Портрет пастернака: Портреты Б.Л.Пастернака

Портреты Б.Л.Пастернака

Портреты Бориса Леонидовича Пастернака
Пастернак Б.Л. (1890 – 1960) Основные даты жизни и творчества
	1908, май – окончил с отличием 5-ю московскую гимназию. Поступил на юридический факультет Московского университета.   Пастернак Б.Л.(выпускник Московской пятой гимназии). Фотография, 1908 г. Уроки по творчеству Б.Л.Пастернака
	Портрет Б.Л.Пастернака работы Анненкова Ю.П., 1921 г. Источник иллюстрации: Энциклопедия для детей. Том 9. Русская литература. Часть 2. ХХ век. — М.: Аванта+, 1999, с. 289. Поэзия Серебряного века. «Центрифуга»
	Портрет Б.Л.Пастернака, выполненный его отцом Л.Пастернаком, 1924 г. Источник иллюстрации: Литература в школе. – 1989. – N 6. – 2-я страница обложки. Пастернак Б.Л. Основные даты жизни и творчества
	Пастернак Б.Л. Фотография, 1930-е гг. Язык художественных произведений. Стихотворение Б.Пастернака «Единственные дни»
	Б.Л.Пастернак. Фото 1934 г. Первый съезд Союза писателей Произведения Б.Л.Пастернака (библиотека сайта)
в начало страницы
Стихотворения Юрия Живаго (урок по роману Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго»)

Портрет, выполненный Леонидом Пастернаком, представляет проект «Арт-мозаика»

14 июня 2019 г.

«Портрет А. Б. Высоцкой»

, созданный известным художником Леонидом Пастернаком (1862 – 1945), отцом выдающегося поэта Бориса Пастернака, – уникальная и единственная графическая работа среди живописных полотен в постоянной экспозиции русского искусства картинной галереи. Она выполнена в технике пастели на бумаге, закрепленной на холсте. Это больших размеров парадный портрет, заказанный художнику московским чаеторговцем, коммерции советником, меценатом и коллекционером Давидом Высоцким (1861 – 1930).

Дом Высоцких отличался радушием и хлебосольством, здесь часто бывал Леонид Пастернак со старшим сыном Борисом. С семьей Давида Высоцкого их связывали добрые дружеские отношения. Дочь Давида Вульфовича Ида была возлюбленной Бориса Пастернака, в 1912-м году он сделал ей предложение, но получил отказ.

Художник жил совсем рядом, в казенной квартире Московского училища живописи, ваяния и зодчества, в котором он преподавал. Старшие дочери Высоцкого брали у него уроки живописи. Стремясь поддержать мастера, Давид Вульфович заказывал ему портреты членов своей семьи.

На парадном портрете 1912 года Анна Борисовна Высоцкая изображена на фоне утопающего в легкой цветной дымке интерьера богатого особняка. Статная дама предстает перед зрителем во весь рост в элегантном наряде, в мехах, с жемчужным ожерельем и модной прической. Художник мастерски передал ее величавую осанку и чувство собственного достоинства. Красота тонко разработанной колористической гаммы и бархатистость пастели являются неоспоримыми достоинствами этого произведения.

Портрет экспонировался в этом году в Москве на выставке «Великие русские художники» в Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки в числе 194 работ, представленных в этой экспозиции из собрания Вологодской областной картинной галереи. В выставке приняли участие четыре крупных музея страны: Вологодская областная картинная галерея, Музей-усадьба «Абрамцево», Таганрогский художественный музей, Художественный музей им. М. Туганова (Владикавказ).

Любители искусства могут увидеть «Портрет А. Б. Высоцкой» работы Л. О. Пастернака в Шаламовском доме Вологодской областной картинной галереи (ул. С.Орлова, 15).

Выставка «Е.Б. Пастернак – издатель и исследователь»

В рамках Года литературы в России и празднования юбилея Бориса Пастернака

Выставка «Евгений Борисович Пастернак – издатель и исследователь» посвящена известному историку литературы, автору статей и книг о творчестве своего отца, великого русского писателя и поэта Бориса Пастернака.

Кураторским показом новую экспозицию предварит Елена Владимировна Пастернак, исследователь творчества поэта, предоставившая уникальные материалы из своего собрания – редкие фотографии (Женя, Евгения и Борис Пастернак. Фотография М. Наппельбаума. Петроград. 1924; Борис и Евгения Пастернак с сыном во дворе дома на Волхонке. Фотография И. Эренбурга. 1926; Леонид Осипович Пастернак с внуком Женей. Мюнхен. 1929 и др.), открытки и письма Бориса Пастернака сыну; автограф Е. Б. Пастернака из сочинения о «Гамлете» с поправками Бориса Пастернака. 1940; фрагмент романа Б. Пастернака «Доктор Живаго». Огромный интерес представляют малоизвестные подлинные работы художницы Евгении Пастернак, первой жены Бориса Леонидовича.

На выставке представлены никогда ранее не экспонировавшиеся семейные раритеты: подлинные письма Бориса Пастернака сыну, редкие  фотографии, книги с автографами, стихи Евгения Пастернака, карандашные и живописные работы Евгении Владимировны Пастернак: портреты Бориса Пастернака 1922 и 1933 годов и его сына 1936 и 1939 годов.

Евгений Борисович Пастернак представлен не только как исследователь, но и как поэт – сборником «Одиночество» и рукописью стихотворения «Сестре, Наталье Солженицыной».

Особый драматизм выставке придают материалы, связанные с романом Б. Пастернака «Доктор Живаго» и присуждением писателю Нобелевской премии.

Кураторы выставки: Е.В. Пастернак, И.А. Желвакова
Ответственный хранитель материалов выставки Светлана Головко.

По входным билетам

пер. Сивцев Вражек, 27
+7 499 241-58-59

Двойной портрет Пастернака и Мандельштама… — Журнальный зал

 

 

Александр Карпенко — поэт, прозаик, эссеист, ветеран-афганец. Член Союза писателей России, Союза писателей XXI века. Закончил спецшколу с преподаванием ряда предметов на английском языке, музыкальную школу по классу фортепиано. Сочинять стихи и песни Александр начал будучи школьником. В 1980 году поступил на годичные курсы в Военный институт иностранных языков, изучал язык дари. По окончании курсов получил распределение в Афганистан военным переводчиком (1981). В 1984 году демобилизовался по состоянию здоровья в звании старшего лейтенанта. За службу Александр был награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды 3-й степени, медалями, почетными знаками. В 1984 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького, тогда же начал публиковаться в толстых литературных журналах. Институт окончил в 1989-м, в этом же году вышел первый поэтический сборник «Разговоры со смертью». В 1991 году фирмой «Мелодия» был выпущен диск-гигант стихов Александра Карпенко. Снялся в нескольких художественных и документальных фильмах. Живет в Москве.

 

 

Стало общим местом в литературоведении, что поэт П. двигался «от сложного к простому», а поэт М. — наоборот, «от простого к сложному». Но это, в сущности, мало что объясняет. Согласитесь, от простого к простому или от сложного к сложному движение попросту невозможно! Во-вторых, если что-то из чего-то развилось — значит, оно там изначально было. Не может Нечто родиться из Ничто! Существует недропонимание — понимание того, что творится в недрах событий. Пастернак, наряду с Есениным и Маяковским приглашенный на дачу Сталина в качестве ведущего советского поэта, не мог не сознавать, что его ранняя эстетика сложновата для понимания рабоче-крестьянскими массами. И не то, чтобы он опасался утратить статус первого поэта страны, доставшийся ему «по наследству» после ухода Есенина и Маяковского. Он, интеллигент до мозга костей, чувствовал, что «некрасиво быть знаменитым» у людей, не понимающих его творчества. Я не думаю, что для него это был вопрос выживания. Он, возможно, хотел больше соответствовать своему статусу, тяготел к неоклассицизму. Поэтому движение от сложного к простому было взаимным: так же развивалось и время, и поэт незазорно и непроизвольно стремился быть конгениальным своему времени. Вместе с тем, никакие веления времени не могут заставить человека измениться, если сам он того не желает. «Мыслящий тростник» не обязан «прогибаться под изменчивый мир». Скажем, на Макса Волошина революция и НЭП вообще никак не повлияли. Но это ничуть не свидетельствует о толстокожести и равнодушии писателя. Просто на одних перемена декораций действует как обухом по голове, а на других — вообще никак не действует.

Осип Мандельштам, в отличие от Пастернака, как-то моментально стал после революции изгоем, и здесь, конечно, «виноваты», прежде всего, личностные качества поэта. Обидчивый и ранимый, он легко находил врагов. Вспыхивал как спичка, из-за любого пустяка. Был драчливее Есенина: мог наброситься на собеседника в совершенно трезвом состоянии, и было сложно объяснить причину столь агрессивного поведения известного поэта. По правде говоря, и писатели, в большинстве своем, относились к нему не лучше. Это уже были другие писатели: в моду входил тип писателя-чекиста. Конечно, сам Осип не был белым и пушистым. Написав свое знаменитое антисталинское стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», он зачем-то стал читать его всем знакомым поэтам подряд, прекрасно понимая, что тем самым ставит их под удар. И потом это вернется к нему бумерангом. Когда Сталин позвонит Пастернаку и напрямик спросит, хороший ли поэт Мандельштам, Борис Леонидович будет долго и напряженно молчать в трубку, пока, наконец, сам верховный не положит трубку. Естественно, Пастернак не без оснований опасался, что стихи «про кремлевского горца» уже достигли всеслышащих ушей генералиссимуса.

Это покажется неправдоподобным, но, по версии исследователя Серебряного века Вячеслава Недошивина, Мандельштам получил три года воронежской ссылки… за то, что дал пощечину «красному графу» Алексею Толстому, автору «Гиперболоида инженера Гарина». Теперь можно с уверенностью сказать: поэта Мандельштама затравили и убили не только Сталин со своей камарильей, но и собратья по перу. Впрочем, версия Вячеслава Недошивина, корни которой, скорее всего, кроются в предположении Надежды Яковлевны Мандельштам, была убедительно опровергнута новейшими исследованиями архивов НКВД. И вот что выяснилось. При обыске в квартире Мандельштама (на нем присутствовала Анна Ахматова) чекисты искали три стихотворения поэта: «Мы живем, под собою не чуя страны», «Старый Крым» и «Век-волкодав». То есть антисталинское стихотворение про «кремлевского горца» дошло-таки до адресата. В этом теперь не может быть никаких сомнений — Сталин собственноручно расписался на протоколе допроса. Однако за поэта заступились старые большевики Бухарин и Енукидзе (с подачи Ахматовой и Пастернака). Молвил свое слово за Мандельштама и посол Литвы в СССР Балтрушайтис, тоже один из классиков Серебряного века русской поэзии. В общем, в этот раз Сталин решил не мстить поэту за личную обиду. Приговор оказался сравнительно мягким. Сам Мандельштам уже на первом допросе признался в авторстве стихотворения «Мы живем, под собою не чуя страны». Более того, он прямо на допросе своей рукой написал следователям это опальное стихотворение! Мандельштам, бегавший по всей России от угроз эсера Блюмкина, явил пример неслыханного гражданского и человеческого мужества! Здесь дело, мне кажется, вот в чем. Поэт сильно испугался, когда Блюмкин стал целиться в него из пистолета. Наверное, это был чисто рефлекторный страх безоружного перед вооруженным человеком. А вот перед «веком-волкодавом» поэт абсолютно бесстрашен. Эта угроза уже была больше метафизического свойства, и она только добавляла решимости Мандельштаму. Он хорошо понимал, что у него есть свое сильное оружие — поэзия. Здесь Мандельштам-человек абсолютно равен своим знаменитым строкам: «И меня только равный убьет».

Худа без добра не бывает. Отверженный Мандельштам после нескольких лет малой продуктивности обрел совершенно неповторимый голос! И на «провокационный» вопрос Ахматовой: «Пастернак или Мандельштам?» сегодня, я уверен, большинство людей с уверенностью ответит: «Мандельштам!». Мне даже кажется, что сегодня поздний Мандельштам — наиболее актуальный поэт Серебряного века. Ибо «последние станут первыми»! «Век-волкодав» изрядно поработал над душой поэта! У него даже появилось, по определению Цветаевой, «длинное дыхание» («Стихи о неизвестном солдате»). Лучшие стихи Мандельштама впитали в себя даже неведомый прежде в России сюрреализм. И достигли невиданной мощи воздействия. А уж чистотой исполнения Осип, ученик Гомера и Данте, славился всегда.

 

Заблудился я в небе, — что делать?
Тот, кому оно близко, ответь!
Легче было вам, дантовых девять
 Атлетических дисков, звенеть.

Не разнять меня с жизнью, — ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
 Флорентийская била тоска.

Не кладите же мне, не кладите
 Остроласковый лавр на виски,
Лучше сердце мое разорвите
 Вы на синего звона куски!

И когда я усну, отслуживши,
Всех живущих прижизненный друг,
Он раздастся и глубже и выше —
Отклик неба — в остывшую грудь!

 

9-19 марта 1937.

 

К счастью, современному читателю нет нужды выбирать между Пастернаком и Мандельштамом: они не мыслятся как противоположности. Тогда как ценители Цветаевой редко столь же сильно любят и Ахматову, а поклонники Бродского нечасто удостаивают читательской любви его современников Евтушенко и Вознесенского. Конечно, искусствоведы слегка утрируют, говоря о простоте или сложности творчества того или иного поэта. Например, «простой» Пастернак мог вдруг выдать что-нибудь типа:

 

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси…

 

А «сложный» Мандельштам в плодовитом для него 37-м году писал и такое:

 

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

 

У простоты перед сложностью есть то преимущество, что ее лучше понимают современники писателя. У сложности — то, что она становится понятней с течением времени, поскольку расшифровывается не сразу. Впрочем, простота иногда «бьет» сложность и в далеком будущем — тем, что моментально расхватывается на цитаты, которые потом живут в веках. Могу сказать совершенно точно, что к глубоким людям, к которым, без сомнения, принадлежат и Пастернак с Мандельштамом, как-то плохо клеятся псевдонародные поговорки типа «простота хуже воровства» или «краткость — сестра таланта». Пастернак и Мандельштам всем своим творчеством не просто ставят их под сомнение, а разбивают в пух и прах! Хотя Чехов, автор больших по объему пьес, наверное, имел в виду вовсе не длину произведения…

И Пастернак, и Мандельштам — эрудиты. Они прочли немыслимое количество книг, прослушали невероятное количество стихов и музыки, просмотрели тысячи шедевров живописи. Маловероятно, чтобы какие-либо достижения человечества в области культуры ускользнули от их внимания. Недюжинная эрудиция не убила в них лирический дар. И, хотя «многознание уму не научает», мы видим, как много стихотворений у обоих поэтов выросло из чисто художественных впечатлений. Нет, они не «книжные» поэты, чурающиеся жизни. Их вселенные необыкновенно обширны и разнообразны. Они — звенья мировой культуры. Они продолжают и завершают других, становясь, в свою очередь, живым мостом для новых поколений.

Очевидно, что и Пастернак, и Мандельштам развивались не потому, что не хотели стоять на месте. Они искали и находили в себе «противоположности», второе, расширенное «я». Пушкин вроде бы и не шарахался из крайности в крайность, но у него была счастливая возможность жанрового разнообразия. «Не пишется» лирика — сочинил сказку, нет сюжета для пьесы в стихах — взялся за прозу. А вообще человек развивается просто потому, что живет, в нем и вокруг него происходят перемены. Правда, бывают скучные люди, вроде Фёдора Сологуба, которые всю жизнь пишут об одном и том же. Но и жизнь у таких людей скучна и однообразна, подобно мутному стоячему болоту.

Как хорошо, что и М., и П. нашли в себе динамические возможности для развития. Это когда словно бы отпочковываешься сам от себя и начинаешь новый побег. Но, как ни странно, это не мешает узнаваемости художника, так же, как и в случае с ранним и поздним Скрябиным в музыке. Но зато какой размах! Какой путь! Какой божественный объем бытия. Конечно, здесь и жизнь окружающая «приложилась», и внутренние резервы нашлись. Anxiety and curiosity.

