Военные журналисты россии: Военные журналисты выступили в поддержку Ивана Сафронова

Нужны ли женщины-журналисты на войне?

«У войны не женское лицо» — заявила когда-то своей книгой Светлана Алексиевич. Однако сегодня всё более женским становится лицо военной журналистики. И женщины, освещающие военные конфликты, всё чаще становятся жертвами насилия. Впрочем, гонения, сексуальное насилие, угрозы – удел не только военных корреспонденток. Эксперты ЮНЕСКО и Международного института по безопасности сотрудников СМИ решили провести исследование масштабов насилия, направленного на женщин-журналистов. Ведь зачастую из-за культурных и профессиональных стереотипов случаи преследований и запугиваний журналисток не становятся достоянием гласности. Женское ли это дело — военная журналистика?

 Это выясняла Елена Вапничная.

*****

По данным ЮНЕСКО, 40% сотрудников СМИ в мире – женщины, а в странах с переходной экономикой – по разным причинам — их доля возросла до 80%. Соответственно, всё больше женщин освещает и военные конфликты – талантливо, последовательно и не так, как мужчины.

Так считает секретарь Союза журналистов России Надежда Ажгихина:

«Женщины меняют представление о военном репортаже. Они значительно больше внимания уделяют судьбам гражданских лиц: женщин, детей, стариков. Их интересует не столько геополитический результат военной операции, сколько вот та драма, которую переживают люди и это, конечно, привлекает аудиторию».

Надежда говорит, что журналистки не раз помогали переосмыслить какие-то аспекты военного конфликта, как это произошло во время войны в бывшей Югославии. Именно женщины-репортёры привлекли внимание к тому, что сексуальное насилие стало орудием войны:

«То, что массовые изнасилования, в том числе изнасилования по этническому признаку, стали объектом обсуждения, были признаны преступлением против человечности международным сообществом, это, конечно, заслуга непосредственно женщин-журналистов. Таких примеров достаточно много».

Но нужно ли женщинам участвовать в «мужских играх», всё-таки у войны, действительно, не женское лицо?

«Война не приспособлена для женщин никак. Женщины страдают на войне, ну и даже будучи свидетелями каких-то событий во многом больше, потому что сами условия этого конфликта, ну условия военного корреспондента они, конечно, очень много не учитывают

».

Но, в тоже время, говорит Надежда, у женщин-военных корреспондентов есть и преимущества. К ним относятся с большим доверием, перед ними охотнее раскрываются. Виктория Ивлева, спецкор «Новой газеты», поработавшая в «горячих точках» в разных странах, полностью с этим согласна:

«Женщина вызывает гораздо меньше отторжения, чем мужчина. Женщина не вызывает такого страха, как мужчина, априори, просто потому, что она женщина. Соответственно женщине легче войти в любую военную дверь, чем мужчине. Её скорее пустят, будь то беженцы, будь то командование армией, будь то солдаты, кто бы то ни было ещё. Вариант изнасилования, он конечно, остаётся, но он остаётся также и в обычной жизни

».

Хорошо это или плохо, женщины-репортёры всё чаще снимают войну, пишут о войне, но, как выяснилось, не спешат уйти из зоны конфликта и после окончания военных действий.

 Надежда Ажгихина:

«Оказалось, что женщины, которые там остаются, журналистки, они не только пишут о восстановлении жизни, они ищут контакты с теми организациями, которые занимаются мирным строительством и пытаются выработать такой новый язык мирного взаимодействия, язык мирной коммуникации».

Эти женщины хотели бы противопоставить вражде, агрессии, мстительности, тлеющим в душах после конфликта, веру в возможность мира. Но ведь дело журналиста – освещать события, а не участвовать в них. Виктория Ивлева не согласна:

«Я как раз считаю, что журналист может сыграть большую роль в любом общественном процессе и в миростроительстве тоже. Всё зависит от того, что ты пишешь и как, под каким углом ты на это смотришь».

Вот как на это смотрит Надежда Ажгихина и её единомышленницы:

«Мы не хотим делать сенсационные материалы. Мы не хотим провоцировать насилие. Это вот наша такая гражданская, человеческая и профессиональная позиция.

Мы, конечно, готовы и делаем всё для того, чтобы объективно передавать информацию, но наша задача всё-таки ещё в том, чтобы показывать возможность для выработки вот этого языка мирной коммуникации для того, чтобы у людей возникала какая-то надежда на то, что эти конфликты не вечны, что можно строить мирные отношения с соседями, что можно преодолеть страх, ужас и вот те несчастья, которых, к сожалению, на сегодняшний день слишком много».

Как должен себя вести журналист на войне рассказал студентам ВГУ военкор RT Роман Косарев

20 мая в Воронежском государственном университете стартовала «Неделя Russia Today» – серия открытых лекций от представителей известного телеканала, открыл которую специальный корреспондент RT, военный журналист Роман Косарев.

Гостя встретил ректор ВГУ Дмитрий Ендовицкий. Они обсудили развитие современной журналистики, жизнь военного корреспондента.

– Моя задача как ректора предоставить студентам возможность услышать различные точки зрения на сложившуюся в мире ситуацию, подискутировать. Для этого мы приглашаем ведущих политиков, известных журналистов. В этом году мы впервые в Учебно-военном центре при ВГУ запускаем программу подготовки военных журналистов, поэтому ваш сегодняшний визит и лекция крайне актуальны для нас. Каким должен быть военный журналист? Какими навыками он должен обладать? Я уверен, что вы сможете дать студентам ответы на эти вопросы и вдохновить их своим примером. Очень хочу, чтобы наши молодые журналисты были более активными, заинтересованными в разных сферах, не консервативными. Могу сказать, что лично для меня военная журналистика – это определенный вызов. Благодаря военным журналистам правда не «замыливается».

Роман Косарев поделился с Дмитрием Александровичем своим опытом, отметил, что сложно оставаться объективным, видя страдания мирных людей:

– Можно записать слова пострадавших, свидетелей, но нельзя выдавать их за правду, пока нет точных и объективных данных. Держаться без срывов мне позволяет занятие гуманитарной помощью, я делаю это каждый месяц.

Очень приятно видеть счастливые лица людей, которые получают эту помощь.

После общения с ректором вуза Роман Косарев выступил перед студентами ВГУ с открытой лекцией «Журналист на войне. Информация ценою жизни». Лекцию  военкора с большим интересом послушали больше ста учащихся различных факультетов вуза. Роман Владимирович подробно описал свою работу в качестве военного корреспондента, сопроводив интересное выступление сюжетами RT с места событий. Он также привез с собой шлем и бронежилет, в которых работают представители прессы в «горячих точках».  Он рассказал о том, как нужно вести себя на блокпостах, какие ошибки важно не допустить военкору на войне.

– На нашем телеканале мы стараемся показать все точки зрения, у нас есть возможность показать значительно больше, чем у других каналов. Журналист должен быть многогранным – нельзя быть только военным или спортивным корреспондентом, необходимо постоянно развиваться. Работа журналиста в «горячей точке» – это его личный выбор. Я рад, что у вас сейчас есть возможность изучать военную журналистику в мирных условиях.

Первое, что должен сделать военный журналист, когда он приезжает на место событий – получить аккредитацию. В «горячих точках» аккредитация бывает двух видов – гражданская и военная, важно получить обе. Также необходимы военная страховка, специальная подготовка. Военный журналист не должен с головой уходить в работу, важно не терять бдительность – ни один репортаж или интервью не стоят жизни человека. Нельзя снимать на блокпостах, если у вас нет на это специального разрешения.

Показывая сюжеты, снятые в «горячих точках», Роман Косарев подчеркнул, что нельзя прекращать снимать – несмотря на то, что часть материала не будет показана, съемка станет важным подтверждением реальности событий. Он также подчеркнул, что журналист должен всегда оставаться беспристрастным, опираться только на факты, всегда цитировать официальный источник.

Лекция военкора пришлась по душе воронежским студентам – они засыпали лектора вопросами.

– Как происходит взаимодействие журналистов и военных в условиях боевых действий?

– Разными способами: в Сирию можно приехать в пуле Министерства обороны Российской Федерации и находиться там по плану Министерства, а можно приехать самими по себе, получить рабочую визу в Посольстве, по своим каналам найти проводников и передвигаться по территории этой страны, как делают некоторые журналисты.

– Вы в совершенстве владеете несколькими языками, помогает ли вам это?

– Действительно, я владею английским и греческим, говорю на трех языках с детства, специально их не учил. Бывает, что это мне мешает – знаю слово на русском и греческом, а на английском не могу вспомнить или наоборот.

– Хотелось бы задать этический вопрос: вы говорили, что нужно снимать все, не переставая, но все ли нужно показывать на экране?

– Снимать нужно все, всегда, даже на мобильный телефон. В противном случае, если не будет картинки, журналиста могут обвинить в том, что мы все придумали. Показывать «чернуху», конечно, не надо, но это не значит, что ее нет.

– Сколько лет вы работаете военным корреспондентом, и бывали ли в вашей практике случаи, когда журналисты не выдерживали и уходили?

– Я работаю корреспондентом Russia Today уже десятый год, два с половиной года из них военкором. Я и сам часто задумывался, стоит ли этим заниматься… На самом деле, очень мало людей, кто готов ездить в такие командировки и рассказывать.  Но это нужно делать. Смотря новости, нужно смотреть и читать как можно больше из разных источников, чтобы сформировать свою точку зрения на все, что происходит вокруг. Однако, и в моей жизни был момент, который можно назвать «посттравматическим» синдромом, расстройством. После всего, что я видел, я мог уйти, но мне помогает вера в человечество.

– СМИ сейчас играют важную роль в разворачивающейся информационной войне, как вы думаете, чем в этом противоборстве отличается от других агентств RT?

– Лично я считаю, что мы показываем то, что не показывают другие СМИ. Наше вещание осуществляется на английском, испанском, арабском языках, а в Интернете – на русском, французском, немецком. Мы принципиально отличаемся также тем, что чаще всего находимся на месте событий, видим все своими глазами и не поддерживаем ни одну из сторон. Честность и объективность – это само главное.

– Если вы попадете в ситуацию, где потребуется ваша помощь, станете ли вы действовать, отложив камеру?

– Если кому-то нужна помощь, то у нас всегда с собой есть аптечка, жгуты, лекарства для остановки кровотечения. Первая помощь – очень важная часть подготовки военного журналиста: вы должны уметь остановить кровь, уметь восстановить дыхание, если человек перестал дышать.

– Что необходимо журналисту, чтобы работать на RT и, в частности, военным корреспондентом?

– Чтобы работать на Russia Today нужно, как минимум, говорить на английском, испанском или арабском языке, причем, без акцента. Еще, у нас есть возможности работать на сайте, русскоязычном и англоязычном. Чтобы быть военным журналистом, нужно пройти специальные курсы – «Бастион» в России и «Центурион» за границей. По опыту скажу, что наши курсы лучше, более приближены к боевым условиям.

После встречи со студентами Роман Косарев дал эксклюзивное интервью пресс-службе ВГУ. Скоро оно появится на официальном ютуб-канале вуза.

Пресс-служба ВГУ  

исследование опыта российских и зарубежных журналистов

Раздел: Социология журналистики

В основе данной публикации лежит исследование, проведенное автором среди российских и зарубежных журналисток, освещавших военные конфликты. В статье проанализированы причины, побудившие женщин согласиться на опасные командировки, а также влияние работы в «горячих точках» на профессиональные и личностные качества. Отдельно рассматривается воз-действие опасных командировок на эмоциональное состояние, выделяются признаки посттравматического стрессового расстройства. Также респонденты перечисляют трудности, с которыми им пришлось столкнуться при освещении вооруженных конфликтов, а также называют примеры гендерной дискриминации.

Ключевые слова: война, военная журналистика, «горячие точки», гендер, посттравматическое стрессовое расстройство, международное гуманитарное право

Введение

Количество женщин, работающих в медийной сфере, растет: по данным Европейской федерации журналистов, число женщин, входящих в состав профессиональных союзов, в начале 2000-х гг. составляло менее 20%, но всего за шесть лет ситуация кардиналь­но поменялась и этот показатель удвоился, составив 45,3%¹ Оче­видно, что прекрасная половина человечества активно занимает все новые позиции в медиасреде.

При этом в своей профессиональной практике женщины-жур- налисты сталкиваются с теми же опасностями, что и их коллеги- мужчины, они наравне с мужчинами работают в «горячих точках», собирая общественно важную информацию, но по понятным при­чинам иногда становятся уязвимее в отношении притеснений и издевательств.

Стоит отметить, что ранее были проведены исследования (Рих­тер, 1995; Соколова, 2014), касающиеся некоторых аспектов работы репортеров в зонах боевых действий, но авторы данных проектов не акцентировали внимание на гендерной составляющей, анализируя опыт и мужчин, и женщин.

Таким образом, несмотря на значительный объем литературы по указанной проблематике, стоит отметить, что проведенное ис­следование претендует на научную новизну, поскольку автор выделяет гендерный аспект и при этом анализирует психологическую составляющую работы в «горячих точках» и вопросы профессио­нального поведения. Данная работа представляет собой попытку анализа специфики работы женщин-журналистов в зонах боевых действий.

Теория и терминология

Многоаспектный характер исследования особенностей работы женщин-журналистов в зонах вооруженных конфликтов подразуме­вает междисциплинарный обзор научной литературы, посвященной различным тематическим направлениям.

Теоретической основой для анализа особенностей работы жен­щин в «горячих точках» стали работы по гендерной проблематике, в которых рассматриваются основные направления данного поля исследований: изучение гендерного баланса, условий труда, кон­курентных форм сосуществования в профессиональной среде мужчин и женщин, а также различие в понимании основных цен­ностей профессии (Byerly, Ross, 2006; Fleming, 2004; Carter, Brans- ton, Allan, 1998; Burks, Stone, 1993).

Также при изучении теоретических источников автор обращался к трудам зарубежных исследователей (Feinstein, 2002; Newman, Simpson, Handschuh, 2003), в чье поле научных интересов входит изуче­ние психологических последствий работы журналистов в зонах бо­евых действий и степень их подверженности посттравматическому стрессовому расстройству.

Важными источниками информации при анализе вопросов безопасности и профессионального поведения репортеров в зонах боевых действий являются специализированные публикации со­ответствующей тематики, изданные отечественными (Ассоциация военной прессы и Союзом журналистов Москвы [Дзюба, 2008], Центр экстремальной журналистики²) и международными журна­листскими организациями («Репортеры без границ»³, Международ­ная федерация журналистов⁴). Однако указанные выше материалы носят рекомендательный характер и не могут быть рассмотрены в качестве научных источников.

Кроме того, в данной работе представляется важным привести некоторые основополагающие понятия. Говоря о военной журна­листике, необходимо прежде всего определиться с ключевым по­нятием: кого мы, собственно, можем называть военными корреспон­дентами? Дело в том, что порой происходит смешение понятий: под военными журналистами также подразумевают профессио­нальных военных, в чьи обязанности входит обеспечение инфор­мацией. Под военными журналистами также иногда имеют в виду репортеров, освещающих темы армии и безопасности. Однако в данной работе мы оперируем несколько иными понятиями.

