Эверест без кислорода – / / / 7

восхождение Эдриана Боллинджера и Кори Ричардса — Российское фото

Около 2 месяцев миллионы пользователей следили за этим невероятным приключением! Два американских альпиниста и фотографа — Кори Ричардс (Cory Richards) и Эдриан Боллинджер (Adrian Ballinger), решили подняться на Эверест без кислорода, и сделали это! Кори покорил «крышу мира», Эдриан повернул назад всего в 248 метрах от нее.

Кори и Эдриан начали восхождение со стороны Тибета. С самого начала своего приключения фотографы делились кадрами и впечатлениями в своих инстаграм-аккаунтах: шутили, рассказывали об особенностях самочувствия на высотах, под которые человеческий организм не способен адаптироваться, размышляли о том, что же толкает людей на покорение вершин.

Как рассказывают альпинисты, в течение акклиматизационного периода стало понятно, что Боллинджер подготовлен лучше, — ранее он достигал вершины Эвереста шесть раз, используя кислород. А вот Кори Ричардсу о время штурма вершины в 2012 году с Национальной географической экспедицией потребовалась медицинская помощь.

Утром 24 мая 2016 года Ричардс достиг вершины, как и предполагалось, без кислорода! Это смогли сделать всего около 200 альпинистов со всего мира. Первыми были Рейнхольд Месснер и Питер Хабелер, которые взошли на «крышу мира» без кислородных баллонов в 1978 году. Для подъема на вершину с высоты 8 300 метров до 8 848 метров Ричардсу потребовалось восемь часов.

Боллинджер повернул назад на высоте 8 600 метров. Он принял это непростое решение, поняв, что физических сил недостаточно.

Adrian Ballinger: «Я чувствую себя очень разбитым. В конце концов, я все-таки добрался до 8 600 метров без кислорода. Но я глубоко разочарован. Тем не менее, я счастлив, что у Кори всё получилось. Сейчас я думаю о том, что я мог сделать по-другому, чтобы тоже достигнуть успеха. У меня было несколько крайне тяжелых ночей перед восхождением на вершину на высоте 7800 и 8300 метров. Мне так и не удалось согреться — температура тела была слишком низкой. Когда мы начали подниматься, я знал, что увствую себя не на 100 процентов. Вопреки прогнозам погоды начался легкий ветер. Меня начала начал бить озноб, Кори заметил, что я не разговорчив, а это на меня совсем не похоже. На такой высоте бывают моменты, когда ваше тело просто говорит — „достаточно“. И вы должны его слушать. Я благодарен себе, что прислушался к внутреннему голосу и повернул назад. Спустя несколько часов мы смогли отпраздновать победу Кори! Высокий шанс на провал был одной из причин, почему я изначально хотел сделать это».

На высоте 8 600 метров Эдриан Боллинджер повернул назад

Cory Richards: «Это необыкновенный опыт. Эмоции переполняют меня! Мы с Боллинджером расстались рано утром из-за разницы в темпе, — говорит Кори Ричардс. — Ранее мы договорились, что если один из нас будет идти заметно быстрее, мы разойдемся. У меня довольно странная особенность: на высоте более 8 000 метров я чувствую, что я почти окреп, и во время восхождения я чувствовал себя хорошо. Я знаю, что Эдриан принял решение самоотверженно и сознательно. Если бы он все-таки пошел вперед, и ему стало хуже на опасном участке, возможно, я бы не дошел до вершины, поскольку стал помогать ему. Я стоял на вершине около 3 минут, начинался штормовой ветер, но моя попытка поделиться фото и видео с подписчиками с треском провалилась — телефон умер!»

Возможно, главная ирония всей этой истории заключается именно в том, что на вершине Кори не удалось снять практически ничего. В то время как за ходом экспедиции в режиме он-лайн наблюдали миллионы подписчиков! После того как он сделал несколько размытых селфи, его телефон «умер», что стало «самым трагичным моментом приключения».

Путь к вершине и селфи Кори Ричардса на пике Эвереста. После этого его телефон выключился.

Кстати, в этом сезоне, по крайней мере 20 человек пытались подняться на Эверест без кислорода, и только пятерым из них это удалось. В том числе, это сделали две альпинистки — Carla Perez и Melissa Arnot, — они стали 7-й и 8-й женщинами, поднявшимися на Эверест без кислорода.

rosphoto.com

Восхождение на Эверест | Журнал Популярная Механика

Каждую весну подножие самой высокой горы на Земле — Эвереста — пестрит палатками. Попытать удачу приезжают несколько сотен человек. Но всех их можно легко поделить на две группы: одни во время восхождения будут дышать кислородом из баллонов, другие надеются лишь на свои силы.

Ранним утром 29 мая 1953 года на вершину Эвереста впервые поднялись люди: шерп Тенцинг Норгей и новозеландец Эдмунд Хиллари. «Сияло солнце, а небо — за всю жизнь я не видел неба синее! Я глядел вниз и узнавал места, памятные по прошлым экспедициям… Со всех сторон вокруг нас были великие Гималаи… Величайшие вершины мира казались маленькими холмиками. Никогда еще я не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное и ужасное», — вспоминал Тенцинг Норгей.

Ровно через 27 лет на том же самом месте стоял австриец Райнхольд Месснер, он взошел на вершину мира в одиночку. «Опускаюсь на снег, от усталости тяжелый, как камень… Но здесь не отдыхают. Я выработан и опустошен до предела… Еще полчаса — и мне конец… Пора уходить. Никакого ощущения величия происходящего. Для этого я слишком утомлен», — рассказывал Райнхольд Месснер. Заметили разницу в ощущениях? Хиллари и Тенцинг использовали кислород. А Месснер дышал окружающим воздухом.

Oxygenium

Еще в XVII веке ученые доказали, что воздух содержит какое-то необходимое для жизни вещество. Благодаря бесцветному, безвкусному и невидимому O2 (кислороду) вы сейчас читаете эти строки. С ростом высоты падает давление воздуха, он становится разреженным. Вдох на вершине Эвереста (8848 м) принесет в три раза меньше кислорода, чем на уровне моря. Поднимитесь туда быстро без специального оборудования — и вас захлестнет жесткая кислородная недостаточность (гипоксия). Ощущение пустоты при вдохе, рябь в глазах, боль во всем теле, потеря сознания и…

«При разгерметизации кабины самолета на 8000 м пилот теряет сознание через две минуты, — говорит доцент кафедры экстремальных и прикладных видов спорта РГУФК, заслуженный мастер спорта Юрий Байковский. — Высокогорье очень агрессивная среда. Сухой воздух, ураганные ветра, непогода, резкие перепады температур от +30 днем до -20 ночью. При этом человек идет вверх, несет груз. Альпинистам в таких условиях иногда приходится жить 2−3 недели. Это возможно только при медленном подъеме — организм приспосабливается».

«Величайшие вершины казались маленькими холмиками. Никогда я еще не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное, ужасное!»

Акклиматизация

Поэтому на осаду Эвереста в среднем уходит полтора месяца, хотя на сам штурм вершины нужна всего пара дней. Остальное время занимает акклиматизация — адаптация к тяжелым горным условиям. И в первую очередь — к недостатку кислорода. «Чтобы нагнать больше кислорода, человек дышит глубже и чаще, — объясняет специалист по гипоксическим тренировкам Алла Цветкова. — А сердечно-сосудистая система старается быстрее отнести кислород к тканям и органам: повышается пульс, давление, объем крови. Происходит выброс гормонов, стимулирующих образование эритроцитов. Растет уровень гемоглобина».

Но адаптация происходит не мгновенно — некоторое время человек испытывает губительное действие гипоксии. «Сонливость, вялость, головные боли — это первые признаки, — объясняет Алла. — В первую очередь нарушается работа мозга. Отсюда усталость, головокружение, давление в висках. Появляется одышка, холодеют руки и ноги, наступает упадок сил».

Вдох-выдох

Казалось бы, дыши глубже, а сердце стучи быстрее, и нет проблем. Но не все так просто. На высоте быстро выводится углекислый газ, который важен для человека не менее кислорода. Попробуйте усиленно подышать секунд десять — чувствуете, как закружилась голова?

А в горах недостаток CO2 приводит к «периодическому дыханию». Дело в том, что сигналом на «вдох-выдох» служит в норме не понижение содержания кислорода, а повышение уровня углекислого газа в крови. Во время сна на больших высотах этот сигнал в какой-то момент задерживается, дыхание останавливается секунд на 10−15. За это время организм «дожигает» остатки кислорода, и, когда его почти не остается, срабатывает защитная реакция, дыхание резко возобновляется. Человек невольно просыпается. «Это очень неприятное ощущение, — говорит Юрий Байковский. — Бывает, в этот момент человеку снится, что он попал в лавину, задыхается и умирает».

Золотое правило

Через несколько дней дыхание, пульс и сон нормализуются — организм адаптируется к уровню кислорода в воздухе. Однако каждый реагирует на высоту по‑своему. Одни акклиматизируются быстро и без осложнений, у других развивается острая горная болезнь — «горняшка»: тошнота, рвота, головные боли, беспокойный сон. Лечение заключается в прекращении подъема, а если состояние продолжает ухудшаться — в немедленном спуске.

В большинстве случаев через несколько дней «горняшка» полностью проходит. И чтобы избежать ее, альпинисты поднимаются медленно и периодически спускаются вниз для отдыха («ступенчатая акклиматизация»). Новая высота — это стресс для всего организма. А последовательный «подъем-спуск-подъем» дает время на восстановление и мобилизацию сил перед новой нагрузкой. «Забирайся высоко, спи низко» — золотое правило акклиматизации.

Жизнь в зоне смерти «Однажды мы провели ночь на высоте 8500 м без кислорода, — рассказывает заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму Евгений Виноградский. — Конечно, тяжело, энергия уходит. Тем не менее мы всё контролировали. Но не каждый человек способен перенести такое. Некоторые начинают страдать от гипоксии уже на трех тысячах и, как бы ни старались, подняться выше не могут. Высота для таких людей — огромный риск.»

Супершерп

Несмотря на тяжелые природные условия, люди издревле живут в самых высоких местах нашей планеты — в Гималаях, Андах, на Памире. Индейцы племени мокороча в Перу — на высотах около 5000 м. В Тибете буддистский монастырь Ронгбук расположен на 5100 м. Из окон отеля и ресторанчика неподалеку от монастырских строений хорошо виден Эверест.

Первые испанские поселенцы Южной Америки столкнулись со страшной проблемой в городе Потоси (4000 м над уровнем моря) — новорожденные умирали в первые часы жизни. Но местные индейцы от такого недуга не страдали: они отлично приспособились к жизни в горах. Горцы отличаются большой грудной клеткой, высоким уровнем эритроцитов и гемоглобина в крови и смуглой кожей, которая лучше защищает от солнца. На выработку «врожденной» устойчивости колонистам потребовалось более полувека. Только через 53 года в Потоси смог выжить первый испанский новорожденный.

Неудивительно, что главные помощники любой экспедиции в Гималаи — это шерпы, небольшая народность, живущая у подножия Эвереста. Если вам нужно нанять проводника, забросить еду и снаряжение в лагерь на 8000 м или соорудить переход через пятиметровую трещину во льду — вам нужен шерп. «Когда команда поднялась на вершину, их ожидала палатка, услужливо разбитая десятью шерпами накануне» — показательная альпинистская шутка. Мировые «эверестские» рекорды принадлежат профессиональным альпинистам-шерпам. В этом году Аппа Шерпа поднялся на вершину мира в 18-й раз. Пемба Дордж делает это за 8 часов 10 минут, а Бабу Чири как-то заночевал на «крыше мира» и провел там в общей сложности 21 час. Однако для поддержания «суперрепутации» и из-за жесткой конкуренции шерпам порой приходится браться за крайне опасную работу. Многие из них навечно остались на склонах Гималаев из-за обморожений, лавин и несчастных случаев.

