Владимир глынин: Ruarts | Художники

Ruarts | Художники

Владимир Глынин родился в 1975 году в Москве. С 1985 по 1993 год учился в МАХУ (Московское академическое хореографическое училище). В 1993 году начал работать в Большом театре России (ГАБТ) в качестве артиста балета. В 1996 году исполнил первые фотоработы, посвященные закулиcной жизни Большого театра. С 1998 года начал сотрудничество с Vogue Russia в качестве фотографа. В 2001 году завершил карьеру в Большом театре. Работал для L’Officiel Russia, GQ Russia, Harper’s Bazaar Russia и других ведущих глянцевых изданий. С 1998 по 2008 год создает рекламные кампании и промо-проекты для автомобильных, ювелирных и модных брендов, театральных афиш и арт-календарей. В 2008 году свет увидел первый сольный арт-проект «Лебединое озеро» в пространстве Art Angar на территории бывшего завода «Арма». С этого момента Владимир Глынин постепенно отошел от глянца и занялся искусством. С 2010-х годов автор часто использует в своих абстрактных композициях «аналоговый» прием мультиэкспозиции, результат которого зрители часто принимают за специальные цифровые эффекты. Владимир Глынин читает лекции по искусству фотографии в Британской высшей школе дизайна, на курсах по современному искусству Phillips Education, в Центре фотографии имени братьев Люмьер и других организациях. Член Союза художников России.

Избранные персональные выставки

2016
«Gravity». Галерея RuArts, Москва
2015
«Balanced». PROJECT 3.14, Москва
2014
«ABSTRACT». Галерея RuArts, Москва
2013
«Ре-конструктивизм». 8-ая Московская международная биеннале «Мода и стиль в фотографии 2013», Галерея Зураба Церетели, Москва

2012
«Ре-конструктивизм». Barbarian Art Gallery, Цюрих
2011
«ZOO». Project 3.14, Москва
2010
«Искушение» для Lublu Kira Plastinina, Красный Октябрь, Москва
2009
«Гофман». Галерея Триумф, Москва
«Сон». Галерея RuArts, Москва
2007
«Лебединое озеро», Арма, Москва
1998
«Верхняя сцена». Второй международный месяц фотографии в Москве «Фотобиеннале 1998» , ЦСИ M’АРС, Москва
1998
«Райские песни». ЦДХ, Москва
1997
«Балетные фотографии». Галерея Angelicos, Москва
«Мир чувственных вещей». ЦСИ M’АРС, Москва; Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Москва

Избранные групповые выставки

2012
«Noir». Галерея RuArts, Москва
2011
«Вещий сон. На краю реального». В рамках параллельной программы Четвертой Московской Биеннале современного искусства, Галерея V-Art, Москва
2009
Благотворительный проект «Планета мира». ЦУМ, Москва
«Best of Russia». ЦСИ Винзавод, Москва
«Пейзаж». Галерея RuArts, Москва
Международный фестиваль цифрового искусства ArtDigital-6: «Другие». В рамках  Специальной программы Третьей Московской Биеннале современного искусства, ЦСИ M’АРС, Москва
2008
«Чехов in Vogue». Галерея Полины Лобачевской, Москва

2006
«Время настоящее и его герои». Арт-проект совместно с Федором Бондарчуком. В рамках XIII Международного Московского Кинофестиваля, Новинский пассаж, Москва
2003
Второй Московский международный фестиваль «Мода и стиль в фотографии 2003», Москва
2002
«From Novinsky to la Ribot». Галерея Like&A, Лондон, Великобритания

Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Владимир Глынин

Конструктивизм — советское авангардистское направление в изобразительном искусстве 20-x г. ХХ в., архитектуре, фотографии, одежде. Фотограф Владимир Глынин снял свой проект «Реконструктивизм» (2011 г.) апеллируя к известному знаковому стилю. Приставка «ре», как известно из грамматики русского языка, означает либо «повторное, возобновляемое, воспроизводимое действие», либо «действие, противоположное тому, что выражено основной частью слова».

«Противодействовать» конструктивизму не имеет смысла. Это наше признаное великое наследие. Остается воспроизведение, а значит снова постмодернистский трюк, вполне, надо сказать, изысканный. Безусловно, авангард, как и иконопись, сегодня превратились в «экспортные» искусства. Поработать с этими образцовыми изобразительными моделями всегда соблазнительно, но получается не у всех. У Казмира Малевича получилось, он во многом интерпретировал приемы иконописи, кстати Глынин утверждает, что последний — его кумир.

Серия «Реконструктивизм» получилась.

Прежде всего тема — тема танца. «Чайка» балетный спектакль 2002 г., в хореографии американца Джона Ноймаера, адаптировавшего известную чеховскую пьесу для балетной сцены. «Душа Чайки» — «конструктивистский» танец в костюмах, напоминающих «прозодежду» Л. Поповой, А. Родченко, В. Степановой. Из этой постановки Глынин и взял костюмы для своего проекта. Футуризм, супрематизм, кубизм, и другие новаторские течения 1910-х годов оказали огромное влияние на становление конструктивизма, однако социально обусловленной основой было именно «производственное искусство» с его непосредственным обращением к современным советским реалиям эпохи первых пятилеток. Приметой модернистской эстетики стало использование «русского красного» как доминантного, «красивого» и «революционного», одновременно. Постановка Треплева, вероятно, напомнит просвещенному зрителю о советском кинетическом искусстве и группе «Движение», появившейся в 60-х. Во многом кинетическое искусство реконструировало начинания конструктивистов, супрематизма Малевича.

Танец всегда связан с движением, но для Глынина это не аксиома. Тема «движения», между тем, сопряжена и с пластическими поисками фотографии 1920-х годов. Члены фото-кабинета, созданного Государственной Академией художественных наук, Юрий Еремин, Николай Свищов-Паола, Алексей Сидоров, Александр Гринберг тогда начали большой проект — «Искусство движения». Итогом их многолетней работы стали четыре одноимённые выставки. В то время фотограф через объектив камеры попытался исследовать пластику и законы танца, раскрыть на двухмерной плоскости моментального снимка динамику, создать образ движения. «Лебединое озеро», «Балерины» и «Балеты» Глынина — циклы фотографий на тему классического балета, где ещё осталось место динамике. Танцовщики из «Реконструктивизма» статичны, «рединамичны», в отрицательном значении приставки. Фигуры более походят на декоративный орнамент. Они как будто застыли в своих замысловатых нарядах, вопреки быстротекущему времени. Сплетение тел, выстраивающих пластические композиции, замысловато, но всегда логично.

Объёмы едва уловимы, изображения напоминает рисунок, декорацию или даже плакат, язык которого сух и конкретен. Фотограф практически умертвил плоть, сделав тела невесомыми, неэротичными, почти неживыми. Белёсое тело на белой бумаге впервые прозвучало на снимках Polaroid итальянского фотографа моды Паоло Роверси (1980 г.). Но этот технический прием не столь важен для Глынина.

