Известные русские журналисты: 10 молодых журналистов, за которыми нужно следить в 2019 году

В Москве наградили лучших журналистов страны — Российская газета

В российской столице в пятницу состоялась церемония награждения юбилейной  XX-й премией Союза журналистов РФ «Золотое перо России» лучших журналистов страны. Это одна из самых престижных наград в российской журналистской среде. Ее лауреаты — профессионалы своего дела, их материалы являют собой лучшие образцы журналистского мастерства.

Чествование лауреатов прошло в театре «Новая Опера» в саду «Эрмитаж», где гостей встретил духовой оркестр «Салют» в костюмах гусар. На экране перед входом в театр был представлен главный символ ежегодной премии Союза журналистов России — золотое перо. Традиционное и популярное в журналистской среде мероприятие организовано Союзом журналистов России. Это — старейшая и самая крупная общественная организация не только в России, но в мире, имеющая 84 отделения.

Вели церемонию писатель и публицист Леонид Млечин и телеведущая Гузель Камаева. На этот раз торжество открылось видеоэкскурсом «Юбиляры 2015 года. Великие писатели в русской печати». 

Затем состоялось чествование лауреатов 2015 года. Сначала отмечали те редакции из российских регионов, которые в минувшем году отличились социальными и другими актуальными проектами в области культуры и экономики и других сферах нашей жизни. Первой престижную награду «Золотое перо» получила популярная газета Калужской области «Весть».

Коллектив издания «Пензенская правда» отметили за реализацию специального проекта «Помоги беженцам». Газете «Якутск вечерний» «Золотое перо» было вручено за реализацию специального проекта «Коррупции.net».

Газета «Жизнь района» Кусинского района Челябинской области была удостоена почетной награды за содействие в организации и проведении благотворительного спектакля «Про Федота стрельца, удалого молодца».

В номинации «Начало» «Золотого перо» получила корреспондент газеты «Воронежский курьер» Елена Тюрина.

Союз журналистов отслеживает не только работу традиционных СМИ, но и появившихся относительно недавно новых медиа-ресурсов. В этом году Союз журналистов отметил «Золотым пером» Интернет-газету «Фонтанка.ру».

Телеканал «Russia Today» был награжден «за создание информационного контента, соответствующего мировым стандартам». Также награды удостоился телеканал РБК ТВ за поддержку и развитие российского бизнеса. Главный продюсер музыкальных и развлекательных программ Первого канала Юрий Аксюта был награжден за создание яркого и качественного контента на телевидении.

Союз журналистов России также отметил Рамазана Абдулатипова, главу Республики Дагестан за книги «Мои российский народ» и «Мой дагестанский народ». «Грамота Доверия» была вручена губернатору Архангельской области Игорю Орлову —  «за открытость, активную жизненную позицию как дань уважения и признания заслуг в обустройстве современной России».

Присутствовавшие на церемонии почтили память журналистов, погибших в 2015 году.

«Золотым пером» «за поддержку печати русской провинции» был награжден главный редактор журнала «Журналистика и медиарынок» Владимир Касютин. 

За совокупность творческих достижений были награждены кинорежиссер, документалист из Нальчика Владимир Вороков и писатель-сатирик, публицист из Башкирии Марсель Салимов. Поэт, публицист Владимир Вишневский получил «Золотое перо» за развитие жанра поэтической сатиры на российском телевидении и в печати. Обозреватель радио «Россия сегодня» Борис Левин был отмечен за радиопередачи о жителях Крыма. Главный редактор газеты «Новые известия» Валерий Яков был удостоен награды «за публицистику и репортажи».

За серию репортажей из «горячих точек» наградили известного военного корреспондента ВГТРК Евгения Поддубного. Вот и на церемонии лауреат по объективным причинам присутствовать не смог: он снова в командировке в «горячей точке».

Наконец, «под занавес» мероприятия ведущие объявили о вручении самой престижной награды Союза журналистов России — «Легенды российской журналистики», которая особенно почитаема в журналистской среде. Ее в этом году с формулировкой «за выдающиеся заслуги в российской журналистике» получили главный редактор «Российской газеты» Владислав Фронин, телеведущий и тележурналист Владимир Познер, декан факультета журналистики Уральского государственного университета Борис Лозовский.

Подписывайтесь на основные новости «РГ» в Telegram telegram.me/rgrunews

Современные российские журналисты: отношение к профессии

Раздел: Социология журналистики

Автор рассматривает изменения, произошедшие в последние десятилетия с журналистской профессией в России, изменения статуса журналистики, описывает феномен популярности профессии в условиях отсутствия свободы СМИ в стране. Описывая процессы социальной мобильности в исторической перспективе, автор говорит о журналистике как о социальном лифте. На основании данных двух эмпирических исследований делает выводы о границах профессиональной свободы и определяет главные тренды развития современной медиасистемы в России.

Ключевые слова: журналистская профессия, социальная мобильность, журналистика как социальный лифт, свобода и ограничения

Журналистская профессия стала другой за последние два деся­тилетия в России. В советское время журналист был «партийным литературным работником», как гласит известная ленинская фраза. Редакции были органами партийных комитетов разного уровня; в их лице партия определяла политику и штаты редакций. В уни­верситеты будущих журналистов внимательно отбирали по лите­ратурному таланту, социальному происхождению (предпочтения для выходцев из семей рабочего класса) и этнической принадлеж­ности (главные этнические группы). Отобранная молодежь хорошо знала нужды обычных людей. Советская школа журналистики гото­вила их как социальных активистов (Таловов, 1990: 40). Престиж профессии поднимался от привилегии влиять на общественное мнение и формировать его, но также информировать власть о не­достатках, обнаруженных журналистом и читателями.

В период гласности и перестройки 1985—1990 годов, партия во главе с Горбачевым, поощряла критическую функцию журнали­стики с добрым намерением ускорить реформы в стране. Медиа превратились «в пропагандистскую машину гласности» (Zassoursky, 2001: 86), а журналисты стали «королями гласности»¹. Престиж профессии начал расти на другом основании — свободе слова и дискуссий, чего и добивались журналисты. Первый российский президент Борис Ельцин распустил коммунистическую партию и ее структуры (Декрет от 6.11. 1991 г.). В декабре 1991 года Совет­ский Союз перестал существовать. Редакции стали свободны от партийного контроля и государственной цензуры согласно новому Закону о СМИ (1991) и новой Конституции (1993).

Статус журналистики изменился: от закрытой государственной службы (по сути, элитной формы занятости) — к свободной ры­ночной профессии, открытой для любого желающего. В редакции пришли те, кто не мог прийти в профессию прежде из-за социаль­ного происхождения, этнической принадлежности, и те, кто были не удовлетворены заработками и перспективами карьеры, а также творческими возможностями на их прежних работах (Pasti, 2005a: 107—108).

С новым законодательством монополия государства на медиа закончилась, и частный капитал пришел на медиарынок. Но также и государство, местные органы власти в регионах с середины 1990-х годов начали открывать свои газеты. В 2000-х годах полити­ческие свободы медиа немного сдали свои позиции перед лицом возрастающей централизации власти и государственного регули­рования. Многие журналисты стремились на работу в редакции, которые финансировались региональным правительством или мест­ной администрацией, потому что те, в отличие от оппозиционных газет, давали постоянное место работы, а не временный контракт, и лучшие зарплаты (Pasti, 2005b: 117—144).

На медиарынке формировался тренд соразмерного уменьшения доли коммерческого капитала и возрастания доли государственного капитала и смешанного (государственного и коммерческого) ка­питалов. В России большинство общественно-политических газет нерентабельно, они существуют благодаря субсидиям государствен­ных органов². Аудитория государственного вещания составляет 75% населения. В отличие от России, некоторые постсоветские страны (Армения, Грузия, Латвия, Литва, Молдова, Эстония) запретили и ограничили законодательством возможности для государства запус­кать свои массмедиа, за исключением правительственных офици­альных бюллетеней, чтобы печатать правительственные резолюции, законодательные акты и другие официальные документы (Richter, 2011: 202).

Этатизация медиа сказывается на их независимости. Во Все­мирном Аудите Демократии Россия занимает 130 место по уровню свободы прессы, что определяет ее как страну без свободы прессы. За последние 13 лет ее уровень демократии (политические права и гражданские свободы) спустился со 106 до 136 места. В сравне­нии с посткоммунистическими странами Европы и Азии и даже с остающимися коммунистическими государствами (Китай, Куба и Вьетнам) Россия показывает самые низкие достижения демокра­тии (World Audit, 2011).

Однако, несмотря на то, что медиа потеряли политическую не­зависимость, журналистика остается популярной профессией. Это видно по количеству журналистских факультетов и числу желаю­щих учиться там. В России 134 университета готовят журналистов, среди них 105 — государственные университеты и 29 — частные институты (Lukina, Vartanova, 2012). Тридцать лет назад, в СССР в середине 80-х годов в университетах было 23 факультета журна­листики (Свитич, 2010: 23).

Молодое поколение тяготеет к пиар-службе и коммерческой журналистике. Так, иерархия приоритетов в выборе места работы выпускников главного университета страны, факультета журнали­стики МГУ, в 2009 году была следующей: пиар-служба (23%), жур­налы (22%), телевидение (20%), интернет-медиа (11%), радио (7%), рекламное агентство (7%), информационное агентство (5%), газета (4%) и издательство (1%) (Lukina, Vartanova, 2012).

Эта статья исследует парадокс популярности журналистики в условиях, когда медиа в России несвободны. Прежде чем выполнить анализ данных опроса журналистов, можно сделать два предполо­жения популярности профессии. Первое — это то, что журнали­стика остается открытой и либеральной профессией; для нынешней молодежи рыночные свободы кажутся важнее, чем политические свободы. Журналисты имеют широкий выбор места работы (тип медиа), жительства (города, региона) и формы занятости (быть в штате, иметь вторую работу, самоустраиваться на рынке — фри­лансеры).

Второе предположение популярности журналистики может быть рассмотрено в контексте этатизации медиа. Этатизация дает опре­деленные гарантии журналисту от рыночной стихии. Благополучие журналистов и их семей во многом зависит от благополучия их ме­диаорганизаций. Правительственные контракты несут стабильность, но также неизбежно ведут к короткой дистанции между журнали­стами и чиновниками. Сотрудничество медиа и правительства от­крывает перспективы для возможностей личного продвижения. Журналисты, заработав имя и связи, оставляют профессию, пере­ходя в пиар-службы государственных учреждений и бизнес-корпораций, становятся членами местных парламентов, некоторые основывают свои медиа и даже медиахолдинги (Pasti, 2010: 73).

Исходя от этих двух предположений, можно выдвинуть гипоте­зу, что популярность журналистики зависит от потенциала быть мобильным в профессии, но также через журналистский статус подняться к новой более престижной позиции в обществе (государ­ственного служащего или преуспевающего бизнесмена). Это может означать, что журналистика имеет ресурсы, которые дают индивиду мобильность. Можно предположить, что профессия журналиста работает и используется как социальный лифт в условиях, когда другие социальные лифты сломаны и социальная структура заморо­жена, как это находят социологи (Двадцать лет…, 2011). Проверить гипотезу поможет сравнительный анализ состояния журналист­ской свободы в редакции между 1992 и 2008 годами и анализ причин удовлетворенности в профессии среди нынешних журналистов.

Социальная мобильность в современной России

Концепция социальной мобильности была введена российско-американским социологом Питиримом Сорокиным (Sorokin, 1959), который впервые предложил систематизированную методологи­ческую концептуальную интерпретацию, включив комплекс эле­ментов, рассмотренных через различные социальные измерения. Позднее выработанный Сорокиным подход был сужен. Развитие мобильности стало изучаться через образование и профессию. В частности, известная работа «Социальная мобильность в Брита­нии» (Glass, 1954), выполненная в Лондонской школе экономики, предложила новый фокус и основала парадигму для последующего анализа мобильности. Она также стимулировала сравнительные исследования с другими странами и принесла эмпирические дока­зательства для более поздних объяснений относительно границ классов, ригидности социальной иерархии и мобильности между классами в Британии (Payne, 1998: 596). Затем исследования мо­бильности появились не только в Британии, но и в других странах. Они начали дискутировать вопросы открытости общества, сравни­вать американское общество с другими странами, поднимать во­просы типов мобильности, ассоциированных с социальной демо­кратией и либеральным капитализмом.

Термин «социальная мобильность» включает передвижения вверх и вниз в стратифицированном обществе. Социологи разли­чают интер-поколенческую мобильность, сравнивая детей с роди­телями, и интра-поколенческую мобильность, сравнивая позиции индивидуала за его жизненный период. Общества различаются между собой по закрытости или открытости их стратификацион­ных систем. Например, кастовые системы не позволяют мобиль­ности совсем, тогда как классовые системы позволяют ограничен­ную мобильность ниже уровня высшего верхнего класса (Johnson, 2000: 201—202).

В Советском Союзе социальные механизмы продвижения от­личались от тех, которые были на Западе (Радаев, Шкаратан, 1996: 196—197), несмотря на то, что некоторые западные исследовате­ли доказывали, что системы стратификации похожи, как и харак­тер мобильности на Западе и в странах под тоталитарным режи­мом (Lipset, 1973, цит. по: Радаев, Шкаратан, 1996). Российские исследователи считают иначе. По их мнению, в открытых обще­ствах социальная мобильность есть, главным образом, спонтанный процесс, тогда как в тоталитарных обществах, особенно наверху социального лифта, мобильность управляема и представляет собой идеологически обусловленный процесс. Например, в СССР мно­гочисленные закрытые инструкции определяли, кто и какую соци­альную позицию мог занимать, беря в расчет социальное проис­хождение, этничность и особенно лояльность к политическому режиму и готовность принять систему норм и ценностей полити­ческой элиты (там же).

В постсоветское время начался переход от иерархического типа стратификации (советских сословий), где социальная позиция ин­дивидуалов и социальных групп была детерминирована их местом в структуре государственной власти, к классовой стратификации, которая преобладает на Западе. Однако 20 лет спустя социальная структура в России описывается как амбивалентная, состоящая из сохраняющихся сословий и неразвитых классов. Эта ситуация ведет к формированию специфической национальной формы аномии, когда индивид принимает два конфликтующих статуса, например, совмещая позицию государственного чиновника (сословие) и в то же время участвуя в коммерции (владелец бизнеса — класс) (Кордонский, 2008: 132).

Большинство российских публикаций дают критическую оценку стратификационному изменению в стране. В конце 1980-х — на­чале 1990-х годов был обнаружен процесс социальной поляриза­ции населения и массовая нисходящая мобильность (Черныш, 1992: 85—120; Руткевич, 1992: 3—16). Многие люди спустились на низшую ступень социальной иерархии в ходе проведенных реформ. Одна из причин была увидена в отсутствии хорошо работающих лифтов. Национальное исследование социально-профессиональ­ной мобильности в 1993 году зафиксировало противоречие между консервацией социально-профессиональной структуры, с одной стороны, и возрастающей имущественной дифференциацией — с дру­гой. Такое противоречие чревато острым социальным конфликтом в будущем (Черныш, 1994).

Исследования, выполненные в 2002 и 2006 годах в Институте философии РАН и затем в рамках Европейского Социального Ис­следования (ESS 2006), подтвердили сделанные ранее находки со­циологов. Социальный статус большинства населения страны остался неизменным в течение последнего десятилетия³. Хотя ста­тистика показала позитивную динамику в уровне благосостояния населения (меньше бедных людей и больше зажиточных и богатых), это не повлияло на социальный статус большинства. Неравенство жизненных шансов сохранялось и зависело не только от матери­альных возможностей семьи, но также от других ресурсов — самого индивида и социальных связей, к которым он и его семья принад­лежали.

Есть мнение, что в советское время образование, профессия, комсомол были эффективными социальными лифтами и давали относительно равные шансы в карьере и уровне жизни специали­стов. Сегодня фаворитизм и неформальные связи играют решаю­щую роль, вместо таланта и компетенции. Новая политическая ситуация и рост социального протеста в больших городах доказы­вают, что вопрос равенства возможностей остается ключевым во­просом для современной России.

