Дмитрий конрадт: ЦВЕТНОЕ ЗРЕНИЕ (Дмитрий Конрадт и последователи)
Курс «Кино для фотографа» — be-in Weekend
Авторский курс Дмитрия Конрадта «Кино для фотографа». В курсе, состоящем из четырех лекций, петербургский фотограф Дмитрий Конрадт расскажет о кинофильмах, оказавших воздействие на формирование его видения, подхода к работе с изображением в целом и с цветом в частности.
Кадр из фильма «Институт Бенджамента» (1995) братьев Куэй
Речь пойдет о картинах, выдающихся в отношении визуального языка, в которых основная часть авторского послания главным образом возложена на изображение. Часто стоп-кадры из этих лент могут существовать изолированно как самодостаточные фотографии. И это неслучайно, поскольку в иные эпохи кино считает фотографию чуть ли не эталоном точности и лаконизма и вновь, несмотря на весь накопленный опыт, начинает ей подражать, вдумчиво рефлексируя над ее устройством и возможностями. В свою очередь, фотограф тоже в известной степени – режиссер, он творит образы и реализует их в изображении, используя опыт коллег-кинематографистов.
Кадр из фильма «Дни жатвы» (1978) Терренса Малика
Автор курса покажет и проанализирует фрагменты из классических фильмов Стэнли Кубрика, Микеланджело Антониони, Бернардо Бертолуччи, а также небольшие, часто малоизвестные короткометражные картины.
Кадр из фильма «Маргаритки» (1966) Веры Хитиловой
Фильмы, рекомендованные к просмотру, для подготовки к курсу:
«Барри Линдон» (1975), Стэнли Кубрик;
«Дни жатвы» (1978), Терренс Малик;
«Я нанял убийцу» (1990), Аки Каурисмяки;
«Дурная кровь» (1986), Лео Каракс;
«37,2 утром» (1986), «Луна в сточной канаве» (1983), Жан-Жак Бенекс;
«Осажденные» (1998), «Конформист» (1970), «Последнее танго в Париже» (1972), Бернардо Бертолуччи;
«Звери и сборщик дорожной пошлины» (1998), Майкл Ди Джакомо;
«Институт Бенджамента» (1995), Тимоти и Стивен Куэй;
Короткометражные фильмы Золтана Хусарика;
«Маргаритки» (1966), Вера Хитилова;
«Австрийское поле» (1991), Андрей Черных.
Кадр из фильма «Красная пустыня» (1964) Микеланджело Антониони
Подробнее о курсе здесь.
Особая экзотика Норильска
Выставка стала реальностью благодаря творческим людям из фотоклуба «Таймыр» и рекламного агентства «Кактус».
Дмитрий Конрадт родился в Ленинграде. По образованию геолог, а увлечение фотографией пришло к нему в конце 1970–х годов. С 1980–х основным направлением его фоторабот стала отечественная неофициальная рок– культура: оформление записей, журналов самиздата, фото для плакатов, многочисленные выставки и рок– проекты, пробы себя и эксперименты с черно–белой фотографией. Во второй половине 1980–х Дмитрий начинает работать с цветом. Основная тема — цвет и свет в городской среде. В конце 1990–х фотограф начал проводить собственные мастер–классы. Член Союза художников России с 1999 года. Участник множества коллективных и персональных выставок в России и за рубежом.
Евгений Щемилин, председатель фотоклуба «Таймыр»:
– Выставка была организована в рамках проекта «Фотомастерские». Выбор фотографа был обусловлен отчасти личными предпочтениями, отчасти желанием показать городу что–то новое, нестандартное и непривычное для большинства людей. Настоящая фотография — это не просто умение вовремя нажать на кнопку. В первую очередь — это незамутненность, не запыленность взгляда, умение увидеть в обыденном и повседневном что–то необычное. Почему именно Дмитрий? Несколько лет назад я увидел про него и его работы фильм, который не просто запомнился, но и нашел отголосок в моей душе. Я пытался подражать ему, начал обращать внимание на те вещи, которые раньше проходили мимо меня. Этот человек видит то, что не видят другие. Можно скопировать его работы (хотя даже это сделать невероятно сложно), но никогда не стать Дмитрием Конрадтом.
В школе фотографии «Петербургские фотомастерские» Дмитрий ведет два курса: «Оправдание цвета» и «Влияние кинематографа на становление фотографа».