Эстет и экспериментатор Владимир Глынин, проделал путь от изысканных «живописных» изображений балерин, до острых и динамичных, почти конструктивистских фотографических серий. Виртуозно владея различными приемами печати, приближающими фотографию к графической технике, он приходит к выводу, что художественная фотография может быть выразительной став декоративной. Его рафинированные ритмические контрастные построения далеки от советских реалий конструктивизма, требующих доходчивой наглядности, призванной воспитывать, агитировать, учить или, наоборот, смело использующей острый ракурс, отдавая предпочтение особой «эпохальной» динамике.

Фронтальные композиции Глынина тяготеют к несложной графической структуре, насыщенной ритмическими повторами, порой неожиданными столкновениями яркого с мягким созвучием красок, оттенков и линий.

Реконструкция как способ авторского высказывания стала привычной в современном художественном пространстве, фотографическом тем более, т. к. фотография реконструирует память. «Реконструктивизм» реконструировал великое наследие прошлого. Двойное отрицание всегда приобретает значение подтверждения. Следовательно, поиск не напрасен!

Ольга Аверьянова,
заведующая отделом искусства фотографии ГМИИ имени А. С. Пушкина

Владимир Глынин Обложка «Vogue» в кармане любого фотографа

Известный московский fashion-фотограф Владимир Глынин вплоть до 2001 года был артистом кордебалета Большого театра. Сегодня у ног экс-танцовщика с фотокамерой весь бомонд современного отечественного глянца: L’Officiel, Harper’s Bazaar, Vogue, Elle, Cosmopolitan, In Style, Mercury, GQ, Maxim, Playboy. .. В 2007 году Глынин сделал рекламные кампании для ЦУМа с участием Милы Йовович и Наоми Кэмпбелл, арт-проекты для презентаций новой марки Audi A5, фотопроект «Щелкунчик» для GQ Bar, презентовал собственный арт-проект «Лебединое озеро».

— Владимир, известно, что в фотоискусство вы пришли из балета, оставив труппу Большого театра. Неужели в детстве вам в руки никогда не попадал фотоаппарат?

— Конечно, попадал. Я много путешествовал с балетом и фотоаппарат, естественно, всегда был в руках. Но он никогда не вызывал профессионального интереса, снимал я им мало, предпочитая запоминать глазами происходящее вокруг. Однако со временем у меня сформировалось стойкое ощущение, что от моей сценической деятельности не остается ничего осязаемого — того, что можно было бы показать со словами «вот над чем я работал последние несколько лет, месяцев или недель». Кроме того, большой минус балетной карьеры в том, что после 35 лет физические данные артиста идут на убыль, тогда как опыт и знание жизни только прибавляются. Эти две кривые, редко стыкующиеся в правильном возрасте и времени, очень удручали — не хотелось остаться к 40 годам без профессии. При этом, мне однозначно было интересно искусство — желание сидеть в офисе или заниматься банковскими делами отсутствовало напрочь.

— Снимать вы начали в 1995-м, а в 1997-м состоялась ваша первая персональная выставка. Как произошел столь резкий взлет к профессиональному овладению профессией?

— В 1995 году я был на гастролях в Лос-Анджелесе и друзья познакомили меня с их другом-фотографом. Забавный, смешной — он ездил на огромном «Форде», багажник которого был забит сношенными кроссовками, бейсбольными битами, кучей камер, пленок. Меня очень впечатлил этот антураж. «Неужели, — думал я, — человек может жить так, как живет этот фотограф? Здорово, мне нравится!». Мы вместе съездили в магазин second hand, расположенный в каком-то глухом пригороде Лос-Анджелеса и он купил мне в подарок Nikon… Это были времена, когда люди искусства сами собирали по 50 долларов на то, чтобы снять помещение для выставки, купить «кока-колу» для гостей. Когда у моих знакомых художников один человек отказался участвовать в подобном мероприятии, они предложили занять это место мне. Несмотря на то, что среди них я был единственный фотограф, на выставке были проданы только мои работы. А посетившие экспозицию фотограф Дмитрий Власенков и Ольга Свиблова сказали, что я просто обязан этим заниматься. Конечно, из Большого театра я уходил, когда уже не мог совмещать две профессии одновременно. Поэтому распростился с балетом легко и быстро: принял решение за один вечер, наутро пошел к руководству, а через пару дней вышел из театра, как будто никогда в нем не работал. Было смешно.

— Как искали свой стиль в фотоискусстве, профессиональный почерк?

— Я учился фотографировать по книгам, старым журналам — L’Officiel, Vogue 70-х годов. Не могу сказать, что мне изначально был интересен fashion как таковой. Мне просто нравилось снимать людей. Что касается собственного стиля, то его поиск — большое заблуждение. Человек должен снимать то, что ему нравится и быть в этом искренним. Если он талантлив, стиль появится сам. А искать то, чего нет — глупо! Стиль приходит с годами, с опытом. Нужно снимать, нужно пробовать. Мало того, стоит даже копировать работы понравившихся художников-фотографов! Потому что, во-первых, у тебя все равно никогда не получится снять так же, во-вторых, ты либо примешь их «видение», либо быстрее пройдешь этот этап, поскольку через увлечение мастерами проходит любой начинающий фотограф. Для меня таким культовым фотографом был Аведон. Со временем пристрастия менялись. Но даже сейчас я иногда открываю для себя какое-то новое имя из всем известных классиков, начиная вдруг понимать и интересоваться языком, на котором «говорил» мастер.

— На сегодняшний день вы являетесь одним из самых известных в России fashion-фотографов. В чем специфика данного направления фотоиндустрии?

— Статус fashion-фотографа в России весьма неоднозначен, учитывая факт, что самой fashion-индустрии здесь как таковой нет, и пока, к сожалению, не предвидится. Возможность подобного рода съемок очень ограничена — и по бюджетам, и по форматам, которые есть у любого журнала. Настоящий фотограф-художник не может постоянно жить в рамках. Поэтому, если раньше мне льстило, когда меня называли одним из лучших fashion-фотографов, то в данный момент я всячески стараюсь самому себе доказать, что являюсь фотографом, который наряду с fashion может снимать и социальные, и арт-проекты, красивые портреты и т. д. Необходимо движение! Нельзя всю жизнь снимать в одной и той же студии, одних и тех же манекенщиц, для одних и тех же журналов. Это скучно! Все равно что на протяжении 20 лет танцевать один и тот же спектакль.

— Что вообще подразумевает под собой жанр fashion-съемки?

— Глянцевые журналы — это часть механизма по продаже вещей на рынке элитной продукции: на ее продвижение направлено все, что они производят. Поэтому, Фотограф не может в одиночку вытянуть съемку при плохом стилисте, плохой модели, и наоборот. Но талантливый фотограф всегда привносит в коммерческий процесс долю своей креативности. Поэтому примеры очень интересных идейных съемок, великолепно совпадающих с бизнес-задачами не редкость. Та же реклама может быть сделана очень примитивно и тупо, а может талантливо и красиво. Это сложно, но возможно.

