Elliott erwitt: Легендарный и ироничный фотограф Эллиотт Эрвитт (Elliott Erwitt)
Легендарный и ироничный фотограф Эллиотт Эрвитт (Elliott Erwitt)
Эллиотт Эрвитт (Elliott Erwitt) появился на свет в 1928 году в семье русских евреев, эмигрировавших в Париж. Первые десять лет семейство прожило в Италии, затем вернулось во Францию, а в 1939 перебралось в США.
В 14 лет Эллиотт обзавёлся первым фотоаппаратом. Он изучал фотографию в Лос-Анджелесе с 1942 по 1944, а через несколько лет постигал кинематографию в Новой школе общественных исследований в Нью-Йорке.
Годы спустя он сказал: «Фотографировать – это очень просто. Нет никакого великого секрета в фотографии… Фотошколы – пустая трата времени. Нужна практика, практическое приложение ваших знаний. Я убежден: если у вас что-то получается, единственная важная вещь – не прекращать работать. И не важно, получаете ли вы за это деньги».
Эрвитт работал помощником военного фотографа армии США, а также снимал для ряда журналов – Collier’s, Look, Life и Holiday. С 1953 года он числится в штате агентства «Магнум Фото».
Эллиотт Эрвитт сфотографировал многих голливудских звёзд и известных политиков. Не меньшего внимания заслуживают его уличные фотографии. Им не нужны описания. Беспрецедентное внимание Эрвитта к деталям помогает ему создавать запоминающиеся изображения с безупречно выверенной композицией.
«Объяснять изображение – всё равно, что объяснять шутку. Как только ты её объяснил, она тут же умирает».
Вайоминг, 1954.
Лейтенант Джон Ф. Кеннеди на борту PT 109, Соломоновы острова, 1 августа 1943 года.
Нью-Йорк, 1953.
Нью-Йорк, 1949.
Нью-Йорк, Метроплитен-музей, 1949.
Нью-Йорк, 1950.
Северная Каролина, 1950.
Пенсильвания. Питтсбург, 1950.
Форт Дикс, Нью-Джерси, 1951.
Нью-Йорк, 1953.
Писатель Джек Керуак, Нью-Йорк, 1953.
Мэрилин Монро на съёмках знаменитой сцены на вентиляционной решетке в фильме «Зуд седьмого года» режиссёра Билли Уайлдера, Нью-Йорк, 1954.
Нью-Йорк, Третья авеню, 1954.
Американский актёр Марлон Брандо во время съёмок фильма «В порту» режиссёра Элиа Казана, Нью-Йорк, 1954.
Нью-Йорк, 1955.
Нью-Йорк, 1955.
Нью-Йорк, 1956.
Грейс Келли и князь Монако Ренье на вечеринке в Waldorf-Astoria Hotel, Нью-Йорк, январь 1956.
Мэрилин Монро, Нью-Йорк, 1956.
Нью-Гэмпшир, 1958.
Актёры Кларк Гейбл, Клифт Монтгомери, Илай Уоллак, Мэрилин Монро позируют на съёмках фильма «Неприкаянные» режиссёра Джона Хьюстона с писателем Артуром Миллером. Рино, Штат Невада, 1960. Фильм стал последним для Гейбла, который скончался от сердечного приступа за несколько дней до окончания работы над фильмом. Кинолента также стала последней в творческой биографии Мэрилин Монро. Хотя официально последнюю роль она сыграла в фильме «Что-то должно случиться», но его так и не досняли.
Мэрилин Монро во время съёмок фильма «Неприкаянные» режиссёра Джона Хьюстона. Рино, Штат Невада, 1960.
В Нью-Йорке. 1964. Похоже на какой-то показ мод
Нью-Йорк, Флэтайрон-билдинг, 1969.
Будущий губернатор Калифорнии, 1977.
Занятие в детской социальной школе танцев, Нью-Йорк, 1977.
Фидель Кастро выступает на заседании Верховной Ассамблеи Организации Объёдиненных Наций, Нью-Йорк, 1979.
Нью-Йорк. Ист-Хэмптон, 1981.
Нью-Йорк. Ист-Хэмптон, 1983.
Нью-Йорк, 1984.
Нью-Йорк. В Метрополитен-музее, 1988.
Нью-Йорк, Центральный Парк, 1988.
Нью-Йорк, 1988. Парад по случаю Дня благодарения.
Нью-Йорк, 1991.
Москва, 1959. Никита Хрущёв и Ричард Никсон.
Венгрия, Будапешт, 1964.
США, Колорадо, 1955.
Франция, Версаль, 1975.
Франция, Париж, 1989.
Это снимок Эрвитт сделал в Курске в 1967 году.
Это одна из его самых известных картин. Снимок сделан в Калифорнии в 1955 году через пару лет после того, как он перешел в агентство Magnum Photos, в котором и остался.
Комментируя свою работу, Эрвитт сказал: «Это глупый материал, который, я думаю, не имеет отношения ни к чему действительно важному, но так или иначе дает возможность позабавиться».
Фотограф говорит: «реальный трюк для съемки состоит в том, чтобы просто набраться терпения и ждать, когда случится момент».
Эллиотт Эрвитт — серьезный мастер «несерьезных» жанров
Чтобы фотографировать, требуется исключительно практика. Если у вас начало получаться, нужно всего лишь продолжать работать
Э.Эрвитт
Эллиотт Эрвитт (©Elliott Erwitt) — фотохудожник, которого считают чуть ли не главным специалистом по ироничным черно-белым работам. Снимки, выполненные в жизнелюбивой, озорной манере, принесли автору наибольшую славу, но секрет его мастерства кроется не только в наблюдательности и хорошем чувстве юмора. Он — профессионал сверхвысокого класса, который снимал огромное количество политиков, знаменитостей и звезд кино из А-списка, от Марлен Дитрих и Мэрилин Монро до Юрия Гагарина.
