Самый известный журналист в россии: ВЗГЛЯД / Определен самый популярный журналист России :: Новости дня
самый известный журналист – Андрей Малахов. Но доверяют больше Познеру
Mediascope по заказу Минкомсвязи провел исследование «Медиапотребление в регионах России» (есть в распоряжении Sostav) и выяснил, каких журналистов, телеведущих и блогеров знают россияне и кому они больше склонны доверять. Самым известным журналистом стал Андрей Малахов — его знают 96% опрошенных. На втором месте — Владимир Познер, а на третьем — Владимир Соловьев. При этом по доверию среди россиян на первом месте Познер — 58%, Соловьев — на четвертом (48%), а Малахов на одиннадцатом — ему доверяют только 40% опрошенных.
Знание
Андрей Малахов открывает список самых известных российских журналистов. На втором месте — Владимир Познер, его назвали 89% опрошенных. Однако популярность Познера выше в Москве и Санкт-Петербурге — 92% и 93% соответственно. В аудитории старше 45 лет Познера знают 94% опрошенных, а в возрасте от 16 до 34 лет — 79%.
На третьем месте Владимир Соловьев — 84% респондентов знают его имя. В Москве и Санкт-Петербурге его известность выше — 90%. Наиболее популярен Соловьев у аудитории старше 55 лет — 91% опрошенных в этом возрасте знают о нем. Среди тех, кому от 16 до 34 лет, его знают 72%.
Леонида Парфенова назвали 69% опрошенных. В Москве и Санкт-Петербурге его знают 79% и 75% респондентов соответственно. При этом в аудитории 16−34 лет Парфенов известен лишь 58%. Юрия Дудя знают 43% опрошенных. При этом среди аудиотрии от 16 до 24 лет цифра достигает 71%, а среди тех, кому за 55 лет — только 24%.
Доверие
Что касается уровня доверия журналистам, аналитикам и писателям, то здесь топ возглавляет Владимир Познер — к нему прислушивается 58% опрошенных. Также в лидерах Александр Гордон (49%), Аркадий Мамонтов (49%), Владимир Соловьев (48%), Екатерина Стриженова (46%) и Ирада Зейналова (45%). Несмотря на то, что Андрей Малахов самый известный журналист, ему доверяет только 40% опрошенных.
Доверие к Юрию Дудю, Ивану Голунову, Олегу Кашину и Илье Азару среди аудитории от 16 до 24 лет выше, чем средние цифры по России.
В опросе принимало участее более 13 тыс. человек в возрасте от 16 лет во всех регионах страны.
Согласно опросу Mediascope, «Первый канал», «Россия 1» и НТВ стали главными источниками новостей и аналитики на телевидении, а «Яндекс», «ВКонтакте» и YouTube — в интернете.
Журналист Bellingcat раскрыл детали новых расследований | Новости из Германии о России | DW
Портал Bellingcat расследует возможную причастность предполагаемых отравителей оппозиционера Алексея Навального к смертям журналиста Тимура Куашева в 2014 году, лидера движения «Новая Россия» Никиты Исаева в 2019 году, а также к отравлению Владимира Кара-Мурзы-младшего в 2017 году. Об этом журналист Bellingcat Христо Грозев рассказал в эфире телеканала «Дождь», который во вторник, 5 января, приводит выдержки из беседы.
«Все они имеют определенные элементы совпадений, которые требуют дополнительного расследования», — считает Грозев. «Но я не хочу пока на сегодняшний день называть никаких имен», — подчеркнул он.
«Не имея на 100 процентов доказательств, я не готов» говорить о возможной связи с предполагаемыми сотрудниками Федеральной службы безопасности (ФСБ) РФ, уточнил журналист. «Но эти совпадения — одни из тех, которые мы расследуем очень подробно», — добавил Христо Грозев. Он оговорился, что в ситуации с Кара-Мурзой-младшим необходимо искать телефонные биллинги, которые уже намного сложнее достать после публикации Bellingcat.
Расследование Bellingcat по Навальному
Расследование отравления Алексея Навального боевым ядовитым веществом из семейства «Новичок», проведенное совместно журналистами Bellingcat, The Insider, CNN и ФБК, было опубликовано 14 декабря 2020 года. В нем утверждалось, что восемь сотрудников российских спецслужб следили за Навальным на протяжении как минимум трех лет. На следующий день после публикации Христо Грозев рассказал в интервью DW, как именно журналисты собирали данные о передвижениях и коммуникации возможных сотрудников ФСБ.
Неделю спустя Навальный опубликовал запись своего телефонного разговора с одним из вероятных отравителей — предполагаемым сотрудником ФСБ Константином Кудрявцевым. В ходе этой беседы Кудрявцев думал, что общается с помощником секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева Максимом Устиновым — именно так представился Навальный в процессе разговора.
Позднее, 31 декабря 2020 года, Христо Грозев выложил дополнительные данные о 10 предполагаемых сотрудниках ФСБ и маршрутах их поездок.
Следы яда «Новичок» в анализах Навального
Алексей Навальный потерял сознание 20 августа в самолете, вылетевшем из Томска в Москву. После экстренной посадки в Омске его госпитализировали, а через два дня доставили для лечения в клинику «Шарите» в Берлине. Россиянин находился в искусственной коме 19 суток. Эксперты спецлаборатории бундесвера по просьбе клиники провели токсикологический анализ проб, взятых у Навального, и обнаружили в них следы вещества группы «Новичок». К аналогичным выводам независимо друг от друга пришли лаборатории в Швеции и Франции, а также эксперты Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).
Власти РФ отрицают все обвинения в причастности к покушению на оппозиционера. ЕС и Великобритания 15 октября ввели санкции за отравление Навального. Москва в ответ заявила о введении контрмер в отношении ведущих сотрудников аппаратов руководителей ФРГ и Франции. Более 50 стран — участниц ОЗХО в ноябре призвали Россию расследовать отравление политика.
Смотрите также:
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Самый известный критик Кремля
Ни на Западе, ни тем более в России Алексей Навальный в представлении не нуждается. За последние годы основатель Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) опубликовал десятки расследований о российских политиках, журналистах и других общественных фигурах — от экс-президента РФ Дмитрия Медведева до телеведущей Елены Малышевой.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Серия расследований в регионах РФ
В августе 2020 года Алексей Навальный начал публиковать серию расследований о региональных политиках — членах партии «Единая Россия», которые, по его данным, обогащались на бюджетные деньги. Целью Навального было при этом не допустить их переизбрания в региональные парламенты в единый день голосования 13 сентября. Перед отравлением он успел снять две части этой серии — в Новосибирске и Томске.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Перелет из Томска в Москву
Алексею Навальному стало плохо 20 августа 2020 года во время перелета в Москву из Томска, где он работал над очередной серией нового расследования о региональных чиновниках. Пилоты совершили экстренную посадку в Омске. Как пишут местные СМИ, буквально через несколько минут после того, как лайнер запросил посадку, в аэропорт поступили два звонка о минировании.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Госпитализация в Омске
В Омске Алексей Навальный был доставлен в бессознательном состоянии в городскую клиническую больницу № 1. Там врачи поместили его в состояние искусственной комы и подключили к аппарату ИВЛ.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
В Омске следов отравления не нашли
Главврач омской больницы № 1, куда был помещен Навальный, Александр Мураховский заявил, что сначала его коллеги предполагали, что политик был отравлен, однако этот диагноз «не нашел своего подтверждения и был снят как на основании отсутствия характерной клинической картины, так и в связи с отрицательными результатами лабораторных тестов».
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Отправка на лечение в Германию
В ночь на 21 августа из Германии в Омск вылетел самолет с реанимационным оборудованием и немецкими врачами на борту, чтобы по желанию родственников Алексея Навального забрать его на лечение в Берлин. Однако руководство омской больницы, где находился политик, заявило, что он «нетранспортабелен». Лишь после длительной задержки, 22 августа, Навального удалось доставить на лечение в ФРГ.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Клиника «Шарите»
Клиника «Шарите», куда был помещен российский оппозиционер, пользуется всемирной известностью. Ранее здесь проходили лечение такие фигуры, как экс-премьер-министр Украины Юлия Тимошенко и издатель «Медиазоны», член группы Pussy Riot Петр Верзилов. Последний, также как и Алексей Навальный, имел диагноз отравления.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Наличие яда «Новичок» в анализах
2 сентября официальный представитель правительства Германии Штеффен Зайберт сделал заявление о том, что токсикологическая спецлаборатория бундесвера нашла в организме Алексея Навального следы боевого отравляющего вещества группы «Новичок». Через несколько часов после этого канцлер ФРГ Ангела Меркель подтвердила эти выводы, заявив, что мир ждет от России «ответов на очень серьезные вопросы».
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Будущее «Северного потока — 2»
После подтверждения факта отравления оппозиционера Алексея Навального «Новичком» мировые политики заговорили о введении новых санкций против России. Под вопрос стало, в частности, завершение строительства газопровода «Северный поток — 2». Канцлер ФРГ Ангела Меркель завила, что связывать проект с отравлением Навального не нужно. Однако другие немецкие политики это делают.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Реакция России
В Москве на заявление Берлина об отравлении Навального «Новичком» отреагировали сдержанно, заявив, что немецкие партнеры не предоставили «какой-либо фактуры». Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отметил, что не видит оснований обвинять Кремль в причастности к отравлению Навального. Говоря об оппозиционере, Песков предпочел не называть его фамилию, употребив эвфемизм «берлинский пациент».
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Упреки в затягивании расследования Германией
В свою очередь официальный представитель МИД РФ Мария Захарова 6 сентября обвинила Германию в том, что она преднамеренно затягивает ход расследования по делу об отравлении Навального, и допустила, что в ФРГ «ведут двойную игру». Ранее Захарова утверждала, что послу РФ в Берлине Сергею Нечаеву на встрече в МИД не предоставили никакой информации о состоянии здоровья Алексея Навального.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Российские версии произошедшего
Тем временем российские СМИ начали выдвигать свои версии случившегося с Навальным: диеты, перегрев на солнце, недостаток глюкозы. Последнюю версию поддержала глава телеканала RT Маргарита Симоньян, написав в интернете, что на такой случай всегда носит с собой рафаэлку. В свою очередь главврач омской больницы Александр Мураховский заявил, что основным диагнозом является нарушение обмена веществ.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
«Подпись Путина»
Соратники Алексея Навального по работе в Фонде борьбы с коррупцией не сомневаются, что за покушением на политика стоят люди, тесно связанные с Кремлем. После заявления Ангелы Меркель о результатах анализов Навального директор ФБК Леонид Волков сравнил отравление Навального в 2020 году «Новичком» с подписью президента РФ Владимира Путина, оставленной на месте преступления.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Яд мог быть подмешан в чай?
Перед вылетом из Томска Алексей Навальный выпил в здании аэропорта стаканчик черного чая. Его спутники — пресс-секретарь ФБК Кира Ярмыш и помощник Илья Пахомов — пили другие напитки (кофе и воду). Об этом говорится в запросе генпрокуратуры РФ, направленном в Минюст Германии. Впоследствии соратники Навального высказали предположение, что яд мог быть подмешан в чай.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Акции в поддержку Алексея Навального
После отравления Алексея Навального участники массовых акций за освобождение экс-губернатора Хабаровского края Сергея Фургала стали выходить и с плакатами в поддержку отравленного оппозиционера. На одном из них была надпись «Вова, выпей чаю! Хабаровск угощает».
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Юлия Навальная о диагнозе ее супруга
Супруга оппозиционера, Юлия Навальная, прокомментировала предложение Главы Национальной медицинской палаты РФ Леонида Рошаля создать совместную группу для определения причины состояния политика. «Генезис комы моего супруга известен — это отравление ФОС», — заявила она. По мнению Навальной, Рошаль выступает «не как врач, а как голос государства» и хочет «выведать информацию и выслужиться».
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Другие нападения на Алексея Навального
Инцидент в Томске — не первое нападение на оппозиционера Алексея Навального. В марте 2017 года неизвестный в Барнауле брызнул ему в лицо «зеленкой», а летом 2019 года Навальный, находившийся в СИЗО в связи с участием в акции за свободные выборы в Москве, был госпитализирован, после того, как у него воспалились глаза. Его сторонники предполагают, что аллерген был нанесен на его полотенце.
