Поселения старообрядцев – Между миром и тайгой: как живут тысячи старообрядцев в лесах на Енисее | Статьи

Содержание

Староверы — отличие от православных

Многие задаются вопросом: «Кто такие староверы, и чем они отличаются от православных верующих?». Люди по-разному интерпретируют староверство, приравнивая его то к религии, то к разновидности сект.

Попытаемся разобраться в этой чрезвычайно интересной теме.

Староверы — кто они такие

Староверчество возникло в 17 веке как протест против изменения старых церковных обычаев и традиций. Начался раскол после реформ Патриарха Никона, который ввел новшества в церковные книги и церковный уклад. Все, кто не принял изменений и радел за сохранение старых традиций, были преданы анафеме и подверглись гонениям.

Большая община староверов вскоре раскололась на отдельные ветви, которые не признавали таинств и традиций Православной Церкви и зачастую имели отличные друг от друга взгляды на веру.

Избегая преследований, староверы бежали в нелюдимые места, заселив Север России, Поволжье, Сибирь, обосновались на территории Турции, Румынии, Польши, Китая, добрались до Боливии и даже Австралии.

Обычаи и традиции староверов

Нынешний уклад жизни староверов практически не отличается от того, которым несколько веков назад пользовались их деды и прадеды. В таких семьях чтят историю и традиции, переходящие из поколения с поколения. Детей учат почитать родителей, воспитывают в строгости и послушании, чтобы в дальнейшем они стали надежной опорой.

С самого раннего возраста сыновей и дочерей приучают к труду, который у староверов в большом почете. Работать приходится много: староверы стараются не покупать продукты в магазине, поэтому выращивают овощи и фрукты на огородах, в идеальной чистоте содержат скотину, многое для дома делают своими руками.

Они не любят рассказывать о своей жизни посторонним людям, и даже имеют отдельную посуду для тех, кто нагрянет в общину «со стороны».

Чтобы вычистить дом, используют только чистую воду из освященного колодца или источника. Баню считают нечистым местом, поэтому крестик перед процедурой обязательно снимают, а когда заходят после парной в дом, обязательно умываются чистой водой.

Очень большое внимание староверы уделяют таинству крещения. Окрестить младенца стараются в течение нескольких дней после его рождения. Имя выбирают строго по святцам, причем для мальчика — в течение восьми дней после появления на свет, а для девочки — в диапазоне восьми дней до и после рождения.

Все атрибуты, используемые при крещении, некоторое время держат в проточной воде, чтобы они стали чистыми. Родителей на крестины не допускают. Если мама или папа станут свидетелями обряда, то это плохой знак, который грозит разводом.

Что касается свадебных традиций, то под венец не имеют права идти родственники до восьмого колена и родственники «по кресту».

Во вторник и четверг свадьбу не играют. После бракосочетания женщина постоянно носит головной убор шашмуру, появиться без него на людях считается большим грехом.

Траур старообрядцы не носят. По обычаям, тело покойника омывают не родственники, а выбранные общиной люди: мужчину омывает мужчина, женщину — женщина. Тело кладут в деревянный гроб, на дне которого лежит стружка. Вместо крышки — простыня. На поминках покойного не поминают спиртным, а его вещи раздают нуждающимся как милостыню.

Есть ли сегодня староверы в России

В России сегодня насчитываются сотни поселений, в которых живут русские староверы.

Несмотря на различные течения и ветви, все они продолжают быт и уклад своих предков, бережно хранят традиции, воспитывают детей в духе нравственности и честолюбия.

Какой крест у староверов

В церковных ритуалах и богослужениях староверы используют восьмиконечный крест, на котором нет изображения Распятия. Кроме горизонтальной перекладины, на символе присутствует еще две.

Верхняя изображает табличку на кресте, где был распят Иисус Христос, нижняя подразумевает своеобразную «чашу весов», которая измеряет человеческие грехи.

Как крестятся староверы

В православии принято совершать крестное знамение тремя пальцами — троеперстием, символизирующем единство Пресвятой Троицы.

Староверы крестятся двумя перстами, как это было принято на Руси, произнося два раза «Аллилуия» и добавляя «Слава Тебе, Боже».

На богослужение облачаются в специальную одежду: мужчины надевают рубаху или косоворотку, женщины — сарафан и платок. Во время службы староверы скрещивают руки на груди в знак смирения перед Всевышним и отпускают земные поклоны.

Где находятся поселения староверов

Кроме тех, кто остался в России после реформ Никона, в настоящее время в страну продолжают возвращаться староверы, долгое время прожившие в изгнании за ее пределами. Они, как и прежде, чтут свои традиции, разводят скот, обрабатывают земли, воспитывают детей.

Очень многие воспользовались программой переселения на Дальний Восток, где много плодородных земель и есть возможность сложить крепкое хозяйство. Несколько лет назад в Приморье благодаря той же программе по добровольному переселению вернулись староверы из Южной Америки.

В Сибири и на Урале существуют деревни, где прочно обосновываются староверческие общины. На карте России много мест, где процветает старообрядчество.

Почему староверов называли беспоповцами

Раскол старообрядчества образовал две отдельные ветви — поповщину и безпоповщину. В отличие от староверов-поповцев, которые после раскола признали церковную иерархию и все таинства, староверы-беспоповцы стали отрицать священство во всех его проявлениях и признали только два таинства — Крещение и Исповедь.

Есть старообрядческие течения, которые также не отрицают таинства Брака. По мнению беспоповцев, в мире воцарился антихрист, и все современное священнослужение — ересь, от которой нет толку.

Какая у староверов Библия

Староверы считают, что Библия и Ветхий Завет в современной их интерпретации искажены и не несут первоначальной информации, которая должна нести истину.

В своих молитвах они используют Библию, которая использовалась до реформы Никона. До наших дней сохранились молитвенные книги тех времен. Их тщательно изучают и используют в богослужениях.

Чем отличаются староверы от православных христиан

Главная разница заключается в следующем:

  1. Православные верующие признают церковные обряды и таинства Православной церкви, верят в ее учения. Староверы считают истиной старые дореформенные тексты Священных книг, не признавая внесенных изменений.
  2. Староверы носят восьмиконечные кресты с надписью «Царь славы», на них нет изображения Распятия, крестятся двумя пальцами, бьют земные поклоны. В православии принято троеперстие, кресты имеют четыре и шесть концов, в основном держат поясные поклоны.
  3. Четки православных — это 33 бусины, старообрядцы используют так называемые лестовки, состоящие из 109 узелков.
  4. Староверы крестят людей троекратно, полностью погружая их в воду. В православии человека обливают водой и погружают частично.
  5. В православии имя «Иисус» пишется с двойной гласной «и», староверы верны традициям и пишут его как «Исус».
  6. В Символе Веры православных и староверов более десяти разночтений.
  7. Старообрядцы предпочитают деревянным медные и оловянные иконы.

 Заключение

Оценку дереву можно дать по его плодам. Назначение Церкви — вести своих духовных детей к спасению, и дать оценку её плодам, результату её трудов, можно по тем дарованиям, которые стяжали её чада.

А плоды православной церкви — это сонм Святых мучеников, святителей, священников, молитвенников и других дивных Угодников Божьих. Имена наших Святых известны не только православным, но и старообрядцам, и даже не церковным людям.

1001molitva.ru

Репортаж о жизни старообрядцев деревни Гарь

Этим летом в старообрядческой общине деревни Гарь Томской области с разницей в неделю сыграли сразу две свадьбы. Невест в сибирскую тайгу привезли братья Бесштанниковы — Иван и Даниил. Гости гуляли прямо во дворе, соорудив под открытым небом самодельный шатер, поставив столы и лавки. Были и шуточные конкурсы, и богатый стол. В ЗАГСе молодые тоже расписывались, но главное — это венчание. Невесты на торжестве были в белых платьях, правда, каждый наряд — максимально закрыт, с юбкой до пола. Вместо фаты и разных диадем на голову у староверок положено надевать платок. Использование косметики строжайше запрещено. 

Новая жизнь по старым законам

Деревня Гарь находится в 230 километрах от Томска. Причем до ближайшей асфальтированной дороги от поселка — около 60 километров. Весной и осенью проехать сюда на легковой машине практически невозможно, песчаную дорогу размывает и «ведет». Говорят, иногда тут буксуют даже лесовозы, которые активно вывозят из района древесину.

Сегодня в Гари проживает примерно 300 человек — и взрослых, и детей. Большая часть домов заброшена или нуждается в большом ремонте. На улицах с красивыми названиями Почтовая, Лесная, Голубая и Таежная располагаются сельская школа, фельдшерский пункт, пара магазинов, почтовое отделение… В середине XX века в Гари находился лесозаготовительный поселок, сейчас вырубки в этих местах ведут частные компании, на которых работают приезжие сотрудники. Откуда они — жители Гари точно не знают, но уверены, что большинство — китайцы.

На горке — самом высоком месте в Гари — построена старообрядческая церковь. По воскресеньям здесь проводит службы священник Анатолий Бесштанников — старший сын Александра Федоровича Бесштанникова, патриарха старообрядческой общины деревни Гарь. Большая часть прихожан церкви — это дети, внуки, племянники и братья Бесштанниковых. Все они — старообрядцы и живут вокруг церкви в самостроенных рубленных избах. Дома остальных жителей располагаются под горой.

—  В этом доме мы начинали жить с мужем, родили тут троих детей, — смущаясь, рассказывает супруга Анатолия Галина Бесштанникова, племянница староверческого митрополита Всея Сибири Силуяна (Килина). — Потом постепенно строились дальше. Смотрите, вот в этом доме теперь живут наши младшие дети — Арсений и Аня, у них свои комнаты, мы же с мужем пока перебрались в другой отдельный дом. Он задумывался как летняя кухня, но кухня получилась большая, а к ней пристроилась еще комната — так что теперь это и кухня, и наша спальня, и небольшая гостиная, где все собираются.

​У Галины и Анатолия Бесштанниковых семеро детей: Тимофей (25 лет), Василиса (24 года), Александр (23 года), Даниил (21 год), Иван (20 лет), Арсений (18) и Анна (15). Почти все старшие после наступления совершеннолетия остались жить с родителями. Когда выросли, парни привели в дом невест. В июле Иван и Даниил сыграли свадьбы. С женами они познакомились в интернете. У старообрядческой молодежи свои чаты и закрытые группы в социальных сетях, где они общаются, знакомятся, переписываются.

С детства воспитывали детей так, чтобы они знали — выходить замуж или брать в жены нужно только единоверцев. Конечно, муж или жена может при желании принять и нашу веру, но это…. Ну… не так, что ли. Лучше, чтобы сразу из старообрядцев были, — уверена Галина.

А если дети полюбят иноверца? Смогут они, к примеру, перейти в мусульманство? Или стать католиками?

Нет! – категорически отвечает мать семейства. — Даже представить такого не могу! Никогда!

…Дети Бесштанниковых серьезны и немногословны. Гостей принимают сдержанно, недоумевая, почему в последние годы и журналистам, и заезжим туристам стала вдруг так интересна их отшельническая жизнь.

—  Находят ведь телефоны, звонят, приезжают… Однажды накануне выборов стали звонить, спрашивали, за кого мы пойдем голосовать, ходим ли мы вообще на выборы. А почему не ходим-то? Мы же не дикие! — удивляется Галина Бесштанникова. — Я и радио раньше слушала, программу «60 минут», а потом перестала. Пустое это: кричат, ругаются, спорят, а толку никакого. Проблемы как были, так и остались. Выходит, собираются только затем, чтобы покричать и свою энергию потратить? У меня даже коровье молоко от их криков стало быстрее скисать! Так что все пришлось выключить. А вообще я очень войны боюсь. Правильно же говорят, что худой мир лучше доброй ссоры. А у нас мир сейчас все худее и худее.

В 1958 году в таежный поселок Гарь из Нижегородской деревни Рытово со своей семьей впервые переехал дядя Анатолия Бесштанникова (на самом деле село Рытово находится во Владимирской области — прим. ред.). Старовер хотел быть подальше от людей и поближе к природе.