Одна из самых известных его работ — фотография бурно дискутирующих Никиты Хрущева и Ричарда Никсона, мастерски передающая характеры лидеров двух сверхдержав.
Снимок полностью передает напряженность и скрытую агрессию, свойственные всему периоду холодной войны. Еще одно драматичное и известное фото Эрвитта — Жаклин Кеннеди, уже вдова, стоящая на Арлингтонском кладбище и погруженная в свое горе
Но таких работ у автора все же меньше, чем жанровых сцен, иллюстраций социальных явлений (как, например, знаменитое фото White/Colored с раздельными умывальниками для людей с разным цветом кожи).
Уличные фотографии Эрвитта отличает безупречная композиция. Он отлично «считывает» сцену и умеет выхватить из нее ключевые детали. Фотограф с удовольствием снимает случайных прохожих и довольно холодно относится к постановочным кадрам. Работу под заказ Эллиотт называет неестественной, считая, что так снимки теряют непринужденность из-за заранее заложенных требований заказчиков. Даже кинозвезд и политиков он старается «застигнуть врасплох», чтобы проявить уникальные эмоции и особый смысл. Фотограф говорит, что объяснять снимок — все равно, что растолковывать шутку. Это бессмысленно и убивает всю остроту момента.
Отточенная техника и умение ловить неуловимое
Эрвитта назвали мастером ироничных фотокартин не зря. Он видит на снимке драматизм, интригу и контраст, который и составляет обычно «соль» шутки. Но эти же качества помогают автору создавать глубокие, очень эмоциональные снимки — причем, без всякой ретуши. Он, как и многие его соратники, не считает постобработку и Photoshop панацеей от всех фотоболезней и говорит, что постобработке сегодня придают слишком большое значение.
Эллиотт не отрицает постановку как таковую и признает творческую «власть» фотографа над моделью. Но он предпочитает довериться человеку и позволить ему выразить себя. Оригинальный взгляд Эрвитта на действительность превращает даже стандартную композицию во что-то свежее и неожиданное, представить ее в новом свете. Он не планирует сюжеты, не встраивает кадр и старается замечать интересное в действительности, которая окружает каждого из нас.
Фотограф работает преимущественно с пленочными камерами и не слишком доверяет цифровым. Он — специалист в черно-белом жанре. Монохром позволяет зрителю не отвлекаться от главного — рассказанной снимком истории. Еще один секрет Эрвитта — невероятная наблюдательность и высокая скорость реакции. Он умеет ловить мгновение, в котором смысл сцены проявляется лучше всего. Динамичные, очень живые, сочные сцены — конек автора.
Эрвитт по доброму относится ко всему, что фотографирует, поэтому на снимках нет трагичности, мрачности, свойственной многим талантливым мастерам. Остросоциальное направление — не его специализация. Он предпочитает смягчать ситуацию, рассматривая ее с ироничной стороны и подчеркивая легкие, даже игривые детали. Фотограф искренне старается привнести в работы свой оптимизм, поэтому снимки оказывают на аудиторию чуть ли не магическое действие — одновременно веселят и заставляют задуматься над рассказанной историей.
Начало карьеры — европейское детство и переезд в США
История Эллиотта непроста и полна драматических коллизий. Уроженец Парижа (туда его родители эмигрировали из России), он первые 10 лет жизни, с 1928 по 1938 годы, провел на итальянской земле. В страну семья переехала, так как отец мальчика, Борис Эрвиц, учился в университете Рима. Детство Элио Романо (так на самом деле звали Эллиотта) пришлось на режим Муссолини, от которого родители решили «бежать, пока не поздно». Впоследствии фотограф говорил, что именно благодаря итальянскому фашизму он стал американским подданным — семья эмигрировала в Штаты в 1939 году чуть ли не с последним кораблем.
Пару лет подыскивая жилье, к 1941 году Эрвитты приехали в Лос-Анджелес, обосновавшись в Калифорнии. Там юноша с 1942 года занялся светописью и фотоделом. Первая зеркальная фотокамера появилась у него в 14 лет. Чуть позже он с отцом перебрался в Нью-Йорк и поступил в Новую общественную школу для изучения кинематографии. Родители Эллиотта к том моменту развелись, и ему пришлось самостоятельно зарабатывать на жизнь, изготавливая отпечатки с факсимильными подписями известных киноактеров.
Нью-Йорк и успех
Формальное образование не изменило мнения юного фотохудожника, считавшего, что в этом искусстве важнее всего практика. Окончив обучение, он с начала 50-х годов начал работать в Standart Oil Company, у знаменитого Роя Страйкера, а первый коммерческий заказ ему помог получить Валентино Сарра. Эллиотт снимал и как свободный фотограф — его фото публиковали Life, Collier’s и другие журналы. В 50-х годах он познакомился со многими известными коллегами, среди которых был даже Роберт Каппа.
В это же время он стал сотрудничать с американской армией, работая в Германии и Франции, как помощник военного фотографа. Изначально попал в Корею, где служил зенитчиком во время Корейской войны, но ему повезло — подразделение было переполнено и Эллиотта перебросили в Европу.
С 1953 года Эрвитт перешел в агентство Magnum Photos, не переставая снимать по всему миру. Он фотографировал Эрнесто Че Гевара на Кубе и Мартина Бубера в Тель-Авиве. Документируя события бурной эпохи, он быстро стал продвигаться по карьерной лестнице. Уже в 1956 году Эллиотт участвовал в выставке Family of Man — ее Эдвард Стейхен организовал вместе с нью-йоркским музеем современного искусства. В 1968 году фотографа утвердили в должности президента «Магнума» — на этом посту он пробыл три срока.
