Дебора турбевилль: Авторы Дебора Турбевилль
Чувственная странность Деборы Турбевилль
Дебора Турбевилль даже не считала себя модным фотографом, но некоторые из её работ стали самыми запоминающимися в своём жанре. На них повлияли такие кинематографисты, как Жан Кокто, Жан Ренуар, Ален Рене и Андрей Тарковский, которые, по словам Турбевилль, разделяли её «одержимость стилем и атмосферой».
Дебора Турбевилль (Deborah Turbeville) родилась в 1932 году, выросла в Массачусетсе. В 20-летнем возрасте переехала в Нью-Йорк и работала помощником культового американского дизайнера Клэр Маккарделл, которую называла «нью-йоркской Коко Шанель».
Турбевилль принесла в модную фотографию свои сугубо личные представления о жанре. Снимать начала в 1970-х годах. Она пришла в магазин и купила фотокамеру, сразу попросила заправить плёнку, поскольку понятия не имела, как это делается. К такому решительному началу её подтолкнула будничная ситуация: Турбевилль работала редактором моды в журнале Harper’s Bazaar и ей не нравилось то, что делал фотограф. Купив фотокамеру, она сама отсняла материал. Фотографии получились размытыми, но руководство одобрило, а Ричард Аведон, увидев её результаты, восхитился и позвал к себе на курсы, чтобы отточить технику.
Когда в свет вышли её первые работы, они представляли собой радикальный прорыв в мире модной фотографии, которая в то время, можно сказать, увязла в двух колеях: не обременённая смыслом жизнерадостность и одержимость сексуальностью, как в порнографическом шике Хельмута Ньютона. «Моя модная фотография была нестандартной… девочки не выглядели обычными моделями, а окружающая обстановка полностью отличалась от того, что использовали фотографы», – признавала Турбевилль.
Автопортрет, Версаль, 1981.
Она привнесла в жанр очарование и романтизм, искусно используя освещение, затуманенность, дымку, застывшие движения и эмоциональную отстранённость моделей. В самом начале таким подходом Турбевилль стремилась противостоять современникам-мужчинам.
Жизнь фотографа была такой же особенной, как и её творчество. Турбевилль описывают как спокойную интеллектуалку, читательницу малоизвестных книг и искательницу авангардных фильмов. В её квартире в Верхнем Вест-Сайде была одна большая комната, которая переносила в прошлое. «Можно было предположить, что вы находитесь в России и планируете революцию, потому что помещение выглядело как салон в Москве на рубеже веков», – вспоминает Этелин Стэйли, одна из основательниц галереи, где на протяжении десятилетий представляли работы Турбевилль.
На самом деле она любила другой город, в котором часто бывала и говорила: «Санкт-Петербург стал для меня вторым домом… и он действительно вдохновляет. Мне нравится его ветхость… нравится его серость». Турбевилль с воодушевлением фотографировала в русских дворцах, в том числе Екатерининском, Строгановском и Юсуповском, сразу признала уникальность усадьбы Останкино, была потрясена её цветами, описывала: «Только представьте бирюзовый с гранатовым, кобальтовым, изумрудным и розовым. Палитра так богата, сочетания так неожиданны».
Её фотографии узнают по зернистости, по пастельным, сепиевым и чёрно-белым тонам, по размытости и умышленному переэкспонированию, а главное – по царящему в них настроению, загадочности и странному очарованию. Она как-то сказала: «Много раз случались большие ошибки, нелогичная обрезка или одна девушка в фокусе и три вне, или размытие. Но в итоге мне нравились ошибки, и я включала их в свою работу. Ими я и прославилась».
Коллекция Valentino, Нормандия, Vogue Italia, 1978.
Из серии «Купальня», Vogue, 1975.
Из серии «Купальня», Vogue, 1975.
«Купальня», Нью-Йорк, 1975.
Осенние листья, Аурелия Вайнгартен, «Непарадный Версаль», 1980.
Осенние листья, Аурелия Вайнгартен, «Непарадный Версаль», 1980.
Из «Непарадного Версаля», 1980.
Зима в Версальском парке, 1981.
Малый театр Марии-Антуанетты, «Непарадный Версаль», 1981.
Из «Непарадного Версаля», 1980.
Музей Пикассо, Париж, 1980.
Модели в купальне, Санкт-Петербург, Россия, 2005.
Школа изящных искусств, 1977.
Школа изящных искусств, 1977.
Школа изящных искусств, 1977.
Модели в коллекции Valentino, Vogue Italia, 2011.
«Купальня», 1984.
Valentino, съёмка для Harper’s Bazaar Italia, 1977.
Из коллекции Valentino, 1977.
Энн Дуонг и Мари-Софи для коллекции Эмануэля Унгаро, Vogue, Франция, 1984.
В усадьбе-дворце Во-ле-Виконт, Франция, 1985.
Кладбище в Пейнсвике, Англия, 1992.
Vogue Sposa, Катания, Сицилия, 1985.
Апартаменты мадам Дюбарри, Версаль, Франция, 1980.
«Женщины в лесу», Vogue Italia, Мантуя, Италия, 1977.
Париж, для Vogue Italia, 1984.
Для дома моды Rochas (Роша), Франция, 1985.
Фотография балерины Веры Абрусовой из Театра балета под руководством Бориса Эйфмана появилась в книге «Студия Санкт-Петербург», изданной в 1997 году.
Виктория Гиннесс, 1983.
Образ для L’Uomo Vogue.
Диана Вриланд, редактор моды в Vogue Italia, 1982.
Для Vogue Italia, 1982.
Одри в винтажном платье Chanel, Париж, 1998.
Пять девушек в комнате, Пигаль, Париж, Vogue Italia, 1982 год.
Смотрите также:
Вуайеризм Деборы Турбевилль — Bird In Flight
Начало 1980-х — эпоха фотографов-звезд. Фигура человека с фотоаппаратом стала публичной: сексуальные эскапады Мэпплторпа и Билла Кинга, работоспособность и экстравагантность Хельмута Ньютона, перфекционизм Ричарда Аведона, гедонизм Херба Ритца — личные недостатки или достоинства превратились в товар, стали притчей во языцех. Таблоиды питались сплетнями из жизни новоиспеченных знаменитостей.