Отравление Алексея Навального: все, что об этом известно
Возможные последствия для здоровья
7 сентября клиника «Шарите» сообщила, что Алексей Навальный был выведен из искусственной комы. Кроме того, в этот день его постепенно начали отключать от аппарата искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Навальный реагирует на обращения к нему, однако долгосрочные последствия нахождения в коме по-прежнему оценить нельзя, сообщили врачи.
Автор: Елена Гункель
Немиров Валерий Анатольевич — Литераторы и журналисты — Знаменитые новокузнечане
Известный журналист. Ответственный секретарь газеты «Кузнецкий рабочий».Член Союза журналистов России (1983). Журналист года (2015) Валерий Анатольевич — неоднократный победитель различных конкурсов профессионального мастерства, наставник многих известных в Новокузнецке журналистов.
Родился 21 апреля 1954 года в Новокузнецке. Окончил факультет русского языка и литературы Новокузнецкого педагогического института (1978). После службы в армии пришел работать в газету «Металлург». Работал в газете «Сельская правда». Журналист с большим стажем и опытом журналистской деятельности. Участник литературного новокузнецкого объединения «Гренада». Почетный читатель Центральной городской библиотеки им. Н. В. Гоголя (2007).
В 2017 году в рамках профессионального конкурса имени А. Н. Сосимовича Валерий Немиров стал первым обладателем премии «За преданность профессии, высокое мастерство и вклад в развитие журналистики Кемеровской области», учрежденной Сибирской генерирующей компанией. Удостоен почетного знака «Мастер» за вклад в журналистику Новокузнецка (2017).
Живет в Новокузнецке.
24 апреля 2019 года в ДТС прошел творческий вечер Валерия Немирова, посвященный его 65-летию.
Валерий Немиров – ответственный секретарь редакции городской газеты «Кузнецкий рабочий». Человек, который отбирает материалы, публикуемые в каждом номере газеты, оценивает их значимость и соответственно располагает, отвечая за содержание и качество каждого выпуска, что и подчеркнуто в названии его должности — «ответственный». Понятно, что газету делает целый коллектив сотрудников, журналистов-газетчиков высокого уровня во главе с главным редактором газеты. Каждый сотрудник ведает своим разделом, отражающим экономическую, культурную, спортивную, общественную и прочие стороны повседневной жизни большого города. Кроме материалов от штатных сотрудников в газету поступают ежедневно письма, звонки и личные обращения десятков людей со своими проблемами, которые они считают важными и ожидают, даже требуют, немедленного отклика на них. Прибавим сюда очень большое количество людей со своими важными и интересными, как они считают, материалами, желающих непременно напечататься в городской газете. Что печатать, а что нет и почему – это определяет, конечно, главный редактор, его заместители, заведующие отделами, но сводятся все рекомендации, предложения и даже распоряжения к одному главному «диспетчеру» – ответственному секретарю. Именно его задача всю эту газетную стихию, ежедневную текучку распределить во времени и пространстве: когда и что печатать, в какой мере литературно обработать, как в газете расположить и оформить. Известно, насколько пишущие люди «щекотливы» и чувствительны ко всякой правке и замечаниям со стороны к их материалам.
И еще… нельзя не сказать о нравственной стороне его собственных текстов и о тональности абсолютного большинства материалов, публикуемых в газете. По роду своей деятельности он, конечно, знает о закулисной стороне деятельности властных структур и города, и области, и страны больше, чем обычный обыватель. И не впадает в критицизм, сводящийся у других чаще всего к высокомерному презрению к «этой стране», «этому городу» или просто к манерному глумлению на больные темы. Пишет он и с горечью, но и с любовью к городу и горожанам. В этом тоже одна из причин успеха газеты.
Когда я изредка бываю в редакции, меня всякий раз поражает та «головомойка», которую изо дня в день переживает ответственный секретарь редакции. А сколько еще нужно написать самому? Это когда же?
А. С. Сазыкин
21 апреля 2019 года: поздравляем Валерия Немирова с юбилеем
Уважаемый Валерий Анатольевич!
Сердечно поздравляем Вас с юбилеем – шестидесяти пятилетием со дня рождения!
Вас всегда отличала особенность вычленить главное в огромной массе событий, обеспечить баланс мнений и позиций, разглядеть и поддержать перспективное в самых смелых проектах.
Желаем Вам сил, творческой энергии, здоровья и бесконечной череды новых замыслов. Яркая публицистика, компетентность – вот, что отличает Ваши работы от многих. Неоценим Ваш вклад в организацию постоянного и живого освещения событий, происходящих в жизни нашего современного города.
Вице-президент городского краеведческого объединения «Серебряный ключ»
Александр Алексеевич Волобуев
21 апреля отмечает юбилей Валерий Анатольевич Немиров, член Союза журналистов России, Почётный читатель Центральной городской библиотеки им. Н. В. Гоголя, ответственный секретарь газеты «Кузнецкий рабочий».Самый известный и популярный журналист города.
С библиотекой его связывает давняя и самая сердечная дружба и совместная работа по пропаганде книги. Валерий Анатольевич — Почётный читатель Центральной городской библиотеки им. Н. В. Гоголя с 2007 года. Поддерживает публикациями все интересные начинания библиотеки.
Библиотекарям импонирует то, что Немиров — журналист, не мыслящий свою жизнь без книг. В анкете о любимых книгах для сборника «Средь книжных миров» он писал: «…предпочитаю приключения ума. А их чаще всего дают книги. <…> Очень любимый мной Валентин Катаев (он должен был стоять в «десятке») сказал однажды, что человек должен иметь книг пятьсот — самых лучших. И постоянно их перечитывать. Но как узнать, какие лучшие? Для этого надо читать, читать, читать. Это единственная рекомендация, которую я могу дать».
Мы провели в Отделе краеведения блиц-опрос о том, за что мы ценим и уважаем Валерия Анатольевича Немирова.
Валерий Анатольевич не раз признавался лучшим спортивным журналистом года. Однако не многим известен любопытный факт, что 14 июля 1986 года на кемеровском стадионе «Химик» состоялся необычный матч. На поле встретились артисты Московского театра имени Ленинского комсомола («Ленком») и сборная журналистов Кузбасса («Гонорар-82»). Среди москвичей были «звезды» театра и кино: Евгений Леонов, Александр Абдулов, Олег Янковский и другие. Новокузнецк в матче представлял Валерий Немиров.
Тексты Валерия Анатольевичаотличает своеобразное чувство юмора. Может внести нотку иронии, не оскорбляя, не обижая, может пошутить.
Его текст всегда узнаваем, невзирая на многочисленные, часто с ироническим подтекстом псевдонимы, под которыми они опубликованы (Аида Любимова, Григорий Саббакин, Иван Бодхисатва, Добрыня Обломович, Семен Буквоедов и другие).
В общении главный журналист города очень открыт, доброжелателен, легко идет на контакт. Он всегда востребован на любых мероприятиях библиотеки.
Хочется также подчеркнуть то, что Валерий Анатольевич понимает важность работы библиотекарей, библиографов по сохранению «памяти» города, кропотливой работе по отражению в каталогах наиболее полной информации о Новокузнецке. Во многом благодаря ему библиотека сохраняет электронный архив газеты, без которого мы не смогли бы качественно и оперативно выполнять краеведческие запросы.
Приведем мнение о Валерии Анатольевиче его коллег.
Надежда Бейльман, председатель Новокузнецкого отделения Союза журналистов РФ: «Валерий Немиров -один из лучших репортеров, публицистов, владеющий, пожалуй, всеми журналистскими жанрами. Его материалы, как правило, отличаются сочным русским языком, превосходной лексикой».
Михаил Гревнёв, обозреватель газеты «Кузнецкий рабочий»: «Писать быстро и хорошо — редкое в нашей профессии умение. В этом умении не то что в Новокузнецке — во всем Кузбассе с ним мало кто может сравниться. Лучшие его материалы — это настоящая литература. Дай Бог, чтобы таким стилем и словописью владели и иные известные сочинители… Его разборы поэтических и прозаических текстов местных авторов- это добротная литературная критика».
О литературном талантеи личность Валерия Анатольевича можно составить представление из его страницы в сборнике «Средь книжных миров. Книга почетных читателей», изданном Гоголевкой в 2010 году.
Журналистика и писательская стезя – похожи. Но когда хочется прочесть хорошую прозу писателя, то всегда можно взять книгу или прочесть её в интернете. А как быть с любимыми нашими журналистами? Ранее кем-то высказывалось пожелание, чтобы Валерий Анатольевич составил сборник своих публикаций. Идея фантастическая и практически невыполнимая, так как в каталогах Гоголевки мы насчитали около тысячи публикаций под его фамилией, это не считая псевдонимов. Сборник превратился бы в несколько десятков томов. А жаль, хотелось бы иметь в библиотеке полноценную книгу его эссе, рассказов, автобиографических материалов. Это пожелание Валерию Анатольевичу на будущее.
Татьяна Киреева, гл. библиограф Отдела краеведения
А. С. Сазыкин (канд. пед. наук, доцент, житель города с 1936 года), 2017 (дата обновления 20.02.2020)
Лучшие фильмы про журналистов — подборки фильмов на Фильм Про
9.2
Самый известный фильм о журналистах в истории кино. Протагонист – влиятельный светский обозреватель, который вхож в любые гостиные, крутит романы со звёздами, а сам мечтает о чём-то большом и чистом. Ловкого фотографа в фильме зовут Папараццо, его имя превратилось со временем в название специфического рода деятельности.
7.9
Забавно, когда в рабочее время ты рядовой сотрудник газеты, а на досуге – супергерой, который разрывается между спасением мира и борьбой со своими комплексами. У Питера Паркера трудиться на двух работах получается вполне успешно.
8.3
Сенсация Scoop
2006 / Комедия, Криминал, Мистика / Великобритания, США
Обидно найти сенсацию и быть не в состоянии донести её до читателей, потому что умер и находишься на том свете. Но постараться всё же можно, в конце концов, должно же быть в Хароне что-то человеческое.
Американский журналист крутит роман с миловидной барышней, не зная, что она та самая принцесса, ради материала о которой он был командирован в Рим. Для кого-то это идеальная романтическая история, а для кого-то – напоминание о том, что героев своих статей нужно знать в лицо.
Если в большинстве фильмов журналист – это авантюрист, наслаждающийся «сладкой жизнью», то в этой картине показано нечто, гораздо более близкое к реальности. Сотни часов в редакции, бесплодные попытки интервью, непреодолимые препятствия – и призрак сенсации в конце туннеля. К счастью для героев фильма, их расследование действительно перевернуло мир.
Переход из «сладкой жизни» к смертельному риску у журналистов, как считает кино, происходит иногда очень быстро. Достаточно случайно снять своей камерой преступника, хотя объектами были совсем другие люди.
Журналисты часто пользуются поддельными документами, чтобы добывать информацию. Но герой данной картины никакой необходимости не подчиняется. Он просто бежит от своей жизни к какой-то другой, не зная, что его ждёт в африканских пустошах.
Иногда журналист рассчитывает на одну работу, а получает нечто совсем неожиданное. Так приезжий фоторепортёр никак не предполагал, что будет снимать горы трупов в республике, которой правит кровавый диктатор. Однако, как оказывается, и к такой работе можно привыкнуть.
Издатель Ларри Флинт запустил развлекательный журнал Penthouse, который своими публикациями быстро вызвал ряд крупных общественных скандалов. Фильм рассказывает о том, что такое свобода печати, когда речь не идёт о политике.
5.0
Иногда журналист вынужден заняться политикой, чтобы находиться на одном поле со своими оппонентами. Эта картина повествует об одном из самых известных журналистов в истории – Эдварде Мёрроу, человеке, который бросил вызов сенатору Маккарти и победил его в неравной схватке.
Чтобы посмеяться над циничными телевизионщиками, авторы этого фильма придумали забавный ход: пусть телезвезда-зазнайка будет проживать один и тот же день в провинции снова и снова, пока не превратится в настоящего человека. Или он останется в Дне сурка навсегда.
7.1
Один из самых пессимистичных и честных фильмов о журналистах. Телевидение требует сенсации, а сенсацию можно получить только в том случае, если ты полностью беспринципен, циничен и жесток. Герой фильм проделывает свой путь наверх без всяких колебаний и добивается успеха, и морали здесь искать не надо. Горячие сенсации в белых перчатках не добываются.