Про эти места говорили, что «зайцы в лесах сами в силки лезут, а рыбу можно наволочкой ловить». Так оно и было, пока народ законы соблюдал и хоть какой-то доход имел. А сейчас что? Лес вырубают, клюкву на болоте за две недели до официального сбора начинают ковшами драть, когда она еще зеленая и витаминов не имеет. А потом все это на продажу несут. И как людей за это ругать? Они хотят хоть какие-то деньги заработать. Недавно в местной газете писали, что в Асиновский район привезли какую-то специальную систему, которая может без разбора все деревья выкашивать. А это значит, что весь наш лес теперь под корень уничтожится… Раньше пилами пилили, а теперь этой системой начнут.
 

Без телевизора, но со смартфонами

Староверы живут без телевизора (смотреть его нельзя), однако у всех детей есть смартфоны, а в доме стоит современная бытовая техника: мультиварка, электрический чайник, утюг. Сыновья носят наручные часы. По традиции, деньги в семье зарабатывают исключительно мужчины. Женщины трудятся по хозяйству, поэтому и образование, кроме школьного, получать не особенно стремятся. Считают, что гораздо важнее создать крепкую правильную семью и продолжить свой род.

Вместе с отцом делаем срубы на заказ. Я еще иногда пихту варю, из нее изготавливаю пихтовое масло, его хорошо покупают. Кору заготавливаю. Ну, а когда в тайге много шишки, ягод и грибов, мы все уходим за дикоросами. Правда, в этом году какой-то неурожай. Уже август, а грибов нет… Лето плохое, — рассуждает младший сын Арсений Бесштанников.

Старообрядцы надеются в жизни на три вещи: на Бога, на природу и на собственные силы. Отсюда и покорность, с которой они встречают любые новости.

Вот в августе уже были первые заморозки, огуречная и тыквенная ботва померзли… Мы в этом году даже огурцов-то вдоволь не ели, я всего три банки закатала, тогда как в другие годы могла и пятьдесят банок к этому времени сделать. Посмотрите, что с природой творится. Да и мир уже в пропасть катится. Это и так понятно. И ничего хорошего здесь уже не будет. У нас у верующих хоть надежда есть на то, что в другом мире будет лучше, а у неверующих даже этого нет пустота.

Все пятеро сыновей из семьи Бесштанниковых служили в армии. О том, чтобы «откосить», никто из них не думал. Наоборот, гражданский долг отдавали охотно. Правда, единожды отсрочку все же попросили.

Даниил в 18 лет начал дом строить, чтобы туда жену привести, поэтому, когда хотели его забрать, мы попросили дать время, чтобы строительство закончить. Объяснили, какие планы, когда и что достроим. В военкомате ушам своим не поверили. Говорили: «У нас даже двадцатилетние частенько мотаются без дела и без цели, а ваш уже в восемнадцать жизнь распланировал?» — продолжает Галина Ивановна. — Теперь в армию должен идти Арсений. Весной он не смог, сильно заболел. Теперь заберут осенью. Старший Тимофей служил в Хабаровске, там тоже есть старообрядческая церковь, так сын ходил туда на службы во время увольнительных. Подружился со священником и решил остаться жить на Дальнем Востоке. Мы отнеслись с пониманием. В Хабаровске, может, и правда лучше. Климат точно мягче. Там ведь даже дикий виноград растет, а у нас бегаешь-бегаешь над грядками, а потом раз — и все замерзает, — вздыхает Галина Бесштанникова. — Я сама сюда впервые приехала из Молдавии в 1991 году, вышла замуж, осталась. Но к суровым зимам до сих пор не привыкну.

…В комнате самой младшей дочери Бесштанниковых — 15-летней Анны — аскетично, как в келье. Мебели немного и только самая необходимая. Все сделано из дерева, руками отца Анатолия. Шторы на окнах задернуты, возле иконы еще недавно горела свеча. Аня молилась. По словам мамы, девушка сильно обеспокоена своим будущим и просит у Бога помочь ей.

То, что в комнате живет юная девушка, выдают несколько флакончиков духов и романтические рисунки на стенах. Самоучка Аня, никогда не посещавшая не только художественную школу, но даже простых курсов по рисованию, неоднократно становилась победительницей районных художественных конкурсов. Однако о том, чтобы учиться по этому направлению дальше, девушка не думает. Вместо этого предлагает спеть молитвы, которые они с мамой и сестрами исполняют в церкви.

В библиотеке Бесштанниковых имеются как старинные, так и новоизданные старообрядческие книги. Есть и уникальные старообрядческие «песенники», в которых мелодия для голоса записана «крюковым» письмом. «Крюки» или «знамена» — это древние нотные знаки, изобретенные на Руси еще до раскола и сохранившиеся только в староверческой церковной практике. Манера исполнения духовных песен передается в семьях старообрядцев из поколения в поколение.
 

Домашние роды и народная медицина

Невестка Бесштанниковых — Маша недавно приехала в сибирский таежный поселок из города Кирова. Говорит, жить в сибирской тайге ей даже нравится, да и в любом случае, теперь она всегда будет рядом с мужем, куда бы он ни отправился. Девушке 18 лет, она окончила девять классов средней школы, затем поступила в техникум, но успела отучиться там только один год.

Училась на воспитателя, но не доучилась, — рассказывает Мария. — Работать? Наверное, могла бы. Например, воспитателем в детском садике, но садик в Гари закрыли еще в девяностые годы, когда меня на свете не было. Дети тут до самой школы сидят дома, а потом сразу идут в первый класс.

Основным наукам — пению молитв, исполнению религиозных обрядов и ведению домашнего хозяйства — старообрядцы учат своих детей сами. Много лет они старались жить максимально обособленно от остальных жителей деревни: рожать детей и лечить болезни только дома.

Раньше фельдшер в деревне другая была, она соглашалась роды так принимать. А новый врач ни в какую. Мы не против больниц, но только врачей хороших в них сейчас почти нет. Да и в газетах тоже часто пишут, что медицина болезнь не лечит, а только приманивает. От нас ведь еще и выехать очень сложно. Пока доберешься до большой больницы, можно и не ехать. Меня однажды в распутицу беременную на грузовике везли. По дороге не смогли проехать, через речку в ближайшую деревню переправляли. Как вспомню…. Так что самим нужно лечиться! Природными средствами. Жаль, почти все рецепты сейчас утеряны. Вот и ищем традиционные, народные. Я, например, недавно прочитала, что от запоров и разных проблем с кишечником помогают травяные настойки. Нужно собрать зеленую массу (клевер, другие травы), заварить ее пополам с водой, а потом принимать утром натощак по полстакана или по стакану кто сколько сможет. Вот и вся медицина!

Женятся староверы тоже раз и на всю жизнь. По крайней мере, так велят религиозные догмы и так было заведено многими поколениями предков.

Раньше разводов действительно не было, а сейчас они иногда случаются. Обстоятельства же разные… Но у нас это все равно не принято и не правильно, — продолжает Галина Бесштанникова. — Мы и рожаем столько раз, сколько Бог детишек дает. Все идет от Бога.
 

Чего не жить — работай да работай!

Старообрядцы говорят, что в последние десятилетия жить им стало намного проще: за веру никто не преследует, внешним видом не тыкает. После того как началась мода на мужские бороды, молодые старообрядцы стали почти неотличимы от городских хипстеров. Даже свободные штаны и рубахи, которые они носят по традиции, сейчас оказались в тренде и называются — стиль casual.

С местными мы живем мирно, а пьют они или гуляют — нам не важно, у нас все сами по себе. Правда, говорят, иногда жители Гари все равно на нас обижаются. Потому что, когда власть хотела переселить поселок из-за того, что обслуживать его невыгодно, а работать здесь негде, мы переезжать отказались, сказав, что наше место здесь, и работа у нас тоже всегда имеется. Вот власти и начали недоумевать: если у старообрядцев работа есть, то почему другие ее не находят? И поселок оставили, — вздыхает Галина Ивановна.

— Сейчас вообще чего не жить — работай да работай, — подводит итог разговору глава семьи Анатолий Бесштанников. — Работа в тайге есть всегда, а ничего другого нам и не надо. Новостями и событиями не интересуемся. Мы сами по себе. Хотя от мира не прячемся. Да и бесполезно это. История гонений на нашу веру нас научила, что тебя везде найдут, если захотят. Хоть в Сибирь ты уедешь, хоть в таежную глушь…

________________________

Автор: Дарья Енюшина 
Источник: sibreal.org

ruvera.ru

Староверы | НЕЗАБЫТАЯ РОССИЯ

Пройдя удалённые сёла на берегах Малого Енисея: Эржей, Верхний Шивей, Чодураалыг, Ок-Чары, я познакомился с пятью большими семьями староверов. Всегда гонимые, хозяева тайги не сразу идут на контакт с чужаками, тем более с фотографом. Две недели жизни рядом с ними, помощь в их повседневном нелёгком труде – уборка сена, ловля рыбы, сбор ягоды и грибов, заготовка дров и хвороста, сбор мха и помощь в постройке дома – шаг за шагом помогли преодолеть завесу недоверия. И открылись сильные и самостоятельные, добродушные и трудолюбивые люди, счастье которых в любви к Богу, своим детям и природе.

Богослужебная реформа, предпринятая патриархом Никоном и царём Алексеем Михайловичем в XVII веке, привела к масштабному расколу в Русской Церкви. Жестокие преследования царских и религиозных властей, желавших привести народ к единомыслию и покорности, вынудили миллионы русских людей покинуть обжитые места. Хранившие свою веру старообрядцы бежали к Белому морю, в Олонецкий край и Нижегородские леса. Время шло, руки власти достигали староверов в новых местах, и искатели независимости уходили ещё дальше, в глухую тайгу Сибири. В XIX веке пришли русские люди в труднодоступный район Малого Енисея, Каа-Хемский кожуун Тувы. Новые поселения закладывались на пригодных для хозяйства землях в долине реки, все выше и выше по течению. Здесь, в верховьях Малого Енисея, сохранились в первозданном виде быт и традиции русских староверов.

Малый Енисей, или по-тывински Каа-Хем.

В дорогу собрались небольшой командой фотографирующих путешественников, впятером. Место от Москвы далёкое. Самолетом до Абакана, часов десять машиной через Кызыл, столицу республики Тыва, до Сарыг-Сепа, районного центра, там пересаживаемся на УАЗик-буханку и ещё пару часов лесными дорогами до точки на берегу Малого Енисея. На другую сторону реки, к турбазе “Эржей”, переправляемся лодкой. Привёз нас на своем уазике хозяин базы, Николай Сиорпас. Он же повезёт дальше, в таёжные глубины, но надо переждать сутки-другие, пока подсохнет размытая долгими дождями дорога на перевале.

Эржей, рядом с которым расположилась база, большое село, до полутора тысяч жителей, с электричеством и школой-интернатом, куда привозят своих детей староверы из заимок выше по Каа-Хему, как по-тувински называется Малый Енисей. В старой вере здесь не все сельчане. Часть народа близка к вере, но в общину не входит, строгости не хватает. Есть кто и в новой православной вере, есть даже совсем неверующие.

Одна дома. Посёлок староверов Эржей на Малом Енисее.

Сходить посмотреть село, да продуктов купить, оказалось недалеко, меньше километра от базы. Сиорпас, провожая, пошутил: “Староверов отличите, мужики с бородами, по двору с десяток детворы мал мала меньше, бабы в платках да юбках до пят, через год-два с животиком.”

Вот и первое знакомство, Мария с коляской, молодая женщина. Поздоровались. Спросили, где купить хлеб, творог. К чужакам отнеслась сначала настороженно, но в помощи не отказала, даже удивила отзывчивостью. Повела по всему Эржею, показывая, у кого молоко вкуснее, где грузди солёные хороши, и так пока не нашли всё что хотели.

Своих жён взрослеющие парни ищут в других сёлах староверов. Уезжают на пол-года, иногда на год. Машу сосватали в далёком селе Красноярского края. Эржей.

Здесь, в отдалённых от цивилизации посёлках, на образ хозяйствования наложила свои условия суровая таёжная природа. Лето короткое, а зима крепка морозами. Пахотные земли большим трудом отвоёвываются у леса, в долинах по берегам реки. Выращивают хлеб, сажают огороды. Из-за морозов многолетние культуры не приживаются, зато растут однолетники, даже маленькие арбузы. Тайга кормит.  Зверя бьют только копытного, мясо едят дикое. Собирают кедровые орехи, грибы, ягоду на варенье. Река даёт рыбу, много хариуса. Тайменя часто отпускают — его в последние годы мало.

