Ромуальдас пожерскис: «Мир, который я снимал, умер» — Российское фото

Posted on by

«Мир, который я снимал, умер» — Российское фото

Ромуальдас Пожерскис — заслуженный работник культуры Литвы, член Союза фотохудожников Литвы и международной федерации FIAP, обладатель премии Alfred Toefler за вклад в развитие и сохранение культурного наследия стран Центральной и Западной Европы. Творчество Ромуальдаса давно признано классикой фотографии и наивысшим уровнем фотомастерства. Искренний, душевный и открытый, он рассказал нам о своем понимании искусства и творческом пути.

— Ромуальдас, здравствуйте! Сразу хотим сказать огромное спасибо за то что нашли время на беседу с нами! Расскажите, пожалуйста, когда вы начали фотографировать? Если говорить о самых первых попытках, еще до событий 1972 года в Каунасе?

— Это очень интересная тема. Долгое время я собирал историю своей семьи и составлял генеалогическое древо. Дошел до 1400-х годов. Среди моих предков была следующая история.

Мой дядя учился в Санкт-Петербурге и перед революцией 1917 года был проектировщиком железнодорожных мостов вокруг Байкала. В 1918 году его расстреляли. Был отдан приказ взорвать мосты. Но он не смог этого сделать. Не смог уничтожить то, что создал сам… До этого события он привез в Литву три ящика со стеклянными негативами. Он очень много снимал Байкал и Монголию. Все эти негативы бесследно исчезли в годы Второй мировой войны. Об этом я много слышал в детстве. Мне рассказывал отец. Я начал снимать в школе, в 7-ом классе. Многому меня учил мой отец.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Победы и поражения»

В 1972 году в Каунасе были демонстрации, которые я снимал. Меня арестовали, неделю я провел в тюрьме, за это меня исключили из комсомола. Я понял, что должен что-то сделать в жизни. Потому что жизнь идет очень быстро. Так я занялся фотографией. Мы с другом Виргилиусом Шонтой сделали проект и вскоре организовали выставку. Я получил награду от комсомола. Нас приняли в Каунасский клуб литовских фотохудожников.

Нашим учителем был Александрас Мацияускас. Наши работы стали активно выставлять по Европе. Таким образом я поступил в группу лучших фотографов Литвы, и Антанас Суткус сказал мне: «Если ты будешь делать хорошие фотографии, ты получишь все необходимые оборудование, пленку, мы будем покупать твои работы, и ты сможешь обеспечивать себя фотографией». Нам надо было делать хорошие работы! К этому мы стремились с самого начала. Знаете, меня иногда спрашивают: что я не умею снимать? А я отвечаю: я не умею снимать статичные вещи. Вот например, бокал пива. Я могу снять его для рекламы, так, чтобы было красиво. Но я это не люблю. Я люблю снимать эмоции, все жизненные чувства. Я знаю, как встать, я знаю, где что может произойти.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Старый город»

— Расскажите, пожалуйста, о фотографиях, которые наиболее дороги вам.

— Это, безусловно, самая первая моя работа с мотокросса. Я сам 4 года ездил на мотоцикле, был байкером.

И вот, Мацияускас послал на гонки и сказал снять инспектора. Но когда я приехал, то увидел этого парня и снял.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Победы и поражения»

Это была знаковая для моего творчества фотография. Она много раз выставлялась и получила много наград. Эта серия далась мне легко. Я был рад этому звуку, запаху, эмоциям…

Другая моя любимая фотография — это поцелуй бабушки и дедушки из серии «Сельские праздники» и ребенок на качелях из серии «Старый город». Я всегда снимал сериями. У меня нет одиночных работ. Мои серии — это маленькие рассказы, сюжеты. Это не как стихотворения, а скорее как роман с разными главами.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

Мы дружим с латвийскими фотографами, они больше работают с одиночными снимками: одна фотография, один сюжет. Я же говорю своим студентам: делайте 10 фото, и в них должно быть начало, кульминация и заключение. И обязательно должно быть понятно, что вы хотели сказать. Мораль должны быть видна.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Старый город»

Кстати, отбор фотографий для выставок, печати, слайд-шоу, по многим параметрам различается. И это тоже нужно учитывать.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

— А остальные темы своих проектов вы выбирали самостоятельно?

— Как я уже сказал, на мотокросс меня отправил Мацияускас. Потом я жил в Каунасе в районе Зеленой горы. Внизу был старый город. Он казался мне страшным и неизведанным миром. Там было шумно, бегали, как мне казалось, злые дети, бродили алкоголики. Однажды я смотрел альбом Брюса Дэвидсона с городскими фотографиями. Я увидел, как он снимает, и подумал, что могу попробовать нечто подобное в старом городе. И обнаружил там такие вещи, что понял: этот мир мне тоже интересен! Снимать такое тоже надо уметь. В мотокроссе тебя не видят. Все полностью поглощены своими эмоциями. А тут было сложнее.

Все тебя видят. Надо было найти подход. Я говорил людям, например, что их дом будут разрушать, и мне надо его снять. Все начинали волноваться и вскоре забывали обо мне. Я снимал этот же город в 2010 году. Но теперь… Детей нельзя снимать. Дворы приватизированы. Ходить нельзя. Тех детей и дворов уже нет. Того мира, который я снимал, уже нет… То есть, каждая тематика требует оптики и способа съемки.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Старый город»

— В ваших фотографиях много боли и страданий. Как вы думаете, насколько видение фотографа связана со способностью сопереживать и чувствовать?

— Если мы послушаем литовские народные песни, то убедимся, насколько сильно они отличаются от польских, белорусских и других. Они очень грустные и глубоко душевные. Литовский язык — очень старый и самый близкий к санскриту. Те же черты присущи и литовской фотографии. Здесь не так много радости и беззаботности. Герой фотографий задумчив. Как символ можно назвать работу Суткуса «Пионер». Таково все наше литовское фотоискусство.

Пионер. 1964 год. Фото: Антанас Суткус

— То есть, вы думаете, что грусть в каком-то смысле — национальная черта?

— Да. Это уже заложено в душе, и ты не можешь поменять себя. Если сравнивать фотографию с музыкой, то будет классическая музыка. Не попса, не эстрада, не джаз. А именно классика.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Дом престарелых»

— В одном из своих интервью вы назвали фотографию «трудной профессией». Что вы имеете в виду? Фотографу важно творить вместе с единомышленниками? Может ли он творить в одиночестве и непонимании?

— Я имею в виду творческую фотографию. Мы работали вместе с Шонтой и понимали друг друга. Вместе снимали, например, пейзажи. Но фотографии, кстати, каждый раз были совершенно разные. Теперь в мире фотографии все иначе. Ты можешь сидеть дома и обсуждать свои работы по интернету со всем миром. Но я не верю в виртуальный мир.

Ты можешь там утонуть. Фотография должна быть отпечатана. Если она в компьютере или телефоне — можно считать, что ее нет вовсе. Хорошо, когда есть 2-3 единомышленника или учитель. У меня были Суткус и Мацияускас. Мы могли вместе отдыхать, беседовать и обсуждать. Мы дружили семьями. Это очень важно. Кроме того, в Литве у нас было правило не впускать в свой круг чужих. Мы могли говорить на любые темы. И никто больше не мог войти в этот круг.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Дом престарелых»

— Вы когда-нибудь думали о том, что станете настолько известным автором, классиком фотографии?

— Я говорил Мацияускасу, что я — его лучший фотограф. Он отвечал, что лучший — он. Мы не боялись говорить о том, что мы будем хорошими фотографами.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Детская больница»

— Чему в первую очередь вы стараетесь научить своих студентов? Что отличает профессионала от любителя на ваш взгляд?

— Любитель фотографирует тогда, когда видит что-то интересное. Профессионал находит то, что ищет, и снимает. Профессионалы не ходят с камерами по улицам и не берут их с собой повсюду. Мы едем снимать специально. Отключаемся от этого мира. У нас есть конкретная цель, идея, мы знаем, как надо и что нужно сделать для воплощения мысли.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Дом престарелых»

— Вы говорите о том, что цифровая фотография сильно изменила мир. А можете ли вы выделить достойных, на ваш взгляд, современных фотографов? Тех, кто продолжает традиции школы литовской фотографии.

— Есть такой автор — Римальдис Викшрайтис. Он снимал самое дно сельской глубинки. Давайте посмотрим, что самое главное в литовской школе фотографии?. Гуманность по отношению к герою. Мы никогда не издевались над людьми. Викшрайтис показывает людей по-другому. Он переступает этический рубеж, табу. Другие этого не делали. В Литве есть люди, которые делают интересные проекты. Но эти фотографии — словно повторение того, что уже есть в Англии, Америке.