— Кто входит в команду fashion-фотографа?

— Хорошо организованный рабочий процесс означает, что с утра перед съемкой ты всегда получаешь хорошую чашку кофе и начинаешь работать в прекрасном настроении. Поэтому команда, это, прежде всего, — продюсер, агент, благодаря которым ты не отвлекаешься на разные организационные моменты, и ее креативная часть, состоящая из стилиста, ассистентов, модели или селебритиз (в зависимости от съемки), визажиста, парикмахера. Нельзя недооценивать ни одну из вышеперечисленных позиций. Плохая работа любого из этих людей ведет к неудачному результату. Когда фотограф из-за некрасиво уложенных волос или плохого мейкапа не видит образ, который ему хочется снимать — никакой фотошоп не поможет. В хорошей fashion-съемке нюансов миллион! Недаром же на фотосессиях, проводимых теми же итальянским, американским или французским Vogue, работают не только самые известные западные фотографы, но и звезды по мейкапу, волосам, стилю и т. д.

— Насколько важную роль играет красота и профессионализм моделей? Как вы их выбираете?

— Рынок моделей в России очень отличается от западного. Найти в России, не в обиду будет сказано всем нам, хорошую модель очень тяжело — их быстро портят плохие съемки, фотографы и журналы. Они начинают работать клише, снимать их становится невозможно. Легче взять девочку, которая вообще ничего не умеет и попытаться работать с «чистым материалом». В Европе договориться со звездой подиумного бизнеса тоже тяжело, но при этом их много. Что касается выбора, то для меня в модели важно присутствие харизмы — часто необъяснимой, неуловимой, но всегда заметной. Тут нельзя путать. Есть модели, что называется, с «белыми» лицами,
на них удобно «рисовать» любой образ в зависимости от задач съемки — гранд-даму, девочку на берегу озера и т.д. Но при этом в любом из этих образов именно харизма помогает модели быть выразительной. Бледность внешности наряду с внутренней «наполненностью» — вот это интересно!

— А как насчет красоты?

— Я не люблю идеально красивые лица. Чаще всего за ними кроется большая пустота. Есть модели с торчащими ушами, непропорциональными носами, неидеальным овалом лица, но они настолько любят свою работу, что преображаются перед камерой! Время красивых поз прошло. Сейчас очень много fashion-фотосессий, скорее напоминающих кино, нежели съемку красиво одетых манекенов. Современная модель должна быть артистичной, уметь хорошо владеть своим телом, раскрываясь, вживаясь в образ, полностью отдавая себя работе, заряжая всех одним своим присутствием. Таким девушкам не надо говорить куда поставить руку и куда посмотреть — фотографу остается только ловить моменты. Их хочется снимать постоянно! Не подиумы и не показы делают из моделей звезд, а именно фотографы. Когда девушка появляется на обложке одного, другого журнала, это говорит о том, что она востребована. Дизайнеры тут же начинают ее брать на показы. Почему так популярна Кейт Мосс? Потому что фотографы ее обожают, с ней легко. Она может быть разной, она интересна, а не потому что у нее какой-то специфичный разрез глаз или что-то уникальное в фигуре.

— Умение общаться влияет на результат?

— Конечно. Хотя я раньше почему-то недооценивал этот процесс. Работать на съемке — обязанность модели, но как она будет это делать, зависит от фотографа. Если ты не будешь замечать ее, грубо говоря, относиться как к куску мяса, то она так же у тебя и отработает. А если ты максимально настроишь общение и дашь понять, что это самая лучшая съемка в твоей жизни, она выдаст даже больше, чем способна.

— Где лучше всего проводить fashion-съемки — на природе или в студии?

— Смотря какую задачу ставит перед собой фотограф. Мне, по большому счету, все равно, где снимать. Единственное — я не люблю экстремальных фотосессий, при минусовых температурах, в некомфортных условиях. Если съемка ведется как подвиг — ничего хорошего в этом нет. Я предпочитаю работать быстро, чтобы у всех ее участников осталось ощущение праздника, а не каторги. Я не понимаю тех фотографов, которые мучают моделей, они видимо вообще не знают, что хотят снимать. Это не профессионально, человек должен приходить на съемку и быть к ней готов, как хороший режиссер: если нет режиссера, то нет и спектакля, какие бы хорошие актеры ни были собраны.

— Какова роль техники в вашей профессии?

— Долгие годы я снимал буквально на одну камеру. Сейчас у меня порядка 7–8 камер: цифровые, пленочные, старые, новые. Я варьирую их в зависимости от съемки: если это рекламная съемка — нужно суперразрешение, снимаю движение — соответственно, нужна быстрая камера, необходим быстрый результат — беру цифру хорошего качества. Я не могу сказать, что у меня есть какая-то любимая камера. К технике отношусь лишь как к части процесса.

— Как ставите свет?

— У меня в арсенале порядка 10 источников света. Но я не припомню случая их одновременного использования. Максимум шесть-семь, когда нужно добиться эффекта полуосвещенности: это очень сложно и такие случаи редки. Я предпочитаю один источник света и уверен, что этого достаточно, чтобы творить чудеса. Это может быть большой софт-бокс или узко направленный луч: вариаций масса и какую именно световую схему использовать — вопрос вкуса. Моя практика показывает, что чем проще свет, тем лучше.

— Николай Цискаридзе в интервью «Фотоделу» рассказал, что его вы снимали дома, подсвечивая двумя торшерами и затем один из этих кадров стал эмблемой фирмы-производителя балетной одежды…

— С Колей была чуть ли не первая моя съемка. Это происходило у меня дома, в однокомнатной квартире. Я повесил на стену покрывало с дивана и прикрепил по бокам две кухонные лампы-прищепки. Я всегда буду помнить этот случай, потому что считаю, что безвыходных ситуаций не бывает. Отличную съемку можно провести при любом освещении, даже при свете свечи сделать невероятной красоты фотографию. Если фотограф будет сильно зависим от техники, он далеко не уйдет.

— Настроение, опыт, техника, стечение обстоятельств — что в большей мере влияет на итог работы?

— Люди в моей команде обладают безупречным вкусом и в курсе всего, что происходит в fashion-индустрии по всему миру — Нью-Йорке, Париже, Лос-Анджелесе. .. Эта информация крайне необходима и во многом определяет успех съемки, настраивая всех на одну волну, формируя общее творческое настроение. Иначе начинаются поиски непонятно чего. Например, хороший визажист не тот, который может нарисовать все, что угодно, а тот, который прекрасно понимает, что мы снимаем и сам подсказывает креативные идеи. Кроме того, важно время, потраченное на подготовку к съемке: задумки иногда приходят сразу, но к более интересным приходится идти. При этом я их ни в коем случае не вымучиваю — если идея не идет, я от нее отказываюсь.

— Есть какие-то правила, которым следуете неукоснительно?

— Железное правило — чтобы не было скучно. Если мне самому не интересна создаваемая композиция, я возьму перерыв и подумаю, как ее изменить.