Единственный человек из высшего эшелона американской фотографии, кто до конца сумел сохранить в секрете свою личную жизнь и предпочтения, — Дебора Турбевилль. Франка Споццани, легендарный редактор итальянского Vogue, которую с Турбевилль связывали тридцать лет совместной работы, пишет: «Я мало знала о ее личной жизни. Я знаю, что у нее были какие-то отношения и что она никогда не выходила замуж, она была очень скрытной. Она была дружелюбна, но очень избирательна. Все, кто работал с ней, любили Турбевилль, потому что она была милой и в то же время страстной… Она была стильная, не модная: высокая, стройная, элегантная. У нее были простые вещи — темные брюки, футболки. Она была немного хиппи. У нее был прекрасный дом на Верхнем Вест-Сайде в Нью-Йорке, а другой в Мексике, и они были красивые, но потерто-красивые. Она жила в своем собственном мире. Она никогда не распространялась о том, чем она занята… Дебора была совершенно независимой и любила быть немного загадочной».
Турбевилль родилась в Бостоне в 1932 году в обеспеченной семье с художественными амбициями и вкусом. «Я выросла в маленьком мирке моих родителей, тетушек, бабушки. Все они защищали меня, и я делала то, что хотела, я никогда не повторяла игр других детей». Тубервилль близко к сердцу восприняла совет матери: «Никогда не пытайся быть похожей на других, старайся быть собой, быть оригинальной». Этому совету она следовала всю свою жизнь.
Бостон — старый элегантный город. Темные зимние улицы, загадочные парки, газовые уличные фонари, готические здания, знаменитые университеты. Весь этот шик Новой Англии Турбевилль впитала еще в детстве: он как декорация к пьесе. Она всегда будет искать зиму, холод, красивые города под слоем снега, уют в кресле с чашкой чая. О родном городе Дебора как-то сказала: «Очень мрачный, очень суровый, очень красивый».
Фешн фотограф Дебора Турбевиль | Red Cucumber
И снова привет! Сегодня в цикле «Гуру фотографии» поговорим об американском фешн фотографе – Деборе Турбевиль (Deborah Lou Turbeville). Ей, практически в одиночку, удалось превратить фешн фотографию из чистой, светлой и стерильной во что-то задумчиво эстетичное, темное, меланхоличное и наполненное чувственной странностью. Ее фотографии покорили страницы
She didn’t like beautiful models. She liked models who were a little off
Кто такая Дебора
Дебора родилась 6 июля 1932 возле Бостона, штат Массачусетс. В юные годы Турбевилль увлекалась танцами и актерским мастерством в местных театрах. Ее страстью была хореография, костюмы, декорации и чтение классической литературы. Эти ее увлечения тесно переплетутся в последующем развитии как фотографа.
По окончании школы переезжает в Нью-Йорк, где судьба сводит ее со знаменитой модельером Клэр Маккардэлл, с которой она тесно проработала в течении 3-х лет.
В этот период она познакомилась с главным редактором Harper’s Bazaar и VOGUE. Сотрудничая с этими журналами ее профессиональный путь пересекался с Ричардом Аведоном, Бобом Ричардсоном, Дианой Арбус и вскоре ее работы стали узнаваемы благодаря собственному стилю.
Portrait of American photographer and magazine editor Deborah Turbeville, dressed in a ribbed, turtleneck sweater and several long necklaces, New York, New York, 1976. (Photo by Bernard Gotfryd/Getty Images)
Не фешн фотограф
Дебора Турбевилль не любила, когда ее называли фешн фотографом. Она создавала эстетические визуальные ряды для именитых дизайнеров, ее техника съемки выходила за обыденные рамки мира моды, ориентированного на продажи товаров. Ее работы часто не понимали.
В середине 60-х Дебора устроилась редактором в отдел фотографии журнала Diplomat. Недовольная работой фотографов, она решает самостоятельно провести фешн съемку в Югославии, для чего приобретает фотокамеру. Несмотря на то, что многие кадры получились в расфокусе, журналу понравились снимки и он их публикует. Эти фотографии попали на глаза Ричарду Аведону и он пригласил Дебору посетить его мастер-класс.
Стартом ее карьеры считается 1975 год, когда для журнала VOGUE она сняла серию работ «Купальня». Со слов Деборы съемка была тяжелая. Но несмотря на это, ей удалось выхватить скрытые желания, негу, ожидание, безнадежное заточение с отсылками к работам Энгра и произведениям де Сада. Газета The New York Times отметила, что эти фотографии очень интересны, и в то же время крайне противоречивы. В это же время появляется термин в стиле Турбевилль — Turbeville-esque.
Полемика вокруг ее творчества подтолкнула вести скрытный образ жизни вплоть до смерти осенью 2013, когда она покинула этот прекрасный мир. Если желаете больше узнать о Деборе Турбевильь и о фешн фотографии в целом, прочтите книгу «Focus: The Secret, Sexy, Sometimes Sordid World of Fashion Photographers» Майкла Гросса, увидевшую свет в 2016 году.
А сейчас давайте насладимся ее работами – мрачными; с намеком на капризность; населенные призраками; атмосферой элегантного упадка; застенчивости; чувства неуверенности, смущения, изоляции и одиночества; иллюзией вторжения в частную жизнь и вуайеризмом.
Призрачные фотографии Деборы Турбевилль | BURO.
Дебора Турбевилль, взявшаяся за камеру в 70-х, изменила сам принцип модной фотографии, нарушив ее правила: оказалось, что снимки в глянцевых журналах могут быть без ярких красок и правильного света — мрачные, выцветшие, меланхоличные, чувственные, призрачные, тревожные. Модели на фотографиях Турбевилль еле видны, они — часть странных, словно замороженных временем декораций: старинных особняков, пышных театров, пафосных апартаментов, дикого леса или ухоженных садов. Чтобы превратить свои снимки в фото-призраки, Дебора царапала, разрывала негативы, посыпала их пылью, пересвечивала. Черно-белый, сепия, блеклые цвета — в этом она была мастером, доводившим кадры до магнетического совершенства — беспокойного, но все же не отталкивающего или пугающего.
