Портреты в интерьере: Портреты в интерьере: 25+ примеров

Выйти из сумрака

Санузел за стеклом… Этот прием если и применяется, то в больших апартаментах. Но дизайнеры решили отойти от стереотипов. Они отгородили стеклом расположенный при входе санузел- и вместо глухой стены появилась прозрачная бликующая поверхность, что позволило визуально расширить границы узкого коридора. За стекло поместили не только санузел, но и гардеробную. Для перегородки выбрали триплекс толщиной 10мм (такой используют для разграничения пространства в офисах). Закрепить его можно обычным П-образным профилем, но авторы остановились на оригинальной спайдерной системе. Она состоит из верхних и нижних кронштейнов-спайдеров, соединяющих стекло с полом и потолком. Хромированные спайдеры очень декоративны, им вторят светильники на проволоке-арматуре, и даже массивные металлические ручки поддерживают тему «техно». Хозяин сразу согласился на такой неожиданный ход. Аесли приходят гости, санузел изнутри закрывают плотной серебристо-серой шторой из шелка с водонепроницаемой обработкой. Ее складки придают мягкость композиции из стекла и металла. Но даже когда штора расправлена, стекло «работает» как зеркало и коридор сохраняет свою «воздушность».

1.Когда в доме гости, санузел закрывают шторой, и все внимание переключается на залитую естественным светом столовую, к которой ведет полоса серого керамогранита
2.Благодаря стеклянной стене естественный свет из расположенной напротив спальни проникает в ванную. «Живая» фактура камня благодаря теплой подсветке выглядит очень выразительно и в то же время оттеняет рациональную красоту ортогональных построений. Стены и пол облицованы керамогранитом одного цвета и крупного формата, дабы избежать дробности
3.Хромированные крепления выглядят как декоративные элементы. По верху отделанной гранитом стены пустили зеркальную полосу, а в верхней части перегородок, отделяющих гардеробную, стекло оставили прозрачным. Этот прием лишает конструкцию тяжеловесной монументальности и зрительно освобождает пространство

Рассказывают авторы проекта

С панельными домами всегда сложно: внутренние стены несущие, никакой свободы. Менять планировку было нельзя, а она, как всегда, вызывала вопросы. Хотя серия И-155 достаточно новая, в квартире имелся длинный неуютный коридор. Он сразу создавал тоскливое настроение. Сэтим недостатком мы в первую очередь и боролись, причем нестандартным способом. Лишившись глухой стены, коридор стал «воздушным» и весьма интересным. Если идти по нему вперед, можно оказаться в кухне-столовой. На лоджии, которая к ней примыкает, оборудовали компактное, но при этом вполне функциональное рабочее место. Мы всюду ограничивались лишь тем, что действительно необходимо. За счет этого стандартная «двушка» выглядит больше и основательнее. Да и характеру хозяина строгая и рациональная логика соответствует на 100%: он все делает вовремя, обязателен и педантично аккуратен, каждая вещь у него имеет строго определенное место.
Помимо прочего, квартира оборудована центральным встроенным пылесосом, что позволяет поддерживать идеальную чистоту с минимальными усилиями.

Дизайнеры Анна Троско, Дмитрий Казакевич

портрет в интерьере – Журнал «Сеанс»

Аркадий Ипполитов смотрит кино и вспоминает классические семейные портреты.

От автора: в фильме «Семейный портрет в интерьере», без которого не сможет обойтись ни один разговор на тему «семья в киноискусстве», важную роль играет живопись. Вдохновившись старым профессором и его интерьером, редактор журнала и мой старый друг Люба Аркус попросила меня сделать подборку из десяти семейных портретов в изобразительном искусстве.

1.

Старый профессор у Висконти коллекционирует семейные портреты, определяющие его интерьер, прекрасный интерьер богатого и почтенного историзма. Не функциональный, но уютный, не элегантный, но умный, он восходит ко времени belle époque, Висконти осознанной как утраченный золотой век. Профессор одинок и, как каждый одинокий человек, мечтает о семье. Семья не просто приходит, но врывается к нему в виде оголтелой шайки элегантных гопников: маркизы, ее дочери, жениха дочери и, самое главное, неотразимо обаятельного плебея, перед очарованием которого не может устоять никто, и, в первую очередь, сам Лукино Висконти. «Семейный портрет» Артура Дэвиса становится главной точкой в сюжетной линии. Висящий у профессора как работа неизвестного художника, портрет тут же оказывается определен безродным плебеем как работа Дэвиса, чье имя известно только тончайшим знатокам живописи.

Прелестная кукольная история, которая теперь, из нашего времени, кажется таким же изображением золотого века, как и портреты Дэвиса.

Портрет прекрасен: это действительно изображение золотого века, парк и небо, невинность и безмятежность, покой и воля. Фигурки детей и взрослых кажутся очаровательными марионетками, пленяющими своей незначительностью, прелестной и воздушной. Мечта о семейном счастье: профессору на миг показалось, что она так близка, так возможна, но став всем ему на земле, как все земное, мечта лопнула и обманула. И гопник убит, и профессор умирает. Прелестная кукольная история, которая теперь, из нашего времени, кажется таким же изображением золотого века, как и портреты Дэвиса. Нет ни мобильных, ни интернета, и все курят, кроме профессора; так мило, так старомодно.

2.

Портрет Дэвиса относится к так называемым conversation piece, особому типу портретов XVIII века с изображением семейств. Само название, часто употребляемое искусствоведами, восходит к древней традиции, к итальянским sacra conversazione, «святым собеседованиям», изображающим Деву Марию с Младенцем или без оного, Иисуса Христа или даже Святую Троицу в окружении святых разных веков и стран, представляя некое райское житие бытие, неподвластное земному времени. Младенец Христос по семейному соседствует со святым Себастьяном или Блаженным Августином, жившими много столетий спустя после того, как Он был распят. У Висконти, как и у многих других режиссеров, чуть ли не каждый фильм так или иначе о семейных отношениях, но «Рокко и его братья» самое пространное рассуждение на тему итальянской семьи, а итальянская семья всегда — sacra conversazione. Мать, конечно же, зовут Розария, намек на почитание Мадонны, и всем братьям даны говорящие имена святых.