7.7
Глянцевый журнал – идеальное место работы для молодой журналистки. Красивая одежда, дорогие презентации, встречи с самыми известными людьми. Но изнанка этого мира может сильно разочаровать, если не быть к ней готовой, как главная героиня этой картины.
8.5
В этом трёхчасовом триллере множество героев безуспешно гоняется за загадочным серийным убийцей. И характерно, что полиция сдаётся раньше, чем журналисты. Потому что для первых это остаётся только работой — а для вторых перерастает в настоящую манию.
7.6
Ещё один честный фильм о журналистах. Никаких преувеличений, излишней драматизации, показного героизма. Но фильм тем не менее показывает, что упорной работой и бескомпромиссностью можно добиться любых результатов и действительно на что-то повлиять. В конкретном контексте речь о разоблачении священников-педофилов.
Известный журналист Алексей Пивоваров назвал Архангельск одним из самых «убитых» и запущенных городов России
Пивоваров сравнил Архангельск с разорившимся землевладельцем, который славился своим гостеприимством и пирами, а теперь пытается делать вид, что всё не так плохо.
Удручающим впечатлением от столицы Поморья известный российский журналист, блогер и медиаменеджер поделился в своём инстаграме. Он отметил контраст между покосившимися деревянными домами, плохими дорогами, запущенным пляжем и замечательными людьми — поморами, с уникальным чувством юмора.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Есть города, которые любишь. Есть — что не вызывают никаких ощущений и оставляют равнодушным. Есть города, которые отталкивают. Архангельск, о котором я расскажу сегодня, вызывает острое сочувствие. Я был там несколько раз и каждый раз удивлялся, насколько же это сильное и красивое место…в прошедшем времени. Насколько очевидно основательны были когда-то здешние центральные улицы. Насколько изящна северная деревянная архитектура. Как естественно вписывалась она в лаконичную мощь окружающей природы. Увы, в настоящем времени Архангельск кажется одним из самых «убитых» и запущенных городов России. Деревянные дома покосились и разваливаются. Мостовую не меняли, кажется, с перестройки. Природные красоты беспризорно дичают. Взять хоть самый северный пляж в России, из которого можно было бы сделать прекрасный туристический аттракцион. Но нет, он тут словно сам по себе — какой-то одинокий и недолюбленный. Город обклеен орущими дурацкими афишами, изрядно замусорен и опутан почему-то вечно свисающими проводами. Это особенно странно, потому что там живут замечательные люди. Многие из которых — легендарные поморы, с совершенно не свойственным России тонким чувством юмора: я пару раз не сразу распознал за серьёзными лицами собеседников, что они шутят. Люблю такое! В целом, Архангельск напоминает мне разорившегося землевладельца, который славился своим гостеприимством и пирами, а теперь изо всех сил пытается делать вид, что всё не так плохо, хотя дом обветшал, парк зарос и по нему разгуливают бродячие собаки. Я не понимаю, почему это случилось именно с Архангельском. Каждый раз приезжая туда, я надеюсь увидеть его в чуть более лучшем виде, чем в предыдущий раз. Но пока, к сожалению, этого не случилось. P.S.: последние две фотографии в карусели — мои #городапивоварова
Публикация от Алексей Пивоваров (@pivo_varov)
В последний раз Алексей Пивоваров был в Архангельске в июне 2020 года, тогда на его ютубе-канале «Редакция» вышел фильм «Почему жители Ненецкого автономного округа протестуют против объединения с Архангельской областью».
Годом ранее, осенью 2019 года Алексей Пивоваров посетил Северодвинск и выпустил фильм о ЧП, случившемся на военном полигоне под Нёноксой «Почему молчание хуже радиации». (Подробнее о взрыве под Нёноксой можно почитать по ссылке)
Напомним, на этой неделе Архангельск посетил популярный блогер-урбанист Илья Варламов. Он тоже высказался у себя в инстаграме о состоянии города, а также встретился с новым мэром Архангельска Дмитрием Моревым и подарил ему свою книгу.
Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Истории из жизни исцеленных журналистов «Российской газеты» — Российская газета
Самое сильное переживание года — утраты и страх потерять тех, кто тебе дорог.
Пандемия собирает трагическую дань со всех: бедных и богатых, одиноких и женатых, всемирно известных и знаменитых лишь в своей семье.
Но сколько облегчения и радости, когда родные и близкие возвращаются из «красной зоны».
Фото: Из личного архива
Как не прозвучит странно, ковид нас упорно обучает человечности. Мудрости думать про другого больше, чем про себя. Пониманию, что важнейшим из всех искусств для нас является искусство жить.
У нас в редакции люди тоже болели, в том числе и «стабильно тяжело». А это пограничное состояние уже не терпит суеты. Допускает только исповеди.
Раньше говорили, что у России два союзника: армия и флот. Ковидный год всех убедил, что есть у нас еще два незаменимых союзника: учитель и врач.
Хорошо, что оптимизация здравоохранения не коснулась благодарности врачам, которые, без сомнения, стали героями уходящего года.
Спасибо армии медиков, которая спасает свой народ. Отдельное исповедальное спасибо читайте сегодня в «РГ».
Это как очутиться в космосе. Или, может быть, в раю.
Фото: Константин Завражин/ РГ
Игорь Вирабов
Необъяснимо многое. Где я нашел треклятый вирус, я не знаю. Да никто не знает. Как многие, уже сидел на «удаленке». Маску надевал. Не выезжал. Ни с кем предосудительно не контактировал. Не человеком чувствовал себя — хрустальной вазой. И пожалуйста.
Еще в апреле, в первый же призыв, попал в больницу. «Скорая» на выбор предложила несколько — я выбрал ту, которая поближе к дому: на Песчаной улице. Ненадолго же. Но вышло, что провел в больнице даже больше месяца.
Температурил как последний грешник. Вроде бы и обоняние не пропадало. И кажется, не то чтоб задыхался. Мне объяснили позже дома: это мне так кажется. Болезнь такая: все плыло. И сил вдруг просто никаких. Необъяснимо. В пятьдесят второй больнице я попал в ревматологию. Хотя название в теперешнем осадном положении ничего не значило: все отделения больницы — одна «ковидология». Слово, ставшее за этот год привычным — сплошная «красная зона».
Это как очутиться в космосе. Или, может быть, в раю. Вокруг ходили доктора, медсестры, санитарки, волонтеры, задрапированные сплошь в такие мягкие хрустящие скафандры. Или маскхалаты. В общем, люди-облака. То пробегают, то сгущаются, собравшись над тобой. Сначала различать их было трудно. Со временем приноровился. Облака смотрели на меня небесными глазами. Такие светло-серые — это Алена Игоревна, облако-завотделением. Чуть больше синевы, как васильки Шагала — это облако-доктор, собственно Екатерина Валерьевна. Как-то она исчезла дня на три — и появились потемней глаза — а это Синдирелла Алексеевна. Потом Екатерина Валерьевна будто бы оправдывалась — надо было хоть немного отдохнуть, в счет отпуска. Казалось бы — что ей оправдываться? Ну вот не представляю, как бы я такое выдержал — в непроницаемом костюме, в беготне без перерыва — и вокруг таких, как я, зануд. Куда ни повернись — необъяснимо. Непривычно. Человечно.
По соседству дядечка, заросший бородой, заплакал: он тут, а в соседней палате его дочь. Спрашивает у меня: а вы как думаете, что с нами будет. Не знаю, что сказать. Советую терпеть, а что еще. Он успокоился. Хватило полуслова — просто теплоты. От этого непредсказуемого вируса — и взрослые, и умные становятся детьми.
Тут все уходит в сторону — казавшаяся важной суета, многозначительные новости.
Вокруг все время что-то происходит. Таблетки щедрыми горстями, капельницы веером, томограф. Р-раз — я не успел сообразить — и увезли в реанимацию.
Меня-то радовала дружеская рука — а оказалось, приятель в роли папарацци. Раздобыл, выудил, все расскажет миру и будет в «топе» новостей
Просторный зал тут делится на секции. Свободных мест, пожалуй, нет. Аншлаг. Все молчаливо соблюдают ритуал: лежать на животе — и в маске с кислородом. Лежат совсем не старики, не развалины. Рядом — такой крепыш, качок из фитнес-клубов. Пугающее ИВЛ меня, по счастью, миновало.
Присоски, датчики и провода — на монитор от каждого бежит кривая. Вот подтверждение того, что в теле есть душа. Что может быть прекраснее. Гомер. Бессонница. Тугие паруса. Команда реаниматологов — шустрая, младая — носится. Чуть что — кричат. И все сбегаются. Как там душа?
Хватало сильных ощущений. Вкатили пациентку — рядом, в двух шагах. Набежали, загалдели, подключили, что-то попытались. Потом вдруг скисли: отошла. Была — и нет. Лежит тут рядом.
В реанимацию заглянула как-то Марьяна Анатольевна, главврач — нависли над каким-то аппаратом с завреанимацией Александром Владимировичем. Спросила близлежащих пациентов: как они? И попросила: мы вас тут стараемся не подвести — и вы уж нас не подводите. Никто не спорил — подвести и сами не хотели.
В конце концов меня вернули в отделение, где облака, небесные глаза, и дело потихоньку пошло к завершению моей болезни. Хотя я, кажется, уже привык: здесь был свой мир — а все снаружи параллельно. Приветы от того, другого мира казались иногда ужасно странными.
Одно из сильных впечатлений. Не было сил отвечать на все звонки — извинялся, силы оставлял для главных разговоров, со своей семьей. Но попросили на один звонок ответить — обо мне волнуется давний приятель. Конечно, я поговорил. Назавтра оказалось: добрый старина, дружище, видный обозреватель, не успев договорить, оповестил соцсети. Сообщил, что только он — он первый, он успел! — владеет эксклюзивной информацией о моем здоровье! Кто напишет ему в личку — тому он даст мой телефон. Это попахивало бредом. Да, я тут болел, возможно, крыша ехала — но вот теперь вопрос: кто же сошел с ума? Дело даже не в том, что я совсем не тяну на героя светской хроники. Просто меня-то радовала дружеская рука — а оказалось, все. Конец. Какой приятель? Это папарацци. Он раздобыл, он выудил, он все расскажет миру и будет в «топе» новостей — такая логика, как оказалось.
Не то чтоб мир перевернулся — нет, в больницу грубо, зримо входило Время. Нынешнее, новое, другое. Время вывихнутой головы. В ней вместо дружб, тепла или приличий — мышки мелкие, цели суетливые и нет брезгливости: не грязно?
Конечно же, коронавирус надо поблагодарить. Он вирус вражеский — а потому и честный. Обнажает и не врет. Врем-то мы сами. И друг другу, и себе. Если болезни учат нас чему-то — этот урок один из главных.
Спросил у доктора Екатерины Валерьевны — нет ли прогнозов: когда закончится весь этот страшный сон — «красная зона», спецодежда, страхи? Она надеялась: хотя бы к концу лета?
Не случилось. Там, у них, по-прежнему. Откуда силы в хрупких людях-облаках — с прекрасными небесными глазами? Необъяснимо. Ясно только: если б не они…
Прошло полгода, даже больше. Скучаю ли по кислородной маске? Конечно. Боже, упаси.
Игорь Дунаевский
Вывод первый: Вирус хитрее статистики
Ехать в больницу, конечно, не хотелось, но самолечение дома не помогло. Фото: Игорь Дунаевский
К ковид-диссидентам я не относился с самого начала: несколько месяцев не видел никого, кроме членов семьи, добросовестно носил маски, литрами распылял антисептики на руки, двери от себя открывал ногами, а на себя тянул за ручки сувальдным ключом, протирал салфетками гаджеты, даже все товары из магазина дома мыл с мылом. Выражаясь языком моего математического образования, я минимизировал риски, что, как мне казалось, давало некую гарантию от вируса.
Когда в октябре друг позвал в гости, я подумал примерно так: в Москве на тот момент было около 100-150 тысяч активных случаев заболевания, это всего 1 процент населения. Даже если допустить, что подхвачу, размышлял я, то тяжело переносят в основном старики, а мне и 40 еще нет, хроническими болезнями не страдаю. Так что вероятность влететь по-серьезному мне казалась ничтожно малой, чтобы отказать себе в послаблении всего на один вечер.