.. Это холодная документация. Интересные типажи, символы, названия. Но нет такой жизни, которая есть у Мацияускаса. Нет таких эмоций. Новое поколение говорит на интернациональном языке. Это совсем другие отношения. Новое поколение не сможет снимать как мы. Многие вещи, которые снимали мы, исчезли… 10 лет назад я поехал в деревню, где снимал сельские праздники. Сейчас там нет никакой религии, душевности. Девушки ходят полуголые в мини-юбках. Все исчезло. Я проехал 250 км, походил 2 часа, но даже не достал камеру. Мир, который я снимал, умер.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

— Кстати, об этическом рубеже. В вашем творчестве много довольно личных тем, связанных с больницами, домами престарелых. Насколько вам легко было работать с такими темами? Как вы думаете, насколько фотограф имеет право на проникновение в личную жизнь?

— Одна моя студентка с 1 курса снимала нищих. Снимала издалека. Я говорил ей: «Подойти к ними и договорись. Портрет сделай». Через 2 месяца она принесла хорошие портреты. Рассказала, что все было хорошо, и когда один человек дал согласие, согласились и остальные. Издалека фотограф — как враг, а вот когда ты подходишь близко, то становишься другом. Существует некоторая проблема при съемке молящегося. Или в семьях. Это их мир, внутренний мир. Сейчас я бы, наверно, не смог снимать такие сюжеты. Я сам должен быть уверен в том, что я должен снимать это. Это и есть рубеж. Я мог вести себя так, чтобы люди не замечали моего присутствия. Это трудно. Это серьезная психологическая работа. Бывало, я снимал сельские праздники — ехал за 200 км на праздник, который отмечается всего раз в году.. Но когда я начинал снимать, мне говорили: «Иди отсюда. Не снимай». Меня выгоняли. В таких случаях я садился в машину и ехал обратно. Я не мог больше снимать, не мог пойти к другим. А бывало, что меня принимали как родного. И другие люди, видя, что меня совершенно не стесняются, тоже были не против стать героями моих кадров.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Детская больница»

— Ваше творчество выпало на время строгой цензуры. Насколько сильно цензура влияла на ваше творчество? И можно ли по воздействию сравнить ее с самоцензурой?

— Мы, литовские фотографы, всегда были на другой стороне идеологии. Сама советская идеология для нас была врагом, и мы имели право делать такие вещи, которые советская идеология не разрешала. Многие работ не печаталась. Я снимал сельские праздники около трех лет. Когда Суткус увидел эти снимки, то долго плакал. И сказал: «Я сделаю так, чтобы тебя никто не тронул». После 1972 года в моем доме каждый год были обыски. Суткус договорился так, чтобы КГБ меня не трогали. Таким образом, мне разрешалось снимать всё, но без права показа.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

— Данная выставка — по-настоящему грандиозное событие для Москвы. Ваше творчество в таком масштабе представлено впервые. Какие мысли и чувства сейчас переполняют вас?

— Эту выставку мы готовили два года. К сожалению, сейчас не очень благоприятная политическая обстановка… Хотя, я думаю, что искусство не должно быть связано с политикой.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

— Что для вас фотография?

— Фотография — это жизнь. Если ты начинаешь злоупотреблять фотошопом, реальность исчезает. Исчезает чувство действия. Когда ты смотришь на реальные фотографии, то всегда чувствуешь жизнь. Есть не очень интересные фотографии, но в них запечатлен настоящий момент. Для фотографий, как и для коньяка, важно время. Чем больше времени пройдет, тем лучше. Совсем другой вкус получается. В то время, когда я начинал заниматься фотографией, это было модно. Мне нравилось, что в фотографии ты можешь быть одиноким. Ты не зависишь ни от кого. Своим студентам я всегда говорю о трех важнейших вещах. Первое: ты должен знать, что ты хочешь снимать. Второе: ты должен знать, как ты будешь снимать, какие ракурсы выбирать и какие объективы предпочесть. Третий и самый трудный вопрос, который, порой, так и остается без ответа всю жизнь: почему ты фотографируешь? Ведь всегда есть причина. Искусство — оно алогично. Логично делать карьеру, заниматься политикой и экономикой. А искусство алогично. У человека всегда есть какая-то проблема, из-за которой он обращается к творчеству.

Ромуальдас Пожерскис. Из серии «Сельские праздники»

— Большое спасибо за беседу! Еще раз поздравляем вас с выставкой и желаем новых успехов!

— Вам спасибо!

12 августа в Центре фотографий имени братьев Люмьер открылась выставка Ромуальдаса Пожерскиса «Большая форма», на которой представлено более 70 авторских отпечатков из 7 ключевых циклов автора, созданных с 1974 по 2005 год. Выставка продлится до 5 октября 2014 года.

Беседовала Екатерина Елизарова

Монохромная ностальгия Ромуальдаса Пожерскиса | Artifex.

ru

Итак, сейчас мы перенесемся в прошлое.
Время действия: 1970 год.
Место действия: СССР. Литовская республика.

Однажды Ромуальдас Пожерскис (Romualdas Požerskis), студент инженерного вуза, случайным образом стал свидетелем самосожжения Ромаса Коланта. Оно произошло в знак протеста русификации и советской оккупации Литвы. Молодой человек запечатлел это событие на свой фотоаппарат, из-за чего был приравнен к группе хулиганов. Он был арестован и отчислен из комсомола. Но это происшествие настолько потрясло юношу, что он стал заниматься фотографией уже профессионально.

Спустя годы Пожерскис рассказывает о своих впечатлениях так:

«Я родился с осознанием того, что имею свою страну, народ и историю, поэтому я неразрывно связан с ними. И тогда я выбрал фотографию как средство самовыражения»

 

Его работы − это классика фотографического искусства, в центре которого стоит человек и его чувства. Ромуальдас Пожерскис запечатлел мир простых крестьянских людей своего времени. Работы этого автора впервые были представлены публике в странах Европы, и лишь начиная с 1995 года − в странах бывшего Советского Союза. Фотографии Ромуальдаса погружают современного зрителя в правдивое прошлое. Они полностью фокусируют взгляд на реальности: без прикрас и программы Photoshop.

Мы можем подсмотреть глазами автора на то, как жили люди полвека назад, и увидеть их историю. Сам мастер говорит о том, что его фотографии требуют определенной духовной и умственной подготовки для верного восприятия. Черно-белые снимки поражают своей откровенностью и чуткостью, и зритель должен быть к этому готов. Пожерскис аргументирует это так:

«Если ты начинаешь злоупотреблять программой Photoshop, реальность исчезает. Исчезает чувство действия. Когда ты смотришь на естественные фотографии, то всегда чувствуешь жизнь»

Вернёмся к нашей «машине времени». На третьем курсе Ромуальдас уже являлся полноправным членом Каунасского фотоклуба, от имени которого был отправлен на съемку соревнований по мотокроссу. Так началась его работа над серией «Победы и поражения». В фокусе этой серии были не гонщики, которых обычно снимают спортивные фотокорреспонденты, а болельщики. Поэтому снимки ярко и контрастно передают атмосферу происходящих соревнований. Мы видим лица людей, их переживания, жажду борьбы, азарт и моменты ликования. Сам Пожерскис очень гордится этим циклом и признается, что его любимый снимок – фотография инспектора. Она же в скором времени стала визитной карточкой Ромуальдаса.

1974 год. Юноша открыл для себя новое направление для творчества − старый город. И параллельно стал работать еще над одной серией – «Сельские праздники», которую начал снимать в 1972 году. На самом деле – это были католические шествия, а религиозные темы преследовались цензурой. Через десять лет эти снимки Пожерскис рискнул показать Антанасу Суткусу, председателю фотоклуба. Мало сказать, что Суткус был просто впечатлен его работой. Антанас плакал при виде этих фотографий – настолько они его поразили в самое сердце! Осознав весь потенциал и талант Ромуальдаса, Суткус взял его под свою опеку, и, несмотря на многочисленные обыски и допросы КГБ, пленки документалиста не были уничтожены. Но снимки, само собой, больше никому не показывались.

 

«Сельские праздники» отображала отношение автора, а вместе с ним − и его народа к действующему политическому строю. Серия снималась несколько лет. Автору приходилось выезжать на машине в дальние уголки страны. Бывало так, что он возвращался ни с чем, поскольку люди его прогоняли. И понятно почему: они боялись репрессий. Конечно, его это не останавливало, и он продолжал искать объекты для фотосъемки.

Снимки этой серии показывают, что люди остаются верны своим традициям даже в тяжелые времена. Пожерскис ловит различные состояния своего народа: духовность, патриотизм, религиозность. Он не делит людей на красивых/уродливых, нарядных/неопрятных, умных/глупых. Ему интересны все без исключения, и он запечатлевает каждого. Тем самым Ромуальдас Пожерскис доносит до зрителя мысль, что в его стране самым ценным является человек: его личность, характер, самобытность.

«Когда я снимал «Сельские праздники», то искал таких людей, у которых лица, словно земля: чтобы интересная фактура была, морфология, даже одежда — старые довоенные костюмы. ..», − вспоминает Пожерскис.