Выборка

Статья базируется на эмпирических результатах двух исследова­ний журналистов. Первое исследование было проведено в 1992 году на факультете журналистики МГУ, руководитель проекта — Я.Н. За­сурский. В Москве и десяти регионах, представляющих основные географические и социально-экономические особенности страны, были опрошены 1000 журналистов. Они работали в общенацио­нальных и региональных медиа, включая прессу, радио и телевиде­ние (Журналист, 1998: 10). Второе исследование журналистов было организовано в университете Тампере, департаменте журна­листики и массовых коммуникаций в рамках проекта «Медиа в меняющейся России» под финансированием Академии Наук Фин­ляндии, руководитель проекта — К. Норденстренг. Данные были собраны в два этапа. Первый этап опроса был проведен в период

Всероссийского Конгресса журналистов, организованного Россий­ским союзом журналистов в сентябре 2008 года. Из 620 журнали­стов, приехавших на Конгресс, 260 проявили желание участвовать в опросе и ответили на вопросы анкеты. Второй этап был проведен в регионах в октябре и ноябре 2008 года Институтом социологии Российской Академии наук (М. Черныш) с привлечением своих интервьюеров на местах. На этом этапе было опрошено 536 жур­налистов, работающих в прессе, радио, телевидении и интернет-изданиях. Поскольку данных по количеству журналистов в России не удалось обнаружить, было решено сделать региональную вы­борку, включая не только крупные, но и малые города. В результа­те региональная выборка на втором этапе исследования была со­ставлена из 36 городов, представляющих три категории: большой город с населением 1 миллион жителей и выше (319 респондентов), средний город с населением от 200 тысяч до 999 тысяч жителей (359 респондентов) и малый город с населением меньше 200 тысяч жителей (118 респондентов). Выборка городов представляла все шесть социо-экономических округов Российской Федерации, вклю­чая Москву и Санкт-Петербург. В конце работы данные второго этапа опроса (536 респондентов) были соединены с данными пер­вого этапа (260 респондентов). В итоге были получены анкеты от 796 респондентов. Оба исследования использовали анкету для опро­са журналистов, разработанную на базе работающих анкет в меж­дународных исследованиях журналистов (Weaver, 1986, 1998).

Свобода

Журналистская свобода в редакции была исследована с помо­щью трех вопросов, заданных в исследованиях в 1992 и 2008 году. Результаты опросов были сопоставлены и суммированы в графике 1. Как это видно, отвечая на первый вопрос в 1992 году, две трети журналистов (61%) утверждали, что они были «всегда» успешны, чтобы реализовать их идею в публикации. В 2008 году такие жур­налисты составляли пятую часть (20%). Сопоставление ответов на второй вопрос показало, что профессиональная свобода в отборе новостей, тем и проблем для публикации уменьшилась от 60% тех журналистов, считающих себя «полностью независимыми» в 1992 году, до 20% журналистов, считающих себя «полностью не­зависимыми» в 2008 году. Результаты ответов на третий вопрос об­наружили, что число чувствующих себя «полностью независимыми» при выражении идей, важных на их взгляд в материале, уменьши­лось с 54% в 1992 до 22% в 2008 году.

Однако анализ показал, что число «ситуативных журналистов», которые «иногда независимы, иногда нет», значительно возросло в 2008 году по сравнению с такими же журналистами в 1992 году: в отборе новостей, тем и проблем для публикации от 5 к 29%, и в подчеркивании важных идей в их материале — от 6 к 23%. Ситуа­тивный характер журналистов также проявился в подходах к рабо­чим методам. В 1992 году большинство одобряло такие новые ме­тоды работы, как плата за конфиденциальную информацию, устройство в организацию с целью получить внутреннюю инфор­мацию, недоступную постороннему, использование скрытых ка­мер и микрофонов. В начале 1990-х годов журналисты вводили упомянутые методы, желая обнаружить правду и копируя новую западную идею журналистики быть оппонентом к тем, кто во власти. Они вводили новый жанр публикаций — «журналистское рассле­дование». В то время еще не было трагических случаев гибели жур­налистов из-за их профессиональной деятельности, не было мас­сового преследования в судах теми, о ком журналисты писали критические материалы.

В 2008 году журналистов, одобряющих эти методы, было всего около четверти, но тех, кто использовал бы эти методы в зависи­мости от ситуации, была половина. Это можно понять. Журнали­стика стала опасной работой, если вскрывать правду. Самыми опасными темами были война, политика, коррупция, бизнес и права человека⁴. Печальная статистика насилия над журналистами насчитывает свыше 300 погибших журналистов⁵. Нынешние жур­налисты также боятся судебных преследований, поэтому избегают сомнительных методов в работе, даже если бы это помогло вскрыть правду. Поэтому трудно утверждать, что журналисты стали вести себя более этично, чем в 1992 г., реже используя эти сомнительные методы в работе. Но можно сказать, что они стали более опытны­ми и осторожными и хорошо осознали цену риска.

Ограничения

В 2008 году журналистов спросили об ограничениях в работе. Для этого им предложили выбрать два самых влиятельных ограни­чения из двенадцати предложенных. Как видно из таблицы 1, са­мыми влиятельными факторами, ограничивающими журналиста в работе, были местные власти — об этом сказали одна треть и ре­дакционное начальство — высказался каждый пятый. Этика как ограничение была важна для 15% журналистов, а мнения коллег — практически не имели значения (3%). Это свидетельствует о том, что внешние факторы служили главными регуляторами поведения журналистов, тогда как внутренние профессиональные ограничи­тели оставались слабыми и маловостребованными.

В 1992 году 62% всех журналистов были «очень довольны» и «вполне довольны» работой. Их удовлетворенность происходила, главным образом, от новой и практически неограниченной свобо­ды прессы, которая только что сменила тотальный партийный контроль. Большинство ощущало себя независимыми репортера­ми. В 2008 году число довольных журналистов (очень и вполне) выросло почти до 72%. Их спросили о причинах удовлетворенно­сти, попросив выбрать две самые важные на их взгляд причины из двенадцати предложенных. Таблица 2 показывает рейтинг причин удовлетворенности журналистов. Большинство было удовлетворе­но самостоятельностью при решении, как и о чем писать (65%), возможностью помогать людям (64%) и политической ориентаци­ей медиаорганизации, где они работали (60%). Треть журналистов были удовлетворены заработком (39%), возможностями карьеры в журналистике (38%), политической независимостью их профессии (37%) и дополнительными льготами, которые им могли предложить по месту работы (37%).

Можно отметить существенную разницу между старшим, со­ветским поколением журналистов, пришедших в профессию до 1991 года, и молодым поколением, попавшим в журналистику в 2000 году и позже. Молодое поколение было более оптимистично относительно возможностей для различных подработок в профес­сии и политической независимости журналистики. Также моло­дежь чувствовала себя более защищенной в профессии, чем стар­шие коллеги, была более чем довольна перспективами будущей карьеры в медиа и более удовлетворена дополнительными льгота­ми в журналистике. В общем, на старте их вхождения в профессию молодые журналисты были самыми счастливыми. Это могло озна­чать, что нынешняя ситуация в профессии отвечает их ожиданиям иметь возможности для самореализации, творчества и широкой коммуникации, которые и были главными причинами пойти в журналистику (Pasti et al, 2012: 275—276).

Хотя границы журналистской свободы в редакции значительно сузились за последние 16 лет, как показали ответы в 2008 году, это не повлияло на уровень удовлетворенности нынешних журнали­стов. Возможно потому, что большинство (60%) были удовлетво­рены политической линией их медиаорганизации. Журналисты чувствовали себя вполне комфортно в подконтрольных медиа, были довольны тем, как работают их редакции. Большинство счи­тало, что их редакции хорошо информировали свою аудиторию. Среди них 10% сказали, что их медиа отлично делают свою работу, 36% — выплняют свою работу хорошо, хотя и не без определенных недостатков. В малых городах таких журналистов было даже боль­ше (61%), чем в больших (41%) и в городах среднего размера (46%). Число критически настроенных журналистов, неудовлетворенных работой их медиа, было незначительно (8%).

Отношение к профессии

Чтобы прояснить журналистские подходы к профессии, был вы­полнен факторный анализ двенадцати переменных, измеряющих источники удовлетворенности нынешних журналистов. В резуль­тате проявились три фактора. Первый фактор включал четыре пе­ременные, ранжированные по важности в следующем порядке: возможность влиять на общество, помогать людям, политическая независимость профессии, свобода решать, как и о чем писать. По своему ценностному измерению этот кластер политический и мо­жет быть определен как власть, поскольку базируется на ресурсе власти и независимости.

Второй фактор включал три переменные: дополнительные льго­ты, социальная защищенность и заработок. Его ценностное изме­рение экономическое, что предполагает соответствующие условия социальных гарантий и безопасности. Поэтому этот кластер может быть определен как материальное благополучие.

Третий фактор включал четыре переменные: возможности карье­ры через журналистику с получением позиции в государственной службе и бизнесе, вторая работа, возможности роста в редакции и возможности для повышения квалификации. По своей ценности этот кластер может быть определен как социальная мобильность.

Суммируя, можно полагать, что журналистские подходы к про­фессии проявляются в трех измерениях согласно их значимости у журналистов: иметь власть, стать состоятельным и иметь перспек­тивы для дальнейшего продвижения. Возможно, журналистика есть та профессия, которая обеспечивает такие возможности или ресурсы для своих работников.

Ресурсная парадигма как альтернатива традиционным концепци­ям стратификации была развита в западной социологии (Бурдье, 2004: 519—526; Бек, 2000; Кастельс, 2000; Sorensen, 2000: 1523— 1558; Grusky, 2001: 3—39). В России ресурсный подход для ана­лиза социальной стратификации видится особенно релевантным, как дающий обширные эвристические возможности для анализа постсоветского общества. Он был развит в работах Шкаратана (Шкаратан, 2003), Радаева (Радаев, 2005), Тихоновой (Тихонова, 2004: 24—35) и других исследователей.

В рамках ресурсного подхода социальное неравенство в России есть логическое последствие разного количества ресурсов, которы­ми различные социальные группы владеют. Ресурсы распределены неравно: только 7—8% населения в России имеет такое количество ресурсов, которые достигают качества капитала (Тихонова, 2007: 267). Капиталы рассмотрены как таковые, если они могут быть конвертированы один в другой и в экономический капитал и если они ведут к росту совокупного капитала. Социальная структура современной России, согласно Тихоновой, состоит из пяти глав­ных ресурсов: экономического капитала (доход, собственность), квалификационного капитала (образование, практика, умения и навыки), культурного капитала (уровень социализации, стиль жиз­ни), властного капитала (политический и административный ре­сурс) и социального капитала (социальные связи).

Место индивида в обществе зависит от капиталов, которыми он владеет. То есть, капиталы определяют, к какому классу индивид принадлежит: к классу собственников дефицитных ресурсов, ко­торые недоступны для большинства; к классу собственников неде­фицитных ресурсов; или к классу лишних, социально исключен­ных людей (Тихонова, 2006: 28—29).

Российские журналисты в рамках ресурсной парадигмы могут быть причислены к классу собственников дефицитных ресурсов. Прежде всего, журналисты в силу их профессии часто воспринима­ют себя как собственники информации, которая есть дефицитный ресурс, особенно в обществе, где медиа несвободны. Журналисты ищут и производят информацию, и они в рамках политической линии их медиа определяют (администрируют), какую информацию дать или не дать обществу.

Во-вторых, в медиа, которые подконтрольны местной власти, чиновники выступают главными источниками информации. Эти эксклюзивные контакты журналистов с теми, кто владеет ресурсом власти, помогают журналистам аккумулировать их властный капитал.

Рыночные свободы в профессии не препятствуют совмещению штатной работы с дополнительными приработками вне штатной занятости, что, по сути, есть приближенные к элите заработки на рынках медиа, рекламы и пиар-услуг. Это обеспечивает журнали­стов экономическим капиталом. Культурный капитал накапливается благодаря их формальным и неформальным профессиональным и социальным связям, которых у журналистов в изобилии. Но также культурный капитал накапливается благодаря семейным привиле­гиям, которые в современной России, а также в медиа имеют се­годня большое значение. В результате, комбинация этих трех глав­ных капиталов ведет к привилегированной позиции журналиста и дает ему возможность быть вместе с теми, кто во власти, и влиять, становиться состоятельным и быть мобильным.

Журналистика как социальный лифт

Открытость

Журналистика остается открытой профессией для любого же­лающего. За последние шестнадцать лет число журналистов с не­журналистским образованием возросло с 44% в 1992 году до 48% в 2008 году. Число журналистов, имеющих высшее образование, осталось за этот период неизменно высоким — 86% в 1992 и 2008 году. В больших городах (1 миллион жителей и выше) в редакциях каж­дый второй журналист был с журналистским дипломом. В малых городах (до 200 тысяч жителей) только один из десяти в редакциях имел специализированное журналистское образование. Здесь каждый пятый пришел в редакцию случайно, что дважды превышало число «случайных журналистов» в штатах редакций большого города.

Вертикальная мобильность

В малых городах, как показывает таблица 4, выходцы из семей рабочего класса составляли половину всех работающих журнали­стов. В большом городе и городе среднего размера журналистика становилась «буржуазной», подавляющее большинство составляли выходцы из семей среднего класса: менеджеров и профессионалов, но не из семей журналистов.

Временность

В исследовании 1992 года все возрастные группы были представ­лены пропорционально в журналистской популяции. В 2008 году исследование показало, что возрастной баланс был нарушен. На графике 2 видно, что возрастная группа 40—49 лет была самой ма­лочисленной (17,5%) в возрастной структуре профессии. Это могло свидетельствовать об уходе журналистов из профессии или измене­нии их статуса в этом профессионально-зрелом возрасте. Интервью, проведенные с молодыми журналистами, засвидетельствовали, что они не собирались задерживаться в профессии. Как сказал один респондент: «Сегодня, кажется, что журналистика держится бла­годаря старым журналистам. Среди молодых, к сожалению, я ред­ко встречаю тех, кто, во-первых, хочет остаться в профессии, и, во-вторых, хочет действительно быть полезным и реально заинте­ресован в своих читателях, слушателях или зрителях».

Сравнительный анализ результатов двух исследований показы­вает падение интереса журналистов к их профессиональному сою­зу. В исследовании 1992 года большинство журналистов (60%) были членами Союза журналистов. В 2008 году их число сократи­лось до 41%. Среди них подавляющее большинство — старшее по­коление (76%) и незначительное число журналистов молодого пост-2000 поколения (17%). Тренд деюнионизации обнаруживает временный подход молодых журналистов к профессии и отсут­ствие у них групповых интересов. Это совершенно не схоже с со­ветской ситуацией, когда молодые мечтали о вступлении в Союз и работали усердно, чтобы получить рекомендацию для вступления в Союз от их старших коллег. Нынешнее пренебрежение Союзом, его невостребованность среди молодых свидетельствует о внутрен­нем процессе атомизации журналистского сообщества. Это чрева­то уменьшением солидарности среди журналистов и препятствия­ми для дальнейшей профессионализации.

Профессиональная мобильность

Результаты исследования 2008 года обнаружили, что журнали­сты активно перемещались на медиарынке из одной редакции в другую. На момент опроса подавляющее большинство пришло в штат их редакций в 2000-е годы. В еженедельных журналах их было 82%, в ежемесячных журналах — 89, на радио — 82, в интернет-медиа — 94%. Только газеты, особенно ежедневные, показали са­мый низкий уровень текучести персонала, где каждый третий жур­налист работал здесь с советских времен или пришел в 90-е годы. В советское время профессиональная мобильность имела свои ограничения. В частности, журналист, если и менял свое рабочее место, то, как правило, перемещаясь не вертикально снизу вверх, например, двигаясь из районной газеты в областную газету, но на том же уровне: из одной районной газеты в другую районную газе­ту, или из одной областной газеты в другую областную газету. Такая горизонтальная мобильность свидетельствовала о нехватке пер­спектив профессионального роста у советских журналистов (Ку­зин, 1971: 157—158). Сегодня продвижение профессиональной карьеры во многом зависит от самих журналистов, когда они пере­мещаются не только в разноуровневые медиаорганизации, но и меняют место жительства, мигрируя из малого города в большой.