У Висконти не было ничего случайного, от Дирка Богарта мы знаем, как он цеплялся к каждому хлястику во время съемок «Смерти в Венеции», настаивая на том, чтобы хлястик был именно 1913 года, и никаких сомнений в том, что Висконти обдуманно дал своему герою имя Рокко, нет. Святой, взваливший на себя роль благородного страдальца, готового принять все грехи мира, и в ответ на все обвинения твердивший, что он хуже любого шпиона и соглядатая, каким был юный святой Рокко из Монпелье, лучший эпоним для итальянского и современного князя Мышкина, задуманного Висконти и сыгранного Делоном. Итальянец с французом сдобрили достоевщину средиземноморской сексуальностью, и получился прекрасный боксер, наделенный глубиной Идиота, чей образ сросся с именем Рокко намертво. Вот и прекраснейший пример — Sacra conversazione Чима да Конельяно; Рокко крайний справа, кокетливо показывает на свой чумной шанкр. А Висконти — крайней слева. Не похожи ни капли, а все же…

Формально иконостас соответствует католическим алтарям полиптихам, но алтари ничего не закрывали, алтарь был доступен взору прихожан

3.

Некой русской параллелью sacra conversazione является Деисус, от греческого δέησις, «предстояние», как обозначается группа отдельных икон с Христом в центре и предстоящими перед ним святыми. Деисус был обязательной принадлежностью иконостаса, важной для православия части церковного пространства, некой преграды между миром мирян и священным алтарем. Перед Предстоянием, то есть Деисусом, и надо было предстоять, желательно — на коленях. Отец Павел Александрович Флоренский писал, конечно же, о том, что смысл иконостаса не столько в разделении, сколько в единении, и что созерцая иконы и направляя к ним молитву, верующие становились причастными тому, что совершалось в алтаре, но само чудо было скрыто от их глаз. Его охраняла небесная семья. Формально иконостас соответствует католическим алтарям полиптихам, но алтари ничего не закрывали, алтарь был доступен взору прихожан, поэтому иконография в них была менее строгая, так что в дальнейшем они смогли трансформироваться в sacra conversazione, «святое собеседование», что с русским иконостасом не произошло и произойти не могло. А почему? Ответ на этот вопрос дает забавная картинка Рябушкина с комичнейшим father figure в центре. И чем не «Маленькая Вера»?

4.

Еще одним образцом ранних семейных портретов является картина, написанная на популярный на готическом севере, особенно в Германии, сюжет «Святая родня», Hailige Sippe. Необычная иконография, представляющая Святое Семейство не привычными фигурами Марии, Иосифа и младенца Иисуса, а множеством фигур, восходит к туманным сообщениям Евангелия от Марка о братьях и сестрах Христа: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?» (Мк. 6:3). В католической традиции вызывавшее споры место было объяснено тем, что святая Елизавета была двоюродной сестрой Марии, а ее родной сестрой — Мария Клеопова. Последнее утверждение основывается на словах евангелиста Иоанна: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова» (Ин. 19:25). Загадочные Иаков, Иосия, Иуда и Симон были объявлены двоюродными братьями Христа, сыновьями Марии Клеоповой, а Иоанн Креститель, сын Елизаветы и Захарии, — троюродным братом.

«Отвратительные, грязные, злые» Этторе Скола и чуть-чуть «Сьераневада»

Композиция — семейный портрет так называемой Святой родни, во главе со святой Анной, бабушкой Иисуса. А мне все Hailige Sippe всегда почему то очень напоминают «Отвратительные, грязные, злые» (итал. Brutti sporchi e cattivi) Этторе Скола и чуть-чуть «Сьераневада».

5.

Любовь до смерти. Филемон и Бавкида получили в награду от богов право умереть вместе, в единый час, ибо они были столь добры и гостеприимны, что зарезали последнего своего гуся для Юпитера и Гермеса, решивших побродить среди людей в людском обличье. Остальные люди перед Юпитером и Гермесом двери захлопывали. Гуся стареньким супругам тоже, кажется, боги реституировали, а всех неблагодарных в округе уничтожили.

Филемон и Бавкида — воплощение супружеской любви и верности. Детей у них не было, поэтому жизнь их не беспокоила, думали лишь о том, как бы умереть посчастливее. Впрочем, есть дети, нет их — смерть член каждой семьи. Дети уходят в жизнь, родители остаются со смертью. С двумя черепами, что смотрят из зеркала на Ганса Бургмайера и его жену на великом портрете Лукаса Фуртенагеля. Бургкмайер с женой на скелеты, кстати, не смотрят, и так знают, что в зеркале увидишь. Фильм Ханеке «Любовь» о том, что если эти чертовы боги, ничего не помня в своей заполошности забыли про гуся и Филемона и Бавкиду, то уж как то приходится обходиться самим. Как Гитлеру с Евой Браун. Интересно, а их Ханеке имел в виду? Фуртенагель эту счастливую семейную пару предвидел, это точно.

6.

Фильм «Теорема» Пазолини нам доказал с терпеньем и талантом, что без Благовещения, а соответственно, без Зачатия, семьи нет. Нет Благой Вести, так сиди и жди смерти, как Филимон с Бавкидой, желательно — в один день. В «Теореме» Благовещенье спускается с экспресса Евросити в виде Теренса Стэмпа. О его прибытии сообщает телеграмма, принесенная почтальоном Анжелино (Ангелочком), и, свалившись с небес в роскошную миланскую виллу, Стэмп — он же Гавриил — оплодотворяет все семейство: папу, маму, сына, дочку и служанку. Сын художником становится, а мама подросткам отдается, каждый выходит из рамок обывательского благополучия, все несчастны, зато — каждый по своему. Служанка Эмилия также получила Благую Весть в виде Теренса Стэмпа, но она не стала, в отличие от своих хозяев глупостями заниматься. Она бросила все, возвратилась в родную деревню и стала подвижницей. Питаясь лишь крапивой, Эмилия излечивает больных, парит, вознесенная над крышами, в воздухе, и в конце концов просит, чтобы ее живой закопали в землю, причем из слез ее образуется источник.

Лотто, правоверного христианина, роднит с Пазолини, правоверным марксистом, интеллектуальный мистицизм, уводящий далеко от канона

Пазолини, объясняя свой фильм, говорил, что он хотел показать, что буржуазия, как бы она ни старалась, ничего путного из себя выдавить не может, и, хоть и пытается быть искренней, глубокой и благородной, все получается фальшь и ложь. Судьба членов семейства после получения Благой Вести — оно же Соблазнение — прямое тому доказательство; лишь Эмилия что то понимает, так как классово к буржуазии не принадлежит, ее внутренняя народная религиозность ей помогает, поэтому ее преображение ей единственной обеспечивает спасение и слезы ее превращает в источник. Остальному семейству — в том числе и его главе, папаше Паоло, сыгранном Массимо Джиротти, сколь ни читай он «Смерть Ивана Ильича», — ни во что путное преобразиться не удается. Паоло, так же как и всей его семейке — сын становится бездарным художником, мать, Сильвана Мангано, — б***ю, дочь впадает в кататонический ступор, превратившись в овощ, — уготована одна пустыня.

Эмилию у Пазолини играет замечательная Лаура Бетти, и ее сходство с так называемой Мадонной Реканати из шедевра Лотто «Благовещение», украшавшего церковь Санта Мария сопра Мерканти в городке Реканати, провинциальной дыре в области Марке, и теперь перешедшего в музей этого же города, поразительно. Я не настаиваю на том, что Пазолини, снимая «Теорему», держал в голове «Благовещение» из Реканати, но у больших мастеров — а Лотто и Пазолини как мастера сопоставимы — сходятся не только мысли, но и образы. Внутренняя религиозность — подлинность переживания — роднит Деву Марию из картины Лотто со служанкой Эмилией из «Теоремы», потому что Лотто, правоверного христианина, роднит с Пазолини, правоверным марксистом, интеллектуальный мистицизм, уводящий далеко от канона, и обоих подводящий к тому, что с точки зрения идеологических бюрократов кажется ересью; ведь ересь — одна из форм интеллектуального протеста.

7.

Опять Висконти… А что, кто-то против?

Нет? Ну, тогда и не надо… Так вот, «Портрет королевской семьи» Франсиско Гойи принято трактовать как злую карикатуру на власть имущих, страшный гротеск, живописующий убожество вырожденцев. Никакая это не карикатура, а великий миф: на портрете представлена последняя семья, связывающая горизонталь мира с вертикалью небесной иерархии. В эпоху барокко, на которую Гойя оглядывается, это было физически ощутимо.

О божественном происхождении семьи и власти и идет речь на картине, а не о пустом, мелком и жадном земном бытии членов королевского рода. «Портрет королевской семьи» — одно из самых трагических произведений мировой живописи, недаром по настроению он похож на «Третье мая 1808 года в Мадриде», только в бриллиантах. Людовик XVI и Мария Антуанетта в Бастилии уже позади, а императорское семейство в доме Ипатьева впереди. Тоска и блеск, хрясь и трясь, пули отскакивают от бриллиантовых ожерелий, ранят, крик, кровь. Дети. Гибель господствующего класса, аристократов власти, денег и духа. У Висконти то же самое: жертвы перед расстрелом, Бабий Яр власть имущих. Произведения Гойи и Висконти — не вариация на тему тоски по утраченному стилю, которых теперь появилось столь великое множество, но мучительное рассуждение о гибели богов, о природе богов, об их происхождении, смерти и грядущем после нее бессмертии.

Веласкес первым растворяет барочную иерархию божественной вертикали, связывающей земную горизонталь с небом, в космосе пространства

8.

Еще одна барочная королевская семья, знаменитейшая. Полная антитеза Гойе, так как именно Веласкес первым растворяет барочную иерархию божественной вертикали, связывающей земную горизонталь с небом, в космосе пространства. В бесконечности многообразных отражений королевская чета, чье назначенье и чья прямая обязанность над всем возвышаться, оказалась гораздо ниже не только художника, но даже и фрейлин. Причуды пространственных метаморфоз: помазанники Божии, они же родители, присутствуют, но их и нет. Они отражение.

Зеркало подобно памяти. Оно оставляет все то, что отразить успело, на своем дне и, отражая новое, наслаивает его на то, что было прежде. «Менины» Веласкеса — пространство памяти зеркала. О том же и Тарковский, завесивший зеркалами все интерьеры своего фильма, но на мысль о сходстве «Зеркала» с «Менинами» меня навела сцена, в которой мальчика, жгущего во дворе костер из каких то выброшенных елок, обсуждают родители. Родителей на экране не видно, их как бы нет, слышны лишь голоса, и в пространстве, пролегающем между ними и ребенком, их сыном, возникает особое напряжение, кажущееся бесконечным, непреодолимым.

Думал ли Тарковский о Веласкесе, но если нет, то зачем и откуда в «Зеркале» испанская речь, испанцы и коррида?

Это то чувство, что вдруг возникает, когда неожиданно замечаешь, что твой младенец уже не младенец, а самостоятельная индивидуальность, и между вами, до того столь тесно связанными физиологией, возникает та самая непреодолимая черта, что разграничивает всех людей. В «Менинах» мать и отец, то есть король и королева, тоже не попадают в фокус камеры, но они присутствуют, они — отраженье. Маленькая инфанта в своем жестком платье, такая крошечная и такая самостоятельная, совсем отдельна от них, хотя их взгляд, как мы видим в зеркале, сосредоточен на дочери. У Тарковского родители говорят о горящем кусте Моисея, король с королевой — о том, что Маргариту надо отправлять в Вену, замуж. Где она скоро умрет, но им это пока неведомо.

Не знаю, думал ли Тарковский о Веласкесе, но если нет, то зачем и откуда в «Зеркале» испанская речь, испанцы и коррида? Откуда такая испанская грусть? Ведь не просто же в книжке нашел.

9.

Для меня «Семейный портрет» Даниэля Шульца Младшего один из самых манящих портретов в Эрмитаже. Шульц еще менее известен, чем Артур Дэвис, это немец, работавший в Гданьске, и поляками записанный в историю польского искусства, как эстонцами Микаэль Зиттов, прекраснейший художник, работавший на испанских королей, записан в историю искусства эстонского, ибо он имел счастье родиться в Таллинне, из которого, к сожалению, уехал в довольно юном возрасте. В картине завораживает тайна возрастной, национальной, социальной и даже гендерной принадлежности. Сначала картина вообще считалась портретом семьи китайского купца. Потом — татарского. Называли семьей калмыка и считали, что это портрет посла крымского хана, подаренный ему королем. Потом решили, что это слишком круто, и у pater familias определили болезнь почек: потому, мол, и такие глазки. Даже было предположено, что это Михаил Казимир Радзивилл с семьей, со своими сыновьями и почему то с придворным карликом вместо жены. На Михаила Казимира обряженный в восточное платье главный персонаж мало похож. Может, он заболел и к старости так изменился, но глазки то глазками, а восточные костюмы куда деть? Причем у одних именно восточный вид, другие же, в том числе и пресловутый карлик (может, умный мальчик?), европейцы на все пуговицы. И почему у Радзивилла вместо жены — карлик и собака с обезьяною?

Почему то сцена похорон меня не отпускала, и непонятно почему сквозь нее все яснее и яснее проступал портрет Шульца.