Старообрядцы не пьянствуют, “казёнку” не пьют вообще. А по праздникам вкушают чарку-другую некрепкого домашнего вина на таёжной ягоде, голубике или костянике.

Спокойная река намывает песчаные отмели, а на бурном Каа-Хеме отмели каменные. Со временем отмели превращаются в таёжные островки.

Отдохнув на базе Сиорпаса пару деньков, дождались сухой погоды и двинулись к первой заимке староверов — Верхнему Шивею, в сорока километрах от Эржея, со сложным перевалом через сопки.

Всю дорогу до Шивея, под натужное гудение мотора, Николай Сиорпас убеждал нас быть сверхуважительными и вести себя более чем скромно, не напирать на людей своими огромными фотопушками. Сам не старовер, но с таёжными жителями сложились добрые отношения, за которые он разумно опасался. Думается, два дня на базе мы не только погоду ждали, а присматривался он к нам и думал, можно ли везти дальше.

На полях староверов ещё пользуются архаичными приспособлениями, но есть уже и современные тракторы. Верхний Шивей.

Работящих людей Верхнего Шивея встретили задолго до посёлка, на покосном лугу. Напросились помогать, кидать скошенное сено в высокие стога — зароды.

Засучили рукава, старались из всех сил, и всё-равно отставали. Нелегко давалась наука поднимать крупные охапки длинными трёхзубыми деревянными вилами. За совместной работой знакомились, завязывали разговоры.

Скошенное и подсушенное сено собирают в зароды. Зародом вся Сибирь называет стог. Укладка зарода — дело ответственное, сено должно лежать равномерно и плотно, чтобы не развеялось ветром и не проквасилось дождём. Верхний Шивей.

На заимку Верхний Шивей, тогда пустующую, Сасины, Пётр и Екатерина, приехали лет пятнадцать назад. Хозяйство поднимали на пустом месте, жили-зимовали по-началу в сарайчике. Год за годом строились, крепли, растили трёх дочерей. Приезжали селиться другие родственники, теперь здесь несколько семей. Дочки выросли, переехали в город, а на лето приежают теперь к Петру с Екатериной непоседливые внучата — две девочки и два мальчика.

Внуки Сасиных совсем мирские, приезжают на всё лето. Для них Пётр Григорьевич держит солнечные батареи с аккумулятором и преобразователем, от которых включает маленький телевизор и проигрыватель дисков — мультики смотреть. Верхний Шивей.

Весёлым шумом разбудили наш палаточный городок детишки, принесли парного молочка и сметанки. Второй день кидать сено на зароды сложнее — с непривычки у горожан болят все мышцы. Но и теплее уже лица хозяев, улыбки, смех и одобрение. “Завтра Преображение, приходите! Винца попробуете домашнего,” — зовут селяне.

В доме просто, без изысков, но чисто и добротно. Просторные сени, делящие дом пополам, в комнатах белёные стены, большие печи в середине, железные пружинные кровати — напомнили мне карпатское село, так же во многом сохранившее свой быт. “По единой!” — говорит Пётр Григорьевич, и пробуем вкуснейший напиток. Год настаивается сок голубики, без сахара и дрожжей, получается с еле-заметной алкогольностью. Пьётся легко и не пьянит, а настроение и разговорчивость поднимает. Шутка за шуткой, история за историей, песня за песней — хорошо посидели. “Хотите посмотреть моих лошадок?” — зовёт Пётр.

Пётр Григорьевич Сасин и его жеребята. Верхний Шивей.

Конюшня на окраине, два десятка лошадей, есть даже иноходцы. И все любимые. О каждом жеребёнке Пётр Григорьевич может часами говорить.

Расставались с Сасиными, как старые друзья. И снова в путь, на лодке вверх по Малому Енисею.

Перетаскивать огромные зароды сена зимой без трактора сложно. Старенький ДТ-75 купили вскладчину в районном центре. Пригнали своим ходом, для переправы через бурный Шивей построили временный мост, смытый первым же половодьем. Верхний Шивей.

До следующей заимки вверх по реке пол-часа плыть на моторе. Нашли Чодураалыг на довольно высоком берегу с просторной, похожей на карниз долиной, крайние дома стоят прямо над рекой. Противоположный берег — почти отвесная, поросшая тайгой гора.

Место удобное для хозяйства, выращивать хлеб, держать скот. Поля под пашню. Река, кормилица и транспортная артерия. Зимой по льду и до Кызыла можно. И тайга — вот она, начинается сопками на краю заимки.

Приплыли, скинули рюкзаки на берег и пошли искать, где удобно разбить палатки, чтобы никому не мешаться, и в тоже время хорошо видеть всё вокруг. Встретили дедушку Елиферия, который угостил только что испечённым вкусным хлебом и посоветовал идти к бабе Марфе: “Марфутка примет и поможет”.

С ближней сопки открывается замечательный вид на заимку Большой Чодураалыг.

Марфа Сергеевна, худенькая, маленькая и подвижная, лет семидесяти, выделила нам место для палаток рядом со своим небольшим домиком, с красивым видом и на реку, и на посёлок. Позволила пользоваться печкой и кухонной посудой. У староверов это непростой вопрос — грех пользоваться посудой, которую брали мирские люди. Всё время Марфа Сергеевна заботилась о нас. Помогали и мы ей — собирали ягоду, носили хворост, рубили дрова.

Младший сын, Дмитрий, был по делам в тайге. Старшая дочь, Екатерина, вышла замуж и живёт в Германии, иногда приезжает мать проведать.

Дед Елиферий и Марфа Сергеевна. Чодураалыг.

У меня был спутниковый телефон, предложил Марфе Сергеевне позвонить дочери. “Бесовское всё это,” — отказалась бабушка Марфа. Через пару дней вернулся Дмитрий, и мы набрали номер его сестры, сделав громкость посильнее. Услышав голос дочери, забыв о бесах и бросив перебираемый лук, бежала Марфа Сергеевна через поляну к нам с Димой. Жаль, тогда она ещё не позволяла себя фотографировать, иначе получилась бы интересная фотография: маленькая симпатичная деревенская бабушка, в старинной одежде, стоящая на фоне тайги, светясь улыбкой, разговаривает с дочкой в далёкой Германии по спутниковому телефону.

С характером. Семья Петенёвых, Большой Чодураалыг.

По соседству с заимками староверов стоянки тувинских пастухов.

По соседству с Марфой Сергеевной, дальше от берега, живёт большая семья Панфила Петенёва. Старший из двенадцати детей, Григорий, 23 лет, позвал на место игр детей — поляну в лесу за селом. По воскресеньям дети, нарядные, прибегают и приезжают на лошадях, велосипедах и мотоциклах со всех ближних заимок, пообщаться и наиграться вместе. Ребята недолго стеснялись, и через десяток минут мы играли с ними в мяч, отвечали на море любопытных вопросов и слушали рассказы о жизни в посёлках, балующих нынче медведях и строгом дедушке, который всех детей гоняет за озорство. Смешили байками, интересовались техникой, и даже пробовали фотографировать нашими камерами, напряжённо позируя друг-другу. А мы сами с удовольствием слушали чистую как ручеёк русскую речь, и наслаждались, фотографируя светлые славянские лица.

Детям староверов конь — не проблема. Помогая в хозяйстве, они рано учатся общаться с домашними животными.

Оказывается, Чодураалыг, в котором мы остановились, называют Большим, а недалеко, дорогой мимо игровой полянки, есть ещё и Малый Чодураалыг. Дети вызвались показать эту вторую, из нескольких дворов в глубине леса, заимку. Везли нас весело, на двух мотоциклах, по тропкам и дорожкам, через лужи и мостки. Эскортом лихо неслись девчёнки-подростки на ладных конях.

Мотоцикл для подростка в посёлке староверов — предмет гордости, увлечения и необходимости. Как положено мальчишкам, приезжему фотографу с ловкостью циркачей продемонстрировали всё мастерство управления двухколёсным моторным чудом. Чодураалыг.

Чтобы познакомиться ближе, начать общение и получить необходимый уровень доверия, позволяющий фотографировать людей, мы смело включались в повседневную работу старообрядческих семей. Праздно болтать в будний день им некогда, а в деле разговоры разговаривать — работа веселей. Так просто пришли утром к Петенёвым, и предложили Панфилу помощь. Сын Григорий жениться задумал, дом строит, вот и работа — потолок конопатить. Сложного ничего, но кропотливо. Сначала на другой берег реки, по горам между зарослей мох собирать, в мешки класть и по крутому склону вниз скидывать. Потом везём лодкой на стройку. Теперь наверх, а ещё сюда глину надо вёдрами подавать, и забивать мох в щели между брёвнами, замазывая сверху глиной. Трудимся бойко, бригада большая: пятеро старших детей Петенёвых и трое нас, путешественников. И детишки помладше вокруг, наблюдают и пытаются помогать-участвовать. За работой общаемся, мы их узнаем, они нас. Дети любопытные, всё знать хотят. И как в больших городах картошку выращивают, где мы дома молоко берём, все ли дети в интернатах учатся, далеко ли мы живём. Вопрос за вопросом, на некоторые затрудняешься ответить понятно — настолько различны наши миры. Ведь для детей Сарыг-Сеп, районный центр — другая планета. А для нас, городских людей, тайга — неведомый край со своими скрытыми от незнающего взгляда тонкостями природы.

Работящий Григорий Петенёв, возвращается за очередной партией мешков мха для стоительства дома. Большой Чодураалыг.

С Павлом Бжитских, пригласившем в гости, познакомились в Малом Чодураалыге, куда ездили с детьми в воскресенье. Путь к нему на заимку Ок-Чары неблизкий, девять километров по каменистому, заросшему лесом берегу Малого Енисея. Заимка из двух дворов впечатляет крепостью и хозяйственностью. Высокий подъем от реки не создал трудностей с водой — тут и там множество родников прямо во дворах, по деревянным желобам прозрачная водичка подаётся на огороды. Вода студеная и вкусная.

Павел Бжитских. Малый Чодураалыг.

В доме ждало удивление: две комнатки, молельная и кухонька, сохранили вид и убранство бывшей здесь когда-то монашеской общины. Белёные стены, плетёные половички, льняные занавесочки, самодельная мебель, глиняная посуда. Всё хозяйство монахинь было натуральным, с миром не общались и ничего извне не брали. Павел собрал и сберёг предметы быта общины, теперь показывает гостям. По Каа-Хему сплавляются экстремальные туристы, иногда заглядывают, Павел даже отдельный домик и баньку построил, чтобы люди могли остановиться у него и отдохнуть на маршруте.

Рассказывал Павел о жизни и уставе монахов-старообрядцев. О запретах и грехах. О зависти и злости. Злость — грех коварный, злость злостью множится и накапливается в душе грешника, а бороться сложно, ведь и лёгкая досада — тоже злость. Зависть — грех не простой, от зависти и гордыня, и злость, и обман плодятся. Как важно молится и раскаиваться. И пост на себя брать, что календарный, что тайно самовзятый, чтобы нично не мешало душе молиться и свой грех глубже осознавать.

Молитва. Павел Бжитских. Заимка Ок-Чары на берегу Малого Енисея.

Не только строгости царят в душах староверов. Говорил Павел о прощении, о миролюбии к другим религиям, о свободе выбора для своих детей и внуков. “Вырастут, пойдут учиться, кто захочет. Уйдут в мир. Бог даст — веру нашу древлеправославную не забудут. Кто-то вернётся, с возрастом чаще о душе задумываются”.

У простых общинников, не монахов, внешний мир не под запретом, берут староверы и достижения цивилизации, которые помогают в труде. Моторы пользуют, ружья. Видел трактор, даже солнечные батареи. Чтобы покупать, деньги зарабатывают, продавая мирянам продукты своего труда.

Читал нам избранные главы Иоанна Златоуста, переводя со старославянского. Так выбрал, что слушаешь, затаив дыхание. Запомнилось о печати антихриста. Павел пояснил по-своему, что, например, все официальные регистрирующие человека документы и есть его печать. Так антихрист хочет всех нас взять под контроль. “Вон, в Америке уже каждому человеку собираются какие-то электрические чипы под кожу вшивать, чтобы нигде от антихриста не мог скрыться.”