Зона смерти

Но выше 6000 м постоянно находиться не могут даже шерпы. Там организм работает на износ за счет внутренних резервов, «перезарядить» которые невозможно из-за постоянной нехватки кислорода. «Представьте, что вы непрерывно работаете и даже ночью не можете отдохнуть, — объясняет Юрий Байковский. — Частота пульса во время сна на большой высоте — 80−90 ударов в минуту, в 1,5 раза выше нормы».

Общее состояние постепенно ухудшается. Ослабляются иммунитет, умственные способности, память. Нарушается психика. В книге «Слово об Эльбрусе» приводится рассказ экспедиционного врача П.В. Андригина, который, указав на осколки стекла на снегу, пояснил: «Это — смеситель для счета эритроцитов в крови. Испытуемый, на уровне долины вполне владеющий собой субъект, на высоте взял да и вполне спокойно перекусил его зубами». Альпинисты резко теряют в весе — до 10−15 кг за 6−8 недель.

---

Животные-рекордсмены

Для некоторых животных высота — не проблема. Горные козлы, яки и бараны поднимаются почти до 6000 м. За ними следует ирбис (снежный барс). Еще выше обитают птицы: в Гималаях бородача (ягнятника) видели на 7500 м. На Эвересте гнезда альпийских галок находили на 8100 м. Но абсолютный рекорд высоты принадлежит африканскому грифу, столкнувшемуся в 1973 году с пассажирским самолетом на высоте 12150 м. Правда, вид рекордсмена пришлось определять уже на земле — по оставшимся перьям.

Еще выше, от 7500 м, начинается так называемая «зона смерти». Там у альпинистов задача простая — выжить. Даже самые выносливые выдерживают считаные дни. «Я просто прозябаю, как растение… каждое движение стоит массы волевых усилий… Боль во всем теле… Ощущение, возникшее несколько часов назад, что у меня есть невидимый спутник, усиливается. Я даже спрашиваю себя, как же мы разместимся в этой крошечной палатке. Кусок сухого мяса разделяю на две равные части. Оборачиваюсь. Убеждаюсь, что я один», — рассказывал Райнхольд Месснер о высоте 8200 м.

За одну ночь

Бесконечно долго противостоять гипоксии не может ни один человек. У каждого из нас есть определенный «запас прочности». После его исчерпания начинаются все менее и менее обратимые изменения в организме. В легких и головном мозге начинает скапливаться жидкость, что смертельно опасно.

Отек мозга чаще всего случается выше 7000 м, но известны случаи заболевания и на 3−5 тысячах. Один из первых симптомов — нарушение походки, неадекватное поведение. «Было ощущение, как будто я очень пьян. Я не мог идти не спотыкаясь и совершенно потерял способность думать и говорить. У меня в голове было несколько слов, но я никак не мог сообразить, как мне их произнести», — описывал ощущения при отеке мозга участник одной из экспедиций на Эверест Дейл Круз.

Отек легких чаще всего развивается от 4000 м. Появляются тяжелая одышка, сильная усталость, шумы при дыхании, ногти и губы синеют. Больной пытается лечь, но так труднее дышать — приходится вставать (симптом «ваньки-встаньки»). Пенистая, кровавая мокрота при кашле — один из последних симптомов.

Более того, любой «сбой» может «сломать» даже самого выносливого. Повышение температуры до 38 °C (например, из-за обыкновенной простуды) усиливает гипоксию в два раза, до 39,5°C — в четыре. На высоте 7000 м насморк может за одну ночь перейти в отек легких и привести к смерти. Вот почему подниматься без акклиматизации категорически запрещено.

В аптечке «высотного» доктора обязательно есть противоотечные дексаметазон и нифедипин. Однако лучшее лекарство — быстрый спуск: шансы вылечить на высоте близки к нулю. «А самая важная задача — не допускать такого состояния, — говорит мастер спорта международного класса по альпинизму Валентин Божуков. — Для этого нужно тренировать выносливость: бег, плавание… А во время восхождения использовать кислородное оборудование».

Английский воздух

Лучший защитник от гипоксии — баллон со сжатым кислородом, постоянный спутник большинства высотных альпинистов. Впервые кислород на Эверест привезли англичане в 1922 году. Шерпы только посмеивались над «английским воздухом». «Стандартный комплект для Эвереста — четыре баллона на человека, — говорит Андрей Максимов, замдиректора НПО «Поиск», компании — производителя кислородного оборудования. — Но лучше брать с запасом. Был случай, когда группу застала непогода выше 8000 м. Они там пять дней сидели и пошли дальше на восхождение. А если бы не достаточное количество кислорода…» Если же кислород кончится, альпинист мгновенно «переносится» в гораздо более суровую среду. «Как можно быстрее вниз! — говорит Андрей Максимов. — Пока вы в здравом уме и твердой памяти».

Лишь сотни альпинистов во всем мире (в России около десятка) способны подняться на вершину мира без кислорода. И дело не только в большой выносливости, но и в исключительной удаче. Ибо ни один человек не властен над погодой на Эвересте. Кроме того, сложные маршруты и спасработы без кислорода крайне опасны либо совершенно невозможны.

«Это древний спор, — рассказывает Валентин Божуков. — Одни считают, что гипоксия — такая же помеха восхождению, как мороз, ветер, лавины, и против нее не зазорно защищаться. Другие — что бескислородное восхождение — это величайшее достижение. А кислород — допинг. Но это все равно как сравнивать прыжки в высоту — обычные и с шестом. Восхождения на Эверест с кислородом и без — это два разных вида спорта».

Впрочем, даже при наличии самого современного снаряжения альпинизм остается крайне опасным занятием. Однако люди продолжают стремиться к «вершине мира», несмотря на холод, лавины и гипоксию. Почему? Джордж Мэллори, погибший во время штурма Эвереста в 1924 году, на этот вопрос отвечал коротко: «Потому что он существует».

Статья опубликована в журнале «Популярная механика» (№2, Февраль 2009).

www.popmech.ru

Райнхольд Месснер, Последнее табу: Эверест без кислорода.: sevich — LiveJournal

Весной 1977 г. в Катманду, столице Непала, я сел в маленький «Пилатус Портер» (1) вместе с Лео Дикинсоном, Лео Джонсом и швейцарским пилотом Эмилем Виком для полета в сторону Эвереста. В негерметичной кабине все, кроме меня, были в кислородных масках. Мы пересекли шеститысячный хребет и летели по направлению к стене Лхоцзе-Нупцзе, когда Эмиль повернулся и увидел, что я не надел маску. Мы летели через гребень и Южное Седло на высоте более 8000 м. После Дхаулагири я был хорошо акклиматизирован и собирался лететь без кислорода сколько смогу.
Над Южным Седлом Вик по спирали поднял самолет и мы пролетели над вершиной Эвереста на высоте 9000 метров. Зачарованно я глядел вниз на высочайшую точку Земли. Я совершал полет без кислорода и видел, что я могу говорить, думать и нахожусь в ясном сознании. Теперь я совершенно четко знал, что смогу покорить эту вершину без кислородного аппарата. Я не потеряю разум, как это предсказывают доктора и альпинисты. Теперь я знал, как это будет, когда вершина мира будет под моими ногами. Но я не знал, как это будет, когда я буду совершать восхождение на Эверест, рассчитывая только на собственные силы. Между полетом над вершиной и восхождением на вершину была огромная разница. Я смотрел на северную сторону горы и восхищался познаниями Эмиля в географии ребер, склонов и гребней.

В 20-30 г.г. британцы совершили немало попыток покорить Эверест. Я отчетливо видел те места, которых им удалось достичь, и эпизоды эверестовской истории в живую вставали передо мной. Когда мы совершили посадку, я знал, как гора выглядит с той стороны, но я не знал, какова она «на ощупь».
Северный маршрут на Эверест — идеален для восхождения. Еще в 1924 г. британские альпинисты — с их примитивным снаряжением, отсутствием высотного опыта и без кислородных аппаратов — смогли на этом маршруте достичь высоты 8600 метров. (2) Там не было крутых и опасных ледопадов, как с южной стороны. Однако, в 70-е северная сторона Эвереста была закрыта, после того, как Китай оккупировал Тибет, они никому не давали разрешения на восхождение.
Но не только это. Восхождение на Эверест без кислорода считалось невозможным, несмотря на то, что британским альпинистам это почти удалось. 29 мая 1953 г. Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей стали первыми людьми, поднявшимися на вершину Эвереста. Они использовали кислородные аппараты (3). После этого громкого успеха с использованием кислорода, все последующие восходители полагались только на искусственный кислород.
Пермит на восхождение у нас был на 1978 год. Петер и я активно тренировались для того, чтобы достичь высокой скорости восхождения. Только скорость была нашей гарантией безопасности. Если мы будем долго находиться на последнем участки восхождения — в так называемой зоне смерти — мы можем, как предполагали медики, получить серьезное мозговое расстройство. По их словам, клетки головного мозга отмирают в обедненной кислородом атмосфере. Разумеется, я хотел взойти на Эверест, но точно так же я хотел спуститься в долину без каких-либо нарушений работы мозга.

