Поселения старообрядцев – Поселения старообрядцев | Форум отшельников. Форум о выживании

Староверы — отличие от православных

Многие задаются вопросом: «Кто такие староверы, и чем они отличаются от православных верующих?». Люди по-разному интерпретируют староверство, приравнивая его то к религии, то к разновидности сект.

Попытаемся разобраться в этой чрезвычайно интересной теме.

Староверы — кто они такие

Староверчество возникло в 17 веке как протест против изменения старых церковных обычаев и традиций. Начался раскол после реформ Патриарха Никона, который ввел новшества в церковные книги и церковный уклад. Все, кто не принял изменений и радел за сохранение старых традиций, были преданы анафеме и подверглись гонениям.

Большая община староверов вскоре раскололась на отдельные ветви, которые не признавали таинств и традиций Православной Церкви и зачастую имели отличные друг от друга взгляды на веру.

Избегая преследований, староверы бежали в нелюдимые места, заселив Север России, Поволжье, Сибирь, обосновались на территории Турции, Румынии, Польши, Китая, добрались до Боливии и даже Австралии.

Обычаи и традиции староверов

Нынешний уклад жизни староверов практически не отличается от того, которым несколько веков назад пользовались их деды и прадеды. В таких семьях чтят историю и традиции, переходящие из поколения с поколения. Детей учат почитать родителей, воспитывают в строгости и послушании, чтобы в дальнейшем они стали надежной опорой.

С самого раннего возраста сыновей и дочерей приучают к труду, который у староверов в большом почете.

Работать приходится много: староверы стараются не покупать продукты в магазине, поэтому выращивают овощи и фрукты на огородах, в идеальной чистоте содержат скотину, многое для дома делают своими руками.

Они не любят рассказывать о своей жизни посторонним людям, и даже имеют отдельную посуду для тех, кто нагрянет в общину «со стороны».

Чтобы вычистить дом, используют только чистую воду из освященного колодца или источника. Баню считают нечистым местом, поэтому крестик перед процедурой обязательно снимают, а когда заходят после парной в дом, обязательно умываются чистой водой.

Очень большое внимание староверы уделяют таинству крещения. Окрестить младенца стараются в течение нескольких дней после его рождения. Имя выбирают строго по святцам, причем для мальчика — в течение восьми дней после появления на свет, а для девочки — в диапазоне восьми дней до и после рождения.

Все атрибуты, используемые при крещении, некоторое время держат в проточной воде, чтобы они стали чистыми. Родителей на крестины не допускают. Если мама или папа станут свидетелями обряда, то это плохой знак, который грозит разводом.

Что касается свадебных традиций, то под венец не имеют права идти родственники до восьмого колена и родственники «по кресту». Во вторник и четверг свадьбу не играют. После бракосочетания женщина постоянно носит головной убор шашмуру, появиться без него на людях считается большим грехом.

Траур старообрядцы не носят. По обычаям, тело покойника омывают не родственники, а выбранные общиной люди: мужчину омывает мужчина, женщину — женщина. Тело кладут в деревянный гроб, на дне которого лежит стружка. Вместо крышки — простыня. На поминках покойного не поминают спиртным, а его вещи раздают нуждающимся как милостыню.

Есть ли сегодня староверы в России

В России сегодня насчитываются сотни поселений, в которых живут русские староверы.

Несмотря на различные течения и ветви, все они продолжают быт и уклад своих предков, бережно хранят традиции, воспитывают детей в духе нравственности и честолюбия.

Какой крест у староверов

В церковных ритуалах и богослужениях староверы используют восьмиконечный крест, на котором нет изображения Распятия. Кроме горизонтальной перекладины, на символе присутствует еще две.

Верхняя изображает табличку на кресте, где был распят Иисус Христос, нижняя подразумевает своеобразную «чашу весов», которая измеряет человеческие грехи.

Как крестятся староверы

В православии принято совершать крестное знамение тремя пальцами — троеперстием, символизирующем единство Пресвятой Троицы.

Староверы крестятся двумя перстами, как это было принято на Руси, произнося два раза «Аллилуия» и добавляя «Слава Тебе, Боже».

На богослужение облачаются в специальную одежду: мужчины надевают рубаху или косоворотку, женщины — сарафан и платок. Во время службы староверы скрещивают руки на груди в знак смирения перед Всевышним и отпускают земные поклоны.

Где находятся поселения староверов

Кроме тех, кто остался в России после реформ Никона, в настоящее время в страну продолжают возвращаться староверы, долгое время прожившие в изгнании за ее пределами. Они, как и прежде, чтут свои традиции, разводят скот, обрабатывают земли, воспитывают детей.

Очень многие воспользовались программой переселения на Дальний Восток, где много плодородных земель и есть возможность сложить крепкое хозяйство. Несколько лет назад в Приморье благодаря той же программе по добровольному переселению вернулись староверы из Южной Америки.

В Сибири и на Урале существуют деревни, где прочно обосновываются староверческие общины. На карте России много мест, где процветает старообрядчество.

Почему староверов называли беспоповцами

Раскол старообрядчества образовал две отдельные ветви — поповщину и безпоповщину. В отличие от староверов-поповцев, которые после раскола признали церковную иерархию и все таинства, староверы-беспоповцы стали отрицать священство во всех его проявлениях и признали только два таинства — Крещение и Исповедь.

Есть старообрядческие течения, которые также не отрицают таинства Брака. По мнению беспоповцев, в мире воцарился антихрист, и все современное священнослужение — ересь, от которой нет толку.

Какая у староверов Библия

Староверы считают, что Библия и Ветхий Завет в современной их интерпретации искажены и не несут первоначальной информации, которая должна нести истину.

В своих молитвах они используют Библию, которая использовалась до реформы Никона. До наших дней сохранились молитвенные книги тех времен. Их тщательно изучают и используют в богослужениях.

Чем отличаются староверы от православных христиан

Главная разница заключается в следующем:

1. Православные верующие признают церковные обряды и таинства Православной церкви, верят в ее учения. Староверы считают истиной старые дореформенные тексты Священных книг, не признавая внесенных изменений.
2. Староверы носят восьмиконечные кресты с надписью «Царь славы», на них нет изображения Распятия, крестятся двумя пальцами, бьют земные поклоны. В православии принято троеперстие, кресты имеют четыре и шесть концов, в основном держат поясные поклоны.
3. Четки православных — это 33 бусины, старообрядцы используют так называемые лестовки, состоящие из 109 узелков.
4. Староверы крестят людей троекратно, полностью погружая их в воду. В православии человека обливают водой и погружают частично.
5. В православии имя «Иисус» пишется с двойной гласной «и», староверы верны традициям и пишут его как «Исус».
6. В Символе Веры православных и староверов более десяти разночтений.
7. Старообрядцы предпочитают деревянным медные и оловянные иконы.

 Заключение

Оценку дереву можно дать по его плодам. Назначение Церкви — вести своих духовных детей к спасению, и дать оценку её плодам, результату её трудов, можно по тем дарованиям, которые стяжали её чада.

А плоды православной церкви — это сонм Святых мучеников, святителей, священников, молитвенников и других дивных Угодников Божьих. Имена наших Святых известны не только православным, но и старообрядцам, и даже не церковным людям.

1001molitva.ru

Русские староверы из деревни Дерсу

В октябре нам снова довелось побывать у староверов В Дерсу. На этот раз поездка несла благотворительный характер. Семье Мурачевых, у которых гостили в прошлый раз, мы передали сто кур-несушек и 5 мешков корма для них. Спонсорами этой поездки выступили: группа компаний «Sladva», основатель сети «Шинтоп» и Президент фонда гражданских инициатив «Русь» Дмитрий Царев, «Птицефабрика Уссурийская», а также родители младшей группы детского сада «Морячок». От себя лично, от моего коллеги Вадима Шкодина, написавшего проникновенные тексты о быте старообрядцев, а также от семьи Ивана и Александры Мурачевых выражаем всем огромную благодарность за помощь и неравнодушие!

Семь пакетов с детскими вещами, собранными родителями детского садика «Морячок», были погружены в кузов нашего небольшого грузовичка. Далее наш путь лежал на «Птицефабрику Уссурийскую», где нас ждали 100 кур-несушек и 5 мешков с кормом для них. Погрузив живой груз в кузов, мы двинулись дальше, уже до самого Дерсу, точнее до переправы, где в назначенное время нас должны были ждать Иван Мурачев с сыновьями и подмогой.

Небольшой грузовичок уносил нас все дальше и дальше от родного дома. Тесная кабина еле вмещала в себя водителя и двух пассажиров. Мои многострадальные коленки упирались в решетки дуйки, в бок впивалась ручка переключения скоростей, но все эти тяготы поездки отходили на второй план, т.к. голова была забита одной мыслью: «Хоть бы все куры дожили до конца поездки». А ехать нам пришлось добрых 14 часов.

На протяжении всего пути я не мог оторвать взгляд от сменяющихся пейзажей. Золотая осень разукрасила флору Приморья во все возможные цвета: отдающие золотом кукурузные, пшеничные поля уходили далеко за горизонт, деревья, сбрасывая свою радужную листву, укрывали проезжающие мимо автомобили мягкими тенями, воздух был прозрачным и свежим. Чем дальше мы пробивались к северу, там более мрачными становились окружающие виды. Но малая надежда на то, что деревня Дерсу будет окружена цветным буйством красок природы, все же оставалась. К середине пути природа как будто перевернулась вверх тормашками: деревья практически лысые, зато дорога устлана цветным ковром из опавших листьев, шуршащих под колесами нашего грузовичка, везущего ценный, изредка кудахтающий, груз.

День медленно сменился вечером, а мы все еще ехали и ехали. Казалось, что наша дорога не имеет своего конца, что мы так и будем вечно везти этот живой груз до староверов. Уже далеко затемно мы приехали в поселок Рощино, где нас заждался Федор Владимирович — геолог, общественник и краевед. Многие его знают как бывшего директора нацпарка «Удэгейская легенда». В эту поездку он решил отправиться с нами по просьбе главного научного сотрудника Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Юлии Викторовны Аргудяевой, которая пишет книгу о быте и истории заселения староверов в Приморье, но по состоянию здоровья она так и не смогла сама выехать на место. Федор Владимирович, вооруженный блокнотом с вопросами от Юлии Викторовны ждал нас у магазина «с двумя львами». Среднего роста, крепкого телосложения, одет в песочного цвета куртку, на голове черная кепка с налобным фонариком, через плечо перекинут старый брезентовый походный рюкзак, где, как позже оказалось, лежала только тетрадка с вопросами к староверам, которую передала Федору Владимировичу Юлия Викторовна.

— Здравствуйте! Что же вы так долго ехали? — открыв дверь грузовика сходу выпалил Федор Викторович — А я куда здесь сяду?
— Так у нас и места нет. Мы думали вы на своей машине поедете.
— Ну что ж вы не сказали сразу? — захлопнув дверь Федор Викторович поспешил куда-то к частным домам — Ладно, езжайте, я вас догоню.