Заключение

Вопрос популярности профессии журналиста в условиях, когда медиа потеряли политическую независимость, был рассмотрен на базе сравнительного анализа двух исследований журналистов, проведенных в 1992 и 2008 году. Анализ подтвердил, что число журналистов, воспринимающих себя независимыми репортерами, сократилось в три раза — с 60% в 1992 году до 20% в 2008 году. В то же самое время число тех, кто действовал по ситуации, возросло и составило одну треть.

Главными ограничителями профессиональной свободы журна­листов в 2008 году были местные власти и редакционное началь­ство, то есть политический контроль и редакционная цензура. Тем не менее число журналистов, довольных условиями работы, воз­росло в 2008 году (72%) по сравнению с 1992 годом (62%). Больше всего журналисты были довольны своей самостоятельностью (о чем и как писать) и политической линией редакции, где они работали. Большинство были удовлетворены тем, как работают их медиаор­ганизации. То есть современные журналисты научились делать «правильный» выбор и чувствовать себя самостоятельными в этом выборе. Этатизация медиа, кажется, несет только плюсы: спасает от рыночной непредсказуемости и в то же время не препятствует коммерциализации.

Этатизация и коммерциализация — два главных тренда разви­тия современной медиасистемы в России. Журналистика находит себя в привилегированной позиции, будучи вместе с государством и рынком. Медиасистема есть неотъемлемая часть социополити­ческой системы. За последнее десятилетие Россия вместе с пост­советскими странами, за исключением Балтийских государств, показала похожие внутренние политические процессы, которые вели к формированию похожих общественных систем. Андрей Ря­бов характеризует эти системы как «постсоветский капитализм» (Рябов, 2011), главная черта которого есть основа слияния инсти­тутов власти и собственности в единый институт власти-собствен­ности. Государственная правящая бюрократия концентрирует в своих руках не только политическую власть, но также конкретную соб­ственность. Это явление заметно как на уровне национальных экономик, так и на уровне регионов и районов. Чрезмерная кон­центрация финансово-экономических, политических, администра­тивных, информационных и других ресурсов на высшем уровне препятствует реальной демократизации постсоветских стран — сво­бодным выборам, независимым от государства медиа и власти закона.

В Европейском социальном исследовании (ESS) за 2006— 2008 годы с участием 25 стран, современная Россия появляется как страна, похожая и не похожая на Европу (Андреенкова, Беляева, 2009). Россия опережает восточно-европейские и некоторые за­падные европейские страны по уровню образования и количеству профессионалов. Она демонстрирует сильную приверженность к индивидуализму с такими приоритетными ценностями, как кон­куренция, индивидуальный успех, власть, богатство, тогда как со­лидарность уменьшается. Однако ее население показывает самый низкий уровень удовлетворенности в работе среди европейских стран. В сравнении с другими странами Россия показывает самый сильный разрыв между высоким уровнем дохода в верхнем классе и низким уровнем потребления большинства людей, что свиде­тельствует об ограниченных возможностях большинства россиян.

В отличие от большей части населения в России, журналисты разделяют европейское настроение, будучи удовлетворены их усло­виями работы, особенно молодое поколение, выросшее в успешно капитализирущейся урбанистической России. Типичный постсо­ветский журналист — это счастливый журналист, совмещающий в себе две идентичности: штатного работника медиа, принявшего политический контроль государства, и рыночного фрилансера, преследующего свои экономические интересы и творческие амби­ции. Некоторые предпочитают называть себя не журналистами, а работниками медиа.

Современная журналистика обеспечивает доступ к трем важ­ным ресурсам: власти, поскольку она обслуживает политическую власть и администрирует информацию обществу; материальному достатку, поскольку она кормится одновременно от государства и рынка; и социальной мобильности, которая поддержана элитными связями с бюрократией и бизнесом. Эти ресурсы обеспечивают высокую удовлетворенность среди большинства журналистов. Журналистика популярна, потому что через нее можно найти но­вые жизненные шансы и изменить свой статус в обществе, то есть журналистика используется как социальный лифт. Это ведет к по­тере профессионального этоса, потому что формирует вектор раз­вития отношения к журналистике не как к профессии как Цели, но как к профессии как Средству. В результате принципиальный во­прос свободы прессы остается невостребованным среди большин­ства практиков.

Примечания 

¹ Пронина Е.Е. Плюйбой // Российские вести. 1997.

² Российский рынок периодической печати. Состояние, тенденции и перспек­тивы развития. М., 2010. С. 13.

³ Беляева Л.А.. Социальный лифт заклинило. Экспертный канал «Открытая экономика», 2009. Режим доступа: http://www.opec.ru/1307485.html

⁴ CPJ, Committee to Protect Journalists, 2011. Режим доступа: http://www.cpj. org/killed/europe/russia//

⁵ Российский Союз Журналистов. Database of Deaths of Journalists in Russia, 2011. Режим доступа: http://journalists-in-russia.org/journalists

Библиография

Андреенкова А.Б., Беляева Л.А.. Россия в Европе: по материалам меж­дународного проекта «Европейское социальное исследование». М.: Ака­демия, 2009.

Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Тра­диция, 2000.

Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология. М.: РОССПЭН, 2004.

Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологи­ческих замеров). М.: Институт социологии РАН, 2011.

Журналист. Российско-американские исследования // Под общ. ред. Я.Н. Засурского. М.: Эслан, 1998.

Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика. Общество. Культура. М., 2000.

Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Ин­ститут фонда «Общественное мнение», 2008.

Кузин В.И. Газета — орган партийного комитета. Л.: Лениздат, 1971.

Радаев В.В. Экономическая социология. М.: ГУ ВШЭ, 2005.

Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект Пресс, 1996.

Руткевич М.Н. Социальная поляризация // SOCIS. 1992. № 9.

Рябов А. Постсоветская общественная модель: характерные особенно­сти и современное состояние // Вестник общественного мнения. 2011. № 1 (107) январь—март.

Свитич Л.Г. Введение в специальность. Профессия: журналист. М.: Аспект Пресс, 2010.

Таловов В.П. Журналистское образование в СССР. Л.: ЛГУ, 1990.

Тихонова Н.Е. Социальный капитал как фактор неравенства // Обще­ственные науки и современность. № 4. 2004.

Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социологические исследования. 2006. № 9.

Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России. М.: ИС РАН, 2007.

Черныш М. Ф. Социальная мобильность в 1986—1993 // Социологиче­ский журнал. 1994. № 2.

Черныш М.Ф. Социальная мобильность в обществе переходного типа // Социально-стратификационный процесс в современном обществе. Т. 1. М.: ИС РАН, 1992.

Шкаратан О.И., Бондаренко Б.А., Крельберг Ю.М., Сергеев Н.Б. Соци­альное расслоение и его воспроизводство в современной России. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

Glass D. V. (ed.) (1954) Social Mobility in Britain. London: Routledge.

Grusky D. B. (2001) The Past, Present, and Future of Social Inequality. In D. B. Grusky (ed.) Social Stratification. Class, Race, and Gender in Sociological Perspective. Westview Press.

Johnson A. G. (2000) The Blackwell Dictionary of Sociology: A user’s guide to sociological language. 2^nd edition. Blackwell Publishers.

Lukina M., Vartanova E. (2012) Journalism Education in Russia. WJEC.

Pasti S. (2010) A New Generation of Journalists. In A. Rosenholm, K. Nordenstreng, E. Trubina  (eds.) Russian Mass Media and Changing Values. London: Routledge.

Pasti S. (2005b) Return to Media Serving the State: Journalists in Karelia. In H. Melin (ed.) Social Structure, Public Space and Civil Society in Karelia. Helsinki: Kikimora.

Pasti S., Chernysh M. F., Svitich, L. G. (2012) The Russian Journalists and Their Pro­fession. In D. H. Weaver, L. Willnat (eds.) The Global Journalist in the 21^st Cen­tury. New York: Routledge.

Pasti S. (2005a) Two Generations of Contemporary Russian Journalists. European Journal of Communication 20 (1),

Payne G. (1998) Social mobility. In W.  Outhwaite, T. Bottomore (eds.) The Blackwell Dictionary of Twentieth-Century Social Thought. Blackwell Reference.

Richter A. (2011) The Post-Soviet Media and Communicaion Policy Landscape: The Case of Russia. In R. Mansell, M. Raboy (eds.) The Handbook of Global Media and Communication Policy. Wiley-Blackwell.

Sorensen A. B. (2000) Toward a Sounder Basis for Class Analysis. American Jour­nal of Sociology 105 (6) May.

Sorokin P. (1959) Social and Cultural Mobility. Glencoe: Free Press.

Weaver D. H. (1986) The American Journalist. A Portrait of U.S. News People and Their Work. Bloomington, Indiana: Indiana University Press.

Weaver D.H. (ed.) (1998) The Global Journalist: News People Around the World. Cresskill: Hampton Press.

Zassoursky I. (2001) Media and Power: Russia in the Nineties. In K. Nordenstreng, E. Vartanova, Y. Zassoursky (eds.) Russian Media Challenge. Helsinki: Kikimora.

Поступила в редакцию 02.03.2012

Российские юристы, ученые, журналисты и писатели выступили против поправок к Конституции

Российские юристы, ученые, журналисты и писатели написали открытое обращение к депутатам, политикам, общественным деятелям и судьям Конституционного суда, оно опубликовано на сайте «Эха Москвы». Авторы пишут о недопустимости поправок в Конституцию, под обращением подписалось 357 человек, среди них — директор «Левада-центра» Лев Гудков, телеведущие Татьяна Лазарева и Михаил Ширвиндт, журналисты Леонид Парфенов, Ирина Шихман, кинокритик Антон Долин, писатели Александр Архангельский, Лев Рубинштейн, Виктор Шендерович, юристы Илья Шаблинский и Елена Лукьянова, экономист Евгений Ясин и другие.

«Мы считаем, что над нашей страной нависла угроза глубокого конституционного кризиса и противоправного антиконституционного переворота, облеченного в псевдолегальную форму. Три главных обстоятельства убеждают нас в этом»,— говорится в сообщении.

Так, «противоправным, политически и этически неприемлемым» авторы считают внесение в ст. 81 Конституции п. 31, обнуляющего сроки действующего и действовавшего президентов. Они обращают внимание на то, что определение Конституционного суда от 5 ноября 1998 года указывает на недопустимость манипуляций с подсчетом президентских сроков.

Также авторы пишут, что поправки в гл. 3–8 Конституции вступают в противоречие с положениями глав 1 и 2. «Эти нормы нарушают принцип равенства перед законом и гарантии прав и свобод личности, противоречат принципам федерализма, принципам разделения властей, независимости судебной системы и автономии местного самоуправления»,— пишут они.

Наконец, в обращении говорится о нарушении порядка принятия поправок к Конституции. «Ст. 136 Конституции перечисляет представительные органы, которые должны выразить свое отношение к поправке в Конституцию, чтобы она считалась принятой. А федеральный закон «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции РФ» от 4 марта 1998 года прямо указывает, что «одним законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации охватываются взаимосвязанные изменения конституционного текста» (п. 2, с. 2)»,— следует из письма. Авторы подчеркивают, что вносимые поправки содержательно не взаимосвязаны, что также является нарушением.

Напомним, законопроект о поправках к Конституции был разработан по предложению президента Владимира Путина. 11 марта законопроект был принят Госдумой в третьем чтении и одобрен Советом федерации. 12 марта его поддержали законодательные собрания всех 85 субъектов РФ. 14 марта документ был подписан президентом и передан на рассмотрение в Конституционный суд. Одна из норм поправок включает положение об обнулении президентских сроков Владимира Путина. Общенародное голосование по поправкам планировалось провести 22 апреля.

“Ъ” сравнил действующую и предлагаемую редакции Основного закона

Читать далее

Известные журналисты в газете «для дворников и лакеев»

 

Ссылка для цитирования: Шмагун О. В. Известные журналисты в газете «для дворников и лакеев» // Медиаскоп. 2016. Вып. 3. Режим доступа: http://www.mediascope.ru/?q=node/2140

© Шмагун Олеся Валентиновна
аспирантка кафедры истории русской литературы и журналистики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, корреспондент «Новой газеты» (г. Москва, Россия), olesya.shmagun@gmail.com

 

Аннотация

В статье анализируется период работы нескольких известнейших журналистов в газете малого типа «Петроградский листок» (с 1918 г. – «Петроградский голос»), основной аудиторией которой были городские низы. Они вынуждены были прийти в это издание в 1918 г. после того, как большевики закрыли практически все другие издания в Петрограде. Представители интеллигенции, известные фельетонисты столкнулись с новой для себя аудиторией и оказались не способны говорить на понятном ей языке.

Ключевые слова: малая газета, Александр Амфитеатров, Федор Сологуб, Александр Куприн, «Петроградский листок», городские низы.

 

На второй день после октябрьского переворота и захвата власти большевики закрыли все наиболее крупные газеты, которые назвали буржуазными, на третий день был принят декрет «О печати», дающий уже законное право закрыть фактически любой печатный орган, который не нравится большевикам, в конце ноября была введена монополия на объявления, в январе – декрет «О революционном трибунале печати». К февралю 1918 г. в Петрограде, а также по всей России почти не остается небольшевистских газет. Это история не только о наступлении большевиков на свободу слова, но и о журналистах, которые остались без работы.

В 1918 г. несколько известнейших в Петрограде журналистов пришли работать в газету «Петроградский голос» − одну из немногих, не закрытых большевиками. На страницах газеты так называемого малого типа, основную аудиторию которого составляли дворники, лакеи, извозчики, стали публиковаться известный фельетонист и писатель А.  Амфитеатров, писатели Ф. Сологуб и А. Куприн, Д. Мережковский, В. Боцановский – публицисты «Речи» и «Дня». Все они оставались в России до последней возможности.

Штатными сотрудниками газеты в 1918 г. стали Александр Амфитеатров и Федор Сологуб. Рассмотрим их деятельность в «Петроградском голосе». О чем они писали в газете «дворников и лакеев»? Как пытались найти общий язык с новой для себя аудиторией?

 

«Петроградский листок»

Русские журналисты начала XX в. выделяли три типа газет: «большие» – самые дорогие и влиятельные, рассчитанные на образованные, подготовленные круги читателей; «малые» – газеты небольшие по объему и более доступные по цене, ориентированные на широкие круги читателей; «дешевые» – отличающиеся от других не только низкой ценой, но и качеством¹.

О принадлежности «Петроградского листка» к третьему типу изданий говорит уже его название: если «ведомостями», как правило, называли правительственные, официозные органы или серьезные, претендующие на формирование общественного сознания газеты, повсеместно возникшие в 70–80-х гг. XIX в., то «листки» чаще всего являлись изданиями массового, иногда бульварного типа, более свободными по тону, сенсационными, часто справочными, мало читаемыми «чистой» публикой. Они отличались низкой ценой, специфической аудиторией (швейцары, приказчики, дворники), особым содержанием и формой публикуемых материалов (громкие заголовки, сенсации, обращение к пикантным темам, повышенное внимание к криминальным событиям).

Журналисты, публиковавшиеся в «больших» газетах или «толстых» журналах относились к таким изданиям свысока: считали, что они отнимают у прессы «ореол нравственной власти и умственного нравственного влияния, какие она имела на общество»².

«Петроградский листок» − старейшее издание «листкового» типа, оно выходило в Петербурге с 1861 г. В газете все было продумано и устроено для привлечения аудитории, даже бумага, на которой печаталось издание, была выбрана не случайно. Александр Амфитеатров рассказывает, что как-то они − новые сотрудники − предложили издателю печатать газету на бумаге лучшего качества, но издатель наотрез отказался: «Гнусная-то она гнусная, − подтвердил издатель, − но не обижайтесь, господа, если я вам скажу по секрету, что добрая треть нашей публики покупает “Листок” совсем не ради прекрасных сочинений, которые вы в нем печатаете, а ради вот именно этой гнусной бумаги <…> Потому что рабочий и мастеровой человек газету сперва читает, а потом из нее цигарку вертит, − ну и за “Листком” имеется уже многолетняя слава на этот счет, что для цигарок лучше его бумаги нет»³.