Таинственная страсть

СТЕНОГРАММА ОБЩЕМОСКОВСКОГО СОБРАНИЯ ПИСАТЕЛЕЙ

31 октября 1958 года

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЕТ С.С. СМИРНОВ

С. Смирнов:

Товарищи, общее собрание писателей Москвы, посвященное обсуждению решения объединенного заседания Президиума Правления СП СССР, Бюро Оргкомитета СП РСФСР и Президиума МО СП РСФСР о поведении Б. Пастернака, объявляю открытым.

Если не будет возражений, есть предложение, чтобы Президиум сегодняшнего собрания избрать в составе членов Президиума Правления МО, членов Бюро Оргкомитета и членов Секретариата СП СССР. Нет возражений против этого? (Принимается). Тогда прошу членов Президиума занять места.

В нескольких словах хочу коснуться истории вопроса. Дело в том, что группа московских писателей, возмущенная поведением Б. Пастернака, составила письмо, которое предполагалось опубликовать в газете и которое подписало большое число московских писателей. Я оглашу фамилии, которые стоят под этим письмом. (Оглашает список).

Как видите, здесь не только московские писатели, но и те, которые в этот период находились в Москве. Это письмо должно быть опубликовано в печати, но возникла мысль: почему письмо подписано только группой московских литераторов, разве Московская организация в целом не хочет выразить свое мнение по поводу того, что произошло в нашей среде? И было решено созвать это совещание, чтобы прозвучал голос всего коллектива московских писателей.

Нам, московской организации, нельзя пройти спокойно мимо этого тяжелого факта предательства, которое произошло в нашей среде.

Теперь несколько слов по существу дела.

Мы все знаем Б. Пастернака — некоторые лично, некоторые понаслышке. И я был бы неправ, если бы сказал, что Б. Пастернак — это тот поэт, которого знал и знает наш советский народ. Нет поэта более далекого от народа, чем Б. Пастернак, поэта более эстетствующего, в творчестве которого так звучало бы сохранившееся в первозданной чистоте дореволюционное декадентство. Все поэтическое творчество Б. Пастернака лежало вне настоящих традиций русской поэзии, которая всегда горячо откликалась на все события в жизни своего народа.

Узкий круг читателей был уделом поэта и узкий круг друзей и почитателей, окружавший его в нашей литературе. И этот узкий круг друзей — почитателей Пастернака постепенно создавал ему какой-то ореол, и приобрела весьма широкое хождение в нашей среде легенда о Пастернаке.

Легенда о поэте, который является совершенно аполитичным, этаким ребенком, в политике ничего не понимающим, запершимся в своем замке «чистого искусства» и создающим там свои талантливые произведения. Говорили, что это человек глубоко аполитичный, но вполне лояльный с Советской властью, даже пытавшийся что-то отразить в своем творчестве из борьбы своего народа, хотя эти попытки — это ничтожная часть его творчества. Наконец, они говорили, что это глубоко порядочный человек, это старый интеллигент с его особой, исключительной порядочностью.

Это была среда, узкий круг, окружавший Пастернака с оханиями и аханиями по поводу его таланта и величия в литературе. Нечего греха таить, что были такие люди из друзей Пастернака, которые заявляли на заседаниях, что, когда произносят имя Пастернака — надо вставать.

И вот эта легенда получила распространение не только в кругу друзей Пастернака. Эта легенда сейчас разоблачена и похоронена произведением и поведением Пастернака. Я имею в виду историю с романом «Доктор Живаго». Этот роман, над которым много лет работал Пастернак, и который, как он сам заявляет, является главным трудом его жизни, был им написан и сдан в редакцию «Нового мира». Как мне известно, товарищи, ознакомившись с этой рукописью, были поражены. Они, наверно, были поражены тем, что — аполитичный, ребенок в политике—Пастернак создал произведение остро политическое, все насквозь пронизанное политическим мотивом. Они не были удивлены художественной стороной этого произведения — это была весьма средняя проза, это произведение отнюдь не было каким-то значительным с точки зрения художественной, но вся идея, вся система философии этой вещи глубоко поразила товарищей из «Нового мира», которые считали Пастернака своим товарищем, советским писателем, советским гражданином. Философия, вся система поведения людей не имела ничего общего с нашим советским образом мышления.

Я не буду пересказывать письма редколлегии «Нового мира», которое было опубликовано в «Литературной газете» и которое в очень (я бы даже сказал) смягченной, исключительно вежливой и даже бережной форме говорило о недостатках всего замысла, всей философии романа.

Мне хочется только кое-что добавить от себя. Я прочитал роман «Доктор Живаго» от первой до последней страницы, и мне хочется поделиться эмоционально своим собственным восприятием этого романа.

Читателю вообще не трудно обнаружить, кто является любимым героем автора, через каких героев писатель высказывает свои сокровенные, главные мысли, но особенно трудно обмануть нас — читателей искушенных. И мы сразу видим — где люди, служащие рупором автора. Я смело могу утверждать, что именно в образе доктора Живаго Пастернак сконцентрировал свою собственную философию. Я осмелюсь утверждать, что между доктором Живаго и Пастернаком можно поставить знак равенства. Об этом говорит вся философия Живаго, как она подносится, и говорит образ жизни существования Пастернака в нашей стране и в нашей литературе.

Какова же философия этого романа, как я воспринял этот роман?

Здесь сидят многие из вас, кто пережил, кто участвовал в Великой Октябрьской социалистической революции, в гражданской войне, в последующем строительстве, которое развернулось у нас. Здесь сидят люди моего поколения, мои товарищи по Отечественной войне, солдаты Отечественной войны. Все мы — участники 40-летней истории нашего государства, истории величественной, которой мы по праву гордимся, истории, рамки которой когда-то в 1917 г. были ограничены; можно сказать, ячейка нашего будущего общества была тогда ограничена стенами Смольного. Но мы увидели, как за 40 лет эти рамки, эти стены раздвинулись на восток и на запад. И мы знаем, что вся эта история была бы невозможна без Великой Октябрьской революции. И вы поймете чувство оскорбления, чувство настоящего гнева, с каким мне пришлось закрыть эту книгу на последней странице!

Эта книга, где любимые герои автора называют революцию и гражданскую войну, все великие события, которые происходят в их время, мировыми дрязгами, которые марксизм, идеями которого мы живем, они пытаются опровергнуть как науку, когда основной принцип нашей жизни — коллективизм — назван презрительным словом «стадность». По мнению автора, эта стадность делает человека ординарным, принижает его. Мы не раз слышали эту философию от наших врагов, и это словечко «стадность» нам повторяют самые ненавистные наши враги.

Роман, где вся система образов подобрана так, что все мало-мальски светлое, освещенное интеллектом гибнет, задавленное, растоптанное силами революции, и остаются только люди тупые, низкие, алчные, жестокие. Вся система образов этого романа подобрана именно так. Роман, где вся борьба народа в годы революции и гражданской войны за светлые идеи Октябрьской революции представлена только как цепь жестокостей, казней, интриг вождей. Цепь несправедливостей — вот как все это изображено. Я был оскорблен не только как советский человек, я был оскорблен и как русский человек, потому что ни одного светлого образа из среды русского народа не преподнес Пастернак в своем романе. Все эти образы страшные, жестокие, и у читателя остается чувство оскорбления национального достоинства.

Я был оскорблен и как интеллигент, и как человек, потому что вся философия этого романа, прикрытая маской христолюбия и гуманизма, насквозь антигуманистична. Все в жизни людей, их исторические судьбы — все это, по мнению доктора Живаго, который, повторяю, я глубоко убежден, в очень большой степени, если не целиком, исповедует идеи Пастернака, — все это ничто перед интеллектом талантливого одиночки. Только этот интеллект создает ценности, только он смотрит сверху на всю эту борьбу, не участвуя в ней, уходя от нее. Только он судит с высоты своего интеллекта все, что происходит.

Вы, очевидно, помните — это было приведено в «Литературной газете», — когда доктор Живаго говорит о своих друзьях, что все вы имеете ценность только потому, что вы жили в одно время со мной, только потому, что вы меня знали.

Я, наконец, был оскорблен этим романом, как солдат Отечественной войны, как человек, которому приходилось на войне плакать над могилами погибших товарищей, как человек, которому приходится сейчас писать о героях войны, о героях Брестской крепости, о других замечательных героях войны, которые раскрыли героизм нашего народа с удивительной силой.

Я был оскорблен потому, что и главные и любые герои этого романа прямо и беззастенчиво проповедуют философию предательства. Черным по белому проходит в романе мысль о том, что предательство вполне естественно, что талантливый интеллигент-одиночка может перейти в любой лагерь.

Вероятно, всех нас, бывших на войне, прошедших весь наш путь, оскорбила сцена, когда доктор Живаго находится у партизан и когда он волей обстоятельств начинает стрелять в приближающихся белых, которым он сочувствует. Это страшная сцена, сцена оскорбляющая.

Но этой сценой не ограничивается в романе эта философия предательства. Например, одна из главных героинь этого романа прямо говорит, что когда приходили белые, то о ней заботился командующий белыми войсками, и она заявляет, что быть в одном лагере с красными могут только ординарные люди, только ординарные люди могут быть по одну сторону баррикад, исповедовать что-то определенное.

Таким образом, товарищи, роман «Доктор Живаго», по моему глубокому убеждению, является апологией предательства.

Я помню, когда мы говорили об этом на Президиуме, у одного товарища прозвучало сравнение доктора Живаго с Климом Самгиным. Кощунственным звучит само сравнение с Горьким. Но уж если говорить об этом, то надо сказать, что Горький разоблачает Клима Самгина, разоблачает предательство, а здесь предатель возведен в сан героя и предательство воспевается как человеческая доблесть.

Естественно, что так же, как роман является актом предательства всех наших людей, всего светлого, под знаменем чего Пастернак прожил 40 лет в нашей стране, так естественно, что и все последующее поведение Пастернака было цепью предательств.
Товарищи из редакции «Нового мира», встревоженные романом, смущенные, непонимающие, желающие считать, что Пастернак был введен самим собой в чудовищное заблуждение, что это какое-то наваждение, говорили прямо о той пропасти, которую открывает этот роман. Они, наконец, передали ему письмо, которое вы читали в «Литературной газете». И вот, товарищи, вместо того, чтобы прислушаться к этим настойчивым, серьезным, дружелюбным и даже излишне бережным, как я убедился в этом после того, как прочитал роман, предупреждениям, вместо того, чтобы сделать это, Борис Пастернак продает свою рукопись за рубеж. Уже этот поступок ставит, по существу, Бориса Пастернака вне наших рядов, вне рядов советских писателей. Он передал эту рукопись итальянскому издателю Фельтринелли, который является ренегатом, перебежчиком из лагеря прогресса в лагерь врага, а вы знаете, что нет врага хуже ренегата и что ренегат особенно сильно ненавидит то, чему он изменил.

Вы можете критиковать нас, руководство Московского отделения, вы можете высказать нам свою претензию, почему сразу после того, как Пастернак отправил эту рукопись за рубеж, совершил антипатриотический поступок, недостойный чести и совести советского писателя, — почему Пастернак не был исключен из наших рядов. Вы будете правы, поскольку наши надежды на порядочность, на честь и совесть советского писателя, которые должны были быть у Пастернака, — эти надежды наши оказались исчерпанными. Но вместе с тем мы не можем не говорить о том, что это показатель, может быть, излишней бережности к товарищу, который ошибается. Мы тоже до некоторой степени разделяли легенду о порядочности Пастернака, и мы считали, что он одумается, что он увидит наконец все, что он написал, в том свете, как это предстает перед читателем, что он ужаснется этому и сделает из этого вывод — заберет свою рукопись, спрячет этот роман. До последнего момента мы думали, что Пастернак одумается. Ему дали слишком много времени и возможность — для того, чтобы одуматься.

Но все это время Б. Пастернак вел нечестную игру, которая затеяна врагами. Он ждал выхода романа за рубежом. И наконец роман вышел за рубежом. Вы знаете, какая это была находка для зарубежной реакции, для наших врагов. Вокруг этого романа началась бешеная свистопляска. Пастернака начали объявлять самым талантливым писателем и поэтом, а до этого времени его стихи, по существу, не знали. Но даже буржуазная критика сейчас уже начала говорить о художественной слабости романа, которую невозможно было не видеть. И буржуазная критика прямо писала, что этот роман не является явлением русской прозы, что в нем очень много художественных слабостей, и говорила прямо, что весь шум, поднятый вокруг этого романа, — этот шум имеет политическую основу, потому что наши враги для себя в это время делали соответствующие выводы. Первое время не было еще речи о Нобелевской премии, пока не последовало давления из-за океана, только после этого вопрос о Нобелевской премии Пастернаку встал на очередь.

И Пастернак в силу своих личных особенностей оказался абсолютно неспособным понять положение, в котором он оказался. Но среди нас была легенда о поэте Пастернаке, потому и терпели и думали, что в последний момент найдутся у Пастернака остатки чести и совести писателя и советского гражданина, которые заставят его действовать правильно.

Я хочу несколько слов сказать о мужестве […] которые проявил во всем этом деле глава нашей писательской организации, председатель ее К.А. Федин, он, которого все сидящие в зале глубоко уважают, сделал все для того, чтобы спасти Пастернака, для того, чтобы разъяснить ему всю опасность его положения.

К. А. Федин при присуждении премии Пастернаку пошел к нему и в дружеском разговоре и во имя дружеских прежних отношений он сказал, что — пойми, идет речь не о литературе, тут чистая политика. Ты оказался пешкой в игре политических интриганов, и что ты стоишь перед последним рубежом, переступив который, ты порвешь связи с русской литературой и русским народом.

Это была долгая беседа, в которой Пастернак начал спорить, но в конце концов он сказал, что подумает и посоветуется. И если он что-нибудь надумает, то придет к нему. Он не пришел к Федину. Премия ему была присуждена, и вслед за тем в адрес Нобелевского комитета, как мы знаем из иностранных источников, была послана Пастернаком следующая телеграмма (в адрес Шведской Академии): «Бесконечно признателен. Тронут. Удивлен. Сконфужен. Пастернак». (Шум в зале, движение. Возглас: Позор!)

Одновременно Пастернак принял западных корреспондентов и сказал, что счастлив и что хотел бы поехать в Стокгольм получить премию.

После этого этот человек, который был всегда внутренним эмигрантом, окончательно разоблачил себя как врага своего народа и литературы. Этот акт поставил окончательно точку политического и морального падения Пастернака. Этот акт завершил круто его предательские действия.

Нельзя не упомянуть, что, в отличие от других, Нобелевские премии по литературе все чаще идут из политических соображений, ничего не имеющих общего с литературой.

Я вам напомню, что они ухитрились не заметить Толстого, Горького, Маяковского, Шолохова, но зато заметили Бунина. И только тогда, когда он стал эмигрантом, и только потому, что он стал эмигрантом и врагом советского народа.

Премия по литературе была присуждена такому врагу советского народа, как В. Черчилль. Премия Нобеля была присуждена фашиствующему французскому писателю Камю, который во Франции очень мало известен, а морально представляет личность, рядом с которой никогда не сядет ни один порядочный писатель. Это Камю прислал дружескую телеграмму Б. Пастернаку. Конечно, этот факт окончательно расценен в глазах народа и показал, что все наши надежды на то, что у Пастернака осталось хоть сколько-нибудь чести и совести, оказались тщетными.

Естественно, вся советская литературная общественность реагировала на действия Пастернака, а он унизительно принял премию, данную ему как политическому врагу нашего государства. Были опубликованы материалы, поступили многочисленные письма и идут они от возмущенной советской общественности действиями Пастернака.

В субботу приходили к нам в Союз писателей студенты и приклеили к воротам здания плакаты. На объединенном Президиуме Правления Союза писателей, Оргкомитета и Московского отделения были обсуждены поступки Пастернака. Писатели из разных городов и республик с большим единодушием выражали свое гневное отношение к поведению Пастернака.

На этом объединенном заседании Пастернака не было. Пастернака приглашали на это заседание, послали повестку, но он не пришел и вместо этого прислал в адрес собрания письмо, которое я оглашу. (Зачитывает письмо. В зале шум).

Но, товарищи, я думаю, всем вам ясно, что это письмо показывает, что Борис Пастернак ничего не понял и ничему не научился. Мне хочется, просто потому, что товарищи наспех слушали это письмо, прокомментировать некоторые места этого письма.

Может быть, оставим на совести Пастернака, что ему стало плохо и поэтому он не смог приехать, хотя прием иностранных корреспондентов оказался вполне допустимым и полезным для его здоровья!

Он считает, что можно быть советским человеком и писать книги, подобные «Доктору Живаго»! Он хочет применить этот чисто территориальный признак, но я думаю, товарищи, совершенно ясно, что советского писателя мы не определяем только по территориальному признаку. Вы понимаете, что порой под советского человека маскируются враги, засылаемые к нам из других государств!

Он пишет, что: «Я не ожидаю, чтобы правда восторжествовала и чтобы была соблюдена справедливость». Я невольно подумал о том, как он пишет о стадности, и, конечно, он считает нас с вами стадом, неспособным подняться до высоты его интеллекта.

Что же касается того, что он ждал (я не вникаю в сущность событий) — ждал цензурованного издания, чтобы оно послужило основой для иностранного перевода. Но, товарищи, это просто фокус! Он, конечно, понимал, что ренегат Фельтринелли никогда это издание не выпустит и напечатает с особым удовлетворением эти антисоветские места, и только это даст возможность за рубежом говорить, что вот — Пастернака заставили эти места срезать! Это, конечно, была провокационная идея. И когда он, «делая голубые глаза», говорил, что почему нельзя было выпустить некоторые неприемлемые места и три года тому назад этот роман напечатать, то, товарищи, вы понимаете хорошо, что это сделать было невозможно, это потребовало бы очень большой работы и большого времени, потому что вся система романа была такая. Я оставлю на его совести вопрос о самомнении. Его телеграмма подтверждает только старую русскую пословицу, что «уничижение паче гордости».

Мне хочется остановиться на п. 7 его письма, где он говорит по поводу того, что Нобелевскую премию он может перевести в Комитет Защиты Мира. Но, товарищи, я думаю, что каждый почувствовал этот страшный торгашеский тон. Он пытается откупиться от грозящих ему неприятностей суммой денег. Он не понимает, что только предатель может мерить цену предательства в золоте, а для порядочных людей цена предательства измеряется только моральной категорией.
Этот человек, который отказывался подписать Стокгольмское воззвание (спросите у Андроникова, сколько часов он потратил, чтобы убедить Пастернака подписать воззвание), этот человек предлагает сейчас передать в Комитет Защиты Мира деньги, полученные ценой предательства. Это — цинизм, это — оскорбление!

Он пытается здесь намекнуть, что мы уже реабилитировали некоторых, реабилитируете и меня! Я думаю, что по этому поводу нечего говорить, что это недостойное совершенно сопоставление и не может быть и мыслимо ни у кого такого сопоставления, которое делает Пастернак! Одним словом, это письмо, товарищи, еще раз показало нам, что из себя представляет Пастернак, окончательно помогло всем нам выяснить его лицо.

Решение Президиума объединенного заседания было единодушным, и, как вы знаете, Пастернак был лишен звания советского литератора и исключен из Союза писателей. Зная мнение многих моих товарищей по Московскому отделению, слыша многие возмущенные разговоры людей, которых до глубины души возмутил этот поступок Пастернака, я не сомневаюсь, что и сегодня наше мнение о поведении Пастернака, вероятно, будет единодушным. Но мне кажется, что наряду с осуждением этого поведения, этого позорного поступка, мы должны говорить и о чем-то другом. Мне кажется, что этот тяжелый урок многому нас учит. Во-первых, он разбивает вдребезги какие-либо разговоры о возможности аполитичной литературы. Когда решаются судьбы народов мира и происходят огромные политические события, когда подытоживается жизнь человечества и решается вопрос, по какому пути идти, в наше время не может быть литературы, отгороженной от политики, никаких разговоров о чистом искусстве не может быть.

Есть только две стороны у баррикады, как правильно сказал на нашем заседании П. Нилин, — никакой третьей стороны быть не может. И всякая попытка сесть между двух стульев неизбежно приводит к тому, что можно сесть на стул врага и часто частичка «а» в слове «аполитичный» переходит в частичку «анти». Об этом стоит подумать кое-кому из друзей Пастернака, защитников в той или иной степени позиции чистого искусства.

И во-вторых, мы должны прямо в лицо себе сказать, что мы допускали сами, чтобы вокруг Пастернака курили фимиам, делали из него божка, допускали положение, что при имени Пастернака надо вставать. И вот к чему это привело! Мы должны уяснить себе весь вред такого рода восхвалений, совершенно безудержных. Эти люди, которые курили фимиам вокруг Пастернака, все больше кружили ему голову.

(С места: Кто курил фимиам? Зачем скрывать здесь имена?)

Мы говорим об этом не для расправы, не для того, чтобы наказывать этих людей. Здесь большие принципиальные выводы надо сделать, и здесь должен произойти какой-то очистительный разговор, и тем, кто курил этот фимиам, надо собрать свое мужество и совесть, чтобы выйти на эту трибуну и сказать, что: я был из тех, кто кружил голову Пастернаку и подсаживал его на пьедестал. Вероятно, найдутся такие люди! (С места: Так и получается, что все время гладим по голове…) Я уже сказал, что все это послужит тяжелым уроком для нас, и сегодня нам надо провести очистительный разговор по этому поводу.

Об этом надо говорить еще и потому, что этот урок должен сплотить нас. Эта подлость в наших рядах должна показать нам, как ничтожна мелкая групповая борьба, которая имеет место еще у нас, борьба мелких честолюбий, литературного тщеславия, которая во многом портит нашу литературную атмосферу перед лицом больших задач, которые стоят перед литературой. Об этом мы также должны говорить сегодня.

Меня не очень сильно волнует во всем этом деле судьба самого Пастернака. Я, когда закрыл эту книгу, как-то невольно согласился со словами т. Семичастного, сказанными им на Пленуме ЦК комсомола. Может быть, это были несколько грубоватые слова и сравнения со свинством, но, по существу, это действительно так. Ведь 40 лет среди нас жил и кормился человек, который являлся нашим замаскированным врагом, носившим в себе ненависть и злобу. Так же, как доктор Живаго, он боялся открыто перебежать на сторону врага.

Мне особенно понравилась та вторая часть выступления т. Семичастного в его выступлении на Пленуме, когда он говорил о том, что мало превратить Пастернака из эмигранта внутреннего в эмигранта полноценного. Мне также кажется, что пусть он и фактически будет находиться в антисоветском лагере, пусть продолжает получать премии. Достаточно у нас было перебежчиков, достаточно пустолаек, лающих на нас. Но, как говорит одна восточная пословица: «Собака лает, а караван будет идти»…

Я вспоминаю, как норвежский народ казнил писателя Кнута Гамсуна, который перешел на сторону немцев в годы немецкой оккупации, когда в отгороженный забором его дом летели его сочинения! Народ показывал ему, что не желает держать в руках его книги.

Мне кажется, что достоин такой гражданской казни и Б. Пастернак, и кажется, что нам следует обратиться к правительству с просьбой лишить Пастернака советского гражданства! (Аплодисменты). И открыть ему дорогу в тот лагерь, в который он давно перебежал! Хочу остановиться еще на одном слухе, циркулирующем в последнее время и здесь, в литературной среде, и в зарубежной печати. Усиленно муссируются слухи, что якобы Б. Пастернак отказался от Нобелевской премии. Должен сказать, что ни в одной советской инстанции такого заявления нет, и мы ничего об этом официально не знаем. Должен сказать, что в иностранной печати нигде не появилась, а только комментируется телеграмма, якобы присланная в адрес Шведской Академии Пастернаком. Комментаторы пишут, что телеграмма эта такого содержания: «В связи с реакцией советского общества я вынужден отказаться от оказанной мне чести…»

Судите сами! Это еще более подлая провокация, которая продолжает ту же самую линию предательства. Думаю, что комментарии здесь излишни, — вы сами понимаете, что каждый акт в этом направлении является новым предательством со стороны Пастернака, новой подлостью.

Вот то, что я хотел сообщить в своем докладе. Разрешите перейти к обсуждению вопроса и первое слово предоставить Л. Ошанину.

Л. Ошанин:

Товарищи! Нам нужно трезво и спокойно понять то, что произошло. В той общей, очень острой холодной войне, которая ведется сейчас против нас, — это долго подготавливавшийся и очень тонко рассчитанный удар. Пастернак был все время под наблюдением наших соседей, Пастернак был все время окружен огромным количеством иностранцев, и то, что думал и делал Пастернак, было очень хорошо известно за рубежом. Могли ли мы, когда узнали об этом, сказать, что это единственное, случайное, нехарактерное для всего его пути, что он другой? Каждый из нас, вероятно, имеет свои впечатления, каждый из нас имел свои встречи с Пастернаком. Я хочу рассказать только один маленький штрих, который меня совершенно потряс.

Это было в 1945 году, когда в первый раз в Союзе писателей вручались медали «За доблестный труд в Отечественной войне». Вы все помните обстановку в стране, обстановку необычайного единства, вы помните то ощущение праздника, когда наконец прозвучал салют Победы.

Тогда, встретив в клубе Пастернака, я ему говорю: «Б. Л., завтра будут вручать медаль, и в списке я видел вашу фамилию, так что вам надо быть здесь в клубе», на что он ответил: «Я, может быть, пришлю сына».

В этом было такое пренебрежение не только к правительственной награде, но и к той огромной радости, к тому духу единства, которым был полон народ!

Я не могу забыть, как мы сидели и ожидали здесь в клубе Андроникова, который ездил в Переделкино, чтобы поставить свои подписи под Стокгольмским воззванием. Мы помним, как он много ходил перед Пастернаком, чтобы он поставил свою подпись; мы помним его реакцию на венгерские события.

В докладе, который мне довелось делать на Московском Пленуме по вопросу поэзии, я помню, что тогда, внимательно изучив последние стихи Пастернака, я центром доклада сделал разбор двух стихотворений — Твардовского и Пастернака, об отношении к искусству. Товарищи, которые были на Пленуме, помнят этот разговор. Это было стихотворение, в котором все было сказано, в котором было презрение к народу, ощущение себя сверхчеловеком, это было ощущение чужого человека, и я сказал тогда об этом в докладе. Я в докладе сказал, что перед нами внутренний эмигрант, после чего мне говорили: зачем же так резко?

Мы давно знаем, что рядом с нами живет человек, которого трудно назвать по-настоящему советским человеком. Но за талант и необычайное возвеличивание этого таланта и поднятие его на какой-то невиданный пьедестал мы возились с ним непростительно долго.

Когда мы разбирали на Президиуме этот вопрос, то мы поняли, что в этом была необычайная бережность, излишняя, как мы теперь видим, и желание сохранить человека и поверить ему.

Вы помните, что Пастернак вдруг, сочиняя разные вещи, написал несколько строчек о Ленине, и настоящих.

(Голос с места: А вы сразу умилились…)

Видимо, товарищ, подавший голос, в ту пору умилился… Он иногда выдавал советского толка стихотворения. Он жил так все время, очень хитро пряча сущность того, что он думает, и это привело к тому, что мы непрерывно возились с ним. Это серьезный наш недостаток.

Теперь, когда мы говорим — как жить дальше, то мне кажется, что прав Сергей Сергеевич, который говорит, что это должно быть для нас хорошим уроком, что это должно привести к тому, за что мы непрерывно боремся, — к очень большому чувству локтя. А вот мелкое честолюбие, о котором говорил С. Смирнов, мешает нам иногда существовать и решать очень большие вопросы.

Мне хочется призвать вас всех к очень большой и дружной работе, потому что сейчас, как никогда, мир на нас смотрит, как никогда, сейчас наше с вами слово здесь на трибуне и слово за письменным столом имеет непосредственное грандиозное значение в той борьбе, которая происходит в мире. Мы все думали — что же миндальничать? Что скажут т. н. друзья за рубежом? Мы должны думать о них, но мы не должны бояться, мы не должны оглядываться бесконечно, как оглядывались с Пастернаком. Мы должны нести свою правду и, когда нашему народу нанесено такое совершенно необычайное оскорбление, у нас не может быть никакого другого решения.

Пастернак, по существу, является ярчайшим примером космополита в нашей среде. У нас было много разговоров. Это настоящий законченный образец космополита. Вы, Сергей Сергеевич, сравнивали Самгина с Живаго, но Горький разоблачил Самгина, а здесь Самгин выступает в роли автора романа. Тут можно спорить, точно это или не точно, но разоблаченный Горьким самгинизм здесь присутствует.

Мне кажется, что если действительно Пастернак, который всю свою жизнь, по существу, прожил внутренним эмигрантом, во время, когда все больше и больше самых лучших людей мира обращают к нам свои дела, сердца, взоры, — ухитрился не понять того, где он живет, если Пастернак в своем письме, которое он к нам прислал, за каждой строчкой которого стоит настоящий иезуит, где он пишет, что он нас прощает, пишет: «Я знаю, что вы под давлением обстоятельств это сделаете, но я вас прощаю», вы слабые люди, а я сильный человек, то мы очень хорошо знаем Пастернака в других проявлениях. Мы знаем его разговор о Мандельштаме. Если этот человек не желает жить с нашим пародом, если он не хочет работать на коммунизм, не понимая того, что это единственное, что есть в мире, что может спасти человечество от того пути, на который его толкает империализм, если человек последние годы находил время возиться с боженькой, если этот человек держит все время нож, который все-таки всадил нам в спину, то не надо нам такого человека, такого члена ССП, не надо нам такого советского гражданина!

С.С. Смирнов: Слово предоставляется К. Л. Зелинскому.

К.Л. Зелинский:
В прошлом году я имел возможность очень внимательно и, как говорится, с карандашом в руках прочитать роман «Доктор Живаго». У меня не получилось разговора с автором и не могло получиться. У меня осталось очень тяжелое чувство от чтения этого романа. Я почувствовал себя буквально оплеванным. Вся моя жизнь казалась мне оплеванной в этом романе. Все, во что я вкладывал силы на протяжении 40 лет, творческая энергия, упования, надежды, — все это было заплевано.

И действительно, здесь дело не в отдельных поправках, которые могли быть внесены автором в роман. Для человека моего поколения, который еще помнил Пастернака где-то в окружении Маяковского, не так просто было придти к сознанию, что передо мной внутренний эмигрант, враг, совершенно враждебный идейно, человечески, во всех смыслах чужой человек.

Этот роман с точки зрения художественной представляет собой яркий образец декадентской литературы — и фрагментарность формы, и всевозможные отступления, растянутость, лишние диалоги, огромное количество цитат из евангелия, из псалмов (я просто удивился, откуда такая начитанность узко церковной литературой). Он действительно наполнен пошлыми, мещанскими, обывательскими анекдотами, вроде того, что марксизм — самая далекая от жизни наука и т. п. Я не хочу перечислять всю эту мерзость, дурно пахнущую, оставляющую очень скверное впечатление. Для меня это было очень странно, потому что я видел в Пастернаке поэта, художника, который опустился до такого уровня. Но дальнейшее, что мы узнали, раскрыло как-то еще больше весь подтекст и такую страшную вещь, о которой здесь правильно сказал Смирнов, — предательскую психологию, предательский комплекс во всем.

Вы должны знать, товарищи, имя Пастернака сейчас на Западе, откуда я приехал, это синоним войны. Пастернак — это знамя холодной войны. Не случайно за это имя уцепились самые реакционные, самые монархические, самые разнузданные круги. Портреты Пастернака печатают на первых страницах газет рядом с другим предателем Чан Кай-Ши.