Административные заботы не ограничили Эрвитта, он продолжал активно заниматься фотоискусством и, одновременно с ним, снимал документальное кино. В 1970-е годы он стал автором трех картин, вспомнив о том, чему учился в кинематографической школе. Также Эрвитт за годы карьеры издал почти 20 книг с фотографиями и поучаствовал во многих выставках. Снимать посетителей, наблюдая за ними и с юмором комментируя реакцию на свои работы — излюбленное занятие Эллиотта.
В последнее время, к сожалению, Эрвитт почти перестал снимать людей, сосредоточившись на животных (в особенности, на собаках). Как мастер безмолвного диалога, он подбирает ситуации, в которых домашние питомцы выражают скрытые мысли хозяев и становятся «зеркалом» их желаний и даже слабостей. Первый знаменитый снимок собаки автор сделал еще в середине 1940-х годов — это был маленький чихуахуа в свитере на асфальте.
Людей Эрвитт все же иногда снимает, используя в работе велосипедные рожки. Их громким бибиканьем он пугает моделей, добиваясь спонтанной реакции — любым, даже таким, способом. Как говорит сам Эллиотт — «смешно и глуповато, зато работает». Один из его детей, сын Миша — тоже фотограф, а сам Эрвитт все еще живет на Манхеттене, продолжая подсмеиваться над поклонниками.
Например, в начале 2000-х он придумал себе альтер-эго — манерного фотографа, чьи претенциозные работы высмеивали недостатки современной неумеренности и перегруженности в фотоискусстве. Чувство юмора в сочетании с огромным талантом — страшная сила, которой, к радости поклонников, Эрвитт пользуется исключительно в мирных целях.
Эллиотт Эрвитт
Вы любите заглядывать в замочную скважину? А наблюдать за людьми, когда они об этом даже не подозревают? Вам нравится реальная жизнь реальных людей, реальных ситуаций и реальных событий? С их эмоциональным разнообразием, непридуманностью сюжетов, непостановочностью кадров? Тогда Вам просто необходимо ближе познакомиться с жизнью и творчеством Эллиотта Эрвитта, выдающегося фотографа XX века, еще при жизни ставшего легендой мировой фотографии.
Для каждого фотографа любой его снимок – это свой отдельный мир, в котором есть свои координаты и свой язык. Заслуженную славу Эллиотту Эрвитту принесли гениальные черно-белые отпечатки Америки и Европы рубежа 50-60-х годов, на которых с присущей автору ироничностью, запечатлены события, происходящие с его современниками. Большинство фотографий мастера стали не только классическими образцами, но и зеркальными иллюстрациями того времени – как обыденной жизни, так и значимых событий и персон.
Героями фотографий Эрвитта становились обыкновенные прохожие и президенты супердержав, харизматичные лидеры непризнанных государств и известные во всех уголках земного шара звезды кино и эстрады. Его работы отличались особой эмоциональностью, искрометным чувством юмора и глубоким смыслом. Все они разные, и каждая из них особенная. Своим жизнеутверждающим оптимизмом они были понятны и доступны большинству, поэтому и покорили публику многих стран.
Уникальность техники Эллиотта Эрвитта, которую отмечали многие его современники и последователи, заключалась в его удивительной способности увидеть иронию в окружающей нас действительности. Предварительная постановка кадров, запланированность сюжетов и использование ретуши, все это не являлось стилем работы фотографа. Фотография, по его мнению, имеет дело с тем, что есть в реальности; а если есть ретушь или постановка – это уже нельзя назвать фотографией. «Я не против постановки как таковой, у фотографа есть, безусловно, определенная власть над моделью. Но зачем просить людей делать какие-то глупости, если они и так их без вашей просьбы совершают». Обладая очень оригинальным и своеобразным взглядом на жизнь и окружение, фотографу удавалось самую рядовую и обыденную ситуацию, самую заурядную композицию отобразить в новом свете.
«Фотография – это ремесло. Любой, обладающий достаточной долей ума и упорства, может его освоить. Но чтобы фотография стала больше, чем ремеслом, необходимо нечто другое. И здесь начинается «магия». И я не знаю этому никакого объяснения». Но, не зная объяснения и, тем более, не трактуя его окружающим, фотографу удавалось создавать поистине магические фотографии. Все, что когда-либо было снято Эрвиттом – это неподдельная реальность, увиденная глазами оптимиста и зафиксированная его пленочным фотоаппаратом.
Забегая наперед, хочется отметить, что фотограф, как и многие другие именитые мастера фотографии его поколения, активно выступал против «цифры» и photoshop, снимая исключительно на пленку. Глядя на его работы, невозможно отделаться от мысли, что Эрвитт не просто весьма наблюдательный, но и, бесспорно, живо мыслящий и молниеносно реагирующий на ситуацию фотограф. Портреты, созданные им – это не застывший «слепок» личности. Они наполнены динамикой, жизнью и эмоциями. Это мысль, это процесс, и очень часто беззлобная и обескураживающая ирония.
Неповторимый стиль его фотографий, способен вызывать противоречивые чувства – от изумления, восхищения и радости до грусти и даже страха. Но, как бы там ни было, все его фотографии – очень яркие, оригинальные и провоцирующие, порой игривые, но всегда осмысленные и притягивающие внимание работы. Во всех его снимках красной нитью пролегла легкость и благожелательное отношение к снимаемым объектам, да и к жизни в целом.
И, все-таки, за непосредственной легкостью и невесомостью снимков, в то же время можно «услышать», как персонажи его фотографий рассказывают какую-то свою историю. Также поражает в этих работах широта выбранных сюжетов, исполнение, выделение акцентов. Свое, сокровенное можно без труда найти в каждом кадре. Фотографии Эллиота дают возможность зрителю взглянуть на жизнь с улыбкой и задуматься над всей ее серьезностью.