Амфитеатров пишет, что до революции о «Петроградском листке» считалось неловким даже упомянуть в порядочном обществе. «Появление литератора с именем на его столбцах было невозможно, как некое неприличное чудо. Когда А.И. Куприн, по неистощимому добродушию своему, дал туда какой-то свой мелкий рассказец, это произвело в петроградском литературном мире впечатление скандала»⁴.

Впрочем, не все разделяли такую точку зрения на издание. Часто крупные писатели оценивали свое сотрудничество в газетах подобного уровня как просветительскую работу, прекрасно понимая влияние таких «Листков» на малограмотное население страны. Н.С. Лесков в письме к Л.Н. Толстому писал по поводу публикации в «Петербургской газете» своего святочного рассказа «<…> Ждал, что похвалите за то, что отстранил в этот день приглашение литературных “чистоплюев” и пошел в “серый” листок, который читает 300 тысяч лакеев, дворников, поваров, солдат и лавочников, шпионов и гулящих девок. Как-никак, а это читали бойко, по слогам и в дворницких, и в трактирах, и по дрянным местам, а может быть, кому-нибудь что-нибудь доброе и запало в ум»⁵.

В 1918 г. у журналистов почти не осталось выбора, и они пошли работать в «Петроградский листок» (в 1918 г. газета была переименована в «Петроградский голос»). Возглавлял газету журналист, редактор и критик Александр Алексеевич Измайлов (1873−1921) – журналист, беллетрист и литературный критик, достаточно известный в литературных кругах того времени. Он стал главным редактором в 1916 г., по его собственному признанию, с миссией – «олитературить» газету (Александров, 2008: 61). Уже к 1917 г. ему многое удалось сделать.

Вскоре после прихода Измайлова в газете стали появляться фельетоны, репортажи и критические статьи известных журналистов и литераторов. К постоянному сотрудничеству были привлечены А.Е. Зарин и Н.Н. Брешко-Брешковский, коллеги Измайлова по «Биржевым ведомостям». Постоянными авторами «Петроградского листка» были Н.Г. Шебуев, В.И. Немирович-Данченко. Выступают со своими статьями менее известные в настоящее время журналисты: Зайкин, Исаев (к сожалению, установить имена и отчества авторов не удалось; в подписях к публикациям они указывали только свои фамилии, в словаре псевдонимов Масанова такие имена не упоминаются, в литературе по истории журналистики они также не встречаются), Флер (согласно словарю псевдонимов Масанова, Евгений Аполлонович Фидлер ⁶), Блерио (нет сведений в словаре), Наблюдатель (нет сведений в словаре), Тиун (Владимир Феофилович Боцяновский ⁷), Ведун (нет сведений в словаре), Зрячий (Игнатий Николаевич Герсон⁸).

В последнее время в современной историко-журналистской литературе заметна тенденция к переосмыслению роли малых газет. Ряд исследователей, в числе которых М.В. Сергеев (1996), Н.С. Егорова (2009), говорят о большой роли, которую сыграла «малая газета» в жизни российского общества. Она приучала малообразованную публику к чтению, давала представление об общественно-политической ситуации в России. Редакция «Петроградского листка» в 1917 г. осознанно брала на себя роль просветителей массовой аудитории, что было особенно актуально и необходимо в переломный год российской истории – об этом журналисты пишут в личной переписке (подр. см.: Александров, 2008: 61) и говорят со страниц газеты.

 

«Подобно зверям, бегущим от наводнения, собрались и столпились на нем всевозможные живые обломки распущенных редакций»⁹

Поток литераторов, бывших журналистов и редакторских работников, готовых к сотрудничеству с газетой после октябрьского переворота, оказался настолько велик, что главному редактору издания Александру Измайлову пришлось заготовить типовые бланки, на которых он рассылал многочисленные отказы, так как у него не было возможности ввести еще кого-то в штат редакции. Так, например, сохранился такой текст: «Я не создаю новой редакции, а взял готовую, с 72 по штату сотрудниками большого опыта и в очень многих случаях очень хороших способностей. Моя задача только перевести газету последовательно в другие тона, и сейчас мне уже видно, что сотрудники за незначительным исключением могут и должны оставаться на своем месте» (цит. по: Александров, 2008: 60). Из этого письма видно, что новый редактор не пытался полностью изменить тип издания − его реформы носили осторожный, точечный характер. Впрочем, после Октябрьской революции он все же привлек к сотрудничеству новых авторов. С января 1918 г. в газете практически ежедневно печатаются А. Афмитератов и Ф. Сологуб. Приход двух новых авторов, как нам кажется, существенно изменил «физиономию» издания. Они выделялись и по стилистике, и по тематике. Статьи, стихи и фельетоны печатались на первых страницах издания и занимали существенное место на полосе. Получив возможность обращаться к новой для себя аудитории, авторы, кажется, не смогли ею как следует воспользоваться.

 

Амфитеатров в «Петроградском голосе»

Статьи Амфитеатрова в «Петроградском голосе» − это чаще всего либо интервью с интересными собеседниками на злободневные темы, либо классические фельетоны, высмеивающие политических деятелей и политическую ситуацию. Они помещались, как правило, на первой полосе «в подвале», либо на второй полосе. (Первые полосы «Петроградского голоса» отдавались под беллетристику и аналитику, последние – под новости и короткие сообщения. То есть важное событие сначала попадало на последние полосы в виде новости, а уже в следующем номере на первых полосах его комментировали ведущие журналисты издания. На второй полосе также часто появлялись юмористические картинки или небольшие стишки на злободневные темы).

Первая статья Амфитеатрова появляется в газете в № 2 от 4 (17) января 1918 г. В статье журналист рассказывает о новой болезни, которая охватила Петербург, – параличе. Структура статьи типична для Амфитеатрова: это, по сути, несколько интервью с вопросами журналиста и ответами разных героев. Сначала горничная рассказывает Амфитеатрову, что ее мать сразил паралич, потом приводится разговор с врачом, который говорит, что эта болезнь все чаще встречается среди городских жителей из-за холода, голода и общего нервного напряжения. Через частный, вроде бы непримечательный случай Амфитеатров показывает, как изменилась жизнь в городе, каким образом на жизнь горожан влияет политическая ситуация и хозяйственная разруха в Петрограде.

Набор тем Амфитеатрова достаточно разнообразен. Он пишет о том, как крестьяне привозят в Петроград продовольствие и сталкиваются с поборами и грабежами со стороны нового правительства, о сложностях перехода с юлианского на григорианский календарь, о том, как живется в деревне в постоянном страхе возможной «экспроприации». Но большая часть его статей посвящена, конечно, большевикам и их политике. Он высмеивал личности Троцкого, Ленина, Луначарского и других большевиков, иронизировал по поводу их неумелых попыток наладить экономическое положение в стране, он показывал, как они не умеют вести войну или заключить мир. То есть позиция Амфитеатрова соответствовала общему направлению газеты, не принявшей Октябрьской революции и не признающей большевиков.

До прихода Амфитеатрова в газету большевиков критиковали в аналитических статьях, а не в фельетонах. Фельетоны для «Петроградского голоса» раньше писал журналист под псевдонимом Зрячий (настоящее имя, согласно Словарю псевдонимов Масанова, − Игнатий Николаевич Герсон (см.: Александров, 2008: 397)). Они были посвящены бытовым темам и зарисовкам из жизни прислуги, дворников, лакеев – то есть, из жизни основной читательской аудитории газеты. Фельетоны Амфитеатрова совсем другие.

«…г. Леону [так в тексте. – О.Ш.] Бронштейну-Троцкому должны были быть чужды великорусские свойства, как положительные, так и отрицательные. И первых он, действительно, не обнаружил ни единого. Зато во второй категории он, ко всеобщему удивлению, являет себя настолько типическим великороссом, что придумать подобное мог бы лишь Щедрин, да и то в самом диком припадке сатирического “самооплевания”. Сие последнее тоже, как известно, принадлежит к числу определительных признаков великоросса»¹⁰.

Все это написано хлёстко и остроумно, но мог ли неподготовленный читатель уловить иронию и понять смысл. «Типический великоросс», «дикий припадок сатирического самооплевания», «определительный признак великоросса» − сложные слова и грамматические конструкции, отсылка к литературе без каких-либо пояснений.

Или пишет Амфитеатров о том, как смело большевики берутся за самые сложные государственные вопросы без каких-либо сомнений в том, что смогут их разрешить. «Сейчас всероссийский Бубнов не только уважает самого себя, но, можно сказать, провел через свою восхитительную особу первый меридиан, по которому от себя всю вселенную измеряет и все события числит. Мировую социалистическую революцию зажигает, Либкнехта из тюрьмы выпускает, Залкина с Каменевым посылает грозить державам указательным перстом. Теперь Россию оглашает уже не мармеладовский плач, а горбуновское самоудивление:

− И скажи ты мне, Вавило Митрич, почему я сегодня так много собою доволен?

Кукольник: прикажите, я и акушером буду»¹¹.

Мы приводим тут только отрывок из статьи, но даже в этом небольшом фрагменте содержатся отсылки к четырем писателям, трем литературным произведениям и двум литературным героям. Причем читатель должен понимать, кто такой Мармеладов и в чем трагедия этого героя, читатель должен помнить, что во введении к «Господам ташкентцам» Салтыков-Щедрин описывает свой разговор с писателем Кукольником, в котором звучит эта фраза про акушерство. Только тогда ирония Амфитеатрова будет понятна. Под Бубновым Амфитеатров, видимо, имеет в виду героя пьесы М. Горького «На дне» – скептика и фаталиста, под Горбуновым – автора сцен из быта городского мещанства и крестьянства последней трети XIX в. , исполнителя своих рассказов, писателя и актера И.Ф. Горбунова (1831–1896 гг.).

Политические фельетоны Амфитеатрова выходят вместе со статьями давних журналистов издания – А.Е. Зарина, Н.Г. Шебуева, которые также писали статьи на злободневные общественно-политические темы. Но эти статьи имели разъяснительный характер: людям рассказывали про какой-то конкретный случай и говорили о том, почему это плохо и что это значит. Для того чтобы понять то, что они хотели сказать, не нужно свободно ориентироваться в именах литераторов и в глубокой подоплеке их художественных произведений. А ирония, содержащаяся в фельетонах, подразумевает, что человек разбирается в предмете насмешки.

Вот, например, как пишет о большевиках Зарин, комментируя слухи о том, что они планируют разогнать Учредительное собрание.

 «Партия большевиков, в сущности, бессильна, в ней нет главного – нравственной силы и людей, могущих быть вождями.

То шпион, то провокатор, то трусливый заяц. И вся сила их в широком поощрении самых низменных инстинктов: солдату – “беги с позиций; открыто трусь”; хулигану – “громи, грабь; все твое”, мужику – “бери землю, руби лес, забирай скотину”»¹².

Мы знаем, что автор оказался не прав, недооценивая большевиков. Но, по крайней мере, чтобы понять то, что он хочет сказать, не нужно свободно ориентироваться в именах литераторов и в глубокой подоплеке их художественных произведений.

Описывая III Всероссийский съезд Советов, который открылся, как и Учредительное собрание, 5 января, журналист говорит о ликовании большевиков и объясняет, почему считает это ликование неуместным.

«Когда мы видим, что вся эта музыка, все эти крики восторга и речи, все эти торжества происходят в обстановке отгораживания китайской стеной от всего мира и прежде всего от нашей безотрадной, прямо кошмарной действительности, то мы не можем отнестись к этому иначе, как с чувством огорчения.

Может быть, золотой век, который сулят нам большевики, и наступит когда-нибудь на земле, но придет к нему человечество не сейчас и не путем переворотов, которые угрожают катастрофой, а планомерным движением к раз намеченным целям, путем осуществления сложного и верного расчета, с карандашом в руках»¹³. Упрекая правительство большевиков, журналисты пытаются объяснить своим читателям, почему оно заслуживает упреков.

Характерен и выбор Амфитеатровым тем для фельетонов, например, о налоге на ванну или налоге на рояль.

«Проекты налогов падают именно как проливной дождь. Но, к сожалению, безденежья и чудовищного оскудения не смывают, а уносят с лица ее как раз то, что культура и здравие народа требуют охранять и развивать.

Я понял бы обязательство, наоборот, в каждом бедном доме установить ванну. Тут нет борьбы с излишеством, тут борьба с первонеобходимостью.

Сегодня оклопеем, завтра облошимся, послезавтра обшивеем… »¹⁴

Сколько человек в Петрограде имели дома ванну? Какой процент читателей из городских низов имел доступ к таким санитарным условиям? Вряд ли проблема налога на ванну была важной для основной аудитории «Петроградского голоса». Судя по всему, работая в издании малого типа, Афмитеатров продолжал обращаться к своей привычной аудитории, которую затрагивали налоги на рояль и на ванну, которая могла понять и оценить его иронию. И вряд ли он думал о том, что интересно и важно для уже сложившейся специфической аудитории газеты, в которую он пришел работать.

 

Федор Сологуб о страданиях интеллигенции

Сологуб выступает в «Петроградском голосе» с рядом публицистических статей и стихотворений. Практически все его статьи так или иначе посвящены проблемам интеллигенции в Петрограде.

Исходной точкой для Сологуба является то, что интеллигенция – это лучшие представители нации, которые очень много сделали для простого народа.

«Наша идейная интеллигенция, к которой теперь так враждебно относятся некоторые круги, также, кажется, сохраняет признательность к народу, уж не знаю за что. И со своей стороны надеется дождаться от него благодарности за труды на пользу и на благо народа, труды, всем нам ведомые»¹⁵.

Интересно, кого Сологуб имеет в виду под «всеми нами»? Либо он обращается к своей привычной аудитории, единомышленникам, самим интеллигентам, которые хорошо знакомы с основными направлениями и развитием русской общественной мысли от «Современника» Белинского до плехановского «Единства» и кадетской «Речи»; либо он всерьез считает, что привычная аудитория малой газеты, то есть городские низы, в курсе истории русского освободительного движения. Казалось бы, работа в малом издании – это и есть возможность обратиться напрямую к народу, объяснить, за что он может быть благодарен интеллигенции, но Сологуб этого не делает.

Рассказывая об интеллигенции, он использует максимум эпитетов. Вот описание юбилея одного из друзей писателя, на котором Сологуб присутствовал. «Люди собрались в высшей степени почтенные, во всех отношениях хорошие, великодушные, честные, истинные представители нашей прекрасной героической интеллигенции, той, которая все свои силы посвящала всегда на самоотверженное служение народу…»¹⁶

Семь определений в превосходной степени в одном предложении. Не просто почтенные, но в высшей степени хорошие – во всех отношениях. Судя по всему, автор и себя причисляет к людям героическим, что производит чуть ли не комическое впечатление, хотя ситуация, конечно, не комичная. Брать на себя роль непризнанного, неоцененного героя, не желающего никому ничего объяснять, – не лучший способ найти общий язык с толпой.

Уже к январю 1918 г. Сологуб уверен, что Россия погибает и не видит никаких путей спасения страны. Кажется, он не ощущает и необходимости бороться, оставляя надежду, что когда-нибудь потомки смогут противостоять большевикам. «Людей, любящих Россию, совсем не так мало, а в грядущих поколениях их будет гораздо больше. Пусть теперь с Россией покончено, – настанет время, когда наши дети захотят восхвалить и восстановить Россию»¹⁷.

То же настроение и в стихах, которые он публикует: апатия, нежелание делать что-то, нежелание вступать в дискуссии, убеждать – только страдать и предрекать страдания:

«Нейдем дорогой дальнею,
У нас пути могильные.
Мы немощью печальною
Отравлены, бессильные»¹⁸.

Сологуб не снимает ответственности за то, что происходит в стране, с интеллигенции. После убийства в больнице видных членов кадетской партии А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина он напишет, что в их смерти виноваты все.