Обучающимся на них рассказывают не только о приемах съемки или технических параметрах, но и учат по новому смотреть на обыденные предметы. Фотография — это внутренний мир человека, отражение его души и ума. Если за душой и в голове ничего нет, то и фотографии будут пустыми, бездушными. Так, глянец…
Интрига картины
Сам Дмитрий оказался человеком легким в общении, немного застенчивым — из тех, кто не любит себя выпячивать. Когда я обратилась к нему по имени– отчеству, он попросил, чтобы я называла его просто Дмитрием и не создавала ненужной дистанции.
— Дмитрий, в одном из интервью вы сказали, что работая, пытаетесь освободить взгляд, отказаться от спешки. Что для вас это означает?
– Спеша, мы видим только очевидные вещи и цель, к которой стремимся. А на то, что нас окружает, на какие–то детали, мы или вообще не обращаем внимания, или обращаем, но мало. Иногда человек останавливается, но, как правило, это происходит, когда он столкнулся с чем–то из ряда вон выходящим — авария или какая–то экзотика.
Для того чтобы замечать неброские вещи, нужна некая созерцательность и расслабленность. Я не делаю свои фотографии для того, чтобы кого–то чему–то научить, но все чаще люди после выставок мне говорят, что они начинают по–другому смотреть и видеть. Может быть, мои работы и помогают людям обрести внутренние спокойствие и неторопливость, остановиться и внимательно посмотреть на мир вокруг себя.
— Многие ваши работы напоминают рисунки, выполненные акварелью или пастелью. И в какой–то момент ты ловишь себя на мысли, что тебе хочется наклониться, подойти поближе и еще раз убедиться, что это фотография, а не рисунок или обман зрения…
– Мне часто об этом говорят. Такие слова я воспринимаю как комплимент. Это не делается специально. Есть термин «прямая фотография», который подразумевает, что фото сделано без каких–либо дополнительных ухищрений и манипуляций со стороны фотографа. Большинство из висящих в зале фотографий снято на пленку, но когда я снимаю на матрицу цифрового фотоаппарата, подход остается тем же, а вопрос о носителе не является принципиальным.
Пастельность, акварельность картин отчасти связана с тем, что мне, наверное, удается в нужный момент поймать картинку и резонанс между собственным настроением и состоянием среды, заметить ее и запечатлеть. Мне вообще интересны поверхности, предметы, причем не новые, а те, над которыми поработало время. Одна из моих выставок так и называлась «Работа времени».
Санкт-Петербург, 2006
— Возникает впечатление, что у вас все же есть какое–то художественное образование. Верное ли это чувство?
– Я не получал художественного образования, может быть, и зря. Для меня понятие «художник» относится к оценочной категории, и сам себя я не могу назвать художником. Хотя если кто–то так скажет, то мне приятно будет согласиться. Если мне говорят, что я художник, то для меня это означает, что я — хороший.
— Я обратила внимание, что некоторые ваши работы очень сильно напоминают Норильск. Вам удалось погулять по Норильску и увидеть что–то новое для вас?
– Да. И конечно, я заметил, что отдельные норильские сюжеты созвучны с питерскими.
Когда я говорил, что меня привлекают поверхности с историей, то я вспоминал то, что я видел во время своей прогулки по вашему городу. В Норильске природа и климат экстремальные, и поверхности легко видоизменяются. Если на материке для того чтобы изменить какую–то поверхность, требуется сто лет, то здесь хватает и десяти. Норильск — это особая экзотика.
Первые мои работы по стилю были более жесткими, сюрреалистическими и безумными, сейчас мне хочется какой–то приглушенности, мягкости и цвета. Здесь в Норильске я увидел очень много сюжетов для своих фотографий. Среда жесткая и сумасшедшая, и мне интересна попытка норильчан ее смягчить, добавить живости и красок в городской пейзаж, окрашивая фасады домов в яркие цвета. Хотя, может быть, это не всегда человечно по отношению к старым домам и зданиям.
— Появятся ли среди ваших работ норильские фотографии?
– Всегда, когда я выезжаю в другие города, надеюсь, что найду что–то нестандартное и новое для меня. Мои фотоработы — это впечатления от тех мест, где я побывал.
Не исключено, что среди них окажется и Норильск.