В этой серии есть запоминающаяся фотография пожилой пары, которая трогательно целуется, будто на прощание. Этот чуткий и наполненный любовью снимок полюбился и самому автору. Глядя на него, можно придумать целый роман об этих людях: как они пережили вместе горе и радости, встретили старость, растили детей и внуков, занимались сельским хозяйством. Благодаря тому, что работы Ромуальдаса Пожерскиса не постановочные, а прямиком взятые из жизни, им нельзя не верить!

 

 
В «Старом городе» же фотограф воплощает городские улицы в широкоугольном формате. Это старый район Каунуса, рядом с которым проживал Ромуальдас.

«Однажды я смотрел альбом Брюса Дэвидсона с городскими фотографиями. Я увидел, как он снимает, и подумал, что могу попробовать нечто подобное в старом городе. И обнаружил там такие вещи, что понял: этот мир мне тоже интересен!», — говорит автор в одном из интервью.

Когда он снимал эту серию, то самым сложным было взаимодействие с людьми. Многим не нравилось, что их фотографируют. Пожерскису приходилось выкручиваться. Например, придумывать историю о том, что нужно делать снимки здания, поскольку оно будет скоро снесено. Люди начинали паниковать и бояться за свое жилище. Кому в таком случае уже есть дело до юноши с фотоаппаратом?

 
Позже была запрещена еще одна серия работ – «Последний приют». Эти фотографии были сняты в доме для престарелых. Их юный Ромуальдас не показывал никому, даже кому-то из близких и коллег. Фотографии оставляют сильное впечатление, так как на них мы видим старость и одиночество без прикрас. Он оставил все в архиве до лучших времен. Эта серия снималась на протяжении шести−семи лет. Она получила гран-при в Таллинне в 1987 году на выставке «Янтарный край».

 

В этом же году Пожерскис начинает фотографировать местные кладбища. Эта серия работ была названа «Сады памяти». На протяжении трех лет автор фотографировал случайные семьи у памятников. И, надо сказать, это далось ему нелегко. Снимок он делал только в том случае, когда это действительно было необходимо. Автор чувствовал, что вмешаться в действие важнее, чем упустить шанс его запечатлеть.

 

«Приходя на незнакомое кладбище, я никогда не знаю, что там увижу. Это может быть семья, сидящая на маленькой скамеечке, или пожилая женщина, пропалывающая сад на могиле, или молящаяся женщина в платье в цветочек, сливающаяся с ним и сама превратившаяся в цветущий бутон», − рассказывает фотограф.

1976 год. Начало работы над серией «Детская больница».

«Я все снимал просто в одной больнице, делал несколько каталогов: от рождения до моргов, все операции. Я был одет, как врач, и видел все, что они делают, как работают с детьми. Надо было оставаться холодным к происходящему. […] Во время первой операции у меня руки дрожали. Ребенку делали дырки в голове, у него дрожали ноги, а у меня фотоаппарат. А потом ничего… Привыкаешь…»

 

Пожерскис также добавляет:

«Сейчас я бы, наверное, не смог снимать такие сюжеты. Я сам должен быть уверен в том, что нужно сделать снимок. Это серьезная психологическая работа»

 
В 1992 году документалист активно берется за работу. И начинает новую серию под названием «Радости и заботы маленького Альфонса». Эти фотографии стали целым романом, который повествует о жизни самого маленького человека в Литве (ростом девяносто сантиметров). Альфонс Мицкус – фермер, который еще в детстве перестал расти. Но это не помешало ему завести семью, вырастить детей и внуков, ухаживать за своим ранчо. Ромуальдас Пожерскис запечатлел его уже в пожилом возрасте. На тот момент ему было уже около семидесяти лет. Фотографу еще ни разу не приходилось настолько сближаться с объектом своей съемки. За долгие двенадцать лет (!) работы они очень сильно сдружились.

 

Хотя ни Ромуальдас, ни Альфонс поначалу не были особо настроены на сотрудничество. Очень долго фотографу приходилось даже просить фермера выйти из дома для фотосъемки! Поездка же на пляж оказалась феноменальным событием для маленького человека. За всю свою жизнь он ни разу не видел моря! Пожерскис был очень счастлив, что смог отвезти его туда и увидеть, как Альфонс был рад этому путешествию.

 

«Он производит на меня впечатление очень сильного человека: если ему что-то не нравится, он говорит это в лицо. Ему со мной легко; если нужно, я отвожу его туда, куда он хочет. Как фотограф я не «агрессивен»; не создаю постановочные ситуации и не заставляю его играть», − говорит автор о своем друге.

С 2011 года Ромуальдас Пожерскис работает в Университете Витаутаса Великого на факультете искусств. Нередко приезжает он и в Россию читать свои лекции, проводить выставки. Он также продолжает выпускать авторские книги с фотографиями.

 

Вы спросите: «Увидим ли мы его новые работы? И будут ли они такими же эмоционально насыщенными?». Возможно. Но сам Пожерскис с глубокой грустью признает, что время и люди уже не те:

«Новое поколение не сможет снимать, как мы. Многие вещи исчезли… Десять лет назад я поехал в деревню, где фотографировал сельские праздники. Сейчас там нет никакой религии, духовности. Девушки ходят полуголые, в мини-юбках. Все исчезло. Я проехал 250 километров, походил два часа, но даже не достал камеру. Мир, который я снимал, умер»

 

Но, может быть, в сфере фотографии все не настолько потеряно, и есть надежда? Ведь сам лектор утверждал еще и следующее:

«Для фотографий, как и для коньяка, важно время. Чем больше времени пройдет, тем лучше. Совсем другой вкус получается»

Кто знает, может современные фотографии еще не созрели и их стоит выдержать, как дорогое вино?

Классик фотографии Ромуальдас Пожерскис

«Для фотографий, как и для коньяка, важно время. Чем больше времени пройдет, тем лучше. Совсем другой вкус получается», – говорит фотограф, чьё творчество давно признали наивысшим уровнем фотомастерства и классикой фотографии.

Ромуальдас Пожерскис (Romualdas Požerskis) – профессор факультета искусств университета Витовта Великого в Каунасе, член Союза фотохудожников Литвы и международной федерации FIAP, обладатель многих премий и наград.

Ромуальдас Пожерскис родился в 1951 году в Вильнюсе. Увлёкся фотосъёмкой под руководством отца, когда учился в школе, в 7-ом классе. Будучи студентом факультета электротехники Каунасского политехнического института, начал создавать фотосерию «Победы и поражения». Широко известны и другие циклы Пожерскиса – «Старый город», «Сельские праздники», «Последний приют», «Сады памяти», «Детская больница», «Радости и заботы маленького Альфонса». Каждая серия – роман с разными главами, претендующий на содержательный рассказ о выбранной теме. А в центре повествования – неизменно человек и гуманное к нему отношение.

Снимки Пожерскиса отличаются от зачастую постановочной стандартной советской документалистики своей невероятной правдивостью. «Факт реальной жизни для меня намного интереснее эффектной абстрактной композиции», – говорит фотограф.

Работы Ромуальдаса Пожерскиса выставлялись на международном уровне и находятся в коллекциях важнейших музеев мира. Вот такой сохранилась Литва в его чёрно-белых фотографиях, сделанных в 1970-1990-е годы:

Смотрите также:

Ромуальдас Пожерскис: «Я просто был всегда свободен»

13 августа в московском Центре фотографии имени братьев Люмьер открылась выставка «Большая форма. Документальная проза Ромуальдаса Пожерскиса». Bird In Flight расспросил классика литовской фотографии, как фотографам жилось в Советском Союзе.

Ромуальдас Пожерскис, 63 года

Литовский фотограф, педагог, профессор Университета Витовта Великого в Каунассе. Окончил факультет электротехники Каунасского политехнического института. Автор циклов «Старые города Литвы», «Победы и разочарования», «Сельские праздники». Лауреат высшей премии за достижения в области культуры в Литве — Национальной премии Литовской Республики, член Союза фотохудожников Литвы и Международной федерации фотоискусства (FIAP).

Фотоклуб

1960–80-е годы были временем оттепели. Чувствовалось наступление демократии. Литовским фотографам работалось в Советском Союзе хорошо.

В 1963 году группа фотографов создала Каунасский фотоклуб. В него вошли лучшие литовские мастера. Они экспериментировали с монтажом и формой, и у них получалось интересно. Классик советской фотографии Антанас Суткус в конце 1960-х собрал очень интересных людей: договорился с влиятельными деятелями культуры, и в 1969 году был создан Союз фотохудожников ЛитССР. Российский фотосоюз, Латышский, Эстонский и другие появились только в 1989 году, то есть на протяжении 20 лет наша фотоорганизация была единственной в СССР. В ней насчитывалось около 200 штатных сотрудников. У нас была галерея, библиотека, в которой собрано около ста тысяч оригиналов фотографий. Через пять лет после создания Союза фотохудожников его региональные отделения стали появляться по всей стране. Вся Литва объединилась и искала новые таланты.


{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_01.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_02.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskic_03.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_04.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_05.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_06. jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_07.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_08.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_09.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_10.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherski_11.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
}

Я пришёл в союз со своим другом Виргилиусом Шонтой в 1974 году. Нашим учителем был Александрас Мацияускас. Мы ездили к Бинде Гунару в Латвию, к Вильгельму Михайловскому — набирались опыта. Но Мацияускас со своим авторитетом, Суткус и Ромуальдас Ракаускас показали нам путь, каким надо идти. И уже в том же 1974-м мы начали участвовать в международных выставках. Через год я попал в десятку лучших литовских фотографов. Мои работы выставляли в Италии, Аргентине, Мексике. Нам с Шонтой повезло влиться в прекрасную компанию.

Хорошо было и то, что работы покупались. За ретушь платили, мы получали бумагу, фотоплёнку, аппаратуру, студию, квартиру. Это всё делал наш союз. Если ты делал хорошо свою работу, то ты мог жить без забот.

Цензура

Из трудностей была цензура. Мы имели своего врага — идеологию. И мы против него воевали. Но воевали работами. Мы просто не думали о том, что наши работы не печатаются в газетах или журналах. Нас совсем не интересовало, что единственный фотографический журнал «Советское фото» нас не публикует. Мы много участвовали в выставках за границей.

Были, конечно, и политические вещи. Я снимал в Каунасе молодёжную демонстрацию в 1974 году. Меня арестовали и выгнали из института. Но меня быстро отпустили, и я смог восстановиться.

Нельзя было снимать всё военное, инвалидов, дома престарелых. Под запретом была и религиозная тематика.


{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis_23. jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
}

Суткус смог договориться, что КГБ меня трогать не будет. В 1974-м я начал снимать католические праздники и снимал их почти 20 лет. Я назвал серию «Сельские праздники» и до 1988 года не мог её никому показать. Я просто снимал и складывал в архив.

Вообще, если говорить о цензуре, то самое страшное — это самоцензура. У Суткуса и Мацияускаса самоцензура была помягче. Мы знали, что есть вещи, которые нельзя снимать. Не нужно дёргать льва за усы. Но мы много снимали и того, что нельзя было показывать. У многих фотографов самоцензура была очень развита. Если они видели пьяного человека или, например, аварию, то просто не доставали фотоаппарат. Потому что нельзя. Раз это нигде не показывается, то зачем это снимать.

Но вот в 1990-м году была в Литве выставка фотографий, которые были запрещены цензурой. И их нашлось не так много, как все думали. Но моя религиозная серия была целиком. За неё я потом получил Национальную премию по искусству. Не только потому, что я снимал то, что было запрещено цензурой, конечно, но и потому что фотографии были хорошего уровня.

Мастерство

У меня был всегда такой фотографический темп: я снимал всё лето, затем складывал отснятые плёнки в холодильник, а зимой проявлял и печатал. И снова ждал лета. Как в сельском хозяйстве — урожай собирал. Сбор меня очень увлекал. Потому что когда ты снимаешь, то тебе кажется, что там много хорошего должно быть. Но при проявке оказывается, что хорошего поменьше, на контрольных отпечатках ещё меньше, а когда делаешь формат, то видишь, что хороших совсем мало.


{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-01.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-02.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-03.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-04.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-05. jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-06.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-07.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-08.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-09.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-10.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-11.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-12.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
},
{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-13.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
}

В Литовской ССР почти не было стрит-фотографии. На 95% фотография была деревенской, как «Цветение» Ракаускаса или «Базар» Мацияускаса. Городских фотографий были единицы. Думаю, что моя серия «Старые города Литвы» была единственной серией стрит-фотографии в советское время . Теперь-то уже появилось много авторов. Это модно.

Фотография вообще сильно изменилась. Наверное, потому что изменилась сама жизнь. Теперь вместо плёнки цифра. Это же совсем другой метод. Есть интересные фотосайты с социальными сериями про людей со своими проблемами. Но это фотоистории. Они создаются неделю-две. А мы создавали романы. Ракаускас снимал «Цветение» 10 лет, Мацияускас снимал «Базары» 20 лет.

В 2010 году я снимал целый год «Старые города Литвы» и столкнулся с множеством проблем. Раньше в городах было много детей, кошек, собак. А теперь там открылись китайские рестораны, и кошки с собаками пропали. Детей без разрешения родителей снимать нельзя, может даже полиция подойти. Дома приватизированы, и во дворы теперь не попасть. Остаётся снимать только на улицах и перекрёстках.

Планы

В этом году я должен издать альбом «Дорога к свободе». Это Литва в 1988–1993 годах. Я начинаю с фотографий митингов, где впервые был поднят литовский флаг. Потом я снимал в морге тех, кто погиб при штурме Вильнюсской телебашни. Как люди выстраивались в «Балтийский путь». А заканчиваю альбом фотографией, на которой прощаются литовские и русские солдаты. Там будут воспоминания десяти людей.
Для этого альбома за пять лет, с 1988-го по 1993-й, я снял 18 000 кадров. Отсканировал и оцифровал 1 300. Некоторые из моих снимков попали в учебники истории Литвы.


{
«img»: «/wp-content/uploads/2014/08/pozherskis-14.jpg»,
«alt»: «Ромуальдас Пожерскис»
}

Меня приглашали стать личным фотографом Ландсбергиса (председатель Верховного Совета Литовской ССР в 1990–92 гг. — прим. ред.), но я всё время был свободен и хочу быть свободен. Я никогда не сотрудничал с журналами и не был в партии. Я просто был всё время свободен.

фотограф Ромуальдас Пожерскис

Сегодня в нашей программе — интервью с литовским фотографом Ромуальдасом Пожерскисом, выставка которого открылась на днях в Москве.

Центр фотографии имени братьев Люмьер продолжает знакомить московскую публику с феноменом литовской школы фотографии и ее самыми яркими представителями. Подробнее об истории проекта рассказала куратор выставки Яна Искакова.

Яна Искакова: Центр фотографии давно и очень последовательно занимается феноменом литовской школы фотографии. Наш первый большой проект по литовской школе случился в 2010 году. Тогда мы открыли выставку «Феномен литовской школы. Западная фотография в СССР». Там мы представили трех столпов, зачинателей литовской школы: Суткуса, Мацияускуса и Бутырина. Этот проект имел большой успех в Москве и после этого был ряд небольших персональных проектов. И после этого в начале этого года в феврале мы открыли наш самый большой проект, который назывался «Гений места. Классика литовской фотографии» и в нем мы представили 15 ключевых фигур, которые формируют литовскую школу. И в их число, естественно, как классик литовской фотографии вошел Ромуальдас Пожерскис со своей серией Католические праздники. Тогда мы для себя открыли его во всем масштабе его архив и поняли, что безусловно надо готовить большой персональный проект.

Что я могу сказать точно, что он очень чуткий и внимательный документалист. И как я опять же чувствую в течение долгого общения с автором в течение года, это в первую очередь обусловлено тем, что он очень небезразличный человек сам по себе. Очень чуткий человек, очень чутко чувствует момент, человеческие переживания, эмоции, чувства. И поэтому он способен их запечатлеть. И сделать это максимально эстетично и этично. Хотя темы поднимает он очень сложные.

RadioBlago: Какие именно темы затрагивает Ромуальдас Пожерскис в своем творчестве, можно понять из названий его серий. В центре Люмьер представлены наиболее знаковые из них — «Победы и поражения», «Детская больница», «Последний приют», «Старые города Литвы», «Сады памяти», «Католические праздники», «Беды и радости маленького Альфонса».

На снимках запечатлен конец уходящей эпохи — первые из представленных кадров были сделаны в 74-м году в Литовской ССР, последние — уже в новом времени и государстве.

Ромуальдас Пожерскис: Эта выставка для меня посвящена 40-летию, как я начал заниматься творческой фотографией. И то же в этом году я начал снимать серию, которая называется «Сельские праздники» назывались, но это религиозная тематика. И часть работ я показывал, часть я не мог показывать в то время… В 74-м году я вступил в художественную фотографию и в этом же самом году я уже участвовал в международных выставках. И через год я попал в команду литовской фотографии, то есть в десятку тех фотографов, которые показывались во всем мире. То есть сумел в течение года поступить в самую маленькую группу людей, которая представляла литовскую фотографию. Это был год очень трудной работы, найти свою тематику, найти свой образ выражения технически, уровень чтоб был хороший. Вот мне думаю, это удалось.

RadioBlago: Работы Ромуальдаса Пожерскиса можно назвать классическими для литовской школы фотографии — гуманизм, внимание к человеку и любовь к родной земле. В интервью радио Благо фотограф признался, что самые лучшие свои работы сделал именно на родине.

В своей стране Пожерскиса знают и любят, он заслуженный работник культуры Литвы и член Союза фотохудожников. В 2005 году награжден Рыцарским крестом за заслуги перед Литвой. Но признание его творчества выходит далеко за пределы родного государства. Пожерскис награжден премией Альфреда Тоффлера за вклад в развитие и сохранение культурного наследия стран Центральной и Западной Европы, входит в международную федерацию ФИАП, его фотографии хранятся в музеях Франции, Финляндии, Швеции, США, России и других стран.

Ромуальдас Пожерскис: Когда я начал изучать фотографию, это может показаться примитивно, но я старался взять то, что хорошее, от других авторов и отбросить то, что плохое. Мне нравилась очень форма Мацияускаса, сама форма — ракурс, широкоугольник, драматический репортаж. Но мне не нравилось, что он этим широкоугольником немножко человека деформирует. Мне нравился очень у Суткуса психологический портрет. Я тоже это брал. Мне нравился Йонас Кальвелис, который снимал пейзажи. Я хотел бы, чтобы на фоне моей фотографии был какой-то пейзаж. Так же нравились фотографии Альгимантас Кунчюс, у него были очень интересные типажи. Народные типажи, мир какой-то их странный. Это тоже я брал. Мне нравился у Ракаускаса лирический мир, но мне нравилось у него приближение к китчу, такому сладкому выражению.. и отобрал, такой синтез сделал из этих авторов и получился мой стиль.

RadioBlago: Обостренное внимание к человеку, желание узнать и рассказать его историю отличает авторский подход Ромуальдаса Пожерскиса.В объектив его камеры все чаще попадают люди менее защищенные, чем окружающие: дети в больнице, старики из дома престарелых, люди на кладбище.

Один из них — фермер Альфонс Мицкус, рост которого всего 90 сантиметров. Как рассказал фотограф, жизнь его героя была полна злоключений. Он перестал расти еще в детстве, после того, как его напугал петух, прыгнув с распахнутыми крыльями ему на грудь. Позже родители даже хотели отдать нелюбимого сына в цирк, а во взрослом возрасте он едва не был сослан в Сибирь за распевание политических песен. Пожерскис фотографировал повседневную жизнь своего героя в течение долгих 12 лет, из которых получилась серия «Беды и радости маленького Альфонса».

Ромуальдас Пожерскис: Этого человечка, маленького Альфонса… я ехал 250 километров от Каунаса у него… он сидит в своем домике, мы там выпьем немножко пива, сыр покушаем, хлеб.. что там фотографировать? Нечего. Я говорю — идем во двор, может там какие кони посмотрим как. Он говорит: я сегодня плохо чувствую — не пойду. Я еду обратно, через недельку еду обратно, снова с ним. Он тогда уже выходит. А что делать? Тогда идем к коням… и т. д. По-другому там нельзя было. Потом поехали к морю, поехали к гору крестов. Очень трудно было договориться к морю поехать. Я пять раз к нему ехал. Он — сегодня плохо себя чувствую или некому будет коней, свиней присматривать сегодня, не имею хозяйки. И все, не едет.

RadioBlago: Зато когда маленький герой Пожерскиса все же согласился поехать на море, то осуществил свою давнюю мечту. 70 лет Альфонс прожил у моря, но так ни разу до него не добрался. Когда он наконец увидел Балтику, то понесся к ней со всех ног. Он вошел в воду и был очень удивлен тому, что его ботинки в момент окрасились в зеленый цвет из-за цветущей воды. Работа с маленьким Альфонсом скорее исключение в творчестве Пожерскиса. Обычно он старается не входить в контакт с теми, кого фотографирует.

Ромуальдас Пожерскис: Нет, никогда. Я даже после этого не вхожу. Если ты входишь в контакт, начинаешь разговаривать, то теряешь время. Если нужно, несколько слов буквально обмениваемся. Если он спрашивает.. Я сначала начинал снимать семью с детей. А он говорит: а почему мои дети снимаешь? Чтобы твои внуки видели, как ты красиво молишься. Смотрит-смотрит, думает-думает.. ну хорошо, снимай! Как бы аргумент такой.. Для газеты ? Нет-нет. . и все. Я больше не вхожу. И если я снимаю старые города — самое ужасное это встретить какого-нибудь фотографа. Он начинает говорить, показывает свои аппараты, или какие-то проблемы… И у меня тем отнимает час и я уже теряю свою энергию.. Я увижу фотографа, коллегу, то я бегу в другой квартал, чтобы не встретиться.

RadioBlago: Фотографируя не только радости, но и беды другого человека сложно оставаться равнодушным. Свой внутренний настрой в подобных ситуациях Ромуальдас Пожерскис сравнивает с работой профессионального хирурга, который сосредоточен на поставленной цели, а не на боли пациента в этот момент.

Ромуальдас Пожерскис: я фотографировал такую тему как «Детская больница», это не только детская больница, я там снимал просто в одной больнице делал несколько каталогов и снимал там от рождения до моргов все операции. Я как врач был одет и все там увидел, что они делают, какие операции. Надо быть тогда холодным как врачу. Врач очень профессионален, он знает, что он делает и та боль, которую терпят больные, имеет смысл. Если бы врач начал думать, что как нехорошо, что этому больному больно, начал бы это эмоционально принимать, он не мог бы операции делать. Точно также и фотограф. Я сначала первые операции у меня руки дрожали, я не мог фотоаппарат держать. Потому что первая операция — в голове делают дырки, а у человека ноги дрожат и у меня аппарат дрожит тоже. А потом ничего привыкаешь. Дети кричат — ноги, руки сломаны, а ты смотришь как форму, где свет, как снимать. Не то, что не чувствуется это все. Внутрь то это все остается. То есть должна быть дистанция. Если католические праздники — я такую дистанцию тоже должен иметь. Потому что человек где-то в церкви, в костеле или там около костела. Он на коленях стоит и молится. А ты здесь какой-то парень приходишь с фотоаппаратом и фотографируешь его, ты идешь уже в ту зону, которая интимная для человека зона, в которую ты этически уже не можешь входить, но ты должен быть уже… я сам должен быть очень уверенный, что я должен снимать. И своим взглядом я посмотрю на человека, чтобы он понял, что я не враг ему, чтобы он меня не боялся. И что мне надо тоже снимать его. И если этот контакт получается, он дальше уже и не видит и не смотрит, и забывает, что я снимаю. Это очень трудно психологически. И очень много энергии отнимает. Я после Католических праздников садился в машину и не мог ехать домой, мне нужно было полчаса или час поспать, чтобы прийти в себя. И найти силы, чтобы ехать обратно там 200 км.

RadioBlago: После такой сосредоточенной, эмоционально и психологически затратной работе автор ждет от своего зрителя тоже усилий. Пожерскис уверен, что его фотографию по-настоящему поймет только человек подготовленный, потому она была создана не для равлечений и отдыха.

Ромуальдас Пожерскис: Знаете, если сказать, что войти во внешность, это может сделать и литература. Фотография она все равно, все, что не снимаешь ты визуально, — поверхность, внутрь ты входишь… не сколько я, художник, вхожу, сколько зритель входит. Если зритель не подготовлен, он не может войти в эту фотографию, она … как я говорю, я делаю такую фотографию, которая называется классической музыкой. Есть джаз, есть попс, есть много-много других музык, музыкальных слоев. Но эта музыка — это классическая, это надо немножко подготовиться, что этот мир будет серьезен, это все будет правдиво, это не будет легкая игра, это не будет отдых.

RadioBlago: Подобный серьезный подход выдает в Ромуальдасе Пожерскисе фотографа, способного работать и в условиях природной катастрофы, и в условиях войны. Как оказалось, судьба нашего собеседника действительно могла сложиться иначе, но этому воспрепятствовали власти государства.

Ромуальдас Пожерскис: Мы хотели с Шонта ехать в Афганистан, когда была война. Так нам сказали, что из Москвы позвонили Суткасу и сказали: жалко ребят, не пустите их. И мы не поехали. Просто не было другой возможности это было нам… у меня была идея, что я не смогу сделать никакой хорошей работы за Литвой. Я Литву люблю и все, что самое хорошо сделал, это было в Литве.

RadioBlago: Столь бережное отношение к фотографам, которые ставили себя в оппозицию официальной идеологии, довольно удивительно. Литовская школа фотографии действительно отличалась от классических образцов соцреализма того времени, и выбранными сюжетами, и формой подачи. Члены созданного в Литве Союза фотохудожников прекрасно понимали, что фотографируют «в стол». Но это не лишало их вдохновения. Сплоченный коллектив единомышленников, вера в собственные идеи и относительная финансовая независимость Союза фотохудожников сохранили творчество литовских авторов для будущих поколений.

Ромуальдас Пожерскис: И мы имели ввиду, что это есть оппозиция официальной идеологии. И наши работы никогда не были.. Мы никогда не думали, что наши работы будут печатать журналы, газеты. Что даже наши работы будут все выставляться, которые мы делаем. Это нам не очень-то и интересовало. Мы делали свою идею, имели и делали свою работу. Они шли в архив, но этот архив.. чем больше в архиве хороших фотографий, тем больше я чувствовал как бы сильнее, лучше чувствую. Когда я уже исчерпаю архив, какую-то тему, так немножко внутри чувствую себя каким-то пустым. И не очень-то сильным. Мой архив — это есть моя сила.

Насколько я знаю, Пушкин самую лучшую поэзию написал в изгнании в деревне, когда его из Петербурга… это самоцензура которая, ты имеешь какого-то символического врага. И ты против него воюешь, а твое оружие — это искусство. Но когда пришла эта абсолютная свобода — можешь показывать, что хочешь, можешь снимать, что хочешь, и многие мастера фотографы растерялись просто. А зачем фотографировать, если все можно фотографировать и все показывать? Мы даже когда акты снимали, акт.. в то время цензурно трудно показывать и то, что ты фотографируешь, ты уже отличаешь немножко то, что ты делаешь. С другой стороны, мы старые фотографы всегда немножко не бываем слишком серьезные. Мы немножко это искусство принимаем, как часть игры. Теперешнее поколение, они, смотрю, там пишут проекты, эти проекты очень такие умные. И это искусство становится как бы логическая игра — «ты отгадай, что это такое мы хотим показать». Наше поколение, мы просто играли. Это такая наша игра. И мы могли снимать и акты, и серьезные вещи, и снимать очень глубокие социальные репортажи, и тоже могли снимать просто небо и тучи и это считалось абсолютно нормальным.

RadioBlago: Играя в фотографию, Ромуальдас Пожерскис никогда не забывает о правилах этой игры. Как талантливый режиссер он выстраивает сцену начиная с декораций и заканчивая главным героем, который как будто случайно оказался в кадре.

Ромуальдас Пожерскис: Старые города — фотография как маленькая сцена. Впереди есть какая-то игра, какой-то маленький сюжет, а сзади этот фон как в театре сценография. Они должны быть в одной идеи делаться, друг друга иметь связь. Мне фон очень важен. Я иногда нахожу хороший фон и жду людей. Или в Клайпеде бывает 2 часа солнце идет по одной стене, фактура очень красивая, через полчаса переходит, солнце немного движется и уже по другой стене. Так я снимаю ту улицу, у которой фон интересный, я же не снимаю в тени, а потом уже через полчаса ищу каких-то людей в той стороне. То есть мне нужна фактура, я люблю очень резкий, очень острый свет. Сперва фон, потом я уже человека нахожу.

RadioBlago: Подобные постановочные фотографии помогают выработать навык быстрого реагирования в репортажах. Пожерскис сравнивает эти умения с качествами охотника: без должной подготовки обязательно промахнешься.

Ромуальдас Пожерскис: Это просто очень хорошая лаборатория или практика для фотографа, чтобы психологически немножко поработать, светом, формой. Это такие фотографии студийные, чтобы тебе хорошо изучить эту форму, свет, которые нужны при репортаже. При репортаже ты не можешь уже выбирать, ты должен быть готовый ко всему этому. Как быстро, где стоять, в каком месте, как близко, как далеко. Что может случится сегодня в этот момент? Что там идет сзади? Какой человек или птица летит? Все должен видеть. Но ты должен уже очень хорошо владеть фотографией.

— Случайность здесь, как в охоте. Ты стоишь на зверя смотришь и если не умеешь стрелять, место не выбрал и время, так ничего не будет. ..

RadioBlago: Как рассказал фото-охотник Пожерскис, попасть в цель он может с первого кадра. Все необходимое у него всегда под рукой — широкоугольный объектив, навык построения кадра. Но ничего не выйдет, если человек ему не нравится.

Ромуальдас Пожерскис: Если человек мне не нравится, я не фотографирую. Например, никогда не снимал богатых людей. Людей, у которых морда так сказать ничего внутри нет. Если сельские праздники я искал таких людей, как земля лицо, чтобы интересная фактура была, морфология, одежда даже, старые, довоенные костюмы..

Детей я снимаю, чтобы войти в контакт со взрослыми. У меня широкоугольник. У меня два объектива — 24 мм и 100 мм (сотый) и я уже подхожу к какой-то ситуации, я знаю, что это будет 90 градусов угол, я знаю, что у меня войдет в этот момент, и когда мне уже все, все интересно, я вынимаю и щелкаю. И резкость наставлена, диафрагма, выдержка. И если даже меня после первой щелка говорят — иди отсюда. Я все, уже победил, потому что у меня есть эта фотография. Потом я продолжаю столько, сколько есть возможность. Сколько интересно еще может быть. Если вижу, что все повторяется уже, то иду другую ситуацию искать.

RadioBlago: У Ромуальдаса Пожерскиса не случайно на счету каждый кадр, он предпочитает делать черно-белые снимки на аналоговую камеру. При этом к адептам классических методов себя тоже не относит. Говорит, что он не из тех, кто слушает старые пластинки, даже когда иголка проигрывателя начинает подпрыгивать на одном месте.

Ромуальдас Пожерскис: Цифра это совсем другой мир. Если ты никогда не фотографировал с аналогической пленкой, то цифра это очень приближенная человеческому глазу. Глаз это как бы тоже цифра, и компьютер в голове. И тебе очень легко все фотографируется. Но аналогическая как бы по-другому совсем мышление. И даже такое очень-очень смешная вещь — когда снимаешь на пленку, то самый хороший кадр бывает последний. Там Ракаускас, который имеет такого ребенка, который несет маленького кролика, он сказал — три пленки отснял, из трех пленок — последний кадр самый лучший. У меня тоже есть такие вещи, и поэтому я снимаю. Потому что знаю, когда буду пленку менять, все исчезнет, поменяется, уже не будет. И тогда ты думаешь, что должен сделать очень хороший кадр. В цифровке нет этого. В цифровке ты можешь поменять карточку, тебе нет конца. Другая вещь в цифровке — то, что нет оригинала. То, что видишь в фотоаппарате одно, что видишь в компьютере — второе, на стене — третье, печатаешь — четвертое. Если печатаешь, там тоже это должна быть очень дорогая печать, тушь или бумага, которая имеет музейную охранность, гарантию на время. Фотографию, когда напечатаешь и подпишешь, это есть оригинал, имеет ценность.

Это твой. Три, пять раз, ты можешь сделать брак, выбрасываешь. Знаешь, что дорого стоит, но ты не подписываешь.

Или например, в Старом городе видишь — темно красная кирпичная стена, темно-зеленое дерево и очень темно синее небо. Если ты работаешь в цифре, ты все будешь видеть, а если работаешь в черно-белой пленке, что будет? И стена, и неба и дерево одинаково темное, будет одинаковая плоскость, ничего не будет видно. Ты должен в голове уже все перебрасывать в тот момент, когда снимаешь. Цветной мир должен конвертироваться в черно-белый.

Я пробовал, деньги работаю на цвете… Рекламу делаю. У меня деньги цветные. Интересно Петр Эмерсен 150 лет назад был фотограф в Англии, издатель книг. Он так написал: если делаешь фотографию для бизнеса, то делай так, чтобы купили, если делаешь фотографию для учебы, то делай так, чтобы было резко, а если делаешь фотографию для себя, то делай так, как хочешь. Искусство — как ты хочешь, так можешь делать. Это уже твой мир.

Да, черно-белую. Знаете, я не из тех людей, которые старые пластинки и там, когда уже очень старые, она прыгает на одном месте… и вся музыка на одном месте.. не из тех я, я меняю музыку и стиль. Мне нравится попробовать и то, и то.

Каждая идея должна иметь какой-то там свое выражение и технические … я в пятый раз лечу в Сан Франциско.. фестиваля Бернинг мен, там около 40 литовцев, будем делать скульптуры, там только на цифре, там пыль. .. там атмосфера другая и другая возможность снимать.. и я снимаю где-то 10 тыс кадров в неделю …

RadioBlago: Лояльность автора к современным методам съемки отражена и на выставке в Центре фотографии имени братьев Люмьер. Всего более 70 снимков Ромуальдаса Пожерскиса собрали организаторы, из них пять серий представлены в ручной авторской печати, а две транслируются через проектор на стене.

Ромуальдас Пожерскис: Если я делаю выставку фотографий по этой теме, большую выставку, эта выставка как бы значит, что я эту серию кончил. Например, я снимал «Старые города» до 85-го года. И где-то в 84-м году мне предложили в Вильнюсе в Музее современного искусства показать эту выставку. Надо было через неделю эту выставку уже открыть в Вильнюсе. И я даже не думал, что так быстро надо будет. Я согласился, открыл эту выставку, и после этой выставки я почувствовал, что все, эта серия кончилась, потому что она уже экспонируется. И мне было жалко, что я эту выставку сделал, потому что еще несколько лет еще можно было работать. Когда серию показываешь, тогда и кончается. Например, эту серию, которую я снимал в Доме престарелых, это «Последний дом». Я снимал где-то 6 или 7 лет. И даже самым лучшим друзьям не показывал, ни Суткусу, ни Мацияускусу — никто не видел эту серию. Но когда я ее показала — такой «Янтарный край», это наше биеннале трех стран прибалтийских. Один раз в год бывала в Литве, потом в Латвии и Эстонии. И когда в 87-м году я получил за эту серию главный приз, я эту серию перестал фотографировать. Пока я держу это, не показываю, я работаю. Когда уже она открывается, так закрывается серия.

RadioBlago: В наше время литовская школа фотографии живет только в произведениях носителей ее наследия. Как признался Ромуальдас Пожерскис в завершении нашей беседы, он не видит в творчестве современных авторов продолжения визуальных традиций, основоположенником которых являлся когда-то и он сам.

Ромуальдас Пожерскис: Она продолжается только в теоретической сфере, но практической она уже. … при выставках она продолжается и может быть в следующем году будет выставка в Праге — Мацияускус, Ракаускас, я и Суткус. Суткус и его три мушкетера, его охранники. Может быть… такая идея выдвигается.. Но это уже все история… Бывает, у меня спрашивают, чем отличаются авторы старой литовской фотографии, школы и теперешние. Перво так — наша группа, школа — это названием символическое.

По-другому, это друзья были. Это небольшая компания друзей была, где мы дружили, создавали такой небольшой свой визуальный мир. Я говорю, что мы по визуальному говорили на литовском языке, теперешние поколения говорят на международном языке, английский и т. д. Это язык визуальный, который имел странный мир — странное звучание, визуальное звучание. А теперешние фотографы — они все… как будто где-то видел их работы, которые как будто уже кто-то сделал до них. Это какое-то повторение, повторение…

RadioBlago: Выставка «Большая форма. Документальная проза Ромуальдаса Пожерскиса» продлится в Центре фотографии имени братьев Люмьер в Москве до 19 октября включительно. Часы работы галереи с 12-ти до 21-го. Понедельник выходной. Программа «Время культуры» подошла к концу. Мы с вами прощаемся до следующего раза и до встречи в выставочном зале!

Однажды Ромуальдас Пожерскис (Romualdas… — Фото-Арт-Терапия

Однажды Ромуальдас Пожерскис (Romualdas Požerskis)(род. 1951г), студент инженерного вуза, случайным образом стал свидетелем самосожжения Ромаса Коланта. Оно произошло в знак протеста против русификации и советской оккупации Литвы. Молодой человек запечатлел это событие на свой фотоаппарат, из-за чего был приравнен к группе хулиганов. Он был арестован и отчислен из комсомола. Но это происшествие настолько потрясло юношу, что он стал заниматься фотографией уже профессионально.

Его работы − это классика фотографического искусства, в центре которого стоит человек и его чувства. Ромуальдас Пожерскис запечатлел мир простых людей своего времени. Работы этого автора впервые были представлены публике в странах Европы, и лишь начиная с 1995 года − в странах бывшего Советского Союза. Фотографии Пожеркиса погружают современного зрителя в правдивое прошлое. Мы можем посмотреть глазами автора на то, как жили люди полвека назад, и увидеть их историю. Сам мастер говорит о том, что его фотографии требуют определенной духовной и умственной подготовки для верного восприятия. Черно-белые снимки поражают своей откровенностью и чуткостью, и зритель должен быть к этому готов.

Снимки Пожерскиса сильно отличаются от зачастую постановочной стандартной советской документалистики своей невероятной правдивостью. «Факт реальной жизни для меня намного интереснее эффектной абстрактной композиции», – говорит фотограф.
Он не делит людей на красивых/уродливых, нарядных/неопрятных, умных/глупых. Ему интересны все без исключения, и он запечатлевает каждого. Тем самым Ромуальдас Пожерскис доносит до зрителя мысль, что всегда самым ценным является человек: его личность, характер, самобытность.

Каждая серия фотографа – «Победы и поражения», «Старый город», «Сельские праздники», «Последний приют», «Сады памяти», «Детская больница», «Радости и заботы маленького Альфонса» – это роман с разными главами, претендующий на содержательный рассказ о выбранной теме. А в центре повествования – неизменно человек и гуманное к нему отношение.

«Когда я снимал «Сельские праздники», то искал таких людей, у которых лица, словно земля: чтобы интересная фактура была, морфология, даже одежда — старые довоенные костюмы…»

«Для фотографий, как и для коньяка, важно время. Чем больше времени пройдет, тем лучше. Совсем другой вкус получается»

«Однажды я смотрел альбом Брюса Дэвидсона с городскими фотографиями. Я увидел, как он снимает, и подумал, что могу попробовать нечто подобное в старом городе. И обнаружил там такие вещи, что понял: этот мир мне тоже интересен!»

«Если ты начинаешь злоупотреблять программой Photoshop, реальность исчезает. Исчезает чувство действия. Когда ты смотришь на естественные фотографии, то всегда чувствуешь жизнь»

«Новое поколение не сможет снимать, как мы. Многие вещи исчезли… Десять лет назад я поехал в деревню, где фотографировал сельские праздники. Сейчас там нет никакой религии, духовности. Девушки ходят полуголые, в мини-юбках. Все исчезло. Я проехал 250 километров, походил два часа, но даже не достал камеру. Мир, который я снимал, умер»

Подробнее о фотографе https://artifex.ru/фотография/romualdas-pozerskis/

Фотовыставка в Вильнюсе: Ромуальдас Пожерскис и его «Невидимые лица»

18 июня в Вильнюсе в галерее Fantomas открывается выставка «Невидимые лица» известного литовского фотографа Ромуальдаса Пожерскиса. На ней будут представлены не опубликованные ранее кадры с фестиваля Burning Man, проходящего в пустыне Невада, США.

Ежегодный фестиваль Burning Man, проходящий на дне высохшего озера в пустыне в Неваде в США, — уникальное явление в мире искусства и одновременно попытка создать идеальное сообщество.

Он возник в 1986 году, когда группа единомышленников провела на Baker Beach (Калифорния) ритуал с сожжением 2,4-метрового «деревянного человека».

После этого популярность движения стала стремительно разрастаться, и теперь восьмидневный фестиваль в пустыне собирает по 70 тысяч человек, готовых отдать за билет 390 долларов.

Художники, музыканты, актеры и просто любители актуально-альтернативных развлечений приезжают сюда со всего света. Они сооружают посреди пустыни изощренные арт-объекты, слушают альтернативную музыку, смотрят всевозможные шоу – в общем, получают колоссальное удовольствие от удивительного симбиоза искусства и жизни.

Р.Пожерскис, который путешествует на фестиваль с 2008 года и был там 9 раз, каждый год привозит с фестиваля около 10 тысяч снимков.

«Там создают утопическое собрание людей, и коммунизм, и рай – все вместе. Взято то, что плохо в человеке, и темные, и светлые вещи. Ты можешь там быть и чертом, можешь быть ангелом. Ты видишь много искусства, видишь очень много разных людей, которые освобождаются от своих проблем, от комплексов. Ты говоришь о том, какие ошибки сделал в жизни, и можешь очиститься», — рассказал о своих впечатлениях о фестивале Р.Пожерскис в интервью «Радио Свобода».

Кстати, в этом году из-за пандемии Burning Man пройдет только в виртуальной среде.

Ромуальдас Пожерскис

Ромуальдас Пожерскис родился в 1951 году в Вильнюсе. В 1975 году, окончив современный Каунасский политехнический институт, он начал работать в Каунасском отделении Литовского общества фотоискусства. С 1976 года член Союза фотохудожников Литвы. В 1990 году ему было присвоено звание лауреата Национальной премии Литвы. В 1994 году ему было присвоено почетное звание фотографа, художника (AFIAP) Международной федерации художественной фотографии (FIAP).
С 1993 года Р. Пожерскис преподает на кафедре художественной критики факультета искусств Университета Витаутаса Великого. С 2009 года — преподаватель кафедры художественной критики факультета искусств Университета Витаутаса Великого, доцент. С 2011 года он является профессором кафедры современного искусства факультета искусств Университета Витаутаса Великого.

В 2004 году за вклад в развитие и сохранение европейского культурного наследия ему была вручена премия Альфреда Тёпфера Венского университета. В 2005 г. награжден орденом «За заслуги перед Литвой» рыцарским крестом. В 2006 году Президентом Польши — «Золотой крест» за заслуги в развитии сотрудничества Литвы и Польши. В 2009 году Министерство культуры ЛР номинировало премию Б. Бурачаса.
С 2005 года является членом отборочной комиссии профессиональных художественных проектов самоуправления Каунаса. В 2005 г. — председатель жюри Международного фестиваля фотографии «Дни Каунасской фотографии». В 2006 году — член жюри конкурса чешской пресс-фотографии.В 2006-2007 гг. — председатель комиссии по государственным индивидуальным и образовательным стипендиям Министерства культуры Литовской области художественной фотографии. В 2014 и 2015 годах — член экспертной комиссии Совета культуры Литвы.