Вот в моих руках газетка, которая издается в Риме, которую я только что привез, — «Дейли Америкен», издающаяся на английском языке. Видите, на первой странице портрет Пастернака и комментарии по поводу присуждения ему премии. Здесь говорится о том, что присуждение Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» является литературной атомной бомбой против коммунистического режима. Далее говорится о том, что якобы какой-то шведский критик назвал присуждение этой премии ударом в лицо советскому правительству. Вот как враги восприняли присуждение Пастернаку Нобелевской премии. Повторяю: Пастернак — это война, это знамя холодной войны.

Но я хочу разоблачить, рассеять ту легенду, которая создается вокруг Пастернака, о том, что якобы у нас, в советской стране, не оценили этого большого художника, а что вот на Западе лучшие круги интеллигенции его высоко ценят. Это абсолютная неправда.

75 лет со дня кончины Л.О.Пастернака

Предыдущий слайд Следующий слайд Предыдущий слайд Следующий слайд

31 мая 2020 года — 75 лет со дня кончины Леонида (Абрама Исаака) Осиповича Пастернака (Постернака) (03.04(22.03).1862, Одесса, Россия – 31.05.1945, Оксфорд, Великобритания), живописца, графика, книжного иллюстратора, педагога. Родился в многодетной еврейской семье Иосифа Постернака и его жены Лии. Его дедушка Акива Постернак пришел в Одессу из Галиции в начале XIX века, в 1813 году у него родился сын Иосиф, ставший со временем главой большого семейства и хозяином постоялого двора возле Нового рынка на Коблевской (несохранившийся дом находился на нечетной стороне улицы между Ольгиевской и Конной).

Иосиф Постернак стремился дать своим детям хорошее образование. Юный Абрам Исаак поступил в Ришельевскую гимназию (первое имя было занесено в бумаги мещанской управы и оттуда перекочевало в гимназические документы, а второе — в метрические книги, «но, видно, двух имен было мало, и я получил третье — Леонид, — вспоминал художник. — С первого же дня моего рождения домашние мои, родные, все стали прозывать меня Леонидом» (Здесь и далее цит. по: Пастернак Л. Записи разных лет. М.: Советский художник, 1975). По этому поводу Пастернаку даже приходилось писать объяснительные в официальных учреждениях.

Учился Леонид успешно, но сильнее всего влекло его все же рисование, способности к которому проявились еще в раннем детстве. В шесть лет он получил свой первый заказ, — дворник попросил талантливого мальчика набросать углем картины на тему охоты на зайцев с борзыми, чтобы украсить ими дворницкую. За каждый рисунок платил по пять копеек. Полученные деньги юный художник потратил соответственно возрасту: на конфеты. Впоследствии Пастернак назовет этого дворника «мой Лоренцо Медичи» (кстати, любовь к зарисовкам углем и карандашом останется у него с тех пор на всю жизнь). Однако в семье не приветствовали его увлечения рисованием. Родители видели младшего сына аптекарем, или лекарем, или, на худой конец, «ходатаем по делам», а рисование считали делом легкомысленным. Поэтому приходилось ему рисовать иной раз тайком от отца с матерью. Наиболее доступным инструментом был уголь. Но в конце концов ему разрешили посещать Одесскую рисовальную школу.

Позже один из постояльцев отца — журналист и издатель М.Ф.Фрейденберг — привлек уже гимназиста Пастернака к сотрудничеству в одесских юмористических иллюстрированных журналах «Маяк» и «Пчелка». Леонид Осипович вспоминал: «Однажды шел я по Дерибасовской и столкнулся с идущим мне навстречу Михаилом Федоровичем Фрейденбергом. “Вот кстати! Вы ведь, кажется, рисуете? Не зайдете ли ко мне на минутку?..”» А дальше события развивались так: Фрейденберг попросил Леонида сделать рисунок для обложки нового журнала «Маяк». Юный художник испугался и стал отнекиваться. Тогда «работодатель» сказал: «Мне надо на некоторое время уйти, а Вы вот сядьте здесь — вот бумага, карандаши и… до свиданья! Я даже запру Вас на ключ, чтобы Вы, чего доброго, не сбежали до моего прихода…» С первым в своей жизни ответственным заказом Пастернак справился успешно, Фрейденберг был в восторге: «Ну, я спасен, слава Богу! Молодчина!»

В 1881 году Леонид Пастернак окончил Ришельевскую гимназию и Одесскую рисовальную школу Общества изящных искусств (1879–1881, учился у Ф.Бауэра и Л.Иорини), за выдающиеся успехи в Рисовальной школе был награжден серебряной медалью.

В том же году, уступая родительской воле, он поступил на медицинский факультет Московского университета. Однако медицину он не любил, особенно анатомию, но все же ту часть, которая нужна художнику, изучил. В 1882 году Пастернак подавал заявление о приеме в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВиЗ), но безуспешно: не оказалось свободного учебного места. В эти годы он посещал частную школу-студию профессора МУЖВиЗ Е.С.Сорокина. В 1883 году Леонид Осипович переводится на юридический факультет сначала московского, а затем одесского Новороссийского университета. В Российской империи студенты этого вуза могли выезжать за границу, и Пастернак, воспользовавшись этим правом, отправился в Мюнхен поступать по конкурсу в Королевскую академию художеств и поступил. Учился в классе знаменитых рисовальщиков Л. фон Гертериха и А.Лицен-Майера, окончил Академию с золотой медалью. Приезжая в Одессу для сдачи экзаменов на юридическом факультете, он помещал в местных журналах свои карикатуры, юмористические и бытовые зарисовки.

В 1885 году художник блестяще окончил Академию и экстерном — юридический факультет университета. После учебы ему предстояло провести год в одесских казармах, отбывая воинскую повинность в качестве вольноопределяющегося в артиллерии (1885–1886). Привычка делать быстрые и точные наброски не покидала его и во время службы. В 1887 году Леонид Осипович снова в Мюнхене, а в феврале 1989 года — в Москве, где женился на известной пианистке Розалии Исидоровне Кауфман, с которой познакомился еще в Одессе, когда сотрудничал с «Пчелкой» (ее портрет, правда, работы другого художника, украшал одну из обложек журнала). Незадолго до бракосочетания пришел и первый творческий успех — П.М.Третьяков приобрел для своей галереи его еще не законченную — прямо с мольберта — картину «Письмо с родины», не дожидаясь ее появления на 17-й выставке Товарищества передвижников (ТПХВ), постоянным экспонентом которой с 1888 по 1901 год был Пастернак. Деньги от продажи художник вложил в парижское путешествие. Он изучал французское искусство и пробовал новые приемы живописи. Критики отмечали, что после поездки его рука стала «более свободной и изысканной».

Молодая семья обосновалась в Москве, где родился первенец — будущий поэт Борис Пастернак (1890), затем на свет появились сын Александр (1893) и две дочери, Жозефина (1900) и Лидия (1902). Семейные портреты и зарисовки стали излюбленной темой Пастернака. Они не только передавали атмосферу тепла и уюта, царящую в семье, но еще и замечательно продавались. Про Леонида Осиповича шутили, что его дети «кормят» родителей. Жила семья в Москве, но каждое лето проводила в Одессе.

В конце 1880-х — начале 1890-х годов Пастернак служит преподавателем в Училище изящных искусств художника-архитектора А.О.Гунста, участвует в ежегодных выставках передвижников, входит в объединение «Мир искусства». В 1890 году становится редактором литературно-художественного журнала «Артист» и сближается с кружком В.Поленова, куда входили художники В.Серов, К.Коровин, И.Левитан, М.Врубель. Позже из этого объединения вырос «Союз русских художников». Участники кружка пропагандировали полную свободу в творчестве, и Леонид Пастернак первым из русских художников назвал себя импрессионистом. В 1889–1894 годах он руководил собственной школой рисования, которую открыл в Москве вместе с портретистом Виктором Штембером.

В 1891 году выполнил иллюстрации к собранию сочинений М.Ю.Лермонтова. В 1893 году на Передвижной выставке познакомился с Л.Н.Толстым. Во время своего первого визита к писателю художник показал ему иллюстрации к роману «Война и мир», созданные в 1892 году по заказу журнала «Север». Рисунки привели Толстого в восторг. Он тогда же задумал при первой возможности пригласить Пастернака к сотрудничеству. Спустя несколько лет Пастернаку посчастливилось стать одним из первых читателей (еще в рукописи) романа «Воскресение» и автором прославленных иллюстраций к нему (1898–1899). Леонид Осипович часто гостил у Толстого в его доме в Хамовниках и в имении Ясная Поляна, написал портреты писателя и членов его семьи. Спустя много лет после смерти Толстого он писал: «Подводя итоги прошлому, вспоминая Льва Николаевича, я спрашиваю себя, чем заслужил я счастье, дарованное мне судьбой, не только быть современником этого легендарного человека, но и знать его лично, бывать у него, беседовать с ним, рисовать и писать его… Как передать блаженство, испытанное мною, когда однажды в разговоре со мной Н.Ге заметил: “Толстой Вас любит — это большое счастье”».

В 1894 году Леонид Осипович получает приглашение преподавать в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (впоследствии — ВХУТЕМАС), принимает его, специально оговорив, что не будет креститься. Его учениками были М.Сарьян, С.Герасимов, В.Конашевич, В.Перельман, Б.Такке, В.Штраних и другие художники. В том же году за картину «Накануне экзаменов» он был награжден золотой медалью на Международной выставке в Мюнхене. Ее приобрел Люксембургский музей в Париже. «Факт знаменательный, — писала одесская пресса. — Люксембург — один из первых художественных музеев в мире. Сюда может попасть только очень большой художник, и то, если он француз. Картин, принадлежащих иностранцам, в Люксембурге всего несколько. Русских картин ни одной».

В 1900 году за иллюстрации к роману Л.Н.Толстого «Воскресение» был отмечен серебряной медалью на Всемирной выставке в Париже. В 1902 году картину «Л.Н.Толстой в кругу семьи» приобрел великий князь Георгий Михайлович для Русского музея в Петербурге. Другой великий князь — Сергей Александрович — лично утвердил кандидатуру Леонида Пастернака на должность профессора Московского училища живописи, ваяния и зодчества. В 1905 году Петербургская академия художеств избрала Пастернака академиком живописи.

С началом революции и беспорядков в Москве семья вынуждена была уехать в Германию. В Берлине Леонид Пастернак устроил выставку своих работ и писал портреты на заказ. В 1907 году он был приглашен в Англию, чтобы написать портрет дочери одного из местных аристократов. Эта поездка стала значительным событием в жизни Леонида Осиповича, в том числе и потому, что он получил возможность увидеть оригиналы картин английских портретистов XVIII века (Дж.Рейнольдса Пастернак впоследствии назовет величайшим портретистом мира). Вскоре семья вернулась в Москву.

В 1910-е годы, помимо преподавания, художник работал над портретами современников — М.Горького, В.Брюсова, Вяч.Иванова, К.Бальмонта, Э.Верхарна, А.Скрябина, С.Рахманинова, Ф.Шаляпина, И.Мечникова, князя П.Кропоткина и многих других. В первые послереволюционные годы он продолжал участвовать в выставках; работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины при Моссовете. Пастернак первым из художников академического направления начал делать зарисовки В.И.Ленина и других революционных деятелей на различных съездах и собраниях.

Жизнь тогда была трудной, а Леониду Осиповичу и Розалии Исидоровне потребовалось лечение, получить которое в Москве не представлялось возможным. Поэтому они покинули Россию в 1921 году и уехали в Германию, забрав дочерей, а сыновья Борис и Александр остались на родине. В Берлине Пастернак продолжил писать портреты литераторов, художников и ученых. Среди них был и Альберт Эйнштейн. С ним супружеская пара познакомилась на музыкальном вечере в советском посольстве, где Розалия Исидоровна аккомпанировала играющему на скрипке ученому. Леонид Осипович написал тогда серию его портретов.

В Германии художник заинтересовался темой еврейства в истории искусства: выпустил монографию «Рембрандт и еврейство в его творчестве» и два альбома о деятелях еврейской культуры. В 1924 году он участвовал в Палестинской историко-этнографической экспедиции, откуда привез десятки этюдов и рисунков. В Германии прошли персональные выставки Леонида Осиповича в 1927 и 1932 годах.

Однако в стране уже начали проявляться нацистские настроения, почти весь тираж монографии Пастернака с воспоминаниями о Толстом был сожжен, следующую его выставку запретили. Когда же к власти пришел Гитлер, порядки совсем ужесточились. Переговоры о возвращении в Советский Союз затягивались. В 1935 году, когда вышли Нюрнбергские расовые законы, Пастернаки переехали в Лондон. Там прошла еще одна персональная выставка художника. Последние годы он жил в доме дочери Лидии в Оксфорде. 23 августа 1939 года, за несколько дней до начала Второй мировой войны, скончалась Розалия Исидоровна. Несмотря на тяжелую утрату и преклонный возраст, Пастернак продолжал работать над полотнами. Так, в военные годы им были созданы картины «Бах и Фридрих Великий», «Мендельсон, дирижирующий “Мессию” Генделя», «Толстой за рабочим столом», «Пушкин и няня», «Сцены из советской жизни». Последней и уже незаконченной его работой стал портрет Ленина.

Леонид Осипович Пастернак скончался 31 мая 1945 года.

Его творчество представлено в музейных собраниях России, Великобритании, Германии, Франции, Израиля и других стран, много его картин и в частных коллекциях. Для книги Л.О.Пастернака «Записи разных лет» мемуарный материал был собран и обработан Жозефиной Пастернак, а подготовлен к печати в 1975 году Александром Пастернаком.

2 мая 1999 года в доме на севере Оксфорда, где жил последние годы художник, был открыт музей его имени.

«Искусство мое обладает одним преимуществом перед словом, литературой: оно — международное и понятно на всех языках. Живопись, рисунок, пейзаж, портрет — будь он написан шведом, французом, русским или евреем — понятен всем».

В.Р.Зубова

Портрет историка Ключевского В.О., Леонид Осипович Пастернак

Портрет историка Ключевского В.О. — Леонид Осипович Пастернак. 1909. Бумага, пастель (по другой атрибутике — холст, темпера, гуашь).111 х 92 см.

   Яркая и выразительная картина изображает знаменитого ученого во время лекции или заседания. Он уже не молод и убелен сединами, которые резко контрастируют с его длинным черным сюртуком. Историк изображен в профиль, устало опирающимся одной рукой на кафедру, а другой держащимся за поясницу. В зале много людей, внимательно слушающих все, что говорит этот известнейший человек.

   Картина написана в импрессионистической манере, то есть на ней вы не увидите четкой прорисовки деталей и подробное изображение каждой мелочи. Полотно передает общее ощущение, дух общения, а также особую привлекательность личности главного персонажа. Мазки и линии на картине смелые и легкие, не имеющие четких форм и границ, но великолепно передающие пространство и объем помещения.

   Цветовая гамма полотна богатая, достаточно яркая и насыщенная, но не рвущаяся на передний план, а слегка приглушенная, «задымленная» приятным включением синеватых тонов, которые словно окутывают контуры каждой детали и фигуры. Этот прием не только смягчает яркость локальных чистых цветов, но и углубляет тени, формируя пространство. Насыщенный красный цвет стены на заднем плане с картинами в массивных рамах благодаря этому не «прорывается» на передний план, а лишь выгодно подчеркивает выразительную фигуру ученого в темном одеянии.

   Несмотря на то, что это портрет, на полотне есть множество других людей и большое количество разнообразных деталей. Фигуру историка окружают слушатели, античные скульптуры, картины на стенах и большая каменная ваза на колонне, рядом со столом находится какой-то рисунок или чертеж, на столе — фигурный стеклянный графин и стакан, чтобы во время лекции можно было выпить немного воды. Все эти детали превращают обычный портрет в очень выразительную и запоминающуюся жанровую картину.