— Какова роль цветовых решений?

— Любую посредственную фотографию можно спасти, переведя ее в черно-белый вариант. С цветом такой номер не пройдет. С ним работать гораздо сложнее. Любой цвет имеет свои акценты, от сочетания с другими оттенками может меняться — это целая наука! Я люблю цвет, но мои пристрастия постоянно меняются. Если мы говорим о журналах, то им нужны яркие цветовые решения. А мне по вкусу более сложные, приглушенные оттенки. Но недооценивать силу яркого цвета тоже нельзя — он может быть сильным акцентом фотографии. Очень важно не перегнуть палку — все должно быть сбалансировано между собой. Цвет — это очень сложно, но интересно.

— Можете вспомнить несколько примеров наиболее интересных с вашей точки зрения съемок? В чем была их изюминка?

— Я — фотограф, для которого результат определяет все. Самое ужасное, когда съемка проходит весело, хорошо, здорово, а на выходе ты получаешь дерьмо. Поэтому процесс я оцениваю по итогам работы. Но иногда увлекательный процесс совпадает с потрясающим результатом. Таким был проект с Федей Бондарчуком «Время настоящее и его герои», благодаря которому я серьезно полюбил портретный жанр. Он был выставлен два года назад в Новинском пассаже, и сейчас находится в последней стадии — по его итогам мы выпускаем книгу. Это более 100 фотопортретов известных и просто интересных людей, которые окружают Федора и меня… Тина Канделаки, Ольга Слуцкер, Тигран Кеосаян, Михаил Ефремов, талантливые актеры, дизайнеры, визажисты — немного странный набор для окружающих, но абсолютно логичный для нас.

— Распишите по шагам одну из ваших фотосессий. Сколько времени она занимает?

— Мы возьмем некий средний вариант журнальной съемки. Все начинается с того, что я получаю звонок от стилиста или кого-то из сотрудников журнала с предложением о сотрудничестве. Дальше мы встречаемся — обсуждаем варианты сюжетов, где хотелось бы это снять: каждый высказывает свои идеи до тех пор, пока мы не придем к окончательному, общему видению. Как минимум, очень редко, это одна многочасовая встреча, обычно две-три. После этого идет уже непосредственная работа продюсера по организации съемочного процесса; стилист подбирает вещи, производит необходимые примерки. Я предпочитаю, чтобы на съемке уже не было места экспериментам — стилист должен четко понимать кого и во что он одевает. Отсняв необходимое количество кадров, я обычно беру паузу в два-три дня, чтобы потом с совершенно свежим взглядом встретиться с заказчиками и утвердить окончательный вариант. Затем — пост-продакшн, мы проектируем цвет, контраст, плотность. Иногда этот процесс рождает неожиданный результат и визуальная картинка полностью меняется: снимали светлую, а выдали темную съемку и т.п. И, наконец, сдача в журнал. Fashion-съемка — очень долгий процесс. День работы с камерой — далеко не концентрация всего, что было сделано. В совокупности она занимает четыре дня постоянной работы.

— По каким причинам можете отказаться от выполнения того или иного заказа?

— Очень важно, чтобы люди говорили на одном языке, одинаково видели результат. Иначе незачем тратить время. Дело здесь не в деньгах, а в том, что если я претендую называться фотографом — человеком искусства, а не ремесленником, то компромиссы не уместны. Есть фотографы, которые всю жизнь хотят снимать fashion, а снимают банки с подсолнечным маслом, потому что им нужно жить, они так зарабатывают. Но перейти от съемок банок с маслом к съемке fashion практически невозможно — человек должен отказаться от этого пути и быть готовым к возможной неудаче. Усидеть на двух стульях в данном случае невозможно.

— Что вам интересно снимать?

— Мне интересно умещать в одном кадре целый маленький фильм, законченную историю. Показывать просто красоту — красивую одежду, лица — скучно.

— Всему ли при желании можно научиться?

— В жизни возможно все. Человек, который не ставит перед собой границ — получает все что хочет. Иной раз происходят невероятные вещи и так быстро, что в самых смелых фантазиях не можешь себе вообразить. Но если человек себе ставит барьер, то скорее всего у него ничего никогда не будет. Любой фотограф в этой стране может добиться обложки Vogue.

— То есть в принципе, чтобы войти в этот бизнес достаточно одного желания?

— Это касается любого бизнеса. Одержимость, желание и талант — вот залог успеха.

— Каковы ваши ближайшие творческие планы? График расписан плотно?

— Последние три дня у меня было по две съемки в день. Снимал обложку юбилейного номера L’Officiel. Провел фотосессию, где
в качестве моделей были задействованы обозреватели светской хроники самых известных журналов. Сюжет — ювелирка и обнаженка. Это было очень интересно — бриллиантовые украшения за несколько миллионов долларов придавали этим всемогущим девушкам определенную статусность. С другой стороны, одеты они были только в нижнее белье. Была большая съемка для Harper’s Bazaar совместно с дизайнером Игорем Чапуриным, который будет праздновать в этом году десятилетие Дома Моды. Также снимал рекламу в стиле fashion для компании Sony. Сейчас при всем моем желании ближайшую неделю я не смогу фотографировать — надо разбираться с текущей работой, наступил этап пост-продакшн. Встречи, подготовка и сдача работы отнимают колоссальное количество времени.

— Ну, и напоследок, ваш совет начинающим, совершенствующимся фотографам?

— Ничего не бояться! Не стремиться к заоблачно дорогим камерам, световому оборудованию — все это вспомогательные, второстепенные вещи. Не зависеть от мнения якобы профессионалов — их на самом деле очень мало. Максимально стараться снимать то, что хочешь, не ставить себе рамки, быть абсолютно свободным в творческих порывах, желаниях. Не оглядываться на мнение окружающих — это универсальный совет.Фотомастер Владимир Глынин. Фотопроект Обложка «Vogue» в кармане любого российского фотографа.

_______________________

Читайте также:

ФОТО-Выставки, февраль 2011.

Фото-выставки, январь 2011.

В гостях у Владимира Глынина: дом фотографа в Подмосковье | Культура

Фотограф Владимир Глынин — приверженец порядка и чистоты. В своем доме по проекту Зураба Арабидзе он даже оставил пустыми стены.

Когда Владимир Глынин задумался о собственном доме, он сразу понял, что готовые проекты ему не подойдут и надо будет строить с нуля. Район Подмосковья для него значения не имел, в отличие от ландшафта. «Я не воспринимаю поселки в чистом поле, мне нравится, когда рядом есть лес и старые деревья на участке», — говорит он. В итоге Владимир купил крайний участок, одна сторона которого граничит с лесом, и неожиданным бонусом получил большой водоем, который скрывался за зеленым массивом.

Владимир на террасе своего дома с норвич-терьером по кличке Джекс. Отсюда видно небольшой объем второго этажа. На заднем плане справа деревянные шезлонги по эскизам Глынина.