Основная серия фотографий:
«Победы и поражения» (1974–1976), «В детской больнице» (1976–1982), «Старые города Литвы» (1974–1976 и 2010), «Индульгенция». (1974–2001), «Сады памяти» (1977–2002), «Последние дома» (1983–2001), «Музы» (1988–2009), «Досье миражей» (2002–2003), «Смуты». и сладости Маленького Альфонса »(1992-2008),« Фестиваль горящего человека »(2008-2014),« Между светом и тьмой »(2013).

Работы фотографа хранятся в следующих коллекциях:
Союз фотохудожников Литвы, Вильнюс, Центр современного искусства, Вильнюс, Литовский национальный музей, Литовский художественный музей, Музей фотографии, Шяуляй, Национальная библиотека, Париж, Франция, Финский Музей фотографии, Хельсинки, Финляндия, Художественный музей Экленда, Нью-Йорк, США. Международный центр фотографии, Нью-Йорк, Музей фотографии, Бургхаузен, Германия, Коллекция FIAP, Лозанна, Швейцария, Музей современного искусства.Стокгольм, Швеция.

В профессиональной художественной галерее ВМУ профессор факультета искусств, фотограф Ромуальдас Пожерскис представляет серию фотографий «Литва 1988-1993 гг.», Посвященную историческим событиям, приведшим к восстановлению независимости нашей страны. Одноименный альбом издается. Из восемнадцати тысяч снимков, сделанных с 1988 по 1993 год, в альбоме опубликовано 313 фотографий. Их дополняют воспоминания известных личностей о роковых для Литвы событиях и оценки сегодняшней перспективы этих событий.
Информация о галерее.

В представленной серии фотографий фотографии и тексты вместе создают достоверный рассказ о литовском пути к свободе. Образы, запечатлевшие драматические исторические события — от первых митингов Движения до выхода Советской армии из Литвы — имеют бесценную документальную ценность. Однако это — больше, чем только исторические наглядные документы. На фотографиях запечатлены не только важные события, но и переживания их участников, косвенно переданные пережитым эмоциями самого фотографа в то время.

Ассоциированный искусствовед Ф. Томаш Пабединскас

MO muziejus

XX а. 7 изображений гуманистических фотографий криптиса, гавуси Lietuvos fotografijos mokyklos vard, vyravo ir visą 8 дней, о expresyvi nespalvotos fotografijos vaizdinėsinėvés forma. Tačiau ar įmanomas ilgalaikis tęstinumas be monotonijos? Дар 1981 г. Romualdas Ozolas žvelgė kūrybinio sąstingio pavojų konkrečiame Жанре:

Pagrindinis portreto lietuvių fotografijoje siekis jau du dešimtmečius tebėra «bendražmogiškumas» […] kaip ir anksčiau, pagrindinis dėmesys tebeskiriamas žmogaus dvasinių būsenų ir nuotaikų analizei.

Toks «žmogaus suvokimo stereotipas», pasak Ozolo, fotografijose pasireiškia kaip «portretuojamojo situacijos nudaiktinimas», kuris «атима ypač galingą socialinės charakteristikos galimybę». Vis dėlto 8 dešimtmetis, kai šalyje vyravo vadinamoji Lietuvos fotografijos mokykla, buvo pažymėtas ne vien mokyklą suformavusių autorių kūrybos tęstinumo, bet ir ryškių debiutų.Pastarieji ne tik tęsė vyresniųjų kolegų įtvirtintą fotografijos kryptį, bet ir suteikė Lietuvos humanistinei fotografijai naujų bruožų.

Вена является автором курыбингай плетоюсю Lietuvos fotografijos tradicijas — Ромуальдас Пожерскис (г. 1951). Дебютавенс 1974 г. kartu su kitu žinomu Lietuvos fotografu Virgilijumi Šonta (1952–1992), Пожерскис саво дарбуосе суджунге выреснижю коллегу ryškiausius kūrybos bruožus. Кайп джис патс сако:

Aš iš Macijausko perėmiau formą — aštrią, užbaigtą įdomią formą, iš Kunčiaus paėmiau tipažus, iš Sutkaus psichologizmą, iš Rakausko — simbolinius dalykus.

i intuityvi sintezė padėjo fotografui suformuoti savitą kūrybinį braižą, kuris tuo pat metu ir akivaizdžiai siejosi su Lietuvos fotografijos mokykla, ir buvo Individualus. Dirbdamas Lietuvos fotografijos mokyklai būdingu reportažiniu metodu, fotografas парода tuometinį gyvenimą įvairiais rakursais — джо ciklus sudaro л bendrų Plāņu nuotraukos, ИК Арти užfiksuoti psichologiniai Portretai, svarbių įvykių «lemiamos akimirkos» ИК kantriai stebint ateičiai išsaugoti kasdieniai žmonių išgyvenimai.Pats Požerskis teigia savo darbuose labiausiai vertinantis dokumentalumo (т. У. Laikotarpio kultūrinių bei socialinių ženklų) ir žmonių santykių atspindėjimo derinį. Šiandien tokiai fotografijai papildomos vertės suteikia laiko nuotolis, skiriantis mus nuo atvaizduose užfiksuoto gyvenimo.

Lietuvos fotografijos mokyklos, kuri neretai buvo atvirai lyriška ar pabrėžtinai dramatiška, kontekste Požerskio kūryba išsiskiria jautresniu žvilgsniu į vairius žmogiščiškų.Šiuo požiūriu Požerskis taip pat tartum apjungia vyresniųjų fotografų — poetiško Romualdo Rakausko ir dramatiško Aleksandro Macijausko — skirtingus žvilgsnius į gyvenimą ir suformuoja savo požiūr. Požerskio matymui būdingas savitas liūdesio atspalvis, kurį dar 9 dešimtmetyje akcentavo Viktoras Diominas, rašydamas apie tuomet visiškai jauno menininko darbus. Rusų menotyrininko teigimu, net pačios optimistiškiausios ir poetiškiausios Požerskio fotografijos leidžia nujausti, kad jų autorius tarytum „nuolat prisimena kažkoki linksą, paslėptą nuo mūžvgsūПожерскис, галима сакити, žvelgia į kasdienybę iš egzistencinės perspektyvos ir todėl parodo tuos gyvenimo aspektus, apie kuriuos vargu ar galvoja jo fotografuojami žmonės, kuriuos retai pastebi. Autorius atskleidžia žmogų nuolat lydinčią laikinumo, vienatvės, žmogiškų santykių dramos neišvengiamumą.

Vis dėlto Individualus Požerskio braižas netrukdo pastebėti ir jo kūrybos priklausymo Lietuvos fotografijos mokyklai. Sąsajos su lietuviškos fotografijos tradicijomis glūdi pačioje fotografo kūrybos širdyje — tai humanistinis požiūris į žmogų ir dėmesys lietuviškos tapatybės išsaugojimui.Nors šiuos autoriaus kūrybos bruožus galima pastebėti beveik visuose jo fotografijų cikluose, ko gero, žymiausias — Atlaidai , tarybiniu laikotarpiu dėl ideologini suvaržymų darmadoš25 25. Šį cikl Požerskis pradėjo kurti 1974 м., Kai motociklais su draugais nuvažiavęs į mažą miestelį išvydo Religinę šventę, kuri pasirodė lyg nematytas, nežinomas pasaulis. Autorius atlaidus fotografavo beveik du dešimtmečius — iki 1993 m., Kai žmonės į šventę nustojo važiuoti arkliais kinkytais vežimais, о традициях, используемых в современном мире, и швентимуи быть двумя туристами.Lietuvos kaimuose vykstančiose Religinėse šventėse fotografas atrado persipynusias krikščionybės ir pagonybės tradicijas, senosios lietuvių kultūros palikimą, kurį ne tik Požerskisovie mokyy lašikosuños. Okupuotoje Lietuvoje tokioms temoms Skirtų serijų kūrimą fotografai suprato kaip netiesioginį, tyl pasipriešinimą tuometinei valdžiai ir politinei santvarkai.

Vėliau, jau Sąjūdžio laikais, Požerskio tvirta pilietinė pozicija paskatino jį nuosekliai dokumentuoti svarbiausius įvykius, vedusius Lietuvą į nepriklausomybę.Šiuose darbuose Požerskis atskleidė reportažinės fotografijos kūrėjo talentą.

Томас Пабединскас (daugiau autoriaus tekstų skaitykite Kultūros istorijos skyriuje)

Romualdas Požerskis fotografavo siaubingomis sąlygomis dirbančius Bangladešo vaikus: išnaudojimas, o gal laimė?