Что же стало основополагающим в творчестве Эллиотта Эрвитта как фотографа? Откуда в нем это непреодолимое желание видеть доброе и вечное в каждой зафиксированной на фотографии жизненной ситуации? Где и как он научился видеть в повседневной жизни что-то, что может вызывать такие эмоции?
Казалось бы, все должно идти из семьи, из детства. Но история его жизни говорит о другом. 26 июля 1928 года, в самом романтичном городе старой Европы – Париже, в семье эмигрантов из России, родился мальчик. Своему единственному сыну русскоязычные родители – Борис и Евгения – дали совсем не русское имя Элио Романо Эрвиц. На втором имени настоял отец мальчика, который в это время учился в Римском университете.
Хотя Эллиотт и родился в Париже, с этим городом его почти ничего не связывает. Свое раннее детство, первые 10 лет жизни, он провел в Италии, в Милане. Но как раз в это время в Италии, как и во всей Европе того периода начинаются смутные времена. К власти приходит фашистский режим Бенито Муссолини. Не желая испытывать в очередной раз судьбу, Борис Эрвиц вместе с женой и сыном Элио Романо в 1938 году на последнем пароходе покидают солнечную, но ставшую негостеприимной, Италию. Эмигрировав в Америку, семья через некоторое время, а именно к 1941 году оказывается в не менее солнечной Калифорнии. Они переезжают в Лос-Анжелес на постоянное место жительства.
Но к шестнадцати годам, Эллиотт остается один. Его родители покидают город, чтобы расстаться и разъехаться навсегда. Этот, можно сказать, почти трагический момент в жизни подростка, обогащает жизненный опыт будущего мастера. Ситуация закаляет его, делает молодого человека внимательным наблюдателем, чувствительным ко всем жизненным обстоятельствам, при этом он остается милым и очаровательным юношей. Сам фотограф, вспоминая те времена, говорит: «Благодаря Бенито Муссолини, я американец». Именно здесь в Америке происходит его становление как фотографа. Именно в этой стране он открывает для себя искусство фотографии, в котором впоследствии находит смысл своей жизни. Так удивителен ли тот факт, что его творчество явило собой один из наиболее проницательных, тонких и глубоких взглядов на мир в фотографии XX века? Не знаем, но попробуем разобраться.
В 14 лет Эллиотт Эрвитт увлекается светописью, а позже покупает свою первую камеру – антикварную зеркалку. И в дальнейшем уже не выпускает из рук фотоаппарата, иногда, на очень короткое время, заменяя его на кинематографическую камеру. В 1942 году, будучи четырнадцатилетним подростком, он поступает в лос-анжеленский колледж, где изучает фотографию. В учебном заведении мальчик занимается до 1944 года. А уже в 1948 году, молодой Эллиотт отправляется в Нью-Йорк. Там он вступает в новую школу общественных исследований для постижения таинств кинематографии. Окончив формальное образование, он остается при своем мнении, которое состоит в убежденности, что фотографированию не надо учиться. Для того, чтобы научиться фотографировать, надо только фотографировать: «Фотографировать — это очень просто. Нет никакого великого секрета в фотографии… Фотошколы — пустая трата времени. Нужна практика, практическое приложение ваших знаний. Я убежден: если у вас что-то получается, единственная важная вещь — не прекращать работать. И не важно, получаете ли вы за это деньги».
После нью-йоркской школы он работает под руководством легендарного Роя Страйкера в Standart Oil Company. В это же время знакомится с Эдвардом Стейхеном и Робертом Каппой. А далее, он поступает на службу и продолжает свою профессиональную карьеру в качестве помощника военного фотографа армии США, в Германии и Франции. В этот период Эллиотт Эрвитт много работает и много фотографирует, документируя эпоху. Как он сам говорит о своей работе: «Ничего не случится, пока вы сидите дома. Я всегда беру с собой фотоаппарат и фотографирую то, что меня вдруг заинтересовало». Его ранние работы, как свободного фотографа, появляются в различных журналах, таких как Colliers, Look, Life и Holiday. Фотографии молодого, но, несомненно, талантливого и подающего надежды фотографа не остаются не замеченными. И уже в 1953 году Эллиотт попадает в штат агентства Magnum Photos.
Работа в агентстве предоставляет фотографу некоторую свободу действий. Он может по собственному желанию заниматься интересными, лично для него, фотопроектами по всему миру. Много и разнопланово снимая как профессионал, он, все же, находил время делать и «любительские» фотографии. Он не считал подобное занятие чем-то постыдным и всегда отождествлял слово «любительский» со словом «любить». Поэтому к «личным», он относил фотографии снятые исключительно для себя. Врожденная тяга к самообразованию и самоусовершенствованию позволяет фотографу быстро выучить четыре языка, что в дальнейшем очень помогает ему в зарубежных поездках. При том, что фотография была основным его профессиональным родом деятельности и способом зарабатывания на кусок «хлеба насущного», все же Эллиотт старался с легкостью относиться к фотографии, как к ненавязчивому и необременительному увлечению. С присущей ему самоиронией, он так комментировал стиль своей работы: «Какое-то время я иду вместе со всеми, потом разворачиваюсь на 180 градусов и иду в противоположном направлении. Это работает всегда — но, может быть, мне просто везет?»
Он искренне считал, что работа под заказ, а именно таковыми были коммерческие снимки, теряет свою естественность и непринужденность. В этих фотографиях изначально закладываются требования заказчика, которые невозможно обойти или сгладить. «Зачастую события устраиваются специально для фотографов. На свадьбах все крутятся возле человека с фотоаппаратом, потому что если нет свадебных фотографий — как будто и свадьбы не было», – таких нелестных слов порой удосуживались его вынужденные заказы.