Турбевилль родилась в Массачусетсе в 30-х годах и поначалу работала в Нью-Йорке у дизайнера Клэр МакКарделл редактором и стилистом в журналах. Прославилась в начале 70-х серией снимков моделей в помещении бывшей бани. Отстраненные лица, мечтательные позы, выдающие внутреннее напряжение — для сегодняшней глянцевой фотографии приемы Турбевилль стали эталоном. Она снимала для Vogue и другого глянца, работала с модными домами — увидев ее нежные фотографии для Valentino однажды, забыть уже невозможно. Путешествуя, Дебора смотрела на города через свою особую призму — Санкт-Петербург, Будапешт, Париж, Мехико.
Турбевилль скончалась 24 октября в возрасте 81 года от рака легких в Нью-Йорке. Ее агент Марек Милевич, проработавший с фотографом 36 лет, говорит: «Она никогда не шла на компромиссы. Верила в то, что делает, и следовала своему творческому позыву».
Сама фотохудожница о своих снимках когда-то сказала: « Я не считаю эти снимки fashion-фотографиями. Они были сняты ради моды, но в то же время у них есть скрытый мотив, который имеет отношение к миру в целом».
Умерла Дебора Турбевилль. А.Б.
В прошлый четверг в Нью-Йорке после продолжительной борьбы с раком умерла Дебора Турбевилль / Deborah Turbeville. Статуса признанной легенды фэшн-фотографии ее удостоили еще при жизни, хотя сама она, будучи одним из авторов, значительно переменивших индустрию, всегда открещивалась не только от громких эпитетов, но и вообще от звания мастера модных съемок. Ей нравилось говорить, что в своих кадрах она «соединяет одежду, людей и место, чтобы рассказать историю».
Родилась Турбевилль в Медфорде, штат Массачусетс (год появления на свет она никогда не любила раскрывать, а оттого разные источники попеременно называют 1932-й, 1937-й или 1938-й), но еще молодой девушкой перебралась в Нью-Йорк, где устроилась ассистенткой дизайнера Клэр МакКарделл / Claire McCardell. Эта работа запустила ее карьеру, и из помощниц модельера Дебора попала на должность стилиста в журналах Harper’s Bazaar и Mademoiselle (впрочем, позднее она не слишком воодушевленно отзывалась о том опыте).
За камеру будущий известный фотограф взялась лишь в 1960-х, не имея на тот момент никакого специального образования, кроме шестимесячного воркшопа под руководством Ричарда Аведона и Марвина Израэля. Впоследствии она скажет в интервью The Times Magazine, что именно эти двое поспособствовали тому, как серьезно Турбевилль стала относиться к своим кадрам.
© Deborah Turbeville
Первые публикации случились у нее в 1970 году, однако известность пришла к Деборе с выходом в 1975-м серии Bathhouse, включавшей тот знаменитый снимок (пять девушек в купальниках расслабленно позируют в интерьере общественной бани), который в 1993-м The Independent именует одним из самых известных модных образов, созданных за последние полвека.
Уже эти изображения демонстрировали ключевые элементы визуального языка мастера. Тревожная атмосфера, прозрачный свет, приглушенные цвета, внимание к архитектуре и даже некоторое пренебрежение показом одежды — все, что сегодня считается хорошим тоном в фэшн-фотографии, в тот период находилось вне поля зрения.
Когда Турбевилль начинала карьеру, трендом являлись такие модные кадры, героини коих были похожи на образцовых барышень, словно только что вернувшихся из загородного теннисного клуба. И, хотя снимки Деборы сперва многие принимали в штыки, она достаточно скоро сумела перевернуть индустрию. Ее работы всегда были элегантными, часто печальными, нередко — намеренно переэкспонированными, и большинство из них появлялись в обстановке руин — заброшенных складов и пустынных улиц, — к которым фотограф испытывала интерес. Подобная ее симпатия к разрушающимся объектам обнаруживалась и на стадиях постпродакшна изображений: мастер царапала и рвала собственные негативы, чтобы состарить их и сделать менее совершенными.
Несмотря на возраст и болезнь, мэтр продолжала неустанно трудиться. Ее последняя по времени книга Deborah Turbeville: The Fashion Pictures (и, к слову, первое большое ретроспективное издание) вышла в 2011-м. Еще в прошлом году Турбевилль участвовала в съемках рекламных кампаний для ведущих брендов. Дизайнеры и редакторы главных фэшн-журналов обожали с ней сотрудничать, в то время как Дебора шутила: «Я не слишком модный фотограф».
Она скончалась на 82-м году жизни.
Последняя книга Деборы Турбевилль
Санкт-Петербург ввели в моду – Газета Коммерсантъ № 227 (2357) от 11.12.2001
Санкт-Петербург ввели в моду
Газета «Коммерсантъ» №227 от , стр. 13
В московском бутике James проходит выставка американского фотографа Деборы Турбевилль.
«Студия Санкт-Петербург» — интересная работа с мифологией северной столицы.
Дебора Турбевилль (Deborah Turberville) достаточно знаменита, чтобы запросто пренебречь выставкой в московском бутике. Отнюдь. Она явилась развешивать сама по стенам карточки и давать мастер-класс российским коллегам. Многие годы Дебора Турбевилль снимает для самых модных журналов и работает со знаменитыми домами моды. Ее выставки проходили в крупнейших музеях, она удостоилась множества престижных фотографических наград. Среди клиентов ее камеры — Vogue, Harpers Bazaar, Interview, Zoom, Viva, а также Жан-Поль Готье (Jean Paul Gaultier), Хельмут Ланг (Helmut Lang), Йоджи Ямамото (Johji Yamamoto).
Не так давно в этот список попал Санкт-Петербург. Неудивительно, что город-призрак оказался там на правах fashion-модели, с которой у фотографа сложились весьма доверительные отношения. Фотографу пригодился и другой опыт: в 1982 году она снимала Версаль и назвала свой альбом «Неизвестный Версаль». Издание удостоилось Американской премии за лучшую книгу. Дебора Турбевилль снабдила альбом дневниковыми записями, и роскошный дворец со знаменитым парком вышел совершенно непохожим на знакомый по путеводителям образ королевской резиденции. Дебора Турбевилль увернулась от роскоши Версаля в сторону личного восприятия, и лейтмотивом фотосессии стало настроение. Из силуэтов статуй, отключенных фонтанов, опавших листьев сложилась история увядания, старости, смерти. Роскошь обернулась надгробием.