Когда я посмотрел «Последнюю семью», я сказал, что фильм мне понравился, но что я не увидел там Польши, польской культуры, все могло быть где угодно, хоть в Тулузе, хоть в Сосновом Бору. Правда, добавил: за исключением сцены похорон. Почему то сцена похорон меня не отпускала, и непонятно почему сквозь нее все яснее и яснее проступал портрет Шульца. Я вскоре понял, что я большой дурак, что похороны просто уж для совсем тупых, а на самом деле все — про Польшу или даже Речь Посполитую. Ведь культуре совершенно все равно, на каком языке говорил Зиттов. Со всеми своими портретами испанских королей и императоров Священной римской империи он такая же часть сегодняшнего Таллинна, как Шульц — Гданьска. Похороны в «Последней семье» столь же грандиозны и многоречивы, несвязны и хаотичны, как Речь Посполитая, о странной культуре которой и говорят и Шульц, и Матушинский.

10.

Ну, и last but not least, семья, оплодотворенная идеей. Гармодию и Аристогитону поставили памятник, так как они тирана убили. Они любили друг друга и жили вместе, так что памятник заодно и их любви. Также это первый известный мне портрет двух людей, живущих в признанном общественностью однополом браке. Благовещением — мы уже уяснили благодаря Пазолини, что без Благой Вести и Зачатия, за ним следующего, семья все же не совсем семья — для Гармодия и Аристогитона стал гражданский призыв. Они родили месть, убийство и свободу. Больше они ничего родить не смогли, что там через анальное отверстие еще вылезти, кроме равенства, братства и свободы, может. Убийство, да разве что еще творчество, мертвенные вещи. Как сказал Модильяни, если верить Ахматовой, в общем то, склонной приврать, «Смешно быть сыном Микеланджело». И правда — обхохочешься.

Когда ты совершенен, то ничего не остается, как только слезы лить.

Прекрасное, надо сказать, произведение, эти Гармодий с Аристогитоном. Мухина под впечатлением от их красоты создала своих «Рабочего и Колхозницу», великое не социалистическое, но коммунистическое семейство. Идеальное семейство, семейство будущего. Коммунизм высшая точка развития, но он же и его конец. Благой Вести не жди, рожать не нужно, да и некого. Все и так прекрасно. Рабочий и Колхозница столь совершенны, что у них нет ни наростов, ни отверстий. Ничто никуда не вставишь, ничто ниоткуда не вылезет. Нелюбовь к размножению и неспособность к росту одни из главных свойств неоклассики. Великая картина «Горькие слезы Петры фон Кант» о классике, классицизме и соотношении с ними неоклассицизма. Когда ты совершенен, то ничего не остается, как только слезы лить. Не рожать же таких дочек, как у Петры. Третий главный персонаж Фассбиндера, голый и явно не склонный к размножению Дионис с картины Пуссена, столь же идеален, как Петра и Карин, и столь же печален. А как же иначе?

Читайте также

9780847861569: Интерьерные портреты: дома с пионерами культуры и творческими индивидуалистами — AbeBooks

Известный фотограф, писатель и уроженка Залива Лесли Уильямсон возвращается к своим корням, отдавая дань уважения самой плодородной почве для творчества: Калифорнии.

Вслед за ультра-успешными Handcrafted Modern и Modern Originals Лесли Уильямсон вернулась с оригинальным и убедительным взглядом на новаторские культурные и творческие силы Калифорнии. Яркие, теплые фотографии Уильямсона очаровательных интерьеров ручной работы в сочетании с личными убедительными текстами создают интимные, откровенные портреты домов первопроходцев дизайна и образа жизни. Среди известных домов — просторный лофт модельера Кристины Ким в центре Лос-Анджелеса; заваленное книгами бунгало Craftsman от шеф-повара Алисы Уотерс в Беркли; и студия и дом художника Альмы Аллен в пустыне, заполненные его законченными и незавершенными биоморфными скульптурами из дерева и бронзы.

Очень личная и глубоко аутентичная, эта красивая книга понравится не только любителям богемной архитектуры, но и всем, кто чувствует притяжение образа жизни Западного побережья. Эта книга, демонстрирующая тринадцать уникальных домов от сурового побережья Биг-Сура до залитых солнечным светом модернистских построек Лос-Анджелеса и Сан-Диего, представляет собой путешествие по самому лучшему, что может предложить дизайн Калифорнии.

«синопсис» может принадлежать другой редакции этого названия.

Лесли Уильямсон снискала множество похвал за свой уникальный и личный подход к фотографии интерьеров, заглянув за пределы суматохи повседневности в душу пространства.Она часто путешествует, уделяя время собственным книгам и проектам изобразительного искусства, а также снимая для дизайнеров и редакционных клиентов по всему миру: World of Interiors, Casa Brutus, T: The New York Times Style Magazine, Apartamento , Maharam, StudioIlse, и Commune Design, чтобы назвать некоторые из них. Она является автором и фотографом Handcrafted Modern (2010) и Modern Originals (2014), опубликованных Риццоли.

«…. от известного фотографа Bay Area Лесли Уильямсона, который познакомит нас с известными домами в Калифорнии, от прибрежного коттеджа, коттеджа и башни Робинсона Джефферса в Кармеле до знаменитого дома на морском ранчо Чарльза Мура.

«Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.

интерьерных портретов: дома с пионерами культуры и творческими индивидуалистами

Известный фотограф, писатель и уроженка залива Лесли Уильямсон возвращается к своим корням, отдавая дань уважения самой плодородной почве для творчества: Калифорнии.

Вслед за ультра-успешными Handcrafted Modern и Modern Originals Лесли Уильямсон вернулась с оригинальным и убедительным взглядом на новаторские культурные и творческие силы Калифорнии. Яркие, теплые фотографии Уильямсона очаровательных интерьеров ручной работы в сочетании с личными убедительными текстами создают интимные, откровенные портреты домов первопроходцев дизайна и образа жизни. Среди известных домов — просторный лофт модельера Кристины Ким в центре Лос-Анджелеса; заваленное книгами бунгало Craftsman от шеф-повара Алисы Уотерс в Беркли; и студия и дом художника Альмы Аллен в пустыне, заполненные его законченными и незавершенными биоморфными скульптурами из дерева и бронзы.

Очень личная и глубоко аутентичная, эта красивая книга понравится не только любителям богемной архитектуры, но и всем, кто чувствует притяжение образа жизни Западного побережья. Эта книга, демонстрирующая тринадцать уникальных домов от сурового побережья Биг-Сура до залитых солнечным светом модернистских построек Лос-Анджелеса и Сан-Диего, представляет собой путешествие по самому лучшему, что может предложить дизайн Калифорнии.