Николаес Маес | Женщина соскребает пастернак, рядом с ней стоит ребенок | NG159

На первый взгляд эта темная комната может показаться пустой и неприступной, но темно-коричневый цвет стен окружает две фигуры теплом и безмятежностью. Света достаточно, чтобы их было видно, но Мэйс не показывает окна, поэтому комфортная атмосфера не нарушается. Сосредоточение женщины и ребенка, их пристальный взгляд направлен вниз, переносит наш взгляд на руки женщины.Она осторожно держит пастернак, соскребая его с себя, так что кожура ложится на блюдо у нее на коленях. И мы, как маленькая девочка, узнаем, как это нужно делать.

В то время кальвинистские проповедники рекомендовали «изгнать дьявола из ребенка», но жанровые картины такого рода свидетельствовали о более мягком отношении к их воспитанию. Картина не обязательно была повешена на стене в качестве урока воспитания детей, но ее можно было рассматривать по крайней мере как изображение домашнего спокойствия, которое должно было стать желаемой целью.

На первый взгляд эта темная комната может показаться пустой и неприступной, но темно-коричневый цвет стен окружает две фигуры теплом и безмятежностью. Света достаточно, чтобы их было видно, но Мэйс не показывает окна, поэтому комфортная атмосфера не нарушается. Сосредоточение женщины и ребенка, их пристальный взгляд направлен вниз, переносит наш взгляд на руки женщины. Она осторожно держит пастернак, соскребая его с себя, так что кожура ложится на блюдо у нее на коленях.И мы, как маленькая девочка, узнаем, как это нужно делать.

В то время, когда была написана картина, кальвинистские проповедники — часто громогласно — рекомендовали «изгнать дьявола из ребенка», но жанровые картины такого рода демонстрируют более мягкое отношение к воспитанию и воспитанию детей. Картину не обязательно вешали на стену в качестве урока воспитания детей, но ее можно было бы рассматривать, по крайней мере, как картину домашнего спокойствия, которое должно стать желаемой целью.

С момента поступления в Национальную галерею в 1838 году картина имела три разных названия: «Мать, чистящая пастернак с младенцем», вторая «Поваренка», а теперь «Женщина, очищающая пастернак с младенцем, стоящим рядом с ней».Мы не знаем, почему и когда были внесены изменения, но это действительно ставит под вопрос отношения между женщиной и ребенком. Смотрим ли мы на мать семьи с ребенком, на служанку с ребенком хозяйки или на служанку с собственным ребенком? Одежда женщины не роскошная — простая, скромная и сделана из довольно грубой, износостойкой ткани, — но ее безупречные волосы собраны под чепчик с жемчужными бусинами. Ребенку тоже нет ни шелка, ни атласа, но у нее есть нагрудник и фартук, чтобы ее скромная одежда оставалась чистой.Волосы у нее недостаточно длинные, чтобы их можно было собрать назад, но их завитки аккуратно удерживаются шапкой.

Керамический кувшин, стоящий отдельно на подоконнике, был дорогим предметом. Мэйс делает из него особенность, освещая его почти до свечения. Было ли это дорого для семьи? Или просто включил, потому что сочинение нужно было заполнить? В его изолированности есть определенная печаль, точно так же, как скудность всего трех пастернаков, кажется, предполагает скудную еду для женщины и ребенка. Возможно, Мэйс показывает добродетельную, трудолюбивую женщину, воспитывающую своего ребенка, чтобы она была хорошей домохозяйкой и матерью в стесненных обстоятельствах, хотя, возможно, наиболее вероятная интерпретация остается в том, что мы смотрим на домработницу.

Кулинарное искусство: конфи-суп из пастернака

Шеф-повар Berceau des Sens, Седрик Бурассен, от ресторанных столов, отмеченных звездой, до посольств, приобрел уникальный опыт, которым он делится со студентами и клиентами в нашем гастрономическом ресторане, отмеченном звездой Мишлен.

Сегодня мы делимся одним из этих рецептов, опубликованных на сайте Gault & Millau.

Состав

Для супа

• 1 кг пастернака
• 1 л сливок
• Соль, перец

Для каштанового пюре

• 1 кг каштанов
• 1 л сливок
• Вода
• 1 г ванильного порошка

Для украшения и украшения

• 3 штуки корня петрушки
• 1 нарезка желтой свеклы à la julienne
• 1 соленый красный лук
• Жемчуг пастернак
• Ростки горчицы
• Немного красной смородины
• Листья брюссельской капусты
• Трюфель Melanosporum
• 5 мини-багетов

Для солений

• Равное количество воды, уксуса и сахара.

Препарат

ДЛЯ СУПЕ

1. Готовьте пастернак с кожурой в алюминиевой фольге в духовке при 190 ° C (374 ° F) в течение 2 часов.
2. Нарезать пастернак небольшими кусочками.
3. Тушить в сливках 15 минут.
4. Взбить еще горячим, отложить в сторону.

ДЛЯ ПЮРЕ ИЗ КАШТАНА

1. Жарьте каштаны в духовке при 190 ° C (374 ° F), проверяйте окраску и регулярно помешивайте, пока они не станут светлыми.
2. Добавить сливки и варить на медленном огне.
3. Когда каштаны станут мягкими, взбейте их небольшими порциями, добавив немного воды, чтобы получить густое кремообразное пюре.
4. Добавить ваниль, перемешать и отставить.

ДЛЯ ПОКРЫТИЯ И ОТДЕЛКИ

1. Вырежьте жемчуг из пастернака, корни петрушки и листья брюссельской капусты и бланшируйте их.
2. Сделайте спагетти (с помощью машины) из желтой свеклы или нарежьте а ля жульен, отложите в сторону.
3. Нарезать лук небольшими треугольниками, замариновать соленые огурцы.
4. Листья горчицы вымыть, отложить.

ДЛЯ ОДЕЖДЫ

1. Разложите ингредиенты внизу тарелки, как показано на рисунке.
2. Поджарьте хлеб и украсьте его.
3. Разогреть суп и подавать в соуснике.
4. Разложите кусочки трюфеля непосредственно перед подачей на стол.

Содержание и фотография предоставлены: Gault & Millau

Как выращивать пастернак | TribLIVE.com

Ежедневные и еженедельные электронные информационные бюллетени

TribLIVE доставляют нужные новости и необходимую информацию прямо на ваш почтовый ящик.

Если вам нравится есть морковь и выращивать ее в своем саду, я рекомендую вам попробовать свои силы и в выращивании пастернака. Это одни из любимых корнеплодов моей семьи.

Пастернак ( Pastinaca sativ a) относится к тому же семейству растений, что и морковь, сельдерей, петрушка и укроп ( Apiaceae ). Все они двухлетние растения, что означает, что их жизненный цикл составляет два года.В первый год растение дает только вегетативный рост; цветы и семена не появляются до второго года роста растения.

Цветочная структура растений Apiaceae состоит из сотен крошечных цветков, собранных вместе в зонтичный цветочный кластер. Если вы знаете, как выглядит кружевной цветок королевы Анны, вы знакомы с цветочной структурой семейства Apiaceae .

Однако, что касается большинства овощей этого семейства, мы едим растение в течение его первого вегетационного периода, прежде чем у растения появится возможность дать цветок, как в случае как моркови, так и пастернака.

Пастернак похож на длинную белую конусообразную морковь. Однако листья больше похожи на сельдерей, чем на тонкую перистую листву моркови. Пастернак выращивали люди со времен древних римлян, возможно, раньше. Пастернак имеет долгий срок хранения, что делает его важной зимней пищевой культурой до появления холодильника.

Пастернак с землистым деревенским вкусом содержит много питательных веществ и антиоксидантов, а также клетчатку и много калия.Мне нравится использовать их в зимних супах и рагу. Еще они потрясающе жареные.

Чтобы вырастить пастернак, сначала подумайте о выборе участка. Пастернак требует очень длительного вегетационного периода; свыше 120 дней и более. Из-за этого, хотя семена сеют весной, растения будут занимать место в вашем саду в течение всего сезона. Корни подслащивают первые несколько осенних заморозков, поэтому стоит оставить их в саду как можно дольше.

Выберите сорт, известный своими длинными прямыми корнями, что облегчает их очистку, чем более грубые сорта.«Гладиатор» и «Белое копье» — два моих любимых.

Хорошо обработайте почву перед посадкой, стараясь разбить комья и удалить любые камни, которые могут вызвать раздвоение корней. Хотя они менее чувствительны к глинистым почвам, чем морковь, правильная подготовка семенного ложа помогает сохранить прямые корни.

Сейте семена пастернака прямо в саду при температуре почвы от 55 до 75 градусов. Здесь, в Западной Пенсильвании, это обычно в любое время с середины апреля по июнь.Но, опять же, не забудьте посеять их достаточно рано, чтобы дать растению как минимум 120 дней для созревания. Посев намного позже середины июня не даст им достаточно времени, чтобы оценить их до наступления более коротких осенних дней.

Семена пастернака прорастают через две-три недели. Когда саженцы вырастут на 1-2 дюйма, прорежьте их, пока растения не станут на 4 дюйма друг от друга. Коронки пастернака шире, чем морковь, поэтому им нужно больше места для разрастания.

Эти корни глубоко погружаются в почву, позволяя им извлекать питательные вещества из глубины почвенного профиля.В отличие от некоторых других корнеплодов, они не требуют внесения дополнительных удобрений. Если вы внесете в посадочную грядку один-два дюйма компоста перед посевом семян, там будет достаточно питательных веществ для поддержания хорошего роста. Однако, если у вас слабые корни, попробуйте проверить pH почвы в будущем сезоне. Слишком низкий или слишком высокий pH почвы может повлиять на доступность множества различных питательных веществ, которые могут повлиять на общий рост вашего сада.

Садовод Джессика Валлисер — автор нескольких книг по садоводству, в том числе «Привлечение полезных насекомых в ваш сад», «Хорошая ошибка, плохая ошибка» и ее новейшее издание «Завершенное контейнерное садоводство.Ее веб-сайт — jessicawalliser.com. Присылайте свои вопросы по садоводству или благоустройству по адресу [email protected] или в The Good Earth, 622 Cabin Hill Drive, Greensburg, PA 15601.

Категории: Дом и сад | Колонны Джессики Уоллизер | Образ жизни

Ежедневные и еженедельные электронные информационные бюллетени

TribLIVE доставляют нужные новости и необходимую информацию прямо на ваш почтовый ящик.

Другие истории для дома и сада

Культура: слово на сыре

Нет, пастернак — это не просто «белая морковь».«Отодвинув корень цвета слоновой кости в тень его более яркого аналога, легко упустить его уникальный и глубокий аромат — и его универсальность. Родом из Европы и Западной Азии и родственником петрушки, тмина и укропа — и да, моркови — пастернак культивировался и высоко ценился древними римлянами еще в первом веке (настолько, что император Тиберий принимал овощи как оплата от его немецких подданных). Спустя столетия сладкий крахмалистый корень превратился в широко доступный недорогой подсластитель и основной гарнир.Однако по мере того, как тростниковый сахар стал более доступным, а картофель был завезен из Америки, пастернаку вскоре стало (и осталось) в некоторой степени пренебрегать.

Хотя корень не пользуется такой же популярностью, как когда-то — за исключением, может быть, Северной Европы и Пармы, Италия, где он является ценным кормом для свиней, прославившихся на прошутто, — у него все еще есть большой потенциал для удовольствия. Корень лучше всего приспособлен к более холодному климату и достигает пика сезона в конце осени и в начале зимы, развивая свой характерный сладкий ореховый вкус с первыми морозами.В это время ищите корни малого и среднего размера, твердые и тяжелые для своего размера; пропустите все безвкусные или испорченные.

Хотите попробовать свои силы в выращивании пастернака? Двухлетний овощ имеет длительный вегетационный период — от 110 до 120 дней, поэтому высаживайте семена, как только почва станет пригодной для обработки. Они готовы к сбору урожая с первым похолоданием, но чем дольше они будут сидеть под землей, тем слаще они будут (только не забудьте вытащить их, пока почва не замерзла).

Варианты отведать пастернак безграничны.Сделайте то, что делают британцы, и подавайте их вместе с жарким в следующее воскресенье, или обжарьте их в духовке или на сковороде, а закончите с тертым пармезаном. Обжаривайте во фритюре для «чипсов», запекайте в сырной запеканке, тушите в тушеном виде или в сочетании с луком-пореем и крем-фрешом для получения супа с гладкой шелковистой поверхностью. Если хотите по-другому, натрите их сырыми для осеннего хлеба или добавьте пюре из пастернака в свой любимый быстрый хлеб. В этом отношении пастернак похож на морковь — используйте кремово-белые корни, как их родственники (торт из пастернака, кто-нибудь?).

Нетрудно заметить, что обыкновенный пастернак действительно могущественен и, если дать ему шанс, может проявить себя во многих обличьях. Итак, выкопайте его из-под картофеля и моркови и дайте ему наконец увидеть свет.

Оладьи из пастернака с сыром

2018-09-24 14:56:04

Урожайность 24

Орехово-карамельный вкус грюйера подчеркивает естественную сладость пастернака в этих хрустящих, сырных и вызывающих привыкание латкесах. Если пастернак очень большой, удалите древесную волокнистую сердцевину перед тем, как натирать его на терке.Оладьи можно приготовить на несколько часов вперед и держать при комнатной температуре или даже за день, если хранить их в холодильнике — просто поджарьте их в духовке перед подачей на стол.

1. 1 фунт пастернака, очищенный от кожуры и сердцевины, если необходимо
2. 1 крупный красновато-коричневый картофель, очищенный
3. 1 столовая ложка свежего лимонного сока
4. 2 измельченных зубчика чеснока
5. ¼ чашки универсальной муки
6. 1 чайная ложка разрыхлителя
7. 1 чайная ложка кошерной соли, плюс еще по вкусу
8. ¼ чайная ложка свежемолотого черного перца, плюс еще по вкусу
9. ⅛ чайная ложка молотого мускатного ореха
10. 1,5 столовые ложки мелко нарезанного свежего тимьяна
11. 1½ столовых ложки мелко нарезанной свежей петрушки, плюс еще для украшения
12. 1 чашка тертого сыра Грюйер (около 4 унций)
13. 2 больших яйца, слегка взбитых
14. Нейтральное масло (например, растительное, рапсовое или виноградное), для жарки
15. Сметана, для сервировки

1. Нагреть духовку до 250 ° F и выстелите большой противень с бортиком пергаментной бумагой.Отложите в сторону.
2. Натереть пастернак и картофель на больших отверстиях на терке или в кухонном комбайне. Выдавите горсть овощей над раковиной, чтобы удалить как можно больше жидкости. Перемешайте с лимонным соком и чесноком в большой миске.
3. Взбейте в небольшой миске муку, разрыхлитель, соль, перец, мускатный орех и зелень. Добавьте смесь к овощам, добавьте сыр Грюйер и перемешайте. Вмешайте яйца и перемешайте до однородности. Приправить солью и перцем.
4. Разогрейте 3-4 столовые ложки масла на среднем огне в большой чугунной сковороде.Зачерпните большие ложки (2-3 столовые ложки) смеси пастернака и картофеля и бросьте в горячее масло. Аккуратно разгладьте каждую ложку шпателем, чтобы получился плоский диск. Готовьте до золотисто-коричневого цвета 2–3 минуты, затем переверните и готовьте еще 2–3 минуты.
5. Переложите приготовленные оладьи на тарелку, застеленную бумажным полотенцем, затем переложите на подготовленный противень и держите в духовке в тепле, пока будете жарить оставшиеся партии, при необходимости добавляя масла в сковороду.
6. Украсить оладьи петрушкой и подавать со сметаной.

культура: слово на сыре https://culturecheesemag.com/

Революция в том, как вы слышите Театр с Айвоном Эдебири из «Корабль пастернака» и драматургом Эндрю Ринкон

Тамара Киссане: Приключения в художественной литературе поддерживается от HowlRound Theater Commons, бесплатной и открытой платформы для кинематографистов со всего мира. Подкаст HowlRound доступен в Apple Podcasts, Google Play, Spotify и HowlRound.com .