Первый сложный участок — ледопад Кхумбу — начинается сразу над Базовым лагерем. Ледопад, высотой в несколько сотен метров, непрерывно движется со скоростью несколько метров в сутки. Сильно разорванный язык ледопада вытекает из Западного Цирка (4) — долины длиной в шесть километров, расположенной между Нупцзе и Западным плечом Эвереста. Мы потратили 10 дней на поиски пути через ледопад. Между обломков льда, трещин и следов от обвалов, мы проложили путь, по которому мы могли относительно быстро как подниматься, так и спускаться. Мы работали, чтобы найти максимально безопасный путь через препятствия, как на серьезной стене. День за днем мы обходили свободно стоящие огромные — до ста метров длиной, по сорок метров в высоту и ширину — глыбы льда, которые постоянно наклонялись и двигались. Мы все рассчитывали: раньше или позже эти глыбы, повинуясь закону всемирного тяготения, рухнут. И такое действительно случалось. Тринадцать шерпов находились на пути между Первым и Базовым лагерем. Из базового лагеря мы заметили огромное облако ледяной пыли, и каждый из нас понял, что произошло. Мы схватили бинокли и выскочили из палаток. Над нами разверзся настоящий ад, когда все рухнуло вниз. Когда мы увидели шестерых шерпов, спускающихся ниже рухнувшего льда, мы с облегчением перевели дыхание. Но где же остальные? Мы обшаривали ледопад через нашу оптику, пока кто-то не увидел их. Носильщики быстро остановились, когда увидели, что лед начинает обрушиваться. Шерпы были напуганы и шокированы случившемся, но уже через минуту, они, как обычно, улыбались.
Ледопад заканчивался на высоте 6100 м., там мы установили свой Лагерь 1. Оттуда маршрут шел по узкой висячей долине до Лагеря 2, который был установлен на 6400 м. Дальше мы продолжили восхождение по склону Лхоцзе. Был конец апреля, когда я и два шерпа подняли последний высотный лагерь на Южное Седло — самый высокий перевал в мире. Мы установили палатку с тем, чтобы на следующий день сделать попытку восхождения. В нашей австрийской экспедиции было 7 участников. Петер и я, согласно договоренности, были включены в первую штурмовую команду. Однако Петер был внизу — он почувствовал себя не очень хорошо и спустился в Западный цирк. Мой шанс совершить одиночное восхождение был очень слабый, но нельзя сказать, чтоб совсем нулевой. Перед выходом на Седло я совершил быстрый переход из третьего лагеря по склонам Лхоцзе, через Желтую Ступень и Женевский контрфорс. Из лагеря я наблюдал странные облака вокруг меня, которые светились всеми цветами радуги и вращались. Может они — предвестники плохой погоды? Я не хотел даже думать о плохой погоде. Я искал признаки хорошей погоды: кучевые облака, скопившиеся над холмами внизу, которые предвещали бы повышение давления.
Вокруг нас на Южном седле лежали сотни использованных кислородных и газовых баллонов, остатки от палаток. Изначально я запланировал бескислородное восхождение на Эверест исключительно из спортивного интереса, однако в данную минуту экологические принципы мне показались гораздо важнее.
Мы поставили палатку, и почти сразу начал дуть сильный ветер, который потом возрос до ураганной силы. Со скоростью 150 км/ч он дул через Южное седло. Температура упала до -40°. Мы втроем сидели в палатке и держали полотнище. Каждый из нас понимал, что ветер может порвать палатку и буквально сошвырнуть нас в соседнюю долину как из катапульты. Мы держали палатку все ночь. К счастью, до утра она не порвалась. Мы поставили вторую палатку, более подходящую для пережидания штормового ветра, и стали ожидать улучшения погоды. Мы не могли рассчитывать на помощь снизу. Никто не смог бы подняться в такую погоду — шторм бушевал везде, до самых нижних лагерей. Положение становилось критическим. Мы практически не могли готовить, потому что ураганом снег задувало через швы на палатке и гасило нашу горелку. Около сантиметра снега покрывало наши спальные мешки. Огромный снежный флаг километровой длины развевался над Южным седлом. Мы пережидали шторм пять часов, два дня и две ночи.
Мы были уже порядком измучены, когда ураган стал постепенно стихать. Шерпы собирались вниз, я должен был решить для себя — что же мне делать. «Если я спущусь сейчас, — сказал я сам себе, — у меня будет шанс подняться на Эверест.» Мы начали спуск, вершина Эвереста — могучая пирамида — стояла над Южным Седлом, огромная, недоступная и далекая. Реальность и мечты недолго спорили во мне. Я хотел только максимально безопасно спуститься в долину. Мы спускались по склонам Лхоцзе, на ледопаде я один раз провалился в трещину. В Базовый лагерь Анг Дордже — наш сильнейший шерпа — Мингма и я спустились настолько измученными, что буквально повалились в палатку. Мы пили и спали, спали и пили, очень медленно приходя в себя.
Когда я восстановился, когда я смог собрать в кулак всю свою энергию, когда я смог опять сконцентрировать все свои силы на поставленной задаче, я знал, что у меня есть шанс. Если повезет с погодой, то успешное восхождение будет возможным. Я был на 8000 м. и пережил страшную бурю. Почему же тогда я не смогу выдержать восхождения, о котором мечтал шесть лет? Вера в то, что восхождение на Эверест возможно, понемногу возвращалась ко мне. Неужели Эверест не могут покорить просто люди, а только порождения машинной цивилизации? Я опять во всех деталях обдумывал эту идею. Я не мог вернуться домой, не сделав второй попытки.
В Базовом лагере была довольно примитивная кухня, сооруженная из четырех камней, где можно было готовить на газу и на костре. По вечерам я сидел на кухне с Сонамом — экспедиционным поваром — и ел мед, молоко и чесночный хлеб (5). Это была моя любимая еда.
В начале мая Петер и я вышли из Базового лагеря на вторую попытку. Как и в предыдущие выходы, мы поднимались от подножия, через ледопад, Западный Цирк, склон Лхоцзе. В Лагере 1, на верху ледопада, мы остановились ненадолго. Когда мы шли через западный Цирк, мы смотрели наверх. В этот день первая штурмовая группа из нашей экспедиции вышла на штурм горы. Пока мы с Петером отдыхали в Базовом лагере, руководитель экспедиции Вольфганг Наирц, Роберт Шаурер, оператор Хорст Бергманн и сирдар Анг Пху (6) вышли к вершине. Они не ставили своей задачей восхождение без кислорода, предпочитая традиционный метод.
Из Лагеря 2 мы с Петером могли наблюдать их восхождение в бинокль. У подножия Юго-Западной стены мы ждали, чтобы поздравить первую штурмовую группу. Все четверо были впечатлены высотой, маршрутом, восхождением. Когда мы захотели узнать их мнение о возможности восхождение без кислорода, все четверо не сговариваясь сказали, что это нереально. «Откровенно говоря, нет.» Без кислородного аппарата восхождение на Эверест было невозможным.
Вольфганг Наирц на короткое время снял маску на вершине, и сразу же почувствовал головокружение. Роберт Шаурер попытался идти без кислорода, но при этом практически не мог двигаться. Эти новости действовали на нас удручающе. Но я продолжал верить в возможность восхождения на Эверест без кислорода. Я уже знал, на что это может быть похоже! Петер тоже очень хотел взойти на Эверест, но сейчас, когда другие участники уже достигли вершины, он не чувствовал в себе возможности допустить возможность неудачи. Неожиданно он признался мне: «Для меня не важно, как я совершу восхождения, для меня важно только то, что я сделаю это.»
Мы обсуждали этот вопрос в палатке второго лагеря. Что мы можем сделать? Может мы пойдем вместе, Петер наденет маску, а я пойду без? Но это было бы жульничеством. Петер мог идти впереди, он мог бы прокладывать путь, он мог обеспечивать безопасность. В конце концов он мог дать мне кислород, если я вдруг почувствую себя плохо. Таким образом неопределенность, которая является неотъемлемой частью настоящего приключения, будет полностью нейтрализована. Мой эксперимент, который имел как физическую сторону, так и психологическую, теряет всякий смысл. В таком случае я предпочел бы идти в одиночку. Либо мы оба идем без кислорода, либо мы должны разделиться.
До поздней ночи мы обсуждали этот вопрос, лежа в палатке, и в итоге пришли к решению разделиться. Петер хотел совершать восхождение с кислородом. Я совершенно не понимал его точки зрения, и во время сеанса радиосвязи с Базовым лагерем пытался найти ему партнера для восхождения. Но все связки были уже укомплектованы, все участники разбиты на группы по двое или по четверо. Но после всего, мы все-таки решили объединить наши усилия. Я был очень благодарен Петеру. В двойке наши шансы на успешное восхождение сильно возрастали. Вдвоем мы можем идти вместе и хотя бы психологически поддерживать друг друга, мы можем по очереди лидировать. Я знал, что двое — это больше шансов на успех.
Когда мы утром 6 мая вышли из второго лагеря, то наше взаимное доверие обернулось материальным прогрессом в движении. Мы продвигались вперед очень быстро. На склонах Лхоцзе несколько шерпов помогали нам в переноски нашего груза — пищи и палатки. Эрик Джонс и Лео Дикинсон снимали документальный фильм для одной британской телевещательной компании. Лео Дикинсон снимал до высоты 7200 метров, после чего вернулся в Лагерь 3. Эрик Джонс шел с нами на следующий день до Южного Седла и снимал, сколько мог. На вершине я снимал самого себя и Петера камерой формата Super-8 (7), специально подготовленной для этой экспедиции.
Мы спали в комфортабельном третьем лагере, расположенном на склоне Лхоцзе, в палатке было достаточно места для отдыха и готовки. Кислорода в воздухе было еще достаточно, но с этого места наше состояние будет только ухудшаться. Еще раз мы проверили все свое снаряжение: от альтиметра до ледоруба, от кошек до веревочек на солнцезащитных очках.
На следующий день мы покинули безопасный третий лагерь. Выше него уже никто не сможет оказать нам помощь. Каждый несет ответственность сам за себя. Во время восхождения на Южное седло я опять увидел, висящие в небе странные облака. Означают ли они опять ухудшение погоды? Я не хотел даже думать о плохой погоде. Под вершиной Лхоцзе мы траверсировали Желтую ступень в направлении Женевского контрфорса. Мы поднимались медленно: несколько шагов — отдых, затем опять несколько шагов, насколько хватает дыхания. При взгляде вниз нам открывалась вся висячая долина Западного Цирка, ниже которой располагался Базовый лагерь, уже невидимый нам. Слева было видно ребро Нупцзе, несколько вдали от него — вершины Кантега и Тамсерку. Ниже всего этого располагался монастырь с монахами, которые сейчас скорее всего медитируют.
Прямо перед нами было Южное седло, выше которого — маршрут к вершине — Юго-восточный склон и Юго-восточное ребро. Без малого 900 метров до вершины.
Когда мы достигли палатки на Южном седле, мы чувствовали себя уверенно. Злость на трудный путь прошла, мы не чувствовали себя утомленными. Мы лежали в палатке, топили снег и постоянно что-то пили: суп, кофе, чай. Пить хотелось со страшной силой. С дыханием мы теряли очень большое количество жидкости. Когда я вечером вышел из палатки и посмотрел на запад, солнце садилось, и горизонт очень резко выделялся на фоне неба. Я был настроен оптимистично. Утром я выглянул из палатки в полшестого и был напуган: погода была плохая, небо покрыто облаками. Наш шанс уменьшался до нуля. Может мы сможем выйти позже? Сознавая, что это — наш последний шанс, мы собрали всю нашу решимость. Пока мы можем ориентироваться на склоне, пока голубые пятнышки неба проглядывают над Макалу, мы можем подниматься. Мы поднялись на сто метров, раскрывая рот в попытке всосать порцию кислорода, отдыхая каждые несколько шагов, затем опять и снова, и снова. Если мы будем подниматься таким темпом, нам не хватит времени на восхождение. Погода тем временем ухудшалась, мы поднимались в легком тумане. Немного выше мы поймали ритм движения, и за четыре часа поднялись к Лагерю 5, набрав за 4 часа 500 метров высоты. При восхождении на Гидден Пик мы с Петером набирали по 200 метров в час в районе вершины, сейчас наша скорость составляла 100 метров в час, а до вершины было еще 350 метров.
Мы остановились в лагере на полчаса и выпили по чашке чая, затем продолжили нашу борьбу. Неожиданно для себя мы оказались под Южной вершиной, высота которой 8760 метров. Я был равнодушен к тому, на какую высоту мы поднялись, а также и к тому, что мы поднялись без кислорода. Я продолжал идти вверх, потому что склон шел вверх, и мне казалось, что он так будет идти бесконечно. Эверест ли это, или Маттерхорн — это было мне все равно. Я шел вверх потому что я еще не дошел до вершины. Мы ползли вперед, нас трепал ветер. Кристаллики льда иголками обжигали наши лица. Вперед! Раз я ничего не могу, кроме как идти на эту вершину. Только с Южной вершины я смог увидеть Главную вершину Эвереста. Перед нами лежал причудливый гребень. И тут я, всем телом и душой, я понял, что мы можем сделать это. Неожиданно справа показались гигантские карнизы. Я не мог сказать, сколько это еще будет продолжаться, также, как не мог и предположить, сколько времени нам понадобится. Я знал только одно: мы можем дойти до высшей точки, туда, где я вижу этот свежевыпавший снег.