Но, тем не менее, карьера фотографа неуклонно идет вверх. В 1956 году он принимает участие в известной экспозиции Стайхена – Family of Man, которая проходит в музее современных искусств в Нью-Йорке. Признание гения автора и его таланта проявляется в том, что в 1968 году Эллиотта выбирают президентом престижного агентства Magnum Photos и он остается на этом посту на три срока. Не смотря на «административные» обязанности, все это время мастер продолжал оставаться активным участником и знаковой фигурой в мире фотоискусства.
Но помимо своего увлечения фотографией Эрвитт не забывает и о кинематографии. В семидесятых он снимает три документальных фильма: Beauty Knows No Pain (1971), Red, White and Bluegrass (1973) и Glassmakers of Heart, Afganistan (1977). Из наиболее известных книг, изданных фотографом следует отметить Son of Bitch (1974), Personal Exposures (1988), On the Beach (1991), Dogs, Dogs (1999), Snaps (2001).
Название одной из его ретроспективных книг «Snaps» переводится, как «щелчки». Это простое название, как ничто другое подходит под описание работы фотографа. По мнению Эрвитта, для того, чтобы сделать эмоциональный, интересный снимок, нет необходимости что-то выдумывать – в окружающем мире для этого есть все. Один щелчок – и готов уникальный кадр, идеально выверенная композиция, не постановочная, а созданная простым стечение обстоятельств. Его фотографии невозможно спутать с другими. Это свойство, разглядеть во всем что-то забавное, присуще только Эллиотту Эрвитту. Его работы помогают посмотреть на мир по-другому, увидеть в серьезном несерьезное и наоборот. Элиот Эрвитт принадлежит к той редкой породе фотографов, у которых где глаза, там и сердце. Он снимает не только явления, как сам утверждает, но самую трогательную, подчас, забавную их суть. И делает это настолько гениально, что слова (в смысле названия сюжетов) порой бывают просто излишни.
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания» – так сказал о знаменитом фотографе английский новеллист, познакомившись с его творчеством.
Самые известные и легкоузнаваемые снимки Эллиотта, ставшие его визитной карточкой – это, конечно же, «White/Colored» (умывальник для белых и умывальник для черных) (1950), «Поцелуй в зеркале заднего вида» (1955), убитая горем Жаклин Кеннеди на Арлингтонском кладбище (1963), «Подпрыгивающая болонка» (1968). Но особую мировую известность фотографу принесли его, так сказать, политические фотографии. Одной из которых было фото времен холодной войны, на котором засняты Никсон и Хрущев в момент бурной дискуссии, причем Никсон энергично тычет пальцем в лацкан пиджака Хрущева во время их спора. Этот снимок был сделан на выставке в Москве в 1959 году. Через десятилетия вглядываясь в лица довольно таки значимых персон того времени, мы удивляемся, с каким мастерством удалось фотографу заснять не только ситуативный момент, а и передать характеры двух лидеров великих держав. За оболочкой известныз исторических фигур, мы легко можем разглядеть двух обыкновенных людей, с искренней яростью защищающих свои взгляды, не скрывающих бушующие в них эмоции, отстаивающих свою собственную правду, за спиной которой стоит правда целой страны. Сам же фотограф никогда не рассматривал свои фотографии о политике и политиках с этой точки зрения. Он говорил: «Мои изображения в определенном смысле политичны. Их стоит рассматривать в качестве комментариев к человеческой комедии. Разве это не политика? Спросите меня, кого я не люблю больше всего, Никсона или Джонсона? Нужно будет меня сильно заставить, чтобы я дал на это ясный ответ. Джонсон был воплощением вульгарности, но видно ли это из фотографии? Вы мне это и скажите». Подобные кадры не могли остаться незамеченными и неоцененными мировой общественностью, как впрочем, и многие другие работы Эллиотта.
В последние годы жизни и творчества, фотограф практически перестал снимать людей. Его истинным увлечением становится фотографирование собак. Он основательно занялся съемкой жизни братьев наших меньших. Оправдывая свой титул «ловца забавных и двусмысленных ситуаций», Эрвитт как бы специально подбирал момент, когда они (животные), казалось, играют роль теней, знаков и намеков на скрытые желания и слабости хозяев. Эти искренние создания, не менее человечные, чем и их хозяева, не могли не затронуть души и сердца мастера и оставить его равнодушным. Как он сам любил говорить – «собаки это тоже люди, только более волосатые».
И что бы ни брался фотограф отображать в своих работах: животных, людей, сценки, жесты или целые сюжетные линии – во всем сквозит ирония и юмор. Характерной и неподражаемой особенностью его работ была способность, с абсолютно детской непосредственностью, видеть и увековечивать достаточно абсурдные ситуации, происходящие в жизни на каждом шагу. Его фотографии не могут никого оставить равнодушным. Подтверждая свои же собственные слова: «Я хочу, чтобы изображения были эмоциональными. Мало что другое меня интересует в фотографии», – Эллиотт умел наделять свои снимки способностью вызывать различные чувства. Его работы очень легки, но чем-то своим особенным, цепляет практически каждая – одна вызывает смех, в другой чувствуется ирония, третья берет интересным ненавязчивым моментом, а четвертая подкупает каким-то ракурсом, геометрией. Но главное – его работы смотрятся легко, на одном дыхании, с приятным чувством!