Привет, друзья, добро пожаловать в Adventures in Audio Fiction .Меня зовут Тамара Киссане. Я театральный постановщик и ведущий подкаста Artist Soapbox из Дарема, Северная Каролина. Хотя театр — моя первая и непреходящая любовь, за последние три года моя творческая деятельность все больше смещалась в сторону написания и продюсирования звуковой фантастики по сценариям. Во-первых, адаптируя версии моих сценических пьес к аудиодраматам, а в последнее время напрямую записывая аудиозаписи, я разрабатываю два сценария звуковых фантастических сериалов. Эта серия интервью для HowlRound является частью моего стремления узнать больше об аудиодраме, разговаривая с людьми, которые работают в этой среде, некоторые из которых имеют опыт работы в театре, а некоторые — нет, но в любом случае они стучат. это из парка.У меня так много вопросов, и у вас тоже могут быть. Чему мы, артисты театра, можем научиться у создателей художественной литературы? Какие навыки мы можем использовать для создания мощных звуковых произведений? Чему нам нужно научиться? Является ли сценарий звуковой фантастики эволюцией театральной формы или это вообще отдельная и сдержанная форма? Прежде чем я начну, в этой серии есть некоторая ненормативная лексика, поэтому, если у вас есть дети в комнате или вы слушаете музыку на рабочем месте, будьте осторожны.

Этот эпизод представляет собой интервью два в одном, все они связаны с Корабль пастернака . Серия «Корабль пастернака» включает новые платы и новую музыку, которые исполняются каждый месяц вживую в Бруклине, а затем выпускаются в виде бесплатного подкаста. Первая половина этого выпуска — интервью с Айвоном Эдебири, художником-постановщиком и ведущим Корабль пастернака . И вторая половина эпизода с Эндрю Ринконом, драматургом, который был показан на Parsnip , и чья пьеса Я хочу трахаться, как Ромео и Джульетта — одна из их самых загружаемых серий.

Мой разговор с Айвоном и Эндрю был записан 19 февраля 2020 года, что, похоже, так давно.К этому моменту пьеса Эндрю «« Я хочу трахаться, как Ромео и Джульетта » должна была быть полностью поставлена ​​в театре New Light Theater Project в Нью-Йорке в мае. В связи с пандемией COVID-19 он будет перенесен на выступления в сезоне 2021 года. Будем с нетерпением ждать этого. Оставайтесь в безопасности, друзья. Посылаю тебе любовь.

Вот часть первая. Айвон Эдебири — креативный продюсер, менеджер компании и драматург, а также художественный руководитель и ведущий «Корабль пастернака », ежемесячной новой серии работ, демонстрирующей сотрудничество недостаточно продюсированных драматургов, музыкантов и композиторов.Произведения, вдохновленные форматом радиопостановки, записываются в прямом эфире в театре Марка О’Доннелла и доступны для просмотра в Интернете. Айвон является стипендиатом исследовательской стипендии Фулбрайта и международной стипендии Бенджамина А. Гилмана. Она была научным сотрудником Американского общества искусств DIAL и участником программы Dew School Future of Audio Entertainment в Берлине. Недавно она была удостоена премии Марка О’Доннелла для начинающих театральных артистов и предпринимателей. Айвон получил степень бакалавра в Университете Брандейс и степень магистра искусств в колледже Барух.Мы с Айвоном связались по мобильному телефону, чтобы обсудить миссию и ценности The Parsnip Ship , то, как драматурги пишут для аудио, и Radio Roots Writer’s Group, новую инициативу The Parsnip Ship для поддержки молодых драматургов, заинтересованных в возобновлении работы. с написанием пьес через рассказывание историй, сфокусированное на аудио. Наслаждайтесь первой частью вместе с Айвоном.

Привет, Айвон, большое спасибо за сегодняшний разговор.

Айвон Эдебири: Спасибо, что пригласили меня.

Тамара: Не могли бы вы описать нам Корабль пастернака ?

Айвон: Конечно. Так что быстро и грязно это то, что мы переосмысливаем концепцию радиоспектаклей. Также в смысле развития новой игры и своего рода объединения этих двух сущностей и этих двух концепций в одну. Итак, мы систематически записываем малоизвестных драматургов и их пьес перед живой публикой. И мы также создаем музыкантов, у которых есть каталог музыки, который действительно соответствует атмосфере и духу самой пьесы.Мы записываем все это вживую в Бруклине, а затем выпускаем его в виде эпизода подкаста через месяц или два, чтобы другие люди могли послушать, присоединиться, услышать и открыть для себя новых драматургов и историй. И, конечно же, новый музыкант, поскольку они его часть. И затем, наконец, мы заканчиваем подкаст, наш выпуск, интервью с драматургом, чтобы узнать о них больше, узнать о том, что их вдохновило на написание произведения, и иногда я спрашиваю идеи или строчку, написанную драматургом. что я нахожу очень трогательным, или я, вы знаете, допрашиваю то, на что аудитория действительно отреагировала, чтобы завязать разговор.

Тамара: И мы должны упомянуть, что это бесплатно для людей, участие в них бесплатное, и это бесплатно для слушателей, так что эта статья о доступности, я думаю, потрясающая.

Iyvon: Да, я всегда был в мире доступного театра, как человек, который не всегда мог позволить себе театр, как человек, который является театральным режиссером и все еще не может позволить себе иногда смотреть театр, я думаю Важно, чтобы мы старались сделать театр как можно более доступным, особенно для людей, которых недостаточно продюсируют, потому что им говорили, что их истории и их личности не продаются, хотя на самом деле это так.На самом деле это просто устранение существующих барьеров, которые вы знаете исключительно в театре, поэтому не нужно делать это, чтобы испытать «Корабль пастернака», а также платить за театр, потому что пастернак, как вы знаете, бесплатный.

Тамара: Вы немного говорили об этом в том, что только что сказали, но я хотела бы услышать немного больше о том, почему вы изначально, хотя и нуждались в чем-то вроде The Parsnip Ship .

Iyvon: Ну, так что Parsnip изначально начинался как увлеченный проект с бывшим деловым партнером, который пришел ко мне с идеей начать запись подкастов, и я действительно не понимал, о чем это все. .Но в первые пару сезонов мы говорили о множестве вещей, и только в третьем сезоне после их ухода я был похож на . Хорошо, что я хочу, что меня действительно движет, что меня мотивирует? И я действительно мотивирован и движим историями, поэтому, когда дело дошло до переконфигурирования того, что я хотел, чтобы Пастернак был, это были истории и люди, которым истории не рассказывают или не слышат, и что действительно сдвинул передачу, чтобы я по-настоящему подробно остановился на типах сообществ и типах драматургов, которых я хочу представить на этой платформе.

Тамара: Давай поговорим об аудио ракурсе. У вас есть список критериев, которые вы ищете в пьесах, которые подаются на предстоящий сезон, и первый пункт для рассмотрения: «Может ли спектакль не только работать, но и превосходен в аудиоформате?» Не могли бы вы немного поговорить об этом? О том, что работает, а что нет в аудио?

Iyvon: Да, сейчас действительно интересное время для подачи заявок, и я скоро начну читать, но драматурги обычно пишут пьесы для того, чтобы их видели, а не только для того, чтобы быть услышанными.И поэтому есть сдвиг в том, как драматурги должны подходить к написанию пьес или корректировке своих пьес для платформы Parsnip , потому что я знаю, что когда я читаю, я не читаю, по большей части, пьесы, которые не были написаны для аудио. , или ради стиля игры, но они были написаны для сцены. Так что мне часто приходится читать и идти Может ли это работать с аудио? И так как же можно изменить значения x, y и z? Означает ли это, что … сценические постановки очень большие, значит ли это, что сценические постановки обычно должны быть сокращены, чтобы не было много изложения, потому что вы хотите, чтобы ваша аудитория заполнила, по сути, а не голые кости того вы их задали, но, как и в простой настройке, вы хотите, чтобы они ее заполнили.А затем движения, если они действительно не важны для развития персонажа, это вроде как избавиться от этого и продолжить историю, которая по-прежнему дает вашей аудитории пространство, их собственное творчество и собственное воображение. . И это один из видов баланса, который мы должны искать. Другой вопрос, как люди играют со звуком в работе, которую они пишут? Потому что, опять же, это не то, чему на самом деле учат в программах MFA, это не то, что действительно отточено в том, что вы думаете о звуке и как звук является частью истории? Каким образом звук является центральной частью истории и как нам продвигать эти вещи вперед, чтобы реализовать задуманное драматургом в своей пьесе? Так что это очень нишевый образ мышления.Я думаю, что у многих драматургов могут возникнуть трудности с этим, а некоторые действительно действительно могут… действительно склоняются к такого рода вызовам и просто согласны с тем, что они взрывают свои пьесы, чтобы воссоздать их, используя звук. Это также то, что мы ищем в пьесах, которые мы рассматриваем для представления.

Тамара: Это часть разговора, которую вы хотели бы провести с драматургом, который подчиняется, помогая им понять, как они могли бы более энергично включить звук в свою игру?

Iyvon: Так что я обычно начинаю этот разговор после того, как драматург согласился, потому что по большей части мы знаем, какие пьесы могут работать через звук.Итак, как только я принимаю драматургов, я на пару месяцев провожу встречу, где я просто встречаюсь с ними, беру кофе или напитки, и мы просто болтаем об их пьесах, и я вспоминаю заметки либо от людей, которые прочитали их материалы, либо мои собственные драматургические заметки о том, как вещи звучат и каковы их намерения. Так что это всегда разговор, и разговор становится еще более ярким, когда у нас есть режиссер как часть процесса, который также помогает формировать определенные звуки, которые могут быть актерами, играющими шутку или даже помогающими драматизировать пьесу с драматургом, или директор идти Ха, вы думали, может быть, вместо того, чтобы говорить это, мы просто издаем такой звук, и вот как он будет звучать? Это соответствует тому, о чем вы думаете? Так что это очень совместный процесс.

Тамара: Я хочу задать вопрос, который вы задаете своим драматургам, и это также один из критериев, который вы просите представить, и это вопрос: «Чего бы миру не хватало, если бы этого не было? есть эта игра? » И я должен вам сказать, что когда я впервые услышал, что, когда я слушал Корабль пастернака , я обнаружил, что этот вопрос был душераздирающим как драматург, потому что не только на него было очень трудно ответить, но и потому, что он кажется жизненно важным. отвечать.Это вопрос, правда? Итак, как вы пришли к этому вопросу, почему вы считаете это важным?

Iyvon: На самом деле я не помню, как однажды возник этот вопрос, и я думаю, что мы просто повторили его. Но я думаю, что это действительно так, я имею в виду, я думаю, что это помогает мне укрепить и сконцентрировать внимание, когда доходит до заявок. Так что же пытается сказать драматург и чего бы не хватало миру, если бы в нем не было этой пьесы? Это новая перспектива? Это что-то, что меня бросает, это то, что меня не устраивает, это то, что заставляет других читателей, читателей представленных материалов, чувствовать себя некомфортно? Чего нам действительно не хватает без этой пьесы? И это то, что мы добавили в заявки, у нас этого раньше не было, но мы добавили это, чтобы драматурги действительно могли подумать о том, как они подходят к написанию пьес.Я думаю, это один вопрос: как они подходят к повествованию и почему они потратили так много времени на написание этой пьесы, которая, как вы знаете, может или не может когда-либо быть поставлена ​​или может или не может быть изучена. Но вы чувствовали, что это жизненно важно и важно для мира, тогда я хочу понять, почему.

Тамара: Не могли бы вы рассказать еще немного о предстоящем сезоне? Потому что я думаю, что в следующем году будет какая-то всеобъемлющая тема для пьес, верно?

Iyvon: Да, в самом начале третьего сезона я подумал: Хорошо, какие демографические данные не совсем так, как слышно? И большое количество, я имею в виду большие числа — я знаю, что есть драматурги-геи, есть черные драматурги, есть драматурги-женщины, — но в большом количестве в Американском театре все еще очень много белых, натуралов, цис-мужчин и Я совершенно не могу этого вынести, просто не могу.Итак, поскольку Parsnip — мой ребенок, на данный момент, а у меня его нет, Parsnip не работает так, как работают многие американские театры, в которых, как и доска, — что, мы ‘ вы создаете доску — но в которой правление может иметь какое-то мнение, например, о том, кто будет продюсировать, и yada yada yada, вы знаете, я не… или шоу, которые носят слишком политический характер, они могут захотеть уйти. У меня нет всех этих соображений, единственное, что у меня есть, — это то, кто не производит достаточно продукции и как мы можем выделить их? Итак, в прошлом году у нас был сезон всех драматургов POC, драматургов цвета.В этом сезоне сейчас сезон всех драматургов-женщин, и это охватывает весь спектр женских полов и сексуальности. А в следующем сезоне, в шестом сезоне, на который мы только что начали подавать заявки, будут все квир-драматурги и музыканты. И я думаю, что это будет действительно так, все это было действительно круто, и я постараюсь в следующем сезоне, чтобы это были только квир-музыканты, а также просто добавление этой платформы, а также добавление квир-музыкантов. творческое сообщество Нью-Йорка.

Тамара: Вы готовы поговорить о группе писателей Radio Roots и о том, что это расширение The Parsnip Ship ?

Iyvon: Да, Radio Roots — это то, что я хотел начать уже около двух или трех лет, и я очень рад, что это действительно произойдет. И мне нужна была группа сценаристов, специально занимавшаяся созданием новых пьес для радио. Итак, радиоспектакли, а не те, которые были написаны для сцены, а затем были преобразованы для аудио, как большинство пьес Parsnip , но как нам начать писать новую радиоспектакль? Так что я работаю с тремя другими фасилитаторами: Аль Паркер, ассоциированный продюсер, линейный продюсер и художественный партнер Parsnip , Габриэлла Стейнберг, действительно крутой драматург и библиотекарь, и Эспии Проктор, которая также является крутым драматургом и звукорежиссером. дизайнер.И мы вчетвером собрались вместе, чтобы, по сути, создать длинную группу радио-писателей, у которой также есть немного академической линзы в смысле проникновения в пространство аудио. Итак, Espii действительно вел беседы с авторами о способах слушания и о том, как нам переосмыслить то, как мы слушаем, и как нам переосмыслить то, как мы слушаем, с точки зрения повествования и объединения всех этих частей. Итак, в конце нашего группового времени, которое закончится в июне, каждый из четырех писателей, а именно Джина Фемия, Нина Ки, Джесси ДеБруин и Амара Брэди, будут иметь свои собственные индивидуальные радиоспектакли, которые они написали. все это время вместе, а затем все четверо вместе будут писать оригинальную хоррор-пьесу для радио.

Тамара: Ого.

Iyvon: Что будет, ага. Так что они собираются уйти с двумя пьесами, которые они написали вместе, или пятью, я бы сказал, в итоге будет пять. Что действительно интересно! Итак, мы встречаемся каждый второй вторник, и это очень весело, в течение трех часов, а через пару недель мы собираемся провести ретрит на выходных. И мы дадим сценаристам время и место, а также красивую природную среду, чтобы по-настоящему сотрудничать и вместе начать работать над своими произведениями ужасов.

Тамара: Я очень люблю эту программу. Я думаю, это так захватывающе. Это чудесно. Это как бы дает людям поддержку, необходимую им для перехода на новую среду. «Потому что писать для сцены — это не совсем то же самое, что писать для чисто аудио.

Iyvon: Верно, это не так, и это то, что я определенно усвоил за последние пять лет работы над Parsnip . И поэтому я действительно хотел прийти и создать группу, которая, по сути, находится на равных условиях.Ни один из них на самом деле не пишут аудио, и это нормально. У каждого из них есть свои навыки и свой голос. Мы знаем, что пьеса ужасов настолько захватывающая для меня, потому что у каждого из них, у каждого из этих замечательных сценаристов, у всех есть свои интересные точки зрения на то, как они подходят к написанию пьес, но для них они должны делать что-то совместно над чем-то ужасным, что тоже является чем-то в театре это очень редко, это ужасы. Здесь не так много хорроров, поэтому я думаю, что есть что-то действительно крутое в том, что четыре квир-женщины собрались вместе, чтобы написать хоррор из четырех частей, и это так меня волнует.