Тогда такой взгляд на едва ли не самый фотогеничный садово-парковый ансамбль мог показаться нетривиальным: фотоальбомы с автокомментариями еще только входили в художественную моду. Правда, пару лет назад на выставке в Париже показали еще более трагичный Версаль времен второй мировой войны — со скульптурными фигурами, погребенными под мешками с песком.
В фотографии Дебору Турбевилль интересует лишь та порция достоверности, которая не внесет существенных поправок в авторский замысел.
В Санкт-Петербурге она увлеклась руинами дворцов, заросшими парками, костюмами из театрального реквизита и грустными глазами своих моделей. Все это поплыло в черно-белых кадрах, чтобы сложиться в отнюдь не гламурную историю. Эти карточки разного формата, разной стилистики, разной печати будто собраны умелым куратором из анонимных семейных альбомов, чтобы составить выставку о странноватых забавах известных и не очень петербуржцев. Они манерно позируют на фоне дворцов и набережных, воскрешая декадентскую эстетику начала века. Герои ее портретов (среди них много артистов Мариинского театра) не стремятся понравиться, зато слишком искренне самовыражаются, и их вряд ли возьмут в глянцевый журнал. Эти фотографии вполне могли бы составить альбом «Неизвестные дворцы Санкт-Петербурга», но время для такого издания давно прошло. И унылые дворцы, в которых не надо (как, скажем, в Версале) выискивать следы запустения, легко узнать.
Назвав свою серию «Студия Санкт-Петербург», Дебора Турбевилль имела в виду не только свое отношение к городу как к месту работы. Она выстроила экспозицию так, будто это фотолаборатория, где на стенах — не самые удачные, но чем-то дорогие автору карточки. А может, кадры из так и незаконченного фильма о чудаковатой питерской богеме. Этим гламурным снимкам чужд журнальный глянец, но здесь нет противоречия. И одежда в бутике смотрится не всегда так, как в журнале.
ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ
«Ощущение сюрреалистичности — мой любимый способ чувствовать» — Российское фото
Вместе с Ги Бурденом и Хельмутом Ньютоном американский фотограф Дебора Лу Турбевилль (Deborah Lou Turbeville) стала одним из трех фотографов, существенно изменивших модные фотосессии, отойдя от традиционных хорошо освещенных образов и превратив их в нечто гораздо более прекрасное.
на была единственной женщиной-американкой в этом трио. В 2009 году Дебора писала: «Женская одежда меняется ежедневно, как и фотография моды в авангардном искусстве». Ее работы публиковались в многочисленных журналах и использовались в рекламе, в том числе в объявлениях и афишах, таких фирм, как «Найк», «Ральф Лорен» и других.
Дебора родилась 6 июля1932 года в Стоунхеме, штат Массачусетс.
Дебора Лу Турбевилль расширила горизонты модной фотографии, выйдя за пределы коммерческих задач в эфирное сочетание портрета, архитектуры и пейзажа. С 1970 года она стала добавлять в свои снимки элементы задумчивости. Ее представления в рамках фотографии о мире во всем его многообразиии раздробленности являются постоянной темой ее работ. Признанные мэтры арт-кино — Кокто, Рене и Тарковский — оказали влияние на фотографии Деборы, придав им романтично-ироничную атмосферу, которая является одновременно чувственной и психологически грустной.
Как-то она сказала одному из фотографов популярного журнала Vogue: «Ощущение сюрреалистичности — мой любимый способ чувствовать». Это отразилось в ее атмосферных снимках, где, как и в картинах итальянского художника-сюрреалиста Джорджо де Кирико, присутствует какая-то тревога. На фотографиях Деборы модели практически никогда не смотрят в камеру, а одежда играет для них второстепенную роль.
Провокационные работы Хельмута Ньютона подвергаются табу и запретам, ведь во многих из них присутствует сексуальный подтекст. В противовес этому фотографии Деборы посвящены внутренней жизни женщин и их преображению в период, когда стали меняться многолетние гендерные роли.
В 1975 году в интервью Vogue Дебора говорила: «Все женщины — женщины». В том же году в этом журнале впервые была опубликована ее работа, символизирующая переход от новой эстетики романтизма к более беспокойным требованиям дня: «Дело в том, что они вечно в суете, несутся, толкаясь и задыхаясь, от одной встречи к другой и извиняются. Постоянная занятость и так мало моментов тишины просто для себя. Вы будете удивлены, насколько хорошо Дебора это чувствует». И действительно, в ее статичных, на первый взгляд, фотографиях чувствуется тихое, но настойчивое проявление женской силы.
Дебора Лу Турбевилль скончалась 24 октября 2013 года, в возрасте 81 года, от рака легких в больнице святого Луки — Рузвельта на Манхэттене.
Сайт фотографа: deborahturbeville.org/
Оригинал
Дебора Турбевиль | Artnet
Дебора Лу Турбевиль была американским фотографом, наиболее известным своей ролью в изменении стиля модной фотографии от традиционных, хорошо освещенных изображений к задумчивому, мечтательному стилю. В отличие от своих современников Гая Бурдена и Гельмута Ньютона, стили которых также были резкими и мрачными, но больше склонялись к урбанистическим, эротическим тонам, эстетика Турбевилля была склонна к мечтательному и загадочному стилю, противоречащему идеям технического совершенства и сексуализации женской фигуры.«Идея распада действительно лежит в основе моей работы», — сказала она о своей фотографии, для которой характерны зернистость, использование пастельных тонов, сепии или черно-белых тонов, а также техника размытия изображения. Турбевиль родился 6 июля 1932 года в Бостоне, штат Массачусетс. В детстве она очень увлекалась театром, танцами и литературой.