«Может быть, никто из нас не свободен от упрека в том, что говорил злые, неосторожные слова. Может быть, у всех у нас в сердцах кипели злые чувства против сограждан наших, и мы неосмотрительно обнаруживали эти чувства перед людьми, слишком простыми и прямолинейными. То, что у нас было партийным ожесточенным спором, в сердцах этих простых и доверчивых людей приняло совершенно неожиданную для нас окраску. Слова, которые были для нас только приемами полемики и цветами красноречия, по неосторожности нашей упали на улицу и для не искушенных в словесности людей прозвучали гораздо живее и ярче, чем для нас, оделись яростною плотью действенного гнева, встали над ними кошмарными призраками и потребовали кровавого дела»¹⁹. Мы видим, что Сологуб сознавал: с теми, кто вышел во время революции на улицу с оружием в руках, надо говорить по-другому. Но как говорить с ними, ни он, ни многие другие представители либеральной интеллигенции не понимали.

Известно, что один из партийных товарищей Шингарева и Кокошкина – князь П. Долгорукий – готовил речь к суду над убийцами. Он хотел выступить в защиту матросов, душивших, коловших и застреливших видных общественных деятелей. Настоящими виновниками убийства в своей речи князь считал верхушку большевистской партии, 28 декабря издавшей декрет, в котором назвала партию кадетов «партией врагов народа» и дала санкцию на их арест. Этот декрет и спровоцировал, по мнению Долгорукова, травлю и убийство Шингарева и Кокошкина.

Интеллигенция, конечно, понимала важность и силу печатного и устного слова. Но почему-то в своих публикациях снова и снова обращалась только к единомышленникам. И редко искала и использовала возможность общаться с новой для себя аудиторией. Это видно и на примере публикаций в «Петроградском голосе» Александра Амфитеатрова и Федора Сологуба.

 

О «серой» публике

Александр Амфитеатров потом напишет в своих мемуарах, что популярность «Петроградского листка», вместо того чтобы взлететь, сильно упала с приходом известных журналистов и писателей: «Писателей собралось – что зверей на высоком острове при потопе. А тираж газеты, чем больше подниматься, стал падать изо дня в день, с оскорбительной быстротой. Измайловские новшества оказались “не по публике”. Старый, серый, читатель заскучал и отвалился, а новый, ожидаемый, интеллигент, не поверил исстари скомпрометированной форме и не шел под ее вывеску, хотя она обещала и давала самые замечательные имена»²⁰. Другими словами, Амфитеатров рассчитывал на привлечение именно нового, интеллигентного читателя. Старого, привычного он называл «серым».

Журналист обобщает весь период работы Александра Измайлова над «Петроградским листком», но это не совсем справедливо. Измайлов с новыми сотрудниками пришел в газету еще в 1916 г. И до определенного времени «Листку» удавалось оставаться интересным для целевой аудитории. Журналисты, которые работали там, смогли соблюдать баланс занимательного, обучающего, важного и развлекательного. Им было интересно работать с той публикой, которая была у газеты. А Амфитеатрову и Сологубу, кажется, с ней было не интересно. Не удивительно, что и этой публике было не интересно с ними.

Своеобразие русской жизни, с ее сословными разграничениями, наложило свой отпечаток на отношение авторов к разным слоям аудитории. Традиционно самые известные авторы принадлежали к так называемой цензовой общественности, она же составляла круг читателей качественной газеты или «толстого» журнала. Эта интеллигенция в массе своей сочувствовала народу, под которым понимала прежде всего крестьянство, а затем и угнетенный рабочий класс. Но существовал в России очень большой пласт населения, вызывавший почти что презрение интеллигенции. Таких людей называли мещанами и обывателями. К ним-то и относились «швейцары, лакеи и дворники», на которых работали «листки». В восприятии журналистов, работавших в качественных изданиях, они почему-то не относились к народу и не вызывали сочувствия. Это была сложившаяся веками психология русской интеллигенции. Поэтому Амфитеатров и называл такую аудиторию «серой». Подобное полупрезрительное отношение к читателям «Петроградского листка», видимо, и помешало известным журналистам, людям талантливым, найти общий язык с новым для них читателем. При этом именно этот слой мещан первым приобщился к чтению, по своим интересам был наиболее близок к интеллигенции и мог стать главной опорой для сил либерального толка в России, как это произошло в европейских странах. Пример «Петроградского листка» еще раз показывает, какой разрыв существовал между «защитниками народа» − интеллигенцией и собственно народом, как непросто им было находить общий язык.

 

---

Примечания

1. См. напр.: Пешехонов А. Русская политическая газета (Статистический очерк) // Русское богатство. 1901. № 3. С. 2−21.
2. Соколова А.И. Встречи и знакомства // Исторический вестник. 1913. № 3.
3. Амфитеатров А.В. Жизнь человека, неудобного для себя и для многих: в 2 т. М.: Новое литературное обозрение, 2004. Т. 2. С. 211.
4. Там же. С. 213.
5. Лесков Н.С. Собр. соч.: в 11 т. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. Т. 1. С. 472.
6. Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: в 4 т. М.: Издательство Всесоюзной книжной палаты, 1960. Т. 4. С. 490.
7. Там же. С. 168.
8. Там же. С. 397.
9. Амфитеатров А.В. Указ. соч. С. 211.
10. Амфитеатров А. Троцкий великоросс // Петроградский голос. 1918. № 10.
11. Амфитеатров А. Кукольники и Бубновы // Петроградский голос. 1918. № 15.
12. Зарин А. В тревоге // Петроградский листок. 1917. № 251.
13. Без карандаша // Петроградский голос. 1918. № 6.
14. Амфитеатров А. О скромнейшем из насекомых // Петроградский голос. 1918. № 18.
15. Сологуб Ф. Спасибо // Петроградский голос. 1918. № 29.
16. Там же.
17. Сологуб Ф. Осколки жизни // Петроградский голос. 1918. № 9.
18. Сологуб Ф. На распутье // Петроградский голос. 1918. № 49.
19. Сологуб Ф. Не я // Петроградский голос. 1918. № 10.
20. Амфитеатров А. В. Указ. соч. С. 211.

 

Библиография

Александров А.С. Измайлов – критик, прозаик, журналист: дис… канд. филол. наук. СПб, 2008.
Егорова Н.С. Газета «Московский листок» в контексте периодической печати России: дис… канд. филол. наук. М., 2009.
Сергеев М.В. Формирование массового читателя второй половины XIX в. (на примере петербургских городских газет): дис… канд. филол. наук. СПб, 1996.

 

Выборы-2020: в чем россияне солидарны с протестующими белорусами | Россия и россияне: взгляд из Европы | DW

На днях завершились «Солидарные чтения», которые придумал и провел в YouTube белорусский писатель Саша Филипенко. Известные российские актеры, музыканты, журналисты и писатели прочитали по главе из его книги «Бывший сын». Таким образом писатель хотел выразить поддержку белорусам, которые пытаются отстоять свое право на свободу выбора и свободу слова в стране. DW поговорила с россиянами, которые приняли участие в проекте, и расспросила их, в чем именно они солидарны и чего ждут от предстоящих выборов в Беларуси.

Николай Сванидзе, журналист, член Совета по правам человека при президенте РФ:

— Солидарность с Беларусью и ее народом у россиян была и раньше, это обычная история. Я сочувствую людям, которые в Беларуси составляют либеральную оппозицию, которые хотят, чтобы страна стала нормальной, европейской. Чтобы там сменялась власть. Чтобы там были нормальные выборы и чтобы там не трогали людей. Я очень уважаю эту страну и хочу, чтобы в ней все было хорошо. Так же как и в России, впрочем.

Николай Сванидзе

Ситуации в двух странах достаточно схожие. Но не думаю, что белорусские протесты оказывают влияние на людей в России. Скажем так: картинки эти протестов у нас не очень видят, потому что они соответствующим образом интерпретируются в федеральных СМИ. А вот на российскую власть это оказывает пугающее влияние.

У меня нет ожиданий от предстоящих выборов в Беларуси, потому что все может произойти по-разному. Наиболее вероятный вариант, что Александр Лукашенко объявит о своей победе. Победе серьезной, процентов 70-80. И после этого начнется буча. И дальше все будет зависеть от того, какую позицию займут белорусские силовые структуры и Кремль.

В Кремле сейчас отношение к Лукашенко очень сложное и неоднозначное. С одной стороны, ненависть к Лукашенко, причем у них с Путиным это взаимно. Тем более, что последняя ситуация с задержаниями «вагнеровцев» воспринималась как пощечина Кремлю. Этого Лукашенко не простят. Но, с другой стороны, хотят ли они ухода Лукашенко? Не уверен. Потому что Кремлю нужен слабый, карманный Лукашенко. Поэтому что они будут делать, я не знаю.

Татьяна Лазарева, телеведущая:

— Я испытываю солидарность, потому что происходящее в Беларуси очень похоже на ситуацию в нашей стране, хотя страна там гораздо меньше. Единственное, разница может быть в следующем: если раньше это про Беларусь говорили, что там могут задержать за пустой листок бумаги, то теперь и в России такое происходит. Поэтому любопытно посмотреть, чем это закончится в Беларуси. Выборы — это своего рода возможность нам заглянуть в будущее.

Татьяна Лазарева

Ну и, как мне показалось, в Беларуси протестный процесс в большей степени развивается в соцсетях, чем на улице. За счет того, что страна небольшая и хорошо покрывается интернетом, в отличие от нашей, люди быстро скооперировались уже онлайн и не столкнулись с такими рисками, которым подвергаются люди, скажем, в Москве.

Они вышли на улицы не просто с раздражением и усталостью, что так жить больше нельзя, а с некоторой конструктивной повесткой. Поддержка этих трех прекрасных женщин, которые собирают огромное количество сторонников, — это оно и есть. Спокойное и рассудительное протестное движение. Право выбора государство может отнять, но свободы выбора отнять не выйдет. Она будет прорываться любым способом.

Юлия Ауг, актриса, режиссер:

Не могу сказать, что я очень пристально слежу за белорусскими выборами, потому что это отдельное от нас государство. Я довольно давно сформировала у себя отношение к любой политической ситуации в другой стране как отдельной от меня и от моего глубокого интереса. Мне кажется, это очень важно для людей, которые живут в России, вообще не лезть в дела сопредельных государств. Даже если они окрашены симпатией. Вот просто — не лезть. Не надо изображать из себя старшего брата.

Юлия Ауг

При этом я отношусь с невероятной симпатией к этим трем прекрасным женщинам из оппозиции, в первую очередь, конечно, к Светлане Тихановской, которая баллотируется на пост президента. Я в принципе за сменяемость власти. Мне кажется, что это один из главных принципов развития демократического общества, поэтому я бы очень хотела, чтобы эта сменяемость сейчас произошла. И у Беларуси есть для этого шансы.

Мне кажется, что протесты в Хабаровске и в Беларуси, сами протестные механизмы — вообще разные. Во-первых, Беларусь по сравнению с Россией — очень небольшое государство. И если говорить о каких-то протестных очагах, то я прекрасно осознаю, что они могут охватить всю страну. А вот в России с ее огромными территориями и даже при условии того, что сейчас Хабаровск так стойко отстаивает свои права на выбор, я понимаю, что на пути к Москве этот протест может заглохнуть.

Александра Ребенок, актриса:

Моя солидарность здесь прежде всего с людьми, для которых роман Саши Филипенко до сих пор актуален. Сейчас белорусы снова выходят на улицы, чтобы мирно напомнить о своем праве на свободу слова и выбора. Их хочется поддержать, показать, что о них знают и специально для них и про них 30 известных артистов читают роман белорусского автора!

Предсказания оставим политологам и астрологам. Мы же читали роман для тех, кому сейчас нужна и важна поддержка. Для тех, кто хочет быть услышанным. Для тех, кто не хочет быть «бывшим сыном» или «бывшей дочерью» своей страны. Для тех, кто хочет жить и мирно идти в будущее, а не застревать в прошлом.

Смотрите также:

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  Самый массовый митинг в истории современной Беларуси

  На санкционированный митинг в поддержку кандидата в президенты Беларуси Светланы Тихановской, по данным белорусского правозащитного центра «Весна», вышли 63 тыс. человек. Акция стала самой массовой в истории современной Беларуси. До этого максимальное число участников собрал митинг в Минске в 2010 году после выборов президента, на которых ЦИК объявил о победе Лукашенко с результатом 79,6%.

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  Защитные маски и отсутствие социальной дистанции

  Митинг состоялся в парке на площади Бангалор в Минске. Многие участники были в защитных масках, снижающих опасность заражения коронавирусом, но о дистанции в 1,5 метра речь даже не шла. Место акции было обнесено заграждениями, так что у входа, где стояли рамки для досмотра, образовывались очереди. Возле парка стояли десятки автозаков с ОМОНом и милицией.

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  Место мужчин заняли женщины

  Помимо Светланы Тихановской (в центре), на митинге пристутствовали Мария Колесникова (справа) — глава избирательного штаба Виктора Бабарико, не допущенного к выборам ЦИКом, и Вероника Цепкало (слева), мужу которой — Валерию Цепкало — также запретили участвовать в избирательной кампании. После отказа в регистрации Бабарико и Цепкало женщины объявили о создании объединенного штаба.

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  «Хватит бояться — пора сопротивляться!»

  Выступая на митинге, Светлана Тихановская прокомментировала задержание под Минском предполагаемых боевиков российской ЧВК Вагнера. «Нам боевики абсолютно ни к чему. Мы мирные люди и хотим мирных перемен, — заявила она. — Я устала терпеть, устала молчать, устала бояться. А вы?» В ответ участники акции стали скандировать: «Хватит бояться — пора сопротивляться!»

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  Тихановская, Колесникова и Цепкало стали символом протестов в Беларуси

  Акции, которые проводит совместный штаб Тихановской, Колесниковой и Цепкало, собирают полные стадионы и площади по всей стране. Объединив силы, три женщины превратились в символ протестов Беларуси. Между тем Сергею Тихановскому продлен арест на 15 суток, в СИЗО остается и Виктор Бабарико, а Валерий Цепкало из-за угроз покинул страну.

• Выборы в Беларуси: массовый митинг в поддержку Тихановской

  Митинг прошел без задержаний

  Самый многочисленный в истории страны митинг длился до 22.00 — в соответствии с условиями, согласованными с властями. Задержаний ни в ходе митинга, ни после него не было.

  Автор: Марина Барановская

Случаи гибели российских журналистов в горячих точках за рубежом с 2000 года. Досье — Биографии и справки

ТАСС-ДОСЬЕ. 31 июля 2018 года стало известно, что в Центральноафриканской Республике были убиты российский журналист Орхан Джемаль, режиссер-документалист Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко. Об этом ТАСС сообщил главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.

Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила хронологию случаев гибели российских журналистов в горячих точках за рубежом. С 2000 года сообщалось о четырех инцидентах, в результате которых погибли в общей сложности пять журналистов, имевших гражданство РФ. Один такой случай произошел в Ираке, три — на Украине.

6 мая 2007 года в иракской провинции Дияла, к северо-востоку от Багдада, на дорожной мине подорвался бронетранспортер армии США. В результате погибли шестеро американских военнослужащих и находившийся с ними фотокорреспондент — россиянин Дмитрий Чеботаев, аккредитованный в Ираке от еженедельника «Русский Newsweek».

17 июня 2014 года близ пос. Металлист (пригород Луганска, Украина) съемочная группа Всероссийской гостелерадиокомпании (ВГТРК) попала под минометный обстрел. На месте погиб звукорежиссер Антон Волошин, специальный корреспондент Игорь Корнелюк скончался в больнице от полученных ранений. Впоследствии президент РФ Владимир Путин наградил погибших сотрудников ВГТРК орденами Мужества посмертно. Следственный комитет (СК) РФ предъявил обвинение в пособничестве в убийстве журналистов украинской военнослужащей Надежде Савченко (в июне 2014 года задержана на территории России). По версии следствия, она передала координаты расположения съемочной группы украинским силовикам. 22 марта 2016 года Савченко была признана виновной в убийстве журналистов и приговорена Донецким городским судом Ростовской обл. к 22 годам колонии общего режима. 25 мая 2016 года она была помилована президентом РФ и вернулась на Украину.