Как таковое определение военного журналиста не встречается в официальных документах, относящихся к международному гу­манитарному праву. В мировой практике принято опираться на определения, данные в национальных законодательствах стран, ратифицировавших Женевские Конвенции, в соответствии с тем, какие стороны задействованы в каждом конкретном конфликте. Если мы обратимся к российскому законодательству, то обнаружим, что в ФЗ «О средствах массовой информации» дано следующее определение: «…под журналистом понимается лицо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массо­вой информации, связанное с ней трудовыми или иными договорными отношениями либо занимающееся такой деятельностью по ее уполномочию»⁵.

Опираясь на общее определение журналистов, данное россий­скими законодателями, мы сформулировали собственное опреде­ление. Под военным журналистом мы понимаем специалиста, со­трудничающего с редакцией зарегистрированного СМИ в рамках трудовых или договорных отношений, занимающегося по ее упол­номочию созданием информационных сообщений, находясь при этом в зоне вооруженного конфликта.

Представляется необходимым уточнить, что в свете данной терминологии понимается под вооруженным конфликтом. Дело в том, что не все ситуации, которые на первый взгляд кажутся кон­фликтами, являются таковыми. Речь идет о внутренних беспоряд­ках и так называемых цветных революциях. Многие респонденты при перечислении освещаемых ими конфликтов называли собы­тия «Арабской весны» (беспорядки в Тунисе, Египте и т.д.), одна­ко, состояние политической нестабильности вкупе со спорадиче­скими актами насилия не являются конфликтами. Вооруженным конфликтом, согласно терминологии, принятой в международном гуманитарном праве, считается «ситуация, при которой народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной ок­купации, и против расистских режимов в осуществлении своего права на самоопределение»⁶. Важным является уточнение, касаю­щееся конфликта внутреннего характера, отличающееся от приве­денного выше определения. Согласно международным докумен­там, внутренним конфликтом является ситуация, происходящая «на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее тер­ритории, который позволяет им осуществлять непрерывные и со­гласованные военные действия и применять настоящий Протокол»⁷. Соответственно ситуации внутренней напряженно­сти, беспорядки и спорадические акты насилия не попадают в поле зрения исследования.

Таким образом, мы исследуем специфику работы как фрилан­серов, так и штатных сотрудников редакций СМИ, освещающих вооруженные конфликты международного и немеждународного характера.

Программа исследования

Целью данного исследования является изучение опыта работы женщин-журналистов в «горячих точках».

Рабочая гипотеза сформулирована следующим образом: жен­щины, работавшие в зонах вооруженных конфликтов в качестве кор­респондентов, возможно, сталкивались с проявлениями гендерной дискриминации, но данные проблемы не представляют такой сте­пени напряжения, которая могла бы отразиться на желании про­должать профессиональную карьеру. Для верификации гипотезы представляется необходимым проанализировать специфику работы женщин-журналистов в зонах боевых действий, основываясь на опыте российских и зарубежных репортеров.

Для проведения данного исследования был выбран метод элек­тронного анкетирования. Данный метод обладает рядом преиму­ществ, среди которых: высокая оперативность получения инфор­мации, отсутствие влияния личности опрашиваемого на ответы респондентов, кроме того, респондент может тщательно подумать над своим ответом, имея перед глазами опросник. Онлайн опрос­ник был создан на платформе Google Docs. Анкета включала в себя как закрытые вопросы с вариантами ответов, так и открытые во­просы, нацеленные на то, чтобы заставить респондентов рефлек­сировать относительно опыта освещения вооруженных конфлик­тов. Кроме того, был сформулирован ряд полузакрытых вопросов, содержащих перечень готовых ответов, а также предоставляющих возможность дать собственный ответ, уклонившись от выбора ука­занных альтернатив.

Анкета была анонимной, поскольку содержала вопросы, которые могли заставить женщин отказаться от участия в исследовании из-за неприятных вопросов (например, при заполнении анкеты респон­дентам необходимо было указать, подвергались ли они пыткам или сексуальному насилию). Гарантия анонимности давала воз­можность женщинам честно ответить на неприятные вопросы, не боясь того, что их личность будет публично раскрыта.

Анализ эмпирического материала включал в себя следующие категории исследования: вооруженные конфликты, которые осве­щали женщины; использование защитных средств и оформление страховки; знакомство с нормами международного гуманитарного права; основные мотивы поездок в «горячие точки»; наиболее зна­чимые аспекты работы; психологические трудности, которые испы­тывали женщины во время работы; влияние опасных командировок на профессиональные и личностные качества; факты дискрими­нации по гендерному основанию.

Анкета была отправлена 56 женщинам, работавшим в зонах во­оруженных конфликтов в качестве журналистов. Из них заполни­ли предложенную анкету 14 респондентов. Поиск и сбор рабочих контактов женщин—военных журналистов оказались трудоемким процессом, не позволяющим обнаружить в открытом доступе боль­шего количества потенциальных респондентов. Стоит отметить, что количество женщин, освещающих войны, традиционно меньше по сравнению с количеством мужчин: например, в исследовании «Журналисты и кризис в Чечне», проведенном в 1995 г. Фондом защиты гласности, из 23 респондентов всего 5 женщин. А в срав­нительном анализе специфики работы российских и зарубежных военных репортеров, проведенном в 2012 г. на факультете журна­листики МГУ, число опрошенных женщин также невелико: 7 из 23 респондентов. Кроме того, объем выборки по нашему исследо­ванию был сужен по независящим от автора причинам: многие женщины не располагали достаточным количеством времени для заполнения анкеты, ссылаясь на занятость по работе.

Основаниями для отбора респондентов были наличие опыта освещения вооруженных конфликтов и владение русским или анг­лийским языками (чтобы иностранные репортеры имели возмож­ность заполнить анкету).

Стоит отметить, что мы проводили качественное исследование, основным отличием которого является его ориентация на выявле­ние глубинных причин, оценок, установок и мотивов респонден­та, что нам представлялось особенно важным. В исследовании по­добного рода невозможно сделать жесткие выводы (в процентах) и перенести результаты на количество опрашиваемых. Кроме того, в таком исследовании выборка считается нерепрезентативной, по­скольку изучению подлежит лишь небольшая часть наблюдений. В нашем случае говорить о генеральной совокупности тем более не представляется возможным, поскольку не существует статисти­ческих данных о численности военных журналистов в целом, тем более о количестве женщин, работающих в «горячих точках». Для получения более масштабных результатов, безусловно, необходимо проводить фундаментальное исследование по данному вопросу, однако стоит отметить, что даже при сравнительно небольшом ко­личестве полученных анкет результаты данного исследования при качественном подходе позволяют делать промежуточные выводы и получать объективные результаты, расширяя корпус существую­щих исследований по указанной проблематике.

В проведенном исследования представлены все каналы СМИ: пресса (La Razon News Paper, El Pais, Foreign Policy (Spanish edition), El Tiempo de Colombia, Clarin, Esquire (Latin America), El Comercio, Domingo-El Universal)), телевидение (канал Евразия-Казахстан, Россия 1, Lifenews), радио (РСН, радио Свобода, Onda Сего Radio), онлайновые СМИ (utro. ru, ridus.ru, сайт газеты АиФ, El Confiden- cial, Now Lebanon), а также фотоагентство Getty images и информа­ционное агентство Associated Press.

В анкетировании приняли участие журналистки из России (Рос­сия 1, Lifenews, РСН, радио Свобода, utro.ru, ridus.ru, сайт газеты АиФ), Казахстана (телеканал «Евразия-Казахстан»), США (Getty images), Ливана (Now Lebanon), Испании (El Pais, La Razon News Paper, Foreign Policy (Spanish edition), Onda Cero Radio, El Confiden- cial) и стран Латинской Америки: Колумбии (El Tiempo de Colom­bia), Аргентины (Clarin), Перу (El Comercio), Мексики (Domingo-El Universal).

Средний возраст женщин, принявших участие в исследовании, составлял 34 года (от 21 года до 42 лет у корреспондентов из Рос­сии и от 22 до 57 лет у зарубежных корреспондентов). Все женщины имеют высшее образование, при этом 28,5% от общего числа опро­шенных (у российских журналисток этот показатель немного выше — 33% по сравнению с 26% у их иностранных коллег) получили про­фессиональное образование, не связанное с журналистикой.

Опыт работы женщин в «горячих точках»

Помимо анкетных вопросов, имеющих цель выявить возрастные и образовательные характеристики выборки, респондентам были предложены вопросы, на которые необходимо было ответить, ос­новываясь на собственном опыте работы в «горячих точках».

Корреспондентам также было необходимо перечислить все во­оруженные конфликты, которые они освещали (табл. 1). В данном случае сумма превышает 100%, поскольку один репортер мог дать несколько ответов в зависимости от профессионального опыта.

Анализ результатов анкетирования показывает, что чаще всего российские журналистки освещали военные события последних трех лет: гражданскую войну на Украине (50%), сирийский и ливий­ский конфликты (33%). В то же время география командировок иностранных журналисток значительно шире: Ирак, Афганистан, Палестина, Югославия, Ливан, Непал, африканские страны.

Как показала обработка данных группового анкетирования, жен- щины-журналисты в большинстве случаев работали в зонах боевых действий в одиночку (71,4%) и чуть больше четверти опрошенных (28,6%) — в команде с оператором или фотографом. Можно пред­положить, что парная работа помогала легче переживать психоло­гические трудности, с которыми сталкиваются репортеры при рабо­те в «горячих точках», кроме того, присутствие рядом с девушкой мужчины-оператора в некоторых вопросах может выступить пре­
вентивной мерой, но не всегда это гарантия безопасности, как по­казал случай с Ларой Логан⁸. К счастью, ни одна из опрошенных нами журналисток не подвергалась изнасилованию или пыткам.

Что касается использования защитных средств, то анализ данных анкетирования выявил отличия в подходах российских и иностран­ных репортеров. Мнения отечественных респондентов в отношении использования касок и бронежилетов разделись поровну, в то время как 63% зарубежных корреспондентов брали с собой в опасные командировки средства защиты. Также респонденты значительно разошлись во мнениях относительно жизни и здоровья на время пребывания в зонах боевых действий. Никто из россиянок не оформлял страховку самостоятельно (0%), в то время как боль­шинство зарубежных журналисток (63%) выбрали именно этот ва­риант ответа. Примечательно, что 67% отечественных женщин-ре- портеров вообще решили отказаться от страховки как таковой, между тем с ними согласилась только каждая четвертая опрошен­ная иностранная журналистка.

Если мы сравним данные об использовании защитных средств и оформление страховки с данными о физических травмах, то по­лучается следующая картина. Во время работы в «горячих точках» ранения получили 17% российских и 13% зарубежных респонден­тов. Возможно, этот показатель был бы еще ниже, если бы боль­шее количество журналистов пользовались защитными средствами во время опасных командировок.

Знакомство с нормами международного гуманитарного права

При реализации задач данной исследовательской работы было необходимо выяснить, знакомы ли репортеры с базовыми прин­ципами международного гуманитарного права (МГП), являющимися правовой основой работы журналистов в «горячих точках». Выяснилось, что большинство женщин осведомлены в вопросах правовой защиты, в то время как вообще ничего не слышала о МГП примерно каждая пятая журналистка (табл. 2).

Интересно, что в большей степени знают о нормах МГП зару­бежные корреспонденты (63%), нежели их коллеги из России (50%). Можно было бы предположить, что разница в уровне правовых знаний связана с тем, что в России курс МГП был введен в качестве обязательного по специальности «журналистика» в выс­ших образовательных учреждениях лишь в 2000 г. В то же время средний возраст российских журналисток, участвовавших в опросе (30 лет), указывает на то, что они должны были быть ознакомлены с содержанием данного курса. Скорее всего, разница в уровне пра­вовой просвещенности связана с тем, что большинство россий­ских женщин, задействованных в анкетировании, получили нежур­налистское образование нежели зарубежные респонденты.

Почему женщины едут в «горячие точки»?

Отдельного внимания заслуживает анализ причин, движущих журналистками при согласии на опасные командировки в зоны боевых действий. Респондентам необходимо было ответить на во­прос, основываясь на собственном опыте. В рамках одного ответа они могли назвать несколько причин, побудивших их освещать вооруженные конфликты. Проанализировав ответы, мы выделили 18 причин, а затем сгруппировали их на основе сходства, получив, таким образом, четыре основных мотива (табл. 3).

Поясним ответы респондентов. Как видно из таблицы, чаще всего назывался интерес к вооруженным конфликтам как к тако­вым (интерес к войнам, к влиянию на людей).

Мне интересно освещение конфликтов с того момента, как в дет­стве я решила стать журналистом. Что касается меня, я чувствова­ла интерес к таким обществам (обществам, вовлеченным в кон­фликт. — Прим. автора) и их развитию. Как журналист я думаю, что фокусировка внимания на конфликтах в большей степени, чем другие темы, позволила мне понять и объяснить, как устроен мир.

[р 2 — з]

Я люблю освещать все истории, связанные с человеческим интересом к войне. Это необходимо. Конечно, не для срочных новостей. Не для сенсаций.

[р 4 — з]

Мне интересен долговременный эффект, как конфликт воздей­ствует на простых людей, когда большая часть боевых действий уже завершена.

[р 5 — з]

Примечательно, что данную причину зарубежные респонденты отмечали в три раза чаще, чем их российские коллеги. Ответы оте­чественных респондентов было сложнее группировать по сходству, поскольку названные ими мотивы не совпадали. Объяснить такую разницу достаточно сложно, возможно, причина кроется в том, что российские журналистки представляют СМИ разных полити­ческих направлений и, как следствие, придерживаются разных взгля­дов на жизнь.

Что касается основных мотивов, то в своих ответах женщины часто упоминали недоверие к информации, публикуемой в СМИ, и, как следствие, желание самостоятельно разобраться в ситуации.

Отсутствие освещения в Российских СМИ иной точки зрения или иной стороны конфликта.

[p 1 — p]

Я хотела попробовать понять, что происходит на самом деле, на­ходясь рядом с происходящими событиями.

[p 7 — з]

Среди основных причин, названных журналистами, также можно выделить личную заинтересованность и заботу о людях, проявляющуюся в непредвзятом освещении событий, причем по­следнее частично пересекается с озвученным выше мотивом — желанием разобраться в ситуации.

Ты в силу своих возможностей пытаешься помочь людям хотя бы тем, что говоришь правду и ведешь репортажи с места событий.