Тамара: Я думаю, что этот жанр также очень хорошо сочетается со звуком, потому что ужасы так связаны со звуковым ландшафтом. И то, что это делает с нами физически, действительно мощно. Я поговорил с Эндрю о его пьесе « Я хочу ебать, как Ромео и Джульетта» и «Пастернак » были представлены в этой пьесе в 2018 году, я думаю, это было в начале 2018 года.

Iyvon: Mhm (утвердительно).

Тамара: У него было так много замечательных слов о том опыте и поддержке, которую он оказал ему как драматургу.Я хотел поговорить с вами и посмотреть, есть ли у вас что сказать конкретно по этой части и поработать с ним

Iyvon: Я так люблю эту игру. Эндрю представил эту пьесу, и это было похоже на тридцать страниц черновика, но в этом было что-то такое прекрасное и волшебное. Обычно кто-то присылает черновик на тридцати страницах, а я вроде . Что это, что происходит? Но было что-то… и это было до того, как у меня были чуть более строгие правила, но было что-то такое прекрасное и волшебное в этой пьесе и в том, что он хотел с ней сделать.До этого момента я чувствовал, что не видел много странных любовных историй. Я не видел их, я не слышал их, и чтобы это было переосмыслено с Купидоном и Валентином, а также с этим ожиданием отчаяния от любви, а также есть персонаж Бетти, который чувствует, что она, возможно, никогда не влюбится. Мне казалось, что это такая универсальная, но эпическая пьеса, и я так взволнован, что эта пьеса оживает и что люди смогут стать свидетелями волшебства, созданного Эндрю. На самом деле это было всего тридцать страниц черновика, и это было красиво.Это было уже красиво.

Тамара: Да, это очень мощный спектакль. Мне так понравилось это слушать.

Iyvon: Это просто смелая история, и Эндрю был замечательным соавтором. Он помог прочитать для Пастернак в нашем цикле подачи заявок. Он знает мой широкий диапазон вкусов, а также людей, с которыми я хочу работать и сотрудничать. И Блейз, его директор, какое-то время был постоянным директором Parsnip .Таким образом, она также знала, как лучше всего направить игру для звука в этом смысле, и это также придало ей усиленную, действительно конкретизированную версию самой себя, которую я должен был знать, что Эндрю выживет, но я не ожидал, что это поможет. будь таким, настолько изумительно детализированным, как это было для звука. Как он и получил на дату нашей записи.

Тамара: Он сделал действительно интересную вещь, потому что это была постановка, но он написал ее, чтобы ее услышали. То, как были выбраны и обработаны сценические постановки, и информация, которая была передана публике.Ясно, что это было что-то, что вы могли бы полностью испытать, только если бы вы видели это как живое театральное событие, но я мог получить к нему доступ через мои уши, и я все равно нашел это действительно мощным. Так что слава ему, режиссеру, актерам и всем за создание этой пьесы. Это было действительно закончено.

Iyvon: Да, спасибо. Я в восторге от спектакля для всех, так что я очень рад, что он выходит. Его снова производят в Нью-Йорке, так что я действительно могу его увидеть.Думаю, это будет первая постановка пьесы Parsnip , которую я смогу увидеть. Некоторые из них были произведены по стране, но я не смог поехать за ними.

Тамара: Я не могу представить, насколько вы так продуктивны, потому что Корабль пастернака , я полагаю, — это огромный объем работы, а потом вы делаете много других вещей, которые вы » re тоже. Так как ты это делаешь?

Iyvon: Ну, у меня действительно потрясающая команда Parsnip .Это действительно помогает иметь людей, которым вы можете просто доверять, чтобы делать то, что вам нужно. Это много общения и много катания с ударами, я начинаю свой день как Это мой день: я собираюсь сделать то, и это, и это , и в сорока процентах случаев это работает так, как у меня хотел, чтобы мой день прошел успешно. Да, я работаю на многих работах, где занимаюсь продюсированием, так что я думаю, что это помогает. Иногда это вызывает некоторый стресс, когда все происходит сразу, как в апреле, так что это будет весело.Но в целом приятно, что большая часть моей работы может быть мобильной, а также много встреч с людьми — тоже самое важное. Много встреч, когда вы встречаетесь с людьми, и много общения, и много Google Календаря, и много записей.

Тамара: Да благословит Бог Google Календарь. Спасибо.

Айвон: Да. Да.

Тамара: Есть еще что-нибудь, о чем вы хотели бы поговорить, прежде чем мы подведем итоги?

Iyvon: Просто этот Пастернак постоянно растет.Мы любим, чтобы люди говорили о нас и использовали нас как ресурс. У нас так много великих пьес и драматургов, которые действительно охватывают всю гамму пересечений и разнообразия, которые постоянно игнорируются американским театром. Мы все знаем почему, но мы можем противостоять этому, убедившись, что мы делимся историями, доступными для людей, которые еще не у власти или у власти, и это действительно важно. Так что спасибо за выделение Parsnip и за то, что мы делаем.

Тамара: Спасибо большое.Я ценю этот разговор.

***

Тамара: А теперь вторая часть с Эндрю Ринкон. Эндрю Ринкон — колумбийский американский драматург из Нью-Йорка. Его пьесы разрабатывались совместно с Rising Circle Theater Collective, INTAR, The Austin Latino New Play Festival, The Immoralists Theater Company, Porkfilled Productions, Out Front Productions и The 24 Hour Plays. Он был членом Ink Tink Lab для Playwrights of Color и Fornés Playwriting Workshop 2017.Он является победителем гранта Чесли Бумбало 2018 года для сценаристов театра геев и лесбиянок, членом Гильдии драматургов и сотрудником колонии МакДауэлла. Он является членом компании Unit 52 в INTAR, кружке латиноамериканских драматургов Нью-Йорка. Эндрю рассказал мне из колонии МакДауэлл в Нью-Гэмпшире о своей пьесе Я хочу трахаться, как Ромео и Джульетта , которая была показана на Корабль пастернака в мае 2018 года. Мы рассказали о его опыте работы с Parsnip и о том, как это выглядело. в его творческий процесс написания аудио, ценность чтений и записей для драматургов и многое другое.Наслаждайтесь второй частью с Эндрю.

Привет, Эндрю, большое спасибо за сегодняшний разговор.

Эндрю Ринкон: Спасибо, что пригласили меня.

Тамара: Значит, твоя работа Я хочу трахаться, как Ромео и Джульетта была показана на Корабль пастернака . Как «Корабль пастернака » попал вам в поле зрения и почему вы отправили свою пьесу?

Эндрю: Итак, у меня была пара вроде друзей и коллег, которые работали с Iyvon и Parsnip .Драматурги, которыми я действительно восхищаюсь, такие как Брайан Отаньо и Кили Гипсон. Таким образом, это было как бы на моем радаре, и поэтому, когда они искали материалы, I Wanna Fuck Like Romeo and Juliet был как раз в одном действии, и это был совсем другой вид пьесы, и я знал, что хотел продолжить работу над этим, поэтому я подумал, что я как бы передал его Айвону, так как H — это черновик этой пьесы, и до 2017 года я буду писать ее и работать над ней, и работать над полной частью и еще много чего.Да, я слышал о приливах и отливах в сообществе, об Айвоне и о том, что они делали, я послушал кое-что и мне действительно понравилось то, что я услышал.

Тамара: Вы начали с одноактной пьесы и развили ее в полнометражную пьесу для чтения на Корабль пастернака .

Эндрю: Мм (утвердительно).

Тамара: А как готовили пьесу к аудио? Например, что эта смена сделала для вас как для драматурга?

Эндрю: Да, в общем, мой опыт с Parsnip был, я думаю, уникальным для многих драматургов, по крайней мере, которые были в моем сезоне, и я думаю из того, что я понял о сезонах после нас .Обычно люди приходили с пьесой, которая была либо оценена, либо они уже слышали вслух раньше, и поэтому у меня была другая подача с точки зрения вроде … она открыла что-то действительно невероятное в моей жизни, зная, что я собирался, а не готовясь к обычному чтению, например, в центре города с пюпитрами перед аудиторией, я подумал, что О, у меня есть кое-что, и я просто сосредоточусь на том, чтобы послушать . Так что это был действительно невероятный опыт, и он действительно раскрыл мою креативность так, как я не думаю, что когда-либо раньше.И я говорил об этом Айвону много раз, и я думаю, что успех моего эпизода и все было связано с этим, но он действительно открыл, я думаю … это была возможность, которая действительно подтолкнула меня к тому, чтобы стать сценаристом, которого я хотел. быть, потому что я готовился к аудио, а не… и я не был ограничен рамками того, каким может быть театр. Я думаю, что большинству драматургов иногда приходится бороться с этим дьяволом на моем плече, точно так же, как T его можно воспроизвести, и Большинство возможностей доступны менее чем для пяти актеров, и Большинство возможностей связаны с производительностью , поэтому я смог написать это произведение, которое перемещается из космоса, в Хакенсак, в духовные царства, в магию, в реализм… и все, что между ними.Так что это действительно открыло мне кое-что в письменной форме через эту линзу.

Тамара: Мне кажется, вы так много рискнули с этим произведением, которое мне, кстати, очень понравилось, я считаю, что оно красивое. Так что контент, как мне кажется, прекрасно уязвим, обширен и вдохновляет, что является собственным риском, но вы также пошли на риск, как вы упомянули, с некоторыми из этих элементов дизайна, и, слушая команда может на самом деле поставить это как живое театральное представление, и я не могу дождаться, чтобы узнать, потому что…

Эндрю: Да, мы с тобой оба, да.Я думаю, что это было то, что, как мне кажется, у меня было … Я думаю, что платформа, которую Айвон дал мне и доверял мне … вы знаете, Айвон не любил … Айвон проверил меня … как я узнал, я попал в Parsnip the June до того февраля, не так ли? И Айвон сказал: « Отлично, увидимся в феврале года», и дал мне время и место, чтобы по-настоящему посидеть с этим и позволить себе рискнуть по-настоящему захватывающим образом. И я думаю, что, поскольку мне не нужно было беспокоиться обо всех этих ограничениях того, как это будет сделано, потому что это должно было быть сделано в любом случае, потому что мы просто слушаем это, это действительно позволило мне быть таким уязвимым и честным. таким, каким я хотел быть, и я думаю, поэтому, знаете ли … У меня есть другие пьесы, но Я хочу ебать — действительно пьеса, которая больше всего сделала для моей карьеры драматурга, я думаю, только потому, что люди откликнулись на честность, если в этом есть смысл? Мол, O h, это он, думаю, никто другой не мог бы это написать. Я даже не думал, что в данный момент я думал об этом как о риске, я думаю, что я был просто как, Айвон дал мне пространство и время, чтобы быть собой. Если в этом есть смысл.

Тамара: Что случилось с отрывком после чтения на Пастернак Ши стр. ? У вас ведь готовится настоящая постановка, не так ли?

Андрей: Ага, да, в мае. Это будет в моем вкусе, поскольку люди любят много кричать мне в лицо, это будет моя премьера в Нью-Йорке с рецензиями, полной постановкой и полным спектаклем в театре Flea Theater в центре города.Да, спектакль … у него много просмотров, я думаю, и это будет то, что Айвон может поправить меня, если это не так, но я думаю, что это самый загружаемый эпизод?

Тамара: Ммм (утвердительно).

Эндрю: Если честно, я думаю, что это все просто … название типа всплывает в кучу. Я хочу трахаться, как Ромео и Джульетта звучит странно. Его читали по всей стране, и сейчас я готовлюсь к съемкам. На самом деле я нахожусь прямо здесь, в резиденции в колонии Макдауэлл в Нью-Гэмпшире, и я работаю над переписыванием пьесы прямо сейчас, готовясь к постановке.

Тамара: Во-первых, название потрясающее.

Эндрю: [Смеется] Спасибо.

Тамара: Я имею в виду, что маркетинг немного липкий, но он того стоит, потому что каждый драматург хочет иметь такое название. Я имею в виду, что это как, бум, прямо тебе в лицо, люблю это.

Эндрю: [Смех]

Тамара: Итак, как драматург, можете ли вы просто рассказать о ценности того, чтобы ваше произведение читалось перед публикой? Итак, отчасти вопрос в том, что хорошо, это прекрасно — читать перед живой аудиторией, но также здорово иметь чтение в форме подкаста, которое может стать достоянием всего мира.

Андрей: Ага.

Тамара: Не могли бы вы немного рассказать о том, как чтения подходят для нашего развития как драматурги и их ценность?

Эндрю: Да, вы знаете, и это просто, я думаю, что есть некоторые действительно невероятные вещи с, своего рода, схемой чтения, которую проводят драматурги, но это действительно свидетельствует о том аду развития, в который попадают начинающие драматурги. Вы знаете, что в пьесе будет… например, «, я хочу трахаться». В на данный момент было похоже… вот-вот состоится еще одна в марте в Лос-Анджелесе, так что у нее будет примерно шесть чтений в профессиональных и непрофессиональных театрах по всей стране.Я думаю, что чтение для начинающих драматургов, особенно на моем уровне, всегда неизменно привязано к любой возможности развития, а иногда это действительно не приводит ни к чему другому. Что касается того, что Айвон делал с этим, с точки зрения чтения также перед живой аудиторией, и все же получить это…

Я имею в виду, что мы не драматурги для денег, верно? Мы драматурги, потому что нам нравится это электричество живого выступления, но также и дар делать что-то, и это отличается от радиопостановки, что мне нравится в Parsnip , как будто они просто давая нам продукт почти.Как и у меня, когда я начал предлагать себя художественным руководителям по всей стране и рассылать свои работы, я всегда мог прикрепить подкаст к вещам, и это дало платформу. Особенно, когда Parsnip перешел на Spotify и тому подобное, это действительно дало платформу для лайков, посылая работу таким способом, который, как правило, этот ад разработки на самом деле не позволяет, верно? Если бы я говорил с вами как с продюсером, я мог бы выглядеть как . Да, у него было шесть прочтений, , но это мало что говорит вам о том, как пьеса живет вне страницы, что является той ловушкой, в которую попадают многие драматурги. в.И мне кажется, что в этой пьесе, например, иногда мне кажется, что люди действительно пугаются всей возмутительности мира. Когда вы слушаете подкаст и слышите, как аудитория склоняется к нему, я думаю, это показывает вам, что, о, это действительно предназначено для сцены, это не что иное, как.

И я тоже думаю, и это отчасти эгоистично, но, Parsnip , запись этой вещи была таким прекрасным моментом, потому что для драматурга это очень эфемерно, понимаете? Это было здорово: моя семья, знаете ли, у меня есть семья в Южной Америке и Флориде, это очень далеко от Нью-Йорка, и у нас не всегда есть ресурсы, чтобы приехать сюда, несмотря ни на что, особенно только для чтение здесь или там.И поэтому было действительно здорово иметь возможность просто послать свой подкаст людям, которые что-то значили для меня.

Тамара: Ммм (утвердительно).

Эндрю: Я думаю, что запись этого просто нарушила этот распорядок чтения, еще одного чтения, еще одного чтения, понимаете, пятьдесят человек видят это здесь, тридцать человек видят это здесь, десять человек, пять человек видят это, и два других. Я действительно мог поделиться этим с миром так, как обычно мне не разрешалось.

Тамара: Я тоже думаю, что есть кое-что сказать о доказательствах.Как будто вы можете поделиться этим с продюсером и сказать, что вы не скажете это так, а скажете: «Смотри! Людям это понравилось! Вы слышите их смех? Вы слышите, как они издают эти звуки? »

Эндрю: Да, я полностью согласен с этим, так что я много слушал подкаст, пока переписывал его, так что это еще одна вещь, которую я только что обнаружил, пока был здесь. Я должен быть честен с вами, что я все время слушаю подкаст, и когда я делаю это, мне кажется, что это странная мастурбация, но что действительно здорово, потому что … та ночь была действительно волшебной, и я думаю, что Айвон может меня поддержать в той ночи, когда я записывалась, было так красиво, и в комнате царила энергия, и этот подкаст это действительно передал.Так что даже в самые худшие моменты … и актеры, которые я нашел для своего подкаста, были невероятными, как невероятные актеры. Так что они действительно склонились к веселью и качеству вокала. Я также привез пейджеров на последнюю репетицию с ними, так что они были очень взволнованы новой работой вне прессы.