С Рощино мы выехали на грунтовую дорогу, по обе стороны которой стояли безжизненные скелеты некогда зеленых деревьев. Эта дорога связывает Рощино с Пластуном. Десятки лесовозных фур разбивают и так плохую дорогу изо дня в день. Из-за этого скорость нашего грузовичка не превышала 30 км/ч. Нас шкивало из стороны в сторону. «Бедные куры! Каково им там?», — не выходило из головы. Темная дорога уходила далеко вперед, свет от фар терялся где-то в темноте. Изредка, нам навстречу выезжали те самые грузовики, до отказа набитые спиленным лесом. Кажется, еще чуть-чуть и пилить будет нечего, останется одна безжизненная пустыня с множеством пеньков. Ближе к середине пути до переправы нас догнал и Федор Владимирович. Рычащий «Субару Форестер» обогнал нас и уже дальше показывал дорогу (впереди было много развилок, был шанс свернуть не туда). До переправы, где нас уже ждали Иван Мурачев со своими сыновьями, мы добрались только к 22.00 вечера. Завидев приближающиеся они автомобилей, далекие огоньки от фонариков, светившие на той стороне реки, засуетились, замелькали, забегали. Будто светлячки, подхваченные потоком воздуха, расправили крылья и планировали. Два светлячка по подвесному мостику приближались к нам. Это Савелий и Никон спешили в нашу сторону, чтобы помочь разгрузить кузов нашего грузовичка. Горячо поприветствовав друг друга, обменявшись несколькими словами, мы в спешке стали разгружать автомобиль. Водитель грузовичка нервничал и все время причитал: «Если бы я знал, что так далеко надо будет ехать, не поехал бы!», «Зачем я согласился?!», «Завтра в городе нужно уже быть, а поздно!». Это действовало на нервы. Пожилой мужчина, ждавший паром на своем микроавтобусе, очень громко ругался, то на нас, то на Савелия с Никоном.

— Вот куда вы этих кур везете? Небось староверам? – разорялся он – А чем они это заслужили? Почему вот мне или бабушке какой с Дальнего Кута ничего не привезли? Почему все им? Все им!

Таких людей полно по всей России. Обычно возмущаются те, кто ничего не хочет делать, а только ждет от кого-либо помощи: от государства, от местной власти, от незнакомых людей, от всех, только не от самого себя.

Погрузив все вещи на паром, попрощавшись с Вадимом, (ему пришлось ехать обратно во Владивосток) мы стали переправляться на противоположный берег. Мужчина, заехавший на баржу на своем микроавтобусе, высунувшись из окна все причитал о несправедливости жизни, о том, как всем в селе плохо живется, что работать негде, а помогают только староверам.

— Эти староверы – они же цыгане настоящие! – все не унимался он – Вы посмотрите сколько земли они себе отхапали и еще хотят. Все им мало! Вон трактора понакупали себе, даже комбайн есть! А почему бы им не приехать на своей техники и у нас в селе не вспахать огороды? Нет, только себе. Все себе! Цыгане.

Я, паромщик и его помощник вступили с разгневанным мужчиной в долгую полемику, Савелий и Никон смиренно молчали. Переправа заняла чуть больше 10-ти минут. Этого времени хватило недовольному человеку, глаза которого источали только черную зависть и злобу, чтобы высказать все, что он думает о старообрядцах, о действующей власти и всей той несправедливости, что преследует его, как мне показалось, всю его жизнь.

К староверам в этих местах неоднозначное отношение: кто-то их хвалит за трудолюбие, за подъем деревни и земель, где живут, за их любовь к Родине, предкам, истории и культуре; но есть и те, кстати, их большинство, кто ругает работяг, называя их, как вы уже читали, цыганами, захватившими эти земли. Я думаю, что этими людьми, кто недоволен, движет простая русская озлобленность и зависть, простая зависть к их трудолюбию. Вместо того, что бы взять себя в руки, они берут в руки стакан и спиваются, спиваются из-за своего желчности и озлобленности, виня всех в своих бедах, только не самих себя, святых и праведных.

— Мы привыкли к такому отношению — позже скажет мне Иван Мурачев – Те, кто хочет жить хорошо, кормить свою семью, возделывать землю, да скот держать, тот будет работать. Будет просыпаться в 6 и даже 5 утра, если понадобится, а не валяться пьяным до обеда, а потом, просыпаясь, снова браться за стакан. Это все бес, это он их подкосил и направил на путь этот. Они просто лентяи, лодыри. Все бы у них было, если сами этого сильно захотели. Правда одного желания тут будет мало, нужно брать и делать.

На противоположном берегу, куда прибыл наш, так называемый, «паром» нас уже ждали. Иван Мурачев на своем на своем стареньком Датсуне, да мужчина, тоже из староверов, на нанятом грузовике. После долгих и горячих приветствий все, даже тот самый ворчащий мужик с микроавтобуса, помогли выгрузить коробки с курами, мешки с кормом и пакеты с детскими вещами с парома. В процессе Иван быстро и громко, жестикулируя руками, рассказывал последние новости с деревни: кто куда собирается переехать, кто наоборот, приехал, кто жениться собирается, кого в гости ждать будут. Очень тепло благодарил и за привезенных кур, за корм и, особенно, за детские вещи, купить которые они бы никак не смогли бы.

— У нас девять детей. Вот зайдешь в магазин, а цены там! – разводит руками Иван – Очень тяжело приходится, но мы стараемся справляться!

Пока мы грузили подарки в грузовик паром успел перевезти и Федора Владимировича с его резвым транспортом. С ним я уже и доехал до Дерсу. По дороге он долго рассказывал о староверах, об Иване, о его проблемах с переездом, о том, как ему и его семье пришлось жить чуть ли не в сарае, пока нашлись люди, которые помогли ему со строительством дома. Я же рассказал ему и о своих планах тоже. Для проекта мне нужны были портреты этих людей, которые отказались фотографироваться в прошлый раз. Ну, как вы поняли, из заглавной фотографии – Федор Владимирович все же смог мне помочь с этим вопросом. За что ему огромное и человеческое спасибо!

В этот раз дорога заняла чуть меньше получаса – мостики были отремонтированы, нам не приходилось каждый раз останавливаться перед ними, да поправлять доски. Как позже рассказывал Иван, новый глава Дальнекутского поселения выбил технику, и теперь будут делать дорогу. Точнее, пройдутся по ней грейдером, что уже хорошо.

— В скором времени все должно наладится – говорил Иван – Дай Бог! Дай Бог! Да и как же иначе?!

А на самом деле, как же иначе?! У хороших людей все должно быть хорошо. Все оно как в русских сказках – добро всегда побеждает зло. Да и побеждено оно уже давно, ибо главное зло для староверов – лень. Но, что не говори, лениться им попросту некогда. Слишком большое хозяйство держат, да семью такую большую одной ленью не прокормишь. Нет, лень – это не про них.

В деревню мы въехали уже ближе к полуночи. Кругом темнота, тишина. Даже собаки не лают. Лишь редкие огни окон указывают на то, что в деревне есть жизнь, что здесь живут люди. Мурачевы в это время уже разгружали машины. Кур выгрузили в бывший сарай, теперь уже курятник. Некогда подсобное помещение, где Мурачевы хранили весь свои сельхозинвентарь, быстро переоборудовали в просторный курятник со светом и помостом. Осталось только утеплить его к зиме. Чтобы курица неслась в холодное время года, температура в помещении должна быть не ниже +15. Детские вещи и мешки с кормом отнесли в дом, куда пригласили и нас. После длительной беседы и ужина мы легли спать. За весь следующий день нужно было сделать очень много работы.

За время нашего пути Владивосток – Дерсу, курицы снесли 9 яиц.

Утро в доме староверов начинается еще ночью (по-нашему ночью). Первыми всегда встают взрослые, отец будет детей, мать хлопочет по кухне. Плотный завтрак необходим для поддержания силы в течении всего дня. Трудиться всем приходится очень много. Для каждого найдется работа, даже для тех, кто по нашим меркам должен еще ходить в садик или начальные классы. Постепенно дом начинает оживать: кто-то одевается, кто-то гремит посудой на кухне, Оля, младший ребенок в семье, хныкает у себя в комнате, видимо ей не нравится вставать так рано. Кошки мечутся из стороны в сторону в надежде найти укромный уголок, что бы дальше, свернувшись калачиком, лечь досматривать свои полосато-усатые сны.

После завтрака я попросил, пока все еще были полны сил и радости, о фотосъемке всех членов семьи. Правда к этому моменту парни, Никон, Савелий и Евстафий, ушли помогать по хозяйству. Поэтому отснять удалось только женскую половину семьи.

Саломания Мурачева
Евгения Мурачева
Улиния Мурачева
Неонила Мурачева
Ольга Мурачева

В соответствии с установленными канонами женщина должна иметь столько детей, «сколько Бог даст», и предохраняться от беременности считается грехом.

Иван, его супруга Александра и маленькая Ольга.

После непродолжительной фотосессии дети стали собираться в церковь. Чужаку, точнее не староверу, туда вход закрыт. Я остался в доме, где Иван принялся отвечать на вопросы Федора Владимировича, Александра взялась за рисование узоров для новой косоворотки, а маленькая Ольга с головой погрузилась в изучение новой игрушки.

— Каждая девочка должна уметь шить, вышивать — рассказывает Александра, продолжая аккуратно выводить цветы-колокольчике на лоскутке ткани — С 10ти лет учим. Выйдет замуж, а она должна уметь уже все делать: вышивать сарафаны, косоворотки, корову доить, есть готовить, да вообще все уметь должна. А ежели не умеет, то на кой такая жена нужна?

— Тренируются сначала на куклах — продолжает Александра, обмакивая кисточку в баночку с зеленой краской — Это будут листики. Зеленые. Так вот. Пока мальчишки, а потом уже парни, женихи помогают по хозяйству, девочки должны залатать износившуюся одёжу, пол подмести, кушать приготовить, с детьми позаниматься, да вообще очень много работы. Всем хватает. Очень редко можем себе позволить просто посидеть без дела. Вот вы приехали сейчас, так Иван хоть дома отдохнуть может, — улыбаясь косится на мужа (тот в это время рассказывал об истории семейных странствий Федору Владимировичу).- А не приехали бы, так и возился где-нибудь с чем-нибудь. Да, работы хватает всем.

— Умение вышивать, украшать одежду вы передаете своим детям, так сказать, из поколения в поколение?

— Кто может это делать, тот и передает. А есть и те, кто не умеет шить, рисовать не умеет, — сетует Александра, отложив кисточку — Нас никто не учил рисовать, как-то сами все. Вот я могу рисовать. Могу деток своих научить. А те, кто не умеет, те нам носят. Бывает приносят, скажем, штаны, суют, мол, соседка, выручи, зашей дырку. А как же так? Не умеют! Как так? Вот вместе с этим неумением все наши традиции и теряются. Жалко. Очень жалко.

Тем временем Иван рассказывал Федору Владимировичу о жизни в Боливии:

— В Боливии нам позволяли покупать земли! Здесь же нельзя. Все очень сложно в России с этим. Хочешь заняться сельским хозяйством, хочешь землю возделывать, а не дают, — возмущается Иван. — Там же, хочешь работать — пожалуйста. Покупай и работай себе на здоровье. В те времена, как мы там жили гектар земли с лесом можно было купить за 30 долларов, без леса за 300. Сейчас цены подняли сильно — с лесом 600 долларов, а без леса до 2000 доходит. От места зависит.

— Много земли у людей было в собственности? — Федор Владимирович все записывал в свою тетрадку.

— Были семьи, что по 1000 гектар земли имели,- с гордостью отвечает Иван — Они могли и техники много себе купить. Кстати, многие зарабатывали тем, что эту технику в аренду сдавали.

Дверь дома распахнулась и в комнату влетел запыхавшийся Никон: «Саша, пошли! Мы корову сейчас будем доить. Сфотографируешь! Ты же хотел.»

Пришлось в спешке собираться и пропустить интересное интервью с Иваном. О чем беседовал дальше Федор Владимирович со старообрядцем так и останется для меня загадкой, а значит и для моих читателей. После надоя первого ведра к нам подошли Александра с Саломанией.

— Так, быстро в курятник! Нужно помост доделать. Здесь мы сами управимся, — в приказном порядке «отлучили» нас от коровы.

Сделав один кадр в курятнике я отправился гулять по деревне. Савелий, младший сын Мурачевых, вызвался добровольцем чтобы провести мне небольшую экскурсию по окрестностям, а также попробовать помочь с налаживанием контакта с местными. Фотосъемки одной семьи мне было мало. Портретов нужно было куда больше.

В Дерсу я пробыл еще один день. За это время мне удалось договориться о съемке с еще одной семьей, остальные были категорически против.

Вторая семья, согласившаяся на фотосъемку. Это Яков Мурачев. Он со своей семьей в скором будущем переезжает в Самаргу. Он поменялся домами с одним из тамошних староверов.

Всего в их семье двое детей. Семья молодая. Второй ребенок — девочка. Она в это время спала.

Ирина Горбунова
Саша Мурачев
Семья Якова Мурачева

Часть старообрядцев Боливии и Уругвая (практически все – потомки приморских старообрядцев) прибыла в Приморье по краевой целевой программе «Об оказании содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом». Рассчитанная на 6 лет, она реализуется в Приморском крае с 2007 года. Основная цель программы – стабилизация демографической ситуации в крае, которая характеризуется снижением общей численности населения за счет естественной убыли и миграционного оттока.

Первоначально программой были определены шесть территорий вселения: четыре городских округа (Артемовский, Дальнегорский, Находкинский, Уссурийский), Пограничный муниципальный район и поселок Восток Красноармейского района, но в дальнейшем была разработана новая редакция программы переселения сроком действия до конца 2012 года, в которой предусматривалось увеличение (с шести до 16) территорий вселения, скорректированы численность участников и объем финансирования, предусмотрена возможность компактного поселения религиозных общин для ведения сельскохозяйственной деятельности.

Дары технического прогресса давно вошли в обиход у староверов. Современная техника широко используется в хозяйственном и семейном быту. Практически в каждом доме есть холодильники, стиральные машины и другие электроприборы.

Под строгим запретом только «бесовская техника» — телевизоры и компьютеры, которые, по мнению староверов, развращают человека. Старообрядцы не читают светскую литературу, не пользуются интернетом. Сотовый телефон есть практически в каждой семье, но используется только далеко за пределами села (мобильной связи в Дерсу нет), да и то — в случае крайней необходимости.

В пищу употребляют в основном продуты натурального хозяйства. Но что-то – соль, сахар, растительное масло – приходится покупать в магазинах, самый ближний из которых находится в Дальнем Куте.

Устои духовной жизни староверы охраняют от внешнего влияния очень строго. Старообрядцы Дерсу принадлежат к одному из наиболее консервативных течений в старообрядчестве — так называемым «часовенным» (переходным между «поповцами» и «беспоповцами»). У «часовенных» функции духовных лидеров исполняют выбранные из числа мирян грамотные наставники.

Огромное место в жизни староверов занимает молитва — с ней просыпаются и засыпают, ей начинается и заканчивается прием пищи, начало и окончание работ.

У староверов много своих традиционных праздников, уходящих корнями в глубокое прошлое. Каждый праздник отмечается в строгом соответствии с устоявшимися канонами. Несмотря на то, что староверы не поют светских песен, стремясь сохранять благочестие, праздники они справляют очень торжественно, с песнями и танцами, которые не противоречат их религиозным установкам.

Курение табака — под строгим запретом, а вот употребление алкоголя запрещено только с понедельника по субботу. В воскресение, которое является обязательным днем, освобожденным от работы, старообрядцы могут немного выпить, но и здесь оригинальны — пьют только брагу собственного приготовления.

Утро следующего дня встретило меня морозным, золотым рассветом. Недолго думая, даже не позавтракав, на удивление Ивана, я выбежал на улицу и фотографировал. Фотографировал дымку, пасущихся коров, покрытые инеем дома и растения. Это было чудесное утро. В обед я уехал в Рощино. Переночевав в гостинице мой путь лежал дальше — на этот раз я решил далеко не ехать и посетил село Крутой Яр (материал на стадии подготовки). Меня очень радушно приняли в школе, в детском саду (даже покормили там), в местном клубе и слесарной мастерской, где ребятишки со школы на станках вытачивают из дерева различную кухонную утварь. А вот местные жители оказались не такими гостеприимными, практически все отказались давать мне интервью. Лишь одна женщина кратко и сухо ответила на несколько вопросов. Жаль. Очень жаль.

Автор текста и фотографий: Александр Хитров

Материал создан: 10.11.2015

создано на основе этого материала

комментарии к статье

---

---

iamruss.ru

Родовая культура старообрядцев | Родология

 Кичигина Ольга Леонардовна — родолог — консультант
Г.Невьянск..
« Родовая культура старообрядцев»
Выпускная работа.

 

РОДОВАЯ КУЛЬТУРА СЕМЬИ:

1.Знание своего родословия, истории своего Рода.

2.Понимание законов развития своего Рода.

3.Осознание своих индивидуальных особенностей сквозь призму законов Рода.

4. Владение Силой Рода для эффективного развития Рода.

5.Сохранение и передача потомкам родословия и знаний о законах Рода.

 

РОДОВАЯ КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ СЕМЬИ

( записано со слов Панова Сергея Борисовича г. Реж).

 

1.Знание своего Родословия, истории своего Рода носит прикладной характер:

— не допустить кровесмешения в семье,

— выбор профессии

2. В семье должно быть не менее 9 детей:

Ребенок — дан богом.

1 ребенок – рождение нового Рода.

4 ребенка – отцу,

4 ребенка – матери

Чем больше детей, тем устойчивее семья.

3. Соблюдение моральных законов в семье.

-Уныние и леность – два страшных греха.

— Сила духа, несгибаемость отличительные черты староверов.

— Моральные законы: не убий, не кради.

— Семья – крепость.

— С детства физическая работа, у каждого своя обязанность.

— Все дети в семье обязательно обучались: церковному пению, истории церкви, языкам (2-3 языка), ремеслу, чаще всего потомственному.

— Взаимодействия в семье четко разграничены:

Жена – воспитание детей, женская часть хозяйства.

Муж – хозяйственное обеспечение семьи.

В быту все рационально увязано.

Решения принимались совместно, если дети взрослые, то их мнение обязательно выслушивалось.

— Отношения в семье очень чистые, крепкая любовь, бескорыстная.

-Достаток – обязательный показатель благополучие семьи. Красивая одежда, ухоженность домов.

Показатель любого дела — качество.

— Воспитанием детей в семье занимались дед и бабушка, родители зарабатывали деньги на дом.

— Тятя – второй отец, духовный, настоятель общины

— Бизнес у староверов морален. Деньги в долг давали под честное слово. Так же давали деньги на ссуды и строительство.

4.Погребение.

На могилу старообрядца клали плиту с 8 конечным крестом, без помпезности, писалось посвящение.

 

Уральский след церковного раскола.

 

Староверы, кержаки, раскольники, старообрядцы…

В нашей местности (Невьянский район) их называют староверы или кержаки, т.к. они православные христиане старой веры, не пожелавшие принять церковную реформу середины XVII века, проведенную патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем Романовым.

Это название подтверждается «Пермской летописью» за 1889 год в разделе «Староверы в Быньгах».

Именно они дали известное на Урале слово « кержак» — переселение старообрядцев распространилось в наши места довольно широко

Они переселились в 1718 году с Нижегородской губернии, т.е. где протекает знаменитая река Кержанец. « Это были оброшные крестьяне, с реки Кержанец, где наши прадеды дали клятву не изменять своей вере, поэтому и зовут нас кержаками, как бы дразнят, а мы гордимся этим прозвищем».

Первые поселения старообрядцев, « кержаков», появились на реке Нейве и ее притоках. В шести верстах от села Быньги, на речке Светлой, возник Благовещенский скит из выходцев с берегов Балахны и Кержанца.

. В 1676 году Верхотурский и Тобольский воеводы получили государев указ, которым повелевалось разыскивать старообрядцев и приводить их к тройному причастию. А если, кто « противится и сопротивляется», то таких « жечь и пепел развеивать, чтоб костей не осталось». Уже через десять дней после получения государева указа в Верхотурье и Тобольске были сожжены первые группы раскольников. Выражая свой протест, старообрядцы стали сами устраивать массовые самосожжения, стремясь приблизить свою смерть, очистившись огнем.

Начиная с XVIII века, Урал становится одним из ведущих центров старообрядческого движения в России. Староверов влекла на заводы возможность годами скрываться от преследования властей, работать по найму и свободно исповедовать « истинную веру».

Много старообрядцев осело на железоделательных и чугуноплавильных заводах Демидовых. Постоянные преследования сплотили их. Будучи ревнителями высокой культуры и нравственности, старообрядцы не употребляли спиртных напитков и не курили.

Главным в их жизни были моления и труд. Это делало их хорошими работниками. По второй ревизии 1747г. на демидовских заводах старообрядцы составляли 43% всех ревизских душ. К середине 18 века правительство прекратило преследования старообрядцев. Им стали поручать руководящие должности на заводах, среди них появились зажиточные и даже богатые люди. В общинах неукоснительно соблюдались принципы духовного братства.

В нашей местности центром старообрядчества был г. Невьянск. Для примирения старообрядцев с никонианцами начинают строиться так называемые «единоверческие» церкви, где многие церковные обряды упрощаются. Пользуясь относительной свободой вероисповедания, старообрядцы строят свои часовни, где молятся по рукописным книгам старого образца.

 

Места поклонения старообрядцев на территории Невьянского района.

 

Важными событиями старообрядческих общин Среднего Урала были массовые моления на могилах старообрядческих старцев – подвижников – Максима и инока Григория, умерших еще в XVIII веке и похороненных в районе д.Карпушихи, где был тогда дремучий лес. Там же был похоронен и схимник Герман. Особняком находилась могила инока Павла, убиенного в начале XIXстолетия.

Моления на их могилах проходили традиционно в период 25-29 июня ( по старому стилю).

Местность эта получила название — « Веселые горы».

Горы: Старик — Камень, Шайтан, Голая, Дикая, и Оборотная представляют собой водораздельную часть Уральского хребта и действительно очень красивы.

Могила отца Павла находится на восточном склоне Веселых гор. Именно этой могиле старообрядца уделяли особое внимание: здесь, где был убит – как считалось, за веру старец Павел, иногда собиралось до пяти тысяч паломников. Интересно отметить, что старообрядцы молятся на могилах не только ради спасения своей души, но и за спасение душ тех, на чьих могилах совершается моление. Дело в том, что никто из похороненных здесь старцев не канонизирован, а следовательно, святыми не являются.

Моления не прекращались и в годы советской власти. Паломники добирались до могил буквально любой ценой. Никакие кордоны их не могли остановить.

Было принято решение взорвать могилы. Взрывом уничтожили мраморную плиту и крест. Однако верующие, старообрядцы тут же восстановили могилу, поставив крест из дерева, а так же столик, на который можно положить свои церковные книги для чтения молитв.

Еще два места поклонения староверов находятся в Невьянском районе, за Верхними и Нижними Таволгами это:

— « Клады» или «Чистый ключ»,

— « Богодан», где похоронен Инок Варлаам.

В этих местах служба проходит в день Агрипины Купальницы 18 июня.

Все места активно посещаются староверами.

На «Веселые горы» собираются староверы Невьянска, Кировграда, Ревды, Н- Тагила, Первоуральска, Екатеринбурга. В 2011 году их было около 200 человек.

С каждым годом число паломников возрастает.

 

Внутренний уклад жизни староверов

 

В наши дни старообрядцы чтут и соблюдают многие традиции и обычаи. Господь создал человека по своему образу и подобию и нельзя ни на один волос менять этот образ. Нельзя ни брить , не стричь волосы.

Молитва на устах постоянно. Провинился « прости, Христа ради»

Святые отцы строго заповедали каждому христианину ежедневно молиться утром – Полуношницу, вечером – Павечерницу.

Если утром не хватило времени помолиться положенные молитвы, рекомендуют прочитать «Начал» по пути к месту работы в городском транспорте или когда вы отдыхаете во время обеденного перерыва.

Староверы сохраняют верность восьмиконечному кресту. Его символика идет со времен раннего христианства, вертикальная черта означает земную ось, средняя, более длинная, горизонтальная – экватор, верхняя горизонтальная тропик Рака, нижняя наклонная – эклиптику, линию видимого движения Солнца среди созвездий Зодиака.

Т. о. Крест — модель всего мира, законов его движения. Славословие кресту гласит:

«Крест – хранитель всей вселенной, Крест – красота церковная, Крест – верным держава и утверждение, Крест – ангелам слава, Крест – бесам язва.

«Крестом молиться ( двумя перстами) надо, а не щепотью!»

А о троеперстии они говорят: « Вы табак и соль тремя перстами берете и ими же Господу Богу молитесь» ( ведь соль враги Христа кидали ему на раны).

Двуперстие – символизирует двуединую сущность Христа, немного наклонное положение среднего пальца к укозательному означает преклонение небес, три перста соединенные внизу означают Святую Троицу. Молиться нужно степенно, не быстро, заканчивать крестное знамение нужно, приложив руку в животу, а не опуская ее вниз. В часовне находятся до последней молитвы, а если ушел раньше, то и не был на ней. Во время молитвы запрещается разговаривать, вертеть головой, думать о чем-то мирском.

Конфессиональные символы старообрядцев, сохранившие связь в быту, рационально увязаны с историей.

Часовни, молитвенные дома, книги, кресты, костюмы, иконы, лестовки, подручники, свечи, кацеи (кадильницы), моленные костюмы -все это создает базовую символическую среду, являясь ценностно – нормативным регулятором поведения и способствуют культурной консолидации старообрядцев.

Старообрядцы продолжают служить по древнепечатным книгам, с которых сделаны точные копии.(вторая половина XIX в, начало XXв.)

Поют они по «знаменному распеву» — древнерусскому церковному пению, или крюковому, т.к. оно записано необычайными знаками – « крюками».

К посещению часовни готовились заранее.

« С утра готовилась: вся оботрусь, все чистое надену, всем домашним поклонюсь, говорю « Благословите, в моленну пошла».

Одежда для моления тоже особая. Мужчины молятся в кафтанах без головного убора, а женщины – в длинных косоклинных сарафанах, обычно – темно – синего, темно – коричневого, черного цветов.

На голову женщины одевали « сороку» — головной убор, покрывающий полностью всю голову, сшитый из2-3 кусочков ткани,

соединенных, таким образом, что убор принимал форму шапочки с овальным верхом. Поверх сороки надевали платок, который скалывали на угол и застегивали булавкой под подбородком. Открытым у женщины оставался овал лица и кисти рук, иначе она могла

« опоганить храм».

Праздный образ жизни не заведен. На неделе не веселились. В религиозный праздник попробуй заиграть у дома старовера на гармошке, старики с дубиной выскакивали. « Беситесь, но не здесь. Молись, а не бесу душу отдавай».

Дни рождения не отмечают, день Ангела. Неукоснительно отмечают дни смерти близкого человека. Выпивать на поминках не принято. Неверны суждения, что кержаки всегда суровы, угрюмы, не умеют веселиться. Знают мол, с утра до вечера поклоны бить. В традиционных семейных радостях и религиозные праздники они мало чем отличаются от православных.

Гостились, но в определенные дни. Стряпали пироги, пельмени, варили холодец, винегрет, пили брагу. В гостимах – общаются, песни поют, придут рано и уйдут поздно. Проводы в армию или свадьбу делали в складчину всей родней ( кто что принесет).

Похороны — твориться последнее таинство для человека – отпевание .Перед смертью человека исповедает наставник. Читают

« Канун», во время исповеди из под головы умирающего убирают подушку, поят «великой» крещенской водой. Умирающий должен быть в сознании иначе исповедь отменяется. Покойника пеленают в саван – белую ткань, особым образом сшитую в ручную без узелков .На ноги надевают белые портяночки и калишки ( тапочки или лапоточки, связанные из белых ниток).

Укладывают покойника в домовину – выдолбленную колоду из целого дерева. Это последний дом старообрядца. В домовине нет гвоздей. Имеется только деревянный штырь и отверстие для него. Готовят домовину при жизни и хранят на чердаке. Домовина очень тяжелая, а с покойником — неподъемная. По кладбищу домовину несут на руках. На могильном кресте у старообрядцев нет фотографии умершего, на этом месте вырезают «киот» — нишу для небольшой иконки и лампадки. « Молиться надо Богу, а не фотографии».

Не приветствуются и венки на могилах. « Нечего меня украшать венками…Господь сам рассудит, хороша ли моя душа. Допускаются корзиночки со цветами к кресту ( для украшения креста), а не могилы. Если моя душа плоха, то и венки не украсят» Над могилой ставится восьмиконечный крест с голбцем ( двускатной крышкой).

Особо почитаемых людей хоронили под шатрами.

 

Быт старообрядцев.

 

В быту все рационально увязано.

Уважительное отношение к людям. Мужчины здоровались под козырек:

«Доброго здоровья», женщины — с поклоном.

Глава семьи являлся блюстителем не только бытовых порядков, но и единоличным распорядителем ее бюджета. Семейные взаимоотношения строились на полном подчинении младших – старшим, жены – мужу. От снохи требовалось полное подчинение родственникам мужа, даже, если они были намного моложе ее. Замужняя женщина без разрешения мужа не могла отлучиться из дома

Домашний быт отличался мелочной религиозной регламентацией.

« Без Бога не до порога».

Предпринимая какое-либо дело или намереваясь выйти из дому, младший член семьи должен был спросить у старшего в семье – благословение.

« Благословите меня на дело». Ответ: « Бог благословит».

Сложилась своя деревенская усадебная культура. Рубили просторные, высокие, зачастую 5-ти стенные избы, простые по убранству, но светлые с большим количеством окон, которые на ночь запирались ставнями и железными « баутами».

Из дома выходили с молитвой «Господи, помилуй меня грешного», чтоб нечистый не встретил. Во дворе на средней верее ворот прибита икона или медный крест ( 8 – конечный), чтобы входящие или исходящие могли положить три поклона.

Проход с улицы шел через крытый двор, внутреннее крыльцо, сени и прихожую. В ней, сразу у порога вешалка для одежды и полочка для шапок и рукавиц. У некоторых над головой широкие полати из толстых досок, где спят дети или подростки.

Бережное отношение к хлебу, воспитывалось с детства. Накрошил – подбери крошки. Хлеб пекли на капустных листах.

Русская печь топится утром обязательно, вечером – камин. У хозяйки было помело для выметания печи, шесток печи выметался гусиным крылом. По шестку судили о хозяйке. Печь регулярно белили, с изветью, в деревнях было туго, белили светлухой ( белой глиной.)

Сухое смолистое полено для растопки всегда лежало на печи. Сажу из трубы убирали осиновыми дровами. В печи готовили уголь на лето, копили его для розжига самовара. А еще были печи – углянки (которые работали по принципу самовара) , они находились на погребушке. На них готовили перекусить вечером. Летом камин топить жарко, плитка – дорого. Лишнего не жгли.

В углу кухни небольшая икона Николая – угодника.

Наискось от печи «красный угол» — небольшая божница на несколько икон, на которые крестились все приходящие. В том же углу большой обеденный стол, за который садилась вся семья.

Вход в кухню закрыт занавеской, т.к. мужчинам нельзя видеть, как готовится еда. Из- за стола выходили все вместе. « Ангел – то покушав, помолился да полежал, а бес-то потянулся да побежал»

Пустую посуду обязательно опрокидывали, чтоб не стояла пастью, недопил, положи лопушок или соломинку. Нельзя пить из ковша, налей в кружку или стакан. Ковш перевернут вверх дном на кадушке. Напьешся из ковша – получишь. Из бадьи у колодца нельзя пить Вычерпал бадью, налей в банку или чеплашку. В центре деревни колодцы закрывались на замок. На окраине села был колодец для пришлых, там была баночка для питья.

Пасха – Великий праздник. Генеральная уборка всего дома. Уборку начинали с чердака, с переднего угла. Все прометалось. Чистили трубы, белили, мыли чердак, хлопали тряпьё. Мыли щелоком с мочалом.( зола березовых дров, заваренная кипятком, отстоянная)

Тараканничали – вымораживали дома.

Обязательно в каждой семь е баня. Без бани жизни нет в сельской местности. В бане рожали, стирали белье, лечили детей.В святки в бане девушки гадали Бани топили по субботам. Баня по черному – каменка, 2 колоды ( чугунные).

Открыта отдушина и приоткрыта дверь, получился сквозняк. Баня должна выстояться. С обеда мылись. Мужчины парились березовыми вениками. Веники вязали с Агрипины Купальницы (6 июля ) до Ильина дня (1августа) с травами. Веники называли – дружками, т.к. вязались парой.

Если посуда была в бане – она поганая, в дом нельзя.

В баню ходили без креста и без пояса. Баня поганое место. Придя из бани ополосни лицо, руки, шею чистой водой. После бани усиленно пили чай с лабазником, листом смородины, калгановым корнем от надсады. Усиленно потели ( выводили шлаки).

Стирали в бане. Полоскали в проруби с фонарем. Брали к проруби горячую воду( резиновые перчатки – шик). Вымораживали белье. На группу домов своя прорубь. К новому году прорубь украшали.

У каждого дома распаханы огороды. Сажали картошку, овощи. Пололи огороды дети. Немного овощей спускали в подполье, в доме, большую часть хранили в погребе. Запечатывали творило, закидывали соломой. Погреба были рубленные, деревянные. К зиме их сушили, белили. Солили капусту прямо в бочках в погребе, сверху укладывали гнет – камень. Бочки промывали на речке, замачивали от запаха .Запаривали кипятком с можжевельником. К праздникам

Доставали погребное – хрустящее. К лету в погреб натаскивали лед с проруби, снег. Хранили мясо, молоко. В погреб спускались с молитвой, вдруг нечистая сила. К Пасхе копили яйца, масло, намораживали молоко в тарелках, складывали в ящик, чтоб не заветрело.

Дети после школы выполняли работы по дому: мыли полы (полы не крашенные), подметали сор, носили воду. Зимой убирали снег, после лопаты обязательно подметали метлой. Летом дети окучивали картошку, копали, помогали на покосе лет с 12 –ти. Болтаться легче, чем работать.

Жили с юмором. Врали беззлобно. Над собой подтрунивали.

« Меня в очереди ломает, отпустите бабы без очереди».

Давали прозвища ( по роду деятельности), злых не было:

Сашка – птичник, Петро – Волк.

Заливали катки на пруду ( ждали с нетерпением). Коньки деревянные. На коньках гоняли на равных и взрослые и дети. Строили горки, катались на шкурах и сковородках. Делали «побегалки»: еловый, пихтовый –длиной 2 метра, остругивали чисто, намораживали льдом, катиться до 100метров. Кидали, кто дальше забросит.

К весне делали скворечники до 7 штук.

 

Норма и ограничения быта старообрядцев.

 

У старообрядцев существует ряд норм и ограничений, касающихся особенностей быта и правил поведения.

Без молитвы ни есть, ни пить нельзя: « Пока начал не положишь, « Отче наш» не прочтешь – ничего нельзя делать. Вечером после последней молитвы ничего нельзя в рот брать». К молитве обращались всегда и везде, особенно в опасности, подстерегавшей человека в дороге, в лесах, в столкновении с нечистой силой.

Прощаясь, у староверов принято говорить: « Простите меня ради Бога» — то есть просить друг у друга прощения за невольно причиненные обиды.

Существовало поверье, что в два часа дня по воду ходить нельзя – час, этот считается сатанинским. Если, кто забудет и пойдет по воду, его остановят: «Погоди маленько». В ведра на воду клали лучинки, сложенные крестом, вода-то открыта и зло может проникнуть туда, а крест не даст бесу порадоваться. Да и вода, пока несешь ее до дому, не расплещется, крест из лучинок сбережет. Когда воду приносили в дом, то обязательно ее прикрывали крышкой, чтоб « чистой» была, в полном смысле этого слова. В ином случае говорили так: « Чё это вода у тебя пастью стоит?», то есть раскрытая для беса. Нельзя идти по воду, не благословясь у старших, если же невестка так поступила, то свекровь, обязательно опрокинет эту воду – поганая она !

В частном доме, как правило, стояла кадка с чистой водой, и хозяйка строго следила, чтобы из ковша не пили, а наливали в чашку. Наказание самое суровое.

Невьянские старожилы рассказывали, что в старое время староверы перед своим домом ставили посуду с едой, что бы уставший путник мог подкрепить свои силы ( особенно паломники). Но хозяин – старовер не знал, какой веры мог быть прохожий. Накормить же путника — святое дело, так Богу угодно. Таким образом, если посуда оказывалась пуста, то зажиточный хозяин ее разбивал, а бедный же наполнял эту посуду вновь, но ни тот, ни другой из этой посуды не питались.

Всю еду на столе принято прикрывать « Нечем прикрыть, так хоть иголочку положи, чтоб бес не лакнул!»

Строго соблюдали посты. Люди приспособились к постам коротким и длинным. В Великий пост обязательна – исповедь. У кержаков исповедуют один раз в год.

Готовятся основательно. Вместе с телесным постом должен быть пост душевный. При телесном посте чрево поститься от пищи и пития, а при душевном посте душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов ( гнева, ярости, злобы, мщения, празднословия, сквернословия, пустословия, клеветы, осуждения, лести, лжи, всякого злоречия).

Объесться можно и постной пищей. Пост делает человека более прозрачным. И тогда наружу могут начать проступать такие страсти, которые обычно человек в себе более-менее культурно скрывает.

В Великий пост на могилы не ходят, только по родительским субботам. Отрицательно относятся староверы и к пьянству. «И поганых Бог снабдит, а пьяных гнушается», « Идеже бо пьянство, тамо диавол»,

«Пьяницы Царствие Божия не наследуют. Пьянство Господа не подъемлет, Духа Святого отгонит,дарования духовная отгоняет».

Старообрядческое присловье гласит:

первую пить – здраву быть,

вторую пить – ум веселить,

утроить – ум устроить,

четвертую пить – неискусну быть,

пятую пить – пьяным быть,

шестая – пойдет мысль иная,

седьмую пить –безумну быть,

к восьмой приплести – рук не отвести,

за девятую приняться – с места не подняться,

десять – тут они тебя и взбесят.

Внешний вид старовера, одежда тоже создавала картину староверческой среды. Особое отношение к одежде и молельным принадлежностям, изготовление их « по старому» крою, использование для этого дорогих, добротных тканей, особенно для праздничной и молельной одежды. Передача их по наследству давала возможность длительного сохранения старинных форм одежды в старообрядческой среде. Отличительная одежда староверок – косоклинный сарафан. Древняя форма рубахи называлась « долгоруковка».

Большое разнообразие поясов, которые являлись необходимой частью туалета. Головные уборы староверок – это девичья « перевязка», « повойник», с косынкой и жемчугом ( головной убор новоженок),чепец и платок в старости. Все эти вещи традиционно сохраняли свой знаковый характер, указывающий на возраст, семейное положение, принадлежность к тому или иному согласию.

Традиционной мужской одеждой был кафтан. Борода считалась необходимым атрибутом.

Набожность, глубокая вера в Бога, способствовали сохранению старой традиции и вообще, в том числе по отношению к костюму и семейному быту.

.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Староверы – люди замечательной древней русской культуры, настоянной на истинной христианской морали. Генофонд Великой нации, носители высокой нравственности и человеколюбия, сохранившие лучшие физиологические и духовные качества, трудолюбие и взаимопомощь.

 

Поощряется:
Жизнь в труде, духовной благости.
Честность
Бережливость

Самость – не просят помощи.

Перспектива просчитывается

Закрытость – клановость.

Защищенность – забота.

 

Исключают:

Пьянство.

Употребление табака, наркотиков

Презирается и осуждается:

Сквернословие

Воровство

Скопидомство

 

 

Качества, которые привносят напряжение в жизнь старовера:

— Агрессия

— непринятие государственной политики, непринятие даже своего в политике,

— отторжение через- чур навязчивого

— осуждение

— страх нового

— обвинение, несправедливость, вина, позиция жертвы

— сильная зависимость от общественного мнения( чё люди –то скажут?)

Человека, в чем-то другого могут отвадить от дома., от семьи. Вплоть до

развода молодых.

 

Приложения.

 

Из-за кремлевских стен не вся Россия видна.

У начальников ум короткий да руки длинные.

Большая власть душу иссушит.

Страшен царь, а боюсь я только Бога.

Сами рабы и на других хотите одеть ошейник.

Скоро ослеп Никон от блеска Патриаршего.

Анафема – проклятие, отлучение от церкви.

Не смею кукишем знаменоваться.

Сеют землю рожью, а живут ложью.

Попы грамоты не знают вот и несут всякую ахинею.

У Господа Бога одна правда и для небес и для земли.

Опять гневом душу сквернишь?

Кто не убег. Плати за всех.

Шумокослодрание, а не пение, читают словно собаки за ними бегут.

В Сибирь его отправь – пусть охладится.

Прибирать Россию надо, как горницу к Пасхе.

Полюбите же вы сами себя.

Кабак далеко да потихоньку иду.

Скоморохи – бесово отродье. Искоренять скоморошное семя.

Милостыня Богу угодна, когда в тайне подают.

Благодать в устах твоих.

Молитва, вера – наше оружие, а у них батоги подвязаны.

Силой верить не заставишь.

Христос по среди нас есть и будет.

Вера в ребрах.

Не в книгах вера, а в сердцах наших.

Не преступай предел, что отцы положили.

Человеческие радости Богом даны.

К покоянию огнем не приводят, только к покорности.

Забрать у монастыря мощи, что ризницу ограбить.

Малое лукавство от большого недалеко ходит.

Господи прости, в чужую клеть пусти, пособи нагрести да и вынести.

www.rodolog.ru

Поселение староверов Дерсу. Часть 2

За пару километров до въезда в село его гостей встречает новенькая табличка «Дерсу», которая указывает путешественнику, что он близок к цели. Но среди местных это название не в чести – свой новый поселение староверы поголовно величают как когда-то называли обитавшие здесь их предки — Лаулю. В честь знаменитого проводника Владимира Клавдиевича Арсеньева село переименовали после известных событий на острове Даманский, повлекших за собой массовую смену китайских названий населенных пунктов Приморья на более политкорректные по тем временам.

И все-же проделавший столь долгий путь в эти края вряд-ли о чем-то пожалеет. Посреди великолепной долины, упирающейся с одной стороны все в ту же матушку-реку Большую Уссурку (у староверов – Иман), с другой — в грандиозную каменную стену первых отрогов великого Сихотэ-Алиня, а с двух остальных – в дремучую Уссурийскую тайгу, раскинулась настоящая русская деревня, словно сошедшая со страниц русских же сказок.

Все, как один, бородатые мужчины в национальных рубахах-косоворотках с узорчатой вышивкой и в кушаках, женщины в цветастых сарафанах до пят, одетые на тот же манер босые дети… Необычный говор, который, несмотря на его непривычность, понимаешь без особого труда. Попадая в Дерсу, словно совершаешь путешествие в прошлое – до того все необычно и удивительно.

Латиноамериканские староверы – это потомки тех, кто спасался в XVIII–XIX вв. от религиозных преследований российского государства в Сибири и позже на Дальнем Востоке. В этих регионах было создано много старообрядческих поселений, в которых сохранялись этнические русские и древние религиозные традиции. Местные староверы в большинстве своем принадлежали к особому толку в старообрядчестве – так называемым часовенным (переходным между поповцами и беспоповцами).

У «часовенных» функции духовных лидеров исполняют выбранные из числа мирян грамотные наставники. Условия жизни на просторах Сибири и Дальнего Востока России закалили их, вынудили жить исключительно собственным хозяйством и сделали более замкнутыми и консервативными, чем остальные старообрядцы.

В соответствии с установленными канонами женщина должна иметь столько детей, «сколько Бог даст», и предохраняться от беременности считается грехом.

В хозяйственном и семейном быту широко используют современную технику (трактора, машины, холодильники, стиральные и швейные машины и др.), электричество. Иное дело – духовная жизнь. Смотреть телевизор, посещать кинотеатры, читать светскую литературу, пользоваться Интернетом строго запрещено. Обычно староверы не поют светских песен, стремясь сохранять благочестие, но праздники справляют очень торжественно, с песнями и танцами, конечно такими, которые не противоречат их религиозным установкам.

В пищу употребляют в основном продукцию, получаемую на своих подворьях. Но ряд продуктов – соль, сахар, растительное масло – приходится покупать в магазине.

Но дальнейшее исследование села несет небольшое разочарование – возле покосившихся от старости вековых домов припаркованы вполне современные японские авто, преимущественно джипы, и разного рода сельхозтехника – трактора да комбайны. Технический прогресс не обошел стороной и эти места.

От журналистов устали

По совету знающих людей добираемся до новенького дома, стоящего на самой окраине села. Ульян – первый из пяти братьев Мурачевых, добравшийся до этих мест, вместе с сыном и многочисленными внуками перетрясает мешки из-под муки, готовя их к скорому сбору урожая. Терпеливо выслушав наши объяснения, вежливо намекает, что к гостям не готовился, да и «зачастили гости в его дом в последнее время, особенно журналисты».

Как оказалось, пишущая и снимающая братия оккупировала Дерсу еще в те времена, когда здесь появились первые переселенцы из Южной Америки. Проложил дорогу из Южной Америки в умирающее тогда село нынешний глава общины Федор Савельевич Килин с родней в 2008 году. Вслед за первопроходцами потянулись в Дерсу и другие старообрядческие семьи, заселившие брошенные прежним населением села дома. С тех самых пор сюда, как в музей, чуть ли не ежедневно наведываются журналисты и корреспонденты со всех уголков государства, и не только российского.

— Вот только вчера англичанин уехал, три дня гостил. А до него приезжали с камерами. Вы нас поймите, нельзя нам «славиться», не положено, вера запрещает. Да и напишут, бывает, такое, будто бы у нас тут все плохо да погибаем мы тут. Наши потом там это читают, и ехать сюда не хотят! Стыдоба! Устали мы от вас, понимаете! — горячится Ульян, но быстро отходит и объясняет

alexhitrov.livejournal.com

Как живут старообрядцы в России сегодня. Село Тарбагатай

Отправились в старообрядческую общину в селе Тарбагатай. Это очень известное место, причем, не только среди религиозных людей, но и всех, кто интересуется историей России.

Старообрядцы, как мы знаем, это те люди, которые не приняли церковную реформу 17-го века и были впоследствии объявлены еретиками. Несмотря на гонения, они придерживались основ прежней веры, ее обрядов и бытового уклада. Эта катавасия продолжалась около ста лет, а в 18 веке по указу Екатерины II остатки старообрядцев из Польши, Украины и Белоруссии изгнали в Сибирь, на нетронутые земли. Староверы селились целыми семьями, поэтому впоследствии их стали называть «семейскими». Несмотря на суровый климат, они быстро привыкли к новым условиям и, будучи, работящими и трудолюбивыми людьми быстро разрослись в большие общины.

Староверы строго соблюдали посты — в году было до 244 постных дней. Жили семьями патриархального типа, с большим количеством детей. В одной усадьбе проживало до 4 поколений одной семьи. Сегодня, спустя более чем три века духовная культура «семейских» провозглашена «Шедевром устного и нематериального наследия человечества» и включена в первый список ЮНЕСКО.

Встречали нас самогоном, чаем и пирожками с черемухой. Экспедиция у нас непьющая, но с кедровым домашним самогонам сфотографировался (сибирский колорит, как-никак):

3.

4.

Лев гора — называется так поскольку похожа на спящего льва с гривой, который смотрит в сторону Тарбагатая:

5.

С вершины открывается отличный вид на реку Селенгу. В старину гору назвали Омулевая. Рыбаки забирались на нее, наблюдали, где в реке идут «бурления» и ставили туда неводы:

6.

Сделали панораму:

7.фото снято на официальный смартфон экспедиции LGG3

В вершину горы однажды ударила молния, и в скале образовалось два больших углублений в виде чаш. У местных на этот счет есть поверье — если бросить в чашу огня какую-то ценность, то жизнь будет насыщенной на события. Если в чашу воды — спокойной. Не верю в суеверия, поэтому оставил деньги в кармане и ничего никуда не кидал:

8.

Вначале гора похожа на плато, но чем дальше, тем сложнее подъем. Во время дождя забраться на гору практически невозможно, так как становится очень скользко. И это не шутки: если кто-то на Омулевой горе застанет дождь — придется пережидать на вершине. К счастью, дожди тут бывают нечасто:

9.

Все образцы зодчества на старообрядческой улице сохранились в первозданном виде и поддерживаются в отличном состоянии. У семейских жизнь была скучной, поэтому они разукрашивали дома в яркие цвета:

10.фото снято на официальный смартфон экспедиции LGG3

11.

Двор старообрядческого дома:

12.

13.

Убранство дома. Вокруг — бережно сохраненные предметы быта:

14.

Нас пригласили на обед и накормили традиционной кухней. Например, рисовую кашу готовили в настоящей русской печи. Все было очень вкусно, нам понравилось:

15.

После обеда для нас устроили небольшой концерт старорусской песни. В деревне есть свой ансамбль, они пользуются популярностью не только на родине, иногда выступают и заграницей. Пели очень душевно и красиво: слов мы не разобрали, но настроением прониклись:

16.

Для того чтобы точно представить себе жизнь староверов, нашу Анечку переодели в богатую барышню того времени. Рассказали, что у женщин долго не было нижнего белья, поэтому подъюбники делали из простых тканей и в большом количестве:

17.

А еще нам устроили реконструкцию свадьбы. Девушка горько плакала перед замужеством, так как навсегда уходила из дома отца и матери. Ни одна Аня при съемках не пострадала:

18.

«Жениха» нашли в том же Чебоксарском экипаже, Дима Донсков отлично подыграл. По строгим канонам староверов, на одну супружескую пару полагалось дюжина свадебных фотографов:

19.

Настя, не упустила момент и крикнув: «Что ж ты бродишь всю ночь одиноко? Что ж ты девушкам спать не даешь?» зафигачила селфи с гармонистом:

20.

Коллективное фото с молодоженами:

21.

Дима просил сфотографировать его по пояс, но я решил донести вам всю картину целиком:

22.

Музей старообрядческой культуры создан на основе частной коллекции отца Сергия, священнослужителя местной действующей церкви (старообрядческой, разумеется). Он начал собирать разные редкие вещи с детства: у своего деда выпросил 5 марок серебром, а у бабки в сундуке нашел несколько царских купюр. Потом в коллекцию попали церковные книги и иконы. Где бы ни был, везде приглядывал редкие экспонаты: просил, покупал, потом люди сами приносили ему вещи:

23.

Сегодня коллекция насчитывает сотни различных артефактов:

24.

25.

26.

Возвращались в Улан-Уде. Дацан:

27.

28.фото снято на официальный смартфон экспедиции LGG3

Сердце города Улан-Удэ решили провести на фестивале этнической музыки Голос Кочевников, куда съезжаются музыканты со всего мира. Здесь на основе этнической музыки и фольклора, музыканты создают современные произведения. Организовывает это как ни странно Министерство Культуры Бурятии:

29.

Посетитель мероприятия в чиллауте:

30.

Бравые экспедиционеры при оружии:

31.

32.

33.

Бабы кочевников — сплошь все затейницы. Постоянно что-то затевают:

34.

Местные любители народной музыки:

35.

36.

Битва на флагах. Показательные выступления участников экспедиции Россия:

37.

Вот так выглядит идеальный участник экспедиции. Обратите внимание на квадракоптер:

38.

Сердце Улан-Удэ:

39.

40.

Маршрут дня от geo.ritm.ru:

41.

zagopod.com

Посёлки, которых нет. «Осколки» старообрядчества в одной фотолетописи | Люди | Общество

В XVII веке на Руси появилось движение «боголюбцы, которые боролись за чистоту нравов и за верховную власть церкви в обществе. Среди них был будущий патриарх Никон и главный мыслитель старообрядчества Аввакум. Оба они были родом c нижегородской земли. К середине XVII века среди религиозных духовных вождей произошёл раскол. Никон, приблизившись к царю Алексею Михайловичу и став патриархом Руси, провёл реформу православной церкви. Часть православных, вдохновляемых протопопом Аввакумом, не приняла реформу и придерживалась старой веры и обрядов, за что подверглась гонениям. Прячась от преследований, старообрядцы уходили в заволжские глухие леса, где ставили свои скиты — уединённые поселения монастырского типа.

Григорово — родное село протопопа Аввакума. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

По следам староверов

Программист Антон Афанасьев родился в Сухуми, в Нижегородскую область переехал, по его выражению, «в сознательном детстве». Но случилось так, что, прочитав в юности «В лесах» и «На горах» Мельникова-Печерского, всерьёз заинтересовался историей и этнографией старообрядческих районов. Антон ездит по области, ищет места бывших поселений, изучает историю и быт и рассказывает об этом в своём иллюстрированном блоге. Два его хобби — фотография и путешествия — пригодились для большого исследования. Это почти этнография, только любительская. И популярная — у его блога уже восемь тысяч подписчиков.

Антон Афанасьев — блогер-этнограф. Фото: АиФ / Эльфия Гарипова

«О жизни нижегородских старообрядческих скитов известно не так много, — говорит Афанасьев, — поэтому я решил изучить эти места и посмотреть, что сейчас происходит на землях староверов».

Впервые слово «скит» Афанасьев услышал, когда начал заниматься кладоискательством. Многие копатели любили бродить с металлоискателями в районе староверческих поселений, поэтому у Антона сразу сложилось впечатление, что это были богатые места.

«Найти остатки скитов довольно сложно, — рассказывает Афанасьев. — Местные жители часто и сами не знают, что живут рядом с бывшими скитами: ведь порой от них остаётся только ветхое кладбище. Нередко помогали в поисках местные пастухи: они оказывались одними из немногих, кто знал, где находились поселения старообрядцев».

На местах, где раньше существовали целые поселения, сейчас — пустыри с редкими разваливающимися постройками. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

За несколько сезонов блогер объездил практически все скиты и нашёл потомков местных староверов. Кто-то продолжает придерживаться веры предков, кто-то — давно забыл о принципах старообрядчества.

Антон сначала думал, что фотографировать староверов будет трудно: «На первый взгляд, они — люди довольно скрытные и не подпускают к себе чужих. Но нет. Они готовы общаться».

Памятники культуры постепенно приходят в запустение, даже оказавшись под охраной. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Уцелевший скит

Афанасьеву удалось не просто фотографировать самих людей, но и заснять службу в единственном сохранившемся и действующем нижегородском ските — Малиновском. Он был построен в конце XIX века на деньги богатейшего купца-промышленника Николая Бугрова (того самого, кому принадлежал ночлежный дом в Нижнем Новгороде, известный как прототип ночлежки из пьесы Горького «На дне»). В советский период в церкви скита устроили подсобные хозяйственные помещения. Сейчас почти все фрески полностью отреставрированы, поскольку c июля 1994 г. комплекс Малиновского скита взят на государственную охрану как памятник истории и культуры областного значения.

Церковный хор Малиновского скита. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

В городе Антон редко заходит в церковь, а в Малиновском скиту появилось желание посмотреть службу. Зная, что староверы, как правило, не допускают никого, кроме единоверцев, дальше притвора, фотограф стоял там и смотрел, как начинается служба.

Идёт богослужение. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Меня увидела одна женщина из церковной лавки, — рассказывает Антон. — Она оказалась женой батюшки Александра, проводившего службу. Предложила мне войти, написать записку о здравии и даже поснимать интерьеры и саму службу, на что я вообще не расcчитывал! Очевидно, сыграл свою роль мой интерес к происходящему. Меня после службы даже на обед пригласили».

Обед после службы. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Свалка на кладбище

Ситуация с отреставрированным Малиновским скитом скорее исключительная: на месте большинства из старообрядческих скитов высятся одни кресты. Только они и напоминают о том, что когда-то здесь было не только кладбище, но и богатое поселение.

Крестов старообрядцев много, а самих староверов почти не осталось. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Местные жители практически не помнят о староверах, — рассказывает Афанасьев. — Как мне сказали в одной из деревень, уже в конце 70-х годов прошлого века не было людей, которые могли бы толком рассказать приезжему о скитах и показать их».

В деревне Шарпан Афанасьев искал могилу старообрядского отца Никандрия, которую обнаружил на местном кладбище. А вот на месте полуземлянки старца Антон был неприятно поражён импровизированной свалкой, которая окончательно похоронила под собой старые брёвна обители, вкопанные в землю. И это несмотря на то, что это место официально находится под охраной государства (документ о принятии на госохрану № 219 — прим. автора).

В Шарпане староверов практически не осталось. Например, у бывшей учительницы Нины Александровны все предки были старообрядцами, но она себя к ним уже не относит. Хотя по-прежнему хранит дома старообрядческие иконы.

«Убьют за икону»

«Бабушка эта рассказывала, что одиноких старушек обманывают скупщики, — рассказывает Афанасьев. — Приезжают из города люди и в добровольно-принудительном порядке обменивают старинные иконы на новоделы. Спрашиваю, мол, зачем соглашаетесь. Отвечает, боимся, мол: придут ночью, ограбят или убьют за эти иконы-то. Понятно, что на этих бабушкиных иконах грубо наживаются. Забирают не только иконы, но и сохранившуюся церковную утварь. Ко мне старушки тоже сначала присматривались с подозрением: не старьёвщик ли?»

Потомок старообрядцев Нина Александровна боится скупщиков икон. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Церкви староверов большей частью разрушаются от времени и варварского отношения окружающих. Например, в бывшей старообрядческой общине Будилихе церковь уже находится в аварийном состоянии: доски растаскиваются на заборы, а купол давно валяется на земле.

Разрушенная церковь в Будилихе. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Такая же ситуация в старинном селе Мартынове: церковь разрушена и находится в ужасающем состоянии. Пройдёт немного времени, и от неё останется только груда старых досок и брёвен. Если и их не растащат.

«Говорят, что восстанавливать эти церкви не на что и не для кого, — качает головой Афанасьев, — мол, старообрядцев тут с каждым годом становится всё меньше — молодые все или в православии, или вообще не верующие».

Церковная луковка валяется на земле. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Церковь — на кирпичи

Антон Афанасьев не только с большим вниманием изучает исторические места, но и живо интересуется людьми, живущими в заброшенных, глухих уголках области. Здесь он находит сюжеты для своих фотографий.

Антон рассказывает о знакомстве с бородатым кочегаром Сергеем и его напарником, показывает фотографии. Кочегары отапливают местную школу, которая находится в бывшей дворянской усадьбе Бердникова. Чтобы протопить школу и учительский дом, они должны каждый день натаскать и сжечь 12 тачек угля. Сергей поведал Афанасьеву, что во дворе этой бывшей усадьбы стояли раньше две мраморные стелы — самого Бердникова и его жены.

Кочегар Сергей — житель северных районов Нижегородской области. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

«Так вот, по словам Сергея, в начале 90-х обе стелы куда-то «увели», — рассказывает Афанасьев. — И тут прошёл слух, что сын этого самого Бердникова, серьёзный бизнесмен из Франции, намерен посетить родные места! И даже подумывает о совместном предприятии на родине отца: восстанавливать хотел местную фабрику. Сергей сказал, мол, они перепугались, всем селом искали эти стелы: неудобно же перед зарубежным гостем. И ведь нашли! Лежали у кого-то на заднем дворе».

На севере области живут бедно — до сохранения культурного наследия людям дела нет. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Стелы вернули на прежнее место. Только восстанавливать уже нечего было: стены фабрики уже давно разобрали, местную церковь тоже.

Антон рассказывает, как в области, вдали от более-менее крупных городов, всюду видны признаки запустения: кругом разруха, работы почти нет. Всё, что можно, растащили на кирпичи.

Молодёжь уезжает, старики остаются. Фото: Из личного архива Антона Афанасьева

Возвращаясь к разговору о скитах, Афанасьев вздыхает: «Конечно, я не этнограф, хотя и получаю сейчас второе — историческое — образование. Я просто фотографирую, что вижу, и стараюсь описать то, что ещё сохранилось. Я понимаю: многое для разрушения староверческих поселений делает время. Но если бы за ними был должный уход, наверняка многое удалось бы сохранить для потомков. И, может быть, ещё не совсем поздно?»

www.aif.ru

Старообрядчество России: направление миграционных потоков и расселение в Сибири — Конкурс молодых историков «Наследие предков

Байбородина И.В.

Старообрядчество — «самое выдающееся, самое яркое явление умственной, нравственной, интеллектуальной жизни нашего народа» [1], в последнее время все больше привлекает внимание историков, религиоведов, социологов, этнологов и даже политиков.

Отсутствие единого религиозного центра, единого духовного руководства в среде защитников древних обрядов привело к их разделению на всевозможные течения и направления. Жестоко преследуемые за свои убеждения, люди доходили до крайних форм выражения протеста в виде самосожжени, убегали в отдаленные глухие места, за пределы России.

Это движение из центров и больших городов, прежде всего, охватило север России. Там главным обра­зом были активны так называемые беспоповцы, то есть те староверы, которые считали, что после собора 1667 г. благодать в церкви иссякла, таинства и посвящения священников стали невозможны и поэтому надо находить пути спасения без священства и таинств. Наиболее радикальные из них считали, что вообще настоящая христианская жизнь стала невозможна и поэтому надо уходить из жизни. Это они и делали, сжигая себя большими группами под священные песнопения. Менее радикальные, считая, что священство невозможно, начали основывать свои полумонашеские общины.

Уже в 1690-х гг. на реке Выг, между Онежским озером и Белым морем, образовалось такое первое, поз­же ставшее многотысячным, полумонастырское поселение, которое в начале XVIII в., при братьях Дени­совых, стало наиболее влиятельным старообрядческим центром в России.

На северо-западе центром старообрядчества стал сначала Новгород, где некий Феодосии Васильев раз­вил духовно весьма радикальное движение так называемых беспоповцев — «федосеевцев». Когда местные власти начали их преследовать, то Феодосии Васильев в 1696 г. ушел за границу в северо-западные районы заселенной русскими Литвы, в частности в Невель, который и стал важным федосеевским центром на долгие годы. Вокруг Невеля стало селиться все больше и больше эмигрантов-беспоповцев, и там Феодосии создал первое заграничное старообрядческое поселение беспоповцев — бракоборцев. В течение всего XVIII в. беспоповцы переселились в Эстонию и Северную Литву.

Если беспоповцы организовывали свои центры по преимуществу на Севере и частью уходили оттуда за границу и на восток, к Уралу и в Сибирь, то поповские поселения стали возникать на юге и юго-западе. Одним из важных промежуточных сосредоточений поповцев стала Калуга и ее окрестности, а оттуда они потянулись и дальше — за границу Московской Руси, в заселенные тоже русскими южные области Великого княжества Литовского. «Стародубье — местность, расположенная вокруг г. Стародуба, объединившая в прошлом несколько уездов северной части Черниговской губернии (Стародубский, Новозыбковский, Сурожский). Здесь с 1699 г. возникло несколько поселений старообрядцев, бежавших от гонений господствующей Церкви. Основателем первого поселения на р. Ревне был московский священник Кузьма. В 1670 г. здесь уже было четыре слободы: Белый Колодезь, Синий Колодезь, Шелома и Замешево. Немного позже возник посад Митьково, или Митьковка, основанный выходцами из Тульской и Калужской губерний… И в настоящее время существуют города и селения с многочисленным старообрядческим населением: Клинцы, Святск, Климово, Митьковка, Воронеж, Служки, Новозыбков (в настоящее время относятся к Брянской области)» [2].

«Ветка — остров на р. Сож, а также слобода, основанная старообрядцами в 1685 г. неподалеку от г. Гомель и получившая свое прозвание по имени острова. В дальнейшем Веткой стала называться вся обширная местность, населенная старообрядцами. В то время эта местность находилась за литовским рубежом, поэтому сюда бежали старообрядцы из Стародубья. Связь Ветки с Россией облегчалась тем, что русско-литовская граница лежала в густых, малопроходимых и малоохраняемых лесах Гомелыцины и Стародубья. На две трети столетия Ветка стала главным центром старообрядцев — поповцев, откуда они неоднократно делали не очень удачные попытки восстановить свою старообрядческую епископскую иерархию. Немало поповцев прошло дальше на юго-запад, поселившись на Волыни и в Подолии. Для «поощрения» эмиграции в 1764 г. русские войска перешли границу и заняли Ветку, разогнали руководителей ее общины, и тогда большинство ветковцев переселилось обратно в Россию, по преимуществу в пустынные в то время районы Нижней Волги, где их духовным центром стали монастыри на Иргизе. «Иргиз — местность в степном левобережье Волги, вдоль р. Б. Иргиз (ныне Саратовская область), где по манифесту Екатерины II от 4 дек. 1762 г. было разрешено свободно поселяться и отправлять богослужение возвращавшимся из Польши старообрядцам (в основном выходцам с Ветки). Колонизируя этот край, старообрядцы превратили его в житницу России, построили большие слободы, а вокруг них возросло по нескольку монастырей-скитов» [3].

Эмиграция из Средней России на юг и затем в Турцию была сравнительно малочисленной, то переселение старообрядцев на восток, в Поволжье, на равнины между Волгой и Уралом, на Урал и дальше в Сибирь приняла массовый характер.

Рассматривая направления переселений староверов, крупнейший исследователь старообрядчества С.А. Зеньковский отмечает, что «…новая страница в истории староверческой эмиграции началась в XX веке, когда староверы стали переселяться за океан. Еще до войны 1914-1918 гг. несколько тысяч староверов пересели­лось из Курляндии в Соединенные Штаты, где они осели по преимуществу в Пенсильвании, в частности в городах При и Марион. После революции и во время Гражданской войны много староверов из Европейской России также эмигрировало на Запад, по преимуществу во Францию и в Америку. С востока России, с Урала и из Сибири, немало старообрядцев ушло в Китай, откуда, когда коммунисты захватили там власть в конце 1940-х и в 1950-х гг., они перебрались: часть — в Соединенные Штаты, часть — в Австралию и Бразилию. Из Бразилии большинство их позже переехало тоже в Соединенные Штаты, главным образом в штат Орегон. Старообрядцы Турции, в свою очередь, ввиду все растущего турецкого национализма оставили свои поселения, где прожили почти двести лет. Большая часть их до Второй мировой войны вернулась в Россию и осела главным образом на Дону. Другие же «турецкие» старообрядцы получили разрешение иммигрировать в США особым постановлением американского конгресса при Роберте Кеннеди, тогда министре юстиции. С помощью Толстовского фонда они переехали из Турции в штат Нью-Джерси, просторы которого позволяют им сохранить свою религиозную и бытовую индивидуальность.

В состав «второй» русской эмиграции в Америку после Второй мировой войны вошло некоторое коли­чество старообрядцев, по преимуществу из донских и терских казаков, осевших в штате Нью-Джерси, где они образовали свои общины в районе Лэйквуда. Таким образом, в результате войн и революций XX века старообрядцы оказались разбросанными не только по Европе и Азии, но и по заокеанским континен­там».

В Восточную Сибирь староверы проникли преимущественно в качестве ссыльных. Селились как отдельные лица, так и небольшие группы по несколько человек. Местом поселения становились относительно крупные населенные пункты в Красноярском, Нерчинском, Верхнеудинском, Якутском уездах. Определение численности старообрядцев в населенных пунктах региона, как сосланных, так и переселившихся самостоятельно, для властей было практически невозможно. Это относилось не только к Сибири, но и России в целом. Поэтому, изучая процесс расселения старообрядцев в Забайкалье по официальным материалам этого периода, о численности можно говорить ориентировочно.

Забайкалье, являясь ключевым районом в коммуникациях Российского государства с Дальним Востоком, Монголией и Китаем, играло важную роль в упрочении его позиций на востоке, во внешнеполитических и внутренних вопросах империи. Это обстоятельство вынуждало царское правительство проводить осторожную политику в отношении коренного населения края, в том числе и в вероисповедных делах.

Из Верхотурья потянулись в неведомую Сибирь по старому Московскому тракту подводы, сани, повозки, телеги, груженные самым необходимым домашним скарбом. Путь лежал за Байкал-море, куда были направлены беглые старообрядцы из пределов Заднепровья.

Первый период переселения староверов необходимо отнести к 1735 г., хотя более крупного засе­ления за этот период на территорию Западного Забайкалья не наблюдалась. Наиболее массовое пере­селение было в 1764 году, когда из 23-х партий 14 партий староверов осели в Западном Забайкалье.

Семейские переселялись по 150-200 человек, учитывая малолетних [5]. И уже по четвертой реви­зии 1782 г. староверов, вывезенных из Польши в Забайкалье, числилось примерно 4400 душ обоего пола [6].

Опираясь на изыскания Ф.Ф. Болонева, мы можем определить численность переселенцев, кото­рая устанавливалась на основе данных о количестве провианта, выдававшегося старообрядцам и их конвоирам, а также маршрут следования старообрядцев (Буг, Винница, Горохов, Бох, Бердяев, Ста-родубы, Ветка, Калуга, Казань, Тобольск, Бараба, Алтай, Забайкалье). Старообрядцы из польских земель были привезены в Калугу, оттуда водным путем по рекам Оке, Волге в Казань. Там партии старообрядцев разделили. Одну часть (8 партий) направили в Екатеринбург, а другую (14 партий) в Тобольск, Верхотурье, оттуда староверов направили на Алтай и в Забайкалье.

В 60-70-е гг. XVIII в. образовались большие крестьянские села, лежащие в бассейне реки Селен­ги. В большинстве сел семейские были подселены к местным старожилам (Мухоршибирь, Хараши-бирь, Верхний Жирим, Куналей, Десятниково, Тарбагатай, Хонхолой, Никольское).

К концу 60-х гг. относится первое упоминание в документах о вновь образованных селах Бичура, Хароуз, Никольск, населенных староверами. По документам проходит, упоминание об образованиях старообрядческих сел: Хандагай (1768), Пестерево (1768), Тарбагатай (1776), Убукун (1780), Барская деревня (1780), Урлук (1780), Малый Заган (1782), Шаралдай, Подлопатинская деревня (1782) [7].

Из первой партии старообрядцев, вывезенных из Ветки, в 1765 г. на территории Тарбагатайской волости размещены 237 человек мужского пола и 240 женского пола, проживающих в 12 населенных пунктах. К концу XVIII в. численность там увеличилась и в 257 дворах проживало уже 819 душ мужского пола и 879 женского пола [9].

О внутренних миграциях в Забайкалье источники упоминают уже в последней трети XVII в. Так, старообрядцы из первой партии, поселившись в Тарбагатайской волости, в большинстве своем остались жить среди православных местного населения, но часть поповцев переселилась на реку Брянь и основала деревню Новобрянскую. Спустя 30 лет, т. е. в начале XVIII в., последователи беспоповского согласия переселились в деревню Жиримскую. На местах первого поселения остались жить староверы вместе со старожилами д. Бурнашево (26 душ мужского пола и 23 женского пола в 8 дворах) и Десятниково (19 душ муж. пола и 12 женского в 3 дворах).(10)

Старообрядцы, расселенные в Мухоршибирские волости в 1767 г., обосновались здесь ненадолго. Только жители селения Никольское поменяли местожительство, переселились и образовали в нескольких верстах от села одноименную деревню. Другая часть этой группы старообрядцев разместилась в Урлукской слободе, которая в 1782 г. отошла к Доронинскому уезду, а позже эту же часть староверов переселили из-за большой скученности в деревню Харауз.

Старообрядцев д. Бичура первоначально в количестве 70 душ мужского пола и 66 душ женского пола поселили в Покровскую слободу у р. Ире, затем всех (кроме одной семьи из 4 человек) перевели на р. Бичуру, где в 1782 г. числилось уже 129 душ мужского и 106 душ женского пола.

Таким образом, в 60-е гг. XVIII в. процесс санкционированного переселения приобрел система­тический и массовый характер. Из двух десятков партий, высланных по этапу в Забайкалье, на терри­тории трех волостей было расселено около 5000 староверов, а в конце XVIII в. старообрядцы уже были сосредоточены в двух уездах и трех церковных заказах Забайкальской области (по административному делению того времени), где числилось 2437 душ мужского пола и 2778 женского пола. Они проживали в 709 дворах, расположенных в 30 деревнях. Необходимо отметить, что расселение ста­рообрядцев в Забайкалье было вовлечено в разнонаправленные процессы. В самом начале для них важно было образовать компактный ареал, обособленный от всего остального населения территориально. И это им вполне удалось — Тарбагатайская, Мухоршибирская, Брянская волости были заселены преимущественно семейскими.

В то же время в самой конфессии становятся доминирующими процессы консолидации и внутри — конфессионального единения, которые выражаются в обострении этнического самосознания. По мнению социолога Е.В.Петровой, несмотря на то, что семейские были выходцами из разных районов и областей России, а затем и разных территорий польских пределов, в Забайкалье они стремились преодолеть этнокультурные различия, объединяли их в этом случае этноконфессиональное самосознание и специфический этноним, самоназвание — «семейские». Для старообрядцев горного Алтая этот этноним был «каменщики», «поляки», «кержаки», для старообрядцев Молдавии, Румынии -«липоване», для старообрядцев Южного Урала — «кулгуры». «…за время проживания в Западном Забайкалье за старообрядцами закрепилось название «семейские»».

Используя архивные документы, нам удалось отметить, что уже в 30-е гг. XVIII в. количество ста­рообрядцев Забайкалья составляло около 80% от общего числа старообрядцев Восточной Сибири. Анализ материалов показывает, что существовали два пути возникновения поселений старообрядцев: переселение из других регионов и внутренняя миграция. Итогом внутренних миграций нередко было образование первоначально временных и сезонных поселений — заимок.

Таким образом, на самосохранение старообрядчества Забайкалья повлияло компактность рассе­ления, ограничения со стороны государства, общение с другим населением, одновременно традици­онность и внесение новаций в культуру, включение защитных механизмов в межэтническом и межличностном общении, социальная поддержка внутри конфессии, а также уважительное отношение к труду

Литература

1.Розанов В.В. Психология русского раскола. Религия и культура //Сочинения. — Т. 1. — М., 1990. — С.43.

2.Вурфгарт С. Г.,Ушаков И. А. Старообрядчество. Лица, события, предметы, символы: опыт энциклопедического словаря // Церковь. — М.,1996. — С. 271.

3.Там же. — С. 125.

4.Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: в 2 т. — Духовные движения XVII века. Т.2. Духовные движения ХУИ-Х1Х веков,- М: Изд-во Института ДИ-ДИК.С.361.

5.Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья. — С. 42, 44 — 46.

6.Ровинский Н.А. Материалы для этнографии Забайкалья // Изв. Сиб. отд. Импер. Рус. геогр. об-ва. — 1873. -№З.Т. 4.-С. 123.

7.Там же. — С. 19.

8.Власова И.В. Поселение Забайкалья // Быт и искусство русского населения… — Ч. 2.: Забайкалье. — С. 22.

9.ГАИО. Ф. 50, оп. 7, д. 40, л. 13-14.

10. Там же, л. 15-16.

ist-konkurs.ru