Она переехала в Нью-Йорк после школы, первоначально намереваясь продолжить карьеру в театре, однако ее обнаружила модельер Клэр Маккарделл и попросила присоединиться к ее студии дизайна.Позже Турбевиль познакомилась с Дайаной Вриланд, редактором Harper’s Bazaar в то время, и стала редактором журнала, где она работала с такими фотографами, как Ричард Аведон, Боб Ричардсон и Дайан Арбус, и начала развивать свой собственный стиль. На протяжении многих лет ее работы были опубликованы в многочисленных изданиях, таких как VOGUE, The New York Times, W и The London Sunday Times. Один из ее самых известных снимков, Bath House , был сделан в 1975 году для фотосессии в купальнике для журнала VOGUE. Фотография с изображением пяти вялых женщин, прислонившихся к стенам душевой заброшенной нью-йоркской бани, позже в том же году была включена в выставку в университете Хофстра.Турбевиль также опубликовала несколько книг с ее фотографиями, в том числе Les Amoureuses Du Temps Passé , Nostalgia , Casa No Name и The Fashion Pictures . Разделяя свое время между резиденциями в Нью-Йорке, Сан-Мигель-де-Альенде в Мексике и Санкт-Петербурге в России, она получила грант Фулбрайта за свою работу в России, а также награду от Управления культуры России за знакомство с русской культурой и искусством. мир. Турбевиль скончался от рака легких 24 октября 2013 года в Нью-Йорке.Сегодня ее работы входят в постоянные коллекции многих учреждений по всему миру, в том числе Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Музей Виктории и Альберта в Лондоне и Музей изящных искусств в Бостоне.Дебора Тербевиль — Художники — Галерея Стейли-Уайз
DEBORAH TURBEVILLE (1932-2013)
Дебора Турбевилль родилась в Бостоне, штат Массачусетс, и выросла между Бостоном и атмосферным городком Оганквит на побережье штата Мэн.
Будучи молодым студентом, Турбевиль выступал как танцор и как актер в различных местных театрах. Ее особенно привлекала хореография, костюмы и декорации, и она часто импровизировала свои собственные произведения.
Ее также тянуло к литературе, и она начала читать произведения таких писателей, как Достоевский, в раннем возрасте. Эта любовь к театру и литературе тесно связана с ее дальнейшим развитием как фотографом.
После окончания школы она переехала в Нью-Йорк, намереваясь продолжить карьеру в театре.Однако через очень короткое время ее обнаружила знаменитый модельер Клэр Маккарделл и попросила присоединиться к ее дизайн-студии. Турбевиль провел три года, работая вместе с Маккарделлом, выполняя ведущую роль образца модели и помощника, и имел привилегию быть свидетелем выдающихся нововведений дизайнера в цвете, текстуре и дизайне. Через Маккарделла Турбевилль познакомился с Дайаной Вриланд, знаменитым редактором журнала Harper’s Bazaar и более позднего VOGUE , а также будущим директором Института костюма в Метрополитен-музее.Вриланд предложила Турбевиллю встретиться с ней в ее офисе по адресу Harper’s Bazaar , и Турбевиль вскоре стал редактором журнала. Там она работала с известными фотографами, такими как Ричард Аведон, Боб Ричардсон и Дайан Арбус, и вскоре стала известна своим очень личным стилем редактора. В то же время Турбевиль приобрела камеру Pentax с объективом Zeiss и начала делать собственные снимки во время поездок домой в Мэн.
Турбевиль получила первое фотографическое задание в качестве профессионала, когда она убедила правительство бывшей Югославии спонсировать поездку по стране для фотосессии для журнала, в котором она выступила в качестве арт-директора и фотографа.Позже она показала свои работы Аведону, который был в восторге от расфокусированных изображений Турбевиля и объявил ее своей протеже, заявив скептически настроенной аудитории, что она была «тем, что происходило в мире фотографии». На протяжении многих лет ее фотографии были опубликованы в американских, итальянских и российских изданиях VOGUE, Harper’s, VOGUE Casa, W, VOGUE Bambino, VOGUE Sposa, Zoom, Conde Nast Traveler, The New York Times, The London Sunday Times и Art in America.
.Turbeville также фотографировал специальные портфолио и рекламные кампании для дизайнеров Эмануэля Унгаро, Ромео Джильи и Валентино (совсем недавно, в 2011 году).
В 1975 году Турбевиль создал фотографию, которая стала одной из самых известных модных фотографий последних 50 лет. Это часть съемки купальников для VOGUE , на которой изображены пять вялых женщин, прислонившихся к стенам душевой в заброшенной нью-йоркской бане. Фотография была включена в выставку в Университете Хофстра позже в том же году, и рецензент в The New York Times объявил ее «одной из самых красиво скомпонованных картин на выставке» и отметил, что она «заставляет задуматься, неужели мы не вышли за рамки модной фотографии.«Люди начали говорить об Освенциме, лесбиянках и наркотиках», — вспоминал Тюрбевиль в интервью, цитируемом в 1991 году в книге Мартина Харрисона « внешности: модная фотография с 1945 года ». «И все, что я делал, это пытался спроектировать пять фигур в космосе».
Turbeville опубликовала несколько известных книг с ее фотографиями. Среди них Studio St. Petersburg (документирование ее работы в России), The Voyage of the Virgin Maria Candelaria (документирование ее путешествий по Гватемале и Мексике), Newport Remembered (с фотографиями побережья Род-Айленда 19 века. особняки) и Unseen Versailles . Unseen Versailles был заказан Жаклин Кеннеди, в то время редактором Doubleday, и Turbeville получил беспрецедентный доступ на территорию дворца. Среди других ее книг: Wallflower, Les Amoureuses Du Temps Passé, Nostalgia, Casa No Name, Past Imperfect и The Fashion Pictures . Ее последняя книга, Comme des Garçons 1981 , которая включает фотографии, специально заказанные дизайнерским домом, была опубликована посмертно в 2017 году.
За последние три десятилетия Турбевиль открывал персональные выставки по всему миру в галереях и музеях, таких как Центр Жоржа Помпиду в Париже, Музей Тамайо Арте Современника в Мехико и Эрмитаж в Санкт-Петербурге.
Ее работы включены в постоянные коллекции этих учреждений, а также в коллекции Музея искусств Метрополитен, Музея американского искусства Уитни, Музея современного искусства в Нью-Йорке, Музея Виктории и Альберта в Лондоне, и Музей изящных искусств в Бостоне, среди прочих.
Турбевиль делила свое время между резиденциями в Нью-Йорке, Сан-Мигель-де-Альенде в Мексике и Санкт-Петербурге в России. Она получила стипендию Фулбрайта за свою работу в России, а также награду от Российского управления культуры за знакомство с русской культурой и искусством.