Банька над Малым Енисеем. Чодураалыг.

Из “музея” провёл на летнюю кухню, угощал опятами, копчёным тайменем, свежим хлебом и особенным домашним вином, на берёзовом соке вместо воды. Уходя, купили у Павла молодого индюка, и до поздней ночи ощипывали, смеясь над своей неумелостью.

С детьми Поповых из Малого Чодураалыга познакомились в день приезда на игровой полянке. Любопытство приводило ребятишек к палаткам каждое утро. Весело щебетали, безостановочно спрашивали. Общение с этими улыбающимися ребятами давало заряд тепла и радости на целый день. А в одно утро дети прибежали и от родителей позвали нас в гости.

На подходе к Поповым веселье — младшие втроём нашли самую чёрную лужу с жидкой грязью и увлечённо в ней скачут и что-то ищут. Встречает нас смеющаяся мама, Анна: “Видали таких чумазых? Ничего, воды нагрела, отмоем!”

Дима Попов. Малый Чодураалыг.

Младшие Поповы, нашли замечательную лужу с чёрной грязью. Малый Чодураалыг.

Детей, уже семь, Поповы не просто любят, они их понимают. В доме светло от улыбок, а Афанасий начал новый строить — побольше простора детям. Сами детей учат, не хотят отдавать в далёкий интернат, где не будет родительского тепла.

За угощением быстро разговорились, будто какая-то невидимая волна заиграла созвучием и родила лёгкость и доверие между нами.

Работают Поповы много, старшие дети помогают. Хозяйство крепкое. Сами возят продукты продавать в район. На заработанные средства купили трактор и японский лодочный мотор. Хороший мотор здесь важен — на Малом Енисее опасные пороги, случись заглохнет ненадёжный старенький, можно погибнуть. А река и кормит, и поит, она же — путь сообщения с другими сёлами. Летом на лодке, а зимой по льду на тракторах и УАЗиках ездят.

Дочка Петенёвых, Прасковья. Игровая полянка в тайге между Малым и Большим Чодураалыгами.

Внучка Павла Бжитских в монастырской избе. Заимка Ок-Чары на берегу Малого Енисея.

Здесь, в далёком посёлке, люди не одиноки, общаются-переписываются со старообрядцами по всей России, газету старой веры из Нижнего Новгорода получают.

А вот общение с государством стараются свести к минимуму, от пенсий, пособий и льгот отказались. Но совсем контакта с властью не избежать — нужны права на лодку и трактор, технические осмотры всякие, разрешения на ружья. Хоть раз в год, да надо за бумагами идти.

Относятся Поповы ко всему ответственно. Был случай у Афанасия в молодые годы. Служил в армии, в начале 80-х, в Афганистане, водителем бронетранспортёра. Вдруг беда, у тяжёлой машины отказали тормоза, погиб офицер. Сначала определили как несчастный случай, но ситуацию раздули высокие чины, парню дали три года колонии общего режима. Командиры, полковой и батальонный, доверяли Афанасию, отправили в Ташкент без конвоя. Представьте ситуацию: приходит молодой парень к воротам тюрьмы, стучится и просит пустить, свой срок отсиживать. Позже те же командиры добились перевода Афанасия в колонию в Туве, поближе к дому.

Заимка Чодураалыг на высоте 800м над уровнем моря, и здесь по утрам в виде тумана ложатся облака.

Наговорились с Анной и Афанасием. О жизни здесь и в миру. О связи между старообрядческими общинами по России. Об отношениях с миром и государством. О будущем детей. Уходили поздно, с добрым светом в душе.

Следующим утром отправлялись домой — короткий срок поездки заканчивался. Тепло прощались с Марфой Сергеевной. «Приезжайте, в другой раз в доме поселю, потеснюсь, ведь как родные стали.»

Много часов дороги домой, в лодках, машинах, самолёте, думал, пытаясь осознать увиденное и услышанное, что не совпало с первоначальными ожиданиями. Когда-то, в 80-х, читал в “Комсомольской Правде” увлекательные рассказы Василия Пескова из серии “Таёжный тупик”. Об удивительной семье староверов, ушедшей от людей глубоко в сибирскую тайгу. Статьи добрые, как и другие рассказы Василия Михайловича. Но впечатление о таёжных затворниках оставили как о людях малообразованных и диких, чурающихся современного человека и боящихся любых проявлений цивилизации.

Заборы кладут из целых бревен, скрепляют без гвоздей. Большой Чодураалыг.

Роман “Хмель” Алексея Черкасова, прочитанный недавно, усилил опасения, что знакомиться и общаться будет сложно. А фотографировать может оказаться вообще невозможным. Но надежда была, и я решился на поездку.

Потому и оказалось столь неожиданным увидеть простых, с внутренним достоинством людей. Бережно хранящих свои традиции и историю, живущих в согласии с собой и природой. Трудолюбивых и рациональных. Миролюбивых и независимых. Подаривших мне тепло и радость общения.

Что-то я у них принял, чему-то научился, о чём-то задумался.

Олег Смолий, 2013г.

www.russia-photo.ru

Посёлки, которых нет. «Осколки» старообрядчества в одной фотолетописи | Люди | Общество

В XVII веке на Руси появилось движение «боголюбцы, которые боролись за чистоту нравов и за верховную власть церкви в обществе. Среди них был будущий патриарх Никон и главный мыслитель старообрядчества Аввакум. Оба они были родом c нижегородской земли. К середине XVII века среди религиозных духовных вождей произошёл раскол. Никон, приблизившись к царю Алексею Михайловичу и став патриархом Руси, провёл реформу православной церкви. Часть православных, вдохновляемых протопопом Аввакумом, не приняла реформу и придерживалась старой веры и обрядов, за что подверглась гонениям. Прячась от преследований, старообрядцы уходили в заволжские глухие леса, где ставили свои скиты — уединённые поселения монастырского типа.

Григорово — родное село протопопа Аввакума. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

По следам староверов

Программист Антон Афанасьев родился в Сухуми, в Нижегородскую область переехал, по его выражению, «в сознательном детстве». Но случилось так, что, прочитав в юности «В лесах» и «На горах» Мельникова-Печерского, всерьёз заинтересовался историей и этнографией старообрядческих районов. Антон ездит по области, ищет места бывших поселений, изучает историю и быт и рассказывает об этом в своём иллюстрированном блоге. Два его хобби — фотография и путешествия — пригодились для большого исследования. Это почти этнография, только любительская. И популярная — у его блога уже восемь тысяч подписчиков.

Антон Афанасьев — блогер-этнограф. Фото: АиФ / Эльфия Гарипова

«О жизни нижегородских старообрядческих скитов известно не так много, — говорит Афанасьев, — поэтому я решил изучить эти места и посмотреть, что сейчас происходит на землях староверов».

Впервые слово «скит» Афанасьев услышал, когда начал заниматься кладоискательством. Многие копатели любили бродить с металлоискателями в районе староверческих поселений, поэтому у Антона сразу сложилось впечатление, что это были богатые места.

«Найти остатки скитов довольно сложно, — рассказывает Афанасьев. — Местные жители часто и сами не знают, что живут рядом с бывшими скитами: ведь порой от них остаётся только ветхое кладбище. Нередко помогали в поисках местные пастухи: они оказывались одними из немногих, кто знал, где находились поселения старообрядцев».

На местах, где раньше существовали целые поселения, сейчас — пустыри с редкими разваливающимися постройками. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

За несколько сезонов блогер объездил практически все скиты и нашёл потомков местных староверов. Кто-то продолжает придерживаться веры предков, кто-то — давно забыл о принципах старообрядчества.

Антон сначала думал, что фотографировать староверов будет трудно: «На первый взгляд, они — люди довольно скрытные и не подпускают к себе чужих. Но нет. Они готовы общаться».

Памятники культуры постепенно приходят в запустение, даже оказавшись под охраной. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Уцелевший скит

Афанасьеву удалось не просто фотографировать самих людей, но и заснять службу в единственном сохранившемся и действующем нижегородском ските — Малиновском. Он был построен в конце XIX века на деньги богатейшего купца-промышленника Николая Бугрова (того самого, кому принадлежал ночлежный дом в Нижнем Новгороде, известный как прототип ночлежки из пьесы Горького «На дне»). В советский период в церкви скита устроили подсобные хозяйственные помещения. Сейчас почти все фрески полностью отреставрированы, поскольку c июля 1994 г. комплекс Малиновского скита взят на государственную охрану как памятник истории и культуры областного значения.

Церковный хор Малиновского скита. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

В городе Антон редко заходит в церковь, а в Малиновском скиту появилось желание посмотреть службу. Зная, что староверы, как правило, не допускают никого, кроме единоверцев, дальше притвора, фотограф стоял там и смотрел, как начинается служба.

Идёт богослужение. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Меня увидела одна женщина из церковной лавки, — рассказывает Антон. — Она оказалась женой батюшки Александра, проводившего службу. Предложила мне войти, написать записку о здравии и даже поснимать интерьеры и саму службу, на что я вообще не расcчитывал! Очевидно, сыграл свою роль мой интерес к происходящему. Меня после службы даже на обед пригласили».

Обед после службы. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Свалка на кладбище

Ситуация с отреставрированным Малиновским скитом скорее исключительная: на месте большинства из старообрядческих скитов высятся одни кресты. Только они и напоминают о том, что когда-то здесь было не только кладбище, но и богатое поселение.

Крестов старообрядцев много, а самих староверов почти не осталось. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Местные жители практически не помнят о староверах, — рассказывает Афанасьев. — Как мне сказали в одной из деревень, уже в конце 70-х годов прошлого века не было людей, которые могли бы толком рассказать приезжему о скитах и показать их».

В деревне Шарпан Афанасьев искал могилу старообрядского отца Никандрия, которую обнаружил на местном кладбище. А вот на месте полуземлянки старца Антон был неприятно поражён импровизированной свалкой, которая окончательно похоронила под собой старые брёвна обители, вкопанные в землю. И это несмотря на то, что это место официально находится под охраной государства (документ о принятии на госохрану № 219 — прим. автора).

В Шарпане староверов практически не осталось. Например, у бывшей учительницы Нины Александровны все предки были старообрядцами, но она себя к ним уже не относит. Хотя по-прежнему хранит дома старообрядческие иконы.

«Убьют за икону»

«Бабушка эта рассказывала, что одиноких старушек обманывают скупщики, — рассказывает Афанасьев. — Приезжают из города люди и в добровольно-принудительном порядке обменивают старинные иконы на новоделы. Спрашиваю, мол, зачем соглашаетесь. Отвечает, боимся, мол: придут ночью, ограбят или убьют за эти иконы-то. Понятно, что на этих бабушкиных иконах грубо наживаются. Забирают не только иконы, но и сохранившуюся церковную утварь. Ко мне старушки тоже сначала присматривались с подозрением: не старьёвщик ли?»

Потомок старообрядцев Нина Александровна боится скупщиков икон. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Церкви староверов большей частью разрушаются от времени и варварского отношения окружающих. Например, в бывшей старообрядческой общине Будилихе церковь уже находится в аварийном состоянии: доски растаскиваются на заборы, а купол давно валяется на земле.

Разрушенная церковь в Будилихе. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Такая же ситуация в старинном селе Мартынове: церковь разрушена и находится в ужасающем состоянии. Пройдёт немного времени, и от неё останется только груда старых досок и брёвен. Если и их не растащат.

«Говорят, что восстанавливать эти церкви не на что и не для кого, — качает головой Афанасьев, — мол, старообрядцев тут с каждым годом становится всё меньше — молодые все или в православии, или вообще не верующие».

Церковная луковка валяется на земле. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Церковь — на кирпичи

Антон Афанасьев не только с большим вниманием изучает исторические места, но и живо интересуется людьми, живущими в заброшенных, глухих уголках области. Здесь он находит сюжеты для своих фотографий.