Тамара: Ммм (утвердительно).

Эндрю: Просто слушая это в переписывании, когда я переписываю, как будто я только что работал над переписыванием третьей сцены, и я слушал это, когда это происходило, и я вспомнил, О да, публика действительно на что ответил ! Или как О, эта шутка на самом деле не совсем приземлила , или вроде Ооо, тишина или как люди наклоняются и что-то напевают.Все действительно буквально осязаемо, потому что я слышу это в подкасте. Это так полезно. Желаю, чтобы у каждого спектакля была профессиональная запись, как будто она мне нужна. Это действительно здорово.

Тамара: Ага, потому что иногда так близко к работе или надоедают одни шутки, и ты просто забываешь, что для других это ново, и они могут на это на это ответить, но нам просто наскучило то, что мы делали. .

Эндрю: Ага, или когда мы переписываем, это выглядит так: Я уже ненавижу этого ублюдка .Это как ребенок, который не ведет себя, но я помню, что с подкастом это как О, людям нравится этот ребенок .

Тамара: Вправо-вправо. и я также очень ценю то, что она дает интервью с драматургами в заключение. Это хороший способ познакомиться с вами, но также напоминание о том, что это сделал настоящий человек.

Эндрю: Ага, да. Я также помню, как и все драматурги, я как бы обосрался, как и раньше.И Айвон может вам сказать. Я имею в виду, вы можете услышать это в подкасте на попрошайничестве, когда я говорю с ними как чертовски нервно. Но я думаю, что было здорово, что Айвон так же хорошо поработал, чтобы просто поговорить. И Айвон такой реальный человек, что я ценю. Когда я вижу Айвона, это всегда похоже на встречу с кузеном или что-то в этом роде. Так что она действительно позволила мне быть собой. И я думаю, что, слушая, как я говорю и говорю о работе в конце, это звучит как I Wanna Fuck , это похоже на человека, который это написал.По крайней мере, я так думаю. Я думаю, что это звучит для меня так, когда я слушаю эту часть. И иногда, я должен быть честным, иногда часть интервью трудно слушать. По многим причинам, но это также похоже, я не знаю, слышать свой собственный голос — это … а еще я, Керен Абреу, которая сочинила музыку вместе с Крисом Питерсом на гитаре, это просто … как я только что видел они двое в Роквудском мюзик-холле. Их музыка просто невероятна, поэтому мне также очень нравится слушать, как Керен и Крис играют, поют и играют в ней.Просто это придает такое действительно крутое измерение этой идее о том, чем может и должно быть чтение, понимаете?

Тамара: Да, я согласна, все эти три составляющие: чтение, музыка и интервью. Это просто чудесный вечер с артистами.

Андрей: Ага. Я имею в виду, как вы, как человек, который видит также чтения лично, как вы себя чувствуете в сравнении? Когда вы слушаете серию Корабль пастернака ? Моя это или нет, но кажется ли она такой другой?

Тамара: Я чувствую, что могу слушать по-другому, потому что, когда я нахожусь на чтении как живой человек, иногда мне кажется, что я выступаю на публике как дополнительный уровень.Что может быть чудесно, вы знаете, вы хотите опереться на пьесу для драматурга, актеров и всего остального, но иногда это может мешать мне на самом деле слушать пьесу. И мне также нравится, что я могу повторно послушать то, что я пропустил, потому что для меня всегда, знаете ли, всегда есть волшебные моменты в театре, которые я запомню навсегда, но они действительно эфемерны, и Я хочу снова послушать и снова почувствовать это.

Эндрю: О, это здорово, да.Я тебя полностью слышу. Аудитория, перформативная аудитория. Да, это определенно большое… точно.

Тамара: И я имею в виду, что это может быть то, что касается меня, и это немного странно, но я думаю, что с точки зрения драматурга наличие такого залога, доказательства жизненно важно, и что все драматурги должны иметь возможность который. Такой подарок.

Андрей: Да, конечно. Абсолютно.

Тамара: У вас есть еще что-нибудь, чем вы хотели бы поделиться, о том, где вы хотите провести эту пьесу, или о The Parsnip Ship , или о чем-нибудь, что мы не обсуждали, связанном с этим опытом?

Эндрю: Знаете, с точки зрения того, где я хочу сыграть в этой пьесе … Я не знаю, я все еще как бы решаю, я думаю, потому что это такой важный момент, понимаете. I Wanna Fuck был… он приблизил меня к художнику, которым я хочу быть, он приблизил меня к писателю, которым я надеюсь стать. Я думаю больше всего на свете, я имею в виду, да, все, что мы говорили о прекрасной платформе повторного прослушивания чтения, просто буквально удовольствие от этого и воздействие, которое это дало мне, но я думаю больше всего на свете мы можем … ты знаешь, что мы оба, ты и я оба, и Айвон тоже, мы все находимся в этом месте, пытаясь сделать искусство нашей карьерой, а нашу карьеру нашим искусством.И то, что I Wanna Fuck сделал для меня в качестве пьесы, и я действительно не мог бы сюда попасть, я не мог бы получить эту награду за эту постановку без Айвона и Пастернак , , но больше, чем все возможности, которые Пришел I Wanna Fuc k, и надеюсь, что он будет и дальше, и, возможно, жизнь после этого производства в Нью-Йорке, и после того, как мы увидим, что произойдет, но, более всего, это просто … эта возможность с Parsnip и Iyvon just позвольте мне, я не знаю, разобраться в себе как в художнике.И это напомнило мне, почему я люблю писать, что у меня это хорошо получается и что у меня есть своя точка зрения. И я думаю, что это как этот подарок, который продолжает дарить. Люди здесь, в MacDowell, вместе со мной задают много вопросов о I Wanna Fuck и просто, потому что, когда я думаю о своей работе сейчас, я думаю об этом как о пьесе, которая больше всего похожа на меня. Я не знаю, я просто очень благодарен, что Айвон тоже занимается искусством, и она просто дала мне возможность узнать кое-что о себе как о драматурге, как будто она не делала этого для меня, она просто дала мне платформу , что, я думаю, делают все великие продюсеры.Да, я просто не могу говорить достаточно высоко о ней или о подкасте, и о Parsnip . Думаю, это все, что я хотел бы добавить.

Тамара: Замечательно. Что ж, большое спасибо за вашу работу, которая, опять же, я просто считаю блестящей, и я не могу дождаться, чтобы прочитать некоторые из ваших работ, но я желаю вам больших и замечательных успехов в этом году и в будущем.

Андрей: Да, большое спасибо Тамара. Было приятно поговорить обо всем.

Если вы хотите продолжить сегодняшний разговор, посетите сайт howlround.com и подписывайтесь на HowlRound и Artist Soapbox в Twitter и Facebook. Большое спасибо сотрудникам HowlRound, которые сделали это шоу возможным. Наша музыка — Spring Idle Пенни Майлз. Ознакомьтесь с примечаниями к шоу, чтобы найти ссылки и дополнительную информацию. Спасибо.

Сейчас в цвету: американский пастернак

Пастернак американский (Гераклеум максимум) растет на нарушенной почве вокруг бумажной березы недалеко от пересечения улиц Майлстоун и Тернер-роуд.

Если вы в этом месяце гуляете по Нантакету и видите огромные зонтики белых цветов, которые напоминают кружево королевы Анны, но размером с обеденную тарелку, покрытые мускулистыми стеблями и крупными грубыми листьями покрытые растения, скорее всего, вы встречали Пастернак американский (Гераклеум максимальный) .Этот местный полевой цветок, обычно встречающийся на окраинах заболоченных земель и солончаков, также может неожиданно появиться на полянах, где почва была нарушена, а почва довольно богатая и влажная.

Сложный лист американского пастернака.

Американский борщевик в первый сезон не попадает в поле зрения радаров, производя только пучки листьев, но во вторую весну он делает большой успех, поднимая стебли цветов обычно 3-6 футов высотой и производя зонтики около 8 дюймов. в диаметре.В то время как растение такого размера обязательно произведет фурор, несмотря ни на что, американский борщевик вызывает у многих людей дополнительную дрожь страха, потому что он близок к гигантскому борщевику (Heracleum mantegazzianum) , который является серьезный инвазивный сорняк, завезенный из Евразии. Гигантский борщевик был завезен в качестве декоративного растения викторианскими садовниками, которые также принесли нам такие прелести, как спорыш японский (Fallopia japonica) и черный ласточкин хвост, также известный как лоза для удушения собак (Cynanchum louiseae). Викторианцы любили новинки в виде огромных растений, особенно с зловещей изюминкой. Гигантский борщевик (который некоторые также называют гигантским борщевиком) вызывает серьезную кожную реакцию с образованием пузырей, которая оставляет постоянные рубцы, поэтому во многих местах он вошел в черный список «самых опасных сорняков».

Американский пастернак демонстрирует сложные зонтики и сложные листья.

Итак, если вы наткнетесь на огромное растение с белыми зонтиками, похожее на кружево королевы Анны из Магазинчика ужасов, как вы узнаете, гигантский это борщевик или американский пастернак? И почему тебе должно быть до этого дело?

Во-первых, разумно не трогать ЛЮБЫЕ растения семейства Apiaceae (семейство моркови и петрушки) небрежно, так что лучше посмотрите, а не забирайтесь прямо вброд.Знаете ли вы, что даже домашние садовые растения, такие как петрушка, морковь и пастернак, производят вредные фуранокумарины в своей растительности? Это химические вещества, которые при втирании в кожу с последующим воздействием солнца могут вызвать ожоги с пузырями — состояние, называемое фитофотодерматитом. Обработка моркови или петрушки не всегда является проблемой, но если растения влажные, или если вы нанесете масло на чувствительную кожу или в больших количествах, у вас могут появиться пузыри, наполненные жидкостью, как ядовитый плющ, только с меньшим зудом.Масла быстро прилипают к вашей коже, и даже непродолжительное пребывание на солнце после этого может вызвать образование волдырей. Реакция гигантского борщевика намного серьезнее и изнурительнее.

Итак, взгляните на своих Apiaceae внимательно и держитесь подальше. Предполагая, что ваше растение имеет характерные крупные крупнолопастные листья и большие белые зонтики, следующим шагом будет оценка количества ветвей в соцветии. Американский борщевик будет иметь до 45 первичных ветвей в зонтиках, в то время как инвазивный и гораздо более опасный гигантский борщевик будет иметь 50 или более ветвей.Вы можете определить количество основных ветвей, посмотрев на верхушку цветочной головки и посчитав круглые пучки или пучки цветов. Каждый букет цветов в зонтике соответствует одной первичной ветви.

Если на вашем растении есть зонтики с 45 или менее ветвями, значит, у вас коровий пастернак коренного происхождения, и единственное, что вам нужно сделать, — это избегать обработки растений и их травления, чтобы предотвратить возможные кожные реакции, такие же меры предосторожности, как и вы. принимать вместе с ядовитым плющом или ядовитым сумахом.Американский пастернак — отличное растение-опылитель, питающее многие виды местных пчел, мух и ос, и значительно увеличивает биоразнообразие своего окружения. Биоразнообразие выходит далеко за рамки опылителей, и это растение предлагает среду обитания для многих других видов беспозвоночных, которые питаются листьями, и пауков, подстерегающих добычу.

Если, с другой стороны, вы обнаружили растение с 50 или более первичными ветвями на соцветии, возможно, вы нашли гигантский борщевик. Этот вид никогда не регистрировался как встречающийся на Нантакете, и мы хотели бы, чтобы он никогда не прижился.Пожалуйста, свяжитесь с одним из сопредседателей Комитета по инвазивным видам растений NBI: либо Келли Оманд из Nantucket Conservation Foundation (komand @ nantucketconservation .org), либо Сарой Бойс из Linda Loring Nature Foundation (stbois @ llnf. Org). сообщите им о своей находке. Фотографии и точное местоположение помогут нам определить, вызывает ли беспокойство ваше растение.

Весеннее сладкое лакомство из пастернака

Безутешный, мой друг бродил из одного садового центра в другой.Ни семян пастернака не найти. Я уверен, что он смог заказать некоторые из них из каталога — половина из тех, что есть в моей собственной стопке, предлагают несколько вариантов. Но грустно видеть стойкую старую овощную раковину до безвестности, особенно такую, которую так приятно выращивать.

До того, как картофель в Новом Свете стал основным продуктом питания Старого Света, пастернак ( Pastinac sativa ), должно быть, казался чудесной пищей. Его домашние белые, жирные корни были полны питательных веществ, аромата и сладости. Предваряя широкое использование сахарного тростника и свеклы, они были важным источником сахара, когда фрукты не были в сезон.

Пастернак сохраняет всю зиму в земле, его сладость сильно усиливается от мороза. Весной выкапывают свежие, они лучше всех. Какое благословение иметь урожай, который не нужно помещать в погреб — по иронии судьбы, особенность нашего времени, когда у немногих садоводов есть корневые погреба. В старину пастернак был важной пищей для скота в месяцы без зеленой травы. Для человека они — первое весеннее наслаждение, обнаруженное в грязные времена.

Поскольку заморозка раскрывает вкус, пастернак не является хорошей южной культурой.Именно из Германии император Тиберий импортировал отборные корни для своего римского стола, и в России они были основным продуктом питания — оригинальный борщ готовили из дикого коровьего пастернака, а фамилия Пастернак переводится как «пастернак».

Естественно, в штате Мэн зимой достаточно прохлады, так почему бы не посеять урожай этой весной? Подойдет любой из старых сортов, например, Harris Model, Cobham Improved Marrow, Hollow Crown или восхитительно названный студенческий пастернак (я представляю пивную в Гейдельберге, наполненную корнеплодами, их кружки приподняты в песне).Современное разведение делает упор на определенные черты, такие как гладкая кожа, коренастые корни, лучшее прорастание и листва, которая с меньшей вероятностью вызывает сыпь у тех, кто к ней чувствителен (случайная проблема, более характерная для Heracleum, различных видов коровьего пастернака).

Пастернак — это простая культура, потому что вы просто сеете его прямо в саду и оставляете там на год. Но важно дать им хорошее начало. Им нужна «морковная почва», то есть глубоко выкопанная, плодородная и свободная от препятствий почва для получения прямых неразветвленных корней.Любой использованный навоз должен быть хорошо разложен и внесен годом ранее.

Выберите спокойный день для посева; плоские маленькие семена предназначены для разбрасывания ветром, но вы хотите, чтобы ваши правильно зарывались на ½ дюйма глубиной в правильный прямой ряд. Поверхность должна быть мелкой, измельченной, без корки. Пастернак, как известно, привередлив к прорастанию. Семена должны быть свежими — желательно не старше года — и даже свежим семенам нужно время. Необходим частый полив посевного ложа.Садоводы иногда используют уловку посева вместе с редисом; этот быстрый урожай маркирует ряды, затемняет почву и открывает поверхность для саженцев пастернака, похожих на траву, но бдительность с осторожным шлангом или разбрызгивателем тоже работает. Разрежьте до 5 дюймов друг от друга, затем держите растения в прохладе и без сорняков летом, используя мульчу из соломы, коры или сосновой иглы.

Многие люди думают, что ненавидят пастернак — невежественное предубеждение, легко преодолимое любым хорошим поваром. Кто-то однажды подарил мне футболку с надписью «Прекрасные слова, не масло пастернак», которая для меня больше говорит о пастернаке, чем о необходимости следовать за словами делами.

Сливочное масло прославляет пастернак, будь он обжарен на масле, обжарен на масле или протерт в пюре и покрыт щедрым слоем. Я также протираю их пополам с морковью, добавляя немного мускатного ореха и сливок (это дает красивый бледно-оранжевый цвет) или нарезаю их дисками и обжариваю как блины.