Дебора Турбевиль умерла в Нью-Йорке в 2013 году.
Поворот новаторского модного фотографа к созданию коллажей
В 1970-х Дебора Тюрбевиль избегала высокосексуальных фотографий в пользу запоминающихся портретов.
Дебора Турбевиль, Без названия, 1978
© ️ Поместье Деборы Турбевиль; любезно предоставлено Deborah Bell Photographs, Нью-Йорк, и Staley-Wise Gallery, Нью-Йорк
Канадский историк Маргарет Макмиллан говорит, что история может помочь вам разобраться в настоящем. «Это может помочь вам, как знак на дороге с надписью« впереди опасный поворот »и заставит вас вести машину более осторожно», — отметила она еще в 2016 году. Макмиллан говорила о СМИ и политике, но ее слова звучали в моей голове, когда я был выставка Deborah Turbeville: Collages , которая в настоящее время находится в галерее Deborah Bell Photographs в Нью-Йорке.
Дебора Турбевиль была одной из самых уважаемых модных фотографов 1970–80-х годов, и ее наследие изменило наш взгляд на женщин в модных образах. Тюрбевиль начал свою карьеру в качестве редактора отдела моды в Harper’s Bazaar , а в 1966 году начал заниматься фотографией с шестимесячного семинара по фотографии, который проводили Ричард Аведон и арт-директор Марвин Исраэль. Ее редакционные модные фотосессии позже будут представлены в Vogue, Harper’s Bazaar, Nova и New York Times Magazine , среди других, а также она работала с такими рекламными клиентами, как Comme des Garçons, Ги Ларош, Валентино и Кальвин.
Кляйн.
Дебора Турбевиль, Без названия (Коллаж «Паспорт женщины в лесу»), 1977
© ️ Поместье Деборы Турбевиль; любезно предоставлено Deborah Bell Photographs, Нью-Йорк, и Staley-Wise Gallery, Нью-Йорк
В атмосфере модной фотографии, в которой преобладают сексуализированные, насыщенные изображения женщин, снятые мужчинами, образы Тюрбевилля поражают воображение. Снимая в основном в черно-белом цвете, она изображала женщин призраками; ее подданные играют роль дальних родственников, изображения которых мы можем повесить на свою мантию.На выставке эти изображения собраны, вырезаны и наклеены на монтажную бумагу по ее усмотрению, что добавляет им архивного аспекта. Вы всегда в курсе ее участия в строительстве и захвате.
Turbeville начала делать коллажи в конце 1970-х, работая с Израилем над своей первой книгой, Wallflower (1978). Он призвал ее поиграть со своими изображениями и негативами; в результате она создавала ансамбли — склейку, скрепление, ксерокопирование и резку. (Некоторые оригиналы, сделанные для Wallflower , представлены на выставке.Этот процесс позволил ей обрезать изображения с помощью ленты вокруг 35-миллиметрового кадра и накладывать другие изображения, создавая впечатление незавершенной работы. В произведении под названием Chateau Raray (ок. 1984) изображения меланхоличного интерьера пересекаются и борются за пространство; два торчит из черной подложки крепления. Снимок сделан в доме, где Жан Кокто сделал La Belle et La Bête (1946), и привлекает внимание к важности места для ее фотографий.
Deborah Turbeville, Chateau Raray , ок.1984
© ️ Поместье Деборы Турбевиль; любезно предоставлено Deborah Bell Photographs, Нью-Йорк, и Staley-Wise Gallery, Нью-Йорк
Пожалуй, самый яркий элемент в творчестве Турбевиля — это женщины, которых она запечатлевает. «Я не могу отрицать, что создаю фон», — сказала она New York Times в 1977 году. «Женщина на моих фотографиях не просто сидит там.
В каком настроении будет женщина в любой одежде? Я попадаю в личный мир женщины, куда ты никогда не пойдешь ». В двух коллажах, включающих изображения, созданные для обувной кампании Charles Jourdan в 1974 году, вас привлекает физическая сущность моделей, каждая сцена разыгрывается, как из немого кино.Женщины позируют среди манекенов на фабрике манекенов Woolf Form в одежде Бетси Джонсон, а продаваемые туфли едва видны. Одним из элементов неизменной значимости Тюрбевилля является ее чувство юмора: она пренебрежительно относилась к моде.
Дебора Тюрбевиль, Без названия для Calvin Klein, ок. 1976
© ️ Поместье Деборы Турбевиль; любезно предоставлено Deborah Bell Photographs, Нью-Йорк, и Staley-Wise Gallery, Нью-Йорк
На другом изображении для Calvin Klein в 1976 году женщина сгибается пополам, ее волосы падают на пол, а перед ней лежат две туфли, визуальные хлебные крошки среди заброшенной архитектуры.Женщины Турбевиля не «работают»; они растекаются и отдыхают в выцветших загородных особняках, в лесу и в банях. Они являются фрагментами истории даже в то время, когда их снимали, но они отчетливо женственны — женственны с женской точки зрения — и поэтому, в свою очередь, в них есть что-то родственное.
Модная фотография всегда была реакционным пространством для разделения и переопределения идентичности. И, как исторические дорожные знаки Макмиллана, модные фотографии служат полезными эфемерными маркерами.«Опасная кривая впереди» — эксплуататорские образы, преобладавшие в то время, когда Turbeville работал, — до недавнего времени была отраслевой нормой. После недавних социальных движений, таких как #MeToo, пришло время пересмотреть представление о репрезентации.
Deborah Turbeville: Collages можно будет увидеть в Deborah Bell Photographs, Нью-Йорк, до 29 июня 2019 года.
Женское исследование: Мягкое разочарование Деборы Турбевиль
Находясь в карантине в Первомайский день (Белтейн), я вспомнил фотографии Деборы Турбевиль.
Ее образы часто происходят в помещении или даже на улице, фотографии выражают несколько изолированное чувство. Но на фотографиях просвечивает мягкая изнанка женственности, подобно тому, как неохотная весна проталкивается после зимы.
Модели в работах Тюрбевиля изображены праздными, бездельничающими, скорбящими или скорбящими. Здесь, в Нью-Йорке, в этот день весенних обрядов бурно, и настроение, которое Тюрбевиль запечатлела на ее фотографиях с 1960-х годов до ее смерти в 2013 году, казалось подходящим для исследования.