Владимир — профессиональный фотограф с устоявшимися вкусами и взглядами на мир, он четко представлял себе, каким хочет видеть свой будущий дом, и искал не декоратора или дизайнера, а именно архитектора. С Зурабом Арабидзе, который в итоге воплотил его мечту в жизнь, судьба свела его дважды в течение одного дня. Он случайно познакомился с ним на художественной ярмарке «Арт-Москва».

Дом построен по проекту архитектора Зураба Арабидзе. Стол и лавка на террасе тоже по его эскизам. Мягкие шезлонги португальской фирмы NoSolid.

«Меня привлекли его работы, на выставке Арабидзе был представлен как художник. А чуть позже оказалось, что он тот самый архитектор, которого мне собирались порекомендовать, — вспоминает Владимир. — Проекты Зураба строгие и минималистичные, как раз в такой стилистике, как мне хотелось, поэтому я ему сразу доверился. Бессмысленно обращаться к кому-то и заставлять его смотреть на мир твоими глазами. Общую концепцию мы утвердили быстро, правда, на первую встречу я пришел подготовленным — с огромным мудбордом».

Фрагмент террасы с уличным камином. Это одно из любимых мест Владимира, здесь комфортно находиться даже в прохладную погоду.

Глынин не собирался переселяться за город насовсем, но хотел иметь возможность периодически проводить там время, отдыхать и восстанавливаться. Зураб и Владимир работали в связке: первый отвечал за пропорции и планировку, а второй — за функциональное наполнение. В итоге у них получился двухэтажный дом, в котором хозяин ощущает себя максимально комфортно.

Гостиная на первом этаже. Кресла, Camerich; журнальный столик сделан по эскизам Владимира; на полу бельгийский ­шерстяной ковер, Art de Vivre; слева от лестницы консоль по эскизам Зураба Арабидзе, над ней его же работа.

Зона столовой. Обеденный стол по эскизам хозяина дома; на столе ваза, Maison Margiela; стулья, Mint.

Небольшой верхний уровень площадью пятьдесят квадратных метров он отдал под гостевые комнаты, а сам обосновался на двухстах квадратных метрах внизу. Здесь у него есть свой блок со спальней, ванной комнатой и гардеробной, практичная и полностью укомплектованная кухня, столовая, гостиная, зона спа и комната, которая может использоваться как спортзал, зона для медитаций или гостевая спальня.

Кухня. Владимир Глынин любит го­товить, поэтому кух­ня и остров здесь очень функцио­нальные. Гарнитур сделан по эскизам архитектора Зураба Арабидзе. Барные стулья, Kartell. На острове специи, Kitchen Ceremony.

Кухня. Высота ­кухни рассчитана ­таким образом, чтобы ее верхняя граница совпадала с оконным откосом. Вообще во всех комнатах дома максимально большие окна. Для Владимира природа — это и арт-объект, и цве­товой акцент интерьера.

«Я знал, какие предметы мне нужны для жизни и где они будут стоят. Исходя из этого мы планировали все помещения, — рассказывает хозяин. — Когда я здесь один, мне не очень комфортно в столь большом пространстве, поэтому Зураб сделал раздвижные двери, которыми можно отсечь часть первого этажа».

Хозяйская спальня. Кровать, Camerich; постельное белье, AtelierTati; банкетка, Zeta Bench; прикро­ватная тумбочка по эскизам архитектора; ковер куплен в Берлине. В доме площадью 250 м² висят всего четыре произведения искусства, два из них — в спальне Владимира. Над изголовьем его фотография из серии Abstract. Напротив кровати есть еще одна работа, и она размещена таким образом, ­чтобы взгляд хозяина падал на нее, когда он открывает глаза.

Владимира всегда привлекал строгий минимализм, но он немного опасался его холодности и неуютности. Как оказалось, напрасно: за четыре года, прошедших с момента постройки, он убедился, что это абсолютно его интерьер. Который, кстати, он обставлял сам, въехав еще до окончания строительства и опытным путем вычисляя, что и где должно стоять, чтобы было удобно. «Я благодарен Зурабу, он предупредил меня, что подобная стилистика не предполагает захламленности, и выделил место под четыре кладовки. И я слежу за тем, чтобы на столах и консолях не появлялось ничего лишнего и пространство оставалось чистым. Каждый раз, приезжая сюда, я испытываю восторг, как в первый день», — говорит хозяин.

Фрагмент лаундж-зоны в гостевом блоке на втором этаже. Стеллаж сделан по эскизам архитектора; кресло винтажное; диван, IKEA, перекрашенный и доработанный хозяином. На стене работа Владимира Глыни­на из серии Ballet.

Интерьер отражает многие его привычки и увлечения. Например, Владимир не любит спать на втором этаже и ходить вверх-вниз по лестнице, поэтому его вотчина — первый этаж. Еще ему нравится проводить время на природе и смотреть на огонь — и для этих целей оборудована уютная зона с уличным камином на террасе. А вот арт-объектов в доме практически нет. Здесь висят всего четыре работы.

Фрагмент спа-зоны на первом этаже. Ванну, утопленную в пол, Владимир подсмотрел в спа на Бали. Кресла бренда NoSolid ­настолько комфортные и универсальные, что они мигрируют с террасы в дом и обратно.

Моя повседневная жизнь перенасыщена искусством, а стены мастерской завешаны моими работами, — объясняет Глынин. — Но дома я хочу отдыхать, и лучше всего для этого подходит чистое пространство. Главные картины этого интерьера — пейзажи. Поэтому все окна в доме такие большие: можно наблюдать самый красивый природный процесс — смену времен года.

Фрагмент ванной комнаты хозяина. Тумбочка сделана по эскизам Зураба Арабидзе, а бра Вла­димир нашел сам.

Art & More: Владимир Глынин открыл свою выставку Gravity

В галерее RuArts в рамках ХI международного фестиваля «Фотобиеннале-2016» открыли персональную выставку известного столичного фотографа Владимира Глынина Gravity.

Куратор выставки Катрин Борисов

познакомила гостей с творчеством фотохудожника, исследующего «напряженный рисунок танца» и собирающего уникальный фотоколлаж из «осколков» настоящего.

Светская публика Москвы жадно изучает дуализм мира через призму творчества Владимира Глынина: в рамках «Фотобиеннале» представили выставку его работ под названием Gravity, открывшуюся при поддержке Rehab Life и дома Ruinart. В объективе фотографа-философа («наследника» Дега и Ива Кляйна) — артисты балета (а сам Владимир до начала 2000-х работал артистом кордебалета Большого театра), «рисующие» человеческое тело с помощью напряженного, но завораживающего рисунка танца. Особенности техники — контраст черного и белого, не лишившийся своего динамизма даже в цветной фотографии, и пренебрежение полутонами ради «резкости» идеи. Также в экспозицию включены нетрадиционные для Глынина «черновые» холсты-полотна, на которых происходил съемочный процесс, и работы из серии Cubes, выполненные в технике мультиэкспозиции, по-детски «эксплуатируемой ныне поклонниками ломо-фотографии.

Владимир Глынин, Николай Усков

Ксения Собчак

Валерия Роднянская

Джон Манн

Катрин Борисов и Сергей Николаевич

Мария Лобанова

Лаура Джугелия

Александр Юдин

Марк Гарбер

Елена Пантелеева («Сколково»)

Сати Спивакова

Татьяна Геворкян

Маргарита Лиева

Дарья Субботина

Антон и Виктоия Борисевич

Анастасия Романцова, Лаура Джугелия, Анна Казакова

Михаил Друян

Сергей Бугаев-Африка

Катрин Борисов (RuArts) и Мария Контэ (Rehab Life)

Ирина Курбатова

Детали от Posta-Magazine
Выставка открыта с 6 апреля по 27 мая.

 

 

 

«СОН» Владимира Глынина | СПЛЕТНИК

Модный фотограф Владимир Глынин продолжает покорять публику своими проектами. На этот раз со страниц журналов Глынин «перебрался» в выставочное пространство. В галерее ruArts (особняк в Зачатьевском переулке) открылась его фотоэкспозиция «СОН».

В своих новых работах фотограф постарался изучить природу и особенности человеческого сна и пробуждения. Чуть размытые фото, на которых изображены, как и всегда, очень красивые девушки, вызвали живой интерес публики.

Правда, никто из гостей к назначенному времени в галерею не приехал – все начали собираться намного позже. Никакой официальной части предусмотрено не было – Глынин просто скромно принимал поздравления и букеты цветов и время от времени рассказывал кому-то об экспозиции, оставляя дарственные надписи на альбомах со своими работами.

Ненадолго заехала в ruArts Софико Шеварнадзе. Поздоровавшись с Владимиром и бегло осмотрев выставку, она покинула галерею.

Софико Шеварднадзе

Не задержался и ресторатор Кирилл Гусев. Он вообще в этот вечер был не в лучшем расположении духа – даже не соглашался фотографироваться (светские сплетники предполагают, что это из-за закрытия его ресторана Family Floor). Он, по примеру Софико, поздравив Глынина, уехал из галереи.

Кирилл Гусев

Особенно восхищалась «снами» Глынина Юлия Визгалина:

Глынин не совсем обычный фотограф. Его работы завораживают, создают настроение. Выставка «СОН» как раз из этого числа. Мне понравилось, как Владимир показывает этот таинственный мир.

Помимо осмотра экспозиции, некоторые гости успели и наладить новые знакомства. Так, Константин Андрикопулос представил дзюдоиста и начинающего актера Дмитрия Носова Тане Геворкян, упомянув и о выходе фильма «Путь»:

Вчера он представлял свою новую картину. Говорят, премьера прошла на «ура».

После таких рекомендаций Таня долго о чем-то беседовала с Дмитрием.

Дмитрий Носов, Татьяна Геворкян

Многие присутствующие обсуждали еще одно столичное мероприятие – премию Herbal Essenses (репортаж оттуда появится на «Сплетнике» чуть позже). Некоторые из гостей — например, Влад Лисовец — приехали на выставку «СОН» прямо с церемонии вручения награды.

Одна из работ Владимир Глынина

Посмотреть все

Владимир глынин показал путь к успеху — В мире шоубизнеса

Идея выставки родилась не случайно. В России есть много успешных, талантливых, ярких мужчин. Они добились высот в творчестве, спорте, бизнесе, литературе. Их путь к успеху мог бы стать отличным примером и для других.

Но они не останавливаются на достигнутом, а продолжают идти вперед, повинуясь внутреннему призыву — Keep Walking (Оставаться в движении).

Владимир Глынин предложил своим героям поразмышлять о том, что для них значит движение и снял их на фоне суровых минималистичных пейзажей. Героями его работ стали: Евгений Гришковец, Сергей Лазарев, Александр Гафин, Кирилл Серебренников, Евгений Стычкин, Леонид Парфенов, Егор Кончаловский, Алексей Немов и другие.

К сожалению, не все герои выставки сумели в тот вечер добраться до центра — мешали дела, пробки, простуды, плохая погода. Впрочем, это прискорбное обстоятельство никак не повлияло на атмосферу, царившую в тот вечер на выставке.

Вероятно из-за того, что была заявлена такая мужская тематика выставки, среди приглашенных было гораздо больше представителей сильного пола. Впрочем, пришли и дамы: Екатерина Волкова была очень рада встретить Вилле Хаапасало, а Елена Старостина радостно смеялась шуткам своей подруги — Яны Поплавской. Ярким было появление Ирсон Кудиковой (если вы успели позабыть, эта девушка участвовала в одной из Фабрик звезд и играла на саксофоне) — певица приехала на вечеринку с молодым человеком в килте и воодушевленно позировала фотографам в самых неожиданных позах.

Героем вечера стал Сергей Лазарев — на открытие выставки он приехал один, а потому его сразу стали окружать девушки: кто-то хотел взять интервью, кто-то — дружески посплетничать, а кто-то — просто прикоснуться к кумиру.

Впрочем, случайных людей на выставке практически не было — возможно потому, что само выставочное пространство оказалось очень небольшим и просто физически не смогло бы вместить всех желающих. Кстати, именно из-за этого начало перфоманса оказалось смазанным — гости не сразу разглядели людей в черных одеждах и в белых масках на лицах, начавших хаотичное движение по залу. Тревожная музыка отзвучала, и приглашенные плотными рядами направились в зал.

Выставочное пространство было оформлено как черный лабиринт, в разных углах которого висели фотографии (несколько однотипные), на которых герои снимков (и по совместительству — девичьих грез) позировали в окружении все тех же людей в масках. Фонами стали пустынные песчаные дюны, по которым продолжали свой путь к успеху отечественные знаменитости.

Каждый из героев выставки предложил свою трактовку фразы Оставаться в движении. Их кредо были прописаны тут же, на табличках, висящих вблизи картин.

Евгений Гришковец: Keep Walking — это преодоление усталости и желание жить.

Андрей Колесников: Попробуйте догнать бегущего человека. Он всегда впереди потому, что он чего-то хочет, в отличие от многих. Попробуйте!

Вы его вряд ли догоните, но хотя бы согреетесь.

Леонид Парфенов: Keep Walking для меня значит пытаться прыгнуть выше головы. Неинтересно повторять то, что уже делал. Поэтому ищешь и обычно находишь новое. Сделал еще шаг — значит стал сильнее.

Но этот шаг был бы невозможен без предыдущего.

Александр Гафин: Для меня смысл жизни — в том, чтобы узнавать что-то новое, общаться с интересными людьми, ездить по миру, открывать новые места и маршруты… Жажда новых знаний и впечатлений — это то, ради чего стоит жить. Как только человек останавливается, все теряет смысл.

После того, как все гости успели ознакомится с фотографиями и изречениями самых ярких и успешных звезд, настал черед концерта. Под зажигательные песни Нино Катамадзе гости приплясывали и даже пытались ей подпевать. С неподдельным восторгом и как-то по-ученически взирал на певицу Сергей Лазарев.

Ближе к концу Катамадзе подозвала оробевшего Лазарева и около минуты пела с ним вместе. Кажется, он был счастлив.

1/39 Сергей Лазарев
2/39 Фекла Толстая и Андрей Житинкин
3/39 Фекла Толстая
4/39 Иван Николаев
5/39 Кристиан Кремер
6/39 Константин Андрикопулос
7/39 Экспонат выставки
8/39 Валерий Сюткин
9/39 Влад Лисовец
10/39 Василий Куйбар
11/39 Анастасия Железнова (топ и пиджак — Anastasia Z, обувь и сумка — Chanel)
12/39 Марина Голуб
13/39 Анна Бек и Светлана Маниович
14/39 Юлия Визгалина
15/39 Александр Юдин
16/39 Сати Спивакова и Владимир Глынин
17/39 Нино Катамадзе
18/39 Андрей Фомин
19/39 Нино Катамадзе
20/39 Софья Троценко
21/39 Александр и Ирина Гафины
22/39 Ресторатор Кирилл Гусев
23/39 Яна Поплавская
24/39 Юлия Далакян
25/39 Екатерина Волкова (пальто — Alena Akhmadullina, туфли — Luciano Padovan) с подругой
26/39 Константин Гайдай
27/39 Валерий Сюткин с супругой Виолой
28/39 Андрей Житинкин
29/39 Екатерина Волкова
30/39 Елена Старостина
31/39 Вилле Хаапасало
32/39 Экспонат выставки Путь к успеху
33/39 Александр Олешко
34/39 Нино Катамадзе и Сергей Лазарев
35/39 Ирсон Кудикова
36/39 Мирослава Дума и Владимир Глынин
37/39 Елена Нелидова
38/39 Иван Николаев
39/39 Екатерина Полозова

Посмотреть все

Темы которые будут Вам интересны:

Ошибка

Что-то случилось получение ny040313

Чтобы просмотреть все наши предстоящие аукционы, щелкните здесь.

Страница, которую вы ищете, не существует или больше не доступна.
Если вы считаете, что попали на эту страницу по ошибке, свяжитесь с [электронная почта защищена].

Перейдите на домашнюю страницу Показать ошибку

Журнал базы данных может содержать дополнительные сведения

HttpException

 Система.Web.HttpException (0x00000064): что-то произошло при получении ny040313
   в PublicWebMvC.Controllers.LotsController.  d__5.MoveNext () в c: \ Jenkins \ Pipeline Prod-WEB01 \ workspace \ PhillipsPublic. Web \ Controllers \ LotsController.cs: строка 106
--- Конец трассировки стека из предыдущего места, где было создано исключение ---
   в System.Runtime.ExceptionServices.ExceptionDispatchInfo.Throw ()
   в System.Runtime.CompilerServices.TaskAwaiter.HandleNonSuccessAndDebuggerNotification (задача задачи)
   в System.Web.Mvc.Async.TaskAsyncActionDescriptor.EndExecute (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker. <> c__DisplayClass8_0.  b__1 (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.EndInvokeActionMethod (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.AsyncInvocationWithFilters.  b__11_0 ()
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.AsyncInvocationWithFilters. <> C__DisplayClass11_1.  b__2 ()
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker. AsyncInvocationWithFilters. <> c__DisplayClass11_1.  b__2 ()
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.AsyncInvocationWithFilters. <> c__DisplayClass11_1.  b__2 ()
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.EndInvokeActionMethodWithFilters (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker. <> c__DisplayClass3_6.  b__3 ()
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker. <> c__DisplayClass3_1.  b__5 (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncControllerActionInvoker.EndInvokeAction (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Controller.<> c.  b__152_1 (IAsyncResult asyncResult, ExecuteCoreState innerState)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncResultWrapper.WrappedAsyncVoid`1.CallEndDelegate (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Controller.EndExecuteCore (IAsyncResult asyncResult)
   в System. Web.Mvc.Async.AsyncResultWrapper.WrappedAsyncVoid`1.CallEndDelegate (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.Controller.EndExecute (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.MvcHandler.<> c.  b__20_1 (IAsyncResult asyncResult, ProcessRequestState innerState)
   в System.Web.Mvc.Async.AsyncResultWrapper.WrappedAsyncVoid`1.CallEndDelegate (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.Mvc.MvcHandler.EndProcessRequest (IAsyncResult asyncResult)
   в System.Web.HttpApplication.CallHandlerExecutionStep.System.Web.HttpApplication.IExecutionStep.Execute ()
   в System.Web.HttpApplication.ExecuteStepImpl (шаг IExecutionStep)
   в System.Web.HttpApplication.ExecuteStep (шаг IExecutionStep, логическое значение и завершено синхронно)
                  Исключение:  Что-то произошло при получении ny040313 
 

Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Владимир Глынин

Конструктивизм — направление советского авангарда в изобразительном искусстве 20-х годов прошлого века, которое включало архитектуру, фотографию, одежду. Фотограф Владимир Глынин снял свой проект «Реконструктивизм» (2011) в известном ироническом стиле.«Ре» как приставка, как говорит нам грамматика, означает либо «повторяющееся, возобновляемое, воспроизводимое действие», либо «действие, противоположное по своему значению основной части слова».

«Противодействовать» конструктивизму бессмысленно. Это наше признанное великое наследие. В результате остается репродукция, здесь есть постмодернистский трюк, надо сказать, довольно изящный. Авангард, как и иконопись, сегодня совершенно превратился в «искусство на экспорт». Заманчиво работать с такими образцовыми наглядными моделями, но мало кому это удается.Казимир Малевич добился успеха, он по-разному трактовал приемы иконописи (Глынин, кстати, утверждает, что этот русский авангардист — его кумир). Сериал «Реконструктивизм» тоже пользуется успехом.

Основная тема здесь — это танец. Чайка, балетный спектакль 2002 года в постановке Джона Ноймайера, адаптировавшего пьесу Чехова для балета. Душа Чайки в «конструктивистском» танце в костюмах, напоминающих «прозодежда» — индустриальную одежду Л.Попова, А. Родченко, В. Степанова. Костюмы этого спектакля Глынин взял для своего проекта. Футуризм, супрематизм, кубизм и другие новаторские движения 1910-х годов оказали огромное влияние на развитие конструктивизма, но его социально обусловленная основа лежала в «индустриальном искусстве» с его прямым обращением к советской реальности первых пятилеток. Использование «русского красного» как доминирующего, «красивого» и «революционного» цвета одновременно характерно для модернистской эстетики.А воплощение Треплева может напомнить осведомленному зрителю о группе «Советское кинетическое искусство и движение», возникшей в 1960-е годы. «Кинетическое искусство» во многом реконструировало новаторские работы конструктивистов и супрематизм Малевича.