Например, невозможно не умилиться, глядя на фотографию жены и дочери фотографа. Неподдельное счастье матери, смотрящей на спящего младенца, сквозит в ее взгляде, а поза, кажущаяся расслабленной и умиротворенной, в то же время несколько напряженна. Чувствуется, что молодая мама, готова в любую минуту вскочить и, если понадобиться, защитить своего ребенка от всего мира. Сколько безграничной любви, нежности и гордости заложено в таком, казалось бы, бытовом снимке. И все это без купюр передается зрителю даже на расстоянии.
Но, в то же время, с таким же мастерством и непредвзятостью, фотографу удается заснять и всеохватывающую грусть, которую мы чувствуем на снимке заплаканной Жаклин Кеннеди на Арлингтонском кладбище, в момент похорон мужа. В ее руках американский флаг, символ страны, Президентом которой был ее муж, впоследствии ставший, практически, не меньшим символом демократической Америки. Но сейчас она хоронит не Президента, она прощается со своим мужем, отцом ее детей, мужчиной, который любил ее и которого любила она. Что ждет ее впереди и какое будущее уготовано ее детям? Вопросы, на которые никто не может ей дать ответы на тот момент, потому что все озабочены не ее судьбой и судьбой ее дочерей, а судьбой Америки. Америка потеряла не мужа, она потеряла Президента. И в то время, когда Жаклин оплакивает потерю близкого человека, Америка оплакивает гибель выдающегося человека. Они оплакивают одно и то же, но в то же время разное трагическое событие. Все это можно прочесть по горестному взгляду ее, налитых страданием глаз, спрятанных под вуалью.
И, опять же, без радостной улыбки невозможно смотреть на его фотографии, с запечатленными на них собаками. Глядя на эти снимки, постоянно ловишь себя на мысли: кто же больше на кого похож – собаки на своих хозяев или хозяева на своих питомцев.
Еще одной особенностью фотографий Эрвитта является почти ощущаемый на тактильном уровне диалог. Он умудряется снимать пары – влюбленные, повязанные случаем как судьбой; птицу и самолет, старика и автомобиль, живых и мертвецов.
Но право описания и трактования своих работ фотограф всегда оставлял за критиками. Эллиотт никогда не описывал свои фотографии, считая вполне достаточным обозначить только год и место съемки. «Объяснять изображение – все равно, что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, тут же она и умирает» – любил комментировать эту особенность своей работы сам фотограф. И хорошим признаком считал, если фотографию не могли пояснить ни зрители, ни профессионалы: «Хорошо если вы не можете объяснить изображение – значит оно визуально».
Единственное развлечение, которое мог себе позволить мастер, это наблюдение за посетителями выставок с его экспозициями. И точно так же, с присущей ему иронией, он любил комментировать свои наблюдения. Например, вот, что он говорит об одном из таких наблюдений на экспозиции в Смитсониане. «Вы же знаете, как люди носятся по Смитсониану – как скорый поезд. Там столько всего, на что стоит посмотреть. Проносясь через мой зал, на полпути его или на трети… они вдруг внезапно останавливались и возвращались назад – что-то, казалось, было не совсем так, как надо. Их глаз не схватывал изображение полностью, с одного раза. Они возвращались, и вот тогда и начиналось все самое потрясающее. Они начинали смеяться, и проникались моей фотографией с таким интересом, что лучшего вознаграждения для себя нельзя было и придумать. Восхитительная реакция! Я просто обожал смотреть, как люди вбегают в зал, останавливаются и начинают все заново. Несколько раз я возвращался понаблюдать за этим».
С его работами и сегодня можно ознакомиться в различных музеях мира, включая Музей современного искусства в Нью-Йорке. Его фотографии собраны и выставлены также в Смитсонианском институте в Вашингтоне, округ Колумбия; Художественном институте в Чикаго и во многих других музеях разных стран.
Таким же легким, ироничным и остроумным он оставался всегда, ничуть не меняясь с годами. Мировая слава не испортила этого чуткого человека, с благодарностью принимающего внимание к своему творчеству. Как никакому другому фотографу ему было дано разглядеть суть своего времени, ситуаций, обстоятельств и непревзойденное мастерство сохранить их в великолепных снимках. Он не уставал вновь и вновь напоминать окружающим, что на жизнь надо смотреть с улыбкой, как это делал он сам. Своими фотографиями он обнимал весь мир, даря нам всем тепло от соприкосновения с прекрасным и добрым.
И закончить наше знакомство с Эллиоттом Эрвиттом нам хочется словами арт-директора «Фотографии» Тома Джекоби, который не зря сказал: «Узнав Эллиотта поближе, вам захочется его обнять. Не просто так – а в ответ».
Персональный сайт Эллиотта Эрвитта, где можно долго и много знакомиться с Его Фотографиями.
«Несерьёзный фотограф» Эллиотт Эрвитт.
Эллиотт Эрвитт — известнейший мастер американской репортажной журналистики, в творчестве которого отразились все главные события мировой истории последних 50 лет. Всемирная слава пришла к Эрвитту благодаря его уникальному ироническому стилю.
Эллиот Эрвитт родился в Париже в семье эмигрантов из России. Когда Эллиоту было 10 лет, семья решила переехать жить в США. Здесь будущий мастер и начал изучать искусство фотографии.
В 50-е годы Эллиот занимал должность помощника фотографа в армии. Именно там он впервые взял в руки фотокамеру и сделал снимок солдат, ожидающих отправки в Корею. Эта фотография заняла почётное второе место в конкурсе журнала «Life». Успех вдохновил Эллиота: «У меня появился стимул работать над собой. А если ты выиграл, зачем двигаться дальше?», — вспоминал он.
Позже он стал сотрудничать с журналами «Look», «Life». С 1953 года и по сей день Эллиот работает в агентстве «Магнум Фото». В свои 84 года он продолжает заниматься свободными творческими фотопроектами по всему миру.