Антон рассказывает о знакомстве с бородатым кочегаром Сергеем и его напарником, показывает фотографии. Кочегары отапливают местную школу, которая находится в бывшей дворянской усадьбе Бердникова. Чтобы протопить школу и учительский дом, они должны каждый день натаскать и сжечь 12 тачек угля. Сергей поведал Афанасьеву, что во дворе этой бывшей усадьбы стояли раньше две мраморные стелы — самого Бердникова и его жены.

Кочегар Сергей — житель северных районов Нижегородской области. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Так вот, по словам Сергея, в начале 90-х обе стелы куда-то «увели», — рассказывает Афанасьев. — И тут прошёл слух, что сын этого самого Бердникова, серьёзный бизнесмен из Франции, намерен посетить родные места! И даже подумывает о совместном предприятии на родине отца: восстанавливать хотел местную фабрику. Сергей сказал, мол, они перепугались, всем селом искали эти стелы: неудобно же перед зарубежным гостем. И ведь нашли! Лежали у кого-то на заднем дворе».

На севере области живут бедно — до сохранения культурного наследия людям дела нет. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Стелы вернули на прежнее место. Только восстанавливать уже нечего было: стены фабрики уже давно разобрали, местную церковь тоже.

Антон рассказывает, как в области, вдали от более-менее крупных городов, всюду видны признаки запустения: кругом разруха, работы почти нет. Всё, что можно, растащили на кирпичи.

Молодёжь уезжает, старики остаются. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Возвращаясь к разговору о скитах, Афанасьев вздыхает: «Конечно, я не этнограф, хотя и получаю сейчас второе — историческое — образование. Я просто фотографирую, что вижу, и стараюсь описать то, что ещё сохранилось. Я понимаю: многое для разрушения староверческих поселений делает время. Но если бы за ними был должный уход, наверняка многое удалось бы сохранить для потомков. И, может быть, ещё не совсем поздно?»

aif.ru

Русские староверы из деревни Дерсу

В октябре нам снова довелось побывать у староверов В Дерсу. На этот раз поездка несла благотворительный характер. Семье Мурачевых, у которых гостили в прошлый раз, мы передали сто кур-несушек и 5 мешков корма для них. Спонсорами этой поездки выступили: группа компаний «Sladva», основатель сети «Шинтоп» и Президент фонда гражданских инициатив «Русь» Дмитрий Царев, «Птицефабрика Уссурийская», а также родители младшей группы детского сада «Морячок». От себя лично, от моего коллеги Вадима Шкодина, написавшего проникновенные тексты о быте старообрядцев, а также от семьи Ивана и Александры Мурачевых выражаем всем огромную благодарность за помощь и неравнодушие!

Семь пакетов с детскими вещами, собранными родителями детского садика «Морячок», были погружены в кузов нашего небольшого грузовичка. Далее наш путь лежал на «Птицефабрику Уссурийскую», где нас ждали 100 кур-несушек и 5 мешков с кормом для них. Погрузив живой груз в кузов, мы двинулись дальше, уже до самого Дерсу, точнее до переправы, где в назначенное время нас должны были ждать Иван Мурачев с сыновьями и подмогой.

Небольшой грузовичок уносил нас все дальше и дальше от родного дома. Тесная кабина еле вмещала в себя водителя и двух пассажиров. Мои многострадальные коленки упирались в решетки дуйки, в бок впивалась ручка переключения скоростей, но все эти тяготы поездки отходили на второй план, т.к. голова была забита одной мыслью: «Хоть бы все куры дожили до конца поездки». А ехать нам пришлось добрых 14 часов.

На протяжении всего пути я не мог оторвать взгляд от сменяющихся пейзажей. Золотая осень разукрасила флору Приморья во все возможные цвета: отдающие золотом кукурузные, пшеничные поля уходили далеко за горизонт, деревья, сбрасывая свою радужную листву, укрывали проезжающие мимо автомобили мягкими тенями, воздух был прозрачным и свежим. Чем дальше мы пробивались к северу, там более мрачными становились окружающие виды. Но малая надежда на то, что деревня Дерсу будет окружена цветным буйством красок природы, все же оставалась. К середине пути природа как будто перевернулась вверх тормашками: деревья практически лысые, зато дорога устлана цветным ковром из опавших листьев, шуршащих под колесами нашего грузовичка, везущего ценный, изредка кудахтающий, груз.

День медленно сменился вечером, а мы все еще ехали и ехали. Казалось, что наша дорога не имеет своего конца, что мы так и будем вечно везти этот живой груз до староверов. Уже далеко затемно мы приехали в поселок Рощино, где нас заждался Федор Владимирович — геолог, общественник и краевед. Многие его знают как бывшего директора нацпарка «Удэгейская легенда». В эту поездку он решил отправиться с нами по просьбе главного научного сотрудника Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Юлии Викторовны Аргудяевой, которая пишет книгу о быте и истории заселения староверов в Приморье, но по состоянию здоровья она так и не смогла сама выехать на место. Федор Владимирович, вооруженный блокнотом с вопросами от Юлии Викторовны ждал нас у магазина «с двумя львами». Среднего роста, крепкого телосложения, одет в песочного цвета куртку, на голове черная кепка с налобным фонариком, через плечо перекинут старый брезентовый походный рюкзак, где, как позже оказалось, лежала только тетрадка с вопросами к староверам, которую передала Федору Владимировичу Юлия Викторовна.

— Здравствуйте! Что же вы так долго ехали? — открыв дверь грузовика сходу выпалил Федор Викторович — А я куда здесь сяду?
— Так у нас и места нет. Мы думали вы на своей машине поедете.
— Ну что ж вы не сказали сразу? — захлопнув дверь Федор Викторович поспешил куда-то к частным домам — Ладно, езжайте, я вас догоню.

С Рощино мы выехали на грунтовую дорогу, по обе стороны которой стояли безжизненные скелеты некогда зеленых деревьев. Эта дорога связывает Рощино с Пластуном. Десятки лесовозных фур разбивают и так плохую дорогу изо дня в день. Из-за этого скорость нашего грузовичка не превышала 30 км/ч. Нас шкивало из стороны в сторону. «Бедные куры! Каково им там?», — не выходило из головы. Темная дорога уходила далеко вперед, свет от фар терялся где-то в темноте. Изредка, нам навстречу выезжали те самые грузовики, до отказа набитые спиленным лесом. Кажется, еще чуть-чуть и пилить будет нечего, останется одна безжизненная пустыня с множеством пеньков. Ближе к середине пути до переправы нас догнал и Федор Владимирович. Рычащий «Субару Форестер» обогнал нас и уже дальше показывал дорогу (впереди было много развилок, был шанс свернуть не туда). До переправы, где нас уже ждали Иван Мурачев со своими сыновьями, мы добрались только к 22.00 вечера. Завидев приближающиеся они автомобилей, далекие огоньки от фонариков, светившие на той стороне реки, засуетились, замелькали, забегали. Будто светлячки, подхваченные потоком воздуха, расправили крылья и планировали. Два светлячка по подвесному мостику приближались к нам. Это Савелий и Никон спешили в нашу сторону, чтобы помочь разгрузить кузов нашего грузовичка. Горячо поприветствовав друг друга, обменявшись несколькими словами, мы в спешке стали разгружать автомобиль. Водитель грузовичка нервничал и все время причитал: «Если бы я знал, что так далеко надо будет ехать, не поехал бы!», «Зачем я согласился?!», «Завтра в городе нужно уже быть, а поздно!». Это действовало на нервы. Пожилой мужчина, ждавший паром на своем микроавтобусе, очень громко ругался, то на нас, то на Савелия с Никоном.

— Вот куда вы этих кур везете? Небось староверам? – разорялся он – А чем они это заслужили? Почему вот мне или бабушке какой с Дальнего Кута ничего не привезли? Почему все им? Все им!

Таких людей полно по всей России. Обычно возмущаются те, кто ничего не хочет делать, а только ждет от кого-либо помощи: от государства, от местной власти, от незнакомых людей, от всех, только не от самого себя.

Погрузив все вещи на паром, попрощавшись с Вадимом, (ему пришлось ехать обратно во Владивосток) мы стали переправляться на противоположный берег. Мужчина, заехавший на баржу на своем микроавтобусе, высунувшись из окна все причитал о несправедливости жизни, о том, как всем в селе плохо живется, что работать негде, а помогают только староверам.

— Эти староверы – они же цыгане настоящие! – все не унимался он – Вы посмотрите сколько земли они себе отхапали и еще хотят. Все им мало! Вон трактора понакупали себе, даже комбайн есть! А почему бы им не приехать на своей техники и у нас в селе не вспахать огороды? Нет, только себе. Все себе! Цыгане.

Я, паромщик и его помощник вступили с разгневанным мужчиной в долгую полемику, Савелий и Никон смиренно молчали. Переправа заняла чуть больше 10-ти минут. Этого времени хватило недовольному человеку, глаза которого источали только черную зависть и злобу, чтобы высказать все, что он думает о старообрядцах, о действующей власти и всей той несправедливости, что преследует его, как мне показалось, всю его жизнь.

К староверам в этих местах неоднозначное отношение: кто-то их хвалит за трудолюбие, за подъем деревни и земель, где живут, за их любовь к Родине, предкам, истории и культуре; но есть и те, кстати, их большинство, кто ругает работяг, называя их, как вы уже читали, цыганами, захватившими эти земли. Я думаю, что этими людьми, кто недоволен, движет простая русская озлобленность и зависть, простая зависть к их трудолюбию. Вместо того, что бы взять себя в руки, они берут в руки стакан и спиваются, спиваются из-за своего желчности и озлобленности, виня всех в своих бедах, только не самих себя, святых и праведных.

— Мы привыкли к такому отношению — позже скажет мне Иван Мурачев – Те, кто хочет жить хорошо, кормить свою семью, возделывать землю, да скот держать, тот будет работать. Будет просыпаться в 6 и даже 5 утра, если понадобится, а не валяться пьяным до обеда, а потом, просыпаясь, снова браться за стакан. Это все бес, это он их подкосил и направил на путь этот. Они просто лентяи, лодыри. Все бы у них было, если сами этого сильно захотели. Правда одного желания тут будет мало, нужно брать и делать.

На противоположном берегу, куда прибыл наш, так называемый, «паром» нас уже ждали. Иван Мурачев на своем на своем стареньком Датсуне, да мужчина, тоже из староверов, на нанятом грузовике. После долгих и горячих приветствий все, даже тот самый ворчащий мужик с микроавтобуса, помогли выгрузить коробки с курами, мешки с кормом и пакеты с детскими вещами с парома. В процессе Иван быстро и громко, жестикулируя руками, рассказывал последние новости с деревни: кто куда собирается переехать, кто наоборот, приехал, кто жениться собирается, кого в гости ждать будут. Очень тепло благодарил и за привезенных кур, за корм и, особенно, за детские вещи, купить которые они бы никак не смогли бы.

— У нас девять детей. Вот зайдешь в магазин, а цены там! – разводит руками Иван – Очень тяжело приходится, но мы стараемся справляться!

Пока мы грузили подарки в грузовик паром успел перевезти и Федора Владимировича с его резвым транспортом. С ним я уже и доехал до Дерсу. По дороге он долго рассказывал о староверах, об Иване, о его проблемах с переездом, о том, как ему и его семье пришлось жить чуть ли не в сарае, пока нашлись люди, которые помогли ему со строительством дома. Я же рассказал ему и о своих планах тоже. Для проекта мне нужны были портреты этих людей, которые отказались фотографироваться в прошлый раз. Ну, как вы поняли, из заглавной фотографии – Федор Владимирович все же смог мне помочь с этим вопросом. За что ему огромное и человеческое спасибо!

В этот раз дорога заняла чуть меньше получаса – мостики были отремонтированы, нам не приходилось каждый раз останавливаться перед ними, да поправлять доски. Как позже рассказывал Иван, новый глава Дальнекутского поселения выбил технику, и теперь будут делать дорогу. Точнее, пройдутся по ней грейдером, что уже хорошо.

— В скором времени все должно наладится – говорил Иван – Дай Бог! Дай Бог! Да и как же иначе?!

А на самом деле, как же иначе?! У хороших людей все должно быть хорошо. Все оно как в русских сказках – добро всегда побеждает зло. Да и побеждено оно уже давно, ибо главное зло для староверов – лень. Но, что не говори, лениться им попросту некогда. Слишком большое хозяйство держат, да семью такую большую одной ленью не прокормишь. Нет, лень – это не про них.