На Южной вершине мы связались, поскольку ребро на главную вершину было опасным. Попеременно страхуя друг друга, мы двинулись дальше. Слева от нас была стена, отвесно падающая до самого Западного Цирка, находящегося 2500 метрами ниже. На восток глубина возможного падения была около 4000 метров. Все восхождение проходило автоматически, инстинктивно — как кто-то другой делает свои движения на обычной прогулке. Также инстинктивно я продолжал снимать фильм. Я снимал Петера, который подходил ко мне через Ступень Хиллари, как он вытаскивает свой ледоруб из снега, как он делает еще несколько шагов.
Карнизы, повисшие справа, почти не привлекали моего внимания. Только когда все гребни со всех сторон неожиданно пропали, я понял, что стою на вершине. Наше ребро, оказывается, было не таким уж длинным. Никаких особенных чувств я не испытывал. Никакого особенного счастья, я был спокоен. Я взял камеру и заснял последние шаги Петера. И только когда Петере встал прямо передо мной, эмоции захлестнули нас обоих. Мы упали и лежали, всхлипывая. Мы не могли стоять, мы не могли разговаривать, но каждый и так знал, что чувствует другой. Я испытал огромное облегчение, когда эта вспышка эмоций погасла во мне. И тут же беспокойство, тревога и напряжение захлестнули меня. Мы были на высшей точке. Напряжение понемногу отпускало. Мы начали фотографировать друг друга. Неожиданно Петер начал очень активно спускаться, он боялся тратить время и находиться долго на вершине. Я задержался, чтобы окинуть взором панораму, несмотря на то, что почти ничего не было видно: только Канченджангу, Лхоцзе и Макалу, ненадолго открылась панорама в сторону Тибета. Вид с вершины Эвереста был совсем не таким, как я ожидал: ветер все время гнал снег через окружающие нас гребни, и, как казалось — через весь окружающий нас мир.

Как только прошла первая усталость, я почувствовал себя как человек, который закончил самую главную гонку в своей жизни и знает, что теперь его ждет долгожданный отдых.
Тем временем пора было уходить с вершины. Я спустился со Ступени Хиллари и далее до Южной вершины. Я допускал, что Петер может подождать меня, но он пошел вниз (8). Шаг за шагом я спустился на Южное седло. Ночь была ужасной, я почти ничего не видел, я не мог надолго открыть глаза. Когда я снимал фильм, я довольно часто снимал свои очки и теперь меня настигла снежная слепота. Я чувствовал свои глаза как две горячие наполненные песком дыры. Только слезы немного облегчали боль. Петер ухаживал за мной, как за маленьким ребенком — он готовил мне чай, устраивал мне постель. На следующий день Петер шел впереди меня шагах в трех, и я мог использовать его, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. Все вокруг было как в тумане. По фиксированным я мог спускаться вполне надежно. Таким образом мы спустились до третьего лагеря, где Бык Оэльц дал мне глазные капли. Он не стал спускаться со мной, он готовился штурмовать вершину (9).
Когда я спустился в Базовый лагерь, я почувствовал, что мне чего-то не хватает. Давняя мечта покорить Эверест без кислорода была исполнена. Но мной уже овладевала другая идея — в одиночку на восьмитысячник. Все больше и больше меня захватывала идея соло-восхождения на Нанга Парбат. Эта мечта вытеснила все остальные. Я надеялся, что теперь, когда я исполню одну мечту, у меня всегда будет другая.

Примечания здесь

sevich.livejournal.com

Джомолунгма — Википедия

Джомолу́нгма (тиб. ཇོ་མོ་གླང་མ, кит. трад. 珠穆朗瑪峰, упр. 珠穆朗玛峰, пиньинь: Zhūmùlǎngmǎ fēng, палл.: Чжумуланма фэн), Эвере́ст (англ. Mount Everest), Сагарма́тха (непальск. सगरमाथा), Шэнмуфэн (кит. трад. 聖母峰, упр. 圣母峰, пиньинь: Shèngmǔ fēng) — высочайшая вершина Земли (8848 м над уровнем моря)^[2].

Расположение Эвереста в Гималаях

Вершина находится в Гималаях в хребте Махалангур-Химал, по которому проходит граница Непала и Тибетского автономного района (Китай).

Эверест имеет форму трёхгранной пирамиды, южный склон более крутой. На южном склоне и рёбрах снег и фирн не удерживаются, вследствие чего они обнажены. Высота Северо-восточного плеча — 8393 м. Высота от подножия до вершины — около 3550 м. Вершина состоит в основном из осадочных отложений.

С юга Эверест соединяется перевалом Южное седло (7906 м) с Лхоцзе (8516 м), называемой иногда Южной вершиной. С севера круто спадающее остро заточенное Северное седло (7020 м) соединяет Эверест с Северной вершиной — Чангзе (7553 м). На восток круто обрывается непроходимая восточная стена Кангшунг (3350 м). С массива во все стороны стекают ледники, оканчивающиеся на высоте около 5000 м.

Джомолунгма частично входит в состав национального парка Сагарматха (Непал).

Средняя дневная температура на вершине Джомолунгмы в июле — порядка −19 °С, в январе — −36 °C (и может понижаться до −60 °C). Поскольку высота вершины находится почти на нижней границе высотного струйного течения, довольно характерны внезапные штормы с порывами ветра вплоть до 160 км/ч. Осадки выпадают в виде снега во время летнего муссона, продолжающегося с конца мая до середины сентября^[3].

Первая карта Тибета была выпущена в 1719 году по результатам разведки, проведённой ламами Curqin Zangbu и Lanben Zhainba в 1712—1717 годах по указанию императора Китая. На европейской копии карты, составленной Де’Анвилем, место, примерно соответствующее расположению горы именовалось «Tchoumou Lancma», при том, что оригинальная китайская идеограмма звучала как «Jumu Langma Alin». В Индийском обозрении^[en] 1846—47 годов гора именовалась как «Дискавери», «Пик-B», «Пик-H» и «Пик-XV», пока последний в 1856 году, по предложению руководителя геодезической службы Британской Индии Эндрю Скотта Уо^[en], не получил имя его предшественника Джорджа Эвереста. До конца XIX века в Индийском обозрении фигурировали также такие названия, как «Jomokangar», «Jhomogangar», «Chamokankar», «Deodangar», «Bhirab Langur», «Bharab Than», «Nyanam», «Chingopamari V Gualham» и другие, но в отсутствие доказательств, что именно они являются местным названием Эвереста, ни одно из них не рассматривалось всерьёз географической наукой. Первым исследователем из Индийского обозрения, посетившим окрестности Эвереста с Непальской стороны стал Натха Сингх, он же впервые услышал название «Chholungbif». В декабре 1920 года сотрудник британского представительства Чарльз Белл, улаживавший вопросы организации первой британской экспедиции на Эверест, помимо «добра» от Далай-ламы получил пергамент, на котором на тибетском языке было написано предложение, часть которого звучала как «…монастыря страны птиц юга — Лхо Ча-Мо-Лунг (… Monastery is the bird country of the south, Lho Cha-Mo Lung)». Позднее в Лхасе один из секретарей Далай-ламы пояснил ему, что «Cha-Mo Lung» — сокращённое название «Cha-Dzi-Ma-Lung-Ma», а «Lho» — просто обозначение юга. В пермите, выданном официальными властями Тибета первой британской экспедиции на Эверест, также фигурировало название «Chha-Mo-Lung Ma», это же название использовалось и в пермитах 1922, 1933 и 1936 годов. Современное название утвердилось в географической науке в 1960-х годах. В различных вариантах перевода с тибетского языка, по утверждению Белла, название может интерпретироваться как «Божественная Мать Земли» или «Божественная Мать Ветра». У шерпов в простонародье название горы интерпретируется как «Гора, над которой не могут пролететь птицы». Непальское название — «Sagannatha»^[4] — впервые появилось также в 1960-х годах в ходе демаркации границы Непала и Китая, которая проходит по вершине^[5].

В переводе с тибетского языка Чомолангма (ཇོ་མོ་གླང་མ) означает «Божественная (ཇོ་མོ) Мать (མ) жизненной энергии (གླང)». Гора названа так в честь бонской богини Шераб Чжаммы (Sherab «мудрейшая», Cham-ma «любящая мать»), олицетворяющей материнскую энергию^[6]. Другое тибетское название вершины — «Чомогангкар» (ཇོ་མོ་གངས་དཀར): «Святая Мать, белая, как снег»^[7].

Первым определившим, что Джомолунгма является высочайшей вершиной на Земле, стал индийский математик и топограф Радханат Сикдар. В 1852 году на основе тригонометрических расчётов и компиляции данных, полученных в результате не менее шести обсерваций, он пришёл к выводу, что Пик XV является высочайшим на Земле, а не Канченджанга, как считалось до этого. Им же была вычислена приблизительная высота восьмитысячника, которая составила ровно 29000 футов (8839 м), к которой руководитель геодезической службы Британской Индии Эндрю Скотт Уо^[en] — преемник Джорджа Эвереста, добавил пару футов, чтобы расчёты Сикдара не выглядели как «округлённые». Результаты вычислений Сикдара были официально опубликованы в марте 1856 года^[8].

Спустя 100 лет, в 1952—1954 годах индийскими топографами были проведены повторные измерения высоты вершины, и в 1955 году географической наукой была повсеместно принята её высота в 29028 футов (8848 м) над уровнем моря^[9].

В 1975 году китайцы в результате собственных измерений оценили высоту вершины в 29029.24 фута (8848.11 м), а итальянские изыскания 1987 года показали высоту 29108 футов (8872 м). В 1992 году итальянцы с использованием GPS и технологии лазерных измерений получили истинную высоту 8846 м (за вычетом 2-метровой высоты снежно-ледовой вершинной «шапки»). Методология всех этих измерений, тем не менее, была поставлена под сомнение^[3].

В 1999 году американская экспедиция, финансируемая Национальным географическим обществом, с использованием высокоточного GPS-оборудования определила высоту вершины в 29035 футов (8850 м) +/- 6,5 футов (2 метра). В 2005 году очередная китайская экспедиция определила высоту скального уровня вершины как 8844,43 м, с оценкой которой был не согласен Непал, настаивая на классической оценке 8848 м. В 2010 году стороны пришли к компромиссу — официальная высота Джомолунгмы фиксируется на отметке 8848 м над уровнем моря, а высота твёрдой породы составляет 8844 м^[10]. Высота горы 8850 м также была принята как фундаментальная многими специалистами в области геодезии и картографии^[3].

После Непальского землетрясения 2015 года, по сведениям некоммерческого консорциума геофизических исследований UNAVCO, высота Джомолунгмы уменьшилась примерно на 2,54 сантиметра (1 дюйм)^[11].

Эверест, являясь высочайшей вершиной Земли, чем привлекает к себе большое внимание альпинистов; попытки восхождений носят регулярный характер.

Подъём на вершину занимает около 2 месяцев — с акклиматизацией и установкой лагерей. Потеря массы за восхождение — в среднем 10—15 кг. Страны, на территории которых находятся подступы к вершине, берут плату не только за восхождение на неё, а также за ряд обязательных услуг (транспорт, офицер связи, переводчик и т. п.)^[12][13]. Устанавливается также очерёдность подъёма экспедиций^[13]. Дешевле всего покорить Джомолунгму со стороны Тибета (КНР)^[12] по классическому маршруту с севера^[14].

Вид на Эверест с борта самолёта

Основной сезон восхождения на вершину — весна и осень, так как в это время отсутствуют муссоны. Наиболее подходящим сезоном для восхождения по южному и северному склонам считается весна. Осенью можно подниматься только с юга.

Значительная часть восхождений организуется специализированными фирмами и совершается в составе коммерческих групп. Клиенты этих фирм оплачивают услуги гидов, которые проводят необходимое обучение, предоставляют снаряжение и, насколько это возможно, обеспечивают безопасность на всём пути. Стоимость восхождения составляет до 85 тысяч долларов США, причём одно только разрешение на восхождение, выданное правительством Непала, стоит 10 тысяч долларов^[15][16].