Работу Турбевилля иногда называют задумчивой, и ей приписывают помощь в создании модной фотографии, которая раньше отсутствовала в коммерческой работе. (Наряду с Гельмутом Ньютоном и Гаем Бурденом). Но хотя я абсолютно обожаю работы Ньютона и Бурдена, мужской взгляд ясен, тогда как работы Турбевилля мягкие и гораздо менее сексуальные. Ее фотографии почти похожи на классические картины, но с очень сильной модной перспективой и зловещей атмосферой.
Начиная с 1970-х, мода широко использовала понятие «секс продает» в своих образах, тема, которая жива и процветает сегодня, но Тюрбевиль отказался от этих условностей, избегая стереотипных изображений гламура.Дебора Турбевиль, часто стесняясь или сама отвергаясь от общества, стремилась отразить эти эмоции в своей работе. В книге « Женщины о женщинах », посвященной женщинам-фотографам, фотографирующим женщин-моделей, Турбевиль заявляет: «Есть мучительное чувство, что что-то не так. Моя работа не завершена, если она не содержит некоторых следов этого разочарования в окончательных оттисках. . » В 2015 году Vogue заявил, что «работы Тюрбевилля связаны с внутренней жизнью женщин и их меняющимся местом в то время, когда давние гендерные роли были столь же искажены, как отражения на дискотеке.«И хотя традиционные представления о женственности сегодня подвергаются сомнению даже больше, чем в 1970-х годах, что мне нравится в стремлении Тюрбевиль изобразить разочарование, так это то, что она делает это с мягкостью, которая точно выражает разочаровывающие ожидания женского пола:« Будь милой, будь нежной, и ни в коем случае не говори ерунду и молчи ».
Хотя на самом деле никто никогда не говорил мне эти слова, лично я чувствую, что, будучи воспитанным с гендерной принадлежностью, это подразумевалось, и я и мои коллеги-сестры молчаливо согласились принять то, что от нас ожидалось, даже сейчас, когда ожидаемый пол роли гораздо менее ясны.Но, конечно, многие женщины были разочарованы этой реальностью на протяжении всей истории, хотя я думаю, что немногие смогли выразить это так хорошо без слов, как Дебора Турбевиль.
Haunted Fashion Photography Деборы Турбевиль
Дебора Турбевиль
«Мантуя, Италия», 1978, из серии «L’heure Entre Chien et Loup».
Хотя она начала свою карьеру в редакционных отделах Mademoiselle и Harper’s Bazaar , Дебора Тербевиль (1932–2013) всегда считала себя аутсайдером моды, индивидуалистом.Когда она обратилась к фотографии на Vogue в семидесятых годах, это было совершенно очевидно. Ее работы, почти всегда черно-белые, были атмосферными, театральными и более чем немного мрачными. Она снимала бледных, задушевных молодых женщин, которые больше походили на книжных червей или балерин, чем на моделей, и фотографировала их в грандиозных, но разрушенных помещениях: баня с ставнями, сад, который засевается, особняки, приходящие в упадок. Публикуемые вместе с глянцевыми провокациями Гельмута Ньютона и Гая Бурдена, смутные фотографии Тюрбевиля выглядели так, как будто их обнаружили на чердаке и почти не стерли пылью.В перерывах между модными заданиями она фотографировала в Версале, в Санкт-Петербурге и в поместьях Ньюпорта, рассказывая их истории, воображая их драмы. «Я хотела делать снимки вне времени, людей в современном мире с атмосферой прошлого, отраженной на их лицах, дворцов и садов, заброшенных и заросших», — писала она. «Фотографии, хранящие историю».
Только когда эти изображения были выставлены в галереях — будь то элегантные обрамления или просто прикрепленные к стене, — полностью раскрылась идиосинкразия Тюрбевиля.
Около тридцати ее отпечатков находятся в Deborah Bell Photographs до 28 января, и многие из них уникальны, включая коллаж, необычную обработку, бумажные оправы ручной работы, рукописные заголовки или тексты или застежки-булавки. Портрет Дианы Вриланд состоит из семнадцати частей, расположенных в виде сетки на неправильном листе коричневой бумаги; каждая из них раскрывает разные грани женщины и ее длинного жемчужного ожерелья. Турбевилля не интересовал первозданный принт; ей нравились грубые текстуры, неровные границы, зернистость, блики, размытость, случайности.В результате в каждой картине есть искра жизни, прекрасная причуда. Более упорядоченная сетка помещает двенадцать маленьких изображений лица модели и широкую лестницу парижского интерьера в стиле Прекрасной эпохи в нечто, похожее на раскадровку сцены из снов Хичкока. Но даже отдельные, более простые изображения в шоу обладают призрачным качеством, как если бы эти женщины, эти места были галлюцинированы, а не задокументированы.
Дебора Турбевиль Фотограф | Все о фото
Дебора Турбевиль родилась в 1938 году в Бостоне.Лето проводилось в Оганквите, штат Мэн. «Красивое место у моря» — это девиз прибрежного городка. «Очень мрачно, очень сурово, очень красиво», — так описал это Турбевиль. Жить было комфортно — ходила в частную школу. И все же ее мать описала ее как «застенчивого и страшного ребенка». Так и должно быть. Непростая путаница двусмысленности — это суть Тюрбевилля и ее работ, которые сами по себе перемещаются между журналом мод и художественной галереей, никогда не находясь в полной гармонии ни в одном месте. Как и ее ближайшие современники, Хельмут Ньютон и Гай Бурден, она переосмыслила и переработала модную фотографию 1970-х годов.Однако, возможно, даже больше, чем эти двое глупых европейцев, она привнесла повествование и тайну в то, что, в конце концов, является откровенно коммерческим процессом. В ее картинах столько же загадок, сколько в образах. Сознательно поврежденные товары, они размытые, зернистые, искаженные до живописных цветов, поцарапанные, маркированные, склеенные — пост-продакшн часто выполняется с ее постоянным помощником и сотрудницей Шэрон Шустер.