В деревню мы въехали уже ближе к полуночи. Кругом темнота, тишина. Даже собаки не лают. Лишь редкие огни окон указывают на то, что в деревне есть жизнь, что здесь живут люди. Мурачевы в это время уже разгружали машины. Кур выгрузили в бывший сарай, теперь уже курятник. Некогда подсобное помещение, где Мурачевы хранили весь свои сельхозинвентарь, быстро переоборудовали в просторный курятник со светом и помостом. Осталось только утеплить его к зиме. Чтобы курица неслась в холодное время года, температура в помещении должна быть не ниже +15. Детские вещи и мешки с кормом отнесли в дом, куда пригласили и нас. После длительной беседы и ужина мы легли спать. За весь следующий день нужно было сделать очень много работы.

За время нашего пути Владивосток – Дерсу, курицы снесли 9 яиц.

Утро в доме староверов начинается еще ночью (по-нашему ночью). Первыми всегда встают взрослые, отец будет детей, мать хлопочет по кухне. Плотный завтрак необходим для поддержания силы в течении всего дня. Трудиться всем приходится очень много. Для каждого найдется работа, даже для тех, кто по нашим меркам должен еще ходить в садик или начальные классы. Постепенно дом начинает оживать: кто-то одевается, кто-то гремит посудой на кухне, Оля, младший ребенок в семье, хныкает у себя в комнате, видимо ей не нравится вставать так рано. Кошки мечутся из стороны в сторону в надежде найти укромный уголок, что бы дальше, свернувшись калачиком, лечь досматривать свои полосато-усатые сны.

После завтрака я попросил, пока все еще были полны сил и радости, о фотосъемке всех членов семьи. Правда к этому моменту парни, Никон, Савелий и Евстафий, ушли помогать по хозяйству. Поэтому отснять удалось только женскую половину семьи.

Саломания Мурачева
Евгения Мурачева
Улиния Мурачева
Неонила Мурачева
Ольга Мурачева

В соответствии с установленными канонами женщина должна иметь столько детей, «сколько Бог даст», и предохраняться от беременности считается грехом.

Иван, его супруга Александра и маленькая Ольга.

После непродолжительной фотосессии дети стали собираться в церковь. Чужаку, точнее не староверу, туда вход закрыт. Я остался в доме, где Иван принялся отвечать на вопросы Федора Владимировича, Александра взялась за рисование узоров для новой косоворотки, а маленькая Ольга с головой погрузилась в изучение новой игрушки.

— Каждая девочка должна уметь шить, вышивать — рассказывает Александра, продолжая аккуратно выводить цветы-колокольчике на лоскутке ткани — С 10ти лет учим. Выйдет замуж, а она должна уметь уже все делать: вышивать сарафаны, косоворотки, корову доить, есть готовить, да вообще все уметь должна. А ежели не умеет, то на кой такая жена нужна?

— Тренируются сначала на куклах — продолжает Александра, обмакивая кисточку в баночку с зеленой краской — Это будут листики. Зеленые. Так вот. Пока мальчишки, а потом уже парни, женихи помогают по хозяйству, девочки должны залатать износившуюся одёжу, пол подмести, кушать приготовить, с детьми позаниматься, да вообще очень много работы. Всем хватает. Очень редко можем себе позволить просто посидеть без дела. Вот вы приехали сейчас, так Иван хоть дома отдохнуть может, — улыбаясь косится на мужа (тот в это время рассказывал об истории семейных странствий Федору Владимировичу).- А не приехали бы, так и возился где-нибудь с чем-нибудь. Да, работы хватает всем.

— Умение вышивать, украшать одежду вы передаете своим детям, так сказать, из поколения в поколение?

— Кто может это делать, тот и передает. А есть и те, кто не умеет шить, рисовать не умеет, — сетует Александра, отложив кисточку — Нас никто не учил рисовать, как-то сами все. Вот я могу рисовать. Могу деток своих научить. А те, кто не умеет, те нам носят. Бывает приносят, скажем, штаны, суют, мол, соседка, выручи, зашей дырку. А как же так? Не умеют! Как так? Вот вместе с этим неумением все наши традиции и теряются. Жалко. Очень жалко.

Тем временем Иван рассказывал Федору Владимировичу о жизни в Боливии:

— В Боливии нам позволяли покупать земли! Здесь же нельзя. Все очень сложно в России с этим. Хочешь заняться сельским хозяйством, хочешь землю возделывать, а не дают, — возмущается Иван. — Там же, хочешь работать — пожалуйста. Покупай и работай себе на здоровье. В те времена, как мы там жили гектар земли с лесом можно было купить за 30 долларов, без леса за 300. Сейчас цены подняли сильно — с лесом 600 долларов, а без леса до 2000 доходит. От места зависит.

— Много земли у людей было в собственности? — Федор Владимирович все записывал в свою тетрадку.

— Были семьи, что по 1000 гектар земли имели,- с гордостью отвечает Иван — Они могли и техники много себе купить. Кстати, многие зарабатывали тем, что эту технику в аренду сдавали.

Дверь дома распахнулась и в комнату влетел запыхавшийся Никон: «Саша, пошли! Мы корову сейчас будем доить. Сфотографируешь! Ты же хотел.»

Пришлось в спешке собираться и пропустить интересное интервью с Иваном. О чем беседовал дальше Федор Владимирович со старообрядцем так и останется для меня загадкой, а значит и для моих читателей. После надоя первого ведра к нам подошли Александра с Саломанией.

— Так, быстро в курятник! Нужно помост доделать. Здесь мы сами управимся, — в приказном порядке «отлучили» нас от коровы.

Сделав один кадр в курятнике я отправился гулять по деревне. Савелий, младший сын Мурачевых, вызвался добровольцем чтобы провести мне небольшую экскурсию по окрестностям, а также попробовать помочь с налаживанием контакта с местными. Фотосъемки одной семьи мне было мало. Портретов нужно было куда больше.

В Дерсу я пробыл еще один день. За это время мне удалось договориться о съемке с еще одной семьей, остальные были категорически против.

Вторая семья, согласившаяся на фотосъемку. Это Яков Мурачев. Он со своей семьей в скором будущем переезжает в Самаргу. Он поменялся домами с одним из тамошних староверов.

Всего в их семье двое детей. Семья молодая. Второй ребенок — девочка. Она в это время спала.

Ирина Горбунова
Саша Мурачев
Семья Якова Мурачева

Часть старообрядцев Боливии и Уругвая (практически все – потомки приморских старообрядцев) прибыла в Приморье по краевой целевой программе «Об оказании содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом». Рассчитанная на 6 лет, она реализуется в Приморском крае с 2007 года. Основная цель программы – стабилизация демографической ситуации в крае, которая характеризуется снижением общей численности населения за счет естественной убыли и миграционного оттока.

Первоначально программой были определены шесть территорий вселения: четыре городских округа (Артемовский, Дальнегорский, Находкинский, Уссурийский), Пограничный муниципальный район и поселок Восток Красноармейского района, но в дальнейшем была разработана новая редакция программы переселения сроком действия до конца 2012 года, в которой предусматривалось увеличение (с шести до 16) территорий вселения, скорректированы численность участников и объем финансирования, предусмотрена возможность компактного поселения религиозных общин для ведения сельскохозяйственной деятельности.

Дары технического прогресса давно вошли в обиход у староверов. Современная техника широко используется в хозяйственном и семейном быту. Практически в каждом доме есть холодильники, стиральные машины и другие электроприборы.

Под строгим запретом только «бесовская техника» — телевизоры и компьютеры, которые, по мнению староверов, развращают человека. Старообрядцы не читают светскую литературу, не пользуются интернетом. Сотовый телефон есть практически в каждой семье, но используется только далеко за пределами села (мобильной связи в Дерсу нет), да и то — в случае крайней необходимости.

В пищу употребляют в основном продуты натурального хозяйства. Но что-то – соль, сахар, растительное масло – приходится покупать в магазинах, самый ближний из которых находится в Дальнем Куте.

Устои духовной жизни староверы охраняют от внешнего влияния очень строго. Старообрядцы Дерсу принадлежат к одному из наиболее консервативных течений в старообрядчестве — так называемым «часовенным» (переходным между «поповцами» и «беспоповцами»). У «часовенных» функции духовных лидеров исполняют выбранные из числа мирян грамотные наставники.

Огромное место в жизни староверов занимает молитва — с ней просыпаются и засыпают, ей начинается и заканчивается прием пищи, начало и окончание работ.

У староверов много своих традиционных праздников, уходящих корнями в глубокое прошлое. Каждый праздник отмечается в строгом соответствии с устоявшимися канонами. Несмотря на то, что староверы не поют светских песен, стремясь сохранять благочестие, праздники они справляют очень торжественно, с песнями и танцами, которые не противоречат их религиозным установкам.

Курение табака — под строгим запретом, а вот употребление алкоголя запрещено только с понедельника по субботу. В воскресение, которое является обязательным днем, освобожденным от работы, старообрядцы могут немного выпить, но и здесь оригинальны — пьют только брагу собственного приготовления.

Утро следующего дня встретило меня морозным, золотым рассветом. Недолго думая, даже не позавтракав, на удивление Ивана, я выбежал на улицу и фотографировал. Фотографировал дымку, пасущихся коров, покрытые инеем дома и растения. Это было чудесное утро. В обед я уехал в Рощино. Переночевав в гостинице мой путь лежал дальше — на этот раз я решил далеко не ехать и посетил село Крутой Яр (материал на стадии подготовки). Меня очень радушно приняли в школе, в детском саду (даже покормили там), в местном клубе и слесарной мастерской, где ребятишки со школы на станках вытачивают из дерева различную кухонную утварь. А вот местные жители оказались не такими гостеприимными, практически все отказались давать мне интервью. Лишь одна женщина кратко и сухо ответила на несколько вопросов. Жаль. Очень жаль.

Автор текста и фотографий: Александр Хитров

Материал создан: 10.11.2015

создано на основе этого материала

комментарии к статье


iamruss.ru

Исторические духовные центры русского старообрядчества 

Всех православных христиан, не согласных с нововведениями и продолжавших молиться по старым книгам, ожидало положение, во многом напоминающее удел мучеников Римской империи в первые века христианства. Гонения были масштабными, тотальными и жестокими. Чтобы сохранить жизнь и веру, русские христиане вынуждены были бежать подальше от крупных городов и дорог, селиться в укромных глухих местах и там уже налаживать церковный обиход и быт. В результате в России постепенно появляются целые центры старообрядческой культуры. Сегодня они являются историческим и национальным достоянием нашего Отечества. Вот некоторые из них. 

В Нижегородской области протекает река Керженец, левый приток Волги. Уже с XVII века в обширных и густых лесах этой местности существовали старообрядческие поселения и иноческие скиты. Самый известный из них — Комаровский скит. Здесь переписывали книги, принимали священников, переходящих в старообрядчество. Керженец — родина прекрасного сочинения, защищающего старый обряд, известного под названием «Диаконовы ответы», которое написано иеродиаконом Александром (1674 — 21 марта 1720гг.), принявшим жестокую мученическую смерть от гонителей.  

Керженские скиты начали планомерно уничтожаться Петром I по наущению новообрядствующего архиепископа Питирима, тогдашнего правящего архиерея Нижегородской епархии. Насельники скитов — кто был умерщвлен, кто отправлен на каторгу. Остальные разошлись по другим местам.  

Разорение Керженских скитов ещё раз доказывает, что именно новообрядное духовенство было истинным инициатором гонений на древлеправославных христиан. Светская власть впоследствии мало-помалу начинает понимать экономическую выгоду государства от хозяйственной деятельности старообрядцев. Но постоянные подстрекания таких деятелей, как патриарх Московский Иоаким, архиепископ Питирим Нижегородский, митрополит Дмитрий Ростовский, митрополит Филарет Дроздов и иже с ними, сделали гонения на старообрядцев почти никогда не прекращавшимися на протяжении всей так называемой «синодальной эпохи новообрядчества».  