Лесли Уильямсон снискала множество похвал за свой уникальный и личный подход к фотографии интерьеров, заглянув за пределы суматохи повседневности в душу пространства.Она часто путешествует, уделяя время собственным книгам и проектам изобразительного искусства, а также снимая для дизайнеров и редакционных клиентов по всему миру: World of Interiors, Casa Brutus, T: The New York Times Style Magazine, Apartamento , Maharam, StudioIlse, и Commune Design, чтобы назвать некоторые из них. Она является автором и фотографом Handcrafted Modern (2010) и Modern Originals (2014), опубликованных Риццоли.

• Дата публикации: 20 февраля 2018 г.
• Формат: Твердый переплет
• Категория: Дом и дом — Отделка и меблировка
• Издатель: Rizzoli
• Размер отделки: 8 x 10
• Страниц: 256
• Цена: $ 55 .00
• CDN Цена: 75,00 долларов США
• ISBN: 978-0-8478-6156-9

Автор Книжная полка: Лесли Уильямсон

Обязательно к прочтению: Интерьерные портреты фотографа Лесли Уильямсона

Если вы следите за фотографом из фантастики Лесли Уильямсон в Instagram, то знаете, что она редко бывает дома; она слишком занята кругосветным путешествием, документируя дома художников, архитекторов и дизайнеров середины века.Ее первые две книги, Modern Originals и Handcrafted Modern , являются классикой, которая должна быть на полках любого приверженца дизайна.

В своей третьей книге, Интерьерные портреты: дома с пионерами культуры и творческими индивидуалистами , Уильямсон проводит нас по домам Калифорнии, от приморской хижины, коттеджа и башни Робинсона Джефферса в Кармеле до культового дома на Морском ранчо архитектора Чарльза Мура. .

Что особенно привлекло наше внимание: дом и студия скульптора Альмы Аллен в Джошуа-Три, заполненные его законченными и незавершенными биоморфными скульптурами из дерева и бронзы.(Еще один фаворит: Оклендский сад Элис Уотерс; совершите экскурсию в «Калифорнийцы дома: интимные портреты Лесли Уильямсона на« Гарденисте ».)

Фотография любезно предоставлена ​​Лесли Уильямсон и Риццоли.

Вверху: копия книги Interior Portraits: Home with Cultural Pioneers and Creative Mavericks (Rizzoli, 2018) в твердом переплете стоит 34 доллара.43 с Amazon. См. Другие работы Лесли:

Дома с пионерами культуры и творческими индивидуалистами

Описание с Amazon

Интерьерные портреты: дома с пионерами культуры и творческими индивидуалистами Твердый переплет — 20 февраля 2018 г.

Лесли Уильямсон (Автор)

Известный фотограф, писатель и уроженка Залива Лесли Уильямсон возвращается к своим корням, отдавая дань уважения самой плодородной почве для творчества: Калифорнии.

После ее ультра-успешных произведений искусства «Современные и современные оригиналы», Лесли Уильямсон возвращается с оригинальным и убедительным взглядом на новаторские культурные и творческие силы Калифорнии. Яркие, теплые фотографии Уильямсона очаровательных интерьеров ручной работы в сочетании с личными убедительными текстами создают интимные, откровенные портреты домов первопроходцев дизайна и образа жизни. Среди известных домов — просторный лофт модельера Кристины Ким в центре Лос-Анджелеса; заваленное книгами бунгало Craftsman от шеф-повара Алисы Уотерс в Беркли; и студия и дом художника Альмы Аллен в пустыне, заполненные его законченными и незавершенными биоморфными скульптурами из дерева и бронзы.

Лесли Уильямсон заслужила множество похвал за свой уникальный и личный подход к фотографии интерьеров, заглянув за пределы суматохи повседневности в душу пространства. Она часто путешествует, уделяя время своим собственным книгам и проектам изобразительного искусства, а также снимая для дизайнеров и редакционных клиентов по всему миру: World of Interiors, Casa Brutus, T: The New York Times Style Magazine, Apartamento, Maharam, StudioIlse и Commune. Дизайн, чтобы назвать несколько.Она является автором и фотографом книг Handcrafted Modern (2010) и Modern Originals (2014), опубликованных Риццоли.

Редакторы Gardenista предоставляют на ваше рассмотрение тщательно подобранную подборку рекомендаций по продуктам. Переход к розничному продавцу, который продает продукт, может принести нам комиссию.

11 советов по портретной фотографии в помещении

В наши дни большинство семей хотят, чтобы их портреты были снаружи, безупречно вылепленный пейзаж на заднем плане, идеальное солнце в золотые часы, уходящее за горизонт.Но идеальные условия существуют не всегда. Иногда идет дождь. Иногда бывает зима. А иногда в семье рождается новорожденный. Значит, нам нужно войти внутрь. В этой статье вы прочитаете об 11 способах сделать занятия в помещении желанной реальностью.

1. Рассмотрение линзы

Когда вы работаете внутри, вы, скорее всего, будете работать в ограниченном пространстве. Для камеры с датчиком кадрирования вам не нужно фокусное расстояние больше 50 мм. Примерно от 35 до 50 мм должно дать вам гибкость, а также степень сжатия, которую вы хотите для семейных фотографий.Объектив шире 35 мм может слишком сильно искажать лица и края по вкусу большинства семей. На полнокадровом датчике сработает от 50 до 85 мм. Зум-объектив 24-70 мм идеально подходит для датчика любого размера. Однако учтите, что приличный объектив с постоянным фокусным расстоянием позволит вам открыть диафрагму еще шире, что принесет гораздо больше света, что часто бывает трудно найти в помещении.

2. Обычные подозреваемые — широкая диафрагма, более высокий ISO

Вы слышали это раньше и услышите снова. В условиях низкой освещенности первое, что вам нужно сделать, это либо открыть диафрагму, либо повысить чувствительность ISO. Диафрагма представлена ​​в виде числа f, которое говорит вам, насколько большое отверстие даст вам ваш объектив, чтобы свет попадал в объектив. Чем меньше число f, тем шире диафрагма, а значит, в объектив попадает больше света.

Вам, вероятно, следует сохранить эту последовательность в памяти: f / 1.4, f / 2, f / 2,8, f / 4, f / 5,6, f / 8. Каждый раз, когда вы опускаетесь до меньшего числа на этой шкале, вы пропускаете в линзу вдвое больше света. Другими словами, если вы перейдете от f / 8 к f / 5.6, дополнительная «остановка» света попадет на датчик, что означает, что вы удвоили количество света, попадающего на датчик. Это важно знать, когда вы используете экспонометр на камере. Если маленький указатель говорит вам, что вы недоэкспонированы на две ступени с диафрагмой f / 8, вы можете открыть диафрагму до f / 4, чтобы переместить указатель на «идеальную» экспозицию, по крайней мере, в соответствии с освещением камеры. метр.(Один быстрый трюк для запоминания: каждое второе число f удваивается. Взгляните: f / 2, f / 4, f / 8; или f / 1,4, f / 2,8, f / 5,6.) (Еще один быстрый трюк: камеры, как правило, позволяют регулировать диафрагму с точностью до трети, поэтому каждые три щелчка колеса прокрутки диафрагмы соответствуют одной диафрагме.)

Я упоминаю вышеупомянутую последовательность от f / 1,4 до f / 8, потому что это, вероятно, тот диапазон, который вы, вероятно, захотите придерживаться в помещении. Фактически, вы можете захотеть оставаться между f / 2 и f / 4, если вы не используете вспышку. Однако будьте осторожны — если у вас группа больше трех или четырех человек, вам действительно нужно, чтобы их лица находились в одной плоскости.В противном случае широкая диафрагма может вызвать проблемы с глубиной резкости, в результате чего некоторые лица будут не в фокусе.

Как и в случае с диафрагмой, увеличение светочувствительности ISO позволит улавливать больше света сенсором камеры. ISO 200 позволяет захватывать вдвое больше света, чем ISO 100. ISO 800 позволяет вдвое больше света, чем ISO 400, и так далее. (Что сначала сбивает с толку, так это то, что маленькие числа диафрагмы означают больше света, а большие числа ISO означают больше света.) Но будьте осторожны, чем выше ваш ISO, тем больше цифрового шума вы привнесете в свою фотографию.А динамический диапазон сенсора значительно уменьшается при более высоких значениях ISO, что означает, что самые темные тени и самые светлые участки не будут иметь такого богатства и детализации. Проверьте свою камеру и определите максимально комфортное значение ISO, которое вы можете получить, не теряя из-за шума слишком много деталей и динамический диапазон.

Я не упоминаю выдержку как фактор, потому что вам нужно оставаться где-то между 1/200 и 1/100. На самом деле вы не сможете работать намного быстрее (например, 1/1000), потому что изображение будет недоэкспонировано, и вы не должны двигаться намного медленнее (например, 1/25) из-за дрожания и размытия камеры (если у вас нет штатив, конечно).

Подводя итог технической части моего совета: откройте диафрагму настолько, насколько вам удобно, и увеличьте ISO, насколько это удобно. Где-то между f / 2 и f / 4 — хорошее место для начала, и от ISO 400 до ISO 1000 тоже должно работать.

3. Найдите большое окно

Если в доме, где вы находитесь, есть большие окна, используйте их.Огромное окно — ваш лучший друг при съемке в помещении. Поднимите жалюзи, откройте шторы и впустите солнце. Даже в пасмурный дождливый день огромное окно может стать гигантским источником мягкого света. Если вы фотографируете маленьких детей, особенно малышей, предложите им покататься по подоконнику и посмотреть на мир. Свет будет удивительно мягким и огромным на их пухлых лицах. Если вам нужно сделать групповой снимок, повесьте их на стену рядом с большим окном. Таким образом, свет будет направленным, а не плоским, что придаст семье форму и тень.

4. Используйте отражатель

Чтобы дополнить свет из большого окна, поместите рефлектор на теневую сторону объекта. Достаточное количество света будет отражаться от объекта, чтобы тень не была слишком темной. Вместо этого рефлектор даст объекту красивую полосу света на челюсти или макушке головы, достаточную, чтобы сделать изображение ярче и дать четкую четкость чертам объекта. Вы также можете использовать отражатель, чтобы направить свет более целенаправленно, особенно если объект съемки хочет находиться подальше от окна.Вы будете удивлены, насколько простой отражатель может слегка осветлить тени на объекте. Только будьте осторожны — не избавляйтесь от всех теней. Тени придают объемность. Вам всегда нужно найти правильный баланс между хорошим освещением объекта и сохранением достаточного количества теней для сохранения формы и размера.

5. Отражайте вспышку

Один из замечательных аспектов использования вспышки — это ее вращающаяся головка.Конечно, вы можете просто направить вспышку прямо вверх и получить относительно хорошо освещенную комнату, но вращающаяся головка позволит вам создавать направление с вашим светом, что позволит вам гораздо более осознанно формировать свет на вашем объекте. Подумайте о простой стандартной настройке освещения для портретов: свет будет падать под углом 45 градусов вправо или влево и под углом 45 градусов над головой объекта. Такая настройка обеспечивает отличный баланс света и тени на лице объекта. Вы также можете сделать это с помощью вспышки на вашей камере.Вам просто нужно навести вспышку позади себя и повернуть вспышку вправо или влево на 45 градусов и вверх на 45 градусов. Свет будет отражаться под углом, аналогичным стандартной настройке. Поиграйте с тем, насколько сбоку и насколько вертикально или горизонтально вы направляете вспышку. Вы будете удивлены, если бы отразили вспышку от ближайшей стены или потолка. (Только не используйте встроенную вспышку на камере. Она крошечная и дает ровный резкий свет. Возьмите одну из них и начните играть.)

Вы также можете использовать отраженную вспышку, чтобы дополнить окружающий свет в комнате. Вам не нужно полностью подавлять естественный свет, особенно если вы все еще используете огромное окно. На самом деле, одна вещь, которую я люблю делать, — это отражать свет от окна, если что-то слишком тускло. Вы также можете отразить вспышку в направлении, противоположном окну, что будет служить той же цели, что и отражатель. Просто убедитесь, что мощность вспышки низкая. Вам не захочется заглушать окружающий свет и тени, создаваемые окружающим светом.

Одним из огромных преимуществ использования вспышки для отражения вспышки вместо использования только окружающего света является то, что вам не нужно иметь широко открытую диафрагму. Уменьшив диафрагму с f / 1,4 до f / 4, ваша фотография получит значительное увеличение резкости. Мало того, что ваш объект будет резче из-за большей глубины резкости, ваш объект также будет резче, потому что объективы, как правило, работают лучше, чем ближе они подходят к f / 8.