30 июня 2014 года рядом с воинской частью №1428 под Авдеевкой в 15 км от Донецка погиб оператор российского Первого канала Анатолий Клян, получивший смертельное ранение в живот. Автобус, в котором находились журналисты Первого канала, телекомпаний РЕН ТВ и «МИР 24», а также матери украинских солдат-срочников, попал под обстрел. Огнестрельное ранение в шею получил водитель автобуса, который смог вывезти машину из-под огня. Обстреляна была и передвигавшаяся на другом автомобиле съемочная группа российского телеканала LifeNews (ныне — Life) — корреспондент Кирилл Ольков и оператор Марат Абулхатин, они не пострадали. Указом президента РФ Владимира Путина от 2 июля 2014 года Анатолий Клян посмертно награжден орденом Мужества. 27 февраля 2018 года Следственный комитет РФ заочно предъявил обвинение украинскому военнослужащему Николаю Маломену в причастности к убийству оператора Первого канала по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 105 УК РФ («Организация убийства лица в связи с осуществлением им служебной деятельности») .

5 августа 2014 года украинские военнослужащие обстреляли колонну беженцев, следовавшую по шоссе близ Донецка (автодорога Снежное — Дмитровка). В результате был сожжен сопровождавший колонну автомобиль, в котором находились фотокорреспондент Международного информагентства «Россия сегодня» Андрей Стенин, работавший в Донецке, Славянске и других городах востока Украины, а также корреспонденты онлайн-издания ополченцев «Информационный корпус» Сергей Коренченков и Андрей Вячало. Указом президента РФ Владимира Путина от 5 сентября 2014 г. Андрей Стенин посмертно награжден орденом Мужества.

Максим Шевченко о Соловьеве — «есть журналисты-стукачи» — Реальное время

Поведение обозвавшего татарстанца мразью телеведущего российские журналисты не одобрили, но призвали отказаться от буллинга

Владимир Соловьев, обозвавший слушателя из Татарстана в эфире «Вести FM» мразью за то, что тот назвал его лакеем Путина, пожаловался на травлю в свой адрес. Последовавшую на его эмоциональный выпад реакцию телеведущий связал с «осенним обострением» жителей республики. Российские журналисты не одобрили поведения Соловьева, но призвали отказаться от буллинга в его адрес. Подробнее — в материале «Реального времени».

«Успокоительные, видно, не успели завезти в аптеки»

Теле- и радиоведущий Владимир Соловьев пожаловался на травлю в свой адрес после того, как обозвал жителя Татарстана мразью за то, что тот назвал его лакеем Путина. Журналист обвинил слушателя в причастности к ИГИЛ (организация запрещена в России) и пригрозил передать его контакты спецслужбам.

Последовавшее негодование общественности в Татарстане и обращение в Следком с просьбой завести уголовное дело на ведущего по статье «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» Соловьев назвал «осенним обострением»:

— У меня нет никаких проблем с великим татарским народом. Я часто бываю в Казани. И любой, у кого есть уши, услышал главную фразу, что тот мерзавец, приславший сообщения, которые вполне могут составить основу для возбуждения уголовного дела против него, — он позорит Татарстан. Кстати, при этом не факт, что он татарин, — подчеркнул Соловьев в беседе с «Газетой.Ru».

По словам журналиста, его реакцию вызвали оскорбления в адрес Владимира Путина в письме Хасанова и «разнообразные призывы, в том числе и антисемитские».

— Я смотрю, что несколько дней идет активная и забавная попытка устроить травлю против меня. Я, честное слово, смотрю на это с улыбкой, потому что давно работаю в СМИ и всегда знаю, если начинают травить, то пришел либо весенний сезон обострений, либо осенний. А успокоительные, видно, не успели завезти в аптеки, — заявил Соловьев.

Казанский правозащитник Еркен Сарсембаев направил обращение председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину и генпрокурору Юрию Чайке с просьбой привлечь журналиста Владимира Соловьева к уголовной ответственности за оскорбление татар. Фото Ирины Плотниковой

«Он же Рудольфович? А нам, татарам, все равно: и он обрезанный, и мы»

Скандал разгорелся в среду, через день после выхода в эфир выпуска авторской программы Соловьева «Полный контакт» на «Вести FM» от 1 октября. Ролик, где журналист резко отреагировал на слова татарстанца, который назвал его лакеем и «путиноидом», быстро разлетелся в Сети и вызвал большое негодование в Татарстане:

— Некто Хасанов из Татарстана… Ты мразь! Ты, мразь, за кого? Не позорь Татарстан, мразь! Лакей, путиноид… Ты-то чей? Отдам твой телефон, проверять таких, как ты, надо! А потом они в ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) всплывают! — заявил тогда в эфире программы Соловьев.

На следующий день, 3 октября, выходку телеведущего прокомментировали в казанском Кремле:

— Насколько я знаю, Владимир Соловьев ведет курсы по мастерству диалога, конфликта, и я думаю, не очень честно вступать в конфликт со своим оппонентом публично, через уважаемую радиостанцию, которая вещает на всю страну, когда твой оппонент не может тебе ответить, — подчеркнула официальный представитель Кремля Лилия Галимова.

Спикер добавила, что не может дать оценку деятельности телеведущего. На вопрос, уместно ли известному телеведущему в прямом эфире связывать жителей республики с террористами, представитель Кремля выразила надежду на то, что Соловьев не проводил такой аналогии, это получилось случайно.

Вскоре казанский правозащитник Еркен Сарсембаев направил обращение председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину и генпрокурору Юрию Чайке с просьбой привлечь журналиста Владимира Соловьева к уголовной ответственности за оскорбление татар. По словам Сарсембаева, действия журналиста подпадают под ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».

В тот же день, реагируя на общественный резонанс, Владимир Соловьев рассказал, почему назвал мразью татарстанца.

— Этот гражданин крайне жестко и негативно настроен и против руководителя страны — в очень оскорбительной форме… Что нельзя мразь называть мразью? Когда я человека так назвал, то базировал это на определенной переписке с ним. Просто не все из того, что он пишет, можно было озвучить. Настолько это было ужасающе! — оправдывался ведущий.

Соловьев отреагировал и на реакцию казанского Кремля, отметив, что вмешивать региональные власти смешно:

— Они же не видели всю переписку. А она у меня есть — переписка с этим слушателем велась с 2017 года. С его стороны — с антисемитскими высказываниями и призывами. Так что перед тем, как реагировать, надо изучать вопрос. Тем более известно, как Татарстан голосовал. Там как раз достаточно много людей, поддерживающих власть, — заявил он.

По его словам, совершенно напрасно многие усмотрели в его реплике связь Татарстана и ИГИЛ: «Они с ума сошли? Речь шла о вполне конкретном человеке и о его вполне конкретных СМС, которые он отправлял. Я и говорю об этом конкретном человеке, а там этого и в тексте нигде нет, что это про весь Татарстан. Наоборот!»

На инцидент с Соловьевым отреагировали и на федеральном уровне, а не только в Татарстане. Российский актер Марат Башаров заявил, что татар слова ведущего не волнуют:

— Нам, татарам, все равно, что водка, что пулемет — главное, чтобы с ног валило. Он же Рудольфович? А нам, татарам, все равно: и он обрезанный, и мы. Нам по барабану, — приводит слова Башарова телеграм-канал «Подъем».

«Татарский народ просто должен сделать выводы»

Не обошел стороной ситуацию с Соловьевым и журналист Максим Шевченко. В своем телеграм-канале «Макс атакует» он написал стихотворение по случаю:

«Оскорбил еврей татарина,
Вел себя не как положено.
И сидит теперь зашкваренный,
Как барбос, куснувший ежика.

Просто б Путина нахваливал
Да ругал колонну пятую,
Обсуждал бы водки палево
И бандеровщину клятую.

Нет же, обозвал игишником,
Запрещенным строго-настрого,
Как едросс, хвативший лишку, он,
На побед кремлевских праздновании.

А теперь все улюлюкают,
Обсуждают, что обрезанный,
И татары ходят злюками,
Пять коней уже зарезали».

В разговоре с «Реальным временем» Максим Шевченко пояснил, что всегда выступает за свободу слова и считает любое поведение допустимым, как не видит необходимости что-либо запрещать или кого-то осуждать:

— Считаю, что Владимир Рудольфович имел право на эмоцию, как и Марат Башаров имел право на эмоцию. И я имею право на некий сатирический памфлет стихотворный. Я сторонник свободы слова. Считаю, что не надо сразу обращаться к общественности или городовому: «Ой, запретите, прекратите». Надо уметь отвечать на такие вещи. Вот Башаров очень хорошо ответил Соловьеву, с юмором.

Но в целом сама тенденция Соловьева — «Я найду твой номер, сейчас к тебе придут». Это такая угроза, которая показывает теснейшие связи Соловьева, журналиста, со спецслужбами. Соловьев саморазоблачился в прямом эфире. Но это его позиция. Считаю, что если есть журналисты-стукачи, журналисты, которые тесно работают со спецслужбами, — это их право. Мы об этом узнали, и это очень хорошо. Моя позиция следующая — обижаться здесь не на что. Татарский народ просто должен сделать выводы и взять на заметку. Трудно посмеяться, потому что смешным в этой ситуации выглядел Соловьев.

«Нельзя сразу причислять недовольных властью к террористам» Российский журналист, спецкор издания Znak.com Екатерина Винокурова, комментируя инцидент с Соловьевым, также подчеркнула, что выступает против любого буллинга.

— Полностью согласна с представительницей вашего, казанского Кремля о том, что не очень прилично выглядит ситуация, когда человеку что-то высказывают, а он не может ответить. Мое мнение таково: безусловно, в том, что написал слушатель Хасанов, нет состава. Меня больше всего смутило обвинение, которое с ходу бросил Соловьев по ИГИЛу (организация запрещена в России). Мне кажется, нельзя сразу причислять недовольных властью к террористам, это не просто не улучшит общую обстановку, а может еще и ухудшить ее. Призываю решить ситуацию миром. Не все москвичи разделяют мнение Соловьева, мы очень уважаем народ Татарстана и татар, как и то, что здесь могут жить люди с разными политическими позициями, — отметила Винокурова.

Василя Ширшова

ТехнологииМедиаОбществоВласть Татарстан Галимова Лилия Камилевна

Новая газета: журналистика, убийства и правдивые сообщения в самой храброй газете России

02 марта 2010 г.

Что значит быть журналистом в России? Это опасно и даже может привести к летальному исходу, — заявил московский корреспондент Guardian Люк Хардинг. С 2000 года в России было убито 19 журналистов. Главная особенность российского режима в том, что страна провозгласила себя демократической. Но на самом деле, сказал Хардинг, это сильная авторитарная система. За этой системой стоит некая идеология, формально называемая «суверенной демократией».На самом деле настоящих выборов нет. Губернаторов назначает Кремль, а результаты остальных выборов предсказуемы. Парламент состоит из большой прокремлевской партии «Единая Россия» и нескольких небольших партий, тоже фиктивных, связанных с Кремлем, таких как «Справедливая Россия». Также существует государственный контроль над СМИ, особенно телевидением. Все основные телеканалы полностью контролируются Кремлем. Руководители каналов еженедельно встречаются с главой администрации президента Владиславом Сурковым.На этих встречах обсуждаются негативные тенденции (то, что не следует показывать в эфире) и позитивные тенденции (социальные сообщения, которые предполагается транслировать по телевидению). Таким образом, за этим контролем нет прямых приказов; Скорее, это явление самоцензуры, — говорит Хардинг. Ожидалось, что Дмитрий Медведев будет более либеральным, но, по мнению Хардинга, он — фальшивая фигура. В настоящий момент, если вы критикуете Кремль, вы рискуете потерять работу или того хуже. Есть даже полуорганизованная группа прокремлевских блогеров, дискредитирующих всех, кто критикует Кремль.Одна из главных черт режима — системная коррупция, о которой крайне сложно писать. Об этом можно писать на микроуровне, но не о коррупции на высоком уровне власти. В российских СМИ также много антизападной пропаганды. Кремль потратил миллиарды долларов на создание положительного имиджа за рубежом. В 2010 году они потратили 1 461 миллион долларов на международную пропаганду, большая часть из которых была направлена ​​на «Russia Today» — государственный телеканал, цель которого — показать положительный имидж страны для иностранцев.Газетный ландшафт более разнообразен. Есть ряд более или менее независимых газет, таких как «Ведомости», «Коммерсантъ» и «Новая газета». Последняя на данный момент является основной оппозиционной платформой. Возможно, именно по этой причине четверо из 19 убитых журналистов были сотрудниками «Новой газеты», говорит Хардинг. Самый последний случай произошел в январе 2009 года: журналист Анастасия Бабурова и правозащитник Станислав Маркелов. Их застрелили посреди дня в центре Москвы. Предполагается, что Маркелов был убит из-за своих антифашистских взглядов российскими неонацистами. Бабурова просто собирала информацию, а Маркелов был мишенью. Самые известные дела — убийство Анны Политковской в ​​октябре 2006 года и Натальи Эстемировой в июле 2009 года. Они много писали о нарушениях прав человека в Чечне. В обоих случаях суд уже начался, но, как говорят члены семьи и защитники, реальной попытки выяснить, что произошло, не было. Некоторые люди, включая Люка Хардинга, подозревают связь этих убийств с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым.Глава правозащитной организации «Московская Хельсинкская группа» Людмила Алексеева заявила, что критика Кадырова может закончиться смертью в России. Критиковать Медведева и Путина может быть менее опасно. С 2000 года были и другие случаи убийства журналистов. И по всем 19 случаям никто не был привлечен к уголовной ответственности. Хардинг не видит особых надежд на перемены. Он говорит, что на данный момент единственное свободное пространство в России — это Интернет.

Вспоминая журналиста, убитого за сопротивление Путину

Российские правозащитники присутствуют на митинге в честь убитой российской журналистки Анны Политковской в ​​Москве 10 октября.7, 2010. (Наталья Колесникова / Агентство Франс Пресс через Getty Images)

Карл Гершман — президент Национального фонда за демократию.

Десять лет назад в пятницу в Москве была убита самая известная журналистка России Анна Политковская. Ее смерть служит окном к Владимиру Путину, кремлевскому автократу, на которого многие американцы впервые обращают внимание — его имя теперь появляется в заголовках новостей о выборах в США в результате предполагаемого взлома серверов Национального комитета Демократической партии российскими актерами и кандидатом в президенты от республиканцев Дональдом Похвала Трампа правлению Путина.

Политковская была известна во всем мире своими репортажами о второй чеченской войне, конфликте, который Путин вел с той же безжалостной жестокостью, которую он использует сегодня в Сирии, — подход, который посол США в ООН Саманта Пауэр назвал «варварством».

Только такой совершенно бесстрашный журналист, как Политковская, осмелится посетить раздираемую войной Чечню на Северном Кавказе. Проявив поразительную храбрость, она обратила внимание всего мира на малоизвестную войну, задокументировав убийства, похищения, пытки и разрушение целых деревень.По ее следственным отчетам в Чечне даже было возбуждено более 20 уголовных дел.

Политковской неоднократно угрожали расправой в связи с ее репортажами. Ей угрожали изнасилованием и инсценировали казнь после ареста российскими военными. В 2004 году, когда она ехала в североосетинский город Беслан в надежде разобраться с проблемой захвата заложников в школе, она была отравлена ​​и чуть не умерла.

После отравления в Беслане Политковская писала: «Мы мчимся обратно в советскую бездну, в информационный вакуум, который грозит смертью от нашего собственного невежества.Она думала, что, сообщая правду и сопротивляясь террору, она сможет предотвратить превращение России в опасность для себя и для мира.

Она выжила, пока не столкнулась с Рамзаном Кадыровым, чеченским полевым командиром, которого Путин поставил управлять республикой безнаказанно. Общеизвестно, что отношения между Путиным и Кадыровым очень близки; Путин сказал, что чеченец для него как сын, в то время как Кадыров признался в своей большой любви к Путину, сказав: «Те, кто критикует Путина, не люди, они мои личные враги.

Политковская была таким врагом. Когда она брала интервью у Кадырова в 2004 году, он сердито сказал: «Вы попали между чеченцами. Ты враг ». Называться врагом Кадырова было равносильно смертному приговору, но она не отступила. 5 октября 2006 г. она дала интервью Радио Свобода, в котором сказала, что Кадыров — «вооруженный до зубов трус» и «Сталин наших дней». Она также сказала, что ее целью было добиться возбуждения против него уголовного дела.В статье, над которой она работала в то время, которая оказалась ее последним следственным отчетом, задокументированы пытки и убийство двух человек правоохранительным органом, контролируемым Кадыровым.