В XXI веке, благодаря развитию туристической инфраструктуры, отмечается значительный рост ежегодных восхождений: так, если в 1983 году вершины достигли 8 человек, в 1990 году — около 40, то в 2012 году только за один день на Эверест поднялось 234 человека^[17]. При восхождении отмечены многочасовые пробки^[17] и даже драки между альпинистами^[17][18].

Как считают специалисты, успех экспедиции напрямую зависит от погоды и экипировки путешественников^[13]. Восхождение на Джомолунгму продолжает оставаться серьёзным испытанием для каждого, вне зависимости от степени его подготовки^[13]. Существенную роль играет акклиматизация перед восхождением на Эверест. Типичная экспедиция с южной стороны тратит до двух недель на подъём из Катманду до базового лагеря на высоте 5364 м, и ещё около месяца уходит на акклиматизацию к высоте, прежде чем совершается первая попытка восхождения на вершину.

Самый сложный участок восхождения на Эверест — последние 300 м, прозванный восходителями на гору «самой длинной милей на Земле». Для успешного прохождения этого участка требуется преодолеть крутейший гладкий каменный склон, покрытый порошеобразным снегом.

Трудности[править | править код]

Восхождения на Эверест с целью достичь высшей точки горы характеризуются исключительной трудностью и иногда оканчиваются гибелью как восходителей, так и сопровождающих их носильщиков-шерпов. Указанная трудность обусловлена особо неблагоприятными климатическими условиями верхушечной зоны горы вследствие значительной высоты её положения. В числе данных неблагоприятных для организма человека климатических факторов: высокая разреженность атмосферы и, как следствие, крайне низкое содержание кислорода в ней, граничащее со смертельно низким значением; низкие температуры до −50…−60 °C, что в сочетании с периодическими ураганными ветрами субъективно ощущается человеческим организмом как температура до −100…−120 °C и способно привести к крайне быстро возникающей температурной травме; немалое значение имеет интенсивная солнечная радиация на таких высотах. Указанные особенности дополняются «стандартными» опасностями альпинизма, присущими и гораздо менее высоким вершинам: сходы лавин, обрыв с крутых склонов, падение в расщелины рельефа.

История восхождений[править | править код]

Высочайшие вершины в районе Джомолунгмы

До момента первого восхождения на вершину, которое состоялось в 1953 году, было проведено около 50 экспедиций в Гималаи и Каракорум (на Джомолунгму, Чогори, Канченджангу, Нангапарбат и другие вершины). Их участникам удалось покорить несколько семитысячников этих горных районов, но ни одна попытка штурма вершин восьмитысячников успеха не имела. В 1950 году французам удалось покорить первый восьмитысячник — Аннапурну.

Английские альпинисты добились наибольшего результата при попытках восхождения на Эверест, благодаря применению кислорода. После разведывательной экспедиции 1921 года последовала экспедиция 1922 года, в которой Джордж Финч и Джеффри Брюс достигли высоты 8320 м, впервые использовав кислород. В 1924 году Нортон достиг высоты 8565 м, а Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин (как оценил Н. Оделл^[en]) — более 8600 м. По некоторым данным, последний раз их видели живыми в 150 метрах от вершины (через бинокль, в разрыве облаков). Существует версия, что они погибли уже при спуске с вершины; и спор о том, достигли они её или нет, продолжается и сегодня. Тело Мэллори было обнаружено в 1999 году. В 1933 году П. Вин-Харрис, Л. Уэйгер и Ф. Смит достигли высоты 8565 м. В 1934 году эксцентрик Морис Уилсон, не имевший специальной альпинистской подготовки и веривший в то, что он будет вознесён на вершину сверхъестественными силами, погиб на высоте около 7 км, хотя впоследствии иногда считалось, что он разбил найденную более поздними экспедициями на высоте 8,5 км палатку. Следующие британские экспедиции были предприняты в 1936 и 1938 годах. В 1947 году канадец Эрл Денман с двумя шерпами смог подняться лишь до 6,7 км.

Участники экспедиций до 1949 года пытались взойти на высочайшую точку планеты с севера, со стороны Тибета, потому что территория Непала до 1948 года была закрыта для европейцев^[19]. Первая разведка на Эверест с юга, со стороны Непала, была предпринята англичанами в 1949 году^[19]. В 1950 году для европейцев фактически закрылся Тибет.

Первое восхождение было совершено 29 мая 1953 года шерпом Тенцингом Норгеем и новозеландцем Эдмундом Хиллари через Южное седло — по пути, разведанному накануне швейцарцами. Восходители пользовались кислородными приборами. В работе экспедиции принимали участие более 30 шерпов^[19][20][21].

В последующие годы высочайшую вершину мира покорили альпинисты разных стран мира — США, СССР, КНР, Индии, Японии, Италии и других стран.

1 мая 1963 года Джим Уиттакер (англ. Jim Whittaker) стал первым американцем, ступившим на вершину Эвереста. Три недели спустя вторая группа из той же американской экспедиции совершила ещё более ошеломляющее восхождение — первопрохождение ранее непокоренного Западного ребра Эвереста^[22].

Весной 1975 года Эверест впервые штурмует женская экспедиция. Первой женщиной, покорившей Джомолунгму, стала японская альпинистка Дзюнко Табэй (1976). Первой европейкой, поднявшейся на вершину, стала полька Ванда Руткевич (1978). Первой советской альпинисткой, достигшей вершины, стала Екатерина Иванова (1990).

24 сентября 1975 года британская экспедиция^[en] под руководством Криса Бонингтона впервые прошла Юго-Западную стену Эвереста^[23]. На вершину поднялись Даг Скотт и Дугал Хэстон. Через два дня, 26 сентября Питер Бордман и шерп Петемба (англ. Pertemba) повторили их путь на вершину. Следовавший за ними Мик Берк пропал без вести^[24].

В последующие годы, снова по классическому пути первовосходителей, на Эверест поднимаются альпинисты Великобритании, Непала, США, Южной Кореи, Австрии и ФРГ, причём Райнхольд Месснер и Питер Хабелер достигают вершины, не пользуясь кислородом на протяжении всего штурма. В составе этих экспедиций ещё двум женщинам — польке Ванде Руткевич (1978) и немке Ханнелоре Шмац (погибла при спуске) — удалось покорить Эверест. Французы Ж. Афанасьеф и Н. Жэжэ с 8 км до 6,5 км спустились на лыжах^[19].

Новое слово в покорении вершины удалось сказать полякам под руководством Анджея Завады^[pl]. Первыми в мире они поднялись на вершину Эвереста зимой. Это восхождение было совершено Лешеком Цихы^[pl] и Кшиштофом Велицким. Восхождение было осуществлено по юго-восточному гребню при температурах ниже −50 °C в последний день срока действия разрешения местных властей на право штурма вершины^[25][26]. Через несколько месяцев (весной 1980 года) поляки, руководимые тем же А. Завадой, проложили новый маршрут на Эверест. На вершину по южному контрфорсу поднялись Анджей Чок и Ежи Кукучка^[19].

Как правило, все альпинисты поднимаются на Эверест в кислородных масках. На высоте 8 км воздух разрежённый, и дышать очень трудно. Первыми без кислорода достигли вершины итальянец Рейнхольд Месснер и немец Питер Хабелер в 1978 году.

В 1980 году Рейнхольд Месснер, на этот раз в одиночку, снова поднялся на Эверест и установил сразу несколько рекордов. Месснеру первому удалось покорить вершину в одиночку без кислорода, не прибегая к помощи высотных носильщиков. К тому же он первым решился бросить вызов Эвересту в период муссонов и достиг цели. Кроме того, он преодолел путь от базового лагеря, находящегося на высоте 6,5 км, до вершины по новому варианту пути с Севера всего за 3 дня^[19].

В мае 1982 года 11 участников советской экспедиции альпинистов покорили Эверест, поднявшись по считавшемуся ранее непроходимым юго-западному склону, причём 2 восхождения были совершены ночью. До этого ни один из альпинистов, входивших в состав экспедиции, не поднимался выше 7,6 км. Руководитель экспедиции Евгений Тамм (сын выдающегося физика Игоря Тамма), старший тренер Анатолий Овчинников, тренер Борис Романов, капитаны штурмовых четвёрок — Валентин Иванов, Ерванд Ильинский, Эдуард Мысловский. Советская экспедиция была 25-й, достигшей вершины. Первыми на вершину поднялись Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский. Балыбердин взошёл на вершину без кислородного аппарата. Впервые ночью Сергей Бершов поднялся на вершину Джомолунгмы 4 мая 1982 года в связке с Михаилом Туркевичем. 5 мая совершили восхождение Валентин Иванов и Сергей Ефимов. В ночь с 8 на 9 мая поднялись на вершину Казбек Валиев, Валерий Хрищатый, а 9 мая — Валерий Хомутов, Владимир Пучков и Юрий Голодов.

Маршрут восхождения был проложен по юго-западной стене горы и считается одним из самых сложных в истории штурма Джомолунгмы^[27]. Сборник очерков об этом восхождении написал советский журналист Юрий Рост^[28].

В 1984 году впервые на вершину Эвереста поднялись австралийцы. Команда из пяти человек проложила новый маршрут под названием White Limbo по Северной стене. При этом они не пользовались кислородными баллонами и помощью шерпов, проведя восхождение в альпийском стиле^[29].

В 1988 году новозеландка Лидия Брэйди стала первой женщиной, достигнувшей вершины Эвереста без кислородного прибора.

В 1992 году тольяттинская команда альпинистов «Лада-Эверест» совершила групповое восхождение на Эверест, водрузив на его вершине флаги России, «АвтоВАЗа» и «Автовазбанка»^[30]. 12 мая 1992 года на вершине побывало 32 человека^[31].

Весной-летом 2004 года российские альпинисты прошли по самому сложному маршруту к вершине — по центру Северной стены^[32]. Эта крупнейшая в масштабах России экспедиция стала четвёртым по величине событием в истории отечественного альпинизма — после восхождений на Эверест в 1982 году, траверса Канченджанги в 1989 году^[33] и первопрохождения Южной стены Лхоцзе в 1990 году. В команду вошли лучшие альпинисты под руководством москвича Виктора Козлова — всего 20 человек из Москвы, Тольятти, Сочи, Красноярска, Новокузнецка, Подольска, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону, Новосибирска и Кирова.

Рекорды[править | править код]

• В 1996 году шерп Анг Рита побывал на вершине 10 раз без кислородных баллонов^[34]. Спустя 4 года его рекорд побил другой шерп Аппа, достигший вершины в 11-й раз^[34]. А всего Аппа Тенцинг побывал на вершине Эвереста 21 раз (по состоянию на май 2011 года).
• В 1999 году шерп Бабу Шири провёл на вершине 21 час, и это при том, что уже на высоте 7925 м начинается мёртвая зона — в воздухе содержится всего треть того количества кислорода, которое присутствует в атмосфере на уровне моря^[35].
• В мае 2001 года^[36] французский сноубордист Марко Сиффреди^[37] первым спустился с вершины Эвереста на сноуборде со стороны Кулуара Нортона. Спуск до базового лагеря занял 2,5 часа. Через год, осенью, Марко совершил второе восхождение на Эверест, чтобы спуститься вниз на сноуборде по Кулуару Хорнбайна. После восхождения сноубордист в одиночку начал спуск по Кулуару Хорнбайна, и больше его никто не видел^[38].
• В 2001 году удивительное восхождение на Эверест совершил незрячий американец Эрик Вейхенмайер. К тому моменту он уже покорил все самые высокие горные пики на всех континентах. «Поднявшись на семь самых высоких гор семи частей света, я надеялся показать людям, что цели, которые могут казаться недосягаемыми, на самом деле вполне достижимы», — сказал в своём заявлении Вейхенмайер^[35].
• 21 мая 2004 года Пемба Дордже установил рекорд скоростного восхождения на Эверест: 8 часов 10 минут от базового лагеря возле ледника Кхумбу^[39].
• 22 мая 2010 года вершину покорил 13-летний американец Джордан Ромеро^[40], совершивший восхождение вместе с отцом. До этого рекорд принадлежал 15-летней Мин Кипа Шерпа^[41].
• В мае 2011 года непальский духовный учитель Бхакта Кумар Райбыл установил новый рекорд по продолжительности нахождения на вершине — 32 часа^[42].
• 12 и 19 мая 2012 года жительница Непала по имени Чхурим (Chhurim) поставила рекорд, дважды за неделю зайдя на Эверест^[43].
• 23 мая 2013 года 80-летний японец Юитиро Миура, завершив восхождение, стал самым пожилым человеком, покорившим вершину Эвереста^[44]. До этого рекорд принадлежал 76-летнему непальцу по имени Мин Бахадур Шерхан^[45].
• 24 мая 2014 года вершину покорила индийская девочка Пурна Малаватх (13 лет, 11 месяцев). Восхождение прошло с Северной стороны по стандартному маршруту с использованием кислородных баллонов и помощи шерпов. Пурна стала самой юной женщиной в истории восхождений на Эверест^[46].
• 25 мая 2014 года на вершину Эвереста по стандартному маршруту с северной стороны взошел 72-летний американский альпинист Билл Берк (англ. Bill Burke). Ранее, 23 мая 2009 года, Билл уже поднимался на Эверест в возрасте 67 лет (восхождение проходило по стандартному маршруту с южной стороны). Таким образом, Берк — самый старый альпинист, который взошёл на Эверест с двух его сторон (восхождения проводились в возрасте более 65 лет)^[47].
• 21 мая 2019 года непальский альпинист Ками Рита Шерпа (англ. Kami Rita Sherpa) установил мировой рекорд по количеству успешных восхождений на вершину — 24 раза (23 раза он поднимался с южной, непальской стороны и 1 раз с северной, тибетской). Восхождения были совершены в период с 1994 по 2019 годы^[48].

Статистика[править | править код]

По данным Гималайской базы данных, по состоянию на вершину Джомолунгмы совершено 8306 восхождений, из числа впервые поднявшихся — 4833 человека (остальные восхождения повторные). Из этого числа 5280 восхождений совершено с южной (Непальской) стороны, остальные с северной (Тибетско-Китайской), и только 265 по не «классическим» маршрутам. Число погибших на 4 декабря 2017 года составляет 288 человек (173 альпиниста и 115 шерп). 181 человек погибли при восхождении с юга, остальные с севера^[49].

По данным на начало июня 2018 года число поднявшихся на вершину мира увеличилось на 715 человек (476 с юга и 239 с севера). Список погибших также увеличился (на 5 человек)^[50].

Весной 2019 года власти Непала выдали рекордное количество лицензий на подъем — 381 штуку^[51]. 22 мая 2019 года более 200 человек пытались взойти на гору, из-за большого количества людей возникла очередь. Людям пришлось ждать около 12 часов, чтобы подняться выше. Многие альпинисты были сильно измотаны и обморожены, в результате 10 участников группы погибли^[52][53].

Случаи массовой гибели[править | править код]

Май 1996

В ночь с 10 на 11 мая 1996 года во время спуска с вершины погибли пятеро участников коммерческих экспедиций компаний «Консультанты по приключениям^[en]» Роба Холла, включая его самого, Скотт Фишер, — руководитель коммерческой экспедиции компании «Горное безумие^[en]», а также трое восходителей из Индийской национальной экспедиции, организованной Индо-Тибетской пограничной службой (англ. Indo-Tibet Border Police). Ещё двое альпинистов, совершавших в тот день восхождение, получили серьёзные обморожения. По числу жертв майская трагедия стала самой крупной с 1922 года, когда в лавине, сошедшей с Северного седла, погибли семеро носильщиков британской экспедиции на Джомолунгму Чарльза Брюса^[54].

Трагедия получила широкую огласку в средствах массовой информации и вызвала полемику по самому широкому спектру вопросов, касающихся как организации коммерческих восхождений в целом, так и частных вопросов высотного альпинизма (использования кислорода, высокогорной этики). Несмотря на то, что авария наглядно продемонстрировала несовершенство (на тот момент) организаций коммерческих экспедиций, их число только выросло^[55].

Многие из непосредственных участников-свидетелей этого драматического восхождения позже опубликовали книги, в которых изложили собственное видение причин и обстоятельств, приведших к аварии, наиболее известными из которых стали бестселлер «В разреженном воздухе^[en]» Джона Кракауэра, — клиента Роба Холла (1997), и книга Анатолия Букреева, — гида «Горного безумия», «Восхождение^[en]» (1997). Трагедия на северном маршруте частично описана в книге Мэтта Дикинсона «Другая сторона Эвереста» (2000). Наиболее полное описание действий индийской группы изложил в своей статье заместитель её руководителя^[56].

Сход лавины в апреле 2014 года

18 апреля 2014 года, в результате схода лавины на высоте примерно 5800 метров (чуть ниже первого высотного лагеря), на склоне Джомолунгмы погибли как минимум 13 шерпов-проводников. 21 апреля поисково-спасательная операция была прекращена. По официальным данным правительства Непала, в лавине 13 человек погибли, 3 человека пропали без вести (они также считаются погибшими)^[57][58][59].

Тела погибших[править | править код]

Тела погибших на высоких участках зачастую остаются неубранными из-за трудностей, связанных с их эвакуацией. На некоторых участках восходители вынуждены переступать через мёртвые тела^[60], некоторые из которых даже служат своеобразными ориентирами. Так, тело индуса Цеванга Палжора, погибшего в 1996 году, отмечает высоту в 8500 метров и даже имеет своё название — «Зелёные ботинки» (по ярко-зелёной обуви погибшего).

В целом, существует мнение, что склоны Эвереста стали всё больше напоминать кладбище^[60].

Горнолыжные спуски[править | править код]

• Первая попытка спуститься с вершины посредством горных лыж была предпринята в 1969 году японцем Миура. Она закончилась не так, как он планировал; Миура чуть не свалился в пропасть, но чудом сумел спастись и остался жив.
• В 1992 году по склону Эвереста на лыжах спустился французский лыжник Пьер Тардевель. Он съехал с южной вершины, расположенной на высоте 8571 м, и преодолел 3 км за 3 часа. Через 4 года итальянский лыжник Ханс Каммерландер спустился с высоты 6400 м по северному склону. Он был у подножия через 17 часов.
• В 1998 году француз Кирил Десремо совершил первый спуск с вершины на сноуборде.
• В 2000 году словенец Даво Карничар съехал с Джомолунгмы на горных лыжах^[35].
• В 2001 году французский сноубордист Марко Сиффреди спустился с вершины по кулуару Нортона. В следующем году он пропал при спуске с кулуара Хорнбейна^[en].

• 3 апреля 1933 года два биплана, управляемые британскими пилотами маркизом Клайдсдейлом и Дэвидом Макинтайром (англ. David MacIntyre), совершили первый полёт над вершиной.
• В 2001 году супружеская пара из Франции, Бертран и Клер Бернье, слетела вниз с вершины на параплане‑тандеме^[35].
• В мае 2004 года итальянец Анджело Д’Арриго впервые в истории авиации совершил полёт на дельтаплане над вершиной высочайшей горы Земли^[61].
• 14 мая 2005 года лётчик-испытатель фирмы «Eurocopter» Дидье Дельсаль (фр. Didier Delsalle) успешно посадил вертолёт Eurocopter AS 350 Ecureuil на вершину горы. Это был первый случай подобной посадки^[62].
• В 2008 году 3 парашютиста (Венди Смит, Холли Бадж и Нейл Джонс) приземлились на вершину, выпрыгнув с самолёта, летящего на высоте чуть менее 9 км (на 142 м выше самой верхней точки горы)^[63].
• 21 мая 2011 года непальцы Сано Бабу и Лапка Шерпа, взойдя на Эверест, стартовали на тандемном параплане и пролетели на высоте 30 м над вершиной, установив мировой рекорд высоты полёта на этом типе летательного аппарата^[64][65].

С 2007 года китайская компания «China Mobile» предоставляет спутниковую связь, но она пока неустойчивая и не позволяет проводить видеоконференции.

29 октября 2010 года оператор мобильной связи «Ncell» («TeliaSonera Group») установил в Непале антенны на высоте 5164 м. На Эвересте появился высокоскоростной Интернет, охватывающий вершину горы. При помощи Интернета информацию в глобальную сеть передаёт веб-камера Джомолунгмы, установленная в 2011 году итальянскими учёными и являющаяся (на 2014 год) самой высокой веб-камерой в мире^[66].

Существует предположение, что за последние 90 лет на вершине значительно уменьшилось количество льда^[67].

Джомолунгма, вид из лагеря на высоте 6200 м над уровнем моря. Ветер сдувает снег с горы. Фото 1921 года

Число туристов, посещавших гору со стороны Непала в 2000—2003 гг., исчислялось сотнями тысяч. Объём мусора, накопившегося на склонах горы, настолько велик, что Эверест называют «самой высокогорной свалкой в мире»^[68].

В 2007 году только китайский участок самой высокой вершины нашей планеты посетили 40 тысяч туристов. По подсчётам экологов, после них осталось 120 тонн мусора — в среднем, по 3 кг на каждого. Непальская авиакомпания «Yeti Airlines» собрала 17 тонн мусора в окрестностях деревни Лукла, которая является перевалочным пунктом для альпинистов, идущих к основному лагерю на Эвересте. Для того, чтобы убрать такое количество пивных бутылок, пластиковых пакетов, алюминиевых банок, кислородных баллонов, верёвок и слом

ru.wikipedia.org

«Я зашел на Эверест». (Интервью) — Risk.ru

Восхождение на Эверест может показаться детской забавой для человека, который ставит скоростные рекорды в забегах на самые суровые горы. Однако и для Ули Штека восхождение без кислорода было настоящим достижением.
18 мая мечта Штека сбылась. Совместно с Шерпой Тенцингом, воспользовавшись окном хорошей погодой, он взошел на Эверест. Если бы они задержались еще на день, то им пришлось бы туго среди огромного количества народа, которые вышли к вершине 19 мая. Это день один оказался одним из самых оживленных на высочайшей точке планеты. В этот день все коммерческие экспедиции пытались зайти на вершину со своими клиентами.
С самомго начала экспедиции, Ули испытывал огромное давление со стороны общественности. От него ждали нового маршрута или, по крайней мере, маршрута более сложного, чем через южное седло. Тем не менее, Штек, достигнув вершины без применения кислорода, сказал, что это один из самых требовательных маршрутов к физической подготовке.

swissinfo.ch встретили Штека в Катманду после его восхождения. Глядя на его розовые щеки, создавалось впечатление, что он вернулся с пляжа. Он не выглядел истощенным и потрепанным жесткими условиями, как многие другие после восхождения на Эверест.