6. Рассмотрим зонтик и подставку или монопод

Вы можете немного усложнить задачу, используя световые стойки и модификаторы света.Для семей с маленькими детьми я не иду по этому пути — они склонны слишком много перемещаться. Я использовал вспышку, прикрепленную к моноподу с модификатором зонтик, но вам нужен помощник, чтобы это произошло. Большим преимуществом установки монопода является то, что вы можете легко изменить направление, если что-то не работает.

Я мог бы продолжать и говорить о возможностях, которые могут появиться, когда вы вводите все больше и больше осветительного оборудования. Есть и другие посты и места на тему «Улучшение фотографии», которые могут расширить этот раздел для вас.Посмотрите здесь, здесь и здесь, чтобы начать.

7. Найдите пустое место

Дома могут быть загроможденными и сложными. Поищите в доме места, где меньше вещей. В коридорах и подвалах обычно глухие стены. Чистые спальни также могут работать. Найдите в доме свободное место и используйте его для более формальных портретов. И если с вашей точки зрения пространство не пустое, сделайте один-два шага в любом направлении. Вы можете найти подходящую точку обзора, с которой можно сделать снимок, фокусирующийся только на человеке, а не на загроможденном фоне.

Смотря в видоискатель, обращайте пристальное внимание на все вокруг вашего объекта. У этого человека из головы торчит фоторамка? В комнате на заднем плане горит лампа? Хорошее фото может легко испортить загроможденный сложный фон. Делайте все возможное, чтобы упростить ситуацию.

8. Сделайте пустое пространство

Если вы не можете найти пустое место, сделайте его самостоятельно. Не стесняйтесь просить семью переставить мебель, снять предметы со стен, отделить детские калитки, ясно, ясно, ясно. Семья не вспомнит, сколько мебели им пришлось перевезти, даже днем ​​позже. На самом деле, перемещение мебели — это хороший способ продолжить сеанс и не заставлять клиента слишком нервничать по поводу фотографирования. Помните, главное — хорошие фотографии. Отремонтируйте столько, сколько вам нужно, чтобы получить чистый, лаконичный портрет.

9. Выключите свет

Ничто так не усложнит обработку фотографий, как несколько цветовых температур света. Ваш клиент может подумать, что он делает вам одолжение, включая весь свет в комнате. Выключи их! Используйте большое окно или отраженную вспышку. Больше ничего не используйте. У каждой лампочки в доме может быть своя цветовая температура. Вы не хотите сражаться с теплым светом, холодным светом, оранжевым светом, зеленым светом и всем остальным.Выключите свет и используйте один источник света.

10. Снижайтесь

Особенно с маленькими детьми, не бойтесь встать на живот, чтобы посмотреть на мир глазами ребенка. Скорее всего, большинство ваших фотографий сделаны от лица взрослого. Пригнись и тоже будь ребенком. Никогда не угадаешь, какие новые детали сможешь уловить. А снижение может позволить ребенку открыться камере гораздо больше. Когда вы не возвышаетесь над ними, дети, как правило, хотят еще немного поиграть. Опуститесь и посмотрите на мир с новой точки зрения.

11. Передвигаться по дому

Не оставайтесь все время в одной комнате. Идите из комнаты в комнату, исследуя все тонкости и детали, которые эта семья построила вместе. Вы никогда не знаете, какой значимый предмет мебели или семейная реликвия вы можете встретить и захотите сфотографировать. Также рассмотрите возможность фотографирования каждого человека в «своей» комнате. Это не обязательно означает спальню каждого человека. Возможно, мама будет мастером по ремонту и будет отлично смотреться в гараже рядом со своими инструментами. Возможно, папа заядлый читатель и будет отлично смотреться, сидя в «своем» кресле для чтения.Может быть, дети проводят больше времени в подвале или в домике на дереве. Попросите их показать вам «свое» место в доме и использовать его для портрета.

Как я сказал в начале, большинство людей в наши дни, особенно семьи, хотят проводить сеансы портрета на улице. Я использую свой блог (из которого взяты многие из представленных здесь изображений), чтобы показать своим клиентам удивительные изображения, которые можно создать внутри.В приведенном здесь списке замечательно то, что вы можете практиковать эти навыки дома в любое время. Экспериментируйте с собой, своей семьей и друзьями. Используйте отражатель. Научитесь отражать вспышку. Сфотографируйте каждого человека на «своем» месте. Вскоре вы убедите всех своих клиентов, что сеанс в домашней студии — это именно то, что им нужно.

Интерьерные портреты — Квинтэссенция

Так много замечательных книг по дизайну дебютируют этой осенью. Я уже рассказывал о прекрасной Timeless Elegance Дэвида Истона и обязательно посмотрю еще на несколько.Большинство из них представляют собой сборники проектов дизайнеров, выполненные с целью сосредоточить внимание на своей работе с красивыми фотографиями и текстом. Так оно и должно быть — я всегда с нетерпением жду, когда их читаю и храню в моем книжном шкафу (или, точнее, в растущей стопке рядом с моей кроватью) для просмотра для удовольствия или исследования. Но иногда есть книга, которой явно уделяется столько внимания с точки зрения дизайна, макета и типографики, что выделяет ее с точки зрения упаковки. «Интерьерные портреты» Виктории Хаган — такой том.Между творчеством Хагана и дизайном книги существует настолько явная симбиотическая связь, что оценка обоих становится намного шире. Фотография на обложке чистая, четкая и архитектурная, дополненная простым графическим шрифтом — тисненым шрифтом с засечками для заголовка и контрастным шрифтом без засечек для субтитров. Точно так же обработана задняя часть обложки — почти такой же снимок, без шрифта, но очень умно, снятый с закрытой дверью, визуальная метафора закрытия альбома.

Матовые серебристые клапаны обложки элегантно перекрывают серебристые торцы бумаги, приветствуя вас чистым современным шиком, когда вы входите в книгу.Элегантный запасной пиджак перекликается с не менее воздушным и изысканным дизайном интерьера (книги) с большим использованием негативного пространства, контрастирующего с большими матовыми фотографиями без полей (с изящными тонкими белыми рамками). Отношения между заголовками и текстом внутри меняются (без засечек для заголовков и с засечками для основного текста), что отражает современную чувствительность работы Хагана и делает текст более разборчивым. Это полностью удовлетворяющий эстетический опыт, а также пример действительно потрясающего художественного направления.

Излишне говорить, что представленные проекты прекрасны. Многие вы узнаете, например, дом Hagan в Нантакете, спроектированный в сотрудничестве с Оскаром Шамамяном, показанный выше и ниже, который был так популярен в блогосфере. Большой формат действительно позволяет оценить детали, и есть снимки дома, которых я раньше не видел.