Через три дня после встречи приглашавший друг позвонил и сообщил, что у него COVID-19. Сначала переболел ходивший со мной близкий, затем еще один, потом пришел и мой черед. Когда я наконец осознал, что это корона, первым охватившим меня чувством была обида: «Как же так? Почему при таком мизерном риске выпало именно на меня?». Но жаловаться было некому: когда дошло до встречи с вирусом, ему оказалось все равно, каким осторожным я был до этой встречи и сколько мне лет.
Вывод второй: Вирус многолик и тем опасен
Картина моего заболевания вышла не типичной, но с коронавирусом аномалии не такая уж редкость. Лечившая меня завотделением Галия Сафиновна рассказывала, что если весной повально поступали с острыми респираторными симптомами и поражением легких, то осенью картина более разнообразная: от сильной головной боли до диареи. «Вирус же не дурак, искоренять всю популяцию, он меняется, приспосабливается», — наполовину шутила она.
Начать с того, что я сдавал ПЦР-тест всего за два дня до первых симптомов. И он оказался отрицательным. Забегая вперед — как и остальные шесть тестов, которые я сдал за время и после госпитализации. Это поначалу меня и успокоило, когда температура поднялась до 38,5. А зря. Температура так и не уходила, на пятый день пошла за 39,5 и перестала сбиваться парацетамолом, а боль в голове и разбитость были такие, что принять сидячее положение было за подвиг. Стало понятно, что отсидеться дома не получится, и я засобирался в больницу.
Даже и там COVID-19 мне поставили не сразу: пневмония по КТ проявилась, но вероятность коронавируса оценили как среднюю, вкусы-запахи на месте, анализы и кислород в крови тоже выглядели неплохо. А состояние все равно ухудшалось. День-второй-третий, жаропонижающее помогало все меньше, температура не уходила все дольше и изматывала, ведь хотелось верить, что сразу после госпитализации как по волшебству станет лучше, сделают какой-то спасительный укол или дадут таблетку. Но пришлось запастить терпением. Вирус вел себя необычно и не сразу «показал личико» даже опытным врачам, которые за месяцы пандемии уже набили руку и поставили на ноги не одну тысячу заболевших. Закончилось ростом характерных антител в крови и диагнозом «цитокиновый шторм», введением иммунодепрессанта, а затем многодневной профилактикой и восстановлением.
Коронавирус не терпит пренебрежения, но если дошло до болезни, паниковать не стоит — заразу можно победить
Вывод третий: Вирус победим, но без глупостей
Если правильно понимаю, «цитокиновый шторм» означает, что на биологическом уровне иммунная система поддалась панике, слишком остро реагировала на возбудителя, что и проявлялось в неукротимой температуре. Но психологически паниковать перед лицом вируса не стоит. Мне в каком-то смысле «повезло» с опытом — раньше не раз подолгу лежал в больницах, а потому в этот раз было с чем сравнить.
Коронавирус необычен тем, как он изменил мир, но для заболевшего в палате — это хоть и изматывающий, но лишь один из многих возможных недугов. В большинстве случаев излечимый теми же подходами, что и остальные: самодисциплина, выполнение рекомендаций врачей через «не хочу» и следование правилу, которое якобы любил повторять Барак Обама: «Don»t do stupid shit» (если переводить цензурно, то «Не делай глупостей»), например, не увлекаться самолечением, в том числе антибиотиками, не затягивать с госпитализацией.
Вывод последний: Вирус есть
Когда меня выписывали из «красной зоны» после двухнедельного лечения, на прощание предложили заполнить опросник, и один пункт запал в память. Дословно не повторю, но спрашивали примерно так: «Были ли вы согласны с утверждениями о том, что коронавирус — это выдумка, сговор?». После двух недель с COVID-19 в больнице вопрос показался забавным, но, поразмышляв, я был вынужден признать, что за месяцы пандемии слышал такую точку зрения не раз и не два, причем вполне серьезно. И становится уже не смешно.
Достаточно вспомнить первые часы в госпитале, где с порога бьет по глазам: много стариков, тяжело дышащих, хрипящих, кашляющих, застигнутых госпитализацией врасплох. Но есть и довольно молодые люди, которым, как и мне, не повезло со статистикой. Позже, когда после всех обследований вели в палату, у лифта встретились каталки с телами тех, чьи жизни унес COVID-19. И вроде по уже привычным виджетам на «Яндексе» знаешь, что от коронавируса в Москве ежедневно умирают десятки человек, но столкнуться с ними в больничном коридоре — совсем другое ощущение.
Ковидная демократия она нараспашку. И от нее никуда не спрячешься..
Фото: Олеся Курпяева/ РГ
Владимир Емельяненко
Нас четверо на больничных койках — финансовый аналитик, наперсточник с двумя ходками в заполярную Воркуту, фитнес-тренер и я. «Захотели рай увидеть даром», — это о нас процедила медсестра. И это ее месть за то, что мы, «неклинические ковидные», подняли шум, почему нас не лечат. Она сама «лежачая» — валится с ног. Некому сменить третью смену подряд. После скандалов на четвертый день нам дали гидроксихлорохин. У меня сразу затек глаз, у аналитика рвота, у тренера паника и почесывание. Только наперсточник как огурчик: «После тубазида в зоне, это что за «вкусняшка»?»
Висим на телефонах. Из Cети узнаем, что ВОЗ отказалась от этого препарата от малярии как от устаревшего и медленного яда. Таблетки сливаем в унитаз. Легче. Температура только у тренера. Фанат здорового образа жизни и тела психически чудит: ест только «чистую» еду, пьет свою «очищенную» воду и вслух объясняется в любви девушке, которая его оставила, как только узнала, что у него ковид.
Я вспоминаю: влюбленный, я двух слов связать не мог, был как пугливый баран, а тут клиническое красноречие. И от него никуда не спрячешься. Ковидная демократия она нараспашку.
Нам делают кроверазжижающие уколы в живот. Тренеру хуже. Температурит. Нам, грешникам, лучше праведного. А ходок с зоны прет в гору: «Я в больничке распускаюсь гуще пшеницы».
Тесты на корону сдаем на восьмой день. И, о, чудо — у всех они отрицательные, но нас оставляют взаперти «красной зоны». Обсервация (профилактика). Нужен третий тест. Это потом выяснится, что лукавый не может сделать привлекательным ад, поэтому делает приятным путь туда. Обсервируемся дальше — вкусности из ресторана в изолированных пакетах, кофе, вода на заказ.
На двенадцатый день на телефон приходят результаты заветного третьего теста. Паника у меня и счастье у наперсточника: только у нас двоих он положительный. «В больничке, как в Париже, глупо кончать с собой, когда можно поужинать», — он беззаботно провожает нас.
«Захотели рай увидеть даром», — это о нас процедила медсестра. И это ее месть за то, что мы, «неклинические ковидные», подняли шум, почему нас не лечат
Финаналитик прямо из палаты на своей машине едет в Санкт-Петербург на биржу и в карантин — восполнять «подаренные» конкурентам не то полмиллиона, не то больше. У меня смятение пополам с непониманием, что делать. Мелькает: «Если деньги мерить кучками, то у меня две ямки: за купленную квартиру и ремонт». Тренер давит заботой о здоровье, похожей на страх смерти: «Господи, слава тебе, Господи». Гляжу на него и заражаюсь: «Я собственник, выйду, квартиру надо завещать жене».
Решение приходит само собой — от госпитализации отказываюсь категорически: доконали слухи о разгуле внутрибольничной инфекции. До сих пор уверен, что «корону» уже средней тяжести мне подарили там. Еду на на карантин в квартиру тещи.
Выписка — жуть. Пять человек загрузили в «скорую» и в ночь мотали по улицам до четырех часов утра. Прокаженные же. В «скорой» впервые поднимается температура и настигает слабость. Чуть не сдох и не описался. Но дома сначала надо установить «социальный мониторинг» — иначе штраф и принудительная госпитализация. Отправляю запрос. Программа его подтверждает мгновенно, от чего еще хуже. Личность в полиции подтверждаю через селфи, после чего должен приходить врач. Он не пришел ни разу. Все пытался отчитать по телефону. Мол, почему дома. Еще в ковид-центре другой врач шепнула: «Не принимай выписанные лекарства. Они плацебо». Дала свой рецепт. В аптеках этих препаратов нет. Спасли (своровали) знакомые врачи. Когда лекарств не хватило, жена по «народному» телефону составила свой сборный рецепт. И клала таблетки под дверь. Раз в три — пять дней с ней общались в масках и в коридоре длиной метров в десять. Я отвернулся от всех. Все отвернулись от меня. Пусто. Иначе не выжить.
На десятый день анализ крови из вены на антитела IgM, которые отвечают за заразность, показал, что она есть, а антител нет. Психоз. Он рвет на части, когда сын в трубку спрашивает: «Пап, когда ты уже из своей Антарктиды вернешься?». Не могу спать. Не могу есть. На четырнадцатый день — отрицательный тест. Так вот он, какой рай даром.
Теперь знаю, что жизнь — талант и дается как испытание. Оно в глазах пятилетнего сына: «Где ты был так долго?» Выдерживаешь — энергия жизни уходит на небо. В страшном случае она попадает под землю. Или барахтается между. Только с неба энергия возвращается на Землю, а из-под земли ничего не возвращается.
Елена Яковлева
Мы привыкли к московским ковидным сюжетам, но болела вся страна — до последней деревни.
Поначалу ковидом в деревне болели москвичи или работающие в Москве. Фото: Аркадий Колыбалов
Хотя деревня объективно менее уязвима для мучительной заразы, чем город — далеко стоящие друг от друга дома, полупустые улицы, на которых и в не карантинное время никто не приближается к тебе ближе, чем на 1,5 метра. Дистанция тут правит бал без ее государственного объявления.
Отчасти в надежде на это, отчасти просто соскучившись, я приехала в середине апреля к маме в отпуск в станицу напротив знаменитой Вешенской. И первое, что услышала в деревенском магазине «Ну и зачем вы тут? Мы не хотим от вас заразиться».
Разозлившись, перестала заходить в этот магазин, однако в словах продавщицы была хоть и грубая, но правда. Все, кто тогда болел в нашей и соседней станице, были москвичами. Только к ноябрю болезнь стала окончательно местной. А в апреле москвичи в деревне чувствовали себя как афроамериканцы в XIX веке. В воздухе висело: только попробуй заразить меня! Из человеческих отношений стремительно испарялись дружелюбность, внимание, ласковость, такт. Однако слушаться нежных чувств было опасно. Правда часто оказывалась на стороне грубых: сверхосторожная в городе (первая надела маску в редакции, мыла руки у трех санитайзеров ), я все-таки привезла в деревню непонятно где взятую, но еще не проявившуюся болезнь. Соскучившиеся мама и брат уговорили меня не отселяться на две карантинных недели в старый дом. Чувства взяли верх над разумом, я их послушалась. Через неделю вся семья кашляла и температурила так, как не температурят при обычной простуде.
Удивила подруга: «У нас считают, что ковида нет!» В деревне больше почвы для ковиддиссидентства. Но оно от этого не теряет свой предательский характер
Просила молитв духовника, священников и епископов в «Фейсбуке», любимых старушек из московского храма… Было тяжело и морально (чувствовала вину за то, что заразила родных, переживала за лежащих в московских реанимациях знакомых), и физически. Стараниями моей подруги — московского врача с научной степенью — мы болели не тяжело, средне. Но эта болезнь трудна и в нетяжелом варианте. Незнакомое, не похожее на простудный опыт состояние слабости и тяжелого трехнедельного жара. Будто ты на паруснике XVIII века плывешь куда-то в Индокитай, и тебя треплет незнакомая и мучительная лихорадка.
Кардинальное отличие деревенского ковида от городского — здесь нет компьютерного томографа (КТ), главного определителя, насколько захвачены болезнью легкие, а значит, угрожающе твое состояние. Течение болезни непрозрачно.
— Нет КТ? — удивленно переспросили коллеги из большого города, сейчас позвоним областному министру. Но министр не помог. «При нашей плотности населения КТ не положен», — объяснила мне самый опытный и профессиональный местный врач.
Плотность населения, она и в Америке плотность населения, местный народ привык ездить на КТ в областной центр и в соседние районы. Но как ехать за 150 или 300 км при жестком карантине? Оставалась надежда на профессионализм врачей, вслепую, по прямым и косвенным признакам определяющим опасность твоего состояния. Я с упованием вспоминала все легендарные местные врачебные династии, о которых мне рассказывали мама с бабушкой, особенно знаменитых Жбанниковых, и вдруг обнаружила, что в госпиталь мою маму отправляет Дмитрий Жбанников, внук знаменитого у нас хирурга.