Стародубье — географическая область современных Черниговской и Брянской областей. Заболоченная местность, покрытая густыми лесами, а также обилие рек сделали Стародубье одним из мест, где старообрядцы смогли укрыться от гонений. Ещё одно благоприятное условие — близость к Польше и Литве обусловило терпимость местных властей и ослабление преследований. Относительно спокойная жизнь здесь продолжалась до конца XVII в., после чего жившие здесь христиане ушли на Ветку, принадлежавшую тогда царству Польскому. Потомки древлеправославных христиан Стародубья сегодня компактно проживают в городах Клинцы, Гомеле, Новозыбкове и близлежащих к этим городам землях.  

Ветка — старообрядческий духовный центр, расположенный на территории Гомельской области современной Беларуси. Находясь в то время на территории другого государства (Польша), ветковские старообрядцы не опасались гонений со стороны Москвы. Когда Польское государство ослабело, в середине XVIII века состоялась так называемая «первая выгонка» старообрядцев. Затем последовали «вторая» и «третья» выгонки, однако Ветка снова и снова заселялась староверами.  
Примечательно, что в 1734 году ветковские священники, вторым чином, через миропомазание приняли к себе из новообрядчества епископа Епифания, который успел поставить четырнадцать священников. Архиерейских хиротоний, к сожалению, не состоялось.  

Иргиз — довольно крупный и полноводный приток реки Волги, несущий свои воды по просторам Саратовской и Самарской губерний. Человеколюбивая политика просвещённой императрицы Екатерины II поспособствовала созданию ещё одного старообрядческого центра. Манифест императрицы по случаю коронации от 1762 года предусматривал более гуманное отношение к древлеправославным христианам. Призыв Екатерины II к старообрядцам вернуться из-за границы на свою родину нашёл достойный отклик в сердцах истосковавшихся по России христиан, вынужденных бежать за пределы государства, спасаясь от гонений.  

Иргиз как старообрядческий центр интересен тем, что он был назначен властями как место для поселения старообрядцев, вернувшихся из-за границы. Со временем на Иргизе появились многочисленные старообрядческие селения, церкви, монастыри и скиты. Относительная свобода иргизских староверов позволила превратить его фактически в церковный канонический центр, откуда осуществлялось духовное руководство над старообрядческими приходами Российской империи. Жестокое и циничное предательское разорение иргизских монастырей и приходов произошло во время безбожной и полицейской по отношению к староверам политики императора Николая I, получившего в народе меткое прозвище Николай Палкин. 

Старообрядческое Рогожское кладбище в Москве также ведёт свою историю от эпохи правления императрицы Екатерины II. У старообрядцев особое место в религиозной культуре занимают старообрядческие кладбища как негласные места, где верующие без особых препятствий могли собраться для совместной молитвы.  

В 1771 году в Москве эпидемия чумы достигла своего апогея вплоть до того, что людей, умерших от этой болезни, некому было хоронить. Для погребения своих единоверных старообрядцам было отведено место за пределами Москвы, близ Рогожской заставы. Постепенно возле старообрядческого кладбища стали селиться иноки и отдельные молитвенники. Была построена часовня во имя святителя Мир-Ликийских Николы Чудотворца. Также на Рогожском были возведены приют для бездомных и богадельня.  

Сегодня Рогожская слобода — духовный и административный центр Русской Православной Старообрядческой Церкви. О настоящем расцвете старообрядческого храмостроительства и более подробной удивительной истории уголка русского старообрядчества — Рогожской слободы будет рассказано в последующих статьях.  

Гуслицы — географическая область старообрядчества, выделявшаяся культурной спецификой, нашедшей своё воплощение в иконописи и стиле оформления религиозных рукописных книг. Гуслицы располагаются на территории современных Орехово-Зуевского и Егорьевского районов Московской области — мест компактного проживания приемлющих священство старообрядцев. Следовательно, само появление самобытной Гуслицкой культуры стало возможно только благодаря проживавшим здесь с конца XVII века старообрядцам. Самыми известными гуслицкими поселениями являются Орехово-Зуево, Егорьевск, Куровское, Шувое, Устьяново, Селиваниха, Беливо и др.  

До революции, особенно в золотой век старообрядчества, Гуслицы являлись крупным промышленным центром, производственные мощности которого находились в ведении известных старообрядческих предпринимателей и меценатов Морозовых, Солдатёнковых, Кузнецовых и пр.  

Крупные старообрядческие центры с литургической жизнью и христианским просвещением имелись также в других районах Подмосковья, таких как Верея, Лыткарино, Глазово. Недалеко от живописного городка Вереи находится исторический город Боровск, славящийся своей насыщенной историей, духовными и культурными традициями. Древние богохранимые старообрядческие города Боровск и Верея имеют свою отдельную историю. 

Выговская Пустынь обязана своим появлением деятельности Андрея Денисова (1674–1730) и его брата Симеона Денисова (1682–1740), ведущих свой род от известных князей Мышецких. На территории Олонецкой губернии (между Петрозаводском и Архангельском) на реке Выг, впадающей в Выгозеро, братья Денисовы по примеру монастырского общежития (киновии) основали Выговскую пустынь. Жизнь в этой пустыни отличалась, с одной стороны, ревностью к уставному богослужению и масштабами ведения монастырского хозяйства, что напоминало деятельность преподобного Иосифа Волоцкого. С другой стороны, углубление в культуру, развитие книжности и иконотворчества, имевшего источником возвышенное молитвенное бдение, делают Выговскую пустынь сонаследницей традиции преподобного Нила Сорского. 
Перу Андрея Денисова принадлежит одно из самых популярных догматических сочинений старообрядчества «Поморские ответы», на которых необходимо остановиться более подробно.  

В 1722 г. император Петр I издает специальный указ, в котором предусматривалось применение политики «насильственного миссионерства» ведомства господствующего вероисповедания в отношении насельников Выговского старообрядческого общежития для обращения оных в лоно «официального православия». В этом же году для выполнения императорского указа в Поморье направляется миссионерская группа во главе с синодальным иеромонахом Неофитом, которым было составлено 106 вопросов вероучительно-полемического характера, предназначавшихся для написания на них ответов живущими там старообрядцами. Результатом кропотливого труда выговских староверов оказался выход в свет в 1723 году «Поморских ответов».  

Андрей Денисов первым в истории отечественной науки применил палеографический метод для своего исследования. Обладая глубоким умом и обширными познаниями в истории, философии, религиоведении и языкознании, Денисов составил фундаментальное систематическое богословское сочинение, которое определяет вероучительные основы русского старообрядчества — древлеправославную догматику.  

«Поморские ответы» — своеобразный старообрядческий опыт систематизации и исследования основ Православной Веры, который еще не имеет себе равных на протяжении всей истории русской религиозной мысли. Стиль написания этого сочинения характеризуется полным отсутствием публицистического субъективизма, от чего были иногда несвободны главные лидеры раннего старообрядчества — протопопы Аввакум и Неронов, а также известный старообрядческий историк и богослов XX века Федор Ефимович Мельников. На страницах «Ответов» мы не встретим резких выпадов в сторону противоборствующей религиозной группы. Денисов сумел на протяжении всей книги выдержать умеренный и деликатный полемический тон, шаг за шагом разбирая спорные церковные моменты.  Если бы Андрей Денисов воплотил в жизнь своё интеллектуальное творение в наши дни, то это была бы одна из лучших докторских диссертаций по религиоведению.  

«Поморские ответы» являются одним из самых богословски развернутых и до конца завершенных первоисточников защиты Старой Веры. Значимость «Поморских ответов» остается актуальной в старообрядческой среде до сегодняшнего дня. Этот памятник религиозной мысли, рожденный в идейном мире русского старообрядчества, является ценным источником для изучения истории староверия и русской религиозной мысли в целом.  

Старообрядцы за рубежом. Нечеловеческие условия выживания и политика искоренения по религиозному признаку обусловили массовую эмиграцию древлеправославных христиан-старообрядцев из Российской империи за границу. Таким образом появляются многочисленные старообрядческие диаспоры вне пределов Российской империи.  

Одним из ярких примеров сохранения Старой Веры за пределами Отечества является липованская старообрядческая культура, отличающаяся многочисленными уникальными самобытными традициями.  
Точное происхождение названия «липоване» не установлено. Есть предположение, что эти староверы берут своё название от селения Липовень. Другая версия говорит нам о том, что эти старообрядцы жили в огромном липовом лесу, от которого произошло название.  Исторические корни липованских староверов ведут от переселения православных христиан, не согласных с «реформой», в пределы Турции и Австро-Венгрии. Сегодня липоване — это потомки зарубежных русских старообрядцев, вернувшихся после революции на Родину. Проживают на территории современной Румынии (Добруджа, Яссы, Браила, Тульча, Журиловка, Липовень, Слава Черкесская, Слава-Русская), Украины.  
Общины липован имеются также в некоторых городах Молдавии (Кишинёв, Кагул, Оргеев, Бельцы) и Кубани Краснодарского края Российской Федерации (Приморско-Ахтарск, Сочи, Новопокровский, Некрасовская, Бриньковская и др.).  
В Румынии во времена правления Николы Чаушеску проводилась государственная политика «румынизации» липован. Старообрядцам в Румынии приписывались румынские фамилии, а румынский язык целенаправленно и методично прививался со школьной скамьи.  

Образование крупных духовных центров старообрядчества, широкая и разносторонняя деятельность общин — всё это свидетельствовало об оптимизме православных христиан, отвергнувших церковную «реформу» XVII века. Несмотря на гонения и всяческие притеснения со стороны синодальных и светских властей, бытие старообрядческой Древлеправославной Церкви Христовой продолжается, несмотря ни на какие преграды, попущенные Богом и придуманные врагом рода человеческого.  
Церковь Христова продолжает жить.  

rpsc.ru

Кто такие староверы?

Во что верят староверы и откуда они взялись? Историческая справка

Староверы в наши дни

В последние годы все большее количество наших сограждан интересуются вопросами здорового образа жизни, экологически чистых способов хозяйствования, выживания в экстремальных условиях, умения жить в гармонии с природой, духовного совершенствования. В этой связи многие обращаются к тысячелетнему опыту наших предков, сумевших освоить огромные территории нынешней России и создавших сельскохозяйственные, торговые и военные форпосты во всех отдаленных уголках нашей Родины.

Не в последнюю очередь в этом случае речь идет о староверах — людях, заселивших в свое время не только территории Российской империи, но и принесших русских язык, русскую культуру и русскую веру на берега Нила, в джунгли Боливии, пустоши Австралии и на заснеженные сопки Аляски. Опыт староверов поистине уникален: они смогли в самых сложных природных и политических условиях сохранить свою религиозную и культурную идентичность, не растерять язык и обычаи. Не случайно поэтому во всем мире так хорошо известна знаменитая отшельница Агафья Лыкова из семьи староверов Лыковых.

Однако о самих староверах известно не так много. Кто-то считает, что староверы — это люди с примитивным образованием, придерживающиеся устаревших способов хозяйства. Другие думают, что староверы — это люди, исповедующие язычество и поклоняющиеся древнерусским богам — Перуну, Велесу, Даждьбогу и другим. Третьи задаются вопросом: если есть староверы, то должна быть и какая-то старая вера? Ответ на эти и другие вопросы, касающиеся староверов, читайте в нашей статье.
 

Содержание

 

Старая и новая вера

Одним из самых трагических событий в истории России XVII века стал раскол Русской Церкви. Царь Алексей Михайлович Романов и его ближайший духовный сподвижник патриарх Никон (Минин) решили провести глобальную церковную реформу. Начавшись с незначительных, на первый взгляд, изменений — перемены в сложении перстов при крестном знамении с двуперстия на трехперстие и отмены земных поклонов, реформа в скором времени затронула все стороны Богослужения и Устава. Продолжаясь и развиваясь в той или иной мере вплоть до царствования императора Петра I, эта реформа изменила многие канонические правила, духовные установления, обычаи церковного управления, писаные и неписаные традиции. Изменениям подверглись практически все стороны религиозной, а затем и культурно-бытовой жизни русского народа.