Я думаю, что большинство людей думают о фирменном стиле Хэган как о чистом и скроенном, с преимущественно белой или кремовой обивкой, деревом и частыми акцентами синего, о чем свидетельствует множество домов на берегу, которые она проектирует, например, этот дом в Ист-Хэмптоне.

этот дом в Палм Бич

или этот дом в Бриджхэмптоне.

Но эта книга также показывает нам ее универсальность. Из изысканного города, элегантного, как эта квартира на верхнем восточном берегу Нью-Йорка

в этот элегантный эклектичный микс в другой квартире

или неземное сочетание цвета и текстуры на Пятой авеню

в дом в западном стиле в Джексоне, Вайоминг.

Полный репертуар Хагана интересно исследован в этом красивом издании.Сопроводительный текст написан сестрой Хагана, журналисткой / актрисой, Марианной, и служит для ознакомления с разделами и фотографиями, но в основном позволяет работе говорить сама за себя, позволяя использовать лаконичный запасной дизайн. Мое единственное возражение, и оно небольшое, состоит в том, что некоторые из фотографий не такие четкие по разрешению, как другие — возможно, файлы меньшего размера, которые не увеличивались так успешно. Но в целом это красивая книга, которая станет прекрасным дополнением к вашей коллекции и журнальным столиком или подарком, который непременно оценит любой поклонник произведений Хагана.

Мирных резиденций, которые нужно помнить — Аксель Вервордт «Портреты интерьеров»

Уважаемые читатели, не уверены, просто ли это приближение времени к Рождеству или просто совпадение, так много красивых книг выпущено недавно, и главная из них, — это новая книга одного из моих любимых бельгийских дизайнеров интерьеров, антикваров и коллекционеров г-на Акселя Вервордта под названием «Портреты интерьеров», изданная Фламмарионом. один из приемов, посвященных открытию их выставки, в галерее Axel Vervoordt, Гонконг, около недели назад.

Складной стол для искусств и ремесел из английского дуба (ок. 1920 г.) и стул из шведского тополя и сосны девятнадцатого века со следами оригинальной краски в солярии / кабинете. «В доме есть старинные предметы, — говорит Борис, — и мы также хотели создать интересные комбинации, которые олицетворяли бы чистоту и подлинность». © Лазиз Хамани — Портреты интерьеров, Фламмарион, 2019

Открытая планировка объединяет гостиную, столовую и кухню с центральным камином. Скамья из бельгийского сланца служит местом для хранения древесины.Шкаф Artempo от Axel сочетает в себе расколотую доску из старого дерева с черной обожженной деревянной панелью между ними. «В этом красота несовершенства. Соединяя старое и новое, как река ». © Лазиз Хамани — Портреты интерьеров, Фламмарион, 2019

Эта новая книга, выпущенная в октябре 2019 года с фотографией г-жи Лазиз Хамани и текстом г-на Майкла Джеймса Гарднера, предлагает еще одно визуальное удовольствие и спокойствие благодаря новым проектам Сам дизайнер с квинтэссенцией эстетики Axel Vervoordt, которая не только успокаивает разум, уводя от суеты и хаотической реальности, но также как нежное вдохновение перестановки внутреннего пространства с артистическим и со вкусом выполненным взглядом, чтобы зажечь чувство осведомленность; это красивая книга-журнальный столик, символизирующая единство стиля, гармонии и искусства.

Тона гостиной выражают свет и материальность. Естественные светлые стены выполнены из извести и утеплены коноплей. Диван с бельем различных оттенков белого и журнальный столик Axel из бука с ящиками из цветного дуба изготовлены в мастерской компании. Корейская фарфоровая ваза (ок. 1900 г.). «Речь идет о тишине; выражая монохромность как натюрморт ». © Лазиз Хамани — Портреты интерьеров, Фламмарион, 2019

С семнадцатью недавно спроектированными резиденциями, многие из которых ранее не были видны, от городского пентхауса в Нью-Йорке или московской квартиры до прибрежного поместья в Новой Англии и жилища из Токио на средиземноморскую виллу или амбар Ваби-Саби во Фландрии (а также собственные дома Дизайнера в Венеции и Бельгии!), каждый интерьерный проект завораживает и совершенно вдохновляет, великолепно сделанные фотографии подчеркивают красоту и точность, присущую Дизайнеру. вкус и внимание к деталям, внимательнее присмотритесь к используемым материалам и искусно разместите каждую часть хорошо подобранных предметов и произведений искусства, которые выражают сообщение о значении благополучия, балансе работы и жизни , и страсть l’art de vivre .

Праздничный обеденный зал — великолепное место для приема как больших, так и малых групп. Деревянный обеденный стол на переднем плане изготовлен в мастерской компании. Хотя люстра из венецианского стекла выглядит специально для этого помещения, Аксель привез ее из Бельгии. На столе на заднем плане — старинные серебряные тарелки, французское украшение из металла и стекла восемнадцатого века и тюльпаны из сада замка; они выросли из исторических луковиц, выращенных Рональдом ван дер Хильстом. © Лазиз Хамани — Портреты интерьеров, Фламмарион, 2019

Этот вид из столовой включает великолепный натюрморт Клары Петерс, фламандской и голландской художницы Золотого века из Антверпена.В концепциях мебели сочетаются простота, честность и сдержанные предметы старины. Бледно-зеленые и синие тона индиго получены из натуральных пигментов. Чтобы вызвать тепло, глубину и текстуру, цветовые схемы были созданы в сотрудничестве с Эдди Данкерсом, специалистом по кустарным пигментам, краскам и техникам рисования. © Лазиз Хамани — Портреты интерьеров, Фламмарион, 2019

Когда я перелистывал страницы новой книги, меня пробуждает тепло, которое предлагает эти новые жилые проекты, а также увлекательное сочетание антиквариата и искусства. Кажется, что эта конкретная копия относительно подходит для праздничного подарка, учитывая теплую палитру от обложки до фотографий внутри, это уютный визуальный штрих для ума, когда вы смотрите на эти успокаивающие, непринужденные на вид (но, конечно, на самом деле это требует много работы) и со вкусом оформленные внутренние помещения.

После того, как вы побываете здесь, расскажите мне, какой проект (проекты) проживания вдохновляет вас больше всего.

Композиция из любимых предметов Акселя (слева направо): камень, найденный во время прогулки в Утрехте, Голландия; камень плодородия индийского лингама; ваза работы японского гончара Сиро Цуджимура; улыбающаяся голова Дваравати восьмого века из Таиланда; найденный объект с побережья Монтока; терракотовая скульптура Доминика Строобана.