Удивила церковная подруга. Не интересовалась ходом болезни, а когда я выздоровела и пришла в храм, непререкаемо прокомментировала: «У нас считают, что ковида нет!» В деревне, конечно, больше почвы для ковиддиссидентства. Но оно от этого не теряет свой предательский характер. Так что наматывая медленные круги по цветущему маминому саду, я недаром чувствовала себя будто на дне колодца с прозрачными, но непроницаемыми стенами.
Однако мы выздоровели. Первой — 83-летняя мама в Каменском госпитале. И тогда я поняла, что мир глобален. И в 12-миллионной Москве, и 90-тысячном Каменске лечат по одним схемам. И в Москве, и в Каменске есть хорошие врачи. Мэр Каменска Константин Фетисов, в прошлом журналист, рассказывал мне по телефону о форс-мажорном строительстве и оборудовании госпиталя, о больных и схемах лечения, а когда маму выписали, помог привезти ее.
Местные сюжеты убеждали меня в том, что медицинское сражение с эпидемией все-таки было выстроено во всей стране — и в Москве, и в Ростовской области — решениями высшего руководства, контролем за их исполнением, вниманием на губернаторском и вице-губернаторском уровнях, усилиями мэров, в 7 утра клавших себе на стол ковидные сводки.
В чем здесь отставали? Вначале неохотно делали дефицитные тесты, однако потом ситуация исправилась. Заметна была провинциальная медленность. Про приехавшую из большого города больную семейную пару вся улица рассказывала, что они вызывали «скорую», а та не ехала. Этих больных в конце концов отправили в госпиталь, но, возможно, не угадали время — городской гость умер, его местная родственница тоже. К осени у врачей окончательно набрался опыт, и все отладилось. Людей направляли в госпиталь, главное — вызывай врача. Среди недавно умерших — один рискнувший не обратиться к врачам вообще. Таких горе-диссидентов должно спасать соседское внимание, звонки, подсунутые под дверь лекарства. Среди последствий коронавируса, описанием которых забиты статьи на Яндекс.дзене, у себя заметила только большую теплоту к родственникам. И добавление любви — поняла, что помимо деревенских людей, с их особым крестьянским, еще Бердяевым отмеченным, аристократизмом, люблю городских. Их тут узнаешь даже не по одежке, а по всегда уловимой сдержанности и знанию цены — всему происходящему вокруг.
Главному врачу Московской больницы № 15 Валерию Ивановичу Вечорко, заместителю главного врача Московской больницы № 15 Олегу Валерьевичу Аверкову, завотделением той же больницы Галие Сафиновне Андриановой; главврачу Московской больницы № 52 Марьяне Анатольевне Лысенко, завотделением Алене Игоревне Загребневой, завотделением Александру Владимировичу Калмыкову, врачам Екатерине Валерьевне Рязанцевой, Синдиреле Алексеевне Сифуэнтес-Волчковой; врачу-фтизиатру, заведующей «Ковид-центром» Московского научно-практического центра борьбы с туберкулезом Юлии Алексеевне Степановой; врачу Наталье Сергеевне Попович, врачам ковидного госпиталя г. Каменска-Шахтинского, врачам Вешенской больницы Валентине Алексеевне Кудряшовой, Дмитрию Андреевичу Жбанникову, Анжеле Ивановне Авдеевой, Ивану Александровичу Алифанову и медсестрам Татьяне Бараевой и Ирине Боярсковой.
«Журналистика — очень простая профессия»
В ноябре выпускник Высшей школы экономики журналист Илья Азар был отмечен наградой HSE Alumni Awards в номинации «Четвертая власть». В рубрике «Конструктор успеха» Илья рассказывает о том, как найти работу в СМИ, что такое журналистская этика и как выжить в горячих точках без бронежилета.
Вы учились на факультете политологии, почему стали заниматься журналистикой?
Писать мне нравилось с детства, а в старших классах под партой с друзьями листали «Коммерсант-Власть», вместо того чтобы слушать учителя. Видимо, перепутал при поступлении политическую журналистику с политологией, и уже на 1-м курсе понял, что это не мое. Вышка давала массу дополнительных предметов, которые могут в профессии не понадобиться. Например, разные виды математики. Меня как гуманитария, или, иначе говоря, тупицу, это сильно раздражало. Учиться мне не очень нравилось, но благодаря тому, что политология в смысле отношения к студентам была довольно либеральным факультетом, мне удалось доучиться, хотя это было и непросто.
Еще один фактор популярности — соцсети. Благодаря им меня периодически узнают в неожиданных местах, и я все жду, что побьют: угроз такого плана немало.
Параллельно я работал и что-то куда-то писал. Тогда и понял, что надо было становиться журналистом. Ну а когда я был на 3-м курсе, случился Беслан, после которого отменили губернаторские выборы и вообще начали закручивать гайки. Становилось ясно, что поле для работы политологом на глазах исчезает.
Из тех, с кем я учился, политологом вроде бы никто не стал. А я занялся журналистикой, потому что журналистика — очень простая профессия. Не нужно ничего особого знать — надо просто быть адекватным человеком, разбираться во всем поверхностно, а по сути работа состоит в том, чтобы задавать вопросы и записывать то, что на них отвечают.
Считаете, что для журналиста специальное образование неважно?
Многим журналистам излишнее образование только мешает. Я не выношу интервью, в которых вопросы длиннее ответов. Экономическое образование для экономического журналиста, очевидно, нужно, а журналистское — разве что не будет лишним. Журфак нужен для того, чтобы легче было найти работу, ведь это едва ли не самое сложное в журналистике. Особенно в России, потому что тут с каждым днем становится все меньше СМИ, и журфак, по идее, должен обеспечивать студентов полезными связями еще в процессе практики. Я же хоть и учился на политологии, познакомился с тусовкой общественных активистов и журналистов, поэтому меня как-то легко взяли в «Газету.ру», а дальше пошло-поехало.
В отличие от большинства других профессий, резюме в журналистике не работает. Все знакомые мне редакторы никогда не вывешивали вакансии на сайт, а говорили сотрудникам: «Слышь, знаешь кого-нибудь хорошего?» В издании можно отчасти забыть то, что говорили на журфаке, потому что у каждого СМИ свой формат и редактор, и за месяц-два реальной работы ты получишь конкретное представление о профессии журналиста.
Фото: Михаил Дмитриев
В какой момент вы поняли, что вы популярный журналист? Когда начали награды получать?
Награды я начал получать только в этом году. Это очень конъюнктурная вещь. В этом году я делал примерно то же, что и в прошлом, просто одновременно совпали Украина и увольнение из «Ленты» меня и Тимченко (Галина Тимченко — в 2004-2014 годах главный редактор интернет-издания «Лента.ру», с 2014 года — главный редактор новостного проекта Meduza. — Ред.), поэтому среди всей этой катавасии сам бог велел дать мне премию. Еще один фактор популярности — соцсети. Благодаря им меня периодически узнают в неожиданных местах, и я все жду, что побьют: угроз такого плана немало. Но пока почему-то только жмут руку. Когда первый раз у меня попросили автограф, я отказал, а мама сказала: так нельзя, ты обидел человека. Хотя автографы больше не в моде — все делают селфи.
Что нужно делать для того, чтобы «выстрелить» в журналистике? Попадать в тренды? Быть всегда в центре конфликта?
Мне кажется, что такую задачу не надо ставить. Я на Украину ездил не для того, чтобы прославиться. Просто быстро стало понятно, что это очень важная и очень интересная тема. Надо делать свою работу хорошо, и рано или поздно это сработает. С другой стороны, научному журналисту прославиться труднее, так что если цель стоит прославиться, то лучше писать на самые популярные темы. Я все-таки основным мотивом считаю личный интерес: хороший текст не напишешь, если не чувствуешь желания погрузиться в тему. Если человеку неинтересна тема, не надо его заставлять, ничего хорошего из этого не выйдет. К сожалению, такого мнения придерживаются не все редакторы.
К героям моего материала в Казахстане появились вопросы. Кого-то в такой ситуации могут и посадить — и большой вопрос, несет журналист за это моральную ответственность или нет.
Заработок и популярность в журналистике — вещи взаимосвязанные?
Мне кажется, журналистикой нельзя заработать в принципе: на пиво деньги, конечно, есть, но если речь идет о том, чтобы купить квартиру, машину, завести семью — это не лучший выбор. Журналистика не самое прибыльное дело, хотя в народе бытует обратное мнение, которое идет от стереотипа, что журналисты — люди продажные, а значит, богатые. Журналистика не про деньги, хотя бы потому, что здесь очень низкий «потолок». В смысле карьеры это горизонтальная профессия: новостник — корреспондент — спецкор. Можно еще расти вверх, в редакторы, но лично мне нравится писать, а читать я лучше буду книги, чем чужие заметки.
Ваш коронный жанр — это интервью. Был ли хоть один хороший человек среди тех, с кем вы поговорили?
Не люблю, когда говорят, что мне лучше всего удаются интервью. Мне самому намного важнее мои тексты. Интервью — достаточно легкий жанр, особенно в производстве.
Если обычный текст надо собирать неделю — куда-то ездить, разговаривать, копать инфу, потом писать, то интервью можно сделать за несколько часов, поэтому мне оно кажется низким жанром. Зато популярным. Ну и еще с помощью интервью можно показать читателю человека. Конечно, в интервью никто не мешает врать, но это все равно портрет.
Одно время я часто занимался жанром, который мы в шутку прозвали «интервью с му***ми», и меня часто спрашивали, почему я выбираю таких героев. Разговор с неоднозначными людьми определенно интереснее: материал никогда не остается без конфликта. Вот представьте интервью с академиком Сахаровым: по-хорошему я бы должен был начать его прессовать по поводу водородной бомбы — он, всеми признанный правозащитник, диссидент, изобрел орудие зла. Но это было бы как-то неуместно. Мне задушевная беседа о вечном неинтересна как жанр, поэтому дискуссия с неудобными вопросами неприятным людям для меня актуальнее. Я стараюсь говорить с Навальным как нашист, а с Володиным — как Навальный. А вот защищать и доказывать свою точку зрения во время интервью неправильно.
Фото: Михаил Дмитриев
Должен ли журналист вести себя дипломатично или обязан провоцировать собеседника, «есть» его негативные эмоции?
Конечно, должен провоцировать, в чем еще смысл интервью? Особенно в информационной журналистике, в интервью на злобу дня, а не для «Каравана историй».
Существует в этом случае какая-то журналистская этика, которой вы придерживаетесь?
Бывают очень непростые ситуации. Мы недавно опубликовали материал об Усть-Каменогорске в Казахстане, о возможности повторения там донецких событий. Это среднеазиатское государство еще более авторитарное, чем Россия. Ты оттуда уезжаешь, пишешь заметку о людях, приводишь их соображения, цитаты, и неясно, что потом будет с героями твоего материала. Один человек попросил «закрыть» его как источник, остальные не просили. Слава богу, пока ничего серьезного не случилось, но к героям моего материала в Казахстане появились вопросы. Кого-то в такой ситуации могут и посадить — и большой вопрос, несет журналист за это моральную ответственность или нет.
Мне недавно коллега рассказывала, что из-за ее репортажа уволили женщину, которая была кормилицей в семье, а у мужа был рак в последней стадии. Или, скажем, журналист, который освещает кино, написал, что фильм — говно, а режиссер пошел и повесился. Это имеет отношение к журналистской этике или нет? Черт его знает.
На днях у меня была бессонница, я включил видеоинтервью с Игорем Стрелковым с «Газеты.ру» — и заснул.
Как вы относитесь к экспериментам с различными журналистскими форматами — мультимедийным проектам, инфографике, большему акценту на визуальной стороне материала в ущерб тексту?
Текст никогда ничего не заменит, и нет издания, которое не использует текст в качестве основного контента. Вот VICE News, портал, который для многих является примером некоей новой модели интернет-издания, делает акцент на видео из точек конфликтов. Это круто, но текст все равно присутствует. Это все-таки просто фишечка. Попытки сделать фото-СМИ предпринимались, но пока есть разве что bigpicture.ru для просмотра котиков и красивых видов.
На днях у меня была бессонница, я включил видеоинтервью с Игорем Стрелковым с «Газеты.ру» — и заснул. Интервью в телеэфире — это совсем другой жанр. Там журналисту нужно постоянно прерывать собеседника, чтобы уложиться в хронометраж. А пишущие, наоборот, слушают хоть три часа, а потом ненужное вырезают, чтобы читателю было нескучно.
Вы оказываетесь в таких местах, где происходят конфликты и где убивают, делаете материалы оттуда. Насколько это страшно?
Есть военные журналисты — это отдельная профессия, и я этим не занимаюсь. Мне интереснее общение с людьми и истории, а не просто бойня. Майдан — это пограничная история, тем она мне и была интересна. Когда был молодой, ездил на войну в Осетию, но если две армии воюют — окопы, самолеты, обстрелы, то что, собственно, там делать? Вот, пальнуло, вот самолет пролетел — и что? Скорее интересно работать до войны и сразу после нее.
В горячих точках вообще страшнее фото- и тележурналистам. Если взять Майдан и улицу Грушевского, где с одной стороны были протестующие, с другой — «Беркут», то мне с дальней позиции было видно, что происходит, а поговорить с людьми удобнее, находясь на безопасном расстоянии. В центре драки люди мало что говорят, кроме «Cдохни, сука!», поэтому репортажная ценность из сердца конфликта небольшая, в отличие от фото или видео.
Я бронежилет никогда еще не использовал. У коллег из международных СМИ в контракте прописано, что они обязаны надевать бронежилеты, а мы как-то так все бегали.
Вы в «Медузе» на два дома работаете?
Нет, я, в отличие от коллег, сижу не в Риге, а здесь, в Москве. Чисто физически не вижу смысла ездить в тот же Казахстан из Риги с пересадкой в Москве, которая вообще идеальный хаб для освещения СНГ, и кроме того, здесь у меня родители, друзья. Поэтому я рад, что есть возможность не переезжать. А коллеги потихоньку превращаются в европейцев. Вот я приехал в Ригу, не виделись три месяца, пошли в бар, сидим, пьем пиво, и вдруг в 23:00 все подрываются и спешат домой — дескать, поздно уже, пора спать. В Москве в этот час тусовка только начинается.
российских журналистов написали жизни после своего убийства: NPR
В 2006 году Анну Политковскую застрелили в лифте своего дома в Москве. Она была, пожалуй, самым известным журналистом в России, ярко освещавшим жестокости войны в Чечне и тонкости коррупции в правительстве. Ведущий Скотт Саймон беседует с сестрой Политковской, Еленой Кудимовой, о последних произведениях ее сестры, которые включены в сборник . За журналистику стоит умирать?
SCOTT SIMON, хост:
Сейчас в нескольких зонах боевых действий работают отважные репортеры.И если американские репортеры будут делать хорошую работу, которой восхищаются публики и уважают их коллеги, они могут рассчитывать на награды, славу и выступления на «The Daily Show». Но «Репортеры без границ» заявляют, что с 2000 года были убиты 22 российских репортера. Не в Афганистане, Ираке, Ливии или Чечне, а дома — фактически, часто в своих домах.
В 2006 году Анну Политковскую застрелили в лифте своего дома в Москве. В то время она была, пожалуй, самым известным журналистом в России, ярко освещавшим жестокость войны в Чечне и тонкости правительственной коррупции в месте, где журналисты-расследователи уязвимы для тюремного заключения и нападений.
Анне Политковской было 48 лет. У нее было двое детей.
«Стоит ли за журналистику умирать?» — так называется новый сборник заключительных писем Анны Политковской. Ее сестра Елена Кудимова теперь присоединяется к нам из наших студий в Нью-Йорке. Большое вам спасибо за то, что были с нами.
ЕЛЕНА КУДИМОВА: Спасибо, что пригласили меня.
САЙМОН: Большая часть книги, конечно же, представляет собой репортаж и анализ Анны из Чечни. Почему она нашла там рассказ настолько убедительным?
г-жаКУДИМОВА: Потому что это был самый проблемный район России. И с тех пор, как Анна впервые приехала туда в 1999 году, она была просто … находила это ужасным. Было так много человеческих страданий.
САЙМОН: Она была задержана там военными в Чечне, я думаю, в начале 2001 года, при расследовании жалоб на карательные рейды. А в 2002 году, конечно, был знаменитый захват заложников в московском театре. Анна была в Вашингтоне, округ Колумбия, и говорила с официальными лицами США о Чечне, но затем ее попросили вернуться в качестве переговорщика.
Г-жа КУДИМОВА: Верно.
САЙМОН: Что случилось?
Г-жа КУДИМОВА: Она только что помчалась обратно в Россию. И прямо из аэропорта она поехала в то место, которое мы назвали Дубровкой, и пыталась договориться с этими людьми, которые брали заложников. Но вы знаете, что случилось.
САЙМОН: Да. То есть они — силовики, российские спецслужбы штурмовали театр.
Г-жа КУДИМОВА: Совершенно верно.
САЙМОН: Чувствовал, что они должны это сделать, потому что переговоры ни к чему не привели.67 заложников погибли.
Г-жа КУДИМОВА: Верно.
САЙМОН: Читая эту книгу, я понял, что Анна задалась вопросом, принесла ли она хоть какую-то пользу.
Г-жа КУДИМОВА: Совершенно верно.
САЙМОН: Она определенно не питала симпатий к терроризму. Но еще она была в ярости, что никто, по ее словам, никто в Чечне не высказался в пользу здравого смысла.
Г-жа КУДИМОВА: Конечно, нет. Знаете, некому было вмешаться. Поэтому ей было так сложно.
САЙМОН: Насколько вы беспокоились о своей сестре, Анне?
КУДИМОВА: Вы знаете, мы все очень волновались. И наши родители, дети Анны, мы много с ней говорили, знаете, о том, что ей нужно заняться чем-то другим; вы знаете, просто пишу о других вещах в жизни. И в какой-то момент она действительно решила, что хочет измениться.
Это произошло, когда она узнала, что ее дочь забеременела, в 2006 году, и потому что Анна была убита, когда ее дочь была примерно на четвертом месяце беременности.Поэтому, когда она узнала, она была так взволнована и думала, что, когда у нее появится внук, ей придется иметь дело с более приятными вещами в жизни.
САЙМОН: Нельзя забывать, что Анна Политковская родилась в Нью-Йорке.
Г-жа КУДИМОВА: Совершенно верно.
САЙМОН: Ваши родители были дипломатами.
Г-жа КУДИМОВА: Наш отец был дипломатом, да.
Она могла в любой момент переехать сюда, в Соединенные Штаты, не так ли?
г-жаКУДИМОВА: Да. И действительно, ей предложили взять стипендию и переехать в какую-нибудь европейскую страну и писать книги вместо того, чтобы ехать в Чечню. Несколько раз она собиралась принять предложение, взять грант и переехать на полгода. Но в последний момент она всегда решала «нет», потому что были другие неотложные дела, которые ей нужно было решить. Она знала, что есть люди, которым она нужна в России.
САЙМОН: Я должен задать вам очень сложный вопрос.
г-жаКУДИМОВА: Хорошо, я готова.
САЙМОН: Ну, это название книги: «Стоит ли за журналистику умирать?»
Г-жа КУДИМОВА: Думаю, именно поэтому Анна написала это эссе, потому что она думала, что оно того стоит. Лично я не уверен, что оно того стоит, потому что я потерял сестру.
СИМОН: Елена Кудимова, большое спасибо.
Г-жа КУДИМОВА: Спасибо.
САЙМОН: И некоторые из последних сообщений ее сестры были только что опубликованы под тем заголовком, который мы упоминали: «Стоит ли за журналистику умирать?»
Вы слушаете ВЫХОДНОЕ ИЗДАНИЕ от NPR News.
Авторские права © 2011 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.
стенограмм NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR. Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.
Pulitzer наградили New York Times за репортаж по России | Новости | DW
Пулитцеровские премии за выдающиеся достижения в американской журналистике в 2019 году были объявлены онлайн в понедельник. Первоначально запланированные на 20 апреля награды были объявлены через две недели.
Задержка должна была дать членам Пулитцеровского совета больше времени для своих оценок, так как многие из них были вынуждены сообщать о пандемии коронавируса.
Подробнее: Премия DW награждает журналистов, преследуемых за сообщения о коронавирусе
Из-за различных мер по усилению социального дистанцирования, обед Пулитцеровской премии, запланированный на этот месяц, был отложен.
Пулитцеровская премия считается самой престижной наградой в области журналистики в США и вручается ежегодно с 1917 года.
Нью-Йорк Таймс получает международную репортажную премию
Победитель Пулитцеровской премии в области государственной службы в этом году отправился в газету Anchorage Daily News на Аляске. и национальные публикации ProPublica, которые за отчет, раскрывающий отсутствие защиты со стороны полиции в одной трети деревень штата.
Разоблачение хищнической практики кредитования в индустрии такси Нью-Йорка принесло газете The New York Times приз за расследование журналистских расследований.
Times также выиграла международную награду в области журналистики за «захватывающие истории, рассказываемые с большим риском» о правительстве президента России Владимира Путина.
Легендарная публикация также победила в категории комментариев за эссе журналиста Николь Ханна-Джонс в проекте 1619, всестороннее исследование рабства в Америке, зародившееся до наших дней.
Подробнее: Пулитцеры чтят репортажи об убийствах с применением огнестрельного оружия в США, Трамп проверяет
Другой газетный гигант, The Washington Post, был удостоен награды за репортаж о воздействии экстремальных температур на окружающую среду в категории пояснительных репортажей.
Сотрудники «Курьерского журнала» Луисвилля, штат Кентукки, были удостоены награды в области репортажей последних новостей за разоблачение расового неравенства и других проблем в связи с помилованием губернатора тюрьмы.
Награда за местные репортажи была присуждена The Baltimore Sun за расследование прибыльных и ранее не разглашаемых финансовых отношений между мэром и государственной больничной системой.
В категории фотожурналистики были отмечены знаменосцы Associated Press (AP) и Reuters.AP выиграла приз за художественные фотографии за свои изображения репрессий Индии в Кашмире, а агентство Reuters получило награду за фотографии, освещающие протесты в Гонконге.
Специальная цитата
Пулитцеровская комиссия выяснила, что получателем особой цитаты будет покойная Ида Б. Уэллс.
Подробнее: Угрозы, клевета, тюремное заключение: журналистика во время пандемии коронавируса
Уэллс, родившаяся и выросшая на юге Америки, в конце 19-го — начале 20-го веков была активистом за гражданские права и использовала свое письмо, чтобы раскрыть, как линчевание использовалось как инструмент подавления афроамериканцев.
Правление Пулитцера отметило «ее выдающийся и смелый отчет об ужасающем и жестоком насилии над афроамериканцами в эпоху линчевания». получатели будут объявлены, как сказано в сообщении.
jcg / rc (Reuters, AP)
Каждый вечер в 18:30 по всемирному координированному времени редакторы DW рассылают подборку важных новостей дня и качественных очерков. Зарегистрируйтесь, чтобы получить его прямо здесь.
российских журналистов покидают страну Индекс цензуры
Россия, страна с самой большой территорией в мире и бурной современной историей, является домом для одного из самых сложных медийных ландшафтов, и цензура ужесточает свои позиции с новой силой.
Свободные СМИ практически не существовали в течение десятилетий советской власти. Лишь в 1991 году советский лидер Михаил Горбачев подписал указ, разрешивший появление первых независимых СМИ.В этом же году распался Советский Союз и на его месте родилась Россия. Конституция России, принятая в 1993 году, среди прочих прав и свобод гарантировала свободу слова.
В 2018 году это все та же страна с той же конституцией, но первоначальная эйфория свободы внезапно закончилась в 2003 году после встряски телеканала НТВ. С момента своего основания в 1993 году до начала 2000-х НТВ был крупнейшим частным телеканалом в России и оплотом свободы слова, что не устраивало Владимира Путина, впервые ставшего президентом в 2000 году.Остроумные и откровенные ведущие открыто критиковали правительство, сообщали о его неудачах и создавали острую политическую сатиру. Подрыв канала начался в 1999 году с подачи исков к правительству, и последний удар был нанесен вскоре после трагических событий вокруг «Норд-Оста», трехдневной осады театра в 2002 году, также известной как теракт на Дубровке. Недовольство Путина честным освещением на НТВ и расследованием гибели 129 заложников, которые вдыхали неустановленный газ, управляемый государством, привело к увольнению генерального директора сети Бориса Джордана.Вскоре после этого канал прекратил свое существование и возродился как контролируемое государством СМИ с тем же названием.