[p 3 — р]

Остальные причины названы крайне малым количеством ре­спондентов (отмечены в таблице в графе «другое», каждый мотив набрал по 5,5%) и потому не могут быть сгруппированы по едино­образию. В то же время их объем достаточно значителен — 39% от общего числа причин. К данным мотивам относятся: сложившие­ся обстоятельства, проверка собственных возможностей, желание обрести уверенность, ощущение причастности к глобальным со­бытиям, задание редакции, совпадение места проживания с зоной ведения боевых действий, специализация на освещении событий Ближнего Востока и мусульманского мира.

Женщины в зоне боевых действий

Проведенное нами ранее исследование показало, что при осве­щении войн репортерам приходится уделять повышенное внима­ние таким аспектам работы, как подготовка к командировке (сбор информации о регионе, о противоборствующих сторонах), обеспе­чение медикаментами, пропитанием, жильем, поиск транспорта, адаптация в новой среде, взаимодействие с военными и передача информации в редакцию (табл. 4).

При проведении анкетирования женщинам, работавшим в «го­рячих точках, был предложен поливариантный вопрос с возмож­ностью выбрать несколько вариантов.

Как показал анализ ответов респондентов, наибольшую труд­ность представляет передача информации в редакцию, поскольку в зонах боевых действий не приходится рассчитывать на беспере­бойную работу связи. Также непросто наладить пребывание в зоне боевых действий и установить контакт с военными. Примечатель­но, что один из предложенных вариантов — адаптация в новой среде, проблемы с ориентацией в пространстве — не был отмечен ни одним из респондентов.

Психологические аспекты и следствия работы в зонах конфликтов

Отправляясь в опасную командировку в зону боевых действий, журналисты, как нам кажется, исходя из анализа основных моти­вов, отдают себе отчет в том, что их ждет тяжелая и опасная работа. Очевидно, что освещение военных событий оказывает сильное воз­действие на психологическое состояние репортера. Как показало масштабное исследование, проведенное группой психологов из университета Торонто под руководством Э. Файнстайна (Feinstein, 2002), журналисты, работавшие в «горячих точках», испытывали симптомы депрессии и посттравматического стрессового расстрой­ства, алкогольной и наркотической зависимости, а также в неко­торых случаях диссоциативного расстройства» (нарушение чувства собственной идентичности).

Женщинам, участвовавшим в проведенном нами анкетирова­нии, также было предложено отметить, с какими трудностями психологического и повседневного характера они сталкивались при работе в «горячих точках» (табл. 5). Респондентам был предло­жен поливариантный вопрос с возможностью выбрать несколько вариантов. Готовые варианты были сформированы на основе ре­зультатов проведенного нами ранее аналогичного исследования (Соколова, 2014), а также опираясь на указанное исследование Э. Файнстайна.

В результате исследования выяснилось, что самым сложным психологическим аспектом для женщин стало недоверие к окру­жающим — этот ответ отметили большинство российских и иностранных респондентов. Также наиболее эмоционально напря­женными аспектами работы в «горячих точках» были названы переживание чужой смерти и чувство преследования. Примечательно, что некоторые психологические трудности, которые были названы иностранными респондентами (ненависть к окружающим, склонность к суициду и желание бросить работу), не представляли сложности для их российских коллег, судя по их ответам.

Очевидно, что работа в зонах боевых действий представляет опасность как для физического, так и для морального здоровья корреспондентов. Защитная реакция на травмирующие события заложена в человеческой природе, и в этом отношении журнали­сты ничем не отличаются от людей других профессий. Как пра­вило, человек переживает события в течение нескольких дней или недель, причем индивидуальная реакция организма может включать: повышенную настороженность, чувство присутствия кого-либо или чего-либо, агрессивность, потерю чувства состра­дания, повышенную эмоциональность, а также расщепление лич­ности (чувство психологической отстраненности от происходящих событий или ощущение отчужденности от собственного тела). Подобная реакция организма считается адекватной, но только если перечисленные симптомы протекают в течение короткого периода времени.

Если же физические и моральные страдания, вызванные пере­житым событием, длятся более месяца, то это индикатор серьез­ного психологического нарушения — посттравматического стрес­сового расстройства (ПТСР).

Как было сказано выше, женщины, участвовавшие в исследова­нии, отметили, что часто имели дело с такими эмоциональными трудностями, как: переживание увиденной смерти, недоверие к окружающим, агрессивность, ненависть к окружающим, чувство преследования, склонность к суициду. Все это — признаки ПТСР.

Для подтверждения глубокой эмоциональной вовлеченности военных журналистов в собственную работу респондентам было предложено ответить на дополнительный вопрос, который носил проверочный характер. Им было необходимо выбрать из списка симптомы ПТСР, которые они испытали при возвращении домой из «горячей точки». Респонденты могли выбрать несколько вари­антов ответов.

Как показал анализ результатов анкетирования (табл. 6), жен­щины сталкивались практически со всеми симптомами ПТСР.

В одинаковой степени часто давали о себе знать нежелание об­щаться с окружающими (20% у российских и 19% у иностранных репортеров), депрессия и чувство отчуждения от происходящих событий (13,3% у российских и 14,3% у зарубежных журналистов соответственно). Примечательно, что каждая пятая российская журналистка чувствовала подавленность и апатию, в то время как данный симптом отметили только 4,8% иностранных респонден­тов. Такое же количество зарубежных репортеров сталкивалось с чувством отчуждения от собственного тела, что является не только признаком ПТСР, но и тревожным сигналом зарождающегося дис­социативного расстройства личности.

Мы видим, таким образом, что работа в зонах боевых действий негативно сказывается на эмоциональном здоровье журналистов. Логично предположить, что при возвращении из опасной команди­ровки женщины обращаются за помощью к квалифицированным психологам или психотерапевтам. Однако данные исследования свидетельствуют об обратном: по окончании работы в «горячей точке» лишь 17% российских и 25% зарубежных респондентов по­лучили консультации специалиста. Никто не использовал данный инструмент в качестве превентивной меры перед поездкой в зону боевых действий. Более того, 57,1% от общего числа опрошенных мотивировали отказ от психологической помощи тем, что не стал­кивались с симптомами ПТСР, хотя озвученные выше результаты свидетельствуют об обратном. Также 21,4% респондентов считают консультации специалистов бесполезными.

Кроме того, в анкете 13% зарубежных репортеров отметили, что употребляли больше алкоголя, чем обычно при работе в «горя­чих точках», что также является одним из проявлений стрессового расстройства.

Таким образом, мы можем констатировать, что актуальной про­блемой на сегодняшний день является отсутствие должной психо­логической помощи военным журналисткам ввиду их собственного нежелания признавать факт наличия симптомов ПТСР. И это можно назвать негативной тенденцией, поскольку результаты проведен­ного нами ранее аналогичного исследования также показали, что корреспонденты, освещавшие боевые действия добровольно, от­казываются от помощи психологов, признавая при этом, что ис­пытывали тяжелое эмоциональное напряжение и сталкивались с посттравматическим стрессовым расстройством.

Влияние на профессиональные и личностные качества

В рамках исследования мы предложили респондентам ответить, повлияла ли на них и на их профессиональные качества работа в зонах вооруженных конфликтов и если да, то каким образом? По­давляющее большинство опрошенных (92,9%) отметили, что опас­ные командировки оказали сильное влияние. В основном респон­денты говорили об изменении профессиональных журналистских качеств.

Приобрела уверенность, стрессоустойчивость, умение не бояться использовать камеру в самых экстремальных ситуациях, умение ока­зать первую помощь пострадавшему, учу арабский язык.

[р 4 — р]

Научилась все делать сама и делать это намного лучше, чем рань­ше: быстрее выдавать сюжеты в эфир, лучше рассказывать о проис­ходящих событиях в прямом эфире.

[р 5 — р]

Первое, и самое очевидное, я многое узнала о странах, в которых освещала конфликты, о социальной динамике в этих государствах.

Я также могу теперь свободнее общаться с людьми. Я быстрее пишу, проверяю факты и ищу источники информации.

[р 2 — з]

Я многое узнала о работе в «горячих точках»: больше бдительно­сти, никому не доверяй, всегда спрашивай: в чьих интересах та ин­формация, которую ты получила?

[р 3 — з]

Работа в Ираке подтолкнула меня быть изобретательнее в поис­ке и поддержке контактов и источников. Будучи там, где действо­вал иностранный контингент, ты подходишь к вопросу творчески и нестандартно. Особенно в стране, где женщины обычно не имеют места в обществе вне стен собственного дома.

[р 7 — з]

Я очень предусмотрительна, я начала изучать, как быть подго­товленной к любой ситуации, я стала изучать основы оказания первой медицинской помощи, просто чтобы быть готовой помочь каждому, кто будет нуждаться в моей помощи на поле боя.

[р 8 — з]

Ты абсолютно одна, ты учишься полагаться только на себя. Ты должна быть способна все сделать сама, зная, что никто тебе не по­может.

[р 1 — з]

Гораздо в меньшей степени женщины упоминали о влиянии опасных командировок не на журналистские навыки и умения, а на внутреннее состояние и личностные качества.

Оставшаяся часть моей карьеры кажется теперь сущим пустяком.

[р 4 — з]

Я испытала чувство ответственности за все, что происходит сейчас там, за все смерти и боевые действия. Журналисты и СМИ сыграли одну из главных ролей в конфликте на Украине. Профессио­нальные качества — да, раскрепостились. Например, боялась вклю­чаться в прямой эфир. Из-за количества работы и пережитого, со­всем не страшно.

[р 2 — р]

Кроме того, в рамках исследования представлялось важным выяснить, планируют ли женщины и в дальнейшем освещать воо­руженные конфликты? Несмотря на указанные опрошенными психологические трудности и другие сложности, возникающие при работе в «горячих точках», большинство — 64,3% (50% рос­сийских и 75% зарубежных респондентов) хотели бы продолжить карьеру военных журналистов.

Да, война всегда где-нибудь происходит. Люди не меняются, не становятся хорошими или плохими. Ия хочу быть свидетелем нашей подорванной гуманности. И обнаружить добро среди зла.

[р 8- з]

Планирую, так как война — это не только возможность помочь людям, освещая эти события, но и рождение истории не только на­шей страны, но и других государств.

[р 2 — р]

Я продолжаю жить в Сирии, поэтому придется освещать, пока конфликт не кончится.

[р 1 — Р]

Да, я специализируюсь на районе Великих Африканских озер. Я не могу оставаться в стороне от проблем востока Демократической республики Конго.

[р 3 — з]

Да, конечно, это жестокая сторона жизни… но для простых лю­дей, попавших в ловушку этой бессмысленной жестокости, она еще жестче.

[р 6- з]

Те же из респондентов, кто отрицал возможность дальнейшей специализации на «горячих точках», мотивировали свое решение либо сложившимися обстоятельствами, либо временной паузой. Лишь одна женщина намеренно отказалась от работы в зонах бое­вых действий по причине эмоциональной усталости.

Самостоятельно, по собственной просьбе, в такие командировки больше ехать не хочу. Тяжело видеть смерть людей, тяжело оста­ваться объективным, в зоне боевых действий так или иначе вы вы­нуждены принимать одну из сторон.

[р 4 — р]

Я бы хотела, но так как у меня скоро будет ребенок, то не имею права.

[р 5 — р]

На данный момент у меня нет интереса в посещении зон актив­ных боевых действий. Однако я хочу продолжить работу в посткон- фликтных районах, поскольку мои интересы затрагивают послед­ствиях военных разрушений. Я в большей степени заинтересована в освещении человеческих историй в тот момент, когда внимание традиционных медиа уже угасает.

[р 1 — з]

Освещать «горячие точки» больше не хочу за исключением тех историй, над которыми сейчас продолжается работа.

Таким образом, мы видим, что большинство женщин, единожды побывав в «горячих точках», планируют и в будущем продолжать освещать боевые столкновения.

Дискриминация по гендерному признаку

Ключевым моментом исследования стал вопрос о гендерной дискриминации при работе в «горячих точках». Изначально мы предположили, что женщины, работавшие в зонах вооруженных конфликтов в качестве корреспондентов, возможно, сталкивались с проявлениями гендерной дискриминации, но данные проблемы не были масштабными и не мешали им выполнять профессио­нальные обязанности.

Респондентам был предложен открытый вопрос с возможностью дать собственный ответ. Как показал анализ результатов исследо­вания, с дискриминаией по половому признаку сталкивалась каждая вторая женщина. У российских журналисток неприятный опыт случался чаще (75%), чем у их зарубежных коллег (43%).

Исследование выявило, что женщины при работе в «горячих точках» сталкиваются с двумя типами дискриминации: притесне­ниями со стороны воюющих сторон и с негативным отношением гражданского населения. В первом случае конфликтующие сторо­ны отдают предпочтение профессионалам-мужчинам при отборе пула журналистов.

Сирийские солдаты {правительственная сторона) не желали того, чтобы с ними ездила девушка-журналист.

[р 1 — Р]

Да, сталкивалась: ополченцы предпочитали предоставлять ин­формацию только мужчинам, приглашать на «совещания» только журналистов мужского пола.

[р 3 — р]

Женщин не берут с собой на боевые задания.

[р 4 — з]

Таким образом, женщины лишаются права получить информа­цию в полном объеме, что в большинстве случаев может сказаться на качестве подготавливаемого ими материала.

Что касается негативного отношения гражданского населения именно к журналистам-женщинам, то оно проявляется в нежела­нии общаться с представительницами прекрасного пола, а также в оскорблениях и угрозах причинения физического вреда жизни и здоровью.

Ха! Да постоянно сталкивалась. Начиная от игнорирования, когда меня представляли коллеги-мужчины, и заканчивая разговорами о том, что женщинам здесь не место, так как высока угроза изнаси­лования.

[р 4 — з]

Дискриминация проявлялась только в той мере, когда местные мужчины дистанцировались и с трудом шли на контакт со мной. Они специально сделали так, чтобы было тяжело с ними взаимодей­ствовать. Было также несколько случаев, когда меня преследовали устные оскорбления на улицах и в такси.

[р 6 — з]

Я полагаю, что словесное сексуальное домогательство можно рас­ценить в качестве гендерной дискриминации. Еще я заметила, что в арабских странах мужчины обычно не разговаривали со мной, если меня сопровождал мужчина, даже если он не был журналистом или не знал в достаточной степени языка, чтобы общаться.

[р 7 — з]

Примечательно, что в своих ответах респонденты из России го­ворили только о дискриминации со стороны воюющих, в то время как иностранные репортеры отмечали случаи психологического давления.

Кроме того, 35,7% от общего число опрошенных (67% россий­ских и 13% зарубежных респондентов) отметили, что подвергались физическому воздействию со стороны воюющих.

Выводы

Анкетирование женщин, работавших в зонах вооруженных конфликтов в качестве журналистов, позволило получить некото­рые данные о специфике опасных командировок. Только полови­на респондентов (57,1%) использовали в своей работе защитные средства — каски и бронежилеты, столько же оформляли страхов­ку жизни и здоровья. Во время работы в «горячих точках» 17% рос­сийских и 13% зарубежных журналисток получали ранения, кроме того, 35,7% от общего числа опрошенных отметили, что подверга­лись физическому воздействию со стороны воюющих. В данном случае мы можем проследить негативную тенденцию, свидетель­ствующую о легкомысленном отношении репортеров к использо­ванию защитных средств, в то время как работа в зонах боевых действий связана с повышенным риском и, возможно, данные по физическим ранениям были бы ниже, если бы большее число женщин брали в опасные командировки бронежилеты и каски.

В результате исследования выяснилось, что самыми сложными аспектами работы являются: психологические (недоверие к окру­жающим, переживание чужой смерти, чувство преследования) и трудности повседневного характера (передача информации в ре­дакцию, налаживание пребывания в зоне вооруженного конфлик­тах, взаимодействие с военными).

При возвращении из опасной командировки респонденты сталкивались с симптомами посттравматического стрессового расстройства, причем в большей степени вызывали трудности: не­желание общаться с окружающими, депрессия и чувство отчуждения от происходящих событий. Также некоторые респонденты испы­тывали чувство отчуждения от происходящих событий и чувство отчуждения от собственного тела, что является первыми признаки серьезного психического заболевания — диссоциативного расстрой­ства личности. При этом по окончании работы в «горячей точке» лишь 17% российских и 25% зарубежных респондентов получали консультации психолога или психотерапевта. Таким образом, анализ эмпирических данных позволил выделить еще одну негативную тенденцию: работа в зонах боевых действий крайне негативно ска­зывается на эмоциональном состоянии журналистов, во многих слу­чаях проявляются симптомы серьезных психических расстройств, однако репортеры не только не признают существование пробле­мы, но и отказываются от профессиональных консультаций. Воз­можно, стоит рекомендовать медийным структурам задуматься о привлечении психологов к работе с репортерами, находящимися в зонах активных боевых действий. Также профессиональные кон­сультации психологов, специализирующихся на кризисных ситуа­циях, можно организовывать до поездки в «горячую точку» в каче­стве превентивной меры.

Что касается дискриминации по половому признаку, то с ней сталкивалась каждая вторая женщина, причем как с притеснения­ми со стороны воюющих сторон, так и с негативным отношением гражданского населения. Военные отдают предпочтение репорте — рам-мужчинам при отборе пула журналистов, женщин стараются не брать на боевые задания. Со стороны гражданского населения дискриминация проявляется в оскорблениях и угрозах причине­ния физического вреда жизни и здоровью, а также в нежелании общаться и делиться информацией.

Обработка результатов анкетирования позволила нам верифици­ровать гипотезу, поставленную в начале исследования: женщины, работавшие в зонах вооруженных конфликтов в качестве корреспон­дентов, возможно, сталкивались с проявлениями гендерной дис­криминации, но данные проблемы не представляют такой степени напряжения, которая могла бы отразиться на желании продолжать профессиональную карьеру. Несмотря на то что с дискриминацией по половому признаку сталкивалась половина опрошенных (75% российских и 43% зарубежных журналисток), при этом большин­ство — 64,3% (50% российских и 75% зарубежных респондентов) — хотели бы продолжить карьеру военных корреспондентов. Таким образом, гендерная дискриминация не является определяющим фактором при выборе профессиональной компетенции. Более того, дискриминация по признаку пола не является основной трудно­стью при работе в зонах боевых действий, как показало исследова­ние, наибольшие последствия имеют психологические аспекты работы в «горячих точках».

Примечания 

¹ Survey report on women in journalists’ unions in Europe, 2012. Режим доступа: http://www.ifj.org/fileadmin/images/Gender/Gender_documents/IFJEFJ_Survey_Report_on_Women_in_Unions_…  (дата обращения: 13.10.2014)

² Справочник для журналистов, работающих в районах военных действий. М.: Права человека, 2002.

³ Handbook for journalists. Reporters without borders. UNESCO, 2010.

⁴ Gunning for media: journalists and media staff killed in 2010. International Federa­tion ofjournalists, 2011; Life news — a survival guide for journalists. International federa­tion of journalists, 2003.

⁵ Ст. 2 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.1991 (действующая ре­дакция от 02.07.2013).

⁶ Ст. 1 п. 4 Дополнительного Протокола к Женевским Конвенциям от 12.08.1949, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I), принятого 08.06.1977.

⁷ Ст. 1 п. 1 Дополнительного Протокола к Женевским Конвенциям от 12.08.1949, касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного харак­тера (Протокол II), принятого 07.12.1978.

⁸ 11 февраля 2011 г. во время работы на площади Тахрир в Каире Лара Логан, корреспондент телеканала CBS, была избита и изнасилована разъяренной толпой. При этом Логан находилась на площади не одна, а вместе со съемочной группой и в сопровождении телохранителя, но их оттеснили протестующие, отбив Логан у съемочной группы. 

Библиография

Журналистика и война (Освещение российскими СМИ военных дей­ствий в Чечне) / Под ред. А.Г. Рихтера. М.: РАИПЦ, 1995.

Работа журналистов в экстремальных условиях: сборник рекоменда­ций / Сост. Дзюба Г.Г. М., 2008.

Соколова Д.В. Российские и зарубежные журналисты о своей работе в зонах вооруженных конфликтов // Меди@льманах. 2014. № 2. С. 42—49.

Справочник для журналистов, работающих в районах военных действий. М.: Права человека, 2002.

Byerly С., Ross R. (2006) Women and Media. A Critical Introduction. Blackwell Publishing.

Burks K., Stone V. (1993)Career-related characteristics of male and female news directors. Journalism Quarterly 70 (3): 542—549.  

Carter C., Branston G., Allan S. (eds.) (1998) News, gender and power. London, New York: Routledge.

Feinstein A. (2002) A hazardous profession: war, journalists, and Psyhopatalogy. American Journal Psychiatry 159 (9): 1570—1575.

Fleming C. (2004) Women and Journalism. London.

Newman E., Simpson A’., Handschuh D. (2003) Trauma exposure and post-traumatic Stress Disorder among Photojournalists. Visual Communication Quarterly 10: 4–13.

Поступила в редакцию 24.10.2014

Военных журналистов наградили в ЦСКП

Фонд поддержки и развития мототуризма «Волна памяти», понимая всю важность и правильность работы военных корреспондентов в точках вооруженных конфликтов, совместно с Ассоциациями силовиков России учредили гражданскую награду — медаль «Военкор».

В попечительский совет учрежденной медали вошли представители ветеранских организаций «Альфы», ГРУ ГШ, «Вымпела» и представители ОООИВА «Инвалиды войны».

Мероприятие проходило на площадке Центра социально-консервативной политики 6.11.2020 года.

Открыл мероприятие Шувалов Юрий Евгеньевич – Председатель оргкомитета Форума «Устойчивое развитие».

Всего к наградам были представлены 15 журналистов, трое из которых были награждены посмертно.

Награды погибших журналистов России-24 Игоря Корнелюк и Антона Волошина были переданы Владимиру Соловьеву — председателю Союза журналистов России.

Посмертную награду Анатолия Кляна вручили Андрею Покровскому, сыну погибшего оператора.

В связи с тем, что часть военкоров находились в командировках, награждение проходило в режиме онлайн.

Награды вручали представители попечительского совета медали «Военкор» и почётные гости мероприятия:

1. Шувалов Юрий Евгеньевич
2. Кочкина Алена Юрьевна — директор Фонд поддержки и развития мототуризма «Волна памяти»
3. Сотников Павел Вячеславович — учредитель Фонд поддержки и развития мототуризма «Волна памяти»
4. Майданов Алексей Анатольевич — учредитель Фонд поддержки и развития мототуризма «Волна памяти»
5. Чубаров Александр Сергеевич — генерал-майор ГРУ ГШ
6. Евдокимов Павел Анатольевич – главный редактор газеты «Спецназ России» Альфа
7. Владимир Савельев — первый вице-президент Ассоциации спецназа Вымпел
8. Соловьев Владимир Геннадьевич — Председатель Союза журналистов России
9. Сарваниди Константин Дмитриевич — представитель военкора Олега Блохина
10. Смирнов Петр Андреевич — международный дипломатический клуб Amigability
11. Матвеев Геннадий Петрович -представитель ИВА «Инвалиды войны»
12. Чурилин Владимир Михайлович -Гендиректор объединенной горной компании
13. Разудалов Юрий Юрьевич -Председатель национального комитета по защите прав потребителей.

Журналисты выходившие онлайн:

1. Сладков Александр Валерьевич
2. Коц Александр Игоревич
3. Макс Фадеев
4. Катина Екатерина Васильевна
5. Котенок Юрий Петрович
6. Олег Блохин
7. Андроник Михаил Геннадьевич
8. Graham William Phillips

Журналисты Александр Рогаткин, Константин Кнырик (руководитель агентства Ньюс-Фронт), Анна Долгарева на мероприятии присутствовали лично.

В Военном университете состоялась итоговая военно-научная конференция «Военный университет МО РФ – кузница кадров военных журналистов и специалистов органов информационного обеспечения Вооруженных Сил: история специальности и перспективы» Министерства обороны Российской Федерации

3 апреля 2019 года кафедрой информационного обеспечения Военного университета Министерства обороны Российской Федерации была проведена итоговая военно-научная конференция секции «Военная журналистика» на тему «Военный университет МО РФ – кузница кадров военных журналистов и специалистов органов информационного обеспечения Вооруженных Сил: история специальности и перспективы». Мероприятие прошло в рамках подготовки к 100-летию вуза.

Цель конференции – активизация деятельности курсантов-журналистов по совершенствованию уровня профессиональной компетентности, созданию атмосферы состязательности и творчества, патриотическое воспитание обучаемых.

Со вступительным словом к участникам конференции обратился заведующий кафедрой информационного обеспечения профессор Владимир Ларченков. Он отметил, что история становления и развития специальности, начиная с мая 1947 года, когда в Военно-политической академии имени В.И. Ленина были открыты редакторский факультет и кафедра журналистики, сегодня прочно связана с повышением значения СМИ в жизни Вооруженных Сил, с той ролью, которую играет информационное и медиакоммуникационное обеспечение военной деятельности в современных условиях. Задачи военной журналистики сегодня определяются, в первую очередь, напряженным характером военно-политической работы и усилением информационного противоборства в мире.

Вопросы повестки дня нашли отражение в исследованиях магистра Евгения Гурьева, доктора исторических наук профессора Андрея Козлова, иностранных военнослужащих Мануэля Себастьяна, Абрао Сандала, Мануэля Силвы, Анжело Индо, Итгэла Ганбата, Нурсултана Баурова, Абзагу Цвижбы, Олжаса Адильбека, которые выступили с научными сообщениями.

Вместе с будущими военными журналистами и специалистами органов информационного обеспечения в конференции также приняли участие уже состоявшиеся мастера слова, считающие честью и своим долгом передачу курсантам опыта старших поколений. Среди них – Герой Российской Федерации Павел Шевченко, эксперт Департамента информации и массовых коммуникаций МО РФ Герман Житенев, главный редактор журнала войск национальной гвардии России «На боевом посту» Сергей Колесников, военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин, председатель центрального совета Общероссийского общественного движения «Россия православная» Вячеслав Остапчук, военный журналист, ветеран боевых действий Марат Сыртланов и другие.

Военно-научная конференция – это не только обсуждение актуальных теоретических проблем, но и подведение итогов творческой работы обучаемых, педагогической и общественной деятельности их наставников. Поэтому естественным продолжением конференции явилось награждение победителей ежегодного творческого конкурса имени офицера-журналиста майора Валерия Глездёнева – выпускника ВПА имени В. И. Ленина, погибшего в Афганистане в 1984 году. Тридцать работ было представлено в жюри конкурса, – авторы тринадцати из них отмечены дипломами, грамотами, благодарностями начальника Военного университета. В этот день победа выбрала Давида Арутюняна, занявшего первое место в творческом соревновании: ему были вручены переходящий приз и диплом конкурса.

Не были обойдены вниманием и преподаватели кафедры, удостоенные ценных подарков редакции журнала «На боевом посту» войск Национальной гвардии Российской Федерации и наград Общероссийского общественного движения «Россия православная», который вручил председатель его Центрального Совета Вячеслав Остапчук.

Признанием большого вклада, который вносит коллектив кафедры информационного обеспечения в подготовку военных журналистов для войск национальной гвардии Российской Федерации, стало вручение памятного знака командующего Центральным Оршанско-Хинганским Краснознаменным округом войск национальной гвардии России генерал-полковника Игоря Голлоева и благодарственного письма главного редактора журнала «На боевом посту» Сергея Колесникова.

Прекратить преследование независимых журналистов в России

Москва, Париж, Брюссель – 7 июля в Москве был задержан ФСБ и обвинен в государственной измене известный журналист Иван Сафронов, в прошлом работавший военным обозревателем в ведущих российских газетах «Коммерсант» и «Ведомости». За последние дни и недели еще несколько известных журналистов подверглись преследованиям и нападениям. FIDH и ее членские организации Антидискриминационный центр «Мемориал» и Правозащитный центр «Мемориал» бьют тревогу в связи с многочисленными случаями нарушения прав журналистов в РФ, свидетельствующими о серьезном наступлении российских властей на свободу слова и печати.

7 июля в Москве сотрудники ФСБ задержали бывшего журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова по обвинению в государственной измене. По данным ФСБ, он передавал спецслужбам Чехии сведения, составляющие государственную тайну. Автору многочисленных резонансных статей, критикующих внутреннюю и военно-экономическую политику России, теперь грозит от 12 до 20 лет лишения свободы.

Судебные заседания по делам о государственной измене проходят в закрытом режиме, а материалы дела не раскрываются; даже адвокаты Сафронова не были ознакомлены с подробностями предъявленных ему обвинений. Кремль утверждает, что обвинения не связаны с журналистской деятельностью Сафронова и отказывается обеспечить прозрачность судебного разбирательства, что дает основания усомниться в обоснованности обвинения. Многие журналисты назвали обвинение абсурдным, отметив, что статья о государственной измене сформулирована в Уголовном кодексе России таким образом, что ее можно использовать против любого журналиста, пишущего на военные темы.

Арест Ивана Сафронова произошел на следующий день после того, как 6 июля другая журналистка – Светлана Прокопьева – была осуждена за «оправдание терроризма»: в радиокомментарии она предположила связь между политическим климатом в России и гибелью подростка-подрывника в Архангельске. В тот же день власти возбудили уголовное дело в отношении известного журналиста и издателя независимого интернет-СМИ «Медиазона» Петра Верзилова. Полиция провела 8 обысков в его квартире и несколько раз задерживала его в течение последних недель по разным основаниям, а 6 июля его обвинили в том, что он не уведомил российские власти о втором гражданстве.

8 июля фотожуналистка Виктория Ивлева была произвольно задержана в Петрозаводске, когда она прибыла на судебное заседание по делу Юрия Дмитриева, ложно обвиненного историка советских репрессий. 9 июля полиция провела обыски в офисе оппозиционной газеты «МБХ медиа» и ее главного редактора Сергея Простакова. Ранее, 30 июня, известный фотограф и журналист Давид Френкель подвергся физическому нападению на избирательном участке в Санкт-Петербурге: когда журналист пытался заснять попытку удаления с участка члена избирательной комиссии, на него напали двое полицейских и сломали ему руку.

Значительное число журналистов и активистов были произвольно задержаны во время пикетов против новой волны репрессий независимой журналистики и за свободу слова в России. Только после ареста Ивана Сафронова московская полиция задержала 20 участников одиночных пикетов, тогда как некоторые из них даже не успели развернуть свои плакаты.

Практика уголовных обвинений против журналистов подрывает свободу выражения мнений, включая свободу печати, и может рассматриваться как организованная государством попытка подавления критических голосов и инакомыслия. Эти нападки вызывают особую тревогу на фоне нелегитимного голосования по поправкам к Конституции России, которое завершилось 3 июля 2020 года и противоречит российским законам и международным стандартам.

FIDH и ее членские организации Антидискриминационный центр «Мемориал» и Правозащитный центр «Мемориал» осуждают участившиеся нападения на журналистов и призывают российские власти немедленно прекратить необоснованные ограничения свободы собраний, свободы выражения мнений и свободы печати и прекратить судебные преследования журналистов, связанные с их профессиональной деятельностью. Мы также призываем обеспечить прозрачность расследования в деле Ивана Сафронова, включая публичность обвинения, и справедливое и открытое разбирательство в его деле.

Главная проблема – обеспечение личной безопасности журналиста

Вышел в свет очередной номер журнала «Актуальные проблемы международного гуманитарного права и средства массовой информации». В выпуске принимали участие студенты Института журналистики, коммуникации и медиаобразования Московского педагогического государственного университета.

Журнал (№2, 2020 https://mgpismi.ru/) открывает интервью «Камера на войне важна так же, как и автомат». В нем журналист С.В. Пегов рассказал о вызовах, с которыми приходится сталкиваться военным корреспондентам в горячих точках. Отвечая на вопросы, Семён Владимирович выделил и раскрыл три основные проблемы: первая – это неопределённость и быстроменяющаяся фронтовая ситуация; вторая – необходимость наладить контакты с командным составом, чтобы выстроить доверительные отношения и иметь доступ на те участки фронта, куда большинство журналистов не могут попасть; третья – обеспечение личной безопасности.

Статья В.В. Дробота «Неустанно призывали стороны всех конфликтов к миру здесь и сейчас» рассказывает о работе военных журналистов газеты Закавказского военного округа Минобороны СССР «Ленинское знамя». В ней раскрыты отдельные страницы функционирования военной ведомственной прессы в Закавказье в 1989-1992 гг., приводятся конкретные примеры деятельности военных журналистов в условиях локальных вооруженных конфликтов.

Борьбе с COVID-19 в условиях вооруженного конфликта посвящен отчет «Мы должны действовать сообща, чтобы избежать худшего сценария и спасти жизни». Публикация подготовлена по материалам круглого стола на тему: «Борьба с COVID-19 в условиях конфликта: опыт Сирии». В ходе его работы участники обсуждения ответили на следующие вопросы: насколько ситуация с коронавирусом в Сирии отличается от других стран? может ли COVID-19 послужить поводом для примирения враждующих сторон? что может сделать Россия, зарубежные страны и международные организации, чтобы помочь Сирии?

Актуальной проблеме применения норм международного гуманитарного права в современных вооруженных конфликтах посвящена статья доктора юридических наук, профессора И.В. Холикова. В ней автор рассматривает варианты дальнейшего развития международного гуманитарного права в сфере сохранения и охраны культурных ценностей; защиту от насилия раненых и больных, медицинского персонала, учреждений и транспорта; защиту лиц, перемещенных внутри страны, и мигрантов во время вооруженных конфликтов.

Статья «Правовое положение детей-террористов в меняющемся миропорядке» раскрывает проблему вербовки и эксплуатации детей террористическими и агрессивными экстремистскими группами. Ее автор –ученый секретарь Российской Ассоциации международного права, кандидат юридических наук С.Е. Смирных – предлагает для противодействия вербовке детей принять конвенцию ООН «О противодействии участия детей в террористической деятельности». По мнению автора, документ мог бы содержать следующие положения: международно-правовые основы противодействия участию детей в террористической деятельности; особенности предупреждения и пресечения террористических актов с участием детей; возмещение вреда, причиненного детям и их родственникам в результате террористических атак и т.д.

Под рубрикой «Трибуна аспиранта» публикуется статья «К вопросу о правовом статусе сотрудников частных военных и охранных компаний». Автор – аспирант Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Э. К. Сайфуллин. Он отмечает, что частные военные и охранные компании (ЧВОК) стали неотъемлемым элементом глобальной безопасности. Государства, международные организации, транснациональные компании и даже физические лица регулярно прибегают к услугам ЧВОК в различных регионах мира. Список таких услуг широк: от вооружённой охраны строительства и логистики в зонах вооружённых конфликтов, до разведки и консалтинга. Несмотря на значительные размеры индустрии ЧВОК и занимаемое заметное место в военных операциях многих стран, деятельность сотрудников ЧВОК остаётся не урегулированной международным правом.

Роли средств массовой информации в ходе вооруженного противоборства посвящена статья соискателя Военного университета МО РФ Т.М. Сыртланова «Российские военные ведомственные средства массовой информации в Сирийской Арабской Республике». В ней отмечается возросшее значение военных ведомственных СМИ в ходе решения Вооруженными Силами России вопросов по защите национальных интересов за пределами национальной территории.

Под рубрикой «Проба пера» опубликована статья студента Института журналистики, коммуникации и медиаобразования Московского педагогического государственного университета В.А. Кривчука «Основные этапы развития отечественной военной журналистики». Данная публикация в 2020 г. была отмечена дипломом первой степени на конкурсе научных работ «Средства массовой информации и актуальные проблемы МГП».

Журнал завершает рубрика «В помощь преподавателю дисциплины “Международное гуманитарное право и СМИ”». Под ней размещена статья доктора юридических наук, профессора Т.Д. Матвеевой «Дипломатия у истоков международного права». В ней автор на основе обширного историографического материала, международно-правовых актов показывает наиболее яркие страницы становления и развития международного права и дипломатии как основного инструмента его реализации. Показана роль искусства дипломатии от зарождения первых примитивных форм человеческого общения до современных способов и методов межгосударственного сотрудничества. Статья открывает цикл публикаций, объединенных общей темой – «Искусство дипломатии и международное право: историко-правовые очерки».

Валерия Козлова.

Убийство трех российских журналистов не должно оставаться нераскрытым

В июле 2018 года трое российских журналистов, Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко отправились в Центральноафриканскую Республику, чтобы снять документальный фильм о предполагаемом присутствии российской частной военной компании.

После того, как они прибыли в столицу Банги, они безуспешно пытались войти в лагерь в Беренго на юго-западе, где солдат тренировали российские инструкторы, которые, по слухам, были из Вагнера, отряда наемников, который, как утверждается, был связан с российским правительством.

Затем они двинулись на север, где 30 июля их машина попала в засаду в 25 км от Сибута, города к северу от Банги. Все трое были убиты. Их водитель остался невредимым.

На следующее утро мне позвонили неистовые телефонные звонки от их коллег из Москвы. Основываясь на информации, которая отфильтровывалась в течение следующих нескольких дней, появились сомнения относительно официальных утверждений о том, что убийство было делом рук вооруженных грабителей, поскольку из машины не было изъято ничего ценного.

Некоторые СМИ сообщили, что, по словам их водителя, они были убиты группой, говорящей по-арабски, хотя они находились далеко за пределами зоны Селеки, вооруженной группировки, в основном мусульманской, которая в 2012 году начала многолетний конфликт в стране. или любая другая арабоязычная группа.

Люди, работавшие с журналистами, рассказали мне, что до того, как их убили, трое мужчин координировали свои передвижения с кем-то, кто ложно утверждал, что является сотрудником Организации Объединенных Наций, базирующейся в Бамбари, городе на востоке. Во время последней регистрации перед тем, как их убили, мужчины сказали, что направляются в направлении Бамбари, но они были убиты на другой дороге, по дороге на север, в Декоа. Журналистам также удалось выехать из Сибута ночью, минуя полицейские и жандармские проверки, разрешение, которое обычно не дается легко.

Учитывая деликатный характер исследуемой темы, вопросов было больше, чем ответов.

За два года после их смерти была проделана огромная работа по установлению обстоятельств убийства. Центр «Досье», созданный российским олигархом в изгнании и критиком Кремля Михаилом Ходорковским, провел тщательное расследование. Ходорковский финансировал Центр управления расследованиями (ЦУР), когда он нанял трех журналистов для создания документального фильма.

Расследование, включавшее анализ десятков тысяч телефонных звонков и отправку двух групп следователей в Центральноафриканскую Республику, пришло к выводу, что, по крайней мере, убийство было преднамеренным и что расследование властями Центральноафриканской Республики застопорился.

Следователи заявили об участии жандарма из Центральной Африки, которого видели на той же дороге всего за несколько минут до убийства и который много раз звонил водителю журналистов за несколько дней до убийства. В прошлом году телеканал CNN сообщил, что видел доказательства того, что этот жандарм также контактировал с российским «тренером-специалистом по противодействию наблюдению и вербовке в Центральной Африке».

За последние два года попытки журналистов и Хьюман Райтс Вотч найти водителя не увенчались успехом. МИД России согласился с теорией вооруженного ограбления всего через несколько дней после убийства. Тем не менее, в сообщении Центра Досье утверждалось, что сотрудники российского олигарха Евгения Пригожина, который связан с группой Вагнера и, как утверждается, близок к президенту России Владимиру Путину, имели «практически неограниченное влияние на предварительное расследование».

Убийства были совершены в то время, когда присутствие России в Центральноафриканской Республике значительно увеличивалось. Начиная с 2017 года президент Фостен-Аршан Туадера подписал серию военных соглашений с Россией, что стало отходом от ее традиционного союза с Францией.

В 2018 году Группа экспертов ООН по Центральноафриканской Республике задокументировала, что «волны перевооружения» вооруженными группами были связаны с увеличением поставок российского оружия в страну.

Бывший сотрудник российской разведки Валерий Захаров стал советником президента, и к началу 2018 года на местах находились не только российские военные инструкторы, но и «гражданские инструкторы», предположительно из Вагнера.Мы слышали сообщения о присутствии этих инструкторов как в контролируемых повстанцами, так и в контролируемых правительством частях страны.

Журналистика — опасная профессия в Центральноафриканской Республике, особенно во время конфликтов. За четыре года до убийства Джемаля, Расторгуева и Радченко, французский фотожурналист Камиль Лепаж был убит во время работы в западной части страны. Расследование ее убийства продолжается мучительно медленными темпами.

Но с российской тройкой дело обстоит иначе.В отчете Центра Досье были выявлены потенциальные зацепки для установления личности убийц и мотивации этого вопиющего нападения на журналистов, просто пытающихся выполнять свою работу.

Далеко не ясно, что правительства России или Центральноафриканской Республики имеют право устанавливать настоящие личности тех, кто убил журналистов. Два года спустя мы должны обеспечить, чтобы следователям и прокурорам из Центральной Африки была предоставлена ​​независимость и поддержка для обеспечения отправления правосудия.Мы не должны настаивать ни на чем меньшем.

Российский суд осудил журналиста за «оправдание терроризма»

МОСКВА — Еще через несколько дней после того, как в результате общенационального плебисцита Владимир Путин стал пожизненным президентом, российский военный суд в понедельник признал виновным независимого журналиста. по обвинению в «оправдании терроризма» в тексте 2018 года, критикующем службы безопасности.

Суд в Пскове, старинном городе недалеко от границы России с Эстонией, приговорил журналистку Светлану Прокопьеву к штрафу в размере около 7000 долларов и постановил конфисковать ее компьютер и мобильный телефон.

Прокуратура просила приговорить к шести годам тюремного заключения, поэтому наказание было менее суровым, чем опасались журналистка и ее сторонники, но обвинительный приговор, тем не менее, стал пугающим.

Лев Шлосберг, лидер либеральной оппозиционной партии «Яблоко» в Псковской области и сторонник журналиста, назвал приговор «достижением для гражданского общества, но не победой».

Власти, как он сказал в телефонном интервью, отказались от сурового тюремного заключения под давлением общественности, «но они по-прежнему признали виновным ни в чем не повинного человека, потому что они никогда не могут признать, что службы безопасности когда-либо ошибались.Если они это сделают, вся система рухнет ».

Даже собственный совет Кремля по правам человека осудил обвинения как необоснованные, добавив свой голос к хору поддержки г-жи Прокопьевой в том, что превратилось в битву воли между безденежным местным репортером и мощным аппаратом безопасности России.

Ее приговор показал, что, несмотря на громкое голосование общественности в поддержку поправок к конституции, направленных на то, чтобы позволить г-ну Путину править до 2036 года, на прошлой неделе Кремль не настроен мириться с критикой органов безопасности, которые служат якорем все более авторитарной системы России.

Представитель г-на Путина Дмитрий Песков заявил в понедельник, что не может комментировать приговор, поскольку российские суды действуют независимо от Кремля, несмотря на многочисленные свидетельства того, что чиновники часто диктуют судебные решения в системе, известной как телефонное правосудие.

В своем заключительном заявлении в суде в пятницу г-жа Прокопьева отвергла выдвинутые против нее обвинения как «абсурдные», отметив, что ее работа не представляет опасности для кого-либо, и обвинила власти в разжигании насилия путем подавления инакомыслия.

«Именно государственная власть, попавшая в руки жестоких и циничных людей, представляет собой наиболее серьезную угрозу безопасности граждан», — сказала она.

Дело против г-жи Прокопьевой вращалось вокруг краткого комментария, который она написала в 2018 году после того, как русский подросток, самопровозглашенный анархист, взорвал себя в отделении тайной полиции в Архангельске, недалеко от полярного круга.

Она считала правительство ответственным за нападение, в результате которого погиб только 17-летний террорист, утверждая, что ненасильственные средства протеста, такие как уличные протесты, неуклонно пресекались зачастую жестокими сотрудниками службы безопасности.

«Жестокость порождает жестокость», — заявила журналистка в своем комментарии, который транслировался на псковском филиале московской радиостанции «Эхо Москвы», а также был опубликован в Интернете.

Обвинения, связанные с терроризмом, выдвинутые против г-жи Прокопьевой, вызвали всеобщее презрение и тревогу, в том числе со стороны Совета по правам человека г-на Путина, который в прошлом году заявил, что «внимательно изучил» текст, лежащий в основе дела, и «не сделал этого». видят в этом какие-то признаки оправдания терроризма.

Вскоре после того, как Совет по правам человека высказал свое мнение, был очищен от своих наиболее независимых членов и набит лоялистами Кремля.

Российским активистам и независимым журналистам грозит новая волна репрессий

Поскольку общенациональное голосование, завершившееся 1 июля, проложило путь для президента Владимира Путина, который потенциально может остаться у власти до 2036 года, несколько известных журналистов, политиков и активистов был арестован или осужден. Эти действия широко рассматриваются мощными службами безопасности Путина как сигнал о высокой цене инакомыслия.

Для Верзилова, также входящего в группу активистов перформанса Pussy Riot, эти три недели были одновременно тревожными, раздражающими, забавными и пугающими.

В 2018 году Верзилов пережил то, что, по его мнению, было попыткой отравления силовиками. На этот раз, утверждает он, властям было приказано что-то приколоть к нему — что угодно. В ближайшие недели ему грозит суд по неясному обвинению в отказе от декларации заграничного паспорта.

Репрессии растут

Представитель Путина Дмитрий Песков заявил, что Кремль не имеет никакого влияния на судебные дела.Но список критиков Путина, охваченных последними репрессиями, продолжает расти.

Известный журналист Иван Сафронов, специалист по военным вопросам, работавший в космическом агентстве России, был обвинен в государственной измене 7 июля по обвинению в разглашении секретов три года назад, что он отрицает.

Юрий Дмитриев, 64 года, историк ГУЛАГа из правозащитной группы «Мемориал» был осужден в среду по обвинению в жестоком обращении с детьми, которое он отрицал, и был приговорен к трем годам лишения свободы в тюрьме строгого режима.Он был оправдан в 2018 году, прежде чем ему снова предъявили обвинение. («Мемориал», названный властями иностранным агентом, неоднократно подвергался штрафам.)

Светлана Прокопьева, журналистка из Пскова на северо-западе России, была осуждена 6 июля за пропаганду терроризма, но отрицает правонарушения и будет обжаловать приговор.

Бывший губернатор Хабаровска Сергей Фургал из оппозиционной Либерально-демократической партии был арестован по обвинению в убийстве еще в 2004 году, что спровоцировало массовые уличные протесты в ведущем городе восточно-сибирского региона.Он отверг обвинения.

«На самом деле им не нужно арестовывать или сажать в тюрьму много людей. Им просто нужно громкое дело, чтобы послать пугающий сигнал », — сказала Рэйчел Денбер из Human Rights Watch, имея в виду дела Прокопьевой и Сафронова. «Это очень серьезные обвинения против опытных журналистов, поэтому я думаю, что эти дела говорят о том, что мы выходим на новую территорию.

«Я думаю, это довольно очевидно, что есть новая мобилизация репрессий и отпора против общества, против гражданского общества и против нонконформистов.»

Независимые СМИ под угрозой

После многих лет давления со стороны российских властей независимых СМИ осталось мало.

Журналисты погибли при загадочных обстоятельствах, а редакторы уволены. Некоторые торговые точки были закрыты; другие были захвачены дружественными Кремлю СМИ. В мае либеральную деловую газету «Ведомости» купил владелец регионального информационного агентства Иван Еремин. Редакторы и журналисты подали в отставку, сославшись на цензуру со стороны нового главного редактора Андрея Шмарова, названного до завершения продажи.

Верзилов из Mediazona считает, что кто-то у власти хочет наказать его за роль в основании группы новостей и за действия в рамках Pussy Riot, включая вторжение на поле во время финала чемпионата мира по футболу 2018 года в Москве с тремя другими участниками. одет как полиция. Этот трюк привел Путина в замешательство перед президентом Франции Эммануэлем Макроном и другими мировыми лидерами.

«Это было направлено против Путина и его режима. Мы были на острие конфликта с российским правительством », — сказал он.Он предсказывает, что для независимых СМИ, активистов и оппозиционных политиков впереди наступят тяжелые времена.

«Определенно, все идет в этом направлении. Мы ожидаем, что проблемы определенно будут усложняться по мере того, как общество будет оказывать все большее давление на Путина, потому что Путин не желает добровольно отказываться от власти », — сказал Верзилов.

Группа из 20 следователей провела восемь инвазивных обысков в его квартире, квартире его матери, квартире друга и даже квартире друга его матери, каждый из которых длился большую часть дня, сказал он.Все его телефоны и ноутбуки, а также его подруга, участница Pussy Riot Вероника Никульшина, были конфискованы — и «даже кинопроектор по какой-то непонятной причине».

После того, как полиция ворвалась в его квартиру 21 июня, его допрашивали до 21:00. и освобожден, но за ним следят полицейские в штатском. Он был заключен в тюрьму на 15 суток за брань против полиции, обвинение, которое он отрицает.

Перед тем, как его отпустили, милиция вручила ему бумагу, подписанную генералом Рустамом Габдулиным, одним из ведущих следователей России и генерал-майором юстиции, обвинив его в том, что он не предоставил свой канадский паспорт.Канадские официальные лица отказались публично комментировать этот случай, сославшись на соображения конфиденциальности.

«Они провели две недели, которые я провел в тюрьме, просматривая мою электронику и записные книжки, которые были конфискованы, пытаясь придумать, какое уголовное дело они могли бы открыть, и все, что они нашли, это довольно жалкая и почти никогда не используемая статья российский код недекларирования загранпаспорта. Вероятно, это первый случай в мире, когда человека преследуют за его канадский паспорт », — сказал он со смешком. Обыски и допросы только усилились.

Через месяц после вторжения Верзилова на поле чемпионата мира по футболу он серьезно заболел, чуть не умер и был доставлен самолетом в Германию, где врачи сказали, что это «весьма вероятно», что его отравили.

«Они определенно понимают, что даже если попытка убийства не остановила меня два года назад, в сентябре 2018 года, очевидно, они понимают, что это не остановит меня — никоим образом, но, по крайней мере, это заставит меня чувство дискомфорта. Они думают о наказаниях.”

Невозможно упаковать вещи в тюрьму

Для тех, кто осмеливается критиковать власти, закон часто бывает произвольным.

Через несколько дней после недельного голосования по конституционным изменениям журналист Светлана Прокопьева была признана виновной в том, что Amnesty International называет «сфабрикованными обвинениями» в оправдании терроризма, была внесена в список террористов, и ее банковские счета были заморожены. Ее преступление: она написала о 17-летнем мальчике, который взорвал себя возле здания Федеральной службы безопасности в Архангельске на севере России.По ее словам, ограничивая возможности для протестов, власти оставляют молодым людям мало способов выразить свои взгляды.

В ночь перед осуждением Прокопьева, которой грозит шестилетний тюремный срок, которого требует прокуратура, не смогла собрать в тюремный чемодан необходимые резиновые сандалии и пластиковую посуду. Друзья сделали это за нее.

«Мне было очень тяжело, и я старалась не показывать, насколько это тяжело, и все были поражены моим железным характером и тем, насколько я сильна», — сказала она.Она избежала тюремного заключения, но была оштрафована на 500 000 рублей (около 7 000 долларов США) и планирует подать апелляцию. Она сказала, что травма, полученная в результате этого дела, оставила ее разбитой.

«Я считаю, что мое дело открывает окно для будущих возможностей преследовать журналистов и предъявлять им обвинения в чем угодно», — добавила она.

Журналист Иван Сафронов обвиняется в передаче секретов чешской разведке в 2017 году. Его адвокат Иван Павлов сказал, что было сложно сформировать защиту, потому что обвинение не детализировало дело должным образом.

«И если спецслужбы не могут найти этих врагов, им нужно их создать. На это есть спрос », — сказал Павлов. Он сказал, что российский закон о государственных секретах является двусмысленным, из-за чего неясно, какая информация является засекреченной, и что делает журналистов, ученых и ученых уязвимыми.

Комментируя арест Сафронова, пресс-секретарь Путина Песков сказал журналистам, что это не связано с его журналистикой и что российская контрразведка «очень занята, у нее много задач и она очень хорошо выполняет свою работу.«Российское космическое агентство отрицает, что арест был связан с работой Сафронова там.

Прокопьева считает, что российским властям не удастся полностью заткнуть рот Интернету и независимым журналистам.

«Я знаю, насколько низкими и низкими могут быть их методы», — сказала она. «С другой стороны, я знаю, насколько важно не поддаться самоцензуре и не позволить им сузить границы свободы слова».

Наталья Аббакумова внесла свой вклад в этот отчет.

Спасая свою профессию: российские журналисты и их новые СМИ

НАТАЛИЯ РОСТОВА

В условиях роста давления со стороны правительства российские журналисты искали способы выйти за рамки удушающего политического климата в стране.Небольшие, независимые, гибкие проекты, которыми управляют сплоченные команды преданных делу людей, кажутся правильным ответом. Как они с этим справляются?

Таисия Бекбулатова, которая когда-то работала в национальной деловой ежедневной газете Коммерсант и русскоязычном новостном сайте Meduza в Латвии, в августе этого года запустила проект, который она назвала Холод («Холод»). Она единственный автор ресурса, которому помогают дружелюбные коллеги из других СМИ. «Это потому, что Россия — наша Родина; а наша родина — это, конечно, ледяная пустошь, по которой бродит разбойник », — написала Бекбулатова в Facebook при запуске своего сайта (это намек на описание России, приписываемое Константину Победоносцеву, российскому государственному деятелю конца XIX — начала XX века).«Об этом и будет этот журнал: он расскажет длинные истории о России и блуждающих по ней преступниках», — продолжает ее пост. Бекбулатова тоже ведет подкаст. Ее первая история была о маньяке из южно-сибирского региона Хакасии, который убил четырех женщин и изнасиловал несколько других. Полиция знала его, но всегда отпускала.

В обход мейнстрима

Самое первое расследование Бекбулатовой было удостоено премии Redkollegia, которая поддерживает профессиональную журналистику в независимых СМИ России.«Я бы не сказал, что не смог бы найти работу в других СМИ. Но я не смогла найти подходящий », — сказала Бекбулатова, объясняя мне причины, по которым она начала собственный проект. «Есть и обратные стороны: нужно начинать все с нуля, имея мало ресурсов; все очень медленно. Но это дает вам свободу и множество возможностей учиться. Среди характеристик сегодняшних СМИ свобода и несвобода — две наиболее важные. Когда я начал изучать журналистику в МГУ, я думал, что сцена полупустая.Слишком мало крутых публикаций, и было непонятно, где найти работу. Сегодня это звучит смешно… Целые рыночные ниши пусты. С одной стороны, это печально; с другой стороны, это означает, что молодые амбициозные СМИ приходят и занимают эти места. Они более гибкие, быстро учатся и приспосабливаются к новой реальности. Возникают новые форматы, в том числе подкасты. Как и газ, новые медиа стремятся заполнить пустоту, но это пространство невелико ».

Пример Бекбулатовой не уникален. Возникла целая волна проектов, созданных небольшими группами журналистов и редакторов.В список вошли МБК Медиа, , поддержанный Михаилом Ходорковским; The Bell , ресурс деловых новостей, аналогичный американскому новостному сайту Axios ; Mediazona , проект, посвященный публично значимым арестам и судебным процессам; и Colta. ru, сайт о культуре. Ресурсы, посвященные интервью, в последнее время быстро расширяются. Опытные журналисты «старых СМИ» соревнуются за внимание аудитории с более молодыми, теми, кто сделал себе имя на YouTube.

В последнее время также был разработан ряд медиапроектов, основной платформой которых является YouTube. Среди них канал Юрия Дуда. Будучи спортивным журналистом, Дад приобрел множество поклонников благодаря своим громким интервью с независимыми знаменитостями и политиками, которых не допускают на российские государственные телеканалы. Леонид Парфенов, ветеран телеведущего и писатель, давно отвергнут официальным телевидением и теперь продюсирует свои шоу для YouTube. Редакция Алексея Пивоварова, Еще не Познер Николая Солодникова и Русские Норм Елизаветы Осетинской — все это примеры полноценных регулярных программ, которые через социальные сети предоставляют своего рода независимый, необязательно оппозиционный контент, который отсутствует в мейнстриме. ТЕЛЕВИЗОР.Deutsche Welle, BBC и Radio Free Europe / Radio Liberty, иностранные СМИ, предоставляющие русскоязычные услуги, укрепили свои редакции за счет выдающихся русских талантов.

New Focus

Это начало возрождения независимых СМИ в России? Что движет феноменом малых СМИ в России? «Я вижу потребность в точной и сфокусированной информации, — говорит Елена Мясникова, известный российский издатель. «Я не думаю, что крупная медиа [организация], занимающаяся задержаниями и арестами, такая как ОВД-Инфо, имеет смысл.Это нишевый игрок, специализирующийся на информации, которая нужна только в определенные моменты и определенным людям.

«Если крупное массовое издание начнет так глубоко копаться в узкой теме, оно потеряет свою широкую аудиторию. Крупные СМИ должны охватывать широкий круг вопросов. К тому же большое издание — это очень дорогая и тяжеловесная машина, — продолжает Мясникова.

Глеб Черкасов, бывший заместитель редактора газеты Коммерсант , только что поддержал свою бывшую коллегу Бекбулатову, вызвавшись написать некролог Юрию Лужкову, недавно умершему мэру Москвы с 1992 по 2010 год. Черкасов, давний сотрудник КоммерсантЪ , покинул газету в мае этого года после эпизода, который он и его ближайшие коллеги сочли актом давления на журналистов со стороны владельца издания. «Коммерсантъ» весь политический отдел ушел в знак солидарности. Газета принадлежит Алишеру Усманову, российскому бизнесмену-миллиардеру со связями.

«Мы вернулись в начало 1990-х, когда в медиа существовало несколько слоев, разных миров, которые работали в противоположных целях», — говорит мне Черкасов.«Была бывшая советская пресса, как прогрессивная, так и консервативная. А затем появились недавно созданные небольшие издания, которые медленно, шаг за шагом пробивались на рынок. Коммерсант , Независимая газета , Сегодня были среди тех смелых молодых проектов.

«Нечто подобное происходит сегодня. Проекты, начатые в конце 1980-х — начале 1990-х годов, теряют свои рынки, потому что кажется, что легче сделать нормальную вещь с нуля, чем восстановить торговую точку, которая была хорошей вещью десять лет назад. Малые СМИ легко запускать, платформы доступны, но это еще не настоящий бум. Это станет возможным при появлении устойчивых экономических моделей. Я не уверен, продолжится ли нынешний расцвет через два-три года », — заключает Черкасов.

Small Media, Big Stir

«Усманов владел Коммерсант довольно долгое время [с 2006 года — РФ], — говорит Роман Доброхотов, главный редактор The Insider . «Но относительно недавно там повысилась цензура.36-летний Доброхотов изначально был политическим активистом. Одним из его ранних проектов 2000-х годов было движение «Идти без Путина». Когда нынешний премьер-министр Дмитрий Медведев занимал пост президента-заместителя в конце 2000-х годов, Доброхотов не верил в мягкую риторику Медведева. «Не слушай его. Он ограничил все права и свободы… Он нарушил конституцию. В стране цензура, нет настоящих выборов, и он говорит о конституции », — крикнул Доброхотов, прерывая Медведева во время выступления последнего на конференции в Москве. Доброхотов был среди публики, посетившей конференцию. Его быстро задержали, вывели из зала и сразу же уволили с работы на московской радиостанции Говорит Москва .

Позже Дуброхотов начал собственный медиапроект. «Когда мы начали работу шесть лет назад, тенденция преследования крупных СМИ [компаний] уже началась. Он усилился после украинской войны », — рассказывает Доброхотов. «За короткий период времени большинство крупных СМИ, в том числе те, которые хорошо проводили журналистские расследования, меняли владельцев и редакционное руководство, в некоторых случаях более одного раза.

«РБК, Forbes , Ведомости . Мы были первыми, кто придумал концепцию небольшого интернет-медиа [сферы], ориентированного на расследования и борьбу с фейками. Со временем мы добавили новости, мнения и общие интересы и в итоге превратились в полноценное СМИ », — говорит Доброхотов. Он запустил The Insider в 2013 году и назвал его «самым старым из новых медиа».

Расследование The Insider людей, которые могли стоять за покушением на убийство в Великобритании бывшего двойного агента Сергея Скрипаля, вызвали всемирный резонанс.Работая совместно со следственной группой Bellingcat, The Insider утверждал, что получил настоящие имена подозреваемых, военнослужащих ГРУ, российской спецслужбы. В другом совместном расследовании Insider -Bellingcat журналисты писали о попытке государственного переворота в Черногории, в котором якобы участвовали российские боевики, и утверждали, что они установили настоящие имена подозреваемых в сбитии Mh27, пассажирского самолета, сбитого над землей. Украина во время боевых действий между поддерживаемыми Россией сепаратистами и украинскими вооруженными силами.В одной из своих недавних публикаций The Insider сообщила, что раскрыла человека, подозреваемого в убийстве в Берлине бывшего чеченского партизана, гражданина Грузии.

Доброхотов считает свою аудиторию довольно небольшой, от двух до трех миллионов просмотров в месяц, в зависимости от реакции публики. Но иногда его работы становятся главными новостями мира. «Когда мы нашли тех российских генералов, которые стояли за переброской противоракетной системы с территории России на Украину, весь мир пошел наперекосяк, — рассказывает мне Доброхотов.«Голландцы включили это в свое официальное расследование. Если вы добьетесь большого успеха, не имеет значения, что ваша платформа маленькая ».

Как работает The Insider , информирует «российская цензура» (по словам Доброхотова). Издание зарегистрировано в Латвии, не имеет офиса в Москве и использует коворкинг для редакционных встреч. Сайт не имеет персонала и выплачивает людям гонорары. «И поиски не принесут результатов», — говорит мне редактор Insider .«Они не смогут потеснить нас экономически, как они обычно поступают со СМИ».

То, от чего Доброхотов или любое другое издание не может защитить себя, — это занесение в черный список Роскомнадзора, российского интернет-цензора. Когда ресурс находится в списке, к нему нельзя получить доступ из России. Grani.ru, Kasparov.ru, Ej.ru и блог борца с коррупцией и политика Алексея Навального попали в черный список. Издатели сайтов действительно использовали зеркальные сайты, чтобы обойти блокаду, но сейчас они все еще менее заметны в России.Неправительственная организация «РосКомСвобода», которая описывает свою миссию как борьбу с цензурой, была создана вскоре после того, как эти сайты были заблокированы.

Agile and Flexible

Прошлым летом появился конкурент сайта Доброхотова — исследовательский проект, который так и называется The Project. Роман Баданин, бывший главный редактор независимого телеканала TV Rain, получил стипендию Knight Journalism Fellowship в Стэнфордском университете и в результате запустил новую медиа-платформу.Команда из одиннадцати журналистов выпускает один материал в неделю, обычно это эксклюзивное расследование деликатной темы. «Проект Баданина» опубликовал серию разоблачений бизнеса Евгения Пригожина, имя которого тесно связано с Путиным. Неофициально Пригожина называют «поваром Путина». В одном из рассказов подробно описываются подвиги Пригожина в ряде африканских стран, где его часто считают неформальным проводником интересов России. Проект исследовал рынок недвижимости Севастополя и обнаружил несколько сомнительных сделок с участием Министерства обороны России.

Профессиональное сообщество быстро оценило усилия проекта. В этом году журналисты получили три награды Redkollegia. Один был для рассказа о вмешательстве Кремля в выборы в двадцати странах, второй — для отчета о состоянии независимости судебной власти в России, а третий — для исследования института президентских помилований. Профиль кремлевского эксперта по СМИ Алексея Громова был отмечен премией фонда «Открытая Россия».

«В этом направлении нас подтолкнули две основные тенденции, — говорит мне Баданин.Поскольку социальные сети начали перенаправлять доходы от рекламы из основных СМИ в свои карманы, традиционные СМИ начали сокращать самый дорогой, трудоемкий и трудоемкий контент — журналистские расследования. Доброхотов выразил аналогичное понимание этого универсального тренда как одного из драйверов распространения небольших исследовательских проектов. «Многие в мире, особенно в Соединенных Штатах, быстро осознали вред, который это изменение может нанести обществу», — говорит Баданин.«Комплексное журналистское расследование преследует гигиенические цели. Если крупные основные СМИ больше не могут поддерживать его, общество должно найти способ заплатить за это только ради того общественного блага, которое эта работа производит.

«Так появились ProPublica и аналогичные американские проекты. Число исследовательских некоммерческих организаций продолжает расти, хотя уже существуют сотни проектов, — продолжает Баданин. «На этой универсальной траектории накапливаются местные факторы России. Цензура и различное давление делают практически невозможным создание в России независимого агентства, которое серьезно относилось бы к расследованиям и зарабатывало бы деньги на рекламе.

«Маленькие СМИ растут в России, потому что со всеми крупными успешно справились правительство. Более того, большие негибки; они управляют редакциями старой школы, которые продолжают цепляться за свой имидж, изобретенный двадцать лет назад в совершенно другой стране. Если кто-нибудь может мне объяснить, почему «Коммерсантъ » до сих пор тратит треть своего места на бумаге, называя всех «господином» или «госпожой» [русские эквиваленты мистера и миссис, которые являются архаичными и никогда не используются в реальной речи], я даст им бутылку хорошего виски.”

Спасение профессии

Журналист Ирина Бороган не сомневается в том, что феномен малых СМИ является результатом усиления давления государства на СМИ. «Конечно, все эти мини-СМИ возникли из-за подавления основных», — говорит мне Бороган. «Если кто-то запустит крупный медиапроект, Кремль его сразу убьет. Но никто не будет запускать крупный медиапроект, потому что никто не будет вкладывать в него деньги. Все эти небольшие проекты представляют собой стратегию выживания.Журналисты пытаются выжить и спасти свою профессию ».

Как и ее давний соавтор, журналист Андрей Солдатов, Бороган сосредоточила свое внимание на расследовании деятельности российских спецслужб; вместе они работали на ряд ведущих российских СМИ. «Новая газета» № была последней работой, которую они оба работали в крупной газете. В 2009 году их уволили. В документе говорится, что причина такого решения была чисто экономическая: в то время Россия переживала экономический кризис. Сами журналисты заявляют, что причины были политические.В последние годы эти двое были успешными авторами на английском языке книг о российских спецслужбах и разведывательном сообществе.

Новое дворянство: восстановление государственной безопасности России и непреходящее наследие КГБ (2010) и Красная паутина: борьба между цифровыми диктаторами России и новыми революционерами в Интернете (2015), первоначально написано и опубликовано на английском языке, позже были переведены на многие языки, включая русский.Последняя книга Солдатова и Борогана, Соотечественники: жестокая и хаотическая история российских ссыльных, эмигрантов и заграничных агентов , посвящена историям о том, как российское государство сводило счеты со своими врагами за рубежом. «Если бы у нас была работа в СМИ, мы бы не стали писать книги. Книги одиноки; у вас нет коллег, компании », — говорит Бороган. «Работать в редакции намного веселее». По словам Солдатова, их доходы были выше, когда они работали в крупных СМИ.

Эти двое работали в крупных традиционных СМИ, но теперь борются с тем, что Бороган считает провинциализмом московских СМИ. «Россия заслуживает смелых журналистов не меньше, чем, скажем, Турция. И мы не такие храбрые, как наши турецкие коллеги », — продолжает она. «В Турции в тюрьмах находятся около семидесяти журналистов. Однако в Турции есть СМИ, которые настроены против президента [Реджепа Тайипа] Эрдогана и предоставляют своим читателям полную картину того, что происходит в стране.У нас их слишком мало. Наши СМИ сосредоточены на протестах, и протесты легко осветить; это не стоит много. Другие проводят электронные расследования, то есть просматривают данные и находят еще одного коррумпированного чиновника, который купил другую виллу.

«С одной стороны, журналисты все же стараются выполнять свои обязанности и привлекать чиновников к ответственности. С другой стороны, этого явно недостаточно. Жизнь разнообразна и изобилует, и коррупция — лишь малая ее часть. Международной политике уделяется мало внимания; статьи ограничиваются переводами и аналитическими статьями.Региональная журналистика почти мертва. Мы мало знаем о Северном Кавказе. «Новая газета» действительно публикует материалы по этому поводу, но опять же, они в основном посвящены тому, чтобы продемонстрировать еще одно социальное зло ».

«В последнее время мы ходили на несколько семинаров по журналистике», — добавляет Солдатов. «Наши коллеги, похоже, все увлекаются нарративной журналистикой. Очевидно, они имеют в виду истории из частной жизни, часто их собственные истории. Они пишут о чьей-то депрессии или потере.Возникает печальная картина — одного из загрязненных жанров, скрывающего границу между журналистикой и активизмом. Часто люди думают, что могут снизить стандарты журналистики, если это кому-то поможет. Граница между правозащитной деятельностью и журналистикой стирается ».

При этом Солдатов осторожно оптимистично смотрит на феномен мини-медиа. Спрос на информацию растет, и это в новинку. «Многие люди получают новости из Интернета, — говорит Солдатов. «Есть спрос на информацию, которую можно получить с телефона.Telegram, приложение для обмена сообщениями на русском языке с каналами для ведения блогов, сейчас присутствует в России. Журналисты, которым пришлось покинуть Ведомости, или РБК, ведут блог. Они делают то, что могут ».

Российские СМИ борются за выживание при Путине | Голос Америки

ВАШИНГТОН / СТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. «Более десяти лет я видел, как резко сужается пространство для независимой журналистики на региональном уровне», — сказал «Голосу Америки» московский фрилансер Артем Филатов.

Выступая перед голосованием по конституции, которое предоставило президенту Владимиру Путину широкие полномочия, бывший радиожурналист радио «Эхо Москвы» сказал: «Критических сообщений о системе Путина мало. И многие московские СМИ также находятся под контролем [государства или государства корпорации] «.

С тех пор, как Путин пришел к власти в 2000 году, Россия начала ограничивать средства массовой информации и критиков. Эти шаги включают принятие закона 2014 года, угрожающего блоггерам, и закона 2019 года о контроле над Интернетом, а также меры по борьбе с экстремизмом, иностранным вмешательством и ложными новостями, которые могут использоваться для наказания журналистов.

Новая Конституция России для дальнейшего молчания дебатов

Эксперты утверждают, что поправки

и предлагаемые новые законы могут заблокировать публикацию всего, что противоречит утверждениям Кремля.

Выкуп СМИ государственными компаниями или сторонниками Путина привел к тому, что журналисты ушли из-за цензуры. Хотя некоторые независимые новостные агентства сохранились или появились, многие из них находятся за границей в целях защиты от вмешательства или возмездия.

Безнаказанность усилила чувство угрозы.С января 2000 года по меньшей мере 25 журналистов были убиты за свою работу, но полное правосудие было достигнуто только в одном случае — Анастасия Бабурова из Новой газеты — согласно подсчетам группы по защите свободы прессы Комитет по защите журналистов (CPJ). . Московский суд в 2015 году приговорил лидера экстремистской группы к пожизненному заключению за ее убийство. Двое других были осуждены в связи с убийством 2011 года.

Гульноза Саид, руководитель программы CPJ по Европе и Центральной Азии, заявила «Голосу Америки», что сомневается, что Москва изменит курс после голосования по конституции.«Кремль вряд ли ослабит свою политику подавления независимых СМИ», — сказала она.

ФАЙЛ — Российская журналистка Светлана Прокопьева улыбается, держа цветы после судебного заседания в Пскове, Россия, 6 июля 2020 года. Суд в Пскове признал Прокопьеву виновным по обвинению в попустительстве терроризма.

Похоже, ее опасения оправдались. После голосования 1 июля в России произошла серия громких арестов и обвинительных приговоров, в том числе бывший журналист Иван Сафронов, обвиняемый в государственной измене, и Светлана Прокопьева, внештатный сотрудник, осужденный за «оправдание терроризма».9 июля власти также провели рейды в отношении оппозиционной группы «Открытая Россия» и СМИ МБХ-Медиа.

Свобода слова — возможно

Нынешнее состояние свободы СМИ очень сильно отличается от прав, закрепленных в Конституции России, принятой в 1993 году после распада Советского Союза двумя годами ранее. Статья 29 Конституции гарантирует свободу печати и запрещает цензуру. Но свободы длились недолго.

«Поначалу ограничений практически не было, но потом очень быстро стало ясно, что в правительстве есть разные центры силы, разные центры влияния, разные группы интересов, пытающиеся контролировать то, что можно освещать в частных или поддерживаемых государством СМИ. », — сообщил« Голосу Америки »Евгений Киселев, ведущий программы-расследователя« Итоги »на НТВ.

«Иногда журналисты проигрывали эту борьбу», — сказал он, имея в виду захват НТВ в 2001 году государственной газовой монополией «Газпром», который спровоцировал уход Киселева и стал сигналом к ​​тому, что он назвал «ползучим удушением» свободы прессы.

ФАЙЛ — Ольга Романова, российский журналист и активист оппозиции, на фото в Москве, 15 марта 2012 года.

Для Ольги Романовой, бывшей ведущей ведущего ежедневного новостного шоу независимого телеканала REN-TV, цензура была более прямой.«Переломным моментом для меня лично стал 2005 год, когда мне запретили что-либо говорить в эфире по прямому приказу Кремля», — сказала она.

Романова была уволена в том же году после того, как сеть была выкуплена медиа-подразделением немецкого конгломерата Bertelsmann и дочерней компании Северстали, второй по величине сталелитейной компании России.

«После этого все рухнуло как домино», — сказала Романова.

Журналист сейчас руководит организацией по защите прав заключенных «Русь Сидящая» из Берлина.Она покинула Россию в 2017 году после того, как власти обвинили ее в хищении государственных средств — обвинение, которое она отрицает.

Подобные поглощения государственными компаниями или союзниками Путина — обычная тактика, используемая против независимых СМИ.

Путин использовал президентский указ в 2013 году для роспуска РИА Новости, государственного информационного агентства, которое The New York Times охарактеризовало как «полунезависимое». В 2017 году частная медиагруппа РБК, расследовавшая дело бизнесменов, связанных с Путиным, была продана владельцу таблоида, почтительно относящегося к российскому лидеру.А недавно поглощение ведущей деловой газеты Ведомости и назначение нового директора привели к тому, что пять старших редакторов ушли из-за того, что, по их словам, было изменением освещения.

Критически настроенные журналисты также рискуют быть уволенными, замененными или обвиненными в совершении преступлений.

ФАЙЛ — Галина Тимченко, редактор новостного сайта Meduza, беседует с Associated Press в Москве, 10 августа 2015 года.

Галина Тимченко, основатель латвийского российского новостного сайта Meduza, заявила, что законы России позволяют властям преследовать людей « в любое время по любой причине.”

«У них есть все больше и больше рычагов воздействия», — сказала Тимченко, 15-летняя работа которой на независимом веб-сайте «Лента» завершилась в 2014 году. Ее уволили после того, как государственный регулятор СМИ вынес предупреждение новостному сайту о публикации экстремистских материалов после его запуска. Интервью с крайне правым украинским националистом. Тимченко был заменен редактором, который работал в прокремлевском новостном агентстве.

Несколько журналистов сайта уволились, чтобы помочь Тимченко найти «Медузу».

«Мы — все независимые СМИ — идем по минному полю.Кто будет взорван? Кого спасет судьба или удача? Решения не принимаются на основании законов, а в законы можно записать что угодно », — сказала она.

Цифровые границы

По мере того как пространство для традиционных независимых СМИ сокращалось, все больше журналистов, таких как Тимченко, обращались к цифровым платформам, чтобы бросить вызов кремлевскому нарративу, часто из-за пределов России.

Саид, эксперт CPJ по России, сказал «Голосу Америки», что сайты цифровых новостей являются признаком надежды, за исключением того, что власти находят способы заткнуть им рот.«Российские журналисты, работающие из-за границы, видят в этом единственный способ обеспечить свою независимость», — сказала она «Голосу Америки».

Расширение законов по борьбе с экстремизмом и ложными новостями и добавление правил в Интернете «сделали практически невозможным для СМИ оставаться на плаву в финансовом отношении и оставаться в безопасности в физическом и цифровом плане», — сказала она.

Тимченко сказал, что пребывание за пределами России приносит пользу, но не устраняет всех рисков.

«Я не боюсь, что мой банковский счет будет заморожен, что пожарная служба и налоговая инспекция придут за мной», — сказала она.

Но, по ее словам, «мы тоже находимся под угрозой. В любой момент они могут заблокировать нас, объявить нас «нежелательной организацией» или сделать что угодно ».

Правозащитники: Измена в России может означать почти все

Громкий арест на прошлой неделе бывшего репортера защиты Ивана Сафронова по обвинению в государственной измене является частью «шпионской мании», когда сеть распространяется повсюду, говорят активисты

Тимченко сообщил, что половина журналистов новостного агентства работает в Москве и что «Медуза» трижды пыталась зарегистрироваться в качестве иностранного в МИДе.До сих пор министерство не ответило на его заявки.

«Это не мешает нам работать, но мешает российским властям давать нам официальные комментарии», — сказал Тимченко.

Российский фрилансер Филатов сказал, что он ожидал, что больше журналистов будут выходить в Интернет, чтобы выжить.

«Такие СМИ намного меньше, чем контролируемые государством гиганты, но они обеспечивают качественную журналистику, и Кремлю часто приходится реагировать на их статьи», — сказал Филатов.

Он подчеркнул, что такие агентства, как Proekt, The Bell и другие стартапы, такие как Mediazona, TV Rain, канал Redaktsia на YouTube и 7×7 Journal, управляются отдельными лицами или небольшими группами бывших журналистов государственных СМИ или фрилансеров.Часто они подробно останавливаются на одной теме или проблеме, например, на пандемии коронавируса.

По его словам, независимые видеоблогеры, такие как Юрий Дудь, подготовили впечатляющие репортажи в документальном стиле.

Двухчасовой документальный фильм Дуда « ВИЧ В России, эпидемия, о которой никто не говорит», был просмотрен 18 миллионов раз с момента его публикации 11 февраля. В течение 48 часов количество поисковых запросов в Google по русскоязычным запросам, связанным с тестами на ВИЧ, во всем мире выросло на 5 500%. , который The Moscow Times приписал непосредственно репортажу Дуда.

Историк российских СМИ Наталия Ростова. (Фотография из Центра Вильсона)

Российский медиаисторик Наталия Ростова заявила, что эти нишевые цифровые стартапы могут опережать своих коллег из 90-х.

«Есть несколько небольших групп в Москве и, конечно, в регионах за пределами Москвы, которые все еще работают хорошо — возможно, даже лучше, чем журналисты 20 лет назад, потому что они более изощренны в способах проведения расследования, и за это время они приобрели больше навыков », — сказала Ростова, бывший старший корреспондент« Республики ».ru, который ведет блог Института Кеннана Россия Файл исследовательской группы Центра Вильсона в Вашингтоне.

Ростова, которая управляет двумя архивами, поддерживаемыми Кеннаном — эпохи гласности Рождение российских СМИ и эпохи президента Бориса Ельцина Расцвет российских СМИ — предупредила, однако, что «власть и возможности государства остаются отличный.»

Эта история возникла в русской службе «Голос Америки». Анна Плотникова сообщила из Санкт-Петербурга.Петербург, Россия. Алексей Горбачев предоставил репортаж из Вашингтона.

Эксперт видит в аресте российского журналиста Ивана Сафронова «новый уровень репрессий»

Ивана Сафронова, бывшего журналиста и помощника главы российского космического агентства Роскосмоса, сопровождают в здание суда после задержания по обвинению в государственной измене, разглашении государственной военной тайны, Москва, 7 июля 2020 года. ВАСИЛИЙ МАКСИМОВ / AFP / Getty

Москва — Федеральная служба безопасности России обвинила уважаемого бывшего корреспондента Министерства обороны в государственной измене.Многие считают арест Ивана Сафронова последним проявлением репрессий со стороны российских властей в отношении независимых журналистов в стране.

Сафронов, известный среди коллег по работе в ежедневной газете «Коммерсант», был задержан сотрудниками ФСБ во вторник утром. Хотя все материалы, связанные с этим делом, засекречены, его адвокат сообщил CBS News, что следователи предположили, что Сафронов был завербован Чешской Республикой в ​​2012 году, а затем пять лет спустя предоставил этой стране — предназначенной для Соединенных Штатов — конфиденциальную информацию о российских вооруженных силах. сотрудничество с африканскими и ближневосточными странами.

По ордеру на арест Сафронов может содержаться под стражей до двух месяцев, но на следующей неделе следователи должны предъявить ему официальное обвинение.

По состоянию на четверг никакие подробности дела против Сафронова не были раскрыты ни ему, ни его защитникам. Его адвокат Иван Павлов, специализирующийся на делах о государственной измене и шпионаже, сказал CBS News, что следователи обычно представляют в суде хотя бы некоторые доказательства, требуя задержания и задержания подозреваемого до предъявления обвинения.

«Нам вообще ничего не дали», — сказал он в телефонном интервью. Павлов сказал, что его клиент отрицает обвинения ФСБ. Адвокат предположил, что арест был направлен на запугивание журналистов в стране, и сказал, что исход дела может во многом зависеть от реакции коллег Сафронова по СМИ.

Российский журналист Иван Голунов, задержанный полицией и обвиненный в преступлениях, связанных с наркотиками, реагирует в клетке подсудимых на судебном заседании в Москве 8 июня 2019 года.ТАТЬЯНА МАКЕЕВА / REUTERS

Прошлым летом сотни людей, в том числе многие представители СМИ, вышли на улицы Москвы, протестуя против ареста уважаемого репортера-расследователя Ивана Голунова. Он был арестован по обвинению в наркотиках, которое он и его адвокаты всегда настаивали на сфабриковании, и дело против него было прекращено на фоне возмущения общественности.

Арест Сафронова также вызвал возмущение среди российских журналистов.Несколько человек уже задержаны за пикетирование у здания ФСБ. Ведущие СМИ, в том числе «Коммерсантъ», выступили с заявлениями, осуждающими обвинения.

Сотрудники полиции задерживают сторонника Ивана Сафронова, бывшего журналиста и помощника главы российского космического агентства Роскосмоса, у здания Федеральной службы безопасности России (ФСБ) в центре Москвы, 7 июля 2020 года. ДИМИТАР ДИЛКОФФ / AFP / Getty

Деловое СМИ РБК сообщило в редакционной статье, что арест, по всей видимости, был направлен на то, чтобы послать сигнал российским новостным агентствам и широкой общественности, а не обсуждать «секреты» или тех, кто о них знает.

Андрей Солдатов, эксперт по мощным спецслужбам России, назвал дело против Сафронова «абсолютно новым уровнем репрессий против журналистов в стране».

В статье, опубликованной независимой газетой The Moscow Times, Солдатов сказал, что Кремль «добавил журналистов в свои списки угроз, завершив тенденцию, которая началась с приходом к власти [президента] Владимира Путина».

Ребекка Росс, пресс-секретарь посольства США в Москве, заявила в твиттере, что аресты российских журналистов начинают «выглядеть как согласованная кампания против #MediaFreedom.«

Занимайтесь своим делом.

— МИД России 🇷🇺 (@mfa_russia) 7 июля 2020 г.

МИД России быстро ответил: «Занимайтесь своим делом».

В «Коммерсанте» Сафронов продолжил дело своего отца, Ивана Сафронова-старшего, который погиб в 2007 году при загадочном падении из окна. На момент смерти он работал над рассказом о поставках Россией систем ПВО и самолетов в Иран и Сирию. Его коллеги никогда не верили заключению официального расследования о самоубийстве.

Около двух месяцев назад Сафронов-младший начал новую работу в качестве советника главы Роскосмоса. Примерно за десять лет до этого он был известен тем, что хорошо освещал сектор обороны, службы безопасности и космическую программу. Он был аккредитованным членом пресс-службы, освещающей президента Путина.

Иван Сафронов, бывший журналист и помощник главы российского космического агентства Роскосмос, задержанный по обвинению в государственной измене за разглашение государственной военной тайны, находится внутри клетки подсудимых во время судебного заседания в Москве 7 июля 2020 года.ВАСИЛИЙ МАКСИМОВ / AFP / Getty

Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил журналистам, что не знает, как Сафронов мог получить секретную информацию, и что обвинения не связаны с его журналистской деятельностью.

Песков также заявил, что Кремль не видит тенденции репрессий против журналистов в стране.

В случае признания виновным в государственной измене Сафронову грозит до 20 лет лишения свободы.Судебные процессы с использованием информации, помеченной ФСБ как «секретная», остаются закрытыми для общественности, что делает невозможным для кого-либо вне зала суда оценить доказательства, представленные в ходе судебного разбирательства.

Нападения на независимых журналистов в России должны быть прекращены

Москва, Париж, Брюссель, — 7 июля Федеральная служба безопасности задержала Ивана Сафронова, бывшего известного журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей», по обвинению в государственной измене. Несколько других будущих журналистов подверглись судебному преследованию, физическому насилию и иным преследованиям в течение последних недель.FIDH и входящие в нее организации Антидискриминационный центр «Мемориал» и Правозащитный центр «Мемориал» встревожены ростом числа нападений на журналистов и рассматривают их как злонамеренную попытку властей подорвать свободу слова и права журналистов. в России.

7 июля в Москве Федеральная служба безопасности (ФСБ) задержала бывшего журналиста «Коммерсанта и Ведомостей» Ивана Сафронова по обвинению в государственной измене. По данным ФСБ, он передавал секретную информацию спецслужбам Чехии.Автору многочисленных нашумевших дел и некоторых других, критикующих правительство внутренней и военно-промышленной политики России, грозит от 12 до 20 лет лишения свободы.

Судебные заседания по делам о государственной измене часто проводятся за закрытыми дверями, а материалы дела хранятся в тайне; даже адвокатам Сафронова не были предоставлены подробности выдвинутых против него обвинений. Кремль утверждает, что обвинения не связаны с журналистской деятельностью Сафронова, и отказывается обеспечить прозрачность судебного разбирательства, что дает основания сомневаться в обоснованности обвинения.Многие журналисты назвали обвинение абсурдным, отметив, что статья «Государственная измена» сформулирована в Уголовном кодексе России таким образом, что ее можно использовать против любого журналиста, освещающего военное дело.

Арест Ивана Сафронова произошел на следующий день после того, как 6 июля еще одна журналистка Светлана Прокопьева была осуждена за «оправдание терроризма» за радиокомментарий, предполагающий связь между политическим климатом в России и смертью подростка-террориста в городе Архангельске.В этот же день власти возбудили уголовное дело в отношении известного журналиста и издателя независимого интернет-издания Mediazona Петра Верзилова. Полиция провела 8 обысков в его квартире и несколько раз задерживала его за последние недели по разным основаниям, а 6 июля его обвинили в том, что он не уведомил российские власти о своем втором гражданстве.
8 июля фотокорреспондент Виктория Ивлева была произвольно задержана в Петрозаводске, когда она присутствовала на судебном заседании против Юрия Дмитриева, ложно обвиняемого историка советских репрессий.9 июля милиция провела обыски в офисе оппозиционной газеты «МБХ Медиа» и ее главного редактора Сергея Простакова. Ранее 30 июня известный фотограф и журналист Дэвид Франкель подвергся физическому насилию на избирательном участке в Санкт-Петербурге: когда он пытался снимать попытку выдворения избирательного комиссара с избирательного участка, двое полицейских напали на него и сломали ему руку. .

Большое количество журналистов и активистов были произвольно задержаны, когда они протестовали против новой волны репрессий против независимой журналистики и свободы выражения мнения в России.Только после ареста Ивана Сафронова московская милиция задержала 20 протестующих, стоявших в одиночных пикетах, а некоторые из них только разворачивали свои транспаранты.

Использование уголовных обвинений против журналистов подрывает свободу выражения мнений, включая свободу печати, и может рассматриваться как организованная государством попытка заглушить критические голоса и воспрепятствовать инакомыслию. Эти нападения особенно тревожны на фоне незаконного голосования по поправкам к Конституции России, которое было завершено 3 июля 2020 года и противоречит российским законам и международным стандартам.

FIDH и входящие в нее организации Антидискриминационный центр «Мемориал» и Правозащитный центр «Мемориал» осуждают участившиеся нападения на журналистов и призывают российские власти положить конец необоснованным ограничениям свободы собраний, свободы выражения мнений, свобода прессы и прекращение всех случаев судебного преследования журналистов, преследуемых за их профессиональную деятельность.