Политковская была убита двумя днями позже в результате заказного убийства, ее тело было брошено в лифте возле ее квартиры вместе с пистолетом Макарова, из которого она была убита. Это было 7 октября, когда Путину исполнилось 54 года.

После ее убийства падение России в бездну продолжается и набирает обороты.Были убиты и другие россияне, которых Кадыров назвал врагами, в том числе правозащитница Наталья Эстемирова и лидер оппозиции Борис Немцов. Сегодня Россия оккупирует 20 процентов территории Грузии. Он аннексировал Крым, вторгся на восток Украины и угрожает своим балтийским и северным соседям. Он использует хакеров электронной почты, информационных троллей и открытое финансирование политических партий, чтобы сеять раздор в Европе, ослаблять Европейский Союз и НАТО и подрывать доверие к западным институтам.В союзе с иранским и сирийским режимами он расширяет свое влияние на Ближнем Востоке и даже вмешивается в президентские выборы в США.

Политковская понимала, что существует связь между внезапным приходом Путина к власти в 1999 году в результате разжигания античеченских страстей и последовавшим за этим ужасным насилием. В своей книге «Маленький уголок ада» она написала о «западниках» в Чечне, которые смотрели в сторону Европы и с которыми можно было помириться. Но Путин видел иначе.Он использовал чеченский вопрос, чтобы захватить и укрепить свою власть, а затем расширить ее. Политковская видела опасность, но она и другие либералы в России были недостаточно сильны, чтобы остановить ее.

Соединенные Штаты способны сдержать и победить эту опасность. Вопрос в том, сможем ли мы вызвать волю к этому. Память о Политковской может помочь нам справиться с этой задачей.

Новый закон Путина делает незаконным «неуважение» к России

Прокопьева, известная журналистка из города Псков, недалеко от границы России с Эстонией, зачитала одну из своих статей на независимой радиостанции «Эхо Москвы». в ноябре, и версия статьи также была опубликована в Интернете. В прошлом месяце Жлобицкий ранил трех сотрудников ФСБ, взорвав себя возле офиса службы безопасности, после того, как объявил о своей принадлежности к анархистскому движению и в заметке в мессенджере Telegram заявил, что ФСБ «сфабриковала дела и пытала людей». ”

Прочтите: Как СМИ стали одним из самых мощных орудий Путина

В ее статье критиковалось оружие российского правительства и говорилось, что страна начала рассматривать активистов как врагов государства.Роскомнадзор подал в суд жалобу на статью, которая вскоре была отменена, и «Эхо Москвы» пришлось заплатить штраф в размере 150 000 рублей, или 2300 долларов. Псков Интернет-издание «Лента новостей» оштрафовано на 200 000 рублей за перепечатку статьи.

«Я, должно быть, обидела руководство ФСБ в Москве, — сказала мне Прокопьева, — потому что они действительно злятся на меня».

В прошлом месяце группа сотрудников службы безопасности по вызову Специального отряда быстрого реагирования, одетая в каски, вооруженных щитами и резиновыми дубинками, обыскала ее крошечную двухкомнатную квартирку в Пскове, рассказала она мне.Их сопровождали сотрудники Министерства внутренних дел из Центра E, агентства, официальной задачей которого является борьба с экстремизмом и терроризмом. Несколько офицеров в форме начали рыться в ее одежде, документах и ​​даже нижнем белье и уехали со всем ее техническим оборудованием — двумя ноутбуками, iPad и картами памяти — и распечатками ее контрактов внештатным журналистом. Прокопьева, которая также работала в финансируемом США радио Free Europe, сказала, что их особенно интересовали ее соглашения с организацией.Следствие по делу Прокопьевой продолжается, но если ей предъявят обвинение, ей грозит до семи лет лишения свободы.

«Для всех нас, профессиональных журналистов, это нападение на нашего коллегу означает, что каждый из нас может быть обвинен в преступлениях, связанных с нашей работой», — сказала мне Татьяна Фельгенгауэр, заместитель главного редактора «Эхо Москвы». Сама Фельгенгауэр была ранена ножом в шею в 2017 году человеком, который ворвался в офис радиостанции и позже заявил, что ему «пришлось причинить ей боль, чтобы остановить ее», однако она продолжает критиковать российское правительство в своем утреннем шоу.

Расследование Прокопьевой свидетельствует об ухудшении условий для свободы слова в России. Страна заняла 148-е место в мире в мировом рейтинге свободы прессы, составленном организацией «Репортеры без границ» за 2018 год, и за почти 20 лет, прошедших с тех пор, как Путин впервые стал президентом, включая перерыв, когда он был премьер-министром, но многие считали его силой, стоящей за троном, насилие в отношении журналистов и число активистов-правозащитников стало тревожным. Недавний закон о фейковых новостях прошел через обе палаты парламента страны менее чем за месяц, и Кремль хочет сделать все, что связано с государством, священным, огражденным от критики.Оскорблять чувства российских государственных чиновников становится опасным делом.

Project Exile: российский журналист бежит после пожара машины, нападения фекалий

«Я просто терпеть не могу ложь. Поэтому всякий раз, когда я вижу ложь, я называю это ложью ».

Десять лет назад российская журналистка Юлия Латынина считала диссидентов, сравнивавших правление президента Владимира Путина с советскими временами, смешными.

«Пять-десять лет назад я бы никогда не боялась за свою жизнь и просто смеялась бы над людьми, которые сравнивали бы ситуацию с советской», — говорит она.

Латынина давно вела популярное ток-шоу на независимом радио «Эхо Москвы» и ведет обозреватель «Новой газеты», критикующей Путина.

Юлия Латынина (любезно предоставлено)

Тем не менее, в 2008 году она обратилась в службу безопасности России, ФСБ, когда почувствовала угрозу за ее критические взгляды на войну России с соседней Грузией из-за сепаратистских кавказских регионов Абхазии и Южной Осетии. В то время государство все еще хотело защитить российского журналиста, даже критика.

Однако после вторжения России в Украину в 2014 году все изменилось, — говорит Латынина в интервью Global Journalist. По ее словам, нападения на журналистов, оппозиционных политиков и активистов осуществлялись людьми, близкими к Кремлю, такими как соратник Путина Евгений Пригожин. Государство больше не будет прикрывать своих критиков.

«Красная линия пересечена», — говорит она в интервью Global Journalist. «Теперь все по-другому. Очевидно, что меня никак не защитить.”

Действительно, Латынина больше не смеется над угрозами безопасности. В 2016 году, когда она гуляла по центру Москвы, мужчина в мотоциклетном шлеме бросил на нее ведро с фекалиями. В июле 2017 года кто-то распылил ядовитое химическое вещество по всему дому, в котором она делила со своими пожилыми родителями, чем вызвало тошноту у двоих детей, которые жили по соседству. В сентябре 2017 года ее припаркованный автомобиль был подожжен. На сегодняшний день ни по одному из инцидентов не было возбуждено уголовное дело.

Учитывая частоту, с которой оппоненты Путина оказывались мертвыми, и продолжающееся давление России на независимых журналистов, эти атаки было трудно игнорировать.Вскоре после того, как ее машина была подожжена, Латынина и ее родители бежали из страны. Сейчас они живут в другой европейской стране, которую Латынина не раскрывает из опасений за свою безопасность.

Но даже из-за границы она продолжает писать для Новой газеты и вести программу Радио Эхо Москвы «Код доступа». Латынина, которая также написала более 20 книг, говорила с Ширли Тей из Global Journalist о передаче Кремлем политического насилия на аутсорсинг и о климате для свободы слова в России.Ниже отредактированная версия их интервью.

Мировой журналист: В последние годы несколько журналистов, критикующих Россию, подверглись нападениям. Как вы думаете, какова в этом роль президента Путина?

Латынина: Вместо прямой цензуры Путин передает насилие различным группам вокруг себя. Один из самых известных примеров — это, конечно, кремлевский «повар» [Евгений] Пригожин. «Новая газета» много о нем пишет.

г.Пригожин подозревается в организации многочисленных нападений на журналистов и активистов. У нас есть основания полагать, что г-н Пригожин очень рано проявил интерес к «Новой газете». Он специально вставил в «Новую газету» шпиона, [который] провел несколько операций против ее журналистов.

Бизнесмен Евгений Пригожин (слева), известный как «кремлевский повар», с президентом России Владимиром Путиным в 2010 году. «Новая газета» сообщила, что Пригожин стоит за несколькими нападениями на оппонентов Кремля.(Алексей Дружинин / Фото из бассейна AP)

ГДж: Как это создает проблемы для государства Российского?

Латынина: Очевидно, есть люди, за которыми прячется Путин. Так что идея правдоподобного отрицания всегда существует.

В то же время, когда вы теряете контроль над насилием, что делает современное государство? Он имеет монополию на насилие. Г-н Путин, он намеренно утратил эту монополию и только ради людей, которые к нему относятся. Но когда вы теряете монополию на насилие, это также означает, что вы теряете все средства контроля над ним.

Несмотря на то, что я знаю, что многие люди, стоящие за правительством, высоко обо мне думают … очевидно, что никто не откажется от людей, которые хотели бы напасть на [меня]. Так что это самая большая проблема.

GJ: Вы сказали, что с годами ситуация ухудшилась. В каком смысле?

Латынина: Россия была очень свободной страной в 1990-е годы. В начале 21 века все было еще не так плохо. Пять-десять лет назад я бы никогда не боялся за свою жизнь и просто смеялся бы над людьми, которые сравнивали бы ситуацию с советской [эпохой].

Могу упомянуть очень забавную историю, которая произошла со мной еще в 2008 году после российско-грузинской войны. Я был одним из немногих [российских] журналистов, которые с самого начала говорили, что эта война на 100 процентов является агрессией России против Грузии, и она велась очень тайно, как позже и с Украиной.

Я был на [отколовшейся от Грузии территории] Южной Осетии. Насколько я понимаю, [пророссийским] властям Южной Осетии не понравилось то, что я написал.За мной гнались люди. Я подумал, что это, вероятно, какие-то прокремлевские активисты. Я был так удивлен и напуган, увидев, что это люди с Кавказа. Мне удалось сфотографировать их машину — она ​​была без номеров.

Пошел к Алексею Венедиктову, руководителю нашей радиостанции. Я показал ему фото.

Глава ФСБ России Александр Бортников, на фото в 2013 году, предлагал защиту Латыниной в 2008 году. (AP Photo / RIA-Novosti, Михаил Климентьев)

Он разговаривал с Александром Бортниковым, который был главой ФСБ.Я думаю, г-ну Бортникову не понравилась мысль о том, что российских журналистов убивают [люди], которые определенно не были русскими и не имели полномочий на это убийство.

Они дали мне защиту на полгода. И ребят поймали. Это было сложно, потому что, как я уже сказал, номерных знаков не было. Они никогда не обвиняли их в чем-то похожем на нападение на меня, и оказалось, что они были закоренелыми преступниками.

… [Но] даже восемь лет назад, несмотря на то, что ситуация в России и без того была очень плохой, и я был одним из самых откровенных критиков российско-грузинской войны, ФСБ определенно не устраивала идея кого-то убивать или как минимум покалечить Юлию Латынину.Вероятно, они думали, что если российского журналиста собираются убить, это должно делать ФСБ, а не кто-то извне. Я полностью с ними согласен.

Значит, это было всего восемь лет назад, когда я еще мог подать заявление о государственной защите. После [войны в 2014 году] на Украине, я думаю, это был предел. Красная линия пересечена. Теперь все по-другому. Очевидно, что меня никак не защитить.

GJ: Была ли какая-то статья, которую вы написали, вызвала самые последние атаки?

Латынина: Нет, это была просто серия нападений.Летом 2016 года меня накатали какашкой. На самом деле это было сделано очень умело. Поэтому в «Новой газете» мы сразу поняли, кто виноват, но я не могу открыто сказать, кто виноват, у меня нет доказательств.

Люди, которые сделали это, следовали за моей машиной, и, вероятно, какое-то время, потому что я люблю гулять, а моя машина была припаркована примерно в двух или трех километрах от радиостанции.

После того, как они это сделали, я побежал за одним из них. Он перешел улицу, запрыгнул на мотоцикл и уехал.Полиция вначале начала расследование. Мотоцикл, о котором идет речь, они нашли через камеры [наблюдения]. Они поехали в место, где нет фотоаппаратов и много складов, а [мотоцикл] так и не вышел. Вместо этого вышел небольшой грузовик с украденными номерами. Итак, очевидно, что была очень высокая степень планирования.

На самом деле это меня не испугало, потому что, очевидно, если кто-то хочет тебя убить, он не накроет тебя какашками. Так что я продолжал говорить то, что говорю.

GJ: Что было потом?

Латынина: Что случилось следующим летом [в 2017 году], когда я и мои родители живем в нашем доме, произошло еще одно нападение. Этот очень забавный, потому что в нем используется дурно пахнущий газ. Я не мог поверить, что это действительно что-то направлено против нас, потому что это кажется таким забавным. Позже выяснилось, что когда мы проанализировали этот газ, это было то, что вы бы назвали несмертельным веществом военного класса, которое используется очень редко и очень трудно достать.

Когда я понял, что это сделано специально, я предположил, что это не опасно, потому что, очевидно, если это опасно, то запах не будет таким неприятным. После этого у моей мамы возникли проблемы с легкими — дом разделен пополам, у нас есть соседи — таким образом, пострадали восемь человек, двое из них дети, четверо из них пожилые люди. Это был очень печальный опыт. Они положили его в мою машину [тоже], и после этого оно стало совершенно непригодным для использования, потому что пахло скунсом, и с этим ничего нельзя было поделать.

Через месяц машина была подожжена.Я считаю, что единственная причина, по которой оно было подожжено, заключалась в том, что, вероятно, они слушали наши разговоры в Новой газете и поняли, что мы анализируем вещество, и они не хотели, чтобы его анализировали.

Большая проблема заключалась в том, что я был в поездке с лекциями за пределы России, поэтому мои родители были дома. Они сожгли машину, и проблема в том, что у нас деревянный дом. Мой [79-летний] отец выбежал из машины, а машина была совсем рядом с домом. Итак, он начал тушить огонь, и он мог взорваться и сжечь дом.

Думаю, это была последняя капля. Вероятно, это была идея выгнать меня из страны. Эти инциденты произошли сразу после того, как я много говорил о Пригожине и о том, как он получил лицензию на добычу нефти в тех частях Сирии, которые освобождены его [частной охранной компанией] Вагнером.

Пригожину, изображенному в 2017 году, также было предъявлено обвинение в США по обвинению во вмешательстве в президентские выборы в США в 2016 году. (Сергей Ильницкий / Фото из бассейна AP)

GJ: Вы продолжали работать в «Новой газете» и «Радио Эхо Москвы», даже живя за границей. Считается, что в прошлом Россия убивала людей за границей, в том числе бывшего шпиона Сергея Скрипаля в Англии. Как вы думаете, следует ли журналистам продолжать репортажи, если их жизни угрожает опасность?

Латынина: Во-первых, я надеюсь, что моей жизни ничего не угрожает. Я почти уверен, что в России нужно многое изменить, прежде чем я стану мишенью для атаки со стороны государства. Попытка убить Скрипаля и его дочь была очень грязным поступком, но есть большая разница между убийством агента, который шпионил в пользу другой страны, и попыткой убить журналиста.

Думаю, Россия еще не переступила этот порог. К сожалению, похоже, что, возможно, некоторые люди, являющиеся частными операторами, действительно переступили порог.

Я постоянно жду последствий. Я не просто журналист, я писатель. Я хочу закончить свои книги по христианству и хочу закончить пару романов. Так что, если бы мне действительно пришлось выбирать между моей жизнью и отчетностью, я не уверен, что отчетность значила бы для меня так много.