swissinfo.ch: Восхождение на Эверест было в приоритете для тебя? Особенно после того, как в прошлом году ты совсем немного не дошел до вершины.
U.S.: Все-таки в альпинизме есть вещи, которые нужно сделать. Восхождение на Эверест без кислорода было одним из них, я рад, что мне это удалось.

swissinfo.ch: Ты взошел на пять восьмитысячников без кислорода. Как Эверест в сравнение с другими более низкими горами?
U.S.: Тяжело сказать, это чем то похоже на достижение некой границы во время марафона. До 8500 все достаточно нормально, но как только ты оказываешься выше, становится невыносимо сложно. Как на последних 12 километрах марафона.

swissinfo.ch: У тебя были мысли воспользоваться кислородом, когда ты достиг этой границы?
U.S.: Нет. Когда ты идешь на Эверест с кислородом, на самом деле ты не ощущаешь высоты и не стоишь на вершине, ты находишься на 6500. Я не задавался вопросом использования кислорода. Я либо поднимаюсь без кислорода, либо возвращаюсь домой и продолжаю тренировки.

swissinfo.ch: 18 мая ты достиг вершины и Шерпой, плюс с вами шла компания шерпов, закрепляющих перила. 19 мая более 300 человек достигли вершины. Как ты относишься к толпе, стремящейся на эту вершину?
U.S.: Я на самом деле опасался толпы. Условия для бескислородного восхождения должны быть идеальными. Должно быть тепло, достаточно безветренно и поменьше народу. Нам повезло зайти наверх вместе с командой, провешивающей веревки 18 мая. Большие коммерческие группы ждали, пока будут провешены перила, необходимые для удачного восхождения. В тот день на маршруте было примерно 20 человек, а на следующий день уже около 150(зам. ред: около 316 человек планировало взойти на вершину с 19 по 21 мая; 4 человека погибли).

swissinfo.ch: Сам пользовался перилами?
U.S.: Восхождение на Эверест непростая затея. Это не совсем обычное восхождение и я принял эти правила. Мне часто приходилось стоять за теми, кто провешивал перила, и я не мог пройти мимо и оставить без уважения их труд. Но в основном я шел, не пристегиваясь к перилам.

swissinfo.ch: Восхождение на Эверест как-то изменит твой статус в мировом альпинизме?
U.S.: Еще на один глупый вопрос я могу ответить «да»: «Вы были на Эвересте?» Для меня это не самое серьезное достижение в альпинизме, с другой стороны, не знаю таких, кто бы одновременно залез фри на Элькап и сходил на Эверест без кислорода. Все-таки, это большой шаг для меня.

swissinfo.ch: Хотя восхождение на Эверест не квалифицируется как «альпинизм» в твоем понимании, однако это непростое приключение.
U.S.: Это высота и это очень сложно. Ближе к вершине, мне пришлось по-настоящему бороться, чтобы не повернуть. Думаю это самое серьезное преодоление. Многие люди просто не понимаю что такое восхождение без кислорода.

swissinfo.ch: И что же это?
U.S.: Тяжело объяснить. Когда я оказался в базовом лагере, все ждали чего-то особенного от Ули Штека. Они были удивлены, что я всего лишь собираюсь взойти без кислорода по классическому пути. Немногие зашли на Эверест без кислорода, многие пытались, но не смогли, оставив это на перспективу. Люди с кислородом живут в другом мире. Они думаю, что понимают как это, взойти на Эверест. Но они не знают этого.

swissinfo.ch: Ты собирался сделать несколько технических восхождений для акклиматизации. Как это сработало?
U.S.: Фредди Уилкинсон и я, мы хотели пройти северные стены. Но из-за сухой погоды мы отступили и сходили классику на Ама-Даблам 6812.

swissinfo.ch: Это достижение. Ты взошел на Эверест без кислорода. Что дальше?
U.S.: На пляж.

www.risk.ru

«Подняться на Эверест может любой». Интервью с легендарным альпинистом

Один из величайших альпинистов мира и лучший в СНГ — Денис Урубко — в интервью Medialeaks рассказал о покорении Эвереста и других высот планеты, о моральном выборе на высоте выше 8 000 метров и о советском спортсмене Анатолии Букрееве, который стал героем фильма «Эверест».

Денис Урубко – российский и казахстанский альпинист, покоривший все самые высокие вершины планеты без использования кислорода. Он стал 8-ым в мире и первым в СНГ, сделавшим это.

Вы начали покорять горы в 17 лет и первые восхождения совершали в одиночку, почему?

Читайте на MedialeaksМать помогла дочке отправить открытку «папе на небо». И из почтового отделения пришёл очень неожиданный отчёт

Мне было тяжело найти взаимопонимание с другими людьми и я предпочитал действовать без каких-либо договоренностей и соглашений. Просто так было легче.

А когда вы восходили на Эверест в 2000 году (первый восьмитысячник, покоренный Денисом Урубко)?

Как раз тогда я работал в экспедиции со своим другом Симоне Морро. Я тогда уже поумнел, стал взрослее.

На Земле есть 14 высочайших вершин, которые поднимаются более чем на 8 тыс. м над уровнем моря. Их называют восьмитысячниками или «Короной Земли». По последним данным, всего 34 человека в мире смогли покорить их все. А без использования кислорода – примерно в два раза меньше. В мировом списке покорителей «Короны Земли» Денис Урубко – 15, среди тех, кто не пользовался кислородными баллонами – 8.

И ведь тоже без кислорода.

Да, конечно. Когда я только начинал в горы ходить, вершины были небольшие по высоте и поэтому там кислород не требовался. Потом, когда нагулялся в одиночку и понял, что это слишком тяжело и опасно, я попал в нужную школу, в руки инструкторов. И уже нормально готовился к альпинизму в команде.

Хотя одиночные восхождения я и сейчас практикую, в том числе и на восьмитысячниках. Это вызвано тем, что либо мне не попадается надежный напарник, либо я не считаю нужным тянуть другого человека в рискованную авантюру.

Вы сразу решили без кислорода ходить?

Не было такого решения. Я просто шел, как считал нужным. Я даже не думал о том, чтобы ходить с кислородом, потому что это неестественно, негармонично. Мне как спортсмену, как человеку который любит действовать так, как считает нужным, не прельщало ограничение свободы, связывание себя какими-то рамками и впихивать себя в кислородный баллон.

Наверное нужно много тренироваться для того, чтобы так ходить.

Конечно, все это достигается процессом подготовки. Грубо говоря, насколько ты подготовишься к проекту, бегая, качая физуху, общую выносливость, тренируясь на брусьях, турниках, сколько ты времени потратишь, настолько потом меньше времени ты отдаешь в экспедиции, чтобы акклиматизироваться и нормально войти в процесс восхождения на вершину выше 8 тыс. м. Нужно просто очень много тренироваться и тогда все будет нормально.

Архив Д.Урубко

Что испытывает человек на такой высоте без кислорода?

Все это испытывают люди и в нормальной жизни. Например, при запредельных нагрузках: вот человек работает три дня не покладая рук, потом у него галлюцинации начинаются. Или же под наркотиками. Мне медики объясняли, что механизм воздействия алкоголя на мозг примерно такой же – он замещает в крови кислород и начинается кислородное голодание, от этого человек пьянеет. Схожие ощущения на высоте, но это не то чтобы опьянение, просто раскоординация, какие-то образы звуковые, визуальные появляются, и, конечно, общая потеря физической работоспособности. Потому что когда вместо 4 глотков воздуха дают 1, естественно, вы гораздо меньшее можете сделать.

И как долго можно находиться без кислорода на высоте в 8 тыс. м?

Я находился 4 ночи 5 дней и чувствовал, что еще могу протянуть нормально. Это зависит от подготовки. Если, например, вот вы окажитесь там, без подготовки, может полчаса просидите, а потом вас нужно будет спускать вниз.

Вы помните день когда покорили Эверест? Что вы испытывали?

Да, я помню этот день и даже описывал его в книгах и статьях. Я шел к цели долгие годы, это была мечта сердца, которую необходимо было реализовать. Я выложился весь в том рывке. Помню до сих пор внутреннее удовлетворение от того, как надежно я действовал, каким было работоспособным мое тело, как я обгонял всех клиентов, которые шли с кислородом, шерпов тех же самых. Потому что я очень много тренировался. И испытывал определенную гордость.

Когда я достиг высшей точки, то чувствовал себя нормально. Провел там больше часа и ушел просто потому что там нечего было делать, я уже сделал видео и фото. И я помню эту усталость на спуске, когда организм был обессилен. Именно из-за сильной подготовки и жесткого контроля мне удавалось все делать спокойно, безошибочно двигаться вниз и спуститься в палатку на Южном седле, несмотря на непогоду.

Сколько вы готовились в восхождению?

Два года.

Вы смотрели недавно вышедший фильм «Эверест»?

Пока не смотрел, но через неделю я планирую приехать в Рязань, и мы с женой сходим в кинотеатр.

Вы помните ту трагедию, 1996 года?

Я много об этом читал и слышал как, люди рассказывали о ней. Конечно же, я читал книгу Анатолия Букреева и Джона Кракауэра. Естественно, очень много вопросов ко всем действующим лицам этой трагедии. Но во мне живет уверенность, что Анатолий Букреев поступал очень правильно как альпинист и как гид. Его самоконтроль, умение заставлять себя действовать вопреки плохим условиям спасли жизнь нескольких людей. Он звал других помогать ему, но они закрывали палатки и говорили — я не гид, не трогайте меня. И он один шел и спасал людей. Это героические действия.

Ваша карьера пересекается с именем Анатолия Букреева, вы побивали его рекорды.

Гашербрум II — есть такая вершина восьмитысячник, Анатолий Букреев в 1997 году поставил рекорд по скоростному восхождению. Я туда пошел уже ориентируясь на его время, всегда идти за кем-то уже легче. Поэтому постарался побить рекорд и быстрее спуститься вниз. И у меня это получилось, я очень доволен.

Вы были с ним знакомы? Пересекались?

В 1994 году он привозил своих друзей из Англии или Америки, не помню уже точно, а мы, совсем молодые ребята из клуба ЦСКА, помогали этим людям совершить восхождение на вершину Мраморная стена (Тянь-Шань, 6400 м). И Анатолий Букреев был нам непонятным, незнакомым – мы молодые, дурные совсем были, в своей компании мы как-то не могли его принять, потому он был просто другой человек, другого плана. И, конечно же, это была ошибка. Потому что сейчас, оглядываясь назад, я думаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь.

nationalgeographic.com

Что-то изменилось в альпинизме с 1996 года? Если бы те трагические события случились в наше время, могло бы все быть по-другому?

Все было бы точно также. Потому что, во-первых, высота – это по-прежнему предел, где человек не может рассчитывать на помощь – на чьи-то физические усилия или с точки зрения техники. А во-вторых, человек не должен считать, что он вправе рассчитывать на такую помощь.

Анатолий Букреев был невероятно силен. Спасработы он проводил с риском для собственной жизни, тем не менее он это делал. А кто-то другой пойдет помогать человеку на такой высоте и может тоже погибнуть.

Человек, который вынужден просить о помощи – он плохо тренировался, либо недостаточно хорошо рассчитал прогноз погоды, запас кислорода. И это на самом деле аморальная ситуация, которая часто наблюдается на восхождениях выше 8 тыс. метров.

Лавина, остановка сердца, истощение, горная болезнь, отек головного мозга, переохлаждение, падение, отмораживание внутренних органов, пропал без вести – список причин смерти погибших на Эвересте можно перечислять долго. Территорию выше 8 тыс. м над уровнем моря альпинисты так и называют – зона смерти. За почти столетнюю историю восхождений на Эверест погибло уже несколько сотен человек. Тела многих по-прежнему остаются там.