Настоящая популярность пришла к Эллиоту, когда он стал работать в президентском пуле. Здесь он снял один из самых известных своих снимков — крупный план Жаклин Кеннеди за обёрнутым в американский флаг гробом мужа.
«Фотография — это искусство наблюдательности. Нужно найти что-нибудь интересное в самом обычном месте. Я понял: не важно, что мы видим — важно как мы видим»
Как человек, которому в раннем возрасте пришлось самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, Эллиот рассуждает о современном фото-бизнесе весьма строго: «Весь этот арт-бизнес — это же совсем недавняя выдумка. Большинство из нас в те времена просто зарабатывали себе на жизнь. Мы никогда не думали, что наша работа может иметь какую-то ценность на рынке искусства».
Популярность Эрвитту принесли кадры, сделанные в Москве: это фотографии парада в честь юбилея Октябрьской революции в 1957 году, спор Никсона и Хрущёва. Несмотря на то, что Эрвитту выпала возможность сделать портреты огромного числа известнейших личностей второй половины минувшего столетия, он всегда говорит о том, что ему всё равно, кого снимать. Он одинаково относится и к крупным политикам, и к офисным служащим.
Самые известные кадры Эллиотта Эрвитта сделаны им просто во время прогулок на улицах. Непринуждённость, лёгкая ирония, естественность и эмоциональность, — вот что присуще его работам. Большая часть этих чёрно-белых фотографий была сделана спонтанно: «Я никогда не спрашиваю разрешения. Почему кто-то должен спрашивать разрешения? Это будет уже не фотография», — рассказывает мастер.
Эрвитт снимает на плёнку и категорически против постановочных фотографий.
«Фотограф обладает большой властью и может заставить кого угодно делать всякие глупости. Вот только зачем? Обычно люди делают их и так, даже просить не надо»
Эллиот не считает нужным снабжать свои работы лишними слова: «Объяснять изображение — все равно что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, тут же она и умирает. Это как о диссекции лягушки. Как только вы ее разрезали — она перестает быть лягушкой».
Эллиот называет себя «несерьёзным фотографом». Эмоциональность, — вот чему он всегда уделял особенное значение.
«Я рассматриваю, стараюсь развлечь, но сверх всего этого я хочу, чтобы изображения были эмоциональными. Мало что другое меня интересует»
Одна из ретроспективных книг Эрвитта называется «Snaps». Этим словом (от «snapshot») часто называют любительскую фотографию. Эрвитт считает, что главное в сюжете фотографии — передать кульминацию момента и правильно выстроить композицию. Он считает, что его фотографии «помогают кому-нибудь увидеть что-либо определенным образом, посмотреть на серьезное несерьезно». «Все является серьезным. И все — несерьезным», — говорит мастер.
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания». Так отозвался о творчестве Эллиотта английский новеллист Уилфрид Шид. И, должно быть, это самая лучшая характеристика великого мастера фотографии Эллиота Эрвитта.
Источник фотографий — личный сайт фотографа: http://www.elliotterwitt.com
Эллиотт Эрвитт | Американский фотограф и режиссер французского происхождения
Эллиот Эрвитт , полное имя Элио Романо Эрвиц , (родился 26 июля 1928 года, Париж, Франция), американский фотограф и режиссер французского происхождения, известный своими сверхъестественными способностями. запечатлеть юмор и иронию повседневной жизни.
Эрвитт (члены семьи которого сменили фамилию, когда приехали в США) родился в семье русских эмигрантов, проживающих в Париже.Семья переехала в Милан, когда Эрвитт был молод, и прожил там все 1930-е годы. Они иммигрировали в Нью-Йорк за несколько дней до начала Второй мировой войны. В 1941 году, после того, как его родители разошлись, Эрвитт вместе с отцом переехал в Лос-Анджелес. Однако, когда Эрвиту было всего 16 лет, его отец переехал в Новый Орлеан, оставив Эрвитта самому. Он продолжал посещать среднюю школу и начал заниматься фотографией. Чтобы заработать денег, Эрвитт нанял себя свадебным фотографом. Он изучал фотографию в Городском колледже Лос-Анджелеса, а в 1948 году переехал в Нью-Йорк, где до 1950 года брал уроки фотографии и кинопроизводства в Новой школе социальных исследований (ныне The New School).В Нью-Йорке Эрвитт познакомился с фотографами Эдвардом Стейхеном, Роем Страйкером и Робертом Капой. Страйкер устроил ему работу по документированию Питтсбурга, результатом которой стал первый значительный фоторепортаж Эрвитта ( Pittsburgh, Pennsylvania , 1950).
После военной службы в качестве фотографа во Франции и Германии с 1951 по 1953 год Эрвитт вернулся в Нью-Йорк, присоединился к недавно основанному Капа агентству Magnum Photos и начал успешную карьеру, которая включала коммерческую, журналистскую, редакционную и личную фотографию.В 1955 году его фотография Нью-Йорк, 1953 , изображение его первой жены и шестидневной дочери, была включена в знаменательную выставку «Семья человека» в Музее современного искусства в Нью-Йорке, и С тех пор он стал одним из самых знаковых изображений этого шоу. В 1950-е годы Эрвитт дважды ездил в Москву. Во время своей первой поездки он задокументировал 40-летие Октябрьской революции (1957 г.). Во время своей второй поездки он сделал одну из своих самых известных фотографий, на которой изображен Pres. Ричард Никсон обвиняюще ткнул пальцем в отворот советского премьера Никиты Хрущева во время того, что позже было названо «Кухонными дебатами» (1959).