Но я ненавижу ложь. Я ненавижу ложь, когда вижу ее, и просто не переношу ложь.Поэтому всякий раз, когда я вижу ложь, я называю это ложью. Я не могу пойти на компромисс. Мои оценки высоки, потому что людям нравится то, что я говорю. Если я начну становиться мягким, если я начну становиться все мягким, я просто положу голову себе под крыло и засну, люди просто не станут меня слушать. Так что выбирать надо. Единственное, что изменилось, — это то, что я живу гораздо более безопасной и спокойной жизнью.

Аркадий Бабченко жив: российский журналист сообщил, что убит в Киеве живым; смерть инсценирована Украиной

КИЕВ, Украина — Российский журналист Аркадий Бабченко, который, как сообщается, был застрелен в Киеве, Украина, прибыл на пресс-конференцию, которую власти созвали в среду, чтобы обсудить расследование его смерти.Они показали, что убийство было инсценировано, чтобы помешать предполагаемому кремлевскому заговору.

«Я все еще жив», — сказал 41-летний Бабченко ошеломленным коллегам-репортерам на пресс-конференции, состоявшейся менее чем через день после того, как полиция сообщила, что он был застрелен в своем многоквартирном доме в Киеве.

Украинская полиция сообщила во вторник, что Бабченко, резкий критик Кремля, получил несколько выстрелов в спину во вторник, его жена нашла там кровотечение и скончался по дороге в больницу.Начальник полиции Киева заявил, что подозревает, что журналиста убили из-за его работы.

Детали спецоперации не были ясны, в том числе почему власти решили пойти на такое, чтобы все выглядело так, как будто Бабченко мертв. Глава Службы безопасности Украины заявил, что подозреваемый организатор предполагаемого заговора с убийствами был задержан в среду, предположив, что цель фальшивого убийства заключалась в том, чтобы избавиться от него.

Российский журналист Аркадий Бабченко (в центре), который, как сообщалось, был убит в украинской столице 29 мая 2018 года, генеральный прокурор Украины Юрий Луценко (справа) и глава службы государственной безопасности Василий Грицак на брифинге в Киеве, Украина, 30 мая. 2018.Reuters / Валентин Огиренко

Бабченко извинился перед женой, которая, по его словам, не была проинформирована о схеме заранее, «за черт, через который ей пришлось пройти за последние два дня. Там тоже не было выбора».

Поразительный поворот событий вызвал резкую критику со стороны России и международной группы защиты интересов СМИ «Репортеры без границ».

Актуальные новости

Актуальные новости Более

Директор журналистской группы Кристоф Делуар выразил в Твиттере свое «глубочайшее негодование по поводу раскрытия манипуляций украинских спецслужб.Государствам всегда очень опасно играть с фактами ».

RSF выражает свое глубочайшее возмущение после обнаружения манипуляций со стороны украинских спецслужб, этого нового шага информационной войны. Для правительства всегда очень опасно играть с фактами, особенно используя журналистов для их фальшивых историй. https://t.co/XwwbepYsjc

— Кристоф Делуар (@chrisdeloire) 30 мая 2018 г.

Группа заявила CBS News, что инсценированное убийство вызывает «тревогу».«

« Хотя появление репортера может быть большим облегчением, вызывает глубокое сожаление то, что власти Украины сыграли правдой, независимо от своих мотивов », — заявили в группе.

Константин Косачев, глава комитета по международным делам в верхней палате российского парламента сравнили утверждения Украины с утверждениями Великобритании о том, что Москва стояла за отравлением нервно-паралитическим газом бывшего российского шпиона и его дочери в Англии. Россия категорически отрицает отравление Сергея Скрипаля и его дочери Юлии Скрипаль.

«Логика та же — опорочить Россию», — сказал Косачев государственному информационному агентству ТАСС.

Российская кампания отрицания атаки бывшего шпиона 02:13

Ни Бабченко, ни начальник Службы безопасности Украины Василий Грицак не предоставили подробностей о том, как они инсценировали травмы Бабченко и не заставили его жену поверить в его смерть.

Поворот, похожий на фильм, произошел, когда Грицак созвал пресс-конференцию, чтобы объявить о том, что служба безопасности раскрыла сообщение об убийстве Бабченко.Затем он запутал всех, пригласив предполагаемую жертву в комнату.

Под аплодисменты и вздохи Бабченко взял слово и извинился перед друзьями и семьей, которые оплакивали его и не знали о плане.

«Я еще жив», — сказал он. «Я знаю это тошнотворное чувство, когда хоронишь коллегу. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, но другого пути не было».

Перед тем, как ввести Бабченко в комнату для большого разоблачения, Грицак сказал, что следователи установили личность гражданина Украины, которому российская служба безопасности якобы заплатила 40 000 долларов за организацию и проведение нападения.Неизвестный украинец, в свою очередь, якобы нанял своего знакомого для убийства, сказал Грицак.

Смерть критика Путина сфальсифицирована, чтобы помешать заговору 00:41

Человек, которому якобы заплатили за организацию убийства Банченко, был задержан в среду, сказал он, показывая видеозапись ареста.

Грицак сказал, что убийство Бабченко было частью более крупного заговора российских спецслужб.По его словам, украинец также должен был закупить большое количество оружия и взрывчатых веществ, в том числе 300 автоматов АК-47 и «сотни килограммов взрывчатки», для совершения террористических актов на Украине.

Бабченко сказал, что ему не разрешили вдаваться в подробности его ложной смерти. По его словам, украинские правоохранительные органы знали о контракте на его голову уже два месяца. Он сказал, что месяц назад к нему обратилась Служба безопасности Украины (СБУ).

«Важно то, что моя жизнь была спасена, а другие, более крупные террористические атаки были предотвращены», — сказал он.

Также в среду другой известный критик Кремля заявил, что Россия злоупотребляет системой ордеров Интерпола, из-за которой он был ненадолго задержан в Испании. Билл Браудер, инвестор из США, базирующийся в Лондоне, сказал, что он был в столице Испании Мадриде, чтобы поделиться с прокурорами доказательствами об отмывании денег в этой южноевропейской стране российскими преступными группировками.

Билл Браудер ненадолго задержан 3:45

Бабченко, один из самых известных российских военных репортеров, бежал из страны в феврале 2017 года.Он говорил и писал о необходимости покинуть Россию из-за угроз в адрес него и его семьи. Он сказал, что его домашний адрес был опубликован в Интернете, а угрозы, которые он получал, исходили по телефону, электронной почте и в социальных сетях.

Аннексия Москвой Крыма и поддержка сепаратистских повстанцев на востоке Украины были темами, по которым журналист яростно критиковал Кремль. Его бегство из России произошло через несколько месяцев после того, как он написал в посте в Facebook, что не сожалеет о том, что члены военного оркестра и журналисты государственного телевидения погибли в авиакатастрофе по пути на российскую военную базу в Сирии.

Авиакатастрофа России 01:15

Несколько российских законодателей тогда заявили, что Бабченко следует лишить гражданства из-за этого комментария, а российские государственные СМИ назвали его предателем.

Илья Пономарев, бывший российский депутат, который также переехал в Украину, сказал, что Бабченко продолжал подвергаться угрозам после того, как прошлой осенью он поселился в Киеве, где работал ведущим на крымскотатарском телеканале.

Бабченко не слишком серьезно отнесся к запугиванию, сказал Пономарев в среду перед тем, как стал известен факт инсценировки убийства.

В среду Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко обрушился на украинских политиков и гражданские группы, которые после инсценированного убийства Бабченко обвинили правительство в том, что оно допустило заказные убийства.

За несколько часов до того, как притворился смертельным выстрелом, Бабченко написал в Facebook, что он чудом избежал смерти ровно четыре года назад, когда украинские военные отказались взять его на вертолете, направлявшемся к линии фронта на востоке Украины.Через несколько минут самолет был сбит.

«Мне повезло, это был мой второй день рождения», — написал он во вторник.

Грицак, начальник службы безопасности, закончил свое выступление в среду, поздравив Бабченко с «третьим днем ​​рождения».

российских журналистов начали наносить удары во время прямого радиоинтервью — National

К Сотрудники Ассошиэйтед Пресс

Размещено 31 января 2018 г., 17:18

Меньший шрифт Уменьшить размер шрифта статьи

-А

Более крупный шрифт Увеличить размер шрифта статьи

А +

Два известных российских журналиста поссорились во время радиопередачи в прямом эфире, когда дискуссия об Иосифе Сталине перешла в ожесточенную.

Прокремлевский консерватор Максим Шевченко обсуждал с Николаем Сванидзе, известным своими более либеральными взглядами, истинную роль Сталина в разгроме нацистской Германии, когда разговор стал жарким.

Шевченко назвал Сванидзе «демагогом» за недооценку роли Сталина в борьбе с нацистской Германией, добавив, что Сванидзе «плюнул на могилы» убитых советских солдат.

«Советский Союз воевал (во Второй мировой войне), и Николай плюет на могилы убитых под Москвой», — сказал Шевченко.

ПРОЧИТАЙТЕ БОЛЬШЕ: ФБР «серьезно обеспокоено» точностью секретной записки российского расследования, которую Дональд Трамп хочет опубликовать.

Сванидзе назвал Шевченко «придурком», прежде чем пригрозил ударить его.

История продолжается под рекламой

«Если бы вы были ближе, я бы ударил вас по лицу», — сказал Сванидзе.

«Я здесь, давай ударь меня по лицу! Встань и бей », — сказал Шевченко, прежде чем крикнуть:« Ты трус! »

Затем двое мужчин подрались, и Сванидзе повалился на землю во время драки.

Ведущий призвал к спокойствию, призвав журналистов «уважать друг друга».

Связанные новости

© Канадская пресса, 2018

ЖУРНАЛИСТИЧЕСКИЕ СТАНДАРТЫ СООБЩИТЬ ОБ ОШИБКЕ

Оставить комментарий Комментарии

Преступлений и наказаний | WORLD News Group

В ОТЧЕТЕ ЗА ПРОШЛЫЙ ГОД USCIRF назвала кампанию России против Свидетелей Иеговы как одну из причин, по которой она рекомендовала U.Госдепартамент США назвал Россию страной, в которой существует особая забота о свободе вероисповедания.

Но проблемы распространяются и на другие религиозные группы.

В 2016 году правительство России приняло закон, направленный на борьбу с религиозным экстремизмом и террористической деятельностью. Правительство воспользовалось законом, чтобы лишить Свидетелей Иеговы юридического статуса год спустя, но этот закон также оказал давление на евангелистов.

Около 72 процентов россиян идентифицируют себя с русскими православными, хотя регулярное посещение церкви среди населения по-прежнему невелико.Многие считают, что принадлежность к русским православным является основной частью российской идентичности, что вызывает подозрения у внешних религиозных групп.

USCIRF отметила: «Российское правительство рассматривает независимую религиозную деятельность как угрозу социальной и политической стабильности и своему собственному контролю, одновременно поддерживая отношения с так называемыми« традиционными »религиями страны».

Подозрение евангелистов насчитывает более века. Власенко, посол Российского евангелического альянса, говорит, что когда он рос баптистом в России, друзья в школе дразнили его, говоря, что он американский шпион.

«Они думали, что ты не русский, потому что ты не православный», — сказал он. «С юных лет я пытался объяснить, что баптисты — хорошие граждане и добросовестные верующие».

После беспрецедентного периода религиозной свободы после распада Советского Союза в начале 1990-х, ограничения для религиозных групп снова медленно ужесточались.

Закон 2016 г. ограничил определенные формы религиозной деятельности церковными собраниями в зарегистрированных церковных зданиях. Власенко говорит, что эти правила сбивают с толку некоторых христиан, которые собираются дома для общественных встреч, но затем могут вместе молиться или петь гимны.Они задаются вопросом, какая деятельность разрешена.

Власенко и другие христиане сказали, что они не стесняются говорить с посторонними о Евангелии, но закон накладывает ограничения на их приглашение в церковь. Публичные евангелизационные мероприятия запрещены без разрешения правительства. Иностранцам не разрешается проповедовать и преподавать в общественных церковных учреждениях без разрешения правительства.

Марк Эллиотт, почетный редактор журнала East-West Church and Ministry Report, говорит, что сбивающий с толку закон 2016 года является частью схемы принятия российским правительством законов, которые можно толковать или применять по-разному.

Он отмечает случай, когда власти подали в суд протестантское собрание, потому что оно не рекламировало название церкви на внешней стене. В другом случае официальные лица преследовали другое собрание, потому что оно отображало свое название.

Большая часть судебных исков против евангелистов включает в себя наложение штрафов должностными лицами за мелкие правонарушения, но психологическое давление может быть особенно трудным для небольших церквей, не имеющих ресурсов для оплаты штрафов или найма адвокатов.

Американец, живущий в России, сказал WORLD, что небольшая церковь, которую он посещает, столкнулась с небольшими неприятностями, и закон создает больше неопределенности, чем судебные иски.«Многое в России направлено на создание самоцензуры», — говорит он. «Чтобы заставить людей молчать самостоятельно, без каких-либо действий со стороны правительства». (WORLD согласился не называть американца, чтобы защитить его работу и правовой статус в стране.)

Когда посетитель пришел в небольшую церковь, которую он посещает, он решил не проводить заранее подготовленный урок в воскресной школе, поскольку закон 2016 года запрещает иностранцам преподавать или проповедовать в церкви без разрешения правительства. «Это влияет на вашу психику», — говорит он.«Что, если придет кто-то, кого вы не знаете?»

Евгений Бахмутский — пастор Русской Библейской церкви, баптистской общины в Москве, насчитывающей около 500 прихожан. Бахмутский говорит, что у него сложились хорошие отношения с местными властями, поэтому его церковь почти не сталкивалась с правовыми проблемами.

Он говорит, что церкви и евангелисты часто сталкиваются с более серьезными социальными и культурными проблемами, чем юридические: ему известны случаи, когда семь или восемь евангельских общин делят одно здание в течение выходных — не потому, что аренда стоит дорого, а потому, что некоторые домовладельцы колеблются. сдавать помещения протестантам.

Хотя его церковь столкнулась с небольшими препятствиями, он признает, что свобода вероисповедания сокращается, и публично высказывается против репрессий против Свидетелей Иеговы: «Даже если мы действительно считаем, что их учение совершенно неверно, они все равно могут свободно выражать свою совесть. ”

История его собственных предков с жестокими преследованиями предлагает перспективу: его прадед был казнен за христианскую веру. Его дед был сослан в Сибирь. В течение следующих десятилетий российские официальные лица убили миллионы христиан вместе с другими предполагаемыми врагами.Бахмутский говорит, что даже в условиях жестокого преследования со стороны советского режима верующие в Сибири становились сильнее.

«Вы можете позаимствовать мудрость у прошлых поколений», — говорит он. «Даже если все станет труднее, мы выживем».

На данный момент он воодушевлен возможностями его церкви делиться Евангелием. Он говорит, что некоторые с русским православным прошлым спрашивают: «Почему я никогда не слышал о кресте?» По словам Бахмутского, несмотря на свою жизнь и культурную связь с Православной церковью, многие слышат Евангелие впервые.

Это побуждает пастора «максимально использовать время свободы. … С одной стороны, есть препятствия, но с другой — так много возможностей ».

Когда дело доходит до политики, Бахмутский говорит, что в его церкви есть люди, поддерживающие и противники Навального. Пропасть имеет тенденцию делиться по возрастному признаку, при этом более старшие члены тяготеют к Путину, часто из соображений стабильности. Оппозиция президента однополым бракам также делает его популярным среди многих протестантов.

Бахмутский говорит, что сейчас люди говорят о политике больше, чем обычно, но он призывает своих прихожан не позволять политике разделять их или отговаривать от большей важности духовных реалий.«Речь идет о духовном пробуждении, — говорит он. «Речь идет о преобразовании сердец, а не только о власти и политике».

В ЗАКЛЮЧЕНИИ 20 февраля Навальный улыбнулся и показал знак победы, прежде чем судья отклонил апелляцию на его приговор к лишению свободы. Навальный натравил Путина на то, что, вероятно, было его последним публичным выступлением за какое-то время.

(Несколько дней спустя Валентина Барановская стала первой женщиной, приговоренной к лишению свободы российским судом за ее связь со Свидетелями Иеговы — новое напоминание о том, что политическая оппозиция — не единственная цель правительства.