— А что вас зацепило в нашем городе или понравилось?
– Похожесть Норильска на Питер. Своеобразие этого города и одновременно какая–то безумная интеллигентность или интеллигентная безумность. Я не знаю, что из сфотографированного останется, что достойно пройдет мой внутренний худсовет. Идея всегда должна отстояться, перебродить.
А вот что понравилось… Дело в том, что не все, что мне нравится, я снимаю, и не все, что радует мой взгляд, может стать фотографией в силу целого ряда особенностей профессии. Есть вещи, безусловно, красивые, но это не значит, что на снимке они не будут выглядеть банально.
Мне нравится, как светятся ваши горы, притягивает взгляд индустриальный пейзаж и его контрасты: ржавый металлолом и живая ветка дерева. И потом, я любитель безумия. Если бы город возникал и строился здесь более органично и не при советской власти, то, конечно, он был бы совсем другим. Лучше или хуже, не знаю. Просто другим.
Ваш город, его облик наглядно демонстрирует отношение советской власти к человеку, которое мы по инерции перенесли в новую жизнь. Человек — это последнее, о чем здесь думают, и для жизни город не удобен. Другое дело, что человек может приспособиться, мимикрировать и считать это нормой. Так бывает со всеми умышленными городами. Кстати, Петербург тоже более чем умышленный город, но там другая историческая ситуация, и все–таки он больше развивался и строился при царизме, а не при советской власти. Меня в свое время очень сильно ругали за то, что я люблю руины, а дело в том, что многие творения человека облагораживаются тогда, когда они, я бы сказал, «руинируют», когда время сглаживает все острые углы, а поверхности становятся мягкими и стоптанными так, как стаптываются удобные и любимые ботинки.
Наталья ЧЕРКАШИНА
Фото Владимира МАКУШКИНА
Dmitry Konradt unintentional дмитрий конрадт state and time st petersburg
Dmitry Konradt
UNINTENTIONAL
16 – 29 MAY 2016
Dmitry Konradt trained as a geologist and went on to become one of St Petersburg’s most famous photographers.
After his celebrated black and white images of performers on and off stage at the legendary Leningrad Rock Club, he switched to cityscapes and began working in colour in the 1990s.
Depicting St Petersburg inevitably involves understanding the city’s many myths. During its first century, from Peter the Great to Nicholas the Second, it was an ‘Exhibition of Imperial Achievements’, a new capital erected in the subarctic desert, while the St Petersburg of Gogol, Dostoevsky and Blok was a new Babylon, suppressor of its ‘little man’. For the literary activists and artists of Mir Iskusstva it was a northern Rome, a symbol of Russian generosity and sensitivity, and for Soviet artists and photographers it was Leningrad, a city of Lenin. For those who rejected anything and everything Soviet it was a beautiful ruin of the golden year 1913.
Konradt began taking pictures of St. Petersburg at a time when local photography was dominated by the great Boris Smelov, a Piranesi of the pre-Perestroika Leningrad.
The St Petersburg of Smelov’s aesthetic was dark, gloomy and cold, a megapolis collapsing from neglect, with the marbles of the Summer Garden all cracked: a city of low skies, cold water and frozen canals.
Konradt never forgets this vision but has a different aperture and a different perception. He seems to recall his first profession and everything he photographs – crumbling courtyards, fire-walls, playgrounds, makeshift garages and broken tiles on stairwells – looks like the geological stratification of multi-coloured rocks. His spaces are always enclosed rather than panoramic, overlaid with layers of cultural fragments.
His is a St Petersburg of calm and peace, where nothing changes apart from the seasons; it is a stage devoid of actors. It is also unexpectedly gentle and tender, with hope glimmering through its colour.
Konradt is an artist with deep roots. His predecessors are American photographers of the 1970s (primarily William Eggleston) with their new colour photography depicting the crumbling signboards, abandoned barns and buzzing flies of Alabama and Georgia.
Konradt is one of few artists who alter our focus. We start seeing common sights from a different angle; we notice what we once failed to see: a life that still bursts through in the Piranesian ruins.
Дмитрий Конрад: Состояние и время — Конрад Дмитрий
Σύνοψη του βιβλίου «Дмитрий Конрад: Состояние и время»
Дмитрий Конрад получил образование геолога и впоследствии стал одним из самых известных фотографов Санкт-Петербурга. После своих знаменитых черно-белых изображений исполнителей на сцене и за ее пределами в легендарном Ленинградском рок-клубе он переключился на городские пейзажи и начал работать в цвете в 1990-х годах.
