

21. Застывший во времени

22. Русские зимы на улицах Санкт-Петербурга в очках Александра Петросяна

23. Военное понты?

24. Ожидание…

25. Руки Ленина все еще тянутся к своему народу?

26.Мне нравится композиция этой фотографии Александра Петросяна

27. Военное парадное селфи на улицах России

Все изображения принадлежат @Alexander Petrosyan

Via Photographic Mercadillo и Huck