Часто на большой высоте люди остаются умирать и все проходят мимо.

На Эвересте не все проходят мимо, хотя такие случаи, к сожалению, бывали. Я в принципе и как воспитанник советской школы альпинизм считаю, что человеческая жизнь – самое главное. Мы должны помогать другим, мы должны сохранять себя, чтобы наши родители и дети видели нас дома. И конечно же вершина не стоит, как говорил мой тренер Дмитрий Греков, и одного обмороженого пальца человека. Горы стоят тысячи лет и будут стоять дальше.

Я всегда считал, что самое главное – спуститься с горы, помочь другому человеку вернуться домой. На К2 зимой я помог участнику нашей штурмовой группы. У него как раз перед экспедицией родилась дочка. А год назад я его навещал в Варшаве, и видел эту девушку, ей уже 13-14 лет, и маленького сына тоже видел, который родился совсем недавно. Он здесь, с семьей, у жены счастливые глаза. Это здорово.

На какую высоту на Эвересте можно подниматься любителям?

Любитель любителю рознь. Любитель – это тот, кто не занимается профессионально спортом, но это не значит, что он слабый спортсмен. В принципе имеет возможность подняться на Эверест любой человек. Важно, чтобы он понимал, зачем это ему нужно.

Я знал, что иду на Эверест, на вершину высотой 8848 м. А если человек надевает кислородную маску, он приходит к некой географической отметке, куда его «на поводке» приводят гиды, кислород — что угодно. Но он это сделает не своими силами. Чтобы достичь точку, под которой вы подразумеваете Эверест в таком стиле, нужно большое количество денег, удачи и немного терпения.

Эверест. Архив Д.Урубко

Вы испытываете страх при восхождении?

Конечно! Я вот на днях шел на восхождение недалеко от Бергамо, на небольшую вершинку, она давно меня привлекала. Высотой 1130 м. У нее восточный склон скальный, разрушенный, и естественно я понимал, что здесь хоть и небольшой, но риск есть. Это был страх осознанный, такой липкий, вяжущий, сковывающий движение. Важно уметь бороться ним. Как говорил великий французский альпинист Гастон Ребюффа: «Основа моей безопасности – это моя высокая техника».

А что касается страха высоты?

Страх высоты – это другое. Это когда ты стоишь на краю 10-этажного дома и боишься смотреть вниз, у тебя кружится голова. Я такого страха никогда в жизни не испытывал. Но когда идешь на Эверест, такой страх не играет роли, потому что ты там никогда не стоишь на краю пропасти, на краю отвесных скал. Ты просто идешь пешком по сравнительно простому рельефу.

В альпинизме, к сожалению, часто приходится терять напарников. Что делает альпинист? Нужно идти дальше или возвращаться?

Во-первых нужно понять, погиб человек или нет, надо попытаться помочь. У меня не хватило сил продолжать восхождение, когда мой друг Алексей Болотов погиб. Конечно очень много моих друзей погибло в горах. В любом опасном виде деятельности гибнут люди. И, конечно же, это шрамы в душе, но мы вынуждены жить с этим дальше, потому что жизнь не остановишь и надо продолжать радоваться цветам, улыбкам, детям, тому как вокруг красиво.

Почему все-таки на Эвересте не эвакуируют тела? Неужели совсем невозможно это сделать? Современные технологии не позволяют?

Нет, технологи не позволяют. Вертолеты на такой высоте не летают, да и это опасно. Вот была трагедия: два человека почувствовали, что устали – не хотим дальше лезть, и спускаться тоже долго, решили вызвать спасательный вертолет. Он прилетел и упал: погиб и пилот, и бортмеханик и один из так называемых спасаемых. Это мера ответственности и конечно же возникает риск для других людей. И поэтому когда тело лежит на высоте 8,5 тыс. м, чтобы спустить его, приходится рисковать жизнями других людей. Кроме того, есть такой фактор, как деньги. Если бы я там лежал, к примеру, и сказали бы: сейчас потратим 50 тыс. евро, чтобы тело спустить и захоронить. Да пусть лучше отдадут их моей семье, в детские дома, чем фактически кусок льда спускать с высоты.

Какие у вас дальнейшие планы?

Я сейчас совершаю много приятных восхождений по теплым скалам в хорошей компании. В то же время я тренирую молодежь, ставлю задачу объяснять, готовить к риску, учу безопасно действовать. Потому что я вижу, сколько вокруг гибнет людей просто от отсутствия школы, первоначальных знаний. Я хочу чтобы как можно больше молодых людей и девушек доставляли радость своим родителям дома.

Архив Д.Урубко

Денис Урубко 21 раз покорял самые высокие точки планеты (рекорд в СНГ, сравнялся с Анатолием Букреевым), две из них впервые в истории зимой, прошел 4 новых маршрута и совершил скоростное восхождение на восьмитысячник Гашербрум II по следам Анатолия Букреева, побив его рекорд.

medialeaks.ru

ПЕРВОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ НА ЭВЕРЕСТ БЕЗ КИСЛОРОДА

Восхождение на Эверест, высочайшую вершину мира, было несбывшейся мечтой многих десятков великих альпинистов до 1953 года, когда Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей достигли его вершины. Последующие десятилетия стали свидетелями многих «первых» свершений: первое женское восхождение, первое сольное восхождение, первый траверс, первый спуск на лыжах… Но все эти восходители полагались на использование дополнительного кислорода при совершении своих высокогорных подвигов. А можно ли было взойти на Эверест без кислорода?

Для Месснера и Хейблера, которые являются одними из самых лучших альпинистов эпохи, это восхождение — комбинация веры и страха. Оба они чувствую в себе силы совершить подъем «честно» — без дополнительного кислорода, но они не могут предугадать последствия этого решения — они могут получить повреждения головного мозга из-за недостатка кислорода. Оба они проводят на большой высоте долгое время, погода не благоприятствует и они отправляются дальше в условиях плохой погоды. Превозмогая себя, они ползут, борясь за дыхание, медленное продвигаясь к цели.

Месснер и Хабелер быстро стали объектом критики как со стороны альпинистской общественности, так и со стороны медицинских кругов. Им прилепили ярлык «сумасшедших», которые подвергают себя риску сильно повредить свой мозг. В предыдущих эспедициях были изучены физиологические нагрузки при восхождении на Эверест; оказалось, что они являются очень экстремальными; проведенные в 1960-61 годах тесты на участниках экспедиций под руководством сэра Эдмунда Хиллари показали, что уровня кислорода на вершине Эвереста едва достаточно для поддержания организма в спокойном состоянии — а потребление кислорода восходителем при движении сильно возрастает.

Несмотря на это, Месснер и Хабелер продолжили осуществление своего плана. Они собирались добраться вместе с членами австрийской эверестской экспедиции до западного цирка, а оттуда уже совершить самостоятельное восхождение на вершину. Команды прибыли в Базовый Лагерь в марте 1978 и потратили несколько недель на организацию безопасного прохода через ледопад и установку лагерей I-V, а также подготову к восхождению.

Первую попытку Месснер и Хабелер предприняли 21 апреля. Они достигли лагеря III на склоне Лхоцзе 23 апреля. В эту ночь Хабелер почувствовал себя очень плохо, отравившись рыбными консервами. Месснер решил продолжить восхождение сам, без своего ослабленного партнера, и на следующее утро отправился дальше с двумя шерпами. Достигнув южного седла, трое восходителей неожиданно попали в ужасный шторм. В течение двух дней они пытались пересидеть бурю. Изнуренные борьбой с порванной палаткой и страдая от холода, даже Месснер позже признавался, что считал в тот момент свою затею «неисполнимой и бессмысленной». Наконец, окно в погоде позволило истощенной группе спуститься в Базовый Лагерь и восстановить силы.

Месснер и Хабелер обудили возможность еще одной попытки штурма. Хабелер даже начал подумывать об использовании кислорода, но Месснер остался тверд, заявив, что не будет прибегать к кислороду и не пойдет на восхождение с тем, кто это сделает. Он считал, что достижение как можно большей высоты без кислорода важнее, чем достижение вершины. Хабелер, не имевший возможности найти другого партнера, согласился, и эти двое опять стали командой.

Шестого мая Месснер и Хабелер отправились наверх опять. Они легко достигли лагеря III и, несмотря на глубокий свежевыпавший снег, были готовы двинуться к южному седлу на следующий день. Теперь они находились на такой высоте, когда недостаток кислорода дает себя знать. Месснер и Хабелер договорились принести два баллона кислорода в лагерь IV , на всякий случай, и условились повернуть назад, если один из них потеряет координацию или речь.

На следующий день им потребовалось всего лишь три с половиной часа, чтобы дойти до южного седла (7986м), где они провели оставшуюся часть дня и вечер. Хабелер жаловался на головную боль и то, что у него двоится в глазах на подъеме, но почувствовал себя лучше после отдыха, хотя оба альпиниста часто просыпались из своего забытья от нехватки кислорода. Они заставили себя выпить чаю в надежде, что при насыщении организма водой уменьшится эффект разреженного воздуха.

В три утра 8 мая оба проснулись, чобы отправиться на штурм вершины. У них ушло два часа только на одевание. Так как теперь каждый вдох был дорог, пара начала использовать жесты для общения. Дело двигалось медленно. Идти по глубокому снегу было очень тяжело, поэтому им пришлось лезть по более сложным скальным гребням. Им понадобилось четыре часа, чтобы добраться до лагеря V (8500м), где они остановились на получасовой отдых. Хотя погода все еще была угрожающей, они решили продолжить подъем — хотя бы до южной вершины, до которой им оставалось 260 метров по вертикали.

Месснер и Хабелер пребывали в состоянии такого истощения, какое им не приходилось испытывать ранее. Через каждые несколько шагов они облакачивались на свои ледорубы, из последних сил хватая ртом воздух. Казалось, что их легкие сейчас разорвутся пополам. Поднявшись еще немного, они стали падать на колени или даже просто ничком в снег, стараясь восстановить дыхание.

Достигнув южной вершины, двойка связалась и продолжила путь. Ветер нещадно трепал их, но впереди проглядывал кусочек чистого неба. Им оставалось набрать 88 метров по вертикали. Они подошли к ступени Хиллари и продолжили подъем, сменяя друг друга и останавливаясь на отдых три или четыре раза. На высоте 8800м они развязались, но недостаток кислорода настолько уже давал себя знать, что каждые 3 — 5 метров они падали в снег и лежали. Месснер позже говорил, что «процесс дыхания стал настольно серьезным занятием, что у нас почти не оставалось сил идти». Он описывает, что в тот момент мозг его был как будто мертв, и только его дух заставлял его продолжать ползти дальше.

Где-то между часом и двумя по полудни восьмого мая 1978 года Месснер и Хабелер совершили то, что считалось невозможным — первое восхождение на Эверест без кислорода. Месснер так описывал свои ощущуния: «В состоянии духовной абстракции, я уже более не принадлежал себе, своему зрению. Я не более чем одинокое тяжело дышащее легкое, плывущее над туманами и вершинами.»

Чтобы спуститься на южное седло, Хабелеру понадобился час, а Месснеру 1час 45 минут — на это же расстояние утром у них ушло 8 часов. Два дня спустя, ликующие, они пришли в Базовый Лагерь.

Успех Месснера и Хабелера озадачил медицинское общество и заставил пересмотреть физиологию на больших высотах. В 1980 году Месснер опять вернется на Эверест, чтобы совершить успешное восхождение в одиночку — и опять без использования кислорода.

Ссылка на источник: http://4sport.ua/articles?id=18962

chrontime.com