Эрвитт был нанят через Magnum для документирования съемок таких фильмов, как На набережной (1955) и Зуд седьмого года (1954), на которых он запечатлел культовые изображения Марлона Брандо и Мэрилин Монро, соответственно. , На протяжении оставшейся части десятилетия и до 1960-х годов Эрвитт продолжал иметь доступ к выдающимся личностям мира, фотографируя Жаклин Кеннеди, Фиделя Кастро, Че Гевару, Джека Керуака и многих других.
Получите эксклюзивный доступ к контенту нашего 1768 First Edition с подпиской.Подпишитесь сегодняЭрвитт начал заниматься кинопроизводством в 1970-х и 1980-х годах. Среди его фильмов — Красавица не знает боли (1971), документальный фильм, в котором рассказывается о женской танцевальной и маршевой команде; Red, White и Bluegrass (1973), в котором представлены выступления музыкантов в Северной Каролине; и Стеклодувы Герата (1977), фильм, в котором исследуются методы производства стекла в Герате, Афганистан. Эрвитт также продюсировал множество программ и фильмов для HBO в 1980-х, в том числе The Great Pleasure Hunt , серию комедийных документальных фильмов о путешествиях с точки зрения искателей удовольствий.
Помимо фотожурналистики, Эрвитт стал широко известен своими фотографиями собак и в 1974 году опубликовал свою первую книгу о собаках под названием Сукин сын . В 1990-х и 2000-х он опубликовал еще три книги на эту тему — Эллиот Эрвитт: К собакам (1992), Собаки, собаки (1998) и Собаки Эллиота Эрвитта (2008).
Эрвитт — автор некоторых из самых часто воспроизводимых фотографий. Многие из них настолько вездесущи, появляются в рекламе и на плакатах, кружках и открытках, что часто больше не идентифицируются как его, например, Provence, France, 1955 , изображение человека в берете, едущего верхом. на его велосипеде, который едет по дороге впереди, на спине сидят два длинных багета и ребенок, оглядывающийся на фотографа через плечо.В 21 веке репутация Эрвитта выросла, и он получил признание благодаря многочисленным выставкам, в частности, крупномасштабной ретроспективе в 2011 году «Эллиот Эрвитт: лучший личный результат» в Международном центре фотографии (ICP) в Нью-Йорке. Он также получил награду ICP Infinity Award за заслуги в жизни в 2011 году.
.Искусство смотреть на искусство • Эллиот Эрвитт • Magnum Photos
Просмотр искусства может быть очень интимным, захватывающим опытом или может быть социальным упражнением — как могут подтвердить толпы Mona Lisa в Лувре. Это событие становится все более популярным в инстаграмме: хэштег #peoplelookingatart раскрывает множество посетителей галерей, которые занимаются искусством и делятся им в Instagram. Несмотря на то, что исследование, проведенное в 2001 году, показало, что среднее время, затрачиваемое на просмотр произведения искусства, составляет 17 секунд, зарегистрированные эффекты на посетителей варьируются от глубоко тревожащих до экстатической радости, затрагивая широкий спектр человеческих эмоций, как на изображениях людей, погруженных в атмосферу фотографом Magnum Эллиоттом Эрвиттом. глядя на искусство и артефакты, отражает.
В рамках празднования Международного дня музеев, призванного пропагандировать и повышать осведомленность об этих учреждениях, фотографии Эрвитта, запечатлевшие откровенные моменты людей, наблюдающих за произведениями искусства, демонстрируют культурное значение этих мест, в то же время находя место для игр в пределах их традиционных параметров. «Я увлеченный наблюдатель за людьми, которому нравится наблюдать за искусством, и наблюдатели за искусством», — пишет Эрвитт в своей книге Museum Watching . «Для фотографа заброс нахлыстом похож на ловлю рыбы в бочке.
Во время «праздных моментов» в своем родном городе Нью-Йорке или во время путешествия Эрвитт фотографировал музейную культуру 1949–1990-х годов в поисках того, что он описывает как «легкодоступные визуальные проявления« человеческих усилий имитировать, дополнять, изменять или противодействовать работе природы ». Сделанный тайком, часто уклоняясь от охраны, Эрвитт высмеивает, спрашивая, что более любопытно: искусство или скромные зрители?
Забавным глазом он запечатлел одетых в костюмы мужчин, обсуждающих, казалось бы, пустые кадры, позолоченные глаза фиванской жрицы Хенутмехит, шпионящей за маленьким мальчиком в Британском музее, или фотографию, дразнящую группу мужчин, уставившихся на The Naked Maja ( 1800), в то время как одинокая женщина останавливается в The Clothed Maja (1800).Но среди кривых визуальных каламбуров есть уникальные человеческие моменты, как видно на портрете озорного молодого человека, протягивающего руку, чтобы коснуться бронзовых пальцев проходящей статуи. «Кажется, что людей привлекают предметы в музеях, которые им особенно близки», — пишет он. «Возможно, нас привлекают вещи, которые похожи на нас самих».
В своих письменных размышлениях в книге Эрвитт раскрывает причины, по которым мы посещаем музеи, наше увлечение артефактами и произведениями искусства. «Искусство — это хороший способ без смущения смотреть на наготу», — отмечает он.«Это культурный взгляд на непослушные вещи». Он прямо ссылается на человеческую потребность всегда «быть где-то», нашу одержимость «человеческой или животной смертностью» и шутит, «часто кадры более художественны, чем их содержание».
За десятилетия, потраченные на документирование этого явления, Эрвитт пришел к некоторым выводам о роли музеев, их достоинствах и недостатках: «У всех музеев есть свои личности: одни интимные и гостеприимные, другие обширны и непостижимы. Некоторые из них агрессивны и суперсовременны, у них нет никакой цели, кроме как привлечь внимание », — пишет он.В конечном итоге он заявляет: «В конце концов, все музеи интересны. Даже когда их нет.
.