Сегодня СМИ в России — это совсем другая сцена. Правительство задает тон многому, в том числе и отношению к журналистам. Кто хорошие парни, а кто плохие? Какие новостные события нужно освещать в государственных СМИ, а какие слишком огорчительны, чтобы показать стране?
Государственные и дружественные государству телеканалы, такие как «Первый канал» и «Россия», известны тем, что тщательно фильтруют поток новостей и отбрасывают темы и сюжеты, которые могут бросить тень на правительство.Немногочисленные уцелевшие независимые СМИ, такие как «Эхо Москвы», «Новая газета» и «Дождь ТВ», вынуждены терпеть преследования со стороны властных структур и участвовать в судебных баталиях с государственными учреждениями и бизнесом, желающими подвергнуть их цензуре.
Недавние поправки к российскому законодательству упрощают преследование СМИ за их репортажи. Финансовая борьба также реальна для многих российских СМИ, которые покупаются и переделываются в соответствии со вкусами новых владельцев, зачастую имеющих тесные связи с Кремлем.Так случилось, в том числе, с газетой РБК и телеканалом.
Самоцензура также широко распространена в редакциях новостей.
Число угроз и актов насилия в отношении журналистов за последние два года увеличилось в три раза, сообщила Наталья Костенко, руководитель Центра правовой поддержки журналистов ОНФ, на конференции в марте 2018 года. Костенко сослался на ограничение доступа словесные угрозы, физическое насилие, повреждение личных вещей и судебные иски как наиболее распространенные проступки против работников СМИ.
Однако свобода СМИ — не единственная проблема в современной России. Политический климат резко изменился за последние несколько лет: в стране произошел всплеск национализма, ксенофобии и религиозного рвения, а также возрождение советских методов борьбы с «мыслящими преступниками». Согласно недавно принятому законодательству, человек может быть заключен в тюрьму за лайк или репост в социальных сетях, если кто-то сочтет это ненавистным или экстремистским. Экономическая стагнация и финансовый кризис, начавшиеся в 2014 году в результате санкций против действий России в Крыму и Донбассе, стали важным фактором во всем этом и способствовали новой волне эмиграции или «утечки мозгов», которая привела к ударил по стране.
Россия: журналисты провели мирные пикеты
Обновление: 29 мая в Москве милиция произвольно задержала еще 30 человек, в том числе журналистов, представителей райсовета и активистов, которые проводили одиночные пикеты в знак протеста против ареста Ильи Азара и задержания его сторонников. Два журналиста, освещавшие пикеты по поручению своих СМИ, также были задержаны, а затем освобождены в отделении милиции без предъявления обвинений.В Санкт-Петербурге полиция также задержала десять мирных протестующих-одиночек. 30-31 мая протестующие продолжали проводить одиночные пикеты в Москве, и полиция задержала еще 22 представителя районных советов, адвокатов и активистов.
(Москва) — 28 мая 2020 г. московская милиция задержала семерых журналистов и писателя, которые проводили одиночные пикеты в знак солидарности с другим журналистом, задержанным за проведение аналогичной акции, сообщила сегодня Хьюман Райтс Вотч. Илья Азар, корреспондент независимой российской газеты «Новая газета» и представитель районного совета Москвы, ранее в тот же день был приговорен к 15 суткам ареста.
«Задержание и наказание людей за участие в мирных протестах недопустимо и является насмешкой над правом на собрания», — сказал Хью Уильямсон, директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии.
За последний год Азар был одним из организаторов многочисленных публичных акций протеста и неоднократно сталкивался с преследованиями со стороны полиции и административными обвинениями из-за своей гражданской и политической активности. Он также был одним из лидеров мирных протестов в Москве против исключения независимых кандидатов из выборов в городской совет в 2019 году.
Примерно в 17:00 26 мая Азар пикетировал здание Министерства внутренних дел в центре Москвы, требуя освобождения Владимира Воронцова, который ведет блог, посвященный правам сотрудников милиции и злоупотреблениям со стороны милиции. Воронцов находился под стражей с 7 мая, сталкиваясь сомнительные уголовные дела для производства и распространение порнографии и якобы вымогал деньги у представителя правоохранительных органов.
Полиция задержала Азара, продержала его несколько часов на участке и предъявила ему обвинение в неоднократных нарушениях правил проведения общественных собраний, хотя российское законодательство не требует разрешения для проведения пикета одним человеком.
Журналисты, задержанные при опротестовании приговора Азару: главный редактор Mediazona Сергей Смирнов, журналисты «Эхо Москвы» Татьяна Фельгенгауэр и Александр Плющев, главный редактор «Таких Дела» Анастасия Лотарёва, а также независимые журналисты Михаил Фишман, Илья Васюнин и Виктория. Ивлева. Полиция также задержала Алису Ганиеву, отмеченного наградами писателя, и пятерых членов Либертарианской партии России за проведение одиночных пикетов в поддержку Азара.
Через некоторое время в полицейском автобусе и несколько часов в полицейском участке полиция выпустила их с обвинениями в ожидании судебных слушаний.
Помимо обвинения протестующих в участии в несанкционированном публичном собрании, полиция также обвинила их в нарушении приказа мэра Москвы от 5 марта о запрете «публичных и других массовых собраний» в ответ на пандемию Covid-19. Но одиночные пикеты не являются массовым собранием, и пикетчики сохраняли социальную дистанцию и носили маски.
Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, комиссар Совета Европы по правам человека и некоторые члены Президентского совета по гражданскому обществу и правам человека в России осудили задержания и выразили озабоченность по поводу подавления свободы мирных собраний в России. Ранее этой весной Всемирная организация здравоохранения и другие международные экспертные органы, такие как Подкомитет ООН по предупреждению пыток, заявили, что правительства должны свести к минимуму количество людей, содержащихся под стражей во время пандемии.
29 мая Московское управление по международным делам заявило, что в городе запрещены «массовые мероприятия» из-за «режима повышенной готовности», действующего на время эпидемии. В заявлении на веб-сайте ведомства говорится, что это напоминание необходимо сделать общественности в связи с «распространением в Интернете призывов к участию в несанкционированных публичных мероприятиях», очевидно, со ссылкой на сообщения в социальных сетях о протестах против административного ареста Азара.
В сообщении в Facebook, опубликованном перед арестом, Азар сказал: «Не секрет, что под видом борьбы с эпидемией коронавируса российские власти непропорционально ограничивают наше конституционное право на свободу собраний.… Конечно, мы не должны собираться на массовые митинги во время коронавируса, но… одиночный пикет намного безопаснее для пикетчика и прохожих, чем поездка в метро ».
Российские власти не должны использовать Covid-19 в качестве предлога для ограничения свободы собраний больше, чем это строго необходимо для защиты здоровья населения, заявила Хьюман Райтс Вотч. Власти должны воздерживаться от того, чтобы мешать кому-либо мирно пользоваться правом на протест, если протестующие соблюдают правила социального дистанцирования.И правительство не должно отправлять мирных протестующих для задержания, особенно в то время, когда такие действия могут увеличить риск заражения Covid-19.
Остановите прессу — ведущей деловой газете России заткнули рот | Европа
T ЭЙ ПРИБЫЛ вместе. Первый номер Ведомостей , ведущей деловой газеты России, вышел в сентябре 1999 года, через месяц после того, как Владимир Путин был назначен премьер-министром и назначен будущим президентом.Он был наполовину розовым, наполовину белым — дань уважения его иностранным соучредителям и акционерам: Financial Times и Wall Street Journal .
Послушайте эту историюВаш браузер не поддерживает элемент
Больше аудио и подкастов на iOS или Android.
Время для нового предприятия было удачным. Россия оправлялась от финансового кризиса 1998 года и вступала в жестокую войну в Чечне. Но экономика начала расти, возник частный бизнес, и Ведомостей писали о них.Его журналисты и редакторы, большинству из которых за 20, воплощали стремление интегрироваться в мир и доказать, что бизнес в России не обязательно должен быть исключительной прерогативой мафии и олигархов.
«Наши журналисты знают … что честная конкуренция и честный успех — не редкость в российском бизнесе», — говорится в первой редакционной статье Ведомостей . Он принял принципы своих англосаксонских акционеров с рвением новообращенного. В его кодексе поведения говорилось, что «журналист должен относиться ко всем событиям, фирмам и людям с одинаковым скептицизмом.Никто не имеет права на особый режим — меньше всего акционеры, рекламодатели и так называемые олигархи ».
За последние два десятилетия газета в основном оставалась верной своему кодексу, защищаясь сначала иностранными владельцами, а затем собственной репутацией. Но в последние несколько недель ее сотрудники подняли бунт против нового исполняющего обязанности редактора Андрея Шмарова, журналиста старого стиля из 1990-х, которого потенциальные покупатели навязали газете как часть неясной, но еще не завершено поглощение.Персонал и многие наблюдатели считают, что их газета искажается в интересах Кремля и Роснефти, государственного нефтяного гиганта.
Ведомости журналисты предупреждали в колонках своего органа, что он может стать контролируемым изданием, обслуживающим интересы чиновников и его тайных владельцев. Г-н Шмаров начал с изменения заголовка в уже опубликованной статье о «Роснефти» и удалил с его веб-сайта колонку известного экономиста, в которой ругал Игоря Сечина, босса «Роснефти» и одного из самых влиятельных людей в окружении г-на Путина.Несколькими днями позже Шмаров запретил своим писателям упоминать Леваду, самый авторитетный российский исследовательский центр, последние результаты которого показывают, что рейтинг одобрения Путина составляет 59%, самый низкий уровень с 1999 года.
Как ни парадоксально, журналистские расследования и критический анализ процветают в России. Россия, в основном онлайн. Но, как утверждает Максим Трудолюбов, обозреватель и главный редактор журнала Ведомостей , то, что происходит в его газете, является нападением на институт, воплощающий ценности справедливой, основанной на правилах рыночной конкуренции и прозрачности.
Газета «Ведомости» была критической, но никогда не была оппозиционной. Он избегал активизма, потому что считал, что бизнес должен быть отделен от политики, точно так же, как мнения и сообщения были на его страницах. «Ведомостей» читателя, в том числе большая часть российской деловой и политической элиты, подписались под первоначальным договором президентства Путина, по которому люди могли зарабатывать и тратить деньги до тех пор, пока они не участвовали в политике.
Эта сделка начала распадаться после массовых городских протестов 2011-2012 годов.В 2013 году «Ведомости» пестрели письмом от 35 бизнесменов, которые открыто поддержали лидера протестов Алексея Навального, баллотирующегося на пост мэра Москвы. Как вспоминает ее бывший редактор Татьяна Лысова, это взбесило Кремль и укрепило его недоверие к частному бизнесу и негосударственным СМИ.
Но слишком откровенная атака на Ведомости чревата конфликтом с двумя самыми влиятельными деловыми газетами мира, чего Кремль все еще опасался в 2013 году.Год спустя, после аннексии Крыма, запреты исчезли. Кремль принял закон, запрещающий иностранный контроль над российскими СМИ, и вынудил FT и Dow Jones (материнская компания Wall Street Journal ) продать свои доли. Новые российские владельцы газеты продержали ее на плаву еще несколько лет, но в этом году они быстро сдались, когда Кремль оказал давление и решил продать.
Выбор времени для нынешних попыток пресечь газету является не столько признаком откровенности Ведомостей (недавно это вызвало гнев Навального из-за того, что он слишком конформист), сколько нетерпимости Кремля к любой критике.Г-н Путин очень опасается, что среди политической и экономической элиты России может начать формироваться консенсус в отношении того, что ему пора уходить. Первая страница элитной газеты могла бы способствовать достижению такого консенсуса, но только не в том случае, если друзья г-на Путина смогут подвергнуть ее цензуре.
Так же, как рождение Ведомостей совпало с приездом Путина, нынешние бедствия совпадают с его отказом уехать. Но восстание журналистов показывает, что Ведомостей воспитали поколение писателей и читателей, которые видят в Путине анахронизм и не хотят спокойно принимать его эксперименты с абсолютизмом.■
Эта статья появилась в европейском разделе печатного издания под заголовком «Журналисты бунтуют»
В России задержан журналист-расследователь по обвинению в наркотиках
Москва (AFP) — Россия задержала журналиста-расследователя по обвинению в наркотиках, которые сторонники в пятницу осудили как сфабрикованный и предложили наказание за его репортаж.