Танец всегда ассоциируется с движением, но для Глынина это не аксиома. Тема «движения», кстати, тоже связана с поисками пластичности в фотографии 1920-х годов. Тогда сотрудники фото-бюро, созданного при Государственной академии эстетического искусства — Юрий Ерёмин, Николай Свишов-Паола, Алексей Сидоров, Александр Гринберг — инициировали большой проект «Искусство движения».Четыре выставки под одним названием подвели итоги многолетней работы. Глядя в объектив камеры, фотограф пытался исследовать пластичность и законы танца, раскрывая его динамику на двухмерной плоскости снимка, создавая образ движения. «Лебединое озеро», «Артисты балета» и «Балет Глынина» — это циклы фотографий, посвященные классическому балету, в котором еще есть место для движения. Танцоры статичны, «ретинамичны» в реконструктивизме — в отрицательном смысле приставки.Их фигурки больше похожи на декоративный орнамент. Они словно застыли в своих маскарадных костюмах, восставая против стремительного течения времени. Запутанные тела, составляющие пластические композиции, сложны, но всегда логичны. Объемы трудно проследить, изображения сухим и конкретным языком напоминают рисунок, декорации или даже плакат. Фотограф практически убил плоть, сделав тела невесомыми, неэротичными, почти безжизненными.

Белое тело на белой бумаге впервые «поразило» зрителя на снимках итальянского модного фотографа Паоло Роверси (1980 г.), сделанных на Polaroid.Но для Глынина такой подход не особо важен. Владимир Глынин, эстет и экспериментатор, прошел путь от изысканных «живописных» образов артистов балета до острой и динамичной, почти конструктивистской серии фотографий. Искусный мастер различных методов печати, приближающий фотографию к средствам графического искусства, он приходит к выводу, что художественная фотография может быть выразительной, когда она становится декоративной. Его изысканные ритмические контрастные построения далеки от советской реальности конструктивизма, требующей постижимости и призванной воспитывать, возбуждать и направлять.Фронтальные композиции Глынина демонстрируют склонность к простой графической структуре, богатой ритмическими повторениями, а иногда и неожиданными столкновениями цветов, оттенков и линий.

Реконструкция как способ авторского высказывания знаком в современном художественном пространстве, особенно в фотографии, ведь фотография реконструирует память. Но реконструктивизм Глынина реконструировал великое наследие прошлого. Двойное отрицание всегда имеет эффект подтверждения. Так что квест — не пустая трата времени и сил.

Ольга Аверьянова,
Заведующий отделом фотоискусства ГМИИ им. А.С. Пушкина

Малевич, Балет, Фотография. Владимир Глынин.

Конструктивизм — советское авангардное направление в искусстве, архитектуре, фотографии, моде 20-х годов ХХ века. Фотограф Владимир Глынин сделал свой проект «Реконструкционизм» (2011), апеллируя к известному символическому стилю. Приставка «ре-», как известно из русской грамматики, означает «повторяемое, возобновляемое, воспроизводимое действие» или «действие, противоречащее действию, которое выражается основной частью слова».

Нет смысла «противодействовать» конструкционизму. Это наше признанное наследие. Воспроизведение остается, опять постмодернистский трюк, кстати, весьма изысканный. Безусловно, авангард, как и иконопись, уже стали «экспортным» искусством. Всегда заманчиво работать с такой образцовой графической моделью, но не у всех получается. Каземиру Малевичу это удалось; в значительной степени осмыслял иконописную технику. Кстати, Глынин подтверждает, что Малевич — его кумир. Серия «Реконструкционизм» удалась.

Первая тема — танец. «Чайка» — балет 2002 года с хореографией Джона Ноймайера, адаптировавшего для балета знаменитую чеховскую пьесу. «Душа чайки» — это «конструктивистский» танец в костюмах, напоминающих «рабочую одежду» Л. Поповой, А. Родченко, В. Степановой. Глынин взял из этой постановки костюмы для своего проекта. Большое влияние на формирование конструкционизма оказали футуризм, суперматизм, кубизм и другие новаторские направления 1910-х годов. Однако «мануфактурное искусство» с его прямым обращением к современным советским реалиям первых пятилеток оказалось его социальной индуцированной базой. Использование «русского красного» как доминирующего, «красивого» и «революционного» стало признаком модернистской эстетики. Постановка Треплева наверняка напомнит искушенному зрителю о советском кинетическом искусстве и групповом движении, появившихся в 60-х годах. Кинетическое искусство во многом восстановило инициативу конструкционистов, супрематизм Малевича.

Танец всегда связан с движением, но для Глынина это не аксиома. Тема «Движение» также связана с поиском пластичности в фотографии 1920-х годов. Члены фото-кабинета Государственной академии искусствознания Юрий Еремин, Николай Свичев-Паола, Алексей Сидоров, Александр Гринберг запустили большой проект — «Искусство движения».Результатом их многолетней работы стали четыре одноименные выставки. Затем фотограф попытался исследовать каноны пластики и танца через объектив камеры, выявить динамику, создать движущееся изображение на двухмерной плоскости снимка. «Лебединое озеро», «Балерина» и «Балет» Глынина — это фотоциклы о классическом балете, где есть место динамике. Танцоры из «Реконструктивизма» статичны, «рединамичны» в отрицательном значении приставки. Фигурки похожи на орнаментальные узоры. Они словно застыли в своих вычурных платьях, вопреки стремительному течению времени.Переплетение тел, структурирование пластических композиций, сложно, но не всегда логично. Объемы едва заметны, изображения напоминают рисунок, декорацию или даже плакат, стиль бесплоден и конкретен. Практически фотограф умертвил плоть, сделал тела невесомыми, неэротичными, почти безжизненными. Белоснежное тело на белой бумаге впервые было показано на полароидных фотографиях итальянского модного фотографа Паоло Роверси (1980). Но для Глынина этот прием не так важен.

Эстет и экспериментатор Владимир Глынин прошел путь от сложных «живописных» образов артистов балета до резких и динамичных, почти конструктивистских фотографических серий. Виртуозно владея различными техниками печати, которые приближают фотографию к графической технике, он приходит к выводу, что художественная фотография может быть выразительной, став орнаментальной. Его изысканные ритмические контрастные построения далеки от советских конструктивистских реалий, требующих прямой демонстративности, нацеленных на воспитание, агитацию, познание или, наоборот, использующих точечную перспективу, предпочитающих особую «эпохальную» динамику.Фронтовые композиции Глынина тяготеют к простой графической структуре, богатой ритмическими повторами, иногда с неожиданным столкновением яркого с мягкой гармонией красок, тонов и линий.

Реконструкция как способ авторского самовыражения стала привычной в пространстве современного искусства, тем более в фотографии, поскольку фотография реконструирует память. «Реконструкционизм» воссоздал великое наследие. Двойное отрицание всегда равно подтверждению. Следовательно, поиск не бесполезен!

© Ольга Аверьянова,

Заведующий отделом фотографии
ГМИИ им. А.С. Пушкина

Щелкните любое изображение ниже, чтобы ознакомиться с проектом.Рекомендуется полноэкранный режим.

[ot-gallery url = ”http://bleek-magazine.