«Я уничтожаю изображение после того, как сделаю его», — сказал Тюрбевиль. «Сотри его немного, чтобы он никогда не был полностью там».«Это совершенно неамериканский мир, вид из заднего окна, завораживающий побитым, изношенным и забытым. Она сфотографировала свой дом в Мексике, как если бы она была путешественником во времени в своем собственном интимном пейзаже, слегка опьяненная исследованием и созерцанием комнат и их предметов — оловянных ретабло, деревянных коробок, расписной резьбы Девы Марии. Канделария. Она сфотографировала старый Ньюпорт и затерянный Петербург. Одна из ее книг называлась «Les Amoureuses du Temps Passe» — (женщины) влюбленные в прошлое.«Идея дезинтеграции — действительно суть моей работы». Когда Джеки Онассис поручила ей сфотографировать невидимый Версаль, жена покойного президента призвала фотографа «вызвать чувство, будто существуют призраки и воспоминания». Турбевиль начал с исследования дворцовых «любовниц и брошенных любовниц», а затем сфотографировал не только величественные покои и виды дворца, но и его кладовые и чердаки. В фотографию она пришла поздно. Приехав в Нью-Йорк в 19 лет, мечтая о сценической карьере, она работала моделью и помощницей Клэр Маккарделл — модельера, которая принесла на подиум шерстяной джерси и джинсовую ткань.Она присоединилась к Harper’s Bazaar в 1963 году, работая с редактором отдела моды Марвином Израэлем и его командой фотографов, в которую входили Дайан Арбус, Ричард Аведон и Хиро. Первые фотографии она сделала в Югославии в 1966 году. Они были размытыми. Она показала их Аведону. Они ему понравились, размытия и все такое. Итак, он научил ее технике. В 1972 году она стала фотографом. Как и другие предприимчивые фотографы той эпохи, она работала в журнале Nova. Она сделала несколько снимков для Vogue девушек в бикини на цементном заводе.«Самые революционные картины того времени», — сказал редакторский директор Conde Nast Александр Либерман. Работа, которая сделала ее имя, была серией «Банная», которую она сняла для американского Vogue в 1975 году — модные фотографии едва одетых женщин, мокрых и томных, почти китчевых.
Но самое странное — это ощущение, что женщины — пленницы, чего, конечно, не ясно. Говорят, они выглядят так, как будто находятся в газовых камерах. «Я попадаю в женский личный мир, куда ты никогда не попадешь», — сказал Турбевиль.«Это момент, застывший во времени. Мне нравится слышать, как на моих фотографиях тикают часы ». Если одним из самых благородных побуждений фотографии является подорвать присущий медиуму вуайеризм или убежать от него, Турбевиль разрушает этот парадокс, поддавшись ему. Викторианские научные картины представлены раздетые женщины в купальнях, как если бы художник не был там — иллюзия порнографии. Обнаженные, мокрые женщины Турбевиля не питают таких иллюзий. Они знают, что фотограф здесь. Они признают ее присутствие.Возможно, они даже смотрят на нас, зрителя. Фотографии бани были собраны вместе с другими в ее книге 1978 года «Уоллфлауэр», созданной ее наставником Израилем с восхищением и сочувствием. В нем все самое необходимое для ее работы: ощущение, что вы где-то в прошлом; вялая, почти сексуальная сексуальность; белые, гибкие женщины; потрепанные принты; качество свечения; ощущение прерванного повествования. И все же она тоже подрабатывающий фотограф. Она работала для американского Vogue и его британских, французских, итальянских и российских коллег.Она делала рекламу для Ungaro, редакционные фотоэссе для Harper’s Bazaar и портреты Джулии Робертс для журнала New York Times. В основном она носит черное. У нее рыжеватые волосы. У нее есть дома в Мексике, Нью-Йорке и России. Она преподает в России. Она была замужем хотя бы раз. Когда она жила в Париже на рубеже 1980-х, она каждый вечер с 6 до 8 часов рылась по улицам. «Я вуайерист, — сказала она.
(Источник: Пит Сильвертон — www.professionalphotographer.co.uk)
Значок фотографии Дебора Турбевиль была уникальным фотографом.
Дебора Турбевиль
родилась 6 июля 1932 года и была, пожалуй, самым стилистическим американским фотографом нашего времени. Ее первой камерой была Pentax K1000 , и на протяжении всей своей карьеры она всегда использовала самую простую из 35-миллиметровых камер.
Она знала, что это Nikon (даже EM!), Но мало что другое. Все, что она знала, это то, что она не хотела обратно менять средний формат!
Natural
Редактор Harper’s Bazaar, но у него было видение, которого фотографы в то время не соответствовали.(мысленно) Она вместе с Сарой Мун привнесла в фотографию 70-х более мрачное, мечтательное настроение. Вместе с Хельмутом Ньютоном и Ги Бурденом она существенно изменила модную фотографию, как ее называли. Однако ее мечтательные образы были новым направлением моды в то время. Здесь нет хорошо освещенных, насыщенных цветов. Ее фотографии на самом деле считались скорее искусством, чем модой. Но ее коммерческое влияние распространилось на рекламу Bloomingdale’s, Bruno Magli, Nike, Ralph Lauren и Macy’s.
Она родилась в богатой семье в Новой Англии, предпочитавшей уединение.До изоляции. Сама Дебора очень мало общалась с другими детьми и выросла в мире взрослых. Вероятно, источник этого темного и таинственного атрибута в ее творчестве. Она была неразлучна со своими родителями. Если они ходили в оперу, она ходила в оперу.
Эстетика Новой Англии
Она ходила в школу в районе Бостонского залива и действительно наслаждалась туманом, снегом и мощеными улицами. Наверное, это был отличный источник ее вдохновения на протяжении всей ее жизни. Лето она проводила на побережье штата Мэн, и почти как Уинслоу Гомер, казалось, впитывала темную энергию этого изолированного и зловещего пейзажа, используя эти воспоминания через мягкий фильтр в большей части своей взрослой работы.
© Deborah Turbeville Ее метод работы только укрепляет ее призвание как художника, а не техника. (как и большинство фотографов… особенно мужчин). Она переделывает свои снимки, соскабливая или записывая их на пленку с помощью своего помощника и соавтора Шэрон Шустер. Она практически «уничтожит» изображение, сделав его единственным в своем роде. Это изменение делает Дебору Турбевиль художницей в гораздо большей степени, чем просто фотографом.