Дата обращения: 16.02.2017
ξώφυλλο: Твердый переплет
Телефонный номер: Лондон
έρα κδοσης: United Kingdom
Цена: 960 гр
Показатели: На всем протяжении
показаны цветные и черно-белые изображения.
Состояние и время: Конрад, Дмитрий: 9780955739484
Дмитрий Конрад: Состояние и время: Конрад, Дмитрий: 9780955739484Пейт к обсаху | Пейт к главнму меню | Пейт к продуктовму меню | Пейт к выхледвн
Ven zkaznci, dovolujeme si vs upozornit, e v souvislosti s Brexitem se mohou zmnit dodac doby nabzench knih .
Nememe bohuel se stoprocentn jistotou garantovat uvedenou standardn dodac dobu dky celnm zenm. Dkujeme za pochopen, КНИЖНЫЙ МАГАЗИН CZ
Начните здесь: BookShop.cz » Свтадлы »Европа» Входн Европы
od Конрад, Дмитрий
802 К млрд 990 К / ует 188 К (слева 19%)
экспедиция на дотаз
Expedice: V souasn dob nelze dodat.
За колик Вм продукт залеме?
nejlevnji pes Zsilkovna …….. 59 K doruen na vce jak 2700 vdejnch mst v R i SR
Ceny jsou uvedeny s DPH.
Даль дадже о Дмитрии Конрадте: Состояние и время
| Jazyk: | Anglitina |
| Накладатель: | |
| ISBN / EAN | 9780955739484/9780955739484 |
| Vydno v: | Velk Britnie |
| Автор: | Konradt, Дмитрий |
| RoboForex | |
| Рок выдн: | 2017 |
| Поэт страна: | 144 |
| Форма: | Певн вазба |
| Vha (g): | |
| Stran: | 144 stran, Проиллюстрировано на всем протяжении |
| Illustrace: | Проиллюстрировано на скриншоте |
Recenze uivatel
Chcete knihu zdarma? Napite zde recnzi.
Kad msc vybereme 5 recnz a jejich autorm zaleme knihu jako drek …
Обровская набдка вц як 5.000.000 кн. Rychl a levn doruen Цени без скрытч поплатк
ЖАЗЫКОВ УЭБНИЦЕ | ЭСК КНИХИ | ПАРТНЕРСКАЯ ПРОГРАММА | TISCE ZAHRANINCH KNIH SE SLEVOU A 80%
Lx808 2 4 ггц wifi fpv складной радиоуправляемый дрон с широкоугольной камерой 720p с удержанием высоты и режимом без головы rc mo
Майк Келли (Современные художники)
4060 руб.Модель:
Майк Келли (р.1954) — один из лучших современных примеров художника, который, как Ив Кляйн, Пьеро Манцони и Вито Аккончи до него, сочетает скульптуру с перформансом. Наиболее известный своими сборными скульптурами, сделанными из мягких детских игрушек, часто устанавливаемых на «сцену» самодельного афганского ковра, Келли опирается на модернистские традиции найденного объекта и коллажа в своих красочных, непочтительных скульптурах.
Детство и юность упоминаются со всей сексуальной двусмысленностью, безвкусицей и низким юмором, присущими этим возрастным группам.Его позиция эстетического неповиновения, соединяющая «низкие» (ремесла) и «высокие» (скульптура, живопись) формы искусства, уходит своими корнями в отрицание социальной и моральной основы американской культуры. Несмотря на его подрывную деятельность и тактику борьбы с искусством, с 1980-х годов Келли был признан международным художественным миром как один из самых значительных и представительных художников, работающих сегодня в Соединенных Штатах, и его работы демонстрировались на таких разнообразных площадках, как Лос-Анджелес. Музей искусств округа Анхелес и Лувр в Париже.В «Обзоре» калифорнийский историк искусства и критик Джон К. Велчман описывает отношение Келли к постминимализму 1970-х, американской поп-культуре, присвоению 1980-х и концептуальному жаргоном 1990-х. Немецкий художественный критик и редактор Изабель Гроу обсуждает с художником его эстетические и символические стратегии в культурных контекстах Америки и Европы.