Иван Голунов, репортер независимого русскоязычного СМИ «Медуза», был задержан в центре Москвы в четверг, и полиция начала расследование по факту производства и продажи наркотиков.
Представитель полиции сообщил AFP, что 36-летний мужчина был задержан с пятью упаковками мефедрона, дизайнерского наркотика.
Сайт «Медузы» осудил его арест.
«У нас есть основания полагать, что Голунова преследуют за его журналистскую деятельность», — говорится в заявлении генерального директора «Медузы» Галины Тимченко и главного редактора Ивана Колпакова.
Они описали Голунова как «одного из самых известных российских журналистов-расследователей».
«Репортеры без границ» предупредили, что арест может означать «значительную эскалацию преследований» независимых журналистов в России.
Сайт «Медузы» базируется в Латвии, члене ЕС, чтобы обойти цензуру из Москвы, но некоторые из его журналистов живут в России.
Тимченко и Колпаков заявили, что в последние месяцы в адрес журналиста поступали угрозы.
В своих расследованиях Голунов сосредоточился на всем, от теневой похоронной индустрии в России до коррупции в мэрии Москвы.
Адвокат журналиста Дмитрий Джулай сообщил, что, по утверждениям милиции, в рюкзаке и квартире Голунова были обнаружены пакеты с наркотиками.
«Есть много фактов, свидетельствующих о том, что наркотики были подброшены», — сказал адвокат AFP.
Он сказал, что журналист был избит во время содержания под стражей, и указал на многочисленные нарушения, включая отказ следователей взять мазки с ногтей и рюкзака журналиста на предмет обращения с наркотиками.
«Его задержали вчера в 14.30, а мне позвонили только в 4.30», — сказал Джулай.
— «Подозрительное поведение» —
За два десятилетия пребывания у власти президент России Владимир Путин заставил замолчать большинство своих критиков и заставил замолчать независимые СМИ.
История продолжается
Те немногие оппозиционные и независимые СМИ, которые все еще работают в России, находятся под огромным давлением, говорят критики Кремля.
Арест Голунова вызвал возмущение среди его сторонников и коллег-журналистов.
Александр Баунов из Московского центра Карнеги сказал, что Голунов был близким другом и не принимал стимуляторов, потому что ему не нравилось «измененное состояние души».
Иоганн Бир, руководитель отдела организации «Репортеры без границ» в Восточной Европе и Центральной Азии, указал на «крайне подозрительное поведение полиции».
«Это предполагает сфабрикованные обвинения с целью заставить замолчать журналиста-расследователя, известного своими резкими репортажами», — сказал Бир AFP.
«Если бы такие методы действительно были использованы против такого известного журналиста … это означало бы значительную эскалацию преследования независимой журналистики в России».
Репортаж о русской революции — Британская библиотека
Кэти МакЭлванни исследует, как освещались события русской революции и гражданских войн в России и за рубежом, и как пресса использовалась для информирования, убеждения или даже подавления масс.
Две русские революции 1917 года и последующие гражданские войны вызвали не только большие политические и социальные потрясения, но и привели к существенным изменениям в способах сообщения и распространения новостей.
Уровни цензуры, отношение к оппозиционной прессе и новаторские типы средств массовой информации, разработанные большевиками, — все это отражало бурные события этого периода, а также цели и идеи различных политических и социальных групп.
Как освещались новости во время русской революции?
Февральская революция началась 8 марта (по старому стилю: 23 февраля) 1917 года, когда более 120 000 человек присоединились к антивоенным митингам, демонстрациям и забастовкам в Петрограде (ныне Санкт-Петербург). На следующий день количество людей на улицах увеличилось почти вдвое, и ситуация постепенно накалилась.
Сегодня социальные сети играют центральную роль в распространении информации (как истинной, так и ложной) и организации демонстраций и даже революций.В 1917 году новости о митингах и забастовках распространялись из уст в уста на фабриках и в брошюрах, распространяемых большевиками и другими политическими группами.
12 марта (по старому стилю: 27 февраля) были сформированы «Временный комитет Государственной Думы» и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, а на следующий день Петроградский Совет опубликовал первый номер своей информационный бюллетень, Известия (Новости).
После Октябрьской революции Известия (Новости) стали официальной газетой Советского правительства.Его дочерняя газета, Правда (Правда), позже стала газетой Коммунистической партии Советского Союза. Поскольку Известия (Новости) было популярным названием для газеты, когда типографии революционного Петрограда покинули свои рабочие места и большинство газет не появлялось, Комитет петроградских журналистов начал выпускать собственные недолговечные плакаты , также называемые . Известия для распространения последних новостей.
Условия использования Public Domain
Царь Николай II отрекся от престола 14 марта (по старому стилю: 1 марта) 1917 года, и Временное правительство немедленно заменило царское правительство.Одним из первых актов нового правительства было упразднение 17 марта (по старому стилю: 4 марта) Центрального управления по делам печати, что фактически отменило цензуру. Быстро стал выходить ряд социалистических газет, в том числе Правда, .
Однако период относительной свободы был недолгим. После июльских дней (стихийное восстание солдат и рабочих против Временного правительства) и ощутимой растущей угрозы слева правительство восстановило военную цензуру и закрыло многие большевистские издания.
Одним из методов российской либеральной прессы для документирования (и критики) бурных событий Февральской революции и ее последствий была сатира. Сатира долгое время играла ключевую роль в русской культуре и политике, и особенно после 1905 года, она была основным продуктом прессы. «Новый сатирикон» («Новый сатирикон»), выходивший с 1908 по 1918 г. (первоначально как «Сатирикон »), был одним из самых популярных сатирических изданий.
Журнал Новый сатирикон
Карикатура, опубликованная в популярной русской сатирической газете Новый сатирикон в июне 1917 года
Условия использования Public Domain
Обслуживая в основном образованную и политически осведомленную аудиторию, Новый сатирикон В число авторов статьи входили некоторые из самых важных писателей того времени, такие как Осип Мандельштам и Владимир Маяковский.В то время как Новый сатирикон и другие сатирические публикации, такие как Газета копейка ( The Penny Paper ), стремились воспитать патриотизм, высмеивая врага во время Первой мировой войны, их внимание было обращено на события внутри России в период, предшествующий Февральской революции.
Как новости о русской революции распространились за границу?
Начало революции в России широко освещалось во всем мире. Союзники, Великобритания и Франция, с особым интересом наблюдали за событиями в России, поскольку одним из центральных требований масс было прекратить участие России в войне.Британская общественность достаточно наглядно освещала события в Петрограде в популярном издании Illustrated London News , в котором публиковались изображения, сделанные британскими и другими иностранными репортерами.
Летом 1917 года в Петроград приезжало больше иностранных журналистов, чтобы освещать события, приведшие к Октябрьской революции. Среди них были Джон Рид и Луиза Брайант, два американских журналиста, симпатизировавших делу большевиков. И Рид, и Брайант позже опубликовали отчеты об этом периоде из первых рук под заголовками Десять дней, которые потрясли мир и Шесть красных месяцев в России соответственно.
Большевистская революция разделила западное общественное мнение, вызвав восхищение и восхищение у одних и страх у других. Эти реакции нашли отражение в освещении в прессе революции и ее последствий. Западные правительства, опасаясь распространения коммунизма и возможности революции на своей земле, заняли решительную антибольшевистскую позицию.
Это ясно видно в немецком сатирическом журнале Simplicissimus после того, как волна забастовок в Германии в январе 1918 года подогрела опасения перед революцией, поддерживаемой большевиками.Хотя позже в 1918 году в Берлине и других городах Германии действительно вспыхнули революции, все попытки Германии установить местные правительства советского типа в конечном итоге потерпели неудачу.
Журнал Simplicissimus, т. 22, нет. 47, 19 февраля 1918 г.
Антибольшевистская карикатура, опубликованная немецким сатирическим журналом Simplicissimus в начале 1918 года
Условия использования Public Domain
Насколько свободна пресса после Октябрьской революции в России?
Октябрьская революция оказала глубокое и непосредственное влияние на организацию и производство средств массовой информации в России.9 ноября (по старому стилю: 27 октября) 1917 года, всего через два дня после захвата большевиками Зимнего дворца, Совет Народных Комиссаров Российской Республики (Совнарком) издал Указ о печати. Подписанный Лениным указ фактически узаконил пресечение публикаций, которые большевики считали враждебными или «буржуазными».
Большевики реквизировали печатные станки, здания и бумажные принадлежности, усилив при этом свои собственные газеты. В течение первых нескольких месяцев своего правления многие видные оппозиционные газеты, такие как газета кадетской партии Речь ‘ (Речь), продолжали работать, часто меняя названия и типографии.Тем не менее к июлю 1918 года все оппозиционные издания были закрыты.
После подавления оппозиционной прессы и политических партий многие либеральные политики и журналисты (часто одни и те же) уехали из России в такие города, как Лондон, Париж, Берлин и Прага. Там они создали эмигрантские организации, в функции которых входило производство и распространение антибольшевистской пропаганды, чтобы настроить западное общественное мнение против большевиков, и выполнение функций телеграфных агентств для антибольшевистских армий, сражающихся внутри России.
В Британской библиотеке хранится большой объем архивных материалов (документы Х. В. Уильямса), относящихся к наиболее известной лондонской эмигрантской организации — Российскому комитету освобождения.
Условия использования Public Domain
Русские и представители других национальностей бывшей Империи, бежавшие от большевизма и жившие в эмигрантских общинах за границей, уделяли много внимания издательскому делу.Газеты, журналы и книги на русском и других языках появились в Берлине, Париже, Праге, Риге, Харбине и многих других местах.
Условия использования Public Domain
Как большевики использовали СМИ для организации масс?
Наряду с принятием мер по закрытию «буржуазных» изданий, большевики также начали экспериментировать с новыми инновационными способами организации и общения с массами, включая настенные и «действующие газеты», кинохронику, плакаты и фотомонтаж.
Еще в 1901 году Ленин подчеркивал свою веру в важность газеты, заявив: «Газета — это не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но и коллективный организатор». К концу 1918 года тираж большевистских газет после Октябрьской революции увеличился примерно в десять раз.
Тем не менее, ранняя советская пресса все еще сталкивалась с проблемами, связанными с распространением, нехваткой персонала и бумаги. Особенно трудно было распространять политическую пропаганду среди сельского населения.Одним из способов решения этой проблемы большевиками было введение в 1918 году «агитпоездов». Помимо производства и распространения газет и брошюр, эти красочно оформленные поезда также содержали оборудование для кинопроизводства и проекторы, чтобы доставлять политические фильмы в основном неграмотному крестьянству.
Условия использования Public Domain
Во время гражданской войны перед большевиками стояла задача поддерживать моральный дух в Красной Армии.Выпускались специальные журналы и газеты для солдат, чтобы побудить их к действиям с пропагандой и большевистскими лозунгами.
Писатель и журналист Исаак Бабель написал для одной из таких газет, работая военным корреспондентом с Красной кавалерией во время русско-польской кампании 1920 года. Его короткие, напористые статьи очевидцев, которые были опубликованы в солдатской газете Красный кавалерист (Красный кавалерист), были полны насилия и служили для разжигания ненависти к врагу.Многие публикации, такие как журнал Krasnoarmeets (Солдат Красной Армии), также содержали карикатуры и короткие тексты песен, которые понравились бы солдатам с низким уровнем грамотности.
Журнал Красная Армия, Красноармеец
Спецвыпуск журнала Красноармеец (Солдат Красной Армии), посвященный 3-й годовщине Красной Армии
Условия использования Public Domain
- По сценарию Кэти МакЭлванни
- Кэти МакЭлванни является соискателем докторской степени в Лондонском университете королевы Марии и Британской библиотеке.Ее исследование исследует и сравнивает работу и роль женщин в большевистской и антибольшевистской журналистике во время Октябрьской революции и гражданских войн, уделяя особое внимание взаимосвязи между полом, политической активностью и журналистикой. В рамках своей докторской программы Кэти принимала непосредственное участие в выставке «Русская революция» в Британской библиотеке.