Картина В. Г. Перова «Никита Пустосвят. Спор о вере»

Однако с началом реформ выяснилось, что значительное число русских христиан увидело в них попытку измены самого вероучения, разрушения религиозного и культурного уклада, который веками складывался на Руси после её Крещения. Против замыслов царя и патриарха выступило множество священников, иноков и мирян. Они писали челобитные, письма и воззвания, обличая нововведения и защищая веру, хранимую  сотни лет. В своих сочинениях апологеты указывали, что реформы не просто насильно, под страхом казней и гонений, перекраивают традиции и предания, но и затрагивают самое главное — разрушают и меняют саму христианскую веру. О том, что реформа Никона является отступнической и изменяет саму веру, писали практически все защитники древлецерковного предания. Так, священномученик протопоп Аввакум указывал:

Заб­лудили и отступили от истинныя веры с Никоном отступником злокозненным пагубником еретиком. Огнем, да кнутом, да висилицею хотят веру утвердить!

Он также призывал не бояться мучителей и пострадать за «старую христианскую Веру». В том же духе выражался известный писатель того времени, защитник Православия Спиридон Потёмкин:

Тщаться веру истинную повредит прилогами (прибавлениями) еретическими, чтобы не поняли верные христиане, но да прельстились на обман.

Потемкин осуждал Богослужение и обряды, совершаемые по новым книгам и новым чинам, которые называл «злой верой»:

Еретицы суть крещающии во злую свою веру, крестят хуляще Бога во Святой Троицы единаго.

О необходимости защиты отеческого предания и старой русской веры писал исповедник и священномученик диакон Феодор, приводя многочисленные примеры из истории Церкви:

Еретик, благочестивых людей, страждущих от него за старую веру, в ссылках морил гладом…И аще старую веру оправит Бог единым попом пред всем царством, всем властями срам бу­дет и поношение от всего мира.

Иноки-исповедники Соловецкого монастыря, отказавшиеся принять реформу патриарха Никона, писали царю Алексею Михайловичу в своей четвертой челобитной:

Повели, государь, нам быти в той же нашей Старой Вере, в которой отец твой государев и все благоверные цари и великие князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима и Саватий, и Герман, и Филипп митрополит и все святии отцы угодили Богу.

Так постепенно и стало говориться, что до реформ патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, до церковного раскола была одна вера, а после раскола — уже другая вера. Дораскольное исповедание стали называть старой верой, а послераскольное реформированное исповедание — новой верой.

Такое мнение не отрицали и сами сторонники реформ патриарха Никона. Так, патриарх Иоаким на известном диспуте в Грановитой палате говорил:

Прежде мене заведена новая вера; по совету и благословению святейших вселенских патриархов.

Еще будучи архимандритом он утверждал:

Не знаю я ни старой веры, ни новой веры, но что начальники велят то и творю.

Так постепенно и появилось понятие «старая вера», а людей, исповедующих её, стали называть «староверы», «староверцы». Таким образом, староверами стали называть людей, отказавшихся принять церковные реформы патриарха Никона и придерживающихся церковных установлений древней Руси, то есть старой веры. Принявших же реформу стали называть «нововеры» или «новолюбцы». Впрочем, термин «нововеры» надолго не прижился, а термин «староверы» существует и поныне.

 

Староверы или старообрядцы?

Долгое время в правительственных и церковных документах православных христиан, сохраняющих древние Богослужебные чины, старопечатные книги и обычаи, называли «раскольниками». В вину им ставилась верность церковному преданию, которая якобы повлекла церковный раскол. Долгие годы раскольников подвергали репрессиям, гонениям, ущемлению в гражданских правах.

Однако во времена правления Екатерины Великой отношение к староверам стало меняться. Императрица посчитала, что староверы могут быть весьма полезны для заселения необжитых районов расширяющейся Российской Империи.

По предложению князя Потемкина Екатерина подписала ряд документов, предоставляющих им права и льготы на проживание в особых районах страны. В этих документах староверы были поименованы не как «раскольники», а как «старообрядцы», что если и не было знаком благорасположения, то, несомненно, указывало на ослабление отрицательного отношения государства к староверам. Древлеправославные христиане, староверы, однако, не вдруг согласились на употребление этого названия. В апологетической литературе, постановлениях некоторых Соборов указывалось, что термин «старообрядцы» не вполне приемлем.

Писалось, что наименование «старообрядцы» подразумевает, что причины церковного разделения XVII века заключаются в одних церковных обрядах, а сама вера осталась совершенно неповрежденной. Так Иргизский староверческий собор 1805 года назвал «старообрядцами» единоверцев, т. е. христиан, употребляющих старые обряды и старопечатные книги, но подчиняющихся Синодальной Церкви. Постановление Иргизского собора гласило:

Иные отступили от нас к отщепенцам, называемым старообрядцами, которые, якоже и мы содержат старопечатныя книги, и по них службу отправляют, но со всеми сообщение во всем имеют незазорно, как в молитве, так и в ястии и питии.  

В исторических же и апологетических сочинениях древлеправославных христиан XVIII — первой половины XIX века продолжали использоваться термины «староверы» и «староверцы». Они используются, например, в «Истории Выговской пустыни» Ивана Филиппова, апологетическом сочинении «Диаконовы ответы» и других. Этот термин употреблялся и многочисленными новообрядческими авторами, такими как Н. И. Костомаров, С. Князьков. П. Знаменский, например, в «Руководстве к русской истории» издания 1870 года говорит:

Петр сделался гораздо строже к староверцам.

Вместе с тем с годами часть староверов все же стали употреблять термин «старообрядцы». Причем, как указывает известный староверческий писатель Павел Любопытный (1772–1848) в своем историческом словаре, наименование староверцы более присуще безпоповским согласиям, а «старообрядцы» — лицам, принадлежащим к согласиям, приемлющим бегствующее священство. 

И действительно, согласия, приемлющие священство (белокриницкое и беглопоповское), к началу XX века вместо термина «староверы, «староверцы» всё чаще стали употреблять «старообрядцы». Вскоре наименование старообрядцы было закреплено на законодательном уровне известным указом императора Николая II «Об укреплении начал веротерпимости». Седьмой пункт этого документа гласит:

Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников, всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы Церкви Православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам.

Однако и после этого многие старообрядцы продолжали называться староверами. Особенно тщательно сохраняли это название безпоповские согласия. Д. Михайлов, автор журнала «Родная старина», издаваемого староверческим кружком ревнителей русской старины в Риге (1927 г.), писал:

О «старой христианской вере» говорит протопоп Аввакум, а не об «обрядах». Вот почему нигде во всех исторических постановлениях и посланиях первых ревнителей древлего православия — нигде не встречается наименования «старообрядец.

 

Во что верят староверы?

Староверы, как наследники дораскольной, дореформенной Руси, стараются сохранять все догматы, канонические положения, чины и последования древнерусской Церкви.

В первую очередь, конечно, это касается главных церковных догматов: исповедания св. Троицы, воплощения Бога Слова, двух ипостасей Исуса Христа, искупительной его Крестной Жертвы и Воскресения. Главным же отличием исповедания староверов от других христианских исповеданий является употребление форм богопочитания и церковного благочестия, характерных для древней Церкви.

Среди них — двуперстное крестное знамение, погружательное крещение, унисонное пение, каноническая иконопись, специальная молитвенная одежда. Для Богослужения староверы используют старопечатные богослужебные книги, изданные до 1652 года (главным образом изданные при последнем благочестивом патриархе Иосифе. Староверы, однако, не представляют собой единого сообщества или церкви — в течение сотен лет они разделились на два основных направления: поповцы и безпоповцы.
 

Староверыпоповцы

Староверыпоповцы, помимо прочих церковных установлений, признают трехчинную старообрядческую иерархию (священство) и все церковные таинства древней Церкви, среди которых наиболее известны: Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Священство, Брак, Исповедь (Покаяние), Елеосвящение. Помимо этих семи таинств в староверии есть и другие, несколько менее известные таинства и священнодействия, а именно: пострижение в иноки (равночестное таинству Брака), большое и малое Освящение воды, освящение масла на Полиелеосе, священническое благословение.
 

Староверы-безпоповцы

Староверы-безпоповцы считают, что после церковного раскола, учиненного царем Алексеем Михайловичем, благочестивая церковная иерархия (епископы, священники, диаконы) исчезла. А потому часть церковных таинств в той форме, в которой они существовали до раскола Церкви, упразднилась. Сегодня все староверы-безпоповцы определенно признают только два таинства: Крещение и Исповедь (покаяние). Некоторые безпоповцы (Древлеправославная Поморская Церковь) признают еще и таинство Брака. Староверы часовенного согласия также допускают Евхаристию (Причащение) с помощью св. даров, освященных в старину и сохранившихся до наших дней. Также часовенные признают Большое освящение воды, которую в день Богоявления получают путем вливания в новую воду воды, освященной в старину, когда, по их мнению, еще оставались благочестивые священники.
 

Староверы или старообрядцы?

Периодически среди староверов всех согласий возникает дискуссия: «А можно ли им именоваться староверами?» Некоторые доказывают, что необходимо наименоваться исключительно христианами потому, что никакой старой веры и старых обрядов не существует, равно как и новой веры и новых обрядов. По мнению таковых, есть только одна истинная, одна правая вера и одни истинные православные обряды, а все остальное — это еретическое, неправославное, кривославное исповедание и мудрование.

Другие, как уже говорилось выше, считают непременно обязательным именоваться староверами, исповедующими старую веру, поскольку считают, что разница между древлеправославными христианами и последователями патриарха Никона не только в обрядах, но и в самой вере.

Третьи считают, что слово староверы нужно заменить на термин «старообрядцы». По их мнению, никакой разницы в вере между староверами и последователями патриарха Никона (никонианами) нет. Разница лишь есть в обрядах, которые у старообрядцев правильные, а у никониан — поврежденные или вовсе неправильные.

Есть и четвертое мнение относительно понятия староверов и старой веры. Его разделяют главным образом чада синодальной церкви. По их мнению, между староверами (старообрядцами) и нововерами (новообрядцами) нет не только разницы в вере, но и в обрядах. И старые, и новые обряды они называют одинаково равночестными и равноспасительными. Употребление тех или иных является лишь делом вкуса и историко-культурной традиции. Об этом гласит постановление Поместного собора Московской Патриархии от 1971 года.
 

Староверы и язычники

В конце XX века в России стали появляться религиозные и квазирелигиозные культурные объединения, исповедующие религиозные воззрения, не имеющие отношения к христианству и вообще к авраамическим, библейским религиям. Сторонники некоторых подобных объединений и сект провозглашают возрождение религиозных традиций дохристианской, языческой Руси. Чтобы выделиться, отделить свои воззрения от христианства, полученного на Руси во времена князя Владимира, некоторые неоязычники начали называть себя «староверами».

Христиане и язычники

И хотя употребление этого термина в данном контексте неправильно и ошибочно, в обществе стали распространяться воззрения, что староверы — это действительно язычники, которые возрождают старую веру в древних славянских богов — Перуна, Сварога, Дажьбога, Велеса и прочих. Не случайно поэтому, например, появилось религиозное объединение «Древнерусская инглиистическая церковь православных староверов-инглингов». Ее глава, Патер Дий (А. Ю. Хиневич), именовавшийся «патриархом Древнерусской Православной церкви староверов», даже заявлял:

Старообрядцы — это сторонники старого христианского обряда, а староверы — это старая дохристианская вера.

Существуют и другие неоязыческие общины и родноверческие культы, которые могут ошибочно восприниматься обществом как староверческие и православные. Среди них «Велесов круг», «Союз славянских общин славянской родной веры», «Русский Православный Круг» и другие. Большинство этих объединений возникли на почве псевдоисторической реконструкции и фальсификации исторических источников. На самом деле, кроме фольклорных народных поверий, никаких достоверных сведений о язычниках дохристианской Руси не сохранилось.

В какой-то момент, в начале 2000-х годов, термин «староверы» стал весьма широко восприниматься как синоним язычников. Однако благодаря широкой разъяснительной работе, а также ряду серьезных судебных процессов против «староверов-инглингов» и других экстремистских неоязыческих группировок, популярность этого лингвистического феномена сегодня пошла на спад. В последние годы подавляющее большинство неоязчников предпочитают все же называться «родноверами».


Г. С. Чистяков


Материалы по теме:

— храмы староверов на карте;
— фото староверов;
— выдающиеся личности староверов.

ruvera.